Заплутавшие странники. Книга II. Lupus dei.

Армия нежити встала широким фронтом в сотне метров от берега. Среди безобразной массы воскрешённых драугров выделялись шесть всадников и зловещая фигура лича. -Лорд Нотелекс Рот, войска готовы к бою, мы ждём вашего приказа. – отчитался рыцарь, подъехав к личу на своём чёрном скакуне. -Я лишь надеюсь, что этот жалкий бунтовщик действительно заслуживает внимания Плети. Иначе все потери, понесённые нами за время поисков, были пустым расточительством, а кроме того это бы значило, что в своей последней миссии ты крупно облажался. Повелитель не прощает ошибок. Если ты хочешь доказать ему свою полезность – поражения от слабаков недопустимы. -Уверяю, сила нашего врага вас не разочарует. Но если прикажете, я готов первым вступить в бой и доказать свою верность. -Это ни к чему. Будет досадным упущением с моей стороны позволить такому перспективному бойцу пасть из-за какой-то глупости. – Нотелекс ухватил своими длинными, как штыки, пальцами череп рядом стоящего скелета и поток нечестивой энергии потянулся к его руке синим свечением, покинув давно умерший труп и насыщая силой лорда Плети, - В отличие от вас, их всегда можно заменить. Эти куклы ослабят противника, пока рыцари в гуще сражения налетят и сокрушат врага. -На острове нас наверняка будет ждать ловушка. В наших интересах меньшей кровью добиться результатов. С прошлой вылазки силы Альянса обеспокоены найденными многочисленными останками нежити. Если мы не будем осторожны – наши главные враги могут начать что-то подозревать. -И что же ты предлагаешь? -В прошлой нашей дуэли мне почти удалось победить мятежника. Сейчас он и его союзники засели в башне, ожидая, что мы пойдём напролом. Если же я пойду один – мне удастся его выманить. Враг не станет спешить раскрывать все свои карты, и тогда я очищу от позора своё имя. Огоньки глаз лича сверкнули зловещим светом. -Так сильно хочешь лично заполучить его голову? -Смертельно хочу. – с ухмылкой ответил рыцарь своему командиру. -Тогда не буду лишать тебя удовольствия, но когда наш строй достигнет берега, я хочу видеть только их трупы. Рыцарь отсалютовал командиру и галопом помчался к острову. Вслед за ним пришёл в движение и весь строй армии мертвецов. Звон железа громом прокатился по округе возвещая о надвигающемся шторме. Саша заняла позицию на башне, положив рядом с собой винтовку, лук и тюк с припасами: стрелами, китовым жиром, антимагическими бомбами, зажигательными смесями, мешком с серебряными, ториевыми и свинцовыми патронами. Внезапно, её глаз заметил отделившуюся от войска фигуру всадника. Быстро вскочив на ноги, Саша схватила винтовку и начала пристально следить за всадником, стремительно приближавшимся к месту, где сейчас стоял Изегрим. Узкий проход на подъёме позволял долго сдерживать наступление многочисленных противников, а само поле битвы служило последним пристанищем не одного смельчака, решившегося убить Аругала, что при правильном использовании могло перевернуть ход боя, потому чёрный мечник приготовил своё оружие, намереваясь дать бой мертвецам именно здесь, но увидев одиночного противника насторожился. Когда же всадник подъехал поближе, и мятежник узнал знакомое лицо, то вновь поднял меч, готовый окончить начатый в лесу поединок. В этот момент глаза рыцаря засияли холодной синевой и на подступах к башне разразилась бушующая вьюга. На десять метров вперёд разглядеть что-либо было едва возможно. «Чёрт. Отсюда я не смогу помочь Гриму бороться с этим выскочкой». – подумала Саша, но сейчас спуститься вниз значило ступить на территорию врага. Тем временем в сердце шторма снега и льда двое рыцарей встретились лицом к лицу. -И вот, мы снова встретились. Возможно, этот раз станет последним. Как думаешь, сможем мы решить свои разногласия в светской беседе? – завёл речь слуга тьмы уже спешившись. В ответ мечник лишь навострил клинок, приготовившись к атаке. -Какая жалость. Если бы ты не вмешивался в планы Плети, тихо проживая свою жизнь после побега - мы бы не пришли сюда за тобой. Теперь та девчонка и её сестра умрут, и всё по твоей вине. Ты должен был сразу понять, что в этой войне тебе не победить. Сколько бы ты нас не убивал, мы будем восставать и снова возвращаться. – так же спокойно продолжал солдат Плети, но уже в его тоне можно было различить раздражение, вызванное разочарованием, или же чем-то, чего сам рыцарь пока не мог объяснить. -До тех пор, пока мой меч не станет надгробием для последнего мертвеца. -Что же будет, когда во всём мире ты останешься единственным живым мертвецом? -На этом моя история будет кончена. -Так просто откажешься от жизни, дарованной повелителем? От шанса начать всё с чистого листа? У тебя есть воля сделать собственный выбор, кому служить. Но ты предпочитаешь от всего этого отказаться? Во благо чего? Или же ты так сильно жаждешь благородной смерти? – вопрошал поборника нежити рыцарь, уже не скрывая своей озлобленности, ярко сверкая светом глаз, подаренным его Повелителем. -В смерти нет благородства. -Тогда ты просто глупец, в грош не ставящий собственную жизнь! Да будет так, я подарю тебе желанную смерть собственными руками! - ответил на это рыцарь, выхватив свои клинки и тотчас ринулся в бой. Встретившись, как равные, они скрестили мечи, выкладываясь на полную. Каждый удар и заклинание для противников грозило смертельным исходом, но принимая риски оба избегали серьёзных ранений и перенаправляли стрелки весов в свою пользу. Перевес в грубой силе оставался за отступником, но рыцарь Плети компенсировал её недостаток своей скоростью, чередуя выпады с бросками ледяных копий на отступлении. Сила порчи помогала подавлять магические атаки противника под защитой панциря, но сил мятежник тратил на это значительно больше, чем его оппонент. Без сомнения, этой ночью ему никак не выстоять без силы зверя, но время впустить в себя дух кровавого безумия ещё не пришло. Противник всего один, а превращение расходует много сил. Козырь в борьбе с нежитью должен быть разыгран в самом конце, что бы уничтожить всех отродий Плети сразу. До тех пор помеху, в виде рыцаря смерти надлежало устранить быстро и самыми эффективными методами. В правой руке сжимая цвайхандер, левой рукой он силой притягивал солдата Плети всякий раз, когда он отпрыгивал, что бы разорвать дистанцию. Тяжёлые неконтролируемые удары отступника рассекали камни и зарывались в землю, но рыцарь продолжал ловко избегать атак, размениваясь с противником слабыми порезами. Этого было достаточно, ведь пока искромсанное тело мятежника запоминало каждую рану, сила порчи за считанные секунды исцеляла такие царапины слуги короля мёртвых. Рыцарь целенаправленно метил своими ударами в уязвимые части доспеха, дисфункция конечностей мечника могла стать ключом к победе рыцаря Плети, и вот, уже через три минуты ожесточённого боя отступник уже еле стоял на ногах. Последний удар, и предатель рухнет на землю без возможности продолжить бой, но встречный выпад помешал сократить дистанцию. Рыцарь отпрял вновь, готовый ринуться в бой снова, но зловещий зелёный свет окутал меч отступника, и когда он рассёк пред собой воздух некротическая сила в мече приняла облик стенающего духа смерти и разложения. При виде как летящий в огне зелёный череп несётся в его сторону, рыцарь было хотел отпрыгнуть, но вырвавшаяся из земли рука мертвеца, обхватившая голенище, не дала ему это сделать. Антимагический панцирь уже готов был встретить заклинание мятежника, но в этот момент раздался гулкий хлопок выстрела и пуля, прошедшая в тело нарушила поток магии в нём и барьер рассеялся. Лик смерти вселился в тело солдата Плети и лишённый жизненных сил, он упал на колени. Мрак наполнил глаза рыцаря смерти, в ушах повисла тишина, а пустота окутала холодной пеленой. Появление Саши было как нельзя вовремя, но вопрос как ей удалось найти цель сквозь непроглядный снежный занавес с вершины башни сейчас не занимал мысли Изегрима, в голове селилась одна мысль: убить рыцаря, избавиться от сильного противника, способного его остановить. С каждым шагом отступника к своей цели утихала вьюга. Он занёс меч над проигравшим, но в этот момент, цепляясь за последнюю соломинку, тот остановил руками разгибающееся предплечье и надрываясь из последних сил молвил своему палачу: «Мне без разницы, что судят такие как ты без разбору нас, восставших из своих могил. Я всё ещё хочу жить…». Пинок в грудь положил рыцаря на лопатки. Отступник хладнокровно направил клинок остриём вниз, и охватившись левой рукой за рикассо замахнулся дабы пронзить измученное сердце рыцаря смерти. Внезапно сильная магия оторвала мечника от земли и играючи швырнула в обломки смотровой вышки неподалёку от места сражения. Опираясь на цвайхандер Изегрим с трудом поднялся на ноги и увидел, как уже перед самым порогом скалы выстроилось войско мёртвых во главе со зловещим личом. Нотелекс Рот парил над землёй, призрак во кости, скованный зловещими цепями, его одеяние плыло в потоках могильного ветра, подобно извивающимся змеям. «Ты всё же оказался слабаком. Прискорбно, но я не могу оставить тебя умирать. Ты ещё послужишь Плети…» - раздался эхом его жуткий глас и цепи потянулись в сторону Изегрима. Мятежник было приготовился защищаться, но поздно понял, что цепи тянутся к его недобитому противнику. Лич притянул ослабевшего слугу Плети вместе с оружием. «С ним я разберусь чуть позже. Ты же перешёл черту дозволенности. Самое время понять, от смерти нигде не скрыться». – продолжил лич и тучи тёмной энергии окутали чёрного мечника, по крупицам сплетаясь в неразрывные оковы. Вмиг всё тело воина сковал паралич. Пленённый силой колдуна, он не мог пошевелить ни единым суставом своего тела, даже магический барьер в миг рассыпался под натиском мощного заклинания, не сумев даже чуть-чуть ослабить хватку предводителя мертвецов. Таким беспомощным Изегрим не чувствовал себя с тех пор, как подвергся чарам Фрейи во время очищения Андорала. Тогда истощённый разум нечестивца не смог совладать с силой волка, и зверь почти подчинил его, но в последний момент, остановившись перед неутолимой жаждой крови, воин не стал нападать на своих попутчиков. Однако, пусть ситуация и была ещё опаснее, в этот раз сдерживаться не было нужды. Вскипевшая в мёртвом теле кровь надломила оковы, а будоражащий рёв раздался хищным рыком. Из-под капюшона высвободившегося отступника ярким лучом белого света пронизывал густую пелену чёрного тумана глаз, полный первородной ярости. «Очень интересно». – с тоном нескрываемого удивления пробормотал лич и снова попытался сковать своими цепями мятежника. Из чёрной дымки вырвалась звериная лапа воргена и схватила цепь, сотканную из чистой энергии тьмы мёртвой хваткой. Нотелекс обомлел в ужасе. Скелет, составлявший его телесную оболочку, начал крошиться и чёрным песком слетаться в сторону сгущающейся тьмы. «Он вытягивает мои силы через цепь. Но как обычный рыцарь смерти может быть на такое способен?» - терялся в догадках лич. Силы защитного барьера призрака хватило что бы оборвать поток энергии и ограничить нечестивого воина от источника силы, но даже без него ужасающая аура смерти, нарастающая с каждой секундой, пугала своим могуществом.Чёрный туман рассеялся и из него вышел бешенный зверь, скаля зубы в широкой пасти. Его глаза, голодные и безжизненные, не смыкаемыми огнями озаряя тьму перед собой, оставались недвижимы, будто сейчас перед личом стоял вовсе не рыцарь, а бешенный вурдалак. С языка тонкой нитью стекала вязкая слюна. Напряжённые передние лапы, готовые разорвать любого подступившего достаточно близко мертвеца, судорожно вздрагивали. Вуаль тьмы всё ещё тянулась за его чёрным плащом, оставляя за собой след нечестивой порчи. Его медленный шаг в сторону лича заставил рыцарей насторожиться. Уже бившийся с ним рыцарь, бездвижно наблюдая за обращением чудовища, заметил изменение в его движениях. Они стали не столько тяжёлыми, сколько осторожными, как у хищника, изучающего свою жертву. Раны, оставленные им в бою затянулись на теле хищника, тогда как аура вокруг него наполнилась мощью, несравнимой с той, что была прежде, будто только сейчас мятежный рыцарь принял свой истинный облик.Из самых мрачных закоулков острова, облезлые и прогнившие, к рыцарям Плети начали кольцом стягиваться ожившие трупы волколаков Аругала. Сверкая своими белыми клыками в свете луны, украдкой подбираясь к добыче на четвереньках, и взирая своими жуткими бешенными глазами кладбищенская стая наводила ужас даже на солдат короля мёртвых. Вожак сделал ещё один тяжёлый шаг в сторону лича, волоча по земле напитавшийся могильным тленом меч. «Не бойтесь его! Он потратил все силы на призыв прислужников. Эти куклы всего лишь живой щит! Убить всех!» - прокричал слугам Нотелекс, хоть и не был до конца уверен в своих словах. Он всё ещё чувствовал тяготящую ауру, исходящую от нечестивого зверя, но не мог адекватно оценить обстановку. Командиром нежити овладел страх. Полчища мертвецов ринулись на волколаков, но быстро стало понятно, что медлительные зомби станут лишь закуской стаи оборотней. Теряясь в гуле сражения продолжали ритмично звучать выстрелы винтовки Саши, добивая остатки мертвецов. Оставшиеся рыцари ринулись в бой на вожака, но резко повернувшись на движение, чудовище бросилось навстречу, сжимая цвайхандер в правой руке. Первый же удар, выбивший из рук меч вырвавшегося вперёд рыцаря, которым тот хотел провести атаку, показал: с повышением скорости мятежник ни сколько не утратил в силе. Следующий за первым удар рассёк несчастного рыцаря пополам, прошив латный доспех, как ножом масло. Намерившись отомстить за товарища, его собратья заключив в чарах все свои силы бросили в зверя тёмные заклинания. Вожак мертвецов зарычав упал на колено, снедаемый некротической силой. Солдат Плети из той четвёрки подбежал, воспользовавшись замешательством монстра, но когтистая лапа пробила доспех и зловещая сила наполнила его, сжигая плоть. Увидев своими глазами, как чудовище легко и жестоко расправилось с братьями по оружию, разрубив одного и испепелив другого, рыцарей сковал ужас. Обернувшись, они увидели, как последних зомби уже добивают ожившие бестии отступника и крадучись окружают их, как стая диких волков. Воспользовавшись суматохой, тот самый рыцарь, принявший бой первым, из последних сил открыл портал в убежище Плети и скрылся в пространственном разрыве, оставив своих людей на растерзание зверю. Ему было достаточно того, что он увидел, дабы понять тщетность дальнейших попыток продавить мятежника. «Подлый трус». – в гневе думал про себя лич, но вид, смутивший его, и сам подстёгивал Нотелекса на побег. Однако сама мысль, что неофит рыцарь смерти, не прошедший подготовку, может тягаться силами с ним звучала как вздор. Не успел опомниться колдун, как оставшихся его прислужников разорвали на части, оросив кровью берега острова кровавой луны. Пусть эти волколаки и были простыми трупами, поднятыми некромантией, этих чудовищ не брала магия тьмы, а рунные клинки проклятых воинов справлялись в этот раз не лучше обычных мечей. Изрядно порядившаяся стая, закончив свой пир на побоище, набросилась на опешившего Рота. Лич вовремя опомнился, испустив волну смерти. К его счастью, этой мощи хватило, чтобы вывести из строя всех оборотней. Зверь, за которым его послали, лежал, содрогаясь в агонии. Даже рассеянной энергии волны хватило, что бы обезвредить чумного пса. Должно быть, его силы уже давно были не пределе.Ценой больших потерь но задание было выполнено. «Вот так всё и закончится?» - лич триумфально подлетел к развалившемуся зверю, - «Всё-таки, он был прав. Если бы были цепи, способные удержать такую силу – для Плети твои способности могли бы стать спасением. Отнюдь, таких зверей, что не поддаются дрессировке нужно убивать». Тварь медленно поднялась, противясь смертной участи. Рукой направив на зверя луч тёмной энергии, желая покончить с ним, лич уже праздновал победу, однако не подозревал, что ему предстоит напоследок получить отпор магии, способной отразить его заклинание. Налетев на призрака, монстр вонзил в него свой меч, обжигая его дух, подобно святому пламени. Однако, это всё ещё была нечестивая сила смерти. «Как такое возможно? Откуда эта боль?» - недоумевая спросил у себя Нотелекс, едва уже понимая жив он или уже мёртв, но тут его взгляд уловил на шее зверя раскачивающийся на цепи серебряный крест, «сила Утера», что когда-то принадлежала серебряному волку. «Такая сила… Но может ли быть?..» - оборвались последние слова командира Плети, рассыпавшегося на обугленные кости. Ворген стоял неподвижно, лишь тяжело сопя. «Саша! Саша! Очнись! Прошу, вставай!» - раздался детский крик позади. Это Аня выбежала из башни и сейчас, сжимая в руке винтовку, пыталась растолкать сестру, неподвижно лежавшую на земле. Разум мгновенно прояснился. Неужели, так на неё повлияла сила, которую Изегрим высвободил против нежити? Но как? Она же должна была отстреливать зомби с высоты, пока он сдерживал их внизу. Так было по начальной задумке, но всему помешал буран, лишивший её возможности вести прицельный огонь. Неужели она спустилась вниз, что бы помочь ему победить рыцаря? Пошла на такой риск ради спасения ничтожного мертвеца. Ей нужно было просто оставаться внутри, защищать свой дом и семью в лице сестры, а она так безрассудно рвалась в бой, чтобы защитить друга. Как часто мертвец видел такую картину. Люди не меняются. Они беспробудно верят в свою способность преодолеть любые преграды, пренебрегая тем, что они ставят на кон своими безрассудными действиями. И Ганс тоже был уверен, что сможет всех спасти. Если бы только верный друг дал ему шанс… Но он мёртв, как и все, кто сражался с ним под столицей. И Саша тоже лежит без сознания, за неоправданный риск. Но большую злость Изегрим сейчас испытывал к себе, за то, что как ни старался – так и не смог её защитить. Бросивший ему вызов рыцарь был прав: если бы он не пришёл в эту проклятую башню – ничего бы не случилось. Увидев, что ворген повернулся к сёстрам, Аня резко встала и перезарядив винтовку произвела выстрел, прострелив бок хищнику. Её глаза, округлённые в страхе перед огромным чудищем, пялили не моргая. Она даже представить не могла, кто перед ней сейчас стоит. Руки бесконтрольно дрожали, но девочка собрала волю в кулак и перезарядилась для повторного выстрела, не сводя глаз с опасного монстра, но в этот момент зверь начал обретать человеческие черты, обличая знакомый силуэт. Луна осветила его худое бледное лицо, длинные чёрные волосы, ниспадавшие до плеч, подхватил порыв ветра, открыв девочке вид на его глубоко посаженные хмурые глаза, в которых мерцал холодный тусклый огонёк, под крючковатым носом безмолвные тонкие губы окаймляла узкая полоска коротких усов, от нижней губы тянулась редкая поросль к обросшему подбородку. В лице стоявшего перед ней воина, Аня без труда узнала Изегрима, от чего девочка точно окаменела, а страх в её широких глазах сменился на изумлённый потерянный взгляд. Какие слова он сейчас мог сказать, дабы успокоить девочку, потерявшую семью из-за воргенов и сейчас рискующую потерять последнее ценное, что осталось в её жизни? Как мог он перед ней оправдаться за то, что допустил такую трагедию? Губы рыцаря вытянулись в слабой улыбке, его добродушные глаза смотрели на девочку и пытались найти в ней отзвук того же добра, что было раньше, но её восковое лицо бесчувственно хранило последнюю врезавшуюся эмоцию. Ночную тишину пронзил повторный выстрел. Слегка пошатнувшись, воин упал на землю с простреленной грудью. Он уже не слышал, как в слезах младшая сестра пытается докричаться до Саши. Прижав рукой место ранения, мертвец уже не чувствовал той боли, какую испытывал после ранения истинным серебром. По ошибке, девочка, так ревностно ненавидевшая воргенов, что была готова убить своего друга, зарядила свинец. Ни боли от раны, ни боли от разочарования не было. Абсолютно ничего. Изегрим понимал, что эта пуля была лишь досадной ошибкой. За то, что обманывал. За то, что не смог защитить, предатель заслуживал от Ани большего наказания. Напрасно Саша доверилась ему. Как и его друзья, спасённые им от участи сгинуть в чумных землях сражаясь с ордами нежити, охотница своими руками приблизила то, от чего он пытался её уберечь. Невольно вспомнились слова, сказанные Сашей в первый день их встречи: «…Её я жалею, потому что чувствую её боль. Это и называется сочувствие. Но у мёртвых… Не болит…». «И вправду… Не болит…» - шёпотом повторил свои слова Изегрим. Одичавший мертвец перестал понимать это слово из-за отсутствия боли. За долгое время одержимой охоты, тень человечности растворилась в сумерках. Он просто палач, несущий своё бремя в одиночестве, безразличный к сочувствию, безразличный к живому. Внезапный кашель сестры взбудоражил сердце уже потерявшей надежду малышки. Заметавшись по округе в поисках чего-то, во что можно набрать воды, она мельком взглянула в сторону лежавшего на земле Изегрима, но тот уже бесследно исчез в ночном сумраке.