Эхо родника

Под красным небом

Выйдя из комнаты, Ной услышал, как его живот жалобно прогудел, словно напоминающий о забытой необходимости. Он не ел почти двое суток, и теперь голод настойчиво требовал внимания. Он направился на кухню, где уже чувствовался запах чего-то теплого и домашнего. Нари, как всегда, оказалась на высоте. На столе его ожидала глубокая тарелка с похлебкой, а рядом на блюдце картошка с хлебом. Ной удивился, остановившись на пороге. — Сегодня праздник? Картошка, Нари? — с недоверием спросил он, разглядывая еду, будто это было нечто невероятное. — Для настроения, — она пожала плечами с небрежным видом, но уголки ее губ дрогнули в слабой улыбке. — Отцу не говори. — Не скажу! — с улыбкой ответил Ной, уже забыв про все заботы, и тут же принялся за еду. Как же это было вкусно! Теплая, сытная еда, словно праздник посреди серых будней. А картошечка... Ной почти услышал, как внутренний голос насмешливо подмечает: — "Может, все это время ты был таким агрессивно-раздраженным, потому что у тебя просто живот был пуст?" Нари присела напротив, сложив руки на столе. Ее взгляд скользнул по брату, словно пытаясь разобрать его мысли. — Что отец сказал? На тебе лица не было, когда ты спустился. — спросила она, слегка склонив голову, дабы получше его разглядеть. Она, вероятно, слышала повышенные тона, и беспокоилась. Ной вздохнул, проглотив очередной кусок этого дара богов. — Хочет, чтобы я женился. — ответил он, даже не прожевав до конца. Нари замерла на мгновение, а потом ее плечи дрогнули от внезапного смеха. Она прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос, но ее глаза уже блестели от еле сдерживаемого веселья. — Да кто за тебя выйдет? — проговорила она, все-таки позволив себе короткий смешок. — Эй, повежливее! — Ной возмущённо поднял вилку, указывая на себя. — Я красавец, между прочим. — Ты белый. — съехидничала она, поджимая губы. — И что? Ты тоже! — Ной состроил обиженную мину, насаживая картошку на вилку с таким усердием, будто хотел отыграться на еде. — Я имела в виду, что ты бледный, как поганка, с белой шляпкой. — ответила она, показывая язык и демонстративно сгребая в руку густые каштановые волосы, словно подчеркивая своё преимущество. — Зато я уникальный. — пробурчал Ной, сам себя успокаивая. — Как ска-а-а-жешь, — протянула Нари с явным сарказмом, но в ее голосе не было злости. — Ну а если серьезно... то и меня это ждет. — тихо произнесла Нари, опустив взгляд на свои сложенные руки. Ной перестал ковыряться в тарелке и поднял на нее взгляд, в котором блеснуло что-то озорное. Он откинулся на спинку стула и ухмыльнулся. — Не переживай. Кайл о тебе позаботится. — Он специально выделил последнее слово с таким намеком, что оно прозвучало почти вызывающе. Нари застыла, как будто ее окатили ледяной водой. Глаза ее расширились, а в щеках проступил пунцовый румянец. Она резко подалась вперед, опираясь ладонями на стол. — Ты что! — шепотом прикрикнула она, затем нервно оглянулась, словно кто-то мог подслушать. Ной, довольный ее реакцией, пожал плечами. Он неспешно зачерпнул последнюю ложку похлебки, смачно закусывая кусочком хлеба. Его движения были нарочито медлительными, будто он специально дразнил ее. — Ну ты... — начала Нари, но замолкла, осознав, что ее слова только больше потешат брата. Она прикусила губу, борясь с желанием швырнуть в него полотенце. Ной, будто чувствуя ее внутреннюю борьбу, сделал самое невинное лицо, какое только мог, свел брови и обаятельно улыбнулся. А потом вдруг коротко показал язык – дерзко, словно маленький мальчишка, который знает, что ему ничего не будет. Затем, не теряя времени, он встал из-за стола, быстро собрал свою посуду и сложил ее в таз с грязной водой. — Ты невыносим. — пробормотала Нари себе под нос, разворачиваясь, чтобы кинуть в него выразительный взгляд. — Неповторим. — поправил он ее с той же ухмылкой, потянувшись к шкафчику за хлебом. Его уверенные движения выдавали полное самодовольство, что наконец смог смутить сестру. — Ты не наелся что ли? Обжора! — шикнула Нари, но сейчас в ее голосе сквозила забота. — Нари, я не ел два дня, — оправдался он, быстро набрав горстку горбушек в ладонь. — Отстань. Она махнула на него полотенцем, но Ной ловко увернулся и, смеясь, убежал вверх по лестнице.

***

Оказавшись у себя в комнате, он запер дверь на засов, чтобы никто не вошел и не обнаружил его секрет. В комнате было тихо. Он осмотрелся. — Айден? — позвал он, понизив голос. Ответа не было. Омега сидел на полу под окном, полулежа. Его спина была привалена к стене, а голова неуклюже опиралась на прикроватную тумбочку. Он спал. Ной зажег свечу, ее мягкий свет наполнил комнату, отбрасывая нежные тени на стены. Он тихо приблизился к Айдену, подметив как его кожа порозовела от тепла, а дыхание стало ровным. Он слегка потряс его за плечо. — Айден. — позвал он, голос был тихим, почти шепотом. Айден зашевелился, сонно приоткрыв глаза. Его взгляд на мгновение был растерянным, но, увидев Ноя, он расслабился. — Ты вернулся… — едва слышно пробормотал он, сонно улыбнувшись. Ной облегченно вздохнул. В этом коротком взгляде Айдена была благодарность, которая заставила сердце Ноя замереть на миг, а сердце забиться быстрее. — Куда ж я денусь, ты же в моей комнате, — мягко ответил Ной, стараясь выглядеть уверенным. — Ты как? Держишься? Омега кивнул, его взгляд был полон благодарности и легкого интереса. Сейчас, при свете маленького огня, волосы Айдена выглядели иначе – они поблескивали необычным голубоватым оттенком, который Ной раньше никогда не видел. Это завораживало. Его глаза неосознанно задержались на парне дольше, чем следовало, скользя по губам, глазам, плавной линии шеи и ключицам, едва видным под тонкой тканью одежды. — Как тебя зовут? Ты… ты не говорил. — вдруг спросил Айден, чуть склонив голову набок. Ной моргнул, словно выныривая из своих мыслей. — А? Я... Ной, — ответил он, чувствуя, как его лицо предательски вспыхивает. Чтобы скрыть смущение, он поспешно протянул Айдену горбушки хлеба. — На, поешь. Омега с энтузиазмом схватил хлеб и начал есть так быстро и жадно, что у Ноя на миг перехватило дыхание. — "Ну и ну.. голодный край." — Подумал Ной. — Так голоден… — выдохнул Айден, с заметным смущением глядя на остатки. — Когда ты в последний раз ел? — тихо спросил Ной, стараясь не выдать собственного волнения. — Давно… — Айден поднял взгляд, на секунду задумавшись, словно пытаясь вспомнить. — Понимаю. — Ной коротко кивнул, а в его голосе прозвучало больше сострадания, чем он ожидал от себя. Он откинулся назад и уселся на кровать. Волна усталости накатила внезапно, тяжело опускаясь на плечи. Все, что произошло за последние дни, начало обрушиваться на него с новой силой. Он украдкой бросил взгляд на Айдена, который теперь уже осторожно жевал хлеб. Что ему вообще теперь делать с этим омегой? — Ты говорил, что пришел из-за холмов? — спросил он наконец, ломая тишину. Айден замер, его взгляд стал отстраненным. Перед глазами вспыхнул огонь, раскаты рева монстра снова ударили по его памяти. Он почувствовал, как страх поднимается внутри, будто затягивая в омут. Омега тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от этих образов. — Да… оттуда… — его голос дрогнул. — И как там? — Ной внимательно всматривался в него, стараясь не давить, но не мог скрыть своего интереса. Айден опустил взгляд, пальцы нервно теребили подол одежды. Слова не шли легко. — Там... все разрушилось. Когда появился монстр… все разбежались. Те, кто были со мной... — он сделал паузу, будто ему физически больно говорить. — их уже нет. Ной нахмурился, его лицо стало серьезным. Он хотел расспросить больше, но заметив, как напряженно Айден обхватил себя руками, притормозил. Что за ужасы ему пришлось пережить? Ной подтянул ноги на кровать, усаживаясь поудобнее, и начал медленно массировать уставшие мышцы ног, словно пытаясь прогнать накопившуюся за день тяжесть. И все же.. Ною нужно было узнать больше о том, что произошло за оградой. Слишком все это тревожно. Его знания о внешнем мире были скудными, а Айден служил тому ярким подтверждением. Если монстр, которого тот упоминал, действительно был Физерком… Тогда легенды, оказывается, не врали? Мысль эта беспокоила его все сильнее, и потому он решил уточнить, даже если ответ ему не понравится. — А что за монстр? Не знаешь? — спросил Ной, стараясь говорить спокойно, но голос все же выдавал напряжение. — Нет... я только слышал, — Айден слегка вздрогнул, словно от воспоминаний, и провел дрожащей рукой по плечу, будто пытаясь успокоить себя. — Крики. Шум. Земля дрожала… и небо красным было. — Красное? Как закат? — осторожно уточнил он, глядя на Айдена с растущим беспокойством. — Не как закат, — покачал головой Айден, его голос стал тише, а глаза помутнели, будто он вновь видел перед собой ту картину. — Ярче. Я не знаю. Все было будто не настоящее. Ной слушал молча, но сердце начало стучать быстрее. — "Земля дрожала, а небо было красным. Это звучит как что-то… сверхъестественное. Если это правда, то насколько огромным должно быть существо, чтобы так повлиять на все вокруг? Или это вообще не существо? Может, это какая-то сила, древнее божество или проклятие? И можно ли доверять его словам?" — мысли в голове вихрем сменяли друг друга. Его взгляд скользнул по фигуре Айдена, сидящего на полу. Лицо того было бледным, плечи ссутулены, а в глазах застыла боль. — "Боль... она явно настоящая. Он не врет. Но если так, то что же это за существо?.." – размышлял Ной, чувствуя, как беспокойство становится почти осязаемым. — Ты дошел сюда один? — Ной подогнул ногу и оперся локтем на колено, оставив руку на подбородке, ожидая узнать побольше об этом странном омеге. — Один…? — Айден замер, как если бы эти слова причинили ему физическую боль. Он молчал так долго, что Ной уже сомневался, услышит ли ответ. Затем Айден вымученно выдохнул, — Да. — его голос едва звучал, выбрав самый быстрый и простой ответ. Ной понял, что Айден что-то недоговаривает, но снова почувствовал сочувствие и не стал настаивать. Он мягко отвел взгляд, понимая, что за этим молчанием скрыта целая история, но сейчас Айден не готов был поделиться ею. — Ну, теперь ты в безопасности. — сказал Ной твердо, взглянув на Айдена, стараясь вселить уверенность не только в него, но и в самого себя. Айден ответил слабой улыбкой, но тревога все еще мерцала в его глазах, словно глубоко укоренившийся страх, который невозможно скрыть. — Спасибо… — пробормотал он тихо. Ной медленно поднялся с кровати, подошел к комоду и стал перебирать вещи. Достав одно из старых одеял, он аккуратно встряхнул его, пытаясь расправить. Затем разложил на полу, стараясь сделать это место максимально уютным. — Вот, все что есть, — сказал он, обернувшись к Айдену. — Прости, если не слишком удобно. Айден посмотрел на импровизированное спальное место, затем снова на Ноя. — Спасибо большое, — проговорил он с чувством, в его голосе слышалась искренняя благодарность. Он помедлил, прежде чем задать вопрос. — Ной… а почему ты мне помогаешь? Ной на секунду замер. Он действительно не мог сразу ответить. Вместо слов его мысли кружились вокруг тех первых мгновений, когда он увидел Айдена – голодного, измотанного, дрожащего от страха. — Просто… — он запнулся, нахмурившись. — у тебя такие глаза были… — Глаза? — удивленно переспросил Айден, слегка наклонив голову набок. Этот его жест.. Ной почувствовал, как кровь приливает к лицу. — Просто... — его голос стал быстрее и громче, словно он пытался перебить собственное смущение. — я знаю, что такое одиночество и страх! Ты был один, напуган, полудикий какой-то... Я мог помочь – вот и сделал это. Все! Ложись и спи! Он резко развернулся, потянулся к свече и погасил ее пальцами, оставив комнату в мягком полумраке. Еще секунду он стоял, потом резко забрался в свою кровать, зарывшись под одеяло. Однако лицо продолжало гореть. Айден осторожно прилег на постеленное одеяло, подтянув ноги к груди. Он свернулся клубком, как будто помогало ему чувствовать себя в безопасности. Тишина опустилась на комнату, но она не была пустой. Звуки старого дома – легкий скрип пола, далекий шорох ветра за окном – стали мягким фоном для их молчания. Они оба долго не спали. Каждый прислушивался к чужому дыханию, пытаясь понять, о чем сейчас думает другой. Молчание оказалось громче слов, обнажая тревоги и мысли, которые никто из них не осмеливался озвучить.

***

Айден стоял, словно окаменевший, глядя, как его дом поглощают языки огня. Палатки вокруг него рушились, тряпичный купол их мира разрывался с ревом, что сливался с нечеловеческим рыком существа. Этот оглушительный звук переплетался с криками его близких – высокими, рвущимися на грани безумия. Он не мог оторвать взгляда от тела своей матери. Она лежала у основания одной из палаток, ее руки все еще тянулись вперед, будто пытаясь ухватиться за жизнь. Тепло ее улыбки, всегда согревавшей его, казалось, исчезло навсегда. Айден не верил в происходящее. Не хотел верить. Вдруг что-то сильно толкнуло его в бок, сбив с места. Айден зашатался, но руки, грубо схватившие его за плечи, не дали упасть. — Приди в себя! — прорычал чей-то знакомый голос. Это был его старший брат. Его глаза горели яростью и страхом одновременно. Айден не слышал слов – звон в ушах заглушал все вокруг. Жар от пламени обжигал кожу, а запах гари смешивался с металлическим привкусом ужаса. Он не мог двигаться, словно его ноги вросли в землю. Тогда брат с размаху дал ему пощечину. — Очнись! Бежим отсюда! — крикнул он, встряхивая Айдена так, что тот, наконец, вырвался из цепкого плена шока. Все вокруг стало слишком ярким, слишком реальным: пылающие палатки, черный дым, клубящийся вокруг, и силуэт огромного существа на фоне багрового неба. Оно двигалось медленно, но каждая его нога, наступавшая на землю, заставляла ее дрожать. — Брат… — Айден едва узнал свой собственный голос, такой слабый, будто он был не здесь, а где-то далеко. — Замолчи и двигайся! — яростно крикнул брат, таща его за руку прочь, прочь из этого ада. Каждый шаг давался все тяжелее, Айден не знал, как долго они бежали – минуты, часы? В груди пылало, легкие будто выжимало ледяным кулаком. Но хуже всего было молчание брата. — Мама… — всхлипнул Айден, его голос дрожал от холода и отчаяния. — Она ведь могла… Она могла выбраться, да? Мы… мы ее найдем? Найдем же, Жан? Брат посмотрел на него из-под полуопущенных век. Его лицо было бледным, с сероватым оттенком, дыхание тяжелое. — Она… — начал он, но его голос прервался, превращаясь в хрип. — Айден, не сейчас. Айден хотел было возразить, но не стал, когда заметил, как брат едва держится на ногах. Его рука сжимала бок, где расплывалось темное пятно, которое становилось все больше. — Ты ранен?! — Айден остановился, схватив его за руку. — Почему ты мне не сказал? Брат криво усмехнулся, но его глаза были полны усталости. — Нельзя было тормозить. Айден почувствовал, как в груди сдавило. Он не знал, что сказать, а слова застревали в горле. Вместо этого он обхватил брата за плечи, помогая ему идти дальше. — Мы найдем место, где можно остановиться… где тебя можно перевязать. — почти умоляюще сказал Айден, но сам не верил в свои слова. Снег становился все глубже, а воздух – все холоднее. Айден наконец заметил небольшой выступ скалы, под которым можно было укрыться. — Сюда, Жан, держись! Еще чуть-чуть! — Айден почти волоком тащил его, чувствуя, как силы у обоих тают. Они добрались до укрытия. Жан тяжело опустился на землю, опираясь на стену скалы. Его глаза были затуманенными, а руки дрожали. — Айден… — его голос был слабым, почти шепотом. — Слушай меня. — Не говори так, — резко перебил Айден, опускаясь рядом с ним. Он торопливо осматривал рану. Кровь уже запеклась, но вокруг была синюшная припухлость. — Я… я что-нибудь сделаю! — Ты ничего не сделаешь, — ответил брат мягко, но в его голосе звучала обреченность. — Ты пойдешь дальше. — Нет! Я не оставлю тебя! — Айден почувствовал, как горло сдавило, а по щекам с новой силой покатились горячие слезы. Они капали на лицо брата, но тот не мог их увидеть. Он уже был слишком слаб, чтобы замечать эти тонкие следы горя. — Ты должен. Если останешься – умрешь. А если уйдешь, то у тебя есть шанс... — Жан кашлянул, и алая ниточка крови вытекла из уголка губ. С каждым словом его голос становился все тише и слабее, но в нем все еще была сила, желание, чтобы Айден выбрался живым из этого кошмара. — Но ты… — Айден всхлипнул, сжимая его холодную руку, будто надеясь, что тепло его тела сможет вернуть хотя бы часть жизни. — Ты мне нужен. Я не могу тебя оставить. Ты всегда был рядом. Ты был моим защитником… Айден зажмурил глаза, ощущая, как ком в горле становится все больше. Он не хотел, чтобы брат умирал. Не сейчас. Не так. Не здесь, на этой безжалостной скале, среди зимнего холода. Он не хотел отпускать его, не знал, как жить без него. Но он также понимал, что брат прав — остаться здесь означало бы погибнуть. Жан, казалось, почувствовал его сомнения, его растерянность. Он слабо выдавил еще один тяжелый вздох. Грудь его поднималась с трудом, будто каждый вдох отнимал последние силы. Брат положил руку на Айдена, как бы пытаясь ободрить его. — Иди. Живи. Для нас обоих. — Он откашлялся алой кровью, глаза были почти закрыты. — На востоке... когда тебе было семь, я как-то видел деревушку. Она не так далеко отсюда... Люди там... суровые, но защита у них хорошая. Иди... осторожно. Не останавливайся... — Голос прервался, веки сомкнулись. Его грудь едва вздымалась, дыхание стало поверхностным, как у спящего. Тело брата стало беспомощным и тихим, как если бы вся жизнь утекла в этот последний момент. — Нет, нет, нет! — Айден прижал ладонь к его щеке, но он был холодным, как скала под снегом. Он встряхнул его, но Жан не реагировал — лишь слабый парок вырвался из губ, растворившись в морозном воздухе. Мертв. Мысль вонзилась в сознание, как нож. Айден зарыдал, прижимая к себе безвольное тело. Ветер выл, заглушая хруст снега где-то внизу — может, звери, а может, иллюзия отчаяния. Айден долго сидел рядом, чувствуя, как тело брата остывает. Он не мог заставить себя оторваться от него, человека, который был ему так дорог. В какой-то момент Айден понял, что не может больше оставаться. Если он останется, он тоже погибнет. Как бы не было больно. — Прости… — прошептал он, склонившись над братом, чувствуя, как слезы снова наполняют его глаза, но он сдержал их. — Прости меня… Он встал, его ноги подкашивались, но он заставил себя идти. Шатаясь, он сделал первый шаг прочь от брата. Он не мог больше оставаться, не мог погибнуть вместе с ним. Он знал, что если сейчас оглянется, если вернется, то никогда не уйдет. И это будет конец, конец всему. Айден больше не мог позволить себе этого. Он шагал, не обращая внимания на колючий холод, на оглушительный ветер. Под ногами скрипел снег, а внутри все болело. Он не обернулся. На вершине холма Айден замер. Один. Он остался совсем один. Осознание ударило в голову – он потерял все, что было ему дорого, за каких то пару жалких часов. Вот так внезапно... Он больше никогда не услышит мелодичное пение матери, когда она расчесывала свои длинные волосы. Ее нежная рука больше не коснется его щеки. Никогда больше он не услышит захватывающих рассказов брата о его подвигах, в которых всегда была частичка детской бравады. Айден пошатнулся и рухнул на колени в мягкий снег, который тут же обжег кожу. Его ладони дрожали, пальцы впивались в холодный наст, словно пытаясь найти опору, но силы предали его. Он попытался подняться, но острая боль, словно клинок, пронзила сердце, заставляя снова склониться к земле. — Вставай... — хриплым голосом выдавил он, ударяя кулаками по неподвижным ногам. — Вставай, да что с тобой... ну же!.. Его голос дрогнул, и крик отчаяния разорвал воздух, но эхо не откликнулось. Тишина поглотила все, он ничего не слышал. Грудь сдавило, дыхание стало рваным и неглубоким. Голова кружилась от от недостатка воздуха, мир перед глазами шатался, расплывался, как будто сама реальность отвернулась от него. "Иди. Живи. Для нас обоих." — Пронеслось в голове. Внезапно Айден сорвался с этой зыбкой грани. Силой воли он вырвал себя из удушающей петли на шее. Резко вдохнув, он поднялся, шатаясь, и осмотрелся вокруг. Его взгляд зацепился за едва различимый дымок на горизонте. Тонкая, зыбкая линия, почти растворенная в снежной дымке. Так далеко… Но выбора не было. — Восток... — шепнул Айден. Два дня пути. Он должен был идти. Никуда не сворачивая, не останавливаясь. Это был его единственный шанс. Айден сделал еще шаг, и еще, шаг за шагом, пока не исчез за горизонтом, не обернувшись. Позади осталась тишина. Тишина, которая была страшнее любого крика. И никакого эха.