Заплутавшие странники. Книга II. Lupus dei.

В пустую молельню влетел темноволосый рыцарь, и запершись на засов упал, спиной подпирая ветхую дверцу, отделявшую его от кошмара, что ждал его по ту сторону. Благовония больше не плывут в воздухе успокаивая своей игрой в лучах солнца и не отбивают трупный смрад несомый с королевского двора. В этом месте больше не молится никто, здесь молитвы больше не слышат. Узрев обглоданные останки у разрушенного алтаря, рыцарь лишь отвёл взгляд в сторону. Нежить здесь уже побывала. Его красивое мёртвенно-бледное лицо всё ещё кривилось от боли, противясь смертной участи, но мрачный взор полный безразличия больше не видел света перед собой. Он держался за раненный бок, пока кровь заливала его чистые освящённые латы. За окном слышны были стоны голодных вурдалаков, дерущихся за лакомый кусок, звуки рвущейся плоти и чавканье поганищ. «Как всё это могло случиться,» - проматывал у себя в голове лорд Зелиек раз за разом, - «Разве не мы те, кто должны нести справедливость? Не те, кто защищает слабых? Нас готовили, чтобы хранить святость этого мира с честью жертвуя жизнью во славу Света. Почему же сейчас нас разбили, поправ нашу веру? Почему здесь, неся божественную волю, мы умираем без чести и славы, теряя мужество перед лицом смерти? Неужто ты нас покинул? Ведь мы следовали пути, непреклонно принося себя в жертву добродетели без остатка. И все мы отплатили долг, пав за слово твоё, но почему сейчас над делом твоих верных слуг надругается враг? Где ты сейчас, всемогущий Свет, когда так нам нужен? Или же это и есть наша судьба? Стать пищей этим гнусным тварям, молясь о быстрой смерти? Ужасно. Не такой смерти я хотел. Не за это я сражался. Кто будет молиться за мою душу, когда мои кости раскидают по закоулкам столицы? Кто вспомнит обо мне, когда последний Лордеронец зачахнет, не оставив могильного камня о нас? Как же ужасна Смерть…». Из-за паперти медленно выглянул наполовину оголённый череп вурдалака. Его глаза жадно таращились на рыцаря, пока сам монстр заливая слюной мраморный пол подкрадывался всё ближе, ведомый ненасытным голодом. Теряя сознание от потери крови паладин склонил голову в последней молитве: «В чём же справедливость, что мы должны были защищать? Я боролся за возрождение человечества, но моей наградой за служение миру стала лишь возможность отсрочить его погибель. Этого недостаточно. За нашу самоотверженность, за нашу преданность – этого слишком мало. Как верить дальше в твою силу, если в час тьмы ты всех нас бросил. Свет милостивый… Прошу, не оставляй меня…». Рыцарь открыл глаза, возвращаясь мыслями к суровой реальности, где он снова обязан служить силам, что когда-то обещал искоренить. Уже в который раз его не упокоенный дух возвращают к жизни для нужд Плети. Впрочем, какая теперь разница. Ту войну, где решалась судьба человечества он давно проиграл. Короли-личи будут сменяться один за другим, неумолимо приближая судный день. Азерот обречён и никто не сможет помешать пришествию рока. «Лорд Зелиек, могу попросить вас на пару слов?» - спросил его вошедший в зал рыцарь смерти. Человек, стоявший перед Зелиеком, совсем недавно оправился после задания, с которого не вернулся ни один член из его отряда. Юноша держался довольно спокойно, несмотря на ситуацию, в которой он сейчас находился. Полоса неудач изрядно подкосила авторитет ценного агента на службе короля мёртвых и в следующие несколько дней будет решаться вопрос достоин он жизни, дарованной повелителем. -Говори. - окинув взглядом воина Плети ответил Зелиек. -В прошлом я уже задавал вам этот вопрос, но ответ меня не устроил. Вы действительно считаете, что вмешательство в обряд некромантии сторонних сил невозможно? -Если ты задаёшь один и тот же вопрос, тая надежду услышать другой ответ, то ты либо глупец, либо считаешь дураком меня, что не веришь моему слову. -Вовсе нет. Я ни на минуты не сомневаюсь в том, что вы уверены в собственной правоте, однако, давайте снова попытаемся поразмыслить. В конце концов, некромантия - это не та наука, как большинство магических школ. В отличие от дисциплин, что изучает Кирин-тор, имеющих строгую формулу, поддающихся разъяснению - некромантия ближе к друидизму, жречеству или колдовству. Эти дисциплины так же имеют свою формулу, но при этом они напрямую зависят от внутреннего состояния носителя силы. В связи с этим мы до сих пор многого не знаем, и путь к познанию некромантии Культом Проклятых осуществлялся долгим методом проб и ошибок. До того, как начали повсеместно появляться предатели Плети, предполагалось, что освобождение от контроля Короля-лича невозможно, теперь мы знаем, что это не так, однако, ошибку мы допустили именно потому, что мыслили, исходя из своих скупых знаний о предмете некромантии. Что бы не совершать таких ошибок в будущем, и предупредить их мы должны мыслить шире, должны рассматривать разные варианты. -Некромантия возвращает души с того света в умершие тела. Что нам ещё нужно знать об этой силе? -Именно. Воздействие некромантией непременно губит объект заклинания и способно вернуть к жизни лишь уже ранее умершего. Некромантия - сила смерти, противодействующая жизни и способна раскрыться полностью лишь в сосуде, лишённом силы жизни. Именно по этому, из-за проклятия сил природы воргены менее восприимчивы некромантии и, как следствие, контролю разума. Однако, несмотря на это внутреннее противоречие жизни и смерти - воскрешённых рыцарей-воргенов нельзя назвать слабаками. Скорее даже проклятие, делает их сильнее, позволяя черпать силу сразу из двух источников: из силы зверя и из силы, что нам даёт Повелитель. В этом случае, конечно, сила смерти имеет доминантное воздействие, только она позволяет воргену существовать. Равновесие этих сил - означает их дезинтеграцию, но что если в процесс вступит третья сторона? -Если бы всё было так просто - любой маг мог бы овладеть силой Света, Некромантией и колдовством и от этого стал бы только могущественнее, твои заключения – полный вздор. -Это невозможно, поскольку всегда в теле должна быть доминирующая сила. Та, что удерживает дух внутри плоти, и чем ярче выраженно её превосходство, тем могущественнее носитель, все же прочие воздействующие на него силы позволяют пропускать большее количество энергии, если оные не вступают в конфликт с доминирующей силой. -Но разве не должны эти силы все вступать в конфликт друг с другом, ослабляя действие той, что сильнее прочих? -Смотря как представить. Солдат Плети поднял руку со спелым плодом, вывезенным прямиком из садов Штормграда и начал пояснять свою теорию со слов: «У нас есть яблоко, предположим - душа, каждому из нас хотелось бы забрать его целиком, но если наши силы равны - то оно распадётся на равные части, и тогда никто не будет в выигрыше». Он разделил яблоко, материализовавшимся в своей руке тонким пластиком льда, а затем протянул руку, предложив офицеру разделить с ним трапезу. Зелиек лишь равнодушно смотрел на рыцаря, дожидаясь, пока тот закончит насыщаться пустым фруктом, что бы продолжить свою лекцию. Для рыцарей смерти в еде нет никакого толка. Они не испытывают голода, а их силы никак не зависят от приёма пищи. Такие действия со стороны рыцаря он не мог объяснить для себя, кроме как самодовольное шутовство. Когда половина нахального солдата была съедена – он продолжил: «Если же нам придётся делить его с кем-то сильнее нас, то он и получит большую часть, но при этом целое яблоко не получит никто». Он разрезал долю, предназначенную Зелиеку ещё на две части, как будто изначально рассчитывал, использовать её в качестве примера. От души, разделённой тремя не равными по своему значению силами, представлявшей интерес, как источник пропитания, в итоге остались только огрызки. Рыцарь за отсутствием третьей стороны решил съесть одну из оставшихся четвертинок сам, и вновь предложил Зелиеку угоститься остатками некогда целостного плода. Всадник Наксрамаса остался так же равнодушен к этому бессмысленному жесту дружелюбия и уже через минуту, поняв, что собеседник ничем не ответит на его вежливость рыцарь начал жевать последнюю дольку яблока, продолжив свой монолог: «Я представляю иначе: если встречные друг другу потоки воды будут бить с равной силой, то это образует водоём стоячей воды, если же с ними встретится другое течение, то они сольются в один мощный поток. Борьба меж магических сил – не делёж души. В моём понимании - это именно вливание разнонаправленных потоков, мощность и направленность которых и определяет течение». В этой версии душа не представляла собой источник какой-либо силы, но служила, как её проводник, что имело смысл. Тем не менее такая концепция была слишком поверхностной, что бы претендовать на какую-либо долю истины. Во всяком случае так думал Зелиек, ведь не может объяснение такой сложной вещи быть настолько простым. Заглотив последнюю мякоть, рыцарь выбросил жёсткие огрызки, напоследок сказав: «Однако, не могу не признать, демонстрация действия сил посредством яблока принесла мне немалое удовольствие». -Нравится? -К большому сожалению, вкусы нежити настолько омерзительны. Даже офицеры довольствуются грибами, плесенью, да трупными червями. -Может, потому что нежити всё равно... -Это и делает вас нежитью... -Зачем ты пришёл? Неужели Тирисфальским соглядатаям дозволено слоняться без дела, когда между Ордой и Альянсом вот-вот разгорится конфликт. -Не подумайте, здесь я только по заданию. А спрашиваю я вас о подобном потому, что из всех когда-либо воскрешённых рыцарей смерти - вы единственный, кто сохранил в себе силу Света. Никто не может дать ответ на вопрос, как такое могло произойти, однако, данный инцидент даёт почву для утверждения, что вы не единственный, с кем такое могло произойти. -Я дам ответ, почему Свет не оставил меня даже после смерти. Такова его воля. У жизни нет будущего, в конце каждого ждёт смерть. Орда, нежить, демоны. Не важно что. Человечество было обречено обратиться в прах, и лишь по милости Света мы получили возможность встретить смерть достойно, в служении ему. Моя длань милосердия существует лишь за тем, чтобы облегчить страдания верных Свету сынов Альянса. Таково моё предназначение. -В сущности Свет ни чем не лучше капризной девки, беспечно следует своим прихотям и оставляет в момент, когда мы больше всего в нём нуждаемся. -Свет не следует за теми, кто предал идеалы благочестия и доблести. Только чистые душой получают ответ своим молитвам. Ты стал таким по собственной воле и то, что ты был одним из нас, ныне наводит на меня тоску. Предателям вроде тебя никогда этого не понять. -Я уже слышал эти слова. Буквально два дня назад я в составе поисковой группы отправился выслеживать одного из рыцарей-отступников. Того, который выбрался из-под контроля короля-лича до того, как Длань Тира и Новый Авалон пали. Этот воин не подчинялся голосу повелителя с самого своего воскрешения и это вызвало во интерес. Когда же я увидел его в бою, то был поражён. Он не был похож на рыцаря смерти, скорее на живую бомбу. Я чувствовал силу, которая питает его тело и видел, как пагубно эта мощь сказывается на его состоянии, но более всего меня настораживало необъяснимое чувство, будто заглядывая ему в глаза я видел вовсе не человека. -Кого же ты видел? -Я не знаю. В момент нашей последней дуэли я потерпел поражение и лорд Нотелекс Рот переместил меня сюда, вознамерившись сам уничтожить мятежника. С тех пор от него с отрядом не было никаких вестей. Скорее всего все они уже погибли. Я отправлюсь на остров кровавой луны, что бы найти подтверждение или же опровержение своим догадкам, но не исключено, что там я встречу свою смерть. Этот воин не остановится ни пред чем, что бы уничтожить любую нежить, какую встретит. Будьте осторожны. Если он учует присутствие нежити, то найдёт этот некрополь, даже под землёй. Падший паладин взглядом проводил собеседника, после чего удалился в командный пункт. Здесь, в пятидесяти метрах под землёй Плеть могла скрываться под самым носом врага, наблюдавшего за этим регионом из крепости стражей зимы. Поражение Артаса вынудило армию мёртвых буквально зарыться в землю и вернуться к тому, с чего началась сама Плеть, к культу Проклятых. Пока смертные праздновали свою победу, подпольная игра служителей секты продолжалась в ожидании их следующего хода, когда они соберут достаточно сил для своего владыки, что бы в этот раз бесповоротно обратить к смерти весь Азерот. Впрочем, до тех пор остаткам Плети необходимо было заботиться о своей сохранности. Все ключевые позиции перенесли с огромных передвижных крепостей, Некрополей, внушавших шок и трепет, в подземные тоннели, что не располагали к высокой мобильности, но по крайней мере обеспечивали секретность для всех, кто в них находился, однако же, одна ошибка, если та приведёт к раскрытию местоположения одной или другой базы могла стать фатальной, потому к вопросу конспирации лорды Плети подходили основательно. К несчастью для них, именно в этот день гнездо нечисти было в шаге от раскрытия. Уединившегося лорда Зелиека часовой застал молящимся: «Мой лорд, некто проник на нашу базу! Сейчас гвардейцы пытаются захватить лазутчика, но цель прорывается к внутреннему блоку, они запрашивают подкрепление! Цель описывают, как рыцаря смерти в чёрном плаще, вооружённого двуручным мечом!». Услышав недобрые вести бывший паладин вспомнил недавний его разговор с агентом, посланным на разведку в леса седых холмов, он встал с колен и направился к выходу, отдав свой последний приказ: «Я сам устраню помеху, пусть гарнизон отходит и запечатает главные ворота. Прикажите культистам готовится к худшему, если внутрь прорвётся враг, все должны покинуть это место через портал». «Сэр, как ваши подчинённые, мы обязаны защищать вас, позвольте гарнизону разобраться, их значение для Плети меркнет в сравнении с вашим!» - попытался разубедить защитник Плети своего командира, но лорд Зелиек был неумолим. «Ты слышал. Выполняй приказ,» - сухо отрезал он и быстрым шагом направился к точке вторжения, про себя проговаривая, - «Имеет ли значение чья-то жизнь в целом, в конечном итоге смерть придёт за всеми… Даже за ним…». Изегрим шёл по следу некротического смрада, безмолвно вырезая всю нежить на пути в дьявольское гнездо. Спускаясь всё глубже под землю по туннелю освещённому зловещим свечением магических кристаллов, он невольно вспоминал неудачную вылазку в Подгород, что в прошлый раз чуть не стоила ему жизни. Проход всё больше расширялся, но противников в тоннеле уже давно не появлялось. Казалось, они решили скрыться в глубинах своего подземелья, в попытке замести следы, но тут из темноты вышел рыцарь в белых одеяниях. Поразительный цинизм, носить такую вычурную одежду рыцарю смерти. По началу мечник подумал, будто из тьмы к нему вышел паладин Серебряного Авангарда, но лишь взгляда на его глаза было достаточно, чтобы понять, тот, кто перед ним стоит – уже не живец. «Значит, ты и есть тот ренегат, который пошёл против Плети?». – спросил Зелиек, но ответом стал удар, от которого всадник Наксрамаса без проблем уклонился. Изегрим продолжал наносить быстрые и мощные атаки, но их скорости не хватало, что бы поспевать за противником, каждый раз избегая ударов даже не пытаясь контратаковать. Удручённый бесполезной тратой времени, Зелиек решил, наконец, помериться с отступником силами. Поначалу, встретив сталь поборника нежити своим мечом, всадника Наксрамаса удивила его крепкая хватка, тем не менее это не помешало ему сдержать удар одной рукой. Оружие в руках Зелиека воссияло и обрушилось на Изегоима непреодолимой мощью, что ему едва удалось схватив цвайхандер в полумеч отвести удар и, воспользовавшись моментом, врезать навершием по физиономии оппонента. К несчастью для него, скорости лорда Плети хватило и на избежание этого трюка, слепящим светом отбросив отступника. Пробороздив клинком каменный пол галереи, что бы хоть как-то устоять на ногах, Изегрим поднялся, снова посмотрел на прислужника короля мёртвых, и, как он, теперь уже не спешил бросаться в бой. -Мне уже приходилось видеть такую силу, - сказал отступник, припоминая свой бой с Огнебрадом, - Но ни разу не приходилось видеть паладина на службе Плети. - Я лишь исполняю волю Света. – невозмутимо ответил лорд Зелиек и, опустив свой меч, продолжил, - Грядёт день, когда смерть очистит Азерот от порока и невежества. Все нечистые, что в своей жизни отравляли жизнь других, надменно вознося свою собственную, сгинут, обратившись гниющей плотью. Иные же, чья вера непреклонна, а совесть чиста, в своей смерти обретут благословение, и прибудет с ними царство Света и справедливости. -А ты, значит, его наместник? -Пути Света неисповедимы, всё, что остаётся мне – быть верным своему пути. Но я уверен, покуда Свет внемлет моему слову, значит, такова его воля. -Но ведь командует тобой не он. -Пусть тебя не смутит моя покорность королю мёртвых, только Свет направляет меня на верный путь. - Как и твоих друзей, которых ты убивал. Ты просто трус, ищущий утешения в своём невежестве. -В самом деле? Скажи мне тогда, за что умирают люди? И какой прок от защиты постулатов, если их похоронят с тобой в одной могиле? Я всегда верил в силу Света. Что правда на нашей стороне. Что вопреки всему, Свет никогда не угаснет. Но я ошибался. В момент нашего подвига, Свет не дал нам силы справиться с ордой мёртвых. И наша миссия, спасти жителей Лордерона, провалилась, вопреки своей праведности. Мы пали, а люди и вера, за которую мы сражались, полегли вместе с нами. Жизнь человека – ничего не стоит, ибо всё, чем он жил умирает вместе с ним. Что я получил, подарив миру свою жизнь? Ничего. Во мне поселилась надежда только тогда, когда Свет ответил на мой зов. И тогда на меня снизошло озарение, что всё это лишь часть его замысла, а я тот, кто должен его исполнить… - Жертва, принесённая добровольно - не требует награды. Тот же, кто мнит себя достойным и вовсе её не заслуживает. -Но разве это не есть справедливость? -Это грех. -Не хочу слышать подобного от жалкого отребья. Защищайся! В молниеносной атаке всадник Наксрамаса чуть было не прошил насквозь своего противника мечом, но тот отвёл удар, хоть и не смог спастись от серьёзного ранения. Делая один выпад за другим в сиянии Света, Зелиек заставлял противника метаться от одного угла к другому в попытке уклониться, на атаку же времени не оставалось, это был противник куда серьёзнее, чем прошлые уничтоженные им мертвецы. Наконец, Лорду плети удалось прижать к стене лазутчика. Стремительно упавшая на ничтожного оборванца кромка Правосудия пустила кровь, но от серьёзного ранения предатель улизнул. Отшатнувшись в сторону, мятежник не удержал равновесие и с грохотом упал на каменный пол. Бывший паладин сохранял внешнее спокойствие, хоть изнутри гнев распирал его. Как бы то ни было, в равном бою он чувствовал своё уверенное превосходство. Опустив меч Зелиек выпустил пар: «Надеюсь, ты готов ко встрече со Светом». Ответ последовал не сразу. Прежде рыцарь Наксрамаса услышал, как нечестивый оборванец разразился диким смехом. Прерывистый гогот нисходящий до металлического скрежета деформировавшейся глотки заставил Зелиека насторожиться. Осклабившиеся ряды зубов разошли и тварь прохрипела гортанным гласом: «Для меня это давно уже не испытание. Он всегда в моих глазах…». Последние слова истребителя нежити исказил рокот хищного рыка, прорвавшегося из клети оскаленных волчьих клыков. На глазах служителя Света тело мертвеца начало корчиться в судорогах, претерпевая жуткие изменения и уже через минуту из-под тьмы капюшона на лорда Плети бешено таращились два больших звериных глаза, пожиравших его заживо. Когда всадник Наксрамаса было решился уничтожить сие богопротивное создание, Зелиека изумило проворство, с каким зверюга уклонялась от его ударов, но не став останавливаться рыцарь Наксрамаса решил прибегнуть к чарам, чтобы ослабить тварь. Луч света опалил святым пламенем нечестивого оборотня. Объятый святым пламенем зверь метался в агонии, но и благословению Зелиека не удалось усмирить первородную ярость, обуревавшую отступника изнутри. В этот же миг тёмная субстанция начала собираться вокруг воргена, постепенно поглощая Залу в непроглядный мрак. Зелиек продолжил прожигать тьму пещеры священным огнём, но чем сильнее рыцарь упорствовал, тем быстрее разрасталась нечестивая аура оборотня. Когда лорд Плети возобновил наступление, тьма уже почти полностью поглотила галерею, вынуждая биться почти вслепую. В этот раз одержимый воин, уже не принимал сторону обороняющегося, он с первой же своей атаки пресёк попытку Зелиека сделать выпад и затем уже не давал ему выйти в контрнаступление. Удары его были размашисты и очевидны, для намётанного глазу бывалого рыцаря, но высокая скорость вынуждала отсиживаться в ожидании наилучшего момента, и, вот, он настал. Клинком отстранив удар, Зелиек пронзил воргена и направив в клинок силу Света высвободил её в труп недобитого мертвеца. К его удивлению, удар не добил мерзкую нечисть. Выродок с ужасающим рыком схватил рукой клинок рыцаря и тот почувствовал, как через его же оружие нечестивая сила смерти заполняет его тело. Одёрнув руку от меча Зелиек опешил, сейчас, вспоминая вопрос солдата Плети, к нему начало приходить осознание того, с чем он имеет дело. «Неужто ты проводишь через себя Свет, преобразуя его в Тьму? Что за богопротивная сила. Нет, ты не просто нежить, хуже. Такое чудовище я обязан уничтожить…» - пробормотал падший паладин, набираясь решимости. Чудовище отбросило клинок рыцаря, украдкой подбираясь к жертве. Понимая безысходность своей ситуации, Зелиек принял, как считал, единственно верное решение: метнувшись к мечу и уклонившись от последующей атаки, рыцарь подобрал оружие и побежал в сторону выхода, в надежде, что тварь последует за ним. Так оно и случилось. Ускользая из цепких лап оборотня, лорд Плети берёг силы, пока бешенный зверь яростными ударами, полными смертоносной силы, разносил в дребезги растущие из земли сталактиты, постепенно теряя свой пыл от полученных ран. Наконец, дойдя почти до самого выхода, Зелиек вышел из глухой обороны, почувствовав как издыхает зверь. Несмотря на истощение, тварь не убавила изворотливости. Оба сцепились в ожесточённой борьбе удар за ударом набирая скорость, сбивая клинки друг друга в атаке, никто не хотел отступать, вера в правое дело подкрепляла Зелиека, но он прекрасно понимал, исход этого противостояния решит один точный удар. Стремительный выпад настиг цель. Кровь чудовища обагрила освящённую сталь бывшего воина Света. Ворген покачнулся, но устояв на ногах попытался нанести ответный удар. Всё было тщетно. Молниеносно вынув из раны оружие лорд Плети отбил эту суматошную атаку и ударом навершия по голове вывел врага из равновесия. Придавив латным сапогом лапу с мечом, рыцарь едва не расправился с монстром ударом в сердце, но когтистая лапа зверя ухватилась за остриё и, хоть не смогла остановить удар, но смогла его отвести. Вложив в этот удар всю свою силу Зелиек пронзил оборотня насквозь, но раны в левом боку было недостаточно, зверь всё ещё брыкался, свирепствуя от полученных увечий. Праведное неистовство запылало внутри Зелиека. Одержимость, гнев и ярость затмили его разум, не оставляя ничего, кроме желания уничтожить противного Свету монстра, оскверняющего его чистую силу, следующего наперекор Его пути. Он продавливал меч всё выше, упиваясь страданиями исчадья тьмы. Слабеющая тварь почти издохла, потеряв былую хватку, но неожиданная искра зажгла огонь в глазах монстра. Не успел Зелиек понять, что происходит, как оборотень уже впился своими клыками в шею паладина на службе Плети. По капле жизнь начала покидать бренное тело рыцаря, когда нечисть отбросила его к стене. Он ничего не мог поделать, лёжа под каменным сводом подземелья, лишь смотреть, как пронзённый им монстр поднимается на ноги и едва переставляя ноги подходит всё ближе и ближе, знаменуя неотвратимую смерть. Всё как тогда, когда под кровавым небом Лордерона Плеть напала на столицу. «Наверное, я в самом деле был слишком наивен, когда считал себя достойным.» - думал про себя Зелиек, прокручивая воспоминания своей смерти, -«Ничего не изменилось. Враг снова побеждает. Справедливости – нет. Стало быть, не я Твой наместник. А, может, это моя кара? Выходит, мой грех в том, что в конце служения миру я возжелал собственного счастья? Тогда так мне и умереть грешником, не отпустив своих пороков, ведь я всего-навсего человек. Я приму это наказание от Света, пусть неприкаянный, но я всё равно буду следовать твоей воле до самого конца». Зверь остановился, подле поникшего рыцаря и, залив кровью серые камни, вытащил меч из раны. Зелиек слышал, как напряжённо потягивает монстр затхлый воздух своими ноздрями, чувствовал, как его мрачный силуэт нависает над ним и как бешено смотрят на него те хищные глаза. Он поднял свой взор, что бы напоследок увидеть лик своего палача, но увиденное заставило бывшего паладина оцепенеть. Ворген стоял, безмолвно смотря в глаза шокированному рыцарю, после чего воткнул меч в землю перед ним и поплёлся прочь к выходу из подземелья. Лорд Плети никак не мог прийти в чувства. Тогда, смотря точно в глаза той твари, казалось, за холодным пламенем ярости в них скрывался благословенный свет. В тот же момент, когда оборотень волочился прочь, оставив его недобитым, в голове Зелиека из раза в раз прокручивались сказанные им когда-то давно слова: «Прошу, Свет, не оставляй меня…». Озарение ввергало бывшего паладина в ещё больший трепет и в то, что он был помилован случайно, верилось всё с большим трудом. Мысли беспрестанно путались, но наблюдая вслед за медленной походкой крадущегося в ночи хищника бывший паладин всё никак не мог выкинуть из головы одну единственную мысль: «Выходит, такова твоя природа? Порождение тьмы и света? Нет, не так… Эта сущность, внутри… Семя Света, произрастающее из гниющей плоти… Немыслимо…». Открыл глаза вновь рыцарь уже в убежище. Стражи обители мертвецов вернулись, что бы провести разведку в тоннеле и по возможности помочь своему командиру избавиться от внезапной угрозы, но когда они пришли на место бой был уже кончен, а Зелиек лежал без чувств. «Разведка показала, что нам не о чем беспокоиться, в крепости стражей зимы ни о чём не подозревают. Ваша выдержка и самоотверженности привела нас к победе, лорд Зелиек». – отчитался перед командиром последователь культа, ожидавший его пробуждения. Всадник Наксрамаса лишь ответил: «Ещё не всё. Мы должны убить этого отступника. Он не остановится, потому мы обязаны уничтожить предателя до того, как монстр полностью поглотит его и тогда страшнее врага для нас невозможно будет даже представить…»