breathe in the dawn

      Хотите, чтобы я просил у вас прощения?       Я быстро встряхнула головой, пытаясь избавиться от слов, что набатом разносились у меня в голове, воспроизводясь снова и снова тем же ехидным тоном, каким они были произнесены. Поспешное действие принесло не самый приятный результат – пульсирующая боль в затылке заныла еще сильнее, а перед глазами вновь все поплыло. Но я не остановилась, продолжая идти вперед, не разбирая дороги. В мыслях сами собой проносились симптомы сотрясения мозга: головокружение, амнезия, тошнота, плохая концентрация внимания…       Так или иначе, даже если оно и имеется, то в легкой форме, а значит ничего серьёзного. Это чувство было мне знакомо до мелочей, так как такие удары моя бедная голова испытывала на себе не в первый раз.       Вот упаду в обморок, тогда и буду переживать.       Нет, все-таки мозги я себе точно отбила, причем довольно давно. Наверное, к врачу все же стоит сходить. К неврологу, травматологу, психиатру…       От одной мысли о посещении больницы я поежилась. Но перестать перебирать ногами меня заставило не это, а еле ощутимое дуновение, пробежавшее по спине. Я развернулась и, к своему великому счастью, увидела распахнутые стеклянные двери, ведущие на большую каменную террасу, мимо которой я чуть было не прошла мимо.       Как только меня окутал свежий прохладный воздух, внезапная легкость волной прошлась по всему телу вплоть до кончиков пальцев, отпуская не только физическое, но и душевное недомогание. Я глубоко задышала, облокачиваясь руками о балюстраду, обвитую цветочной лозой. Осмотревшись, заметила, что вся терраса заставлена множеством различных растений, а каменные колонны вдоль стен почти полностью увиты лианами. Это место было таким… живым, будто заброшенным, на фоне отполированных полов и позолоченных стен, что охватывали почти все внутреннее убранство здания.       Впервые за весь вечер мне стало так спокойно. Тут не было ни постоянно мельтешащих важных особ перед глазами, ни громкой музыки, ни тети с её неодобрительным взглядом, стоило мне в очередной раз съязвить перед еще одним ее партнером. Я и изначально не планировала вести с ними высокие интеллектуальные беседы и раскидываться комплиментами, однако свою планку сегодня я все же превысила и во много раз. Мне кажется, я никогда не забуду выражение лица той блондинки, что вновь подошла ко мне с каким то глупым вопросом, когда я «невзначай» спросила где её отец. Сначала та не поняла о ком я, пока мне не пришлось упомянуть имя её жениха. Помню всеми силами пыталась не засмеяться от того, как она разозлилась, начав сердито пыхтеть. Покинула я её общество все с той же, только уже не фальшивой улыбкой, самым невинным тоном произнеся, что эта деталь совсем выпала у меня из головы. А когда я добавила «вы просто так похожи», она настолько взбесилась, что была похожа на вскипающий чайник.       В свою дерзость я не внесла даже намека на сожаление.       Кстати, о карме.       Не мне судить, так как моя натура была довольно далека от многих основополагающих норм морали, но тем не менее любой на моем месте, упади на него человек, ожидал бы извинений. И не важно, искренних или нет. Сам факт того, что я их так и не услышала, на самом деле вовсе меня не оскорбил. Это можно вполне счесть за невоспитанность, но то, что парень не стал строить из себя джентльмена и не захотел пресмыкаться передо мной, меня удивило. В положительном смысле этого слова. В основном потому, что от количества произнесенных любезностей за этот вечер меня уже воротило и найти кого-то, кто выбивался из всей этой манерной колеи, было для меня сюрпризом.       И все-таки я испытывала смешанные чувства. С другой стороны, это меня разозлило, в большей степени из больных спины и затылка, за которые мне может и было все равно, но все же обидно. К тому же сам виновник моих очередных увечий оказался жутко раздражающей персоной, мне вполне хватило того небольшого отрезка времени чтобы это понять.       Всю террасу осветило тусклым лунным светом, выглядывающем из-под облаков, и я решила полностью забыть эту дурацкую ситуацию и насладиться тишиной.       Когда я чуть ли не сорвала маску со своего лица, где-то рядом послышался звук шагов, а за ним и мужской голос. Сквозь зеленые заросли, служившие некой перегородкой, разглядела чью-то фигуру, как-то нервно расхаживающую взад-вперед. Судя по всему, тот говорил по телефону. Странно, и как я его не заметила. По привычке стала прислушиваться к словам, но ничего толкового разобрать так и не удалось, потому отвернулась и продолжила рассматривать еле различимый в ночной темноте горизонт.       Не прошло и пары минут, как сзади послышался тот же самый голос, только уже совсем близко.       — Неужели это та самая Агата Харрис?       Я мгновенно напряглась всем телом, проклиная всех и вся за то, что мне так и не удалось побыть одной. Резко обернулась и увидела перед собой рыжеволосого парня в классическом смокинге, чье лицо показалось мне смутно знакомым. На нем тоже не было маски и мысленно я уже перебирала его среди всех тех личностей, которых мне сегодня представили. Конечно, есть вероятность, что мою память подвел пострадавший мозг, но все же этой фигуры я прежде не видела.       — Мы знакомы?       — Так и знал, что не вспомнишь, — слегка ухмыльнулся он.       — А вы так и будете разговаривать загадками или наконец представитесь?       Самое интересное, что я в представлении не нуждалась. Быстро же здесь разносятся новости.       — Кристофер. Кристофер Кадоган, — стоило ему произнести свою фамилию, он как-то странно опустил голову, а затем взглянул на меня исподлобья, ожидая моей реакции.       Я прищурилась, рассматривая веснушчатое лицо в попытке восполнить провалы в памяти. И тут в воспоминаниях мелькнула рыжая макушка. А точнее две.       Никогда бы не подумала, что мне удастся еще когда-нибудь встретить людей из своего детства. Тех, кто меня помнил. Кристофер и Эдвард, бывало, часто скрашивали мои скучные будни, когда их семья приезжала в наш особняк. Пока Аннет решала рабочие вопросы с их отцом, мы втроем чего только не вытворяли. Издевались над прислугой, проворачивая всякие мелкие пакости, разыгрывали охрану, от которой потом получали нагоняй. Помню, как они любили притворяться друг другом, меняясь местами, дабы меня запутать, а потом еще и потешались над моим очередным провалом. Отличать их, кстати, было почти нереально, особенно внешне. Хотя может я и не пыталась находить различия между ними… Проводя большую часть своего времени в одиночестве, мне порой, как и любому подростку нужен был друг, а тут я получала его в двойном экземпляре. Признаться, я даже не воспринимала близнецов по-отдельности, как разных, хоть и таких похожих друг на друга людей. Скорее как единое целое.       От моего потеплевшего взгляда Кадоган выпрямился и натянуто улыбнулся, засовывая руки в карманы.       — Вас раньше разве было не двое? — игриво спросила я.       — Сегодня я один. Эдвард… решил остаться дома, — немного растерянно ответил он и прислонился спиной к каменной балюстраде, а я вновь повернулась лицом к ночной панораме. — Прекрасно выглядишь. Ты такая…       — Дай угадаю, живая? — перебила я его, все еще не отрывая взгляда от горизонта.       Парень ответил не сразу, лишь ухмыльнувшись на моё высказывание.       — Я хотел сказать взрослая. По сравнению с тем, когда я видел тебя в последний раз. Но и это тоже, — произнес он тише обычного, повернув голову в мою сторону. Я тут же пожалела, что не дала ему договорить.       Мне нечего было ответить. Заводить разговор вокруг моего внезапного воскрешения не было ни малейшего желания, потому я быстро перевела тему.       — Пожалуйста, давай не будем об этом. Кстати, не видела тебя среди остальных гостей.       — Я приехал совсем недавно, не успел толком засветиться в толпе, — объяснил он и, к сожалению, так и не понял, что говорить о себе я совсем не хочу. — Значит, США? — осторожно, с едва заметными нотами недоверия спросил Кристофер.       Несмотря на то, что я была рада увидеть друга детства, сейчас я бы все отдала, чтобы тот ушел. Не только потому, что он так и пытался разговорить меня, но и потому, что мне крайне необходимо было побыть в одиночестве, отдохнуть от людей и их назойливых вопросов.       Я лишь поджала губы и кивнула, в надежде, что тот не продолжит развивать эту тему.       — В каком-то смысле я знал, что ты не умерла тогда. Несмотря на все слухи. Нас ведь даже не пригласили на похороны. И, насколько мне известно, никого не пригласили…— он было открыл рот, чтобы спросить о чем-то еще, но вовремя себя отдернул.       Резко повернулась к нему всем телом, кидая в него гневный взгляд. Незаметно для него сжала кулак в складках платья, чувствуя, как ногти впиваются в нежную кожу ладони, оставляя там следы в форме полумесяца. Мне дико хотелось взять его за лацканы и с силой прислонить о ближайшую колонну, ибо моя внутренняя выдержка уже во всю трещала по швам. Сколько бы я ни пыталась смириться с событиями давно минувших лет, напоминание о них из чужих уст разрывало затянувшийся шрам на сердце. Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула, прибегая к любимому способу погасить разгоравшуюся агрессию.       — Извини, я… — наконец дошло до Кадогана.       — Похороны были. Просто не мои. И да, на них действительно никого не пригласили, — четко проговорила я, смотря прямо в его растерянные глаза.       Последовала гнетущая пауза и я разорвала её, проследовав к стеклянным дверям, по выходе из которых я уже вновь натягивала на себя надоевшую маску.

***

      Дорогу до центра торжества я нашла удивительно быстро, благодаря эхом разносившейся по коридорам мелодии, которая звучала все громче по мере моего приближения. С каждой секундой шаги становились все тяжелее, ноги не слушались, ведь мне так и хотелось вернуться обратно, несмотря на неудачно закончившуюся встречу и спрятаться где-нибудь среди зарослей, затаиться и надеяться, что меня там никто не найдет. Представлять, что все вернулось на круги своя. Что моя личность так и осталась забытой. Будто меня никогда и не существовало.       Постоянно жить под чужим именем было для меня настолько привычным, что порой я забывала свое собственное. Ни разу за последние семь лет я не слышала его так часто, как за этот день. Мои паспорта, документы, диплом, счета – ни на одном из них не числилась фамилия Харрис. Почему-то даже в кофейнях на кассе я каждый раз называла новое имя. Сегодня на бумажном стаканчике написано Рене, а завтра Мишель. Не знаю зачем я так делала, но было в этом что-то будоражащее, как будто ты рождаешься и умираешь снова и снова.       Только в прошлом году что-то изменилось, когда я рассказала свое истинное имя Еве. До сих пор недоумеваю, что заставило меня сказать ей эту крошечную правду. Интуитивный порыв, желание открыться кому-то или попытка вынырнуть из многолетнего обмана? Наверное, все сразу.       И казалось бы, сейчас мое возвращение должно быть облегчением, что наконец развеются все слухи, ложные убеждения, не придется притворяться кем-то другим. Все станет как раньше. До того дня. Однако одна ложь всего лишь заменилась другой. А я лишилась мнимой свободы, которой жила столько лет.       Мне действительно нравилось хотя бы лишь на словах быть той, кто не относится к столь известной семье аристократов, коей её сделала Аннет. И тем не менее, как бы я ненавидела свою единственную кровную родственницу, боязнь, что я лишусь и её пожирала изнутри. Потому я все еще продолжала потакать ей, и как бы абсурдно это сейчас ни звучало, помогать и защищать, закрывая глаза на то, как она со мной однажды поступила.       Так что, по сути, Агата Харрис действительно умерла, когда ей было пятнадцать. А кто эта новая, та, что сейчас пытается не развернуться, мне еще предстоит узнать.       Спертый воздух, пропитанный лестью и лицемерием присутствующих уже не оставил ни следа в моих легких от того, который я вдыхала несколько минут назад. По ушам вновь резала громкая музыка, пока я искала глазами женщину в бежевом платье. Внутренне уже готовилась к очередной тираде по поводу моего долгого отсутствия, ведь та наверняка не успела представить меня еще десяткам её партнеров и знакомых, которые только и делали, что сменялись один на другого.       Я виляла между гостями, наконец отыскав знакомую спину. Ничего не изменилось, она так и продолжала разговаривать с кем-то, стоя по периметру зоны для танцев. Как только я подошла к ней сбоку, та сразу же переключила все свое внимание на меня, отвлекшись от активного разговора с какими-то мужчинами. Вздохнула поглубже, дабы вновь настроиться на очередное знакомство, но дыхание тут же перехватило, стоило одному из ее собеседников обернуться ко мне. В светло-карих глазах белокурого мужчины в серебряной маске лишь на секунду промелькнуло удивление при виде меня, а затем он еле заметно улыбнулся. Я же будто окаменела не в силах оторвать взгляд от его лица. В голове картинки проносились со скоростью света яркими вспышками, а мой рот приоткрылся от нахлынувших воспоминаний. Я и подумать не могла, что еще когда-нибудь увижу его снова.       — Фредерик… — неосознанно произнесла я лишь одними губами, совершенно позабыв о рядом стоящих и где мы находимся.       — Кхм, кхм, — донеслось на задворках сознания, и я тут же повернула голову на звук, вновь вернувшись в реальность.       Аннет смотрела на меня крайне странно, одними очами показывая, что к чему. А затем выпрямилась и сверкнув зубами, вальяжным тоном проговорила:       — Агата, милая, позволь тебе представить моего близкого друга Фредерика Ларсена, — кинула она на меня крайне предупреждающий взгляд. — Фредерик, это Агата, моя племянница.       Я мгновенно осознала, что моя реакция была слишком многозначительной, потому вновь посмотрела на мужчину уже с самой искренней улыбкой.       — Рада познакомиться с вами, Фредерик, — слегка склонила я голову, вкладывая слишком многое в каждое слово.       — Взаимно, Агата, — произнес он и галантно поцеловал мою руку.       — А это Александр Нильсен, его протеже, — вновь подала голос Аннет, а я вдруг вспомнила, что их было двое.       Как только я повернулась ко второму мужчине, улыбка моментально спала с моего лица, а по затылку и лопаткам прошелся легкий электроимпульс. Время вдруг остановилось, а вокруг стало до невообразимого холодно, стоило моим глазам столкнуться с ледяными того самого бронепоезда, что упал на меня в коридоре. А вот его я, наоборот, надеялась никогда больше не встретить. Весьма наивная надежда, учитывая, что сегодня все идет по одному месту.       Ну и за что мне все это?       Александр стоял также неподвижно, но взгляд на сдержанном лице был почти таким же ошеломленным, как и мой. Он смотрел на меня как-то слишком изучающе, так, будто пытался разглядеть саму душу.       — Рад знакомству, мисс Харрис, — спокойным тоном произнес он, не разрывая зрительного контакта.       — Взаимно, — выдавила я из себя, приподнимая выше подбородок. И без слов было ясно, что мы оба соврали.       Повисло напряженное молчание, пока мы вдвоем пытались убить друг друга глазами.       — Они только что прилетели из Швеции по делам. А мистер Нильсен, насколько я поняла, собирается перебраться в Лондон, так как открывает здесь один из своих филиалов, — начала мотать головой из стороны в сторону тетя, смотря то на меня, то на шатена.       Ну вот, теперь в Великобритании стало на одну противную персону больше.       — Это еще не точно, — повернулся тот к Аннет, наконец оторвавшись от моего лица.       Я же ощутила крошечную победу и слегка ухмыльнулась, параллельно останавливая идущего мимо официанта, чтобы взять прозрачный бокал с шампанским. Отошла по другую сторону от тети и чуть ли не залпом опрокинула его. Напиток успокаивающе разлился по моему горлу, но это сладковатое послевкусие уже так надоело, что я даже слегка расстроилась, что на таких вечерах не подают что-то покрепче, например джин или виски. И вот не прошло и минуты, как рядом мелькнул очередной официант. Я поставила пустой бокал и уже потянулась за новым, когда женская рука вдруг перехватила мою и вернула тот обратно на поднос.       — Дорогая, тебе уже хватит, — слишком слащаво сказала гарпия, а я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. — Кстати, где ты была все это время?       — Гуляла, — произнесла словно наотмашь.       Вся музыка в зале неожиданно смолкла, и я посмотрела на островок, где сидел оркестр. В центр зоны для танцев из толпы стали выходить несколько пар, выстраиваясь в две шеренги. У меня же появилось неприятное предчувствие, и я уже было хотела развернуться и затеряться где-нибудь среди остальных гостей, но тут же ощутила холодную ладонь на своем предплечье сквозь перчатку.       — Агата, ты за сегодня еще ни разу не танцевала. Мне надоело смотреть как ты всем отказываешь.       — Ну так не смотри.       — Ты знаешь, что на балу нельзя не танцевать. Ты позоришь меня перед остальными, — грозно выговорила Аннет.       Вообще-то изначально так и планировалось, тетушка.       — Это традиция. Сейчас пойдет медленный вальс. Будь так добра, сделай как я прошу.       Мне хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы та перестала жужжать у меня над ухом. Волна раздражения комом подкатывала к горлу, и я уже миллион раз пожалела, что вернулась обратно.       — Я что-то не вижу претен… — не успела договорить, как передо мной из неоткуда нарисовалась мужская фигура.       Подняла голову и лицезрела Александра, который явился словно ангел хранитель, уверенно протягивая мне свою руку для приглашения. Самым неожиданным для себя образом я сразу вложила свою ладонь в его, сделав легкий поклон головой, лишь бы поскорее избавиться от общества этой женщины, что в последний момент перехватила черный клатч у меня из рук. Но на что согласилась и главное с кем, я поняла только когда мы вошли в одну из шеренг, вставая в стойку. И тут я окончательно убедилась в своей победе над здравым смыслом.

Wildfire (Piano and Violin Version) — SYML

      Мы прислонились плечом к плечу и скрестили руки, когда по залу раздались первые мелодии скрипки, а концертмейстер мягко коснулся первых клавиш рояля. Хоровод сумбурных мыслей заполнил мою голову. Почему я так легко согласилась? А помню ли я движения? Почему он пригласил меня?       На удивление, стоило нам сделать первый совместный шаг вперед, все сомнения по поводу моих танцевальных способностей улетучились, как только я вспомнила уроки хореографии Аннет, за которые была благодарна впервые в жизни.       — Решили помимо некоторых частей тела мне еще и ноги отдавить? — заговорила я в полголоса так, чтобы слышал лишь он.       — Неужели вам не понравилась наша небольшая стычка в коридоре, мисс Харрис?       Мы повернулись не расцепляя рук к параллельной шеренге и поменялись с ней местами, пройдя между другими парами. Поменяв положение, стали двигаться вокруг наших вертикально соединённых ладоней, следуя такту музыки.       — Отвечать вопросом на вопрос невежливо, мистер Нильсен. Господи, мне что, десять?       — А может быть я еврей?       Я опешила от такой стереотипной дерзости, но вида не подала.       — А вы еврей? — подыграла я, попадаясь на собственную удочку.       — Нет, — в бархатном голосе промелькнула усмешка.       — Тогда вам нет оправданий.       — Ну вы и зануда, — хмыкнул он.       Музыка заиграла активней, и как только мы повернулись лицами друг к другу после того, как он покружил меня на месте, тут же почувствовала прикосновение теплой ладони через ткань корсета на своей пояснице. Табун мурашек пробежал по всему телу, стоило мне положить одну руку ему на плечо, а вторую в его широкую ладонь. Мы закружились вместе с остальными и словно направляли друг друга, при этом не решаясь пересечься взглядами. Я смотрела на других танцующих, на наблюдающих за нами гостей, вниз, вбок, да куда угодно, лишь бы не на него.       — Откуда у вас этот порез? — пытливо поинтересовался он.       Я вспомнила, как лента упала с моего плеча и как проклинала обстоятельства за то, что хоть кому-то удалось заметить сокрытое под ней. Вот уж не ожидала, что этот свидетель захочет узнать откуда оно.       — Не обязательно делать вид, что вам интересно.       — И все же.       И тут мы столкнулись взглядами. Впервые с той самой секунды, как я необдуманно согласилась на его приглашение. Холод вновь окутал все пространство вокруг, как и несколько минут назад. Я почувствовала себя Титаником, что утопал во льдах, пока оркестр играл свою последнюю композицию. Одно элегантное движение сменяло другое, пока я пыталась прочитать хоть что-то в глазах за темно-серой маской. Они выражали интерес, презрение?       — Упала. Напоролась на острый угол, — выдала самый очевидный из вариантов ответа, будучи почему-то уверенной, что тот абсолютно в него не поверит.       Сердце гулко забилось в груди, так и норовя выпрыгнуть из нее. Оточенные грациозные движения прослеживались в обоих из нас. Мелодия немного стихла и замедлилась, когда мы вновь плавно ходили по кругу, словно два хищника, готовые вот-вот наброситься друг на друга. Мгновение. Александр крепкой рукой обвил мою талию, и я слегка выгнулась в спине, откинувшись назад и делая изящное движение руками, а в следующую секунду, стоило музыке зазвучать с новой силой, резко прислонилась к нему, положив ладонь ему на шею. Наши лица разделяло сантиметров десять, не больше. Опять этот мятный аромат, заполняющий легкие. Мир вокруг закружился в водовороте, а люди вокруг перестали существовать. Было в этом что-то настолько интимное и волнующее, что мое дыхание невольно сбилось и я слегка приоткрыла губы. Мы все еще не разрывали зрительного контакта, который так и искрился от возникшего напряжения. Все это казалось каким-то наваждением, без возможности от него избавиться.       Оба замерли, стоило инструментам окончательно смолкнуть. В груди стало необычно пусто, пока я пыталась осознать произошедшее. Сразу отстранилась, когда по залу эхом разнеслись аплодисменты, действуя на меня отрезвляюще.       Теперь же мы стояли, неровно дыша и даже сквозь маски распознавая отобразившееся на наших лицах недоумение. Мне захотелось раствориться в воздухе, зажмуриться и ущипнуть себя. Я как-то нервно склонила голову в знак обязательной благодарности и бросив последний судорожный взгляд на Александра, уверенно развернулась и пошагала прочь, подальше от всего, первой покинув танцевальную зону.       Ну и что это только что было?       Странное чувство разливалось по венам, преображаясь в поток подступающей злости. На себя? На этот чертов бал? На Нильсена? Понятия не имею.       Я шла по направлению к выходу не разбирая дороги, постоянно виляя между присутствующими, так и норовящими столкнуться со мной. Как бы ловко я ни лавировала между ними, разум был словно затуманен, а в голове противно гудело. И это сыграло со мной злую шутку.       Моя последняя попытка увильнуть не увенчалась успехом, когда я была уже у самых дверей. Какой-то парень худого телосложения натолкнулся на меня, а вино в его бокале полностью выплеснулось мне на грудь.       На звук разбивающегося о мраморный пол стекла обернулось несколько близ стоящих людей, дабы узнать степень катастрофы. Я стояла неподвижно, чувствуя, как пару капель соскальзывает по ложбинке, а платье насквозь пропитывается вином.       Сегодня что, день «облей Агату чем-то красным»!?       Нервы окончательно сдали. Во мне словно лопнула натянутая струна. Полностью наплевав на всех и вся, за долю секунды схватила того за воротник и зайдя за колонну с силой прислонила к стене, придавливая предплечьем.       Тот начал что-то бубнить, но я не слышала. Шум собственной крови в ушах не давал мыслить здраво. Однако, когда я уже было потянулась свободной рукой к разрезу на платье, дабы дотянуться до левой ноги, меня тут же кто-то схватил за плечи, оттаскивая от бедняги.       — Агата, посмотри на меня, — раздался знакомый мужской голос у меня над ухом. Отведя полный ярости взор от пытающегося опомниться парня, в которого я только что вцепилась, наткнулась на светло-карие глаза. — Дыши, — сказал он почти шепотом.       Вдох.       Я часто заморгала, в попытке сбросить образовавшуюся пелену. Гул в голове постепенно оседал, позволяя проникнуться к стихнувшим голосам. Мы стояли за большой каменной колонной, частично скрывающей наши фигуры, вокруг которой уже столпилась пораженная публика. Приглушенные звуки и прикованные ко мне лица совсем не помогали мне прийти в себя и хоть немного успокоиться. А затем Фредерик мягко взял меня за подбородок и вновь заставил посмотреть на него.       Выдох.       — Прошу прощения, не знаю, что на неё нашло, — послышалось рядом и я перевела глаза на Аннет с нотками раскаяния оправдывающейся перед тем самым незнакомым мне парнем. А затем резко развернулась ко мне и с полными возмущения глазами прошипела:       — Мы уходим.       Она взяла меня под локоть и потащила на выход. Весь её вид был таким же спокойным и сдержанным, как и всегда, одна лишь походка выдавала ее разгневанное настроение. Все те минуты, пока мы шли до машины, она меня не отпускала. А я даже не пыталась выдернуть руку, готовясь к концу света, что ждет меня в ближайшее время.       Нет, если подумать, все прошло ни так уж и плохо. Я же его не убила, в конце концов!       Напуганное лицо моей жертвы так и мельтешило в мыслях, и я благодарила вселенную, что меня вовремя остановили. Чувство досады появилось внезапно.       Я сорвалась. Причем из-за какой-то ерунды…       Стоило Эллиа закрыть за нами двери, а самому сесть на водительское сидение, Аннет строгим тоном приказала:       — Поехали.       Машина тронулась и в салоне повисла гнетущая тишина. На удивление Аннет не рвалась начинать выкрикивать нравоучения. Идя на поводу у своего внутреннего циника, нажала на кнопку и как только открылось окно, сорвала маску и выкинула на асфальт. Прохладный воздух обдувал свободное от оков лицо, и я сомкнула веки в облегчении. Через минуту не по моей воле окно закрылось, и я обессиленно откинулась на спинку сидения.       Никто из нас не решался заговорить. В течение получаса я украдкой посматривала на тетю, которая расслабленно прикрыла глаза и приняла беззаботный вид. Я пребывала в легком недоумении, почему же она не стала меня отчитывать. В какой-то степени я прекрасно знала, что она не станет этого делать, ибо пустым словам та всегда предпочитала действия, чему всегда учила и меня. Потому уже прикидывала очередное наказание, что она мне приготовит, а я в который раз его проигнорирую.       Я открыла клатч и достала оттуда свой телефон, когда вдруг заметила, что едем мы вовсе не по направлению в столицу.       — Эллиа, куда мы едем? — тихо спросила я, нагнувшись к водителю.       — В особняк, — ответил тот недоверчиво.       — Что? Отвези меня домой!       — Агата, я слишком устала, чтобы делать такой большой крюк. Мы едем в особняк, — спокойным тоном произнесла Аннет, все еще не размыкая век.       — Эллиа, останови машину, я выйду, — но тот лишь взглянул на меня через зеркало заднего вида, делая вид будто оглох.       Мне нельзя туда. Никак. Мозг стал лихорадочно подбирать любые аргументы, дабы мне позволили вернуться в Лондон.       — У меня дома ребенок! — выдала первое, о чем подумала.       — Обойдется твоя собака какое-то время без тебя.       А вот и наказание.       Я была готова наброситься на нее. Сквозь плотно стиснутые зубы я выпустила воздух из легких с надрывом, так, что горло издало некое подобие рыка.       — Ладно, не останавливайся, сбавь хотя бы скорость, я выпрыгну! — тот опять пропустил мой возглас мимо ушей, выводя меня из себя все больше. — Хотя бы дверь открой! — дернула я за ручку уже с голосом полным разочарования.       Ну замечательно. Меня похитила собственная тетя!       Безысходность напирала со всех сторон, и я вновь безвольно откинулась на сиденье, поняв, что сил на дальнейшие пререкания уже не осталось.       Самое страшное, что сюрпризы на этом не закончились. Когда вдали вновь показались знакомые и столь ненавистные моей душе пейзажи, заметила позади нашей машины яркий свет фар. Обернулась и увидела едущий за нами автомобиль, которого ну никак здесь сейчас быть не должно.       Мы проехали ворота и уже подъехали к парковке. Как только обе машины остановились, сразу же поспешила выйти, чтобы узнать наших преследователей.       Из черного, явно нового BMW, припаркованного в нескольких метрах от нас, вышли двое. Под светом фонаря замелькала белокурая макушка Фредерика, а водительскую дверь захлопнул… Александр.       — Не поняла…— сказала я еле слышно и нахмурилась, когда из-за спины донёсся женский голос.       — Я пригласила их погостить у нас какое-то время.       Развернулась к ней, словно в замедленной съемке, чтобы проверить, не свихнулась ли она, потому что я от событий этого дня уже окончательно осталась без здравого рассудка.       Колючие мурашки пробежали по спине от морозного ночного воздуха, потому я быстро зашагала по направлению к входной двери. Вихрем пронеслась мимо встретившей меня Марты, заходя в темный холл, в котором была еще утром, одновременно расстегивая ремешок на левом бедре, который все это время сильно стягивал оголенную кожу. Вложив ножи в одну руку с клатчем, начала глазами искать в темноте огромную лестницу, ведущую на второй этаж, как вдруг позади услышала шум каблуков. В темноте разглядела Аннет, быстро двигающуюся мимо меня вместе с Фредериком в сторону своего кабинета.       То есть обсуждать дела в такое время силы у нее есть?       Идя на поводу у сильной усталости, я поборола в себе желание проследовать за ними и ступила на первую ступеньку. Уже на середине лестницы поддалась привычке и стала расстегивать молнию на пропитанном вином платье. Стоило стягивающему грудь корсету упасть вместе с подолом к моим ногам, почувствовала на своей спине чей-то внимательный взгляд. Совершенно забыв о том, где нахожусь и с кем, осторожно повернула голову назад. Во мраке, рассеянном тусклым светом луны, было трудно что-либо развидеть. Потом прислушалась к полной тишине, стоящей в холле и не заметив ничего необычного, подняла платье с пола. На самой верхней ступеньке сняла туфли, чтобы поскорее освободить ноющие от усталости ноги. Будучи в одном нижнем белье и перчатках, пошла по коридору в поисках своей старой комнаты, по дороге к которой меня так и не отпускало чувство чужого взгляда на своей спине.