Маг и Кровь

Рыцари, которые всё ещё могли стоять на ногах, с Джур на руках с огромным трудом добрались до поместья. Те, кто получил самые тяжёлые ранения, остались позади, понимая, что не смогут продолжать путь. Они лежали на холодной земле, вряд ли ожидая помощи, — их жертвенность стала ценой, уплаченной за попытку спасти графиню. Этот путь был долгим и мучительным. Каждый его участник был до предела истощён. На лицах рыцарей застыл страх, смешанный с усталостью. Их глаза, полные боли, видели лишь одну цель — довести Джур домой, чего бы это ни стоило. Они падали и вставали, вновь падали и вновь находили в себе силы идти дальше. В их сердцах билась одна мысль: графиня — их долг, их госпожа, их всё. Ради неё они готовы отдать свою жизнь. Когда рыцари, превозмогая боль и изнеможение, пересекли ворота поместья, в нём воцарилась паника. Слуги выбежали навстречу, но замерли, увидев страшную картину: госпожа была безжизненна, а рыцари, её несли, выглядели как живые мертвецы. Ни один из слуг не решился задать вопрос — всё и так было ясно. Один из них бросился к дому, выкрикивая: — Позовите графа! Быстро! Это срочно! В кабинете Дерут услышал крики и подошёл к окну. Суета во дворе насторожила его. Ему казалось, что сердце внезапно сжалось. Он понимал, что произошло что-то ужасное, но даже в мыслях не мог представить, насколько всё плохо. Он резко вскочил со своего кресла, едва не опрокинув его, и выбежал в коридор, окликая слуг: — Что случилось?! Что с Джур?! Ответа не последовало. Слуги не осмеливались смотреть ему в глаза. Когда он вышел на улицу, увиденное заставило его замереть. Графиня, его Джур, лежала в руках рыцарей, неподвижная, как статуя. Он закричал её имя, почувствовав, как грудь пронзает боль. Слёзы застилали глаза, но он не мог себе позволить упасть духом. Ему нужно было действовать. — Джур! Джур, ты слышишь меня?! — он бросился к ней, схватил её руку и почувствовал, как ледяной холод пронизывает его пальцы. Её веки дрогнули, и глаза приоткрылись, но взгляд был едва осмысленным. Её лицо приобрело пепельную бледность. Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла слабой, едва различимой даже при свете дня. Её губы шевельнулись, но слов было не разобрать. — Всё будет хорошо. Я тебя спасу, слышишь? Ты не умрёшь! Я заплачу любую цену, чтобы ты осталась с нами! — он сжимал её руку, стараясь удержать её здесь, в этом мире. Рыцари осторожно подняли её хрупкое тело и понесли в дом. Дерут следовал за ними, выкрикивая приказы. Его голос звенел в тишине, нарушая её, словно гром среди ясного неба. — Слуги! Немедленно найдите магов и врачей! Быстрее! Слуги тут же бросились исполнять его распоряжения. В спальне Джур рыцари аккуратно положили её на кровать. Врачи начали готовить зелья, маги читали заклинания. Комната наполнилась запахом трав, масла и ощущением гнетущего отчаяния. Старший маг вошёл спустя несколько минут. Его взгляд скользнул по безжизненному лицу Джур. Он приблизился, осмотрел её и тихо сказал: — Милорд, мы сделаем всё, что можем. Но… её состояние критическое. Это чудо, что она всё ещё жива. Слова мага ударили по Деруту, как гром среди ясного неба. Он отвернулся, чтобы никто не видел его слёз. Его мысли метались, как загнанные звери, но он отказывался верить, что всё кончено. Тем временем, в другой части поместья, Кейл слышал крики. Он стоял в дверях своей комнаты, не решаясь выйти. Его лицо выражало беспомощность и страх. Рон, верный слуга, который был рядом с ним с самого детства, тихо подошёл к нему. — Кейл, — мягко сказал он, положив руку ему на плечо. — Сейчас мы ничего не можем сделать. Твоя мама сильна. Ей нужна наша поддержка. Мы должны быть рядом. Кейл посмотрел на него глазами, полными слёз, и лишь тихо кивнул. — Но что, если… — начал было он, но голос задрожал. — Она борется, — перебил его Рон. — И она бы хотела, чтобы ты верил в неё. Кейл замолчал. Он не знал, что сказать. Его кулаки дрожали, а мысли были лишь о матери. В это время маги и врачи делали всё, что могли, но их усилия не приносили результатов. Заклинания не срабатывали, зелья не помогали. Джур оставалась неподвижной, её дыхание становилось всё слабее. Когда настала ночь, в комнату вновь вошёл старший маг. Он подошёл к Деруту, который сидел у постели, сжимая руку Джур. Его лицо выражало горечь и отчаяние. — Милорд, — начал маг, — я… Мы сделали всё возможное. Но… Она уходит. Простите. Эти слова эхом разнеслись в сознании Дерута. Его глаза остекленели, а руки сжались в кулаки. Он не мог поверить, что всё, ради чего он жил, было утеряно. Он склонился к Джур, коснулся её холодной щеки и прошептал: — Ты не можешь уйти… Ты не можешь оставить меня. Слёзы, которые он сдерживал весь день, обрушились на него, словно водопад. Но Джур уже не слышала его слов. Кейлу не рассказали сразу, но он почувствовал неладное. Когда он вошёл в комнату, его взгляд застыл на безжизненном лице матери. Он бросился к отцу, обнял его и, всхлипывая, прошептал: — Папа, она ушла… В тот момент мир для них обоих остановился. Всё, что раньше имело смысл, стало пустым и бессмысленным. Дом, некогда наполненный теплом, погрузился в тишину. И с Джур исчезло всё, что делало этот мир светлым.