breathe in the dawn

«Бывают иные встречи, совершенно даже с незнакомыми нам людьми, которыми мы начинаем интересоваться с первого взгляда, как-то вдруг, внезапно, прежде чем скажем слово».

      Ни для кого не секрет, что наш мир — штука опасная, а люди — существа слабые. Что звучит весьма иронично, ведь ввиду эволюции и общеизвестных фактов — нет никого и ничего разумней человека. И как бы он ни старался подчинить себе всю окружавшую его среду, всегда будут существовать вещи ему неподвластные. И речь не о таких вселенских вопросах как время или истина бытия, а о вполне реальном и давно изученном.       Если спросить кого угодно о том, что в его представлении смертоносное оружие, большинство сразу думает о пистолетах, ядерных ракетах, бомбах и прочем. А ведь мало кто понимает, что природа способна убивать пострашнее любого ножа. Печальная статистика гласит, что из десяти человек как минимум трое погибают от незнания правил безопасности или пренебрежения ими не только в экстремальных ситуациях, но и вполне повседневных. Например, во время урагана не стоит находиться под деревьями, мокрыми руками трогать провода и просто электропроводимые предметы, находящиеся под напряжением, совать пальцы в клетку с экзотическими животными, а экспериментировать с пиротехникой при утечке газа — однозначно фатальная идея. Но порой, как бы ты ни был помешан на контроле и осведомлен в фактах, способных спасти твою или чью-то жизнь, никто не отменял человеческий фактор, пониженную сосредоточенность и слаборазвитый инстинкт самосохранения.       Такова суть вечного противостояния — мы подстраиваемся и ищем способы выживания в условиях, способных стереть нас, высших индивидуумов, в порошок.       Поспешу заверить, с инстинктами у меня все было более чем в порядке, да и в список людей, мечтающих умереть от обморожения или укуса змеи, я никогда не входил. Свою смерть я всегда представлял в самых грандиозных и эффектных масштабах, а не таких нелепых и опрометчивых. И желательно, чтобы она была достойной, но это, пожалуй, уже несбыточная прихоть, ибо она не может быть таковой, если тебя жаждет прикончить каждый второй. Потому я надеялся, что она хотя бы будет не скучной. Никогда бы не простил своему убийце пусти он мне обычную пулю в лоб или свернул бы шею. Минимум, чего я по-настоящему заслуживал — это быть погребенным заживо или на крайний случай привязанным к рельсам перед несущимся на полной скорости поездом. Мученик получился бы из меня прекрасный… Во всех смыслах.       Однако торопиться с этим не было особой надобности. Помогать другим воплощать в жизнь свои извращенные амбиции, когда я нахожусь в самом расцвете своих сил мне не сильно хотелось. Вообще тот факт, что я все еще не отбросил коньки в свои двадцать восемь было невероятным везением, ну или же Сэм просто медлил, который, по моим предположениям, был первым в списке моих вероятных палачей.       Но с недавних пор этому самураю пришлось уступить свое почетное место новому сопернику, а точнее сопернице, появившейся в моей, оказывается до этого спокойной жизни, словно гром среди ясного неба. Да и не только в моей. В мире живых в целом. Похоже, в аду случился коллапс и теперь оттуда бегут все кому не лень.       К своему стыду, два дня назад мои позиции начали значительно ослабевать под натиском новоиспеченной Агаты Харрис, что за наше непродолжительное знакомство успела перевернуть весь мой приезд в Британию с ног на голову. Вместе с ней рухнули и все мои ожидания от пребывания в этой стране, начиная со скучного времяпрепровождения, сплошной работы и изучения местных культур, заканчивая полным спокойствием за сохранность своей задницы.       Если не быть прямым участником всего события, то со стороны заметить что-то неладное было бы практически невозможно, да и серьёзных предпосылок как таковых не имелось. Опасений не вызывало ровным счетом ничего, до того момента, пока я не решил действовать напролом, желая хоть как-то оправдать предчувствия и внести ясность в то, в чем не находил логики.       Так или иначе я совершил ошибку, не придав должного значения игре, которую затеял. Поплатиться за нее пришлось сразу, как я впустил в свой номер эту девчонку, чего делать абсолютно не стоило.       Хотя, это как посмотреть.       — Я последний человек, с которым бы ты хотела пить чай. Чего тебе надо? Или традиции обязывают?       — Ничего такого. Просто пришла тебя отравить, — пожала она плечами, все еще не сводя взора с моего лица.       Она что, моргать разучилась? И вообще, так глазеть на кого-либо, чтобы тому стало некомфортно - моя фишка. И применять ее на мне просто неприлично!       — Тогда из тебя хреновый убийца, потому что предупреждать меня об этом было довольно тупо, — на мою осуждающую реплику та лишь вскользь закатила глаза и, бесцеремонно меня обогнув, прошла в квартиру.       — Я тут подумала…       — Вот это да, — пробубнил я себе под нос, закрывая дверь.       — Раз мы теперь работаем вместе, стоит узнать друг друга поближе. Все же всегда полезно знать с кем имеешь дело, — она прошла к кухне и начала ловко орудовать на ней — набрала воды в чайник, достала чашки и поочередно открывала все шкафчики, видимо в поисках самого чая.       Я видел ее насквозь. Всё утро она ходила с кислой миной, всем своим видом показывая, как ей «приятна» моя компания и время от времени зевая, заявляя тем самым свои намерения завалиться спать при первой возможности. И тут, не прошло и часа, она уже прытко вваливается в мой номер, полная энергии и желания познакомиться получше. Либо она признала притягательность моей скромной персоны, либо загрызла какого-то беднягу и, выпив всю его кровь, решила переключиться на меня. Был еще и третий вариант, но верить в первые два мне хотелось куда больше.       — И что ты хочешь обо мне знать? Лично мне это ни к чему. Все, что нужно, я о тебе уже выяснил, — встал рядом и взяв со столешницы небольшую стеклянную банку, оставленную от отеля, протянул ей.       — Да неужели? И что же? — скептично спросила она, замерев с ложкой полной чайных листьев на пару секунд.       Я метал пристальные взгляды то на ее лицо, которому она так и пыталась придать беззаботный вид, то на движения ее рук, стараясь не упустить ни одной детали. Правильным было бы считать фразу про мое отравление самой обычной шуткой в ответ на те, которыми я раскидывался на ее счет весь день. Но в каждой шутке, хочешь не хочешь, есть доля правды, хотя и девчонка не настолько глупа, чтобы заявлять о своих тайных намерениях с порога.       — Живешь ты одна, раньше нигде не работала, привязанностей нет, чему я в общем то, не удивлен. В наличии одна миловидная, причем только на вид собака и богатая тетя, ведущая тебя в преемницы. Около восьми лет слонялась неизвестно где, считаясь мертвой в глазах общественности. Любишь читать. Возможно, ходишь в книжный клуб… Правда, я сомневаюсь, что вы там книжки обсуждаете. Есть проблемы с агрессией, а еще у тебя аллергия на яркие цвета и любые человеческие чувства, — без запинки выдал я. — Я ничего не упустил?       На самом деле это далеко не все, что мне удалось о ней разузнать. Однако, как бы ни была сильна моя тяга припереть ее к стенке своими новыми познаниями, так просто разбрасываться ими будет только идиот, не умеющий вести тактику боя. Потому свои козыри я решил приберечь для худших времен.       — И все? Да ты прямо капитан очевидность, — она приподняла одну бровь, разливая кипяток по чашкам. — Я ждала большего. Уверена, девушки тебе это часто говорят. Или парни? Я еще толком не поняла куда у тебя ветер дует.       А вот это, между прочим, уже свинство! Нельзя утверждать такие вещи, предварительно не проверив на практике!       — Так вот зачем ты пришла. Добавить определенности в моей ориентации? Для себя интересуешься или для кого-то другого?       — Меня не волнует с кем ты и… как, — безразличным тоном произнесла англичанка и на мгновение оторвавшись от процесса, поежилась будто от холода.       А вот и первая стадия — отрицание…       — В таком случае, пожалуй, сохраню интригу, — облокотившись поясницей о гарнитур, я продолжал наблюдать за ее действиями. И то, как она достала из кармана маленький пузырек, а затем высыпала его содержимое в одну из чашек, ввело меня в полнейший ступор. Она что, думает я не вижу?       — Расслабься, это обычный сахар. У меня гипогликемия.       Пока я прикидывал в мозгах все известные мне болезни, безрезультатно пытаясь найти среди них и эту, брюнетка воспользовалась моим секундным замешательством и подхватив обе чашки, развернулась на месте и последовала к обеденному столу. За ее спиной естественно я не смог разглядеть каким образом та их поставила и не поменяла ли она их местами. И теперь, смотря на совершенно одинаковые чашки на разных концах стола, я понял, что точно не смогу определить из них ту, которую пометил как безопасную. То есть без лишних примесей. Хотя быть в этом уверенным было бы слишком наивным с моей стороны.       Или может я просто схожу с ума и надумываю лишнего, а она действительно пришла мило побеседовать? Да нет, бред какой-то.       — У меня тоже есть на тебя похожий список фактов. Если коротко, то ты сплошной комплекс совершенства вперемешку с нездоровым чувством юмора, манией знать все и сразу и удивительной способностью бесить всех подряд, — Агата, сев ко мне полубоком и закинув ногу на ногу, меланхолично помешивала ложкой в чае, сохраняя бесстрастное выражение лица.       — Ты хотела сказать неотразимая красота, дополненная любознательностью, шикарным юмором и всеобщим обаянием? — исправил ее я. Видимо, коверкать лучшие стороны людей тоже один из множества ее недостатков.       — Вообще нет, — тяжело вздохнула она, вынув ложку и постучав ей по краю кружки.       Откинувшись на стуле напротив, я все никак не мог расслабиться, посматривая на, казалось бы, безобидный горячий напиток прямо перед собой. Понятное дело, пить это пойло я не собирался. Но я был полон энтузиазма пробить девчонку на хоть какую-нибудь реакцию, способную ее выдать. Ни эмоции, ни язык тела не подтверждали моих догадок, наоборот, говорили о ее внутреннем спокойствии и отсутствии злых умыслов. И чтобы хоть как-то ее подтолкнуть, я потянулся к ее чашке, а свою пододвинул к ней, следя за партнершей.       — Что, тоже любишь послаще? — ухмыльнулась она. — Действительно думаешь я добавила в одну из них яд?       — Зная тебя, я в этом уверен.       — Ты меня вообще не знаешь, — наигранно спокойный тон Агаты в миг затвердел. Подернулся опасными нотами, подразумевающими, что я не имею права о таком заявлять.       — Мне хватило первого впечатления.       — Оно, обычно, обманчиво.       — Не в твоем случае, — парировал я.       Харрис устремила на меня свой тот самый взгляд, острый, как лезвие раскаленного ножа. Тот самый, который я поймал на себе при нашей первой встрече и сопровождавшего меня все последние дни. Большие, зеленые глаза искрились скрытой угрозой, а пухлые, плотно сомкнутые губы выровнялись в ровную линию. Так смотрят только на тех, кого искренне ненавидят. Любой бы на моем месте напрягся, так как от такого зрительного напора не заметить, как стынет кровь в жилах не способен даже слепой. Хорошо, что у меня закаленный иммунитет на такие пассивные атаки. Да и ничего нового я для себя и не открыл — так мрачно таращиться для нее было обычным явлением. Даже удивительно, как под столь привлекательной оболочкой может скрываться такой суровый нрав.       Тем не менее, этот цирк пора было заканчивать. Вести с ней подобные задушевные разговоры я мог хоть целый день, довольствуясь ее забавными выпадами и едкими колкостями, однако меня ждали незавершенные рабочие вопросы, а навалившаяся усталость от дороги, ночи без сна и отрицательной энергетики ее английского высочества уже давали о себе знать. Решив, что все мои опасения скорее всего не больше, чем результат моих больных домыслов, завязанных на теории вокруг этой темной лошадки, я встал из-за стола и поплелся к двери, чтобы намекнуть Харрис об ее уходе.       — Уж прости, дорогуша, что приходится обесценивать твою инициативность и попытки меня прикончить, но мне сейчас немного не до этого. Нужно заняться арендой офисного помещения, созвониться с кучей людей. В общем, и без тебя дел хватает. Так что предлагаю…       — Тогда ты зря повернулся ко мне спиной, — донеслось совсем рядом, а после, не успел я среагировать, по моей голове с размаху приложили чем-то тяжелым, и я, потеряв равновесие от силы удара, рухнул на пол.       Под влиянием гравитации и, судя по всему, последних жизненных сил, я перевернулся на спину. Картинка приобретала зеленые оттенки, а тупая боль на затылке растекалась по всему основанию черепа. Сквозь мутные очертания я уловил женский силуэт, что словно стервятник, кружил над моим падшим телом.       Стоп, откуда у этой сумасшедшей в руке огнетушитель? Это что, ее любимое оружие массового поражения? Или я действительно настолько горяч?       — Весь день об этом мечтала, — Агата часто дышала, а половину ее лица заслоняли выбившиеся темные пряди, которые та моментально сдула. Присев и заглянув в мои стеклянные глаза, она дополнила: — Как там у вас говорится? Ӧga fӧr ӧga?       Поговорим о дикой природе. На будущее — никогда не отворачивайтесь от хищных представителей семейства кошачьих — в этих существах инстинктивно заложен такой подлый и бесчестный способ охоты. Они всегда действуют исключительно из расчета эффективности, минимизации любых усилий и воспринимают открытую спину как призыв к нападению.       Как я мог так облажаться? Меня переиграли, уничтожили и нагнули, слава богу в переносном значении.       Последнее, что я ощутил перед тем, как потерять сознание, это всунутую себе на язык таблетку, сладко-цитрусовый аромат и щекочущий ухо мягкий шёпот со словами «сладких снов».

***

За 24 часа до этого

      — Красивая заноза в моей красивой заднице. Так тебе больше нравится? — чуть громче произнес я, стоило нам обоим зайти в мой новый кабинет.       — Мне не нравится практически все, что вылетает из твоих уст, — угрюмо пробурчал Сэм, приземляясь в кожаное кресло напротив стола.       — Тебе не угодишь. Дай угадаю, у тебя миллион вопросов?       — Не хочешь объяснить, что значит… — он достал из кармана брюк свой мобильный и процитировал: — «Найди все, что сможешь на Агату Харрис. Срочно»?       — Хм, сразу к самому интересному. И что тебе тут не ясно?       — Например, к чему такая спешка? И разве ее не должны звать Аннет? И она не должна быть на порядок лет старше?       — Так ты нашел что-нибудь? — тяжело вздохнув, проигнорировал его я.       — Ты прислал это два часа назад. Конечно, я уже выяснил, что она предпочитает есть на завтрак, ее знак зодиака и какая у нее любимая поза в сексе, — вздернув руками на подлокотниках, саркастично сказал Макото.       — А слово «срочно» тебе о чем-нибудь говорит? Я же вроде на английском написал, не на шведском. И она, кстати, любит быть сверху, — с прискорбием сообщил, наслаждаясь массой быстроменяющихся эмоций на лице друга. — Вроде как. Это первое, что я о ней узнал.       — Ты что, переспал с ней, чтобы заполучить территорию? — он посмотрел на меня со всем присущим ему осуждением.       И почему ему всегда нужно все опошлить? Годы общения со мной, видимо, совсем не идут ему на пользу.       — Я бы с тобой так не поступил. Мой пояс верности всегда при мне, — искривил я рот в уже привычной ухмылке, наткнувшись на яростный взгляд Сэма, заметив, как тот с силой стиснул зубы. Чтобы скоротать время и обрисовать Сэму самое главное, я открыл ящик стола, взял папку с информацией о правах владения верфью и протянул ему. — Случилось возвращение блудной племянницы.       Думал он недолго, сопоставляя сказанное мною и написанное в документе.       — То есть, А. Харрис — это вовсе не Аннет, — сообразил он, на что я ограничился кивком. — Но это не важно, сути это все равно не меняет. Ты договорился с ней о продаже?       — Насколько я понял, Агата сегодня же отдаст все активы ей. Соответственно, если Аннет и будет мне ее продавать, то скорее всего собирается оставить часть доли за собой.       — Но ты и так это подразумевал, разве нет?       — Да. Фредерик сказал, она не упустит возможности такого выгодного сотрудничества. Ты знаешь, мне оно вообще не сдалось, но выбора мне не дали.       Связывать свою компанию с женщиной, известной в бизнес-кругах своими неоднозначными методами ведения дел, тщательно замаскированных под интеллигентным обличием и тихой, непримечательной деятельностью обычной владелицы казино, стал бы только идиот, желающий добавить себе проблем и распрощаться с карьерными полномочиями. Пойти на это меня обязывали обстоятельства, выходящие за рамки моих принципов, а не отсутствие мозгов. Потому рискованность сделки обуславливалась ее необходимостью не только по очевидным причинам, вроде обладания местом для проектирования и постройки судов, но и по более тонким и весомым.       После того, как я кратко пересказал Сэму все, что узнал, внезапно дверь кабинета распахнулась и внутрь буквально ввалилась разъяренная блондинка, увидеть которую в офисе, да и вообще в стране, я совсем не ожидал. Хотя ее присутствие я уловил сразу же, когда заметил новую мебель и толпу разнорабочих в куда более большем количестве, чем планировалось.       — Ты тоже видишь разгневанную Рэйчел или у меня галлюцинации? — вопрошающе посмотрел я на Макото.       — Чтобы я оставила компанию на тебя и твоего недоделанного дружка? И не мечтай! — злостно прошипела она. — До тебя не дозвониться, а я тут, между прочим, уже несколько часов ошиваюсь! Если бы не я, тут до сих пор все в строительной пыли бы было, а твоя пятая точка не покоилась в этом кресле, потому что кто заставил этих медлительных лентяев перетаскать и распаковать всю мебель? Правильно, Рэйчел! Все обязательно нужно свалить на Рэйчел, а меня ведь тут даже быть не должно!       Пока я что есть сил вжался в кресло от такой словесной тирады, Сэм измученно вздохнул и потер переносицу, видимо жалея, что не остался на вечеринке, которую наверняка закатили на моей родине по случаю нашего с Линд отъезда.       Если бы в мире изобрели вечный двигатель, то Рэйчел Линд была его живым воплощением. Контролировать любые мелочи и решать такого рода бытовые вопросы вовсе не входило в основные обязанности моего заместителя, но ее скрупулёзность и тщательный подход к любому делу делали из нее чуть ли не самого важного и полезного сотрудника, на хрупких плечах которого держалась вся фирма. И причем добрую часть работ она попросту никому другому не доверяла, считая, что все вокруг всё делают неправильно и ей по любому придется всё переделывать. Порой, я ее даже побаивался, особенно когда у нее случались обострения, где она критиковала каждый мой шаг и совершенно неважно, что это должна быть моя прерогатива как босса. В целом, я даже не удивлен, что она принеслась за нами из Стокгольма, ведь кто вместо нее будет раздавать всем тысячу и одно поручение, заявляя направо и налево, какие все олухи и как мы ей все надоели.       — Почему сразу недоделанного? У него с комплектацией все в полном порядке. Япония, знаешь ли, залог качества.       Шутку, кроме меня, не оценил никто. Иногда я поражаюсь, с какими занудами мне приходится работать. Только и вижу, что вечно недовольное лицо Рэйчел и считающего про себя с плотно закрытыми глазами Макото, сдерживающегося, чтобы мне не врезать.       С тоской вспомнил сегодняшнее утро и, даже странно, Агату. С ней хотя бы было не скучно.       — Просто скажи, что все получилось, — нетерпеливым тоном потребовала Линд.       — Это мы узнаем совсем скоро, — ответил я, а затем кинул в ее уходящую спину: — И, Рэйч, если встретишь такую хмурую, длинноногую девушку, похожую на торт, проводи ее в зал для совещаний.

***

      Собрание вышло незабываемым. И если решение Харрис заставило всех до одного потерять дар речи, то я лишь в который раз убедился в сумасбродности этой девчонки. Сначала я даже подумал, что она вступила в некий сговор со своей тетей и на ее место предложила свою кандидатуру, как моего главного угнетателя. Но я быстро отмел эту теорию, судя по ее злорадствующему взгляду, направленному в сторону Аннет.       Натянутые отношения между ними трудно было не заметить. Еще на вчерашнем приеме девушка всячески старалась отстраниться от родственницы, всем видом показывая свое к ней высокомерное безразличие и пресекая любой их разговор. Наблюдать за ней было презабавно, особенно как та отнекивалась от нравоучений женщины, пытающейся заставить племянницу на такое великосветское обязательство, как танец. В тот момент во мне взыскал азарт и когда я уж было подумал, что Агата взорвется от упрямого нежелания ей уступать и пренебрежения помпезностью всеобщего антуража, поспешил избавить ту от страданий. Я знал, что танцевать девушка не хотела, собственно, как и я, но противный голос старшей Харрис уже начинал подбешивать и меня. Помню, как еле сдержал улыбку от ответной реакции Агаты, которая так хотела отказаться, что аж согласилась.       Сейчас же я абсолютно недоумевал чего она хотела добиться — разозлить тетю, уведя из-под ее носа такую крупную сделку или меня, зная, что такое положение дел точно меня не устроит. И с рациональной точки зрения мне это действительно не понравилось, учитывая то, с каким уверенным напором та объявила о своих условиях, будучи ничего несмыслящей в этом бизнесе. Однако принял ее предложение я сразу же. Не только из-за того, что не мог иначе, так как получить именно эту верфь любой ценой было моим приоритетом, но и потому что такой расклад оказался куда лучше предполагаемого. Девчонка не стала играть в перетягивание каната и отдавала мне целых восемьдесят процентов от общей доли, на которые изначально я даже не рассчитывал. К тому же избавила меня от прямого партнерства с Аннет.       Казалось бы, все сложилось наилучшим образом. Вот только сильно радоваться я не спешил. Во время обговаривания пунктов в составлении договора я то и дело, словно под гипнозом, зацикливался на крутящемся карандаше между тонких пальцев Агаты, не переставая думать о вероятном подвохе. А его просто не могло не быть. Попытки понять причину ее желания оставить часть активов за собой приводили меня либо к абсурдным, либо к неутешительным для меня выводам. Прикрылась она какой-то практикой, подстрекаемой желанием набраться опыта в этой сфере. Скажи мне об этом кто-нибудь другой, я бы вероятно и поверил… но точно не ей.       Любого человека, как бы он порой ни старался что-то утаить, часто выдают внешние признаки. Например, Рэйчел постоянно поправляла полы своего пиджака, пытаясь скрыть пятно от пролитого на нее кофе и без конца порывалась залезть к себе в карман, где лежала пудреница, чтобы в сотый раз за день проверить, не видны ли темные круги под глазами и следы ее бессонных ночей. Фредерика выдавали желтоватые очаги на коже между средним и указательным пальцами правой руки, свидетельствовавшие о его затянувшейся зависимости, как и желание ее устранить, судя по никотиновым пластырям в нагрудном кармане его рубашки. Начищенные до блеска туфли, идеально чистая и выглаженная одежда, ровные и белоснежные зубы, аккуратно уложенные волосы говорили об Аннет как о женщине, старающейся создать о себе максимально приятное впечатление и не только в силу ее статуса, а скорее для обмана зрения. Сэм изредка разминал свою кисть, которую недавно потянул, и продолжительная боль, которая подталкивала того на принятие обезболивающих, ставших его незаменимым спутником в последнее время, а нотариус и вовсе болел нейродегенеративным заболеванием, судя по тремору обеих его рук, чего он будто не замечал.       Агата же казалась мне закрытой книгой, без возможности ее прочитать. Обложка тоже была изящной, но простоватой, почти никак не намекающая на содержание. Разве что татуировка змеи, обвевающая ее левое предплечье подталкивала меня на мысли о ее участии в какой-нибудь секте или криминальной банде. Или она была большой фанаткой Гарри Поттера… Но потом я все же решил, что это скорее отражение ее внутренней сущности. Еще была пара синяков на лопатках, вроде как по моей вине, а ещё на бедре, которые я заметил утром в своей комнате и конечно же перевязанное плечо, не дающее мне покоя. Уж слишком ровным по краям и большим был порез, чтобы неуклюже упасть и напороться на что-то вроде столового угла.       Так или иначе, за тот непродолжительный срок, что мы знакомы, эта девушка показала себя как личность не поддающуюся моему тщательному анализу. Окутанная омутом тайн, она представляла собой одну сплошную загадку, к которой будто и не существовало ответа. Особенно мое заострённое на ее личности внимание было обусловлено скудным рассказом Фредерика, который так и сочился потоком несостыковок, явных умалчиваний и сквозной лжи, что не могли не вывести меня на интерес, побуждающий к раскрытию правды.       Все лгут. И Агата не была исключением. Но это не предполагает необходимость смирения и оправдания обмана как истины в последней инстанции. Не зайди все так далеко и не свяжи меня с ней обстоятельства, меня бы и не волновало, насколько действительны ее слова и побуждения. Так, ввиду случая и не покидающих меня сомнений, стремление вывести ее на чистую воду и понять настоящие мотивы этой девчонки подстегнули меня на своеобразную и очень хрупкую в своей задумке авантюру.

i walk this earth all by myself — EEKSTACY

      Сразу после того, как моя попытка разозлить Харрис увенчалась успехом, и она покинула зал совещаний, за ней вошли Сэм с Рэйчел и исходя из выразительного поражения на лицах обоих, они слышали ту содержательную и до слез красочную речь, высказанную мне напоследок.       — А она мне нравится. Вот теперь с чистой совестью можно уходить в отпуск. Будет кому вправлять вам мозги вместо меня, — с позитивным настроем заявила блондинка, довольно растянувшись в кресле и уставившись в мою сторону.       — Она тебя еще переплюнет, — хмыкнул Макото. — И вообще, все мы прекрасно знаем, что ни в какой отпуск ты не уйдешь. Ты как четвертое пришествие чумы, пока всех не доведешь, не исчезнешь.       — Ну да, в Швеции я всех крыс перезаражала, вот за тобой вернулась, — с едкой улыбкой огрызнулась девушка.       — Нет покоя голове в венце… — протянул я, не отводя глаз от минутной стрелки на наручных часах.       — И давно ты начал цитировать Шекспира? — поинтересовалась Линд. Ответил я ей не сразу, все еще смотря на циферблат, ощущая, как переглядываются между собой эти двое.       — Только что, — резко подскочив, твердым шагом направился к выходу, кинув через плечо: — Рэйч, останься и закончи тут. Сэмми, за мной.       Юрист догнал меня только на лестнице, явно обескураженный моим неожиданным заявлением.       — Что происходит? Куда мы идем? И почему не на лифте?       — Веду тебя на свидание, куда же еще, — кинул ему я, быстро спускаясь по ступенькам. — Так быстрее. Не отставай, а то бронь столика потеряем.       После его очередных, отнюдь не ласковых реплик, стоило нам обоим выйти в главный холл, я застыл на месте, заприметив через стеклянные двери свою цель, беседующую на улице с явно злившейся Аннет. Мои внимание и фокусировка тут же обострились, как я увидел большой желтый конверт, переданный Агате. Такие конверты говорят о срочности доставки и важности содержимого. Обычно в них доставляются какие-то очень важные документы, либо же деньги, а может и что покруче. В любом случае, сам факт его наличия уже помог мне убедиться в собственном чутье.       — Можешь нормально объяснить, без своих тупых шуточек, что случилось? — Сэм встал прямо передо мной, заслоняя весь обзор.       — Ты связываешь мне руки, — огорченно возмутился я, стараясь рассмотреть за японцем очертания находящегося в пакете, но тот намеренно мне мешал. — Если ты продолжишь в таком же духе, останешься без десерта.       — Ненавижу сладкое, — злостно произнес он. — Зачем мы пошли за Агатой? Захотел в сталкеры записаться?       — Вроде того. Кстати, у меня для тебя задание. И как удачно, что оно ничем не отличается от того, что я дал тебе еще утром. Садись в машину и добудь мне все что только найдешь на эту девушку. Позже пришлю тебе сообщение с адресом, куда подъехать.       — Что? Сейчас?       — Да, в темпе вальса. Я мог бы и сам, но у меня тут охота на ведьм намечается, так что делегирую это тебе. Не скучай, — похлопав друга по плечу, рванул к выходу, поймав момент, когда Харрис скрылась из моего поля зрения.       — Найми себе уже частного сыщика!       — Зачем, если у меня есть ты? — бросил ему я, выбегая на улицу.       Помотав головой в разные стороны, сразу нашел ее спину, удаляющуюся от корпорации. Хотя не заметить Агату в таком наряде было бы сложно. Для полноты образа ей не хватало только чепчика, посоха и пары овец.       Зря я у нее рубашку забрал. В ней она явно лучше смотрелась.       Следуя лучшим традициям Джеймса Бонда и держась от нее на расстоянии примерно в двадцать с лишним ярдов, я надеялся, что та не соизволит поймать такси. Но в какой-то степени я знал, что она этого не сделает. Утром, звоня с моего телефона, она указала местом назначения центр Лондона, до которого тут было рукой подать. Из этого я сделал вывод, что примерно там она и живет, так как ехать куда-либо, кроме как не к себе домой без штанов девчонка бы не стала.       Минуя одну улицу за другой, я обнаружил, что Агата очень хорошо ориентировалась в городе, уверенной походкой двигаясь в нужном направлении. Весьма странно для человека, не появлявшемся в Британии несколько лет.       Идя за ней, на меня даже нахлынули старые, давно вытесненные ощущения, например, каково это слиться с местностью и представить, что ты стена или куст. Когда Агата собиралась обернуться в третий раз, конспираторская жилка вновь сработала как нельзя лучше — за долю секунды осмотрев пространство вокруг, я дернулся на расположенную близ себя скамейку, на которой сидел пожилой мужчина с белоснежными усами в шляпе и мирно читал ежедневную газету. На ходу выхватил ее у него из рук и расслабленно закинув ногу на ногу, прикрыл ею свою голову. Все это произошло так быстро, что мое сердце от адреналина начало бешено стучать о ребра, норовя выпрыгнуть и долететь обратно до Стокгольма.       Осторожно выглянув из своего импровизированного укрытия и убедившись, что жертва моего преследования не уловила моей столь нелепой, хоть и бесспорно гениальной попытки остаться незамеченным и продолжила движение, посмотрел на ошалелое лицо мужчины.       — Какой кошмар. Бензин все дорожает и дорожает. Пойду закуплюсь, пожалуй, — вспомнив один из заголовков отдал газету обратно и тут же подскочил с места, всматриваясь вдалеке в женскую фигуру.       Спустя примерно двадцать минут Агата скрылась в одной из высоток, оставив меня в хорошем расположении духа, довольным успешным началом операции. Отправив Сэму адрес, я примостился на веранде через дорогу, следя за главным входом в здание и выездом с подземной парковки, одновременно решая рабочие вопросы и совершая звонки. Макото же подъехал через час, остановившись на обочине.       — Быстро ты. Неужели так спешил меня обрадовать? — с привычной иронией в голосе сказал я, садясь на пассажирское сиденье.       — Порой иметь связи в Скотланд-Ярде бывает полезно. Не представляешь, как отлично они могут расширять спектр услуг за дополнительную плату, — откинувшись в кресле, он спокойно передал мне папку с компроматом.       — Я знал, что ты не безнадежен, — выхватил документы и начал внимательно считываться в текст. — Ну надо же, ни медицинской страховки, ни кредитной истории.       — А откуда им взяться в базе у английской полиции? Или мне нужно было слетать в США?       — Поверь, это ничего бы не дало. Что-то мне подсказывает, даже съезди ты в американское посольство, вернулся бы ты ни с чем.       — Все, что мне удалось достать, это информация восьмилетней давности. В списках на выдачу учебных, туристических виз или в системе электронного разрешения на въезд в Америку ее тоже не нашли. Вероятно, она полетела под вымышленным именем, — предположил Сэм.       — А что там с причиной ее лже — смерти? — отрешенно спросил я, зациклившись на дате рождения, напечатанной мелким шрифтом.       — Тоже ничего. Всю информацию засекретили, а ее поместили в реестр без вести пропавших.       — Значит им пора обновить данные, — вымолвил с тенью огорчения, вновь устремив взгляд на уже приевшийся вид. — Сиди здесь и смотри вон за тем входом в здание, а я, так уж и быть, вернусь в офис и помогу Рэйчел. Мне надоело сбрасывать от нее звонки. Уж лучше она наорет на меня один раз и лично, чем десять раз по телефону.       Друг посмотрел на меня глазами полными сочувствия, зная, чем чреваты последствия, если долгое время ее игнорировать. Что-то похожее на ядерный взрыв, после которого тебя расщепляет на атомы. Потому Сэм, будучи представителем нации, увы, не понаслышке знающей сопутствующий этому эффект, даже не стал возмущаться по поводу моего поручения, посчитав, что его положение уж точно будет получше моего.       — И что ты на этот раз задумал? — скучающе произнес он.       — То, что тебе, как всегда, не понравится. Буду вербовать тебя из юристов в якудзы.       — А если она так и не выйдет до конца дня? Предлагаешь мне до завтрашнего утра ее караулить?       — Доверься моим интуиции и силе мысли, дружище. Позвони, как она появится, — сказал, выходя из машины.       — Какой вообще в этом смысл? Ты подозреваешь, что она какой-нибудь двойной агент, посланный разоблачить все твои грязные секреты? Тогда понятно, почему ты так к ней прицепился.       — Ты хочешь вернуться в офис вместе со мной? — пригнувшись и заглянув обратно в салон, задал я вопрос с саркастичным укором. Вся его любопытная спесь мгновенно спала, а черты лица пропустили еле уловимое волнение.       — Хотел бы я сказать, что мне было приятно с тобой работать, но это не так, — с усмешкой поморщился он перед тем, как я захлопнул пассажирскую дверь.

***

      После белокурого торнадо, обрушившегося на меня по приходу в корпорацию, я чувствовал себя настоящим выжившим, противостоявшим неугомонной стихии, сметавшей все на своем пути. Рэйчел определенно обладала самым специфическим и взрывным характером, так как такого количества метафор как к ней, я еще ни к кому не применял.       Когда я потерпел крах, пытаясь уговорить ее не ехать завтра с нами в Портсмут, но зато получилось спровадить ту обратно в отель под предлогом необходимого ей отдыха, подразумевая скорее потребность в нем всех несчастных, включая меня, поздно вечером я поехал по присланному Сэмом адресу. Я ожидал увидеть как минимум какой-нибудь заброшенный склад или тщательно охраняемый корпус секретной британской организации, но уж точно не окруженный множеством прожекторов клуб, вокруг которого собралась толпа из разодетых девушек и полупьяных парней. Кое-как пробравшись через стоящего на входе вышибалу, я раздраженно оглядывал разноцветные неоновые вывески и морщился от громкой музыки, бившей по ушам. Лет семь — восемь назад я еще был бы не прочь погрузиться в разгульную атмосферу такого заведения. Сейчас же обстановка вызывала у меня лишь неприязнь вдогонку с равнодушием.       Что-то я постарел…       Дойдя до внушительных размеров бара, расположенного в самом центре первого этажа, я сразу же нашел глазами Сэма, скучающего за стойкой.       — Ты расстроился, что мы так и не сходили на свидание и потому решил пригласить меня в клуб? — с улыбкой подошел я к нему.       — Господи, найди себе уже кого-нибудь и угомонись. Вон, — он повернулся на стуле и обвел рукой танцпол. — Здесь этого добра в избытке. Бери — не хочу.       — Ты меня обижаешь. Знаешь же, кроме тебя мне никто не нужен, — я сел рядом и подозвал бармена. — Две Голубые лагуны. — со злорадной усмешкой кинул я ему, встретив странный взгляд, сомневающийся, не ошиблись ли мы заведением. — Ну и где она?       — Вон, слева, — он кивнул в сторону столов, расположенных вдоль стены. — Пришла сюда с подругой. Минут двадцать назад.       Агату я разглядел сразу, несмотря на слепящие глаза софиты и постоянно мельтешащих между нами людей. Та сидела, откинувшись на диване и пустыми глазами смотрела на стоящий перед ней бокал. Она явно выделялась на всеобщем фоне, и не только потому, что в отличие от большинства девушек в коротких платьях была одета в обычные футболку с джинсами, а из-за своего даже через чур одинокого и хмурого вида, никак не сочетающимся с развернувшейся вокруг вечеринкой.       Стоило бармену поставить два заказанных мною коктейля, в моей голове мгновенно созрела идея, абсолютно не гуманная, но с точки зрения эффективности в реализации моего плана, по всем фронтам гениальная.       — Это вообще-то не тебе, — отобрал я у Сэма коктейль и попросил проходившую мимо официантку отнести оба бокала за нужный столик, уточнив о своей анонимности.       — Ты решил ее споить? И это вся твоя выдающаяся мысль, ради которой я просидел в машине несколько часов? — подал голос юрист.       — За кого ты меня принимаешь? За дилетанта? Это так, аперитив, — отмахнулся я.       — За идиота.       — Ты как всегда меня недооцениваешь, — театрально оскорбившись отвернулся, проследив за официанткой.       Харрис повертела головой, дабы найти возможного поклонника, но тщетно. Все следующие десять минут она с подавляемым желанием посматривала на напитки, так к ним и не притронувшись.       Пару раз к ней подсаживались какие-то недоумки, однако надолго они не задерживались, так как стоило им только опуститься, как тут же подскакивали с места. Что она им говорила я, к сожалению, не слышал, но, судя по всему, это было коротко и очень грубо, исходя из их потрясенных лиц, что не могли не вызывать у меня довольную улыбку.       Наблюдать за этим зрелищем было весьма занятно. Лишь факт моей своеобразной миссии заставил меня оторваться от прелюдии и перейти наконец к тяжелой артиллерии. Заказав третий коктейль, уже безалкогольный, я выдал:       — Сэм, достань свой бумажник.       Тот сидел, устало подперев щеку ладонью и без вопросов достал кошелек из заднего кармана брюк и передал мне. Его глаза мгновенно округлились, как только я достал из него вовсе не деньги, а белый маленький пакетик из самого дальнего отделения.       — Что за…? Откуда это здесь?! — ошарашенно спросил он, оглядываясь по сторонам в поиске свидетелей моего беспечного действа.       — А где мне еще это хранить? Не у себя же, — кинул я на него недоуменный взгляд, намекая на полнейшую глупость его вопроса и высыпал содержимое в бокал.       — Что это вообще такое?       — Прости, секрет производства, — пожал я плечами, размешивая обычное снотворное трубочкой.       — Ты совсем сдурел? Убить ее хочешь? — вырвал он свой бумажник из моей руки, судорожно просматривая каждый его отсек на наличие других сюрпризов.       — Рад, что еще способен тебя удивлять. Подожди немного, дальше будет еще круче, — с энтузиазмом выпалил я, вновь передавая коктейль официанту.       На последовавшие выпады Макото, пытающегося меня вразумить, я не обращал никакого внимания, пристально следя за доставкой своего единственного туза в рукаве, который я, честно говоря, не думал, что когда нибудь использую.       Черт возьми, надеюсь я делаю это в первый и последний раз. Уж слишком плохой и мерзкий подтекст был у этого плана, но иного способа попасть в квартиру Агаты я не видел.       Когда ей снова преподнесли комплимент от таинственного незнакомца, она даже головы не подняла. Только прошлась глазами по стоящему у нее под носом изобилию и озадаченно вздохнула, придвинув к себе один бокал. Мне оставалось лишь ждать. А учитывая, как охотно она поглощала шампанское на вчерашнем балу, сдастся она совсем скоро. Как я и думал, долго придерживаться здравого смысла девчонка не смогла и быстро поддалась соблазну. Допив первые два коктейля и наконец взявшись за бонус, я облегченно выдохнул.       Попалась.       Посмотрел на часы и засек время, флегматично попивая из трубочки что-то безалкогольное. Сэм тем временем уже перестал возмущаться и смирившись с непробиваемостью моего хитроумного замысла, искал что-то в телефоне. Наверное, заказывал билеты обратно в Японию.       Через пятнадцать минут я вновь обернулся, чтобы проверить эффект. Мое волшебное средство от скуки подействовало безотказно — Харрис чуть ли не лежала на столе, а помутнение в ее зеленых глазах было видно даже отсюда, сквозь расстояние и рассеянный софитами мрак. Внезапно она резко приподнялась и, покачиваясь, поплелась к танцполу, смешиваясь с толпой, но в самый центр уходить не стала, а просто остановилась с краю. Растерянно озираясь по сторонам Агата еле стояла на ногах, пока сзади к ней не подошел какой-то парень и не придержал ее за талию. Встав к ней со спины, тот, двигаясь такту музыки и провоцируя ее двигаться вместе с ним, начал что-то говорить ей на ухо, запуская руки ей под футболку. Данная картина совсем не приходилась мне по вкусу. Я бы даже сказал выглядело это самым пренеприятным образом. Но таковы были издержки преследуемой мной цели. Остановить это я не мог, только смотреть, чтобы этот кретин не увел ее с моего поля видимости.       — И долго нам тут еще ошиваться? Я даже напиться не могу! И не потому, что я за рулем, а потому что тогда не смогу проконтролировать, чтобы ты никого не убил, — отчаянно вымолвил Сэм.       — Какой ты нетерпеливый, — пробормотал я себе под нос, опять гипнотизируя минутную стрелку на наручных часах. — Вот теперь пошли.       Моментально соскочив с барного стула, уверенно направился прямиком к танцполу, где последний раз видел свою подопытную. Чем ближе я подходил, тем меньше вокруг становилось полностью отдающейся клубной музыки молодежи и больше тех, кто с любопытством старался разглядеть случившееся сквозь скопившихся по периметру зевак. Проталкиваясь через образовавшуюся публику, сразу заприметил лежащую на полу Харрис без сознания и склонившегося над ней того самого прилипалу.       — Звоните в скорую! — крикнул парень, прощупывая ее пульс, причем там, где его посчитать просто невозможно.       — Спокойно, Ромео, это моё, — я подхватил ее тело под плечи и колени, поднял быстрым шустрым движением и понес через расступающуюся перед нами толпу.       — Но ей нужна помощь! — рявкнул он мне в спину, на что я лишь закатил глаза.       — Ну уж точно не твоя.       Выйдя за пределы клуба, начал искать глазами свою машину, вдохнув полной грудью свежего, не спертого воздуха.       — Ты же понимаешь, что это самое настоящее похищение? И что значит «это моё»? — догнал меня запыхавшийся Макото.       — Ладно, наше. Только не ревнуй.       — Эй! А ну поставь ее на место! — донесся громкий женский голос. Обернувшись, увидел летевшую на нас озлобленную брюнетку с короткими волосами и азиатскими чертами лица. И явно сильно пьяную.       А вот и подруга.       — Я бы мог, но, боюсь, это плохая идея, — все еще крепко удерживая девушку, ответил я.       — Все равно отпусти ее. Я сама довезу ее до больницы, — раскрыв свою сумку она достала телефон и чуть его не уронив, попыталась его разблокировать.       — Она всего лишь перебрала. Не нужно никакой больницы, мы только вынесли ее на улицу, чтобы ей стало получше, — самым радушным тоном попробовал убедить ее Сэм.       — Она? Перебрала? Не смеши меня, мальчик. Да она перепила бы самого Хемингуэя! — критично фыркнула девушка.       — Мы правда хотим помочь. Не так ли, Джо? — выставив вперед обе ладони и чуть склонив голову набок, Макото одарил меня самым многозначительным взглядом, намекая на важность сохранения инкогнито, на что я закивал, обворожительно улыбнувшись.       А еще похуже имени он придумать для меня не мог?       — Вы что, аферисты? Или насильники какие-нибудь? — с подозрительным видом та прошлась глазами по нам обоим, скрестив руки на груди.       — Нет. Мы добрые самаритяне. Поддерживаем не только морально, но и… — замявшись, я слегка подкинул Агату на руках. — Физически.       Едва удержавшись, чтобы не скорчить изумленное лицо от той поразительной чуши, что я только что произнес, юрист подтвердил мои слова, старясь выглядеть правдоподобно. Девушка же продолжала стоять с выражением, полным скепсиса, но, кинув задумчивый взор на неподвижное тело подруги и, поджав красные губы, дернула своими темными бровями в качестве неохотного согласия.       — Ладно, можете довезти нас до дома. Но ты за нее головой отвечаешь! — грозно тыкнув своим указательным пальцем, она последовала за Сэмом к моей машине.       Стоило той закрыть за собой переднюю пассажирскую дверь, я ждал, когда Сэм откроет мне заднюю, однако с этим он не торопился, а только молча подошел и взяв Харрис за запястье, начал считать пульс, на этот раз в правильном месте.       — Что ты ей, черт возьми, дал? У нее сердцебиение учащено. И посмотри на ее плечо! — в полголоса зашипел он.       Опустив голову, заметил, как медленно багровела белая повязка на ее правой руке, а кровь вытекала за ее пределы, расползаясь пятном на моей рубашке, отчего я весь напрягся, ведь разжижение крови совсем не входило в мой до этого момента идеальный план.       — Забыл про побочные эффекты. Поехали, — серьезным тоном отрезал я, аккуратно кладя Агату на сиденье.       Сэм нажал на газ и девушка, представившаяся Евой, назвала уже знакомый нам адрес, пока я распаковывал автомобильную аптечку. Все пятнадцать минут в дороге я пытался остановить кровотечение, крепко бинтуя место увечья и вытирая красные следы с ее кожи, при этом изрядно испачкавшись сам.       Остановившись около стеклянного здания, мы вчетвером направились к лифту. И если прежде тяжелый груз был только у меня, то теперь добавился и у друга, которому пришлось тащить еле идущую брюнетку. Зайдя в кабину, мы оба поняли, что не знаем о такой значительной детали, как номер этажа, но фортуна сегодня явно была на моей стороне и потому полуспящая Ева сама машинально нажала нужную кнопку. Вышли мы на последнем этаже и перед нами открылся небольшой холл всего лишь с двумя расположенными друг напротив друга дверьми. И здесь все сработало как никогда удачно — девушка слезла с азиата и поковыляла к левой двери, на ходу доставая ключи из сумки.       Заходя в квартиру, я ощущал себя победителем по жизни, так легко пробравшимся в логово монстра. Но это был лишь первый этап.       Что-что, а такой квартиру Харрис я себе точно не представлял. И дело было не только в ее масштабах, в которых могла бы жить как минимум одна, а то и две полноценных семьи. Несмотря на минималистичный стиль, здесь было удивительно уютно, хоть и пустовато. Весь первый этаж освещали огни ночного города и состоял он из одной просторной комнаты, где были и кухня, и гостиная. Все было выполнено в простой темно-светлой гамме, гармонично контрастирующей между собой. В целом вся мебель выглядела дорого, но непримечательно, кроме большого черного рояля, одиноко стоящего между двух высоких окон, что сразу бросался в глаза.       Остановившись в проеме и осматриваясь по сторонам, уловил проскочивший мимо силуэт. Ева, кажется, вовсе забыв о всех и вся, вяло поднималась по лестнице, и только я двинулся за ней, как в прихожей резко включился свет, заставив меня тут же застыть обратно. Перед нами сидело белоснежное существо с черным носом и такими же глазами и с интересом нас разглядывало, перегородив дорогу.       Цербера я тоже не таким себе представлял…       Ни за что не поверю, если эта собака принадлежит такой, как Харрис. Этого не может быть ни с точки зрения логики, ни по законам природы, ни по каким другим возможным причинам.       А нет. Может.       Стоило той нас обнюхать, тут же показались звериный оскал и тихое рычание, а затем и лай. Набрасываться на людей — одна из ярчайших характеристик ее хозяйки, потому я сразу отмел любые возникшие сомнения.       — Луна, фу, — донеслось с лестницы и животное робко притихло. Жаль, что ненадолго, ведь только Ева исчезла в пределах второго этажа, зверюга подогнула задние лапы и высоко подняв пушистый хвост, залаяла громче прежнего.       — Замри и не двигайся, — приглушенно процедил мой напарник.       — Да ладно тебе. Она выглядит вполне безобидной, — беспечно выкинул я, думая, как усмирить пса. — Нужно ее как-то отвлечь.       — Есть идеи?       — Парочка точно есть, — вперил я в него долгий, многообещающий взгляд.       — И почему я не удивлен… Решил сделать из меня пушечное мясо? — не вопрос, а утверждение.       — Брось, харакири вполне достойная смерть. Особенно, если это ради всеобщего блага.       Чтобы не продолжать эту бессмысленную беседу, Сэм шумно вздохнул и выставив руки по ширине, начал медленно идти ей навстречу, явно сообразив, что несмотря острые инстинкты защитить территорию и свою хозяйку, такая плюшевая собака вряд ли способна напасть на человека. И его поистине смелая тактика действительно сработала — та попятилась назад, умеряя бешеный пыл.       — Не переживай, он боится тебя больше, чем ты его, — пробравшись к лестнице, пока Макото продолжал двигаться на животное, с усмешкой бросил я.       — Так это же вроде она.       — А я это и не тебе.       Спальню Агаты я нашел быстро — она была самой большой из предложенных и самой обставленной, но основным ориентиром мне все же послужила ее подруга, животом вниз расположившаяся на широкой кровати в форме звезды, заснуть со стороны которой было совершенно безрассудным, хоть это и было мне на руку. Все еще без сознания девушку я положил рядом, будучи уверенным, что она не очнется до утра. Дальше по сценарию наглого вторжения в чужое личное пространство было найти телефон. При себе я его у англичанки не обнаружил — значит положила в сумку, что как раз расположилась под боком у Евы. Знать пароль мне не требовалось: современные технологии помогали обходиться без него, достаточно только лишить проверяемого воли и свободы действий.       В момент, когда мое лицо озарила удовлетворенная улыбка от вида разблокированного экрана, подоспел и Сэм.       — Умоляю, скажи, что ты не ищешь ее голых фотографий в зеркале, — тоном привычного осуждения сказал он, как снизу послышался протяжный скулеж, видимо оттуда, где тот запер его обладательницу.       — Я настолько предсказуем? Прости, но твоих мне уже мало, — отшутился я, листая галерею, где упомянутых другом фото не было и в помине. На самом деле в них самих я не всматривался — это мне было ни к чему. Однако мельком некоторые я все же улавливал: кроме сплошных видео и картинок с собакой, от белого цвета которой у меня уже рябило в глазах и многочисленных снимков вида из окна этой квартиры больше ничего не было. Даже ее собственных фотографий. Ни одной. — Расслабься, мне они не нужны. Я там уже все видел. Трижды, — уточнил без каких-либо эмоций.       Лучшие моменты в моей жизни. Передо мной разделись целых три раза, а мне даже стараться не пришлось. Я определенно делаю успехи.       — Когда - нибудь тебя точно посадят и уверяю тебя, я пойду в прокуроры и приложу все возможные усилия, чтобы этому ничего не помешало, — он вновь взял Агату за запястье и судя по облегчению на его лице — ее пульс нормализовался.       — Я бы тебе не простил, поступи ты иначе, — улыбнулся я и протянул ему телефон. С пол минуты он задумчиво всматривался в экран, а потом плотно сомкнув челюсти, ненавистно на меня уставился.       — То есть ты хочешь сказать, что ВСЕ ВОТ ЭТО БЕЗУМИЕ, — покрутил он пальцев в воздухе, а потом на долю тише прошипел: — Было ради дурацкого видео Агаты с этим еще мелким белобрысым чудовищем на фоне Вестминстера?!       — На дату посмотри.       — Год назад, — без интереса подтвердил он, а затем нахмурился, взяв мобильник и листая фотографии. — Получается, все это время она была в Англии.       — Что и требовалось доказать. И если в базах данных о ней ничего нет, значит жила под другим именем.       — Но зачем ей это? Зачем скрываться?       — Хотел бы я знать, — взглянув на неподвижное тело англичанки, озадаченно протянул я.       — Все? Ты достал что хотел? Мы можем идти?       Я ему не ответил, задумавшись над тем самым желтым конвертом, что видел у входа в компанию. Наверняка его, уверен, интересное содержимое многое бы объяснило. Однако такие вещи не кладут где попало, соответственно искать его сейчас нет смысла.       Забрав телефон, я развернулся к лестнице, но до выхода из спальни так и не дошел, засмотревшись на длинный светлый стеллаж в самом углу, усыпанный множеством книг. Я всегда считал, что библиотека человека может очень многое о нем сказать. В этот раз так и вышло, правда ничего нового я для себя не открыл. Подойдя ближе, я разглядывал различные бумажные корешки, мельком пробегаясь по названиям и авторам, освещенных тусклым светом городских огней из больших окон. Некоторые из них были мне крайне знакомы, ведь целая полка была посвящена детективам, другая – антиутопиям, а все остальные состояли в основном как и из классических романов мировой значимости, известных любому образованному человеку, так и из совсем непопулярных и малоизвестных. Биографий, эпопей, фантастики и ужасов тоже было не мало. В общем, жанров здесь было хоть отбавляй. Однако, проанализировав увиденное, я заметил, что здесь нет ни одного любовного романа или книги, сосредоточенной на этом чувстве. Ни одной сопливой драмы, что, как мне казалось, любят читать девушки. Это меня, в целом, как раз и не удивило. Агата, с ее невыносимым, скупым на добродушие нравом и вечно каменным выражением лица была, по моему мнению, обратным от чего-то романтичного и миролюбивого, того, что слепо следует общепринятым моральным нормам.       Но это была только теория.       Единственное, что отличалось от всеобщей картины – это толстенный том, размером с декоративную подушку, которая в отличие от остальных книг лежала, а не стояла. Само издание было довольно потрепанным и небрежно обернуто в белую бумагу, не дающее мне узнать ее название, с огромным количеством разноцветных стикеров и закладок. И только я потянулся, чтобы ее открыть, как снизу вновь послышались истошные завывания, вырвавшие меня из раздумий.       — Алекс, уходим, пока она их не разбудила! — надрывным шепотом выдал Сэм.       Спустившись на первый этаж и не задерживаясь мы оба направились к входной двери. И пока Сэм вызывал лифт, я вернулся, чтобы отпустить несчастное животное из, как оказалось, ванной комнаты. Поразительным образом, питомица, выбежав на свободу, не начала ни лаять на меня, ни рычать, а лишь безобидно меня обнюхав, быстро пустилась к лестнице и я, положив добычу в качестве телефона Агаты в задний карман, поспешил к своему юристу.

***

Сегодня

      Многие скажут, что нет на свете ничего более бодрящего и освежающего, чем утренний прохладный душ после долгого сна. И впервые в своей жизни я был вынужден не согласиться. Первое, что я почувствовал, как резко вынырнул из небытия – это хлесткий поток воды себе на лицо, заливающейся мне в рот и ноздри. Моментально вскочив на месте я прокашлялся, протер глаза и, проморгавшись, поднял голову вверх.       Надо мной стоял Сэм, одетый в другую одежду и с открытым электрическим чайником в руках.       — Ты что, вчера напился? И что ты делаешь на полу?       — Практиковал шава́сану, — хрипло выдавил я, поднимаясь на ноги и потирая затекшую шею. — Вот еще помедитировать хотел, а ты взял и все испортил.       — А ты как всегда не брал трубку. Мне пришлось попросить горничную открыть твой номер. Вхожу, а ты распластался на полу. Я уже хотел в скорую звонить, а оказалось ты просто спал!       Его слова были для меня не больше, чем белый шум. Приняв вертикальное положение, я сразу схватился за бортик дивана, почувствовав ноющую, адски пульсирующую боль на затылке.       — Да что с тобой? — с каплей легкой обеспокоенности спросил тот.       Я, опять не удостоив его ответом, лишь молча проследовал к холодильнику в надежде найти там лед или просто что-то холодное. Понятное дело, маленькие стеклянные бутылки, всеразличные соки и фрукты вряд ли смогли бы помочь мне с моей проблемой.       — Который час? — устало пробурчал я.       — Около восьми утра.       Так… и как я умудрился проспать больше восемнадцати часов?       — Пошли, — громко захлопнув дверцу холодильника, я вышел в коридор.       — Ну уж нет. Снова я на это не поведусь!       — Ты в любом случае за мной потащишься, так что давай не будем разыгрывать комедию, — обернувшись на ходу, заверил я.       В главном холле уже во всю кипела будничная жизнь. Кто-то спорил с сотрудниками на стойке регистрации, кто-то спешил на работу, а кто-то мирно поглощал ритуальный утренний кофеин в приотельном кафе-баре. Весь наш путь Сэм тараторил невесть что, несмотря на мою нулевую отдачу и полное игнорирование его существования. Состояние у меня было, грубо говоря, невменяемое, ввиду плохого самочувствия и отвратительного настроения, потому, когда мимо меня в который раз прошел очередной   широко улыбающийся сотрудник отеля с лучезарным «добрым утром», мне еле удалось сдержаться, чтобы не врезать ему по первое число.       Подойдя к бару, я тут же нашел глазами работающую за ним молодую афроамериканку и попросил ее принести полотенце и побольше льда, на что она недоуменно пробежалась по мне своими карими глазами, но сразу несмело кивнула, стоило ей напороться на мой отнюдь не дружеский взгляд. Вернулась она уже через минуту и я, обернув пакет махровой тканью, приложил к своему затылку, а затем поплелся к самому дальнему столику у окна.       — Ну и? Мне долго еще ждать, когда его величество соизволит объяснить в чем дело? Честное слово, Нильсен, вытягивать из тебя ответы, все равно что надеяться, что ты когда-нибудь перестанешь строить из себя клоуна и начнешь отвечать на звонки, — безнадежно выдохнул азиат и упал на мягкий стул напротив меня.       — Агата вчера приходила. Пыталась меня убить.       Не знаю, что парня удивило больше – отсутствие новой отстойной шутки в моем ответе или почему я все еще жив.       — А поподробнее?       — Либо она прознала о нашем с тобой ночном рандеву, либо все это время таила обиду за мое случайное на нее падение. Лично я уверен в первом варианте.       — Что? Ты же сказал она не догадается!       — Разумеется я соврал. Сэмми, мне начинает казаться, что ты теряешь сноровку в умении мыслить логически, — я откинулся на мягкие подушки и опустил голову лицом вверх, все еще прикладывая компресс к затылку. — Конечно, она могла и не узнать, но не думаю что она настолько глупа, чтобы не позвонить Еве и не расспросить о случившемся. А там и догадаться не сложно. Так что, мою проверку она провалила, — ни без тени улыбки сказал я. — А еще она сказала «Ӧga fӧr ӧga».       — Око за око?       — Я смотрю, уроки шведского не прошли тебе даром, — произнес я, прикрыв глаза от болевого облегчения.       — И она треснула тебя по голове? — усмехнулся он. — Хм, как юрист я обязан это оформить как покушение на убийство. Но как твой друг я с удовольствием пожал бы ей руку. В Швеции она могла бы стать героиней… И почему за избавление мира от противных вредителей не дают Нобелевскую?       — Даже если бы такая была, она бы ее не получила. Эта дура облажалась, как видишь. Причем по полной. Она дала мне чуть ли не сутки, чтобы выспаться, так что чувствую я себя просто прекрасно, — а если бы не вероятная трещина в моем черепе, я определенно был бы сейчас самым счастливым человеком на земле.       — Очень жаль. Но готов поспорить - у нее еще все впереди.       Он внезапно замолк и я, открыв глаза, поднял голову и проследил за его взглядом. Прямо к нашему столу шли Рэйчел и эта сумасшедшая, причем выглядели обе как инь и янь — Линд, как всегда в строгом брючном костюме, на каблуках и с улыбкой на бледном лице, а Харрис с кислой миной расслабленно шагала в серых спортивных штанах, черной майке и такими же кожаными ботинками.       — Всем доброе утро. Как спалось? — любезно поинтересовалась блондинка, поставив переполненный поднос на стол.       — Отлично. Спал как убитый, — ухмыльнувшись, я сверлил севшую рядом с Макото Агату, что с самым беззаботным видом согнула одну ногу в колене и, поставив ее на стул, принялась лениво скрести ложкой в большой банке малинового сорбета.       Ее точно воспитывали дикие кошки. Потому что аристократка из нее такая же, как из меня балерина.       — На тебя что, люстра упала? — облизнув ложку, невзначай спросила англичанка, кивнув на полотенце со льдом.       — Да, что случилось? — подала взволнованный голос Рэйч.       — Да так, пришла вчера одна ненормальная и ни с того ни с сего напала на меня, — спокойно изложил я, снова перевел глаза на ту, о ком шла речь. — Харрис, напомни, зачем ты вчера приходила?       Интересно, как она выкрутится? И будет ли?       Но та, лишь изобразив искреннее недоумение, взметнула обе брови и посмотрела на меня, как на недоразвитого.       — Мы что, играем в шарады? Ладно, ты продолжай, а я подхвачу, — снова переключила она все свое внимание на десерт.       И почему мне так и хочется, чтобы она им подавилась?        — Не строй из себя идиотку. Забыла, ты еще меня отравить хотела?       — Что? Я? Не-е-ет, — хмыкнув, протянула. — Если бы я хотела… точней не так. Если бы мне было выгодно от тебя избавиться, то ты бы сейчас здесь не сидел. Другими словами, будь это я – ты бы сдох.       — Странно, я точно помню как ко мне вчера заявилась девушка с точно такой же внешностью и мерзким характером. Признайся, у тебя просто не получилось.       — Я чего-то не знаю? — влезла Линд, но тут же напоролась на немую просьбу Сэма не мешать этому спектаклю.       — На весь этот твой бред у меня только одно объяснение, — она слегка подалась вперед. — Неужели я тебе уже снюсь?       — Ты не могла мне присниться. Кошмарами я не страдаю, — сурово вымолвил я.       — Ах, — приложила та руку к груди. — Только не говори, что я недостаточно хороша для тебя. Это разобьет мое сердце.       — Не переживай, у тебя его все равно нет. И то есть ты намекаешь, что эта шишка у меня на голове взялась из ниоткуда?       — Мне то откуда знать что на тебя там свалилось? Но мое утро стало в разы лучше, ведь карма, оказывается, существует.       — Ты до невозможного злопамятна. Теперь я понимаю, почему…       — Успокойтесь уже, — вовремя перебил меня Сэм. — У меня от вас двоих уже у самого голова раскалывается. И это еще учитывая, что Рэйчел молчит.       — Эй! — возмутилась она.       Наступил безмолвный антракт и я, взяв с подноса чашку кофе медленно поднес ее ко рту, но тут же замер, уловив внимательный взор изумрудных глаз, в которых так и читалось жгучее предвкушение.       Да она издевается!       — Сэм, попробуй, — протянул я ему сервиз, не отрываясь от Харрис.       — Я тебе что, личный дегустатор? Сам это пей, — отрезал он.       — Я, пожалуй, пойду. Не хочу нарушать вашу идиллию, — съязвила Агата.       — И я с тобой, — откликнулась Линд и обе пошли на выход.       За ними встал и Макото.       — А ты то куда? — поставив чашку обратно на стол, нахмурился я.       — Пойду позвоню в Нобелевский комитет, — не оборачиваясь, бросил мне он, оставив меня в гордом, но таком приятном одиночестве.

***

Fine line – Harry Styles

      Люди часто забывают о том, как важно порой наслаждаться моментом. Оно и понятно – в суматохе жизни, полной проблем, потерь и осознаний бренности бытия сложно зацепиться за простые истины, поймать их и удержать в сердце. И потому лучшие из возможных временных фрагментов часто проходят мимо нас, обреченные так и остаться упущенными.       Это утро было самым обычным. Таким же, как и многие предыдущие – ранним, морально загруженным и безмерно тихим. Вставать практически с восходом солнца – заложенная в подкорку привычка, пробуждающая сознание вместе с первыми яркими лучами. Ежедневная рутина- сначала тренировка, потом контрастный душ, кофе, завтрак, ноутбук и работа. Все просто и без лишних прелюдий. Для меня начало нового дня всегда одинаково. Не важно где я, сколько я спал, спал ли вообще и какое у меня настроение – держать хоть что-то под контролем было приятной отдушиной среди непрекращающихся, таких непохожих друг на друга событий и перемен, что так беспощадно разрывали устоявшийся душевный порядок.  И правда - после последних, насыщенных на постоянный хаос дней, бесконечных раздумий и нервотрепки, выйти в залитую оранжевым светом просторную гостиную отозвалось в сердце приятным теплом, дающем такой нужной сейчас моральной энергии.       Налив кофе из кофейника и будучи абсолютно спокойным за свою жизнь, я, не заботясь о футболке, вышел на балкон в одних лишь шортах. В легкие сразу проник чистый утренний воздух с примесью морской прохлады, доносящийся с берегов Ла-Манша, а светло голубое небо было рассеянно множеством перистых желтых и розовых облаков. Раннее солнце совсем не слепило глаза, почти скрывшись за одним из них и я, сжав горячую чашку двумя ладонями, облокотился предплечьями о железные перила, погружаясь в тишину и внутренний покой.       И, очевидно, он закончился, не успев начаться. Во всяком случае так я сразу подумал, как услышал глухой и уже такой привычный лай. Понурив голову, я обвел взглядом зеленый стадион, что был расположен вдоль всего здания и окружен лишь низкими трибунами с трех сторон, которые упирались в сетчатый железный забор.       Большое пушистое животное, так сильно выделяющееся своим белоснежным окрасом я заметил сразу. Оно радостно кружилось вокруг бегающей по периметру стадиона специальной дорожке девушки в облегающем спортивном костюме и с высоким, качающимся из стороны в сторону каштановым хвостом. Агата размеренно перебирала ногами, быстро преодолевая ярд за ярдом, упорно смотря вперед себя и лишь время от времени посматривая на резвящееся рядом существо.       Такой пейзаж совсем не укладывался в моей недавно пострадавшей голове. Настолько это все не сочеталось с моим привычным виденьем этих двоих, что ассоциировались у меня скорее с тотальным эмоциональным неустоем, но никак не со спокойствием, исходившим от них в данную минуту.       Насильно заставив себя отвернуться, я сосредоточенно начал разглядывать синий горизонт, вот только сколько бы я ни убеждал себя, что пролив будет гораздо интереснее творящегося внизу, постоянно возвращался взглядом к стадиону, что притягивал его словно магнитом.       После уже допитого кофе и пожалуй десятого преодоленного Агатой круга, которые она с поразительной легкостью осилила без единой передышки, единообразная картинка наконец сменилась. Теперь девушка, переместившись на скошенную траву, активно бросала небольшой резиновый мяч, приводящий собаку в состояние несусветной радости и за которым та бежала на всех парах, принося его обратно хозяйке из раза в раз.       Наблюдать за этим дуэтом было забавно. Настолько, что я почему-то все никак не мог покинуть балкон. Еще через несколько совсем нескучных минут, Харрис внезапно села прямо посреди стадиона, а потом легла, подогнув колени. Она неподвижно смотрела вверх в голубое небо и причем так неотрывно долго, будто видела его в первый раз. Даже я не удержался и проследил за видимо столь невероятным ландшафтом, но ничего такого так и не приметил, кроме регулярно переливающихся на солнце облаков и белых, оставленных самолетами, воздушных полос.       Порой от созерцания девушку отвлекала Луна, которая весело виляя хвостом так и норовила облизнуть ту за щеку, из-за чего Агата очень мило морщилась и махала головой из стороны в сторону, пытаясь увернуться от ласк питомца.       Я впервые услышал, как она смеялась.       Не знал, что она умеет.       Ее смех был таким искренним и простодушным, что я, не веря в происходящее, невольно задумался не сон ли это. Особенно из-за необычно живого и светлого впечатления, оказанного над моим разумом и естеством. Никогда бы не подумал, что меня может настолько удивить чье-то счастье.       И так проходило каждое мое утро. В течение целой недели я встречал день, стоя на балконе и следя за бегающей, а потом и играющей с питомцем Агатой. Это зрелище влилось в мою ежедневную рутину как-то само собой, то и дело вызывая невольную улыбку при виде на растянувшиеся от восторга губы и полные жизни глаза, сверкающие даже издали.       Не знаю, видела ли она, что я за ней наблюдаю. Отчего-то я правда надеялся, что нет, потому что тогда была велика вероятность упущения казалось бы одинаковых, но в то же время таких разных моментов, непонятно как и почему поднимающих мне настроение.       Увы, приятным мгновениям суждено заканчиваться. Уже при встрече Харрис снова превращалась в угрюмую и очень упертую бестию, не знающей что такое добродушие и обычная общительность. Будь мы на верфи или в арендованном мною в центре города офисе, она держалась всегда отстраненно и если о чем и спрашивала, то только если это касалось работы. И несмотря на ее, как мне раньше думалось, полную бесполезность, та всячески старалась меня в этом переубедить, проявляя любознательность и инициативу. Однажды она застала меня за проверкой присланных из Лондона чертежей и макетов – так потом все никак не могла уйти и оставить меня в покое от ее назойливых вопросов что, где, да как.       Наверное потому я так ценил, сам того совсем не осознавая, каждое свое раннее пробуждение и ее в нем непосредственное участие. И всякий раз, когда мы с ней сцеплялись, я мысленно знал, что завтра обязательно наступит и она опять вернет ту, свою никому не открывающуюся, тщательно скрытую под маской безразличия и ее недобрых глаз сторону.       Какого-то расположения я к ней так и не ощущал. Все те же сомнения, недоверие и пренебрежительные друг к другу слова все еще имели свою силу, никак не нормализующие наши рабочие отношения. Мне лишь нравилось то умиротворение, что она мне дарила своими пробежками и устремленными в небо зелеными очами. Но в один день во мне будто что-то треснуло и мне захотелось разнообразить не только свое утро, но и ее, тем самым положив начало чему-то поистине новому.