breathe in the dawn

      Сквозь густые кроны деревьев просачивались тусклые серебряные лучи от ночного светила, приобретая голубоватое сияние в кромешной тьме ночного леса. Нетронутая человеком природа погрузилась в мир снов, умиротворения и бесцветной пустоты. Казалось, ни одна нога прежде не ступала на эти земли, укутанные толстыми корнями от поросших мхом многолетних елей и сосен. Здесь не существовало ни времени, ни признаков его быстротечности. Лишь мрак, сопровождаемый беспощадным холодом, что пробирал до костей. Теперь же его, словно мечом разрезало бесчисленное множество ярких полос, бегающих по заросшей местности, освещая любое близ растущее растение. Сумрачную тишину фут за футом нарушал шелест листвы и глухой топот посторонних, что шли вперед, пробираясь в глубь лесной чащи.       — Первая группа как слышно? Доложите ситуацию, — с небольшими перебоями донеслось с устройства.       Остановившись, мужчина снял с пояса рацию и поднес ко рту.       — Мы продвигаемся на север. Пока все чисто.       На том конце низкий голос слегка прокряхтел, а затем вновь произнес:       — Вторая, что у вас?       Ответственный за переговоры другой группы лишь сильнее разозлил оппонента, доложив неизменность операции на западе.       — Третья, ответьте, — раздраженно кинул голос.       Следом ничего не последовало. Ни через пять секунд, ни через десять.       — Джонсон, доложите обстановку, — повторили вновь, а потом еще раз и еще — связующий не реагировал.       — Норман, срочно направьте людей в восточную часть леса. Срочно!       — Вас понял, — отрапортовал главный и повесил рацию обратно на пояс, давая команду некоторым силовикам двигаться за ним.       Несколько человек тут же сдвинулись со своей траектории и поспешили в заданном направлении, пока из устройства с шумом не послышалось:       — Всем, это Джонсон. Вас плохо слышно, повторите.       Спохватившись, грузный голос командующего мгновенно выдал:       — Джонсон, что у вас происходит?       — У нас все чисто, на востоке обнаружен обрыв. Одна из собак взяла след, мы двигаемся на запад.       — Всем, это Мэнсон. Мы нашли зацепку.       Спустя полтора часа поисков все три группы наконец-то воодушевились и следом за последним сообщением, командующий громче прежнего проговорил:       — Внимание всем постам, двигаться ко второй группе. Повторяю, ко второй группе, — он ненадолго замолк, не отрывая рацию от своего лица, а затем приказал, гневно выплевывая каждое слово, — Обыщите каждое дерево сверху донизу, хоть из-под земли достаньте, но НАЙДИТЕ МНЕ ЕЁ!

***

За три месяца до этих событий

Sodus — Cemeteries

      Существует огромное количество исследований, подтверждающих отрицательное влияние алкоголя на функционирование органа, отвечающего за наше сознание. Прежде всего страдают внутренние нейронные связи и разрушаются стенки эритроцитов, что скапливаются между собой и не позволяют крови свободно протекать по сосудам, что в следствие приводит к вымиранию клеток мозга. Так вот, судя по первым ощущениям при пробуждении, в моем не осталось ни одной. Ни одной клетки из всех шестидесяти миллиардов возможных.       Вы когда-нибудь просыпались под тупую пульсацию в висках, как будто вас огрели чем-то тяжелым раз так сто? Надеюсь, что нет, потому что такого я не пожелала бы даже самому злейшему врагу. Сквозь щелку словно налитых свинцом век мне не удавалось разглядеть ровным счетом ничего, а горло превратилось в наждачку, неистово требуя капли воды. Подвох заключался в том, что и пошевелиться я толком не могла, так как тело болезненно ломило и совершать любое, даже самое мелкое движение, было подобно пытке.       Интересный или не очень факт: в начале двадцатого века в Британии, как и в ряде других стран была организована Национальная партия сухого закона, выступавшая за запрет этилосодержащих напитков. Разумеется, в стране с наибольшим количеством пабов попытка усмирить подобострастие граждан перед теми же виски или джином была совершенно обречена и просуществовала недолго.       Так к чему, собственно, я веду. Стремление возродить эту партию из пепла и заодно ее возглавить прочно засело в остатках моего разума, пока я продолжала лежать словно парализованная непонятно где. Перед закрытыми глазами так и проносились яркие агитационные плакаты, громкие речи перед разделяющей столь категоричные взгляды публикой и я в строгом деловом костюме с самым что ни на есть чистым и непорочным видом, будто я никогда не просыпалась на утро полуживой, а вместо алкогольных экспериментов коротала вечера за учебниками.       На самом деле такое амебное состояние я испытывала на себе нечасто, в основном на первом курсе университета, когда ты только вливаешься в свободную студенческую жизнь и понятие об умении правильно пить тебе совсем не знакомо. Те времена уже давно улетучились в моей памяти, но текущее состояние помогало вспомнить каково это — миллион раз пожалеть о том, что ты проснулся.       Резкий пинок куда-то в онемевшую ногу заставил меня слегка дернуться, а затем пнуть в ответ. Последовал странный мычащий стон и судя по его звучанию, это была Ева. Надо отдать ей должное, ее толчок помог мне не провалиться обратно в полудрему, а начать хоть как-то соображать. То, что я в своей вчерашней одежде и нахожусь на чем-то мягком и теплом не могло не радовать, но, с другой стороны, я понятия не имела, как оказалась у себя дома. Это я поняла быстро, когда знакомая морда начала активно пыхтеть мне в лицо.       Спрятав голову в подушке, которую сжимала одной рукой, попыталась напрячь оставшиеся извилины и воспроизвести последние более-менее четкие эпизоды. Вот я помешиваю трубочкой лед в мохито, громкая музыка, прожектора, непонятно откуда взявшийся коктейль, затем еще один… Вроде еще была машина, собачий лай, чей-то голос, но эти вещи были слишком размытыми и потому я даже не стала утруждаться, чтобы восполнить эти пробелы.        Что ж, вот тебе и «у меня нет проблем с алкоголем».       Все события вчерашнего вечера превратились в огромную червоточину, безжалостно затягивающую в себя все отголоски произошедшего. Казалось бы, ничего удивительного, однако такое для меня было в новинку — терять память мне прежде не приходилось.       Вдруг сначала еле слышно, а потом с каждой секундой до меня начала доноситься какая-то звенящая музыка и рефлекторно, все также не высовывая лица из подушки, я потянулась к телефону, чтобы выключить противный будильник. Пока моя рука безрезультатно блуждала по поверхности тумбочки, продвигаясь все дальше, подо мной что-то заскользило. Телефон я так и не нашла, зато переместилась на уровень ниже вместе с одеялом, которое, к сожалению, совсем не смягчило мое падение.       Вырвавшийся из меня жалобный стон смешался с другим, все еще исходящим непонятно откуда. Доподлинно известно, что лишний шум — худшее, что может быть при диком похмелье. Сама не знаю как, но у меня получилось принять сидячее положение и протереть отекшие глаза. Сначала передо мной замаячило что-то белое, потом я повернула голову в сторону кровати и лицезрела такую же помятую Еву. От сердца будто отлегло, так как мне удалось избежать новой ошибки в жизни и проснуться с ней, а не с кем-то другим.       Противная трель тем временем все не утихала, а начала лишь сильнее бить по ушам. Рядом послышался шорох, а за ним что-то вроде «выключи эту хрень». Осмотрев комнату, до меня вдруг дошло, что звук доносится вовсе не с телефона, а откуда-то снизу. И это был не будильник, а звонок в дверь.       Прошло минут пять, не иначе, как кто-то отчаянно пытался попасть в квартиру, и к моему несчастью, уходить совсем не собирался. Первым желанием было забраться обратно в уютную кровать и накрыть голову подушкой, но судя по Еве, которая так и сделала, это совсем не помогало. Вторым — встретить гостя с распростертыми объятиями вместе с чем-то тяжелым. Ну или наконец сломать этим звонок. В общем, пригодилось бы точно. Но искать что-то подходящее перебороло третье желание — побыстрее спуститься и прекратить свои мучения от этого трезвона, что кажется будет преследовать меня в страшных снах до конца моих дней.       До выхода из спальни я доползла на четвереньках, а дальше меня ждало самое что ни на есть испытание — лестница. На ватных ногах я приподнялась и схватилась за перила, оперлась на них и медленно начала продвигаться вниз.       В дверь уже не звонили, а упорно стучали. Причем ощущение было такое, что били не по ней, а по моей голове. Кое как дойдя до первого этажа, посеменила к прихожей и чем ближе я подходила, тем хуже мне становилось. Ноги заплетались, тело нещадно ломило, а перед глазами опять помутнело. Зато стоило мне открыть дверь и повиснуть на ней, держась как за спасательный круг, шум резко прекратился.       Прищурившись от яркого света лампочек в холле, я уловила большой черный силуэт и потому мне не на шутку почудилось, что за мной пришла сама Смерть — в черном плаще, косой и прочим. Теперь понятно почему так сильно стучали.       Не могу сказать, что я готова… но так уж и быть. Пусть забирает. Может в аду мне станет полегче.       Пару нечленораздельных слов — максимум, что мне удалось из себя выдавить, когда Смерть внезапно заговорила:       — И тебе доброе утро, Харрис.       Дурацкое у нее, однако, чувство юмора, скажу я вам, но ее голос показался мне смутно знакомым. Промогавшись и сузив глаза еще сильнее — вгляделась в ее лицо. И вот даже не знаю, что хуже — скелет с косой или то, что вместо него стояло.       — Что ты здесь забыл? — я облизнула пересохшие губы, продолжая изо всех сил держаться за дверь, прилипнув к ней щекой.       — Не самое радушное приветствие, которого я ожидал, но ладно. Ты в курсе который час?       — Понятия не имею.       — Уже семь утра и если ты не забыла, нам нужно быть там к десяти, так что руки в ноги и…       — Сколько?! — перебила я его, как только до меня дошел смысл услышанного. — Вот и иди в свои семь утра, а я раньше полудня не встаю. Спокойной ночи, — сразу попыталась закрыть дверь я, но сколько бы усилий я ни прилагала, хотя в моем состоянии это сильно сказано, сделать этого мне не дали. Пришлось облокотиться спиной и толкать уже в этом положении, но и такой вариант оказался безуспешен. — Руку убери.       — Перестань сопротивляться. У нас на это нет времени.       Последние слова подействовали на меня отрезвляюще и заставили всерьез задуматься о том, что он имел в виду. Я отлипла от деревянной поверхности и высунула голову в проем.       — Стоп, у нас?       Что-то в мыслях вставало на свои места, а что-то не вставало совсем, например, откуда он узнал где я живу? И почему вообще приехал?       — Не хочешь меня впустить для начала?       — Нет, — более чем уверенно буркнула я.       Его вопрос оказался риторическим, ибо в следующую секунду он вместе с дверью оттеснил меня в сторону и прошел вглубь квартиры.       — Скажем так, я почувствовал, что придется лично проконтролировать, чтобы ты выехала вовремя. И как я вижу, — ухмыльнулся он, пройдясь по мне взглядом снизу вверх. — Не ошибся.       — А позвонить было не проще? — сонливо произнесла и легла на диван животом вниз, уткнувшись лицом в бархатную подушку.       — Поверь мне, нет. К тому же учитывая, как долго я простоял у двери, звонить тебе мне пришлось бы целую вечность.       Бесспорно, тут он не преувеличил. И дело не в том, что я даже не знаю где мой телефон, а в том, что звонок от него я просто бы не взяла.       Что он говорил дальше я абсолютно не слушала, проваливаясь обратно в полудрему, пока со стороны кухни доносилось непонятное копошение. На самом деле продолжать лежать как бревнышко в этой ситуации далеко не самое удачное решение, особенно когда в твою квартиру вломился кто-то вроде Александра.       — Нильсен, я ни слова не понимаю, у меня IQ ноль пять с половиной…       — Я в этом не сомневаюсь, но это не отменяет того факта, что из-за тебя мы опаздываем, так что даю тебе десять минут на сборы, — судя по голосу, тот встал прямо надо мной.       — Пшел вон, — пробубнила я в подушку и подняла одну руку, указывая пальцем направление, куда он должен пойти. Вряд ли у меня получилось попасть в сторону выхода, но это и не важно, главное, чтобы он ушел хоть куда — нибудь.       — Только вместе с тобой. Пора становиться взрослой и ехать на работу.       — Не хочу.       — Через не хочу. Тем более виновата во всем этом только ты, а страдаем мы оба.       Сделав над собой усилие, я перевернулась на спину и вперила удивленный взгляд на стоящего позади Нильсена, что слегка склонился надо мной и оперся одной рукой о бортик дивана. Но пугало меня не это странное положение, а стакан в его второй руке, который он держал прямо над моей головой.       — Проснись и пой, katten.       — Ты что собрался сделать? — с опаской поинтересовалась я.       — Зависит от того, собираешься ты вставать или нет. Кстати, у тебя осталось девять минут.       Последнюю фразу я опять пропустила мимо ушей, пока разглядывала переливающуюся в утренних лучах воду словно манну небесную, еще раз пройдясь языком по губам.       Резко встала и выхватив стакан, начала его осушать, когда Александр спросил:       — Кстати, давно ты тут живешь?       Увлеченная поглощением спасительной жидкости я лишь коротко угукнула, когда через пару секунд до меня дошло, что это неподходящий ответ, а точнее самый что ни на есть неправильный.       — То есть нет, — выпучив глаза, быстро исправилась я. — Недавно.       — Ну да, — со странной интонацией бросил швед и направился к выходу. — Через девять минут буду ждать тебя у своей машины.       — Подожди, какие еще девять минут?       — А мы разве теперь не ставим друг другу условия? — не переставая идти тот на мгновение обернулся всем телом. — Повторю, мы опаздываем.       — А при чем тут твоя машина? Я поеду на своей.       — Как же ты поедешь, если у тебя нет ключей? — он выдвинул верхний ящик комода в прихожей и достал оттуда связку, приподнял и потряс ею в воздухе.       — Эй! Это как минимум жестоко! — крикнула я, подскочив на диване.       Вот тут я точно пожалела, что не захватила с собой что-то увесистое и желательно железное, потому что кинуть этим самым предметом прямо в его удаляющуюся спину показалось мне сейчас жизненно важным. Во всяком случае я бы точно не промахнулась. И не только из-за того, что у меня наметан глаз на такие попадания, но и благодаря должной, внезапно возросшей до небес мотивации.       — Уже восемь минут, katten, — послышалось за пределами квартиры, перед тем как дверь захлопнулась, а в нее влетела ни в чем неповинная диванная подушка.       Во-первых, какая еще katten? А во-вторых, что это сейчас было?

***

      Так быстро душ я еще никогда не принимала. Как только до меня доперло, что времени у меня совсем нет, я рванула к лестнице, на которой спотыкалась практически через каждые три ступеньки и побежала в ванную. Сама не знаю почему, но я действительно пыталась подстроиться под временные рамки Нильсена, будь он неладен… Наверное, из-за того, что я чувствовала легкие вину и стыд, вызванные моей безответственностью. Голова все еще нестерпимо гудела и сколько бы я ни старалась за те две минуты в ду́ше понять, куда вчера делись моя рассудительность и дисциплина, успеха это в который раз не принесло. Потому, пока я пыталась привести свое слегка опухшее лицо в божеский и более-менее респектабельный вид, окончательно решила приостановить свой многолетний запой.       Говорят, новую жизнь нужно начинать с понедельника. Правда, зачастую это не больше, чем отговорка и на подсознательном уровне каждый из нас понимает, что это самая настоящая ложь. Но в моем случае не могло быть иначе. С сегодняшнего дня я официально деловой человек, вернувший своё настоящее имя, связавшийся с неизвестной ему компанией, переезжающий хоть и, надеюсь, ненадолго в другой город, да еще и в завязке. Что может быть… хуже?       Выскочив из ванной словно ошпаренная, наспех заправила белую футболку в черные шорты и начала осматривать все возможные поверхности в поисках своего основного телефона, в надежде, что не потеряла его вчера. При этом меня не покидало странное чувство, так как в сумке Евы, в которую я его вчера положила и после не вытаскивала, я его не обнаружила. Определенно свою роль сыграли провалы в памяти, потому что нашла я его одиноко лежащим на кухонном островке, на котором я его никаким образом оставить не могла. Но поразмышлять об этом времени у меня не было. Поднявшись обратно в спальню, застала почти оклемавшуюся подругу, видимо благодаря моей собаке, что вилась около нее и не давала досмотреть десятый сон. Сейчас самым важным было потрясти ту за плечи и расспросить о недавних событиях. Однако толку от этого скорее всего будет меньше, чем просто мало. К сожалению, даже в наш век прогресса еще не придумали словарь-переводчик, способного разобрать речь человека, проснувшегося на утро после пьянки. Потому всего лишь поставила на тумбочку стакан воды и положив рядом таблетку от головной боли вместе с подписью «выпей меня», со скоростью света спустилась обратно.              Пару раз чуть не упав, завязывая шнурки на ботинках, надела длинный черный тренч, а на глаза темные очки и вместе с чемоданом и сумкой в одной руке и с собакой в другой, покинула квартиру.       В указанный срок я конечно же не уложилась. Выходя из здания с опозданием примерно в десять минут, я была практически уверена, что Нильсен уже уехал вместе с моими ключами, а нас с Луной ждет долгая поездка на арендованной машине. По крайней мере я на его месте бы так и поступила, чисто из подлости. Но Александр, на удивление, стоял облокотившись спиной о машину прямо перед дверьми в одной лишь черной футболке, хотя снаружи было довольно прохладно.       Длинная улица, здания которой освещали теплые рассветные лучи, была заполнена вечно смешащими на работу людьми. Когда мы шли к машине, заметила, как парень смерил нас если не удивленным, то озадаченным взглядом, на что я тут же ответила:       — Я без нее не поеду. Считай, мы идем в комплекте.       А потом я почувствовала, как моя рука резко вытянулась вперед, когда самоед подбежала к Нильсену, начав его обнюхивать. Я ожидала любой реакции, но уж точно не той, где она будет радостно вилять хвостом и ластиться к нему.       Предательница.       Начав наматывать вокруг него круги, она медленно утягивала меня за собой, сокращая не только длину поводка, но и расстояние между мной и Александром.       — Ключи, — протянула я ладонь, встав к нему чуть ли не вплотную.       — Какие ключи? — состроил он недоумевающее выражение лица, пытаясь выпутаться.       — Не строй из себя идиота, отдай.       Как только не без моей помощи нам удалось оттащить от него Луну, тот скрестил руки на груди и пронзительно на меня посмотрел.       — Неужели ты настолько не хочешь ехать со мной в одной машине, что даже готова вести ее сама несколько часов с недосыпом и головной болью?       Не знаю, какое ему до меня дело, но спорить я не стала. Заснуть за рулем действительно было не лучшей перспективой, можно даже сказать самой худшей. И как бы мне ни нравилось косвенное предложение бронепоезда, придется пожинать плоды своих ошибок.       Немного помедлив, вместо ответа я открыла заднюю дверь машины и расстелила специальное покрывало, а затем запустила внутрь собаку.       — Ты не перестаешь меня удивлять Харрис. Я был уверен, что у тебя как минимум десять кошек.       — Это еще почему? — выпрямилась я.       — Такой характер способны вынести только себе подобные.       Я устремила в него недоумевающий взгляд, все еще искренне не понимая при чем тут кошки. Но в целом смысл я уловила и набрала в легкие побольше воздуха, чтобы испустить гневную тираду, но она из меня так и не вышла, так как я попросту ее не придумала. Тут сказались плохое функционирование мыслительной способности и сильное недомогание, потому лишь выпалила:       — Можно подумать сам белый и пушистый.       На мгновение между нами повисло молчание, а затем мы одновременно повернули головы в сторону открытой задней двери, где к нам мордой сидело такое же существо, что часто дышало, высунув язык.       — Садись, — прервал он наше общее разглядывание собаки и схватив мой чемодан, понес к багажнику.       Пока мы проносились по пустым улицам Лондона, я не отрывалась от переписки в телефоне. Дело было в том, что перед тем, как покинуть столицу, мне необходимо было завершить одно важное дело, учитывая тот факт, что я совершенно не знала, когда смогу вернуться обратно.       Не отрывая глаз от окна, я высматривала окрестности района Мертон, мимо которого мы проезжали. Именно в нем по удачно складывающимся обстоятельствам и жил человек, с которым я назначила столь раннюю встречу.       — Можешь остановиться около того дома? — указала я пальцем в лобовое стекло.       — Что? Зачем?       — Пожалуйста. Это не займет больше пяти минут.       — Если передумала ехать, так и скажи. Я, в целом, только за, — саркастично вымолвил он.       — Не дождешься. Просто остановись.       Как только он неохотно съехал на обочину, я выпрыгнула из автомобиля и забрав из багажника черную сумку, последовала к месту встречи. Встав посреди небольшого дворика с фонтаном, начала дожидаться парня, стараясь не обращать внимания на другого, что вышел из машины и уставился в мою сторону.       Спустя примерно минуту разглядела в небольшом узком тоннеле приближающуюся высокую фигуру, что нерасторопно шла мне навстречу. Он вышел из тени и его заспанное лицо осветило утреннее неяркое солнце, а на моем лице дрогнула улыбка от его сонного и слегка растрепанного вида. Худощавый парень с русыми волосами улыбнулся мне в ответ и у меня на душе сразу стало как-то теплее. Как и при каждой нашей с ним нечастой встрече.       — Прости, что так рано, — тихо проговорила я ему в плечо, обнимая друга.       С Заком мы познакомились еще в колледже, будучи соседями в общежитии. И нашу с ним дружбу я до сих пор считаю самым настоящим чудом. При чем во всех смыслах. Не только потому, что мы с ним совершенно противоположные по характерам люди, но и в том, что он стал моим первым близким человеком за много лет, если не за всю жизнь. Как такой дружелюбный и добрый парень мог связаться с той, от кого обычно все шарахались — непостижимая загадка природы. Человеком я всегда была необщительным и большинство сдавались на первой же попытке со мной заговорить, но этот парень оказался настырным. Он был старше меня на два года и учился на ветеринара. В этом плане мне крупно повезло, так как довольно часто мне приходилось злоупотреблять нашим знакомством и просить его тайком пускать меня в медицинский корпус с его обилием лабораторий. И потому всем моим нескудным познаниям в химии и медицине я обязана именно ему.       Так мы жили напротив друг друга первые два года и часто скрашивали друг другу студенческие будни. До тех пор, пока он не выпустился, а я не переехала. Из-за занятости обоих мы стали видеться не чаще раза в месяц и то, в основном по той причине, из-за которой я вновь здесь.       — Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть, Бонни.       От своего прошлого имени в сердце горько кольнуло и я отстранилась. Лишь молча передала ему сумку и спрятав руки в карманах тренча, отошла на шаг назад.       — Знаю, я уже была в этом месяце, но я скоро уезжаю, так что…вот.       — Я смотрю, твоя тетя в этот раз расщедрилась.       — Да, она захотела сделать больше, чем обычно, — натянуто улыбнулась я.       Помимо своей основной профессии Зак был волонтером в одном из местных приютов для животных. Его любовь к ним и бескорыстное желание им помогать всегда меня в нем восхищали и однажды я решила внести в его дело и свою лепту. Этих денег, что я зарабатывала у Аннет для меня больше чем хватало и от незнания куда их девать я отдавала их Заку, якобы от ее безымянного лица. Разумеется, по началу он отнекивался и отказывался от такого способа передачи пожертвований, не понимая причину, почему этого нельзя сделать традиционным способом, а не лично через него. Но в итоге поддался на мои уговоры, ввиду острой нехватки средств на еду и лекарства. Приют, в котором он проводил большую часть своего времени, всегда был переполнен.       — Надеюсь, когда-нибудь она перестанет помогать нам анонимно, и я наконец смогу поблагодарить ее лично. Мы держимся практически только за счет этих вложений.       Знай ты откуда они, ты бы отказался от своих слов…       — Слушай, не хочу тебя пугать, но какой-то парень у дороги уж больно пристально таращится в нашу сторону, — сказал он в полголоса.       Его слова вырвали меня из размышлений, и я вновь вспомнила о существовании бронепоезда, на которого мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы почувствовать на себе его недовольный взгляд.       — Не обращай на него внимания. Всего лишь новая проблема, в которую мне посчастливилось влезть.       — А ты не сдаешь позиций, сорвиголова, — усмехнулся Зак.       Мы простояли так еще какое-то время, а когда уже собирались прощаться, нас грубо прервали.       — Ну все, хватит ворковать, нам пора ехать, — незаметно подкравшись, Нильсен схватил меня на запястье и потянул к машине.       — Но… — только и успела кинуть я, еле успевая перебирать ногами на скорости, с которой тащил меня он.       Бросив на Зака последний, полный извинений взгляд, вырвала руку из его хватки и села на переднее сидение.       — Что было в той сумке?Избавляешься от улик перед отъездом? — не успев даже захлопнуть за собой дверь, тут же донеслось с водительского места.       — Боюсь, это еще одна государственная тайна. Если я скажу, меня посадят. Или даже хуже. А тебя вместе со мной, — наигранно произнесла я.       — Не вижу никакой проблемы. В таком случае у тебя как минимум будет прекрасная компания.       — Звучит, как повод обвинить во всем одного тебя, а самой улететь восвояси. Уж прости, но придется составлять себе «прекрасную» компанию самому.       Не то чтобы я была настолько коварной, но такой план показался мне поистине гениальным, а главное надежным. Не таким как швейцарские часы, но тоже неплохим.       — Я самый законопослушный гражданин, Агата. В случае чего из нас двоих в мою сторону даже не взглянут.       — Не могу не согласиться. Смотреть то особо и не на что, — усмехнулась я, ловя себя на очень неприятной мысли, что совершенно не уверена в этих словах, как вдруг, в качестве их подтверждения, сзади послышался приглушенный лай, обладательницу которого я стала любить еще сильнее. — Вот. Нас уже двое. Но ты не расстраивайся, она просто всегда согласна с моим мнением.       — Похвально, ты настолько хорошо ее приручила, что она поддерживает любую твою причем весьма очевидную ложь. И вообще мне показалось, что она скорее возразила, нежели наоборот.       Дальнейший короткий, но крайне однозначащий ответ второго пассажира оказался самым настоящим ножом в спину. Вот так всегда и бывает, от кого больше всего ждешь поддержки — от того меньше всего ее получаешь. Оказывается, это касается не только людей.       Раздосадованно прикусив нижнюю губу, я обернулась и с прищуром посмотрела на эту изменщицу, которую уже пожалела, что взяла с собой. Под моим осуждающим взором та даже ухом не повела, высунув полную счастья морду в приоткрытое окно.       А я еще ее натравить на него хотела… Когда они вообще успели встать единым фронтом? Никогда прежде не замечала за ней такого быстрого одобрения незнакомого человека, а тут еще и предательство.       Теперь я невзлюбила Нильсена еще сильнее, если такое вообще возможно. Мало того, что он сидел с таким выражением лица, словно кот, объевшийся сметаны, довольный своей безоговорочной победой и моим сокрушительным поражением, так еще и настроил мою же собаку против меня.       Пока мы покидали Лондон, я всерьез задумалась над тем, когда моя жизнь успела свернуть не туда. Наверное, не случайно я только и делала, что представляла, как тоже самое происходит и с шеей Александра. В дороге он постоянно пытался меня разговорить, а в каждой фразе прослеживалась попытка выудить из меня подробности теорий заговора и прочих интересных опасных событий, в которых я, якобы, не могла не участвовать.       В моем арсенале уже заканчивались все известные человечеству колкие высказывания, а он все не умолкал, блокируя их своим непробиваемым сарказмом и несмешными шутками.       Интересно, он когда-нибудь затыкается?       На этот вопрос мне ответили весьма исчерпывающе, что я навсегда хотела бы забыть.       Мы не проехали и двадцати минут, а я уже была практически уверена, что до Портсмута мы так и не доедем. Ехать в обществе шведа и его самомнения оказалось выше моих сил и дальнейшая поездка предвещала только два возможных исхода: машину покинет либо он, либо я. Первый мне конечно же был ближе, а в моих извращенных мечтах так и рисовалось его тело, выкинутое на холодный асфальт. Идея за идеей не переставали меня навещать и в каком-то смысле я даже сама удивилась тому, что так и не приложила руку к какой-нибудь из заговорщических теорий.       Ну что ж, никогда не поздно начать.       Терпения уже не осталось, головная боль стала привычным состоянием, а я сама не заметила, как перестала обращать внимание на лишний шум в салоне, и просто постаралась заснуть.       Кто бы мог подумать, что метод, который обычно применяют к маленьким капризным детям, сработает и на Нильсене. Достаточно начать его игнорировать и, о чудо, он замолчит.       Приняв удобное положение с улыбкой на лице, я медленно погружалась в сон. Должна признать, соперник мне попался достойный, к тому же очень целеустремленный. Довести меня до нервного срыва прежде не удавалось даже Аннет, а по сравнению с бронепоездом, с ней я знакома всю жизнь. Распахнув глаза от ровного и мелодичного тембра радиоведущего, экспрессивно рассказывающего о прогнозе погоды, свихнувшимся с каплей измождения взглядом буравила одну точку в лобовом стекле и поняла, что пора начать воплощать мечты в реальность.       Импульсивные желания порывались вырваться наружу, сдерживаемые лишь жалкими остатками не поехавшей крыши. Этот парень испытывал меня на прочность и наверняка ждал момента, когда я взорвусь и накинусь на него. И я к этому была действительно близка, если бы не несущийся на высокой скорости автомобиль. Глубоко вздохнув, я запихнула всю свою агрессию поглубже и всего лишь выключила звук, пообещав себе, что, если он дотронется до него еще раз, я не задумываясь оторву ему пальцы.       В дикой схватке не на жизнь, а на смерть мы и провели весь следующий час, сражаясь за колесико, отвечающее за динамики, крутя его в разные стороны. Сначала мы это делали молча, но холодная война быстро закончилась, и мы перешли к словесной перепалке. Из моих уст то и дело вырывались угрозы и нецензурная брань, а он бросался остроумными доводами и поражался отсутствием у меня подобающих англичанам высоких норм приличия, на что каждый раз получал новую порцию направлений.       По радио играла очередная легкая, ритмичная на мотив песня, совершенно не соответствующая моему настроению. Накаленную атмосферу между нами она совершенно не разбавляла и в конце концов Нильсен свернул с трассы, чтобы заправить машину.       На небольшой лужайке с белыми полевыми цветами я выгуливала собаку и наслаждалась кратковременным отсутствием шведского общества, вглядываясь в бескрайние просторы Туманного Альбиона. Погода, на удивление, радовала безоблачным небом и припекающим весенним солнцем, несмотря на раннее утро.       Спустя несколько прекрасных минут вдали показался Александр, идущий в нашу сторону и что-то держа при этом в обеих руках. Как только он подошел ближе, я увидела два больших бумажных стаканчика и тут же воодушевилась:       — Ты становишься лучше в моих глазах, — вымолвила, забрав протянутый мне напиток и сразу захотела забрать свои слова обратно, стоило мне отпить. — Это что, чай? — прокряхтела я с ошпаренным языком.       — Только не говори, что и здесь твоя английская натура дала сбой, — сказал он с присущей ему ухмылкой.       — Издеваешься?       — Нет, что ты. С чего ты это вообще взяла?       — Ты как-то рановато решил устроить чаепитие. Сейчас не пять часов и это, — приподняла я стакан. — Не фарфоровое блюдце.       — Кофе здесь отвратительный, Харрис, так что бери то, что дают, — он слегка подался вперед, ссылаясь на мой вчерашний выпад.       — Придумай уже что-нибудь свое, — на этих словах я впихнула чай ему в руку, а из другой забрала желанный кофе и последовала к машине. Сделав глоток, я остановилась и скорчив лицо развернулась обратно. Не переставая морщиться от неприятного послевкусия, молча поменяла напитки обратно, пока парень с мученическим выражением лица, стоя на одном месте, смотрел куда-то вперед, будто заранее знал, что я так и сделаю.

***

      Сквозь закрытые веки ударил яркий свет, заставив меня мгновенно проснуться и машинально прикрыть глаза рукой. Внезапно кто-то схватил меня за подбородок и резко повернул к себе мою голову. Из-за такого сильного контраста постараться что-либо разглядеть было физически больно и я, прищурившись, даже не стала сопротивляться.       — А так похожа? — все еще удерживая мое лицо спросил Александр, смотря на кого-то через открытое окно.       Мои глаза постепенно привыкали к солнцу, а мутная картинка быстро рассеивалась и мне удалось лицезреть незнакомого мужчину в служебной форме, что кидал свой серьезный взгляд то на меня, то на экран компьютера. Судя по всему, мы проезжали пост охраны.       — Она немного не в форме. Моя вина, всю ночь не давал ей уснуть.       От скользкого тона его голоса я нахмурилась и, осознав происходящее, резко дернула головой, почувствовав, как его большой палец скользнул по моей нижней губе.       Охранник тем временем перевел взор на него и как-то неловко кашлянув, произнес:       — Проезжайте.       Шлагбаум перед нами поднялся вверх, и машина тронулась в ту же секунду.       — И что это сейчас было? — возмутилась я, выдергивая из его ладони свои темные очки, которые он с меня снял.       — Я всего лишь ускорил процесс, а так он бы еще дольше сравнивал наши лица с фотографиями на мониторе. Уверен, он хотел попросить еще и наши паспорта, так что не благодари.       До такого способа избежать тщательной проверки мог додуматься только Нильсен. Человек, которого большинство девушек причислили бы к категории «самый сексуальный мужик в мире». Я же разрывалась между «так себе шутником» и «недопонятым гением». Хотя тут скорее целый комплект, да и одно другому не мешает.       И мне еще с ним работать… Боже, Агата, ну тебе же прямым текстом сказали не ввязываться во все это. Нет, нужно погнаться за возможностями новой жизни в надежде, что она будет лучше старой. И что в итоге? Сижу и довольствуюсь этим голубоглазым недоразумением, которое вносит в эту новую жизнь лишь только адскую головную боль.       Заехав на территорию, я стала рассматривать ее окрестности, поражающие своими масштабами. Мы остановились на импровизированной парковке и стоило мне выйти из авто, как мои легкие моментально заполнились свежим морским воздухом, раньше им незнакомым. Забрав Луну с заднего сиденья, я обернулась и вгляделась в окрашенную всеми оттенками синего и бирюзового водную гладь, поверхность которой красиво мерцала на солнце. После привычной серой палитры Лондона все краски казались в несколько раз насыщенней и впечатление от увиденного по-настоящему захватывало дух.       Удивительно, я объездила добрую часть всего британского острова, а таких пейзажей толком никогда и не видела, разве что проезжала мимо. Сейчас же ноги сами понесли меня ближе к концу прибрежной зоны, обдуваемой теплым бризом. Вокруг доносились крики чаек, кружащих над бухтой, а вдали виднелось множество хаотично разбросанных малых и больших судов.       — Нравится? — вдруг послышалось из-за спины.       Александр встал рядом со мной и тоже устремил взгляд вперед. Я ограничилась простым кивком, но потом все же осмелилась добавить:       — Сильно отличается от Темзы.       Периферическим зрением уловила, как он повернулся ко мне лицом и теперь всматривался в мое, причем так пристально, что мне стало до жути некомфортно, а по спине пробежали мурашки. Он как будто ждал, что я скажу что-то еще или хотел поймать какую-то эмоцию. Взглянуть на него в ответ я не решилась и потому, надев обратно солнцезащитные очки, пошла в глубь верфи.       Мы проходили мимо больших, но слегка обветшалых цехов, складов и мастерских. Несмотря на палящий зной я не могла перестать вертеть головой в разные стороны, осматривая просторный участок. Чем больше мы приближались к назначенному месту, тем искажённей становилось мое представление о полной заброшенности территории. Везде стояло несколько грузовых машин, рядом с которыми уже крутились рабочие, причем их было так много, что я только сейчас в должной мере поняла, насколько большой размах у таких предприятий.       Исходя из увиденного, Нильсен весь последний день точно не сидел без дела. Вокруг уже вовсю кипела работа, чему я не переставала поражаться. Конечно, я представляла себе примерную перспективу стройки и ее составляющих, но в живую это выглядело куда эффектнее.       Когда мы зашли в один из самых крупных цехов и поднялись по лестнице, нас встретил подрядчик. Александр сразу вовлек его в разговор, пока я разглядывала огромных размеров бассейн, расположенный внизу в самой середине этого блока.       — Ахрене…       Тут же замолкла на полуслове я, когда почувствовала, как что-то легкое упало на меня сверху, полностью перекрывающее весь обзор. Повернулась и приподняв на пальце козырек, удивленно посмотрела на парня в белой каске.       — Мера предосторожности. А то вдруг на эту милую головку крыша упадет или еще чего похуже. Как же мне работать без такого опытного партнера как ты?       — Можешь не переживать на этот счет. Там отбивать то уже и нечего. Ты об этом еще на балу позаботился, — съязвила я, закрепляя каску.       Все следующие два часа нам проводили экскурсию по каждому из корпусов и различным достроечным набережным. Мало того, что все это время я только и делала, что молчала, таскаясь за мужчинами, так еще и практически ничего не понимала из того, что они говорили. В их речи так и мелькали неизвестные мне слова, вроде стапелей, эллингов и прочих заумных терминов. Спрашивать обо всем Александра мне не хотелось, не только потому что таким образом я лишь сильней закреплю за собой позицию слабого звена, но и буду отвлекать его от обсуждения плана работ.       После полудня, когда я окончательно осознала, сколькому мне предстоит научиться, шея ныла от количества вращений, а ноги отваливались, мы вернулись в машину. Из нас троих не уставшей выглядела только собака. Все наше пребывание она то порывалась побежать за чайкой, то тянула меня за собой к воде. Новое место ей определенно понравилось, ведь вниманием ее тоже не обделяли.       Дальше по программе было найти место жительства. Изначально я думала, что он выберет какую-нибудь элитную гостиницу, соответствующую его статусу, но точно не мне, ведь с собакой в такие редко пускают.Каково же было мое удивление, когда мы остановились около обычного, ничем не примечательного здания из пяти этажей, судя по новизне внешнего вида, недавно построенного.       Около входа нас ждали двое уже знакомых мне личностей и пока Александр забирал наши вещи из багажника, я решила подойти к ним. Оба стояли рядом со своими чемоданами о чем-то переговариваясь и выглядели они немногим лучше, чем я этим утром. Сэм чуть ли не клевал носом, а Рэйчел откровенно зевала. Если ее я вчера видела практически в том же состоянии, то сейчас ей компанию составил и парень, сонный взгляд и темные круги под глазами которого отчетливо это показывали.       Неужели Нильсен настолько загружает своих сотрудников работой, что они почти не спят? Их живыми то назвать было сложно.       Что-то мне подсказывало, что и меня скоро ждет такая же участь…       Сначала мое приближение заметила девушка и слегка нам улыбнулась, хоть и вышло весьма измученно. Следом повернул голову и Сэм, вот только при виде меня его глаза утратили прежде ярко выраженную усталость и приобрели странную проницательность с толикой… страха?       В последнем я не ошиблась, ведь как только между нами оставалось не больше двух ярдов, я едва смогла удержать чуть не выскользнувший поводок, так резко собака кинулась вперед. Ни с того ни с сего она зарычала, а затем так громко залаяла, что бедняга взял Рэйчел за плечи и спрятался за ее спину, выглядывая из укрытия с округленными от плохо скрываемого ужаса очами.       — Эй, ты что творишь?! — выпалила блондинка, косясь то на него, то на озлобленное существо.       — Прости, Рэйч, но в отличии от меня тебя она не тронет.       — Да что с тобой такое? — сколько бы я не тянула Луну к себе и командовала прекратить, она продолжала остервенело рычать. Чтобы ее успокоить, мне даже пришлось намотать поводок на руку и присесть рядом с ней.       Секунду, он сказал «она»? Но откуда…       — Ни на минуту вас нельзя оставить. Сэмми, и когда тебя успели возненавидеть собаки Англии? — влез швед.       — У меня просто… плохие с ними отношения, — промямлил жертва вселившегося в мою собаку беса и убедившись, что я крепко ее держу, сделал робкий шаг вперед, пытаясь вернуть себе мужественный вид.       — С каких это пор? — нахмурилась Рэйчел, наткнувшись на напряженные лица обоих мужчин.       — С недавних, — процедил Макото сквозь зубы.       Я смотрела на Рэйчел, она смотрела на Сэма, он на Александра, а тот на меня. Вся эта комичная ситуация определенно имела какой-то подтекст, совершенно мне непонятный. Не сводя настороженного взора с этой троицы, я медленно выпрямилась обратно. Не могло быть совпадением, что парень так с лету угадал пол собаки. Или могло?       — Извини, не знаю, что на нее нашло. Она раньше себя так никогда не вела, — с оглядкой вымолвила я, теребя самоеда за ухом.       — Не волнуйся. Сказал же, они меня не любят, — добродушно протянул азиат.       — Правду говорят, что животные похожи на своих хозяев. Не прошло и дня как мы стали партнерами, а ты уже до полусмерти напугала моего любимого юриста. Что дальше? Устроишь диверсию? Начнешь преследовать всех подряд? — покосился на меня бронепоезд.       — Ага, и угадай кто первый в очереди, — бросила я, забирая свой чемодан из его рук.       — Мелочь, а приятно, — усмехнулся он. — Сэм, я надеюсь этот зверь не задел твое хрупкое достоинство? Ты так побледнел.       — Умоляю, заткнись, а то мне придется сделать это самому.       — А ты смешной, — не сдержала я хохота. — Удачи, — кинула напоследок и скрылась за стеклянными раздвижными дверями.

***

      Мы остановились в презентабельном апарт-отеле и каждому выделили четыре просторных номера на третьем этаже. Только я пересекла порог своих апартаментов, сразу выдохнула с облегчением после новой односторонней ругани с Нильсеном у стойки регистрации. Закрыв за собой дверь, я мельком осмотрела помещение, где буду жить ближайшие несколько недель. Гостиная, совмещенная с маленькой кухней, ванная и одна спальня. Издали завидев кровать, на негнущихся ногах посеменила к ней и даже не сняв верхнюю одежду, обессиленно рухнула на мягкие простыни.       Поймала себя на мысли, что готова так пролежать если не вечность, то всю командировку так точно. Все равно от меня здесь мало смысла. Уверена, если я не буду выходить из номера, моего отсутствия Александр даже не заметит. Видите ли, с его слов, кроме как мешаться под ногами я больше ничего не умею.       Может действительно не лезть во все это, устроить себе небольшой отпуск, отдохнуть от постоянной беготни за врагами тети и насладиться новым существованием без нее? Хотя бы на время.

to the grave – Bea Miller feat Mike Stud

      Несколько минут пролежав с закрытыми глазами, вдруг вспомнила о незавершенном деле под видом низкорослой брюнетки, из-за которой мне пришлось несколько часов терпеть общество нового, не самого приятного знакомого.       Скай ответила не сразу, лишь с третьей попытки.       — А я уже думала не позвонишь. Уехала, даже не попрощавшись. За таблетку, кстати, спасибо. Она мне вообще не помогла, но это было мило.       — Что вчера было? — с ходу спросила я, не желая терпеть отлагательств.       — Ну как тебе сказать, было много… интересного.       — В каком это смысле?       — Ты главное не переживай. Все прошло очень даже спокойно, без криминала, вроде бы. У тебя же в квартире ничего не пропало?       — Ева, что случилось? — я недоуменно распахнула глаза и напряглась всем телом. Усталость как рукой сняло, а по коже пробежала нервная дрожь.       — Все нормально. Ну перебрала ты вчера немного, с кем не бывает? Как говорится, нет добра без пизде...       — Ева, если ты сейчас же мне все не расскажешь, я вернусь и вытрясу правду из тебя лично! — грозно предупредила я.       — Ладно – ладно. В общем, тебе стало плохо и двое парней вызвались помочь довести нас до дома…       — Какие еще двое парней? — резко приподнялась на кровати я.       — Их лиц я даже если захочу не вспомню. Кажется, они что-то говорили про самаритян и поддержку, а дальше я, уж прости, безнадежна. Наверное, тот коктейль все же был лишним…       — То есть ты хочешь сказать, что впустила в мою квартиру двоих незнакомцев, а сама заснула?       — Я спросила, насильники они или нет, они сказали «нет». Какие ко мне могут быть претензии?       — Твое счастье, что я уехала.       — Что ж, не стану этого отрицать, — нервным голосом пробубнила она.       — Значит так, делай что хочешь, но добудь мне записи с камер за этот вечер.       — Опять ты со своей паранойей. Ничего же пропало, правильно? Значит и психовать не обязательно!       — Я не такая наивная дура как ты! По твоему они просто занесли нас в квартиру, а потом взяли и спокойно ушли? — с каждой секундой я все больше выходила из себя и чуть ли не кричала в динамик.       — Я же говорю, самаритяне…       — ЕВА!       — Ну как я тебе их добуду? Это нужно идти к охране, а сегодня на посту Барри, а он обязательно попросит что-то взамен! Что я могу ему дать?       — Да хоть всю русскую нацию продай, мне все равно! Просто достань мне их!       Завершив звонок и бросив телефон на кровать, я начала мерить тяжелыми шагами комнату, в которой мгновенно стало на несколько градусов жарче.       Отдернув штору, открыла дверь и вышла на балкон. Внизу, за территорией отеля был расположен большой стадион, а за ним вид на голубой пролив, сливающийся на горизонте с цветом неба.       Я оперлась руками о перила и опустив голову, попыталась привести свербящие мысли в порядок. Во всей этой клоунаде был виноват никто иной, как я, слабовольно поддавшись на уговоры своей несносной соседки.       Как мне вообще могло стать плохо? Я не могла выпить много, да даже если бы и могла, мой организм не настолько хрупкий, чтобы так просто отключаться.       Не день, а сплошные открытия…       В перерывах между потоками самобичевания я старалась восполнить провалы в памяти, возвращаясь ко всем произошедшим моментам, перематывая их снова и снова. Сфокусироваться и собрать общую картину воедино получалось плохо, однако острое чувство какого-го упущения так и не давало мне покоя. Это похоже на то, будто перед тобой разложены всевозможные подсказки и наводки, а ты резко потерял способность видеть. Или же наоборот – ты видишь, но не замечаешь.       Теперь я задумалась о вещах, показавшимися мне странными или необычными, которым не придавала особого значения, вроде тех, когда…       — Вот сукин сын.       Резко вздернула голову, ответ в которую врезался со скоростью пули, причем настолько прозрачный, что новая порция самокритики комом подступила к горлу, пуще прежних блокируя возможность свободно дышать.       Мой адрес, телефон, Сэм, собака… Надо будет извиниться перед Евой, потому что место главной наивной дуры принадлежит вовсе не ей.       От паршивого осознания кровь начала закипать в жилах, заглушая способность хладнокровно мыслить и пробуждая слепую ярость. Понятия не имею, что было нужно этому засранцу и чего он в итоге добился, но должна признать, ему удалось меня провести. Если бы это не было применено ко мне, то я вполне высоко бы оценила эту задумку. Актер из него тоже оказался хороший. Не умолкая подозревал в преследованиях и прочем меня, когда сам будет похуже двуличной, помойной крысы.       Это говорило лишь об одном – никогда не стоит недооценивать своего врага. Как хорошо, что такие проблемы очень легко решаются.       Что ж, придется отложить отпуск.       Дальше я действовала на автомате. Выскочив с балкона, подхватила чемодан и кинула его на кровать. Вытащила заветный кейс, достала из него пистолет, ловко вставила магазин и закрутив глушитель, с силой распахнула входную дверь.       Идя по длинному коридору, я не сводила разъяренного взгляда с другого его конца, за которым скрылся этот гений. Чувство аффекта заполняло каждую живую клетку в моем теле, совершенно не проявляющееся внешне. Напускное спокойствие часто сопровождалось душевной буре, особенно если показывать ее проявления не является допустимым.       Вот бы еще узнать в подробностях детали этого хитроумного плана. Жаль, что у него не получится рассказать. Для этого я приберегу его любимого юриста.       Подойдя к дверному проёму вплотную, я шумно дышала носом, настраиваясь на быстрое устранение. Прозвучал щелчок предохранителя, и я уже готовилась постучать, как представила, насколько неподходящим будет такой способ прикончить этого придурка. Попросту неинтересным и скучным, а мои страдания должны быть как минимум компенсированы его перекошенным от агонии красивым лицом.         В итоге я возвращалась к себе в номер аж дважды. Сначала я заменила пистолет на любимые ножи, однако и тут не ощутила нужного удовлетворения от их на нем использования. Мне хотелось чего-то особенного, специфичного. В третий раз я вернулась уже практически ни с чем, вот только довольная улыбка так и просилась наружу. А все из-за маленькой стеклянной емкости, спрятанной в кармане тренча, в которой находилась удивительно похожая на сахар смесь.       Только я занесла руку, как дверь внезапно распахнулась и ни о чем не подозревавший швед чуть не натолкнулся на меня. Он отошел на шаг назад и я мельком оглядела его мокрые волосы и такую же футболку, видимо надетую наспех.       — Уже под дверью меня караулишь? Оперативно работаешь, молодец, — хмыкнул почти покойник.       На его выпад я никак не отреагировала, продолжая неотрывно смотреть ему в глаза, которые сейчас для меня были все равно что красная тряпка на корриде.       Когда мое молчание затянулось и он свел брови к переносице от моего странного поведения, я чуть приподняла уголки губ и придав голосу обворожительности, произнесла:       — Как насчет чая?