Заплутавшие странники. Книга II. Lupus dei.

На следующий день компания снова сошла на берег в полном составе. В этот раз их путь лежал к хижине некого Хью по прозвищу Стакан. Странное прозвище для обычного человека, но позже рыцарь смерти убедился, что оно как нельзя лучше описывает вечно пьяного охотника, наворачивающего самогон стаканами. На подходе к лачуге Хью, Сашу и её спутников встретила Гризельда, ручная бурая медведица Стакана, которая явно была обеспокоена прибытием чужака, но, увидев дочерей покойного зверолова, успокоилась и пропустила гостей. Хьюстон сидел у костра и насвистывал себе под нос, но тут же, как увидел знакомые лица, кряхтя поднялся на ноги и вразвалочку пошёл принимать посетителей. Это был крепкий мужик лет сорока, красное лицо заросло густой бородой, тёмные волосы так же были не стрижены и взлохмачены, несмотря на его неопрятный вид клетчатая красная рубашка с закатанными рукавами и сапоги были в отличном состоянии, видимо, проблески сознания всё же присутствовали в его жизни. -Надя! Какой приятный сюрприз. Это надо отметить! – то и дело проглатывая звуки обратился Хью к Саше. -С утра пораньше уже пьяный, от тебя перегаром несёт за две версты. Постыдился бы, я же не одна пришла. – ответила Саша, не став поправлять пьяницу. -Так я же… Не только тебе… Всем предлагаю. Выпьем за здоровье и за настоящих друзей, Мих, ты с нами? – обратился пропойца на этот раз к рыцарю смерти. -Отстань от него, смотри, со мной же мелкая, будешь при ней такое предлагать – останешься без самогона. – с этими словами она взяла у него из рук недопитый стакан и залпом осушила, - Ты завязывай с этим, возвращайся в дом и протрезвей немного. К тебе дело есть. Узнаю, что снова наливал – сломаю аппарат к чёртовой матери. Хью переменился в лице, кивнул и пошёл в дом. Саша же вынула из сумки пойманного с утра лосося и накормила им изголодавшуюся медведицу. По-видимому, девчонки часто появлялись в гостях у Хью во время зимовки. Аня совсем не боялась огромной по размерам Гризельды, даже наоборот, соскучившись, как по своей старой подруге, девочка разговаривала с медведицей и играла, пока Изегрим и Саша сидели у костра. Охотница сидела на бревне и шомполом прочищала ствол своей винтовки, что было для неё весьма необычно. На охоте она отдавала предпочтение бесшумному луку и дешёвым стрелам, винтовку же использовала в исключительно опасных ситуациях, то, что она готовит её к стрельбе не сулило ничего хорошего. -Зачем мы здесь? – спросил рыцарь смерти. -В лесу дозорные из западного края заметили отряд нежити, говорят, они что-то ищут. Хьюстон присмотрит за вами, пока я буду ходить по делам, так будет безопаснее. -Всё ещё не доверяешь мне? -Нет, просто ему я доверяю больше. Хью может неделям пить не просыхая, но когда дело доходит до драки – на него всегда можно положиться, он сможет вас защитить. -Если это обычная нежить. -Подойдёт любая, если её можно подстрелить. Не зазнавайся, если победил меня только за счёт своего гуля. -Я видел, на что способны настоящие воины Плети. В лесу, где нельзя увидеть противника сразу, у тебя нет и шанса. Не ходи одна. -Обойдусь без твоей заботы. Береги Аню, если вас обнаружат – защити её, во что бы то ни стало. Это всё, чего я прошу. Мертвец ничего не ответил и только склонил свою голову, глядя на горящий очаг. Это насторожило Сашу, и та отложила свою винтовку, обращаясь к рыцарю: -Ты же ещё что-то хотел сказать. Да, Грим? -Хотел спросить, как долго ещё простоит твой дозор. Вам обеим надо уехать, туда, где призраки прошлого вас не настигнут. Тебе не привыкать к выживанию в лесу, но такая жизнь не подходит для Ани, ей лучше жить среди людей. -Не тебе решать, что для неё лучше… - впервые за долгое время со злобой ответила охотница, - У тебя ведь тоже есть то, что ты хочешь защитить. За эти годы я встретила не мало сектантов и колдунов, пытавшихся найти в башне пропавший дух Аругала, если я не буду нести это бремя, то когда-нибудь Аругал вернётся вновь. Я делаю то, что должна. -И ради этого ты готова принести в жертву свою жизнь и жизнь своей сестры? Ты же понимаешь, каждый новый враг будет сильнее предыдущего. Наступит день, когда они добьются своего и ты ничем не сможешь им помешать. Те люди, которых ты пытаешься защитить, никогда не узнают о твоей жертве, но своим решением ты обрекаешь и Аню на такую же участь, если ты умрёшь по своей глупости, тем самым ты погубишь и её. -Самый умный, да? Думаешь, я об этом не знаю? Думаешь, мне плевать на то, как сложится жизнь моей сестры? – шипя выговаривала Саша, стараясь не повышать голос в присутствии малой, - Меня жизнь научила, что человек порой опаснее любого зверя. Не магия убила моего отца, а людская жадность и жестокость. Аня сделает свой собственный выбор, когда повзрослеет, но до тех пор я за неё в ответе. -В самом деле, не мне учить тебя жизни, свою я уже сгубил, но без тебя, Саша, Анюта не выживет, поэтому если собираешься дальше рисковать собой, защищая останки Аругала – считай часы за двоих, потому как смерть для тебя будет означать и смерть для неё. Саша бросила в сторону воина тьмы взгляд полный холодного гнева, но смягчилась, поняв, что рыцарь действительно хочет помочь. Охотница продолжила готовить своё снаряжение молча, а когда, наконец, была готова к вылазке, собрала сумку и пошла в дом к Хью, попутно сказав рыцарю смерти: «Не недооценивай меня, Грим. Вернусь с уловом. Моя просьба не изменилась. Защищай Аню до моего возвращения, заодно спросишь у неё, так ли сильно она хочет жить среди людей…». Воин молча проводил её взглядом, пока после недолгого разговора с Хьюстоном Саша не скрылась в лесной глуши. «Слыш, Миха, давай сюда, хлопнем по чарке, пока эта мегера не видит». – окликнул Стакан рыцаря смерти. Изегриму была неведома причина, по которой охотник так называет его и зовёт Сашу – Надей, как раз сейчас была замечательная возможность узнать об этом. Он сел рядом с пьянчугой, но сам от выпивки отказался, чем сильно удивил Хьюстона. -Что же так? Не похоже на тебя. Совсем, видать, размяк. Я тебе всегда говорил, всё зло от этих баб. Повязали мужика по рукам и ногам. Добытчик, говорят, кормилец – а по сути всех собак спускают на тебе. Не завидую, брат. Вот, мы с Гризельдой - всегда на равных. Она добывает пищу мне, а я – ей. Ни к чему меня не обязывает. Обижается, иногда, когда мы вздорим по пьяни, но обычно мы с ней душа в душу. -Не похоже, что ты счастлив. -Да ты же меня знаешь, мне многого для счастья не надо. Всего-то выпить в компании старых друзей. Куда мне до вас, с вашими амбициями. Лишь бы мой стакан всегда был полон. -Самому не противно от такой жизни? -Жизнь в целом не особо приятная штука… Да, кому я это рассказываю, ты и сам прекрасно знаешь. – сказал Хью, а потом поднял свою чарку напротив солнца и стал наблюдать за причудливой игрой света в гранях прозрачного стекла, - Однако, в игре света моего стакана мир смотрится куда интереснее. Радоваться жизни куда сложнее, если в ней нет алкоголя. -Как же тебе в этом помогает самогон? Хьюстон наклонился в сторону рыцаря смерти и поманил его пальцем, как будто собирался открыть ему свою заветную тайну. Затем бегло оглядевшись этим же пальцем он многозначительно постучал по лбу и полушёпотом произнёс: «Помогает не думать». Довольный реакцией собеседника, охотник поднялся и залпом осушив свой стакан удалился в дом. Рыцарь остался недвижим и в задумчивом молчании смотрел издали на костёр. Кажется, слова Хью пробудили в нём особо скверные воспоминания из самой глубины его памяти. В мыслях то и дело всплывали лица, которые воин так старательно пытался забыть и из них сильнее всех отпечаталось лицо старого ночного эльфа. Изегрим встал и пошёл в сторону леса, пока дом не скрылся за деревьями. «О чём задумался?» - окликнул рыцаря смерти знакомый голос Ганса. В ответ тот лишь мотнул головой после чего добавил: «Слова Хью… Кажется, я его понимаю». В воздухе повисла тишина. Ветер раскачивал верхушки вековых елей, разнося пение птиц по всему лесу, безоблачное голубое небо поглощало своим очарованием. Но созерцание природы никак не помогало отбиться от зудящих воспоминаний, жаждущих гноем выйти наружу. -Я ведь не рассказывал тебе о том, как я стал воргеном. -Только то, что ты стал таким добровольно. -Без этой силы я бы не смог защитить друзей от участи быть воскрешёнными некромантами, но за неё пришлось платить свободой воли. Я убивал ради пищи, как дикий зверь, не в силах сопротивляться. Иногда это было зверьё, но были и люди. Я боялся, что потеряю рассудок окончательно, но это было едва ли жестокое наказание за всё, что я сделал. Среди дней дикого буйства, я оставил свою прошлую жизнь, с каждым днём убивая в себе остатки человечности, пока Он не вернул меня в этот мир… Лицо рыцаря смерти исказилось в злобном оскале. Стиснув зубы, он гневно рычал, ярко сверкая из-под капюшона полным ярости взором, но в этот момент Ганс заглянул в распалённые глаза и спросил: -Осознать тяжесть вины возможно только на трезвую голову. Если цель была в покаянии, полагаю, ты должен сказать ему спасибо. -Знаю, - ответил смягчившись рыцарь, - Я ведь сам так для себя решил… -Кстати, странно, что Аругал решил перезахоронить останки наших друзей. Он же к тому времени был уже мёртв и подчинён слугами Короля-лича. Какой смысл был ему забирать их трупы вместе с собой в Нордскол? -И плату он тоже не взял, - сказал Изегрим, взглянув на руку с браслетом, найденным Сашей, а после минуты раздумья добавил, - Возможно, часть сознания, нетронутая властью короля мёртвых всё же осталась в нём и этим он пытался искупить вину перед теми, кого обрёк на пожизненное проклятие. Может быть, старик был не таким уж чудовищем, каким его все представляли. «А… С кем ты разговариваешь?..» - послышался недоумевающий тоненький голосок за спиной рыцаря смерти. Воин оглянулся и увидел Аню. Девочка заметила отсутствие своего тихого приятеля и, наконец, нашла, однако неловкий вопрос поставил Изегрима в тупик. -Мысли в слух. Не обращай внимания, - как обычно кратко ответил он. -Значит, тебе больше по душе одиночество, чем шумная компания? -Я уже давно не жил среди людей, вся эта мирская суета мне непривычна. Прости, что ушёл не предупредив. -Не стоит, это же вполне нормально. Надеюсь, я не сильно помешала? -Вовсе нет, я как раз хотел с тобой поговорить. Аня с рвением и любопытством уселась под деревом и внимательно принялась следить за Изегримом. Тот так же сел напротив и начал свои расспросы: -Аня, ты бы хотела повидать мир за пределами леса? Уехать и жить среди людей, как все. -Это, конечно, звучит очень здорово, - с улыбкой произнесла девочка, - Но если я уеду что станет с Сашей? Она уж точно откажется, слишком она упрямая. А без меня никак, пропадёт совсем. Я нужна ей, потому я её не брошу. -Саша собирается до конца жизни сидеть в этой проклятой башне. Она знает, что ты останешься с ней и всё равно продолжает настаивать на своём. У тебя же всё ещё впереди. Ты можешь стать охотницей, воином, учёным, увидеть для себя новые миры, страны. Там, за морем, ты можешь добиться всего, чего пожелаешь, но для этого тебе лишь нужно выйти за пределы привычного тебе мира. -…А ещё за морем война. Аня грустно улыбнулась и отвернула взгляд от рыцаря смерти. Изегрим так же отвернулся. В самом деле, он рассказывал девочке о сказочных перспективах, которых сам никогда не имел. Но в реальности за морем бушует война, нищета и разбой. И эту правду воин пытался скрыть за пеленой ложных амбиций, просто что бы убедить девочку покинуть дом. Зачем? Неужели потому, что надеялся на то, что смышлёной 10-илетней девочке удастся найти место под солнцем в отличие от него самого? А стоит ли оно того, если этой девочке на пути к мечте придётся пройти через все трудности, с какими, когда-то, столкнулся и он сам? Рыцарь смерти не мог найти для себя ответ. Тогда ответ дала за него сама Аня: -Я понимаю. Ты желаешь мне добра, но это точно не для меня. Есть и другая причина, по которой мы с Сашей не можем покинуть родной лес. Просто для всех людей, приплывших сюда, мы – всего лишь дикари. Люди, приходившие до тебя, все эти годы пытались нас убить, просто за то, что мы, по их мнению – такие же варвары, как в Сереброречье и деревне Солнцестояния, фанатики, поклоняющиеся культу волка. Даже те, кто не пытался нас убить, относились к нам с презрением, как к зверью. Они сами отказались нас принять. Для меня счастье – быть с сестрой в горе и радости, другого мне и не нужно. -Не понимаю, почему тогда вы не оставили меня умирать на вершине башни. -Ну, люди из-за моря могут нас ненавидеть, но нам вас ненавидеть не за что. Хотя, думаю, есть и другая причина, почему Саша оставила тебе жизнь. Может, потому что никто до этого не смог прижать её к стенке. -А Хью, он тоже из приезжих? -Он уже давно здесь обитает, но да, он приплыл сюда из-за моря. Рассказывал, что был в отряде капитана Фалрика, когда принц Артес высадился в Нордсколе дабы убить всю нежить здесь. Хью бежал сюда, в лес, когда случайно увидел, как Артес сжёг корабли на которых они должны были плыть домой. С тех пор он друг нашей семьи. -Ты не знаешь, почему он называет Сашу не по имени? -С ним часто такое происходит, когда он напивается. Понимаешь, Надей звали мою мать. -А Михаил? -Отец. Меня он зовёт Сашей. Похоже, в такие моменты он вспоминает времена, когда мама с папой ещё были живы. После своего побега из Альянса они стали его ближайшими друзьями, пусть и ненадолго. -Вот как… Оба ненадолго замолчали. Изегрим думал о трагичной судьбе бывшего солдата Альянса. Наверное, в Нордсколе полегло много его товарищей. Насколько же сильно его прижала жизнь, что он был готов всё бросить и начать всё с начала. Но даже тогда его надежды пошли прахом. После такого не удивительно, что Хью заперся в себе и ушёл в грёзы о потерянных днях. И ведь Изегрим тоже хотел забыться, в кровавой ярости подавляя свою боль. Странно, но это желание породило в нём нечто нечеловеческое, из глубины его помутнённого сознания. Как будто всю жизнь скрываясь под кожаной маской, только после падения человека эта сущность обрела свободу. А кто из них настоящий Я. Тот, кто в страстном порыве стремится к саморазрушению или же тот, кто смиренно грезит о покое. Однажды воин уже нашёл в себе силы принять свою тьму и осознанно двигаться на пути к своей цели, дав свободу демону в выборе средств по её достижению, но стоило ему выпасть из состояния равновесия и зверь чуть снова не подчинил себе его разум. Правильным ли был такой способ? Возможно, он и ошибался, но лишь такой метод он мог себе позволить, что бы окончательно не потерять рассудок в этой бесконечной войне. Внезапно подул холодный ветер с севера. Принюхавшись, рыцарь смерти встал и направился в чащу, куда недавно уходила Саша, сказав на прощание Ане: -Возвращайся к Хьюстону в дом. -А ты куда? -Искать твою сестру. Нежить уже близко.