Жизнь продолжается.

Мэтр Максимильяно поднялся со своего кресла и учтиво поклонился Кларе: - Благодарю вас, госпожа Клара, за ваш подробный рассказ и ваше участие в судьбе ученицы. Но сейчас прошу вас оставить нас, его величеству надо обдумать ваши слова. Если не возражаете, я провожу вас и покажу королевский сад, в это время года он особенно хорош. У нас, в Мистралии, уже весна… Клара с готовностью протянула мэтру руку и, как завороженная, последовала за ним. Ольга в очередной раз поразилась умению дорогого свекра очаровывать женщин. Как только дверь за Кларой и мэтром Максимильяно закрылась, Орландо разрыдался. Кантор нашел в кармане сигару и закурил. Уж если мистралийскому королю вздумалось порыдать, это надолго. Вовремя папа увел Клару. Его самого, Ольгу и Мафея Плакса не особенно стесняется, и они его знают как облупленного, а вот девушку такая реакция монарха соседней страны на ее рассказ могла глубоко шокировать. Ольгу, правда, тоже проняло. Она присела на подлокотник кресла и попыталась утешить Орландо: — Ну что ты так! Соберешься, заглянешь в Даэн-Рисс, поговоришь с ней… — Да в том-то и дело — прорыдал Орландо — что мне и сказать ей нечего. Ну что я скажу? Что не любил ее мать? Что она получилась случайно? — Нет, такого не говори, ты что. Ну просто познакомься, про магию расскажи. Вот с тобой твой отец как знакомился? — Да я не особо помню. Меня избили тогда, а прихожу в сознание — рядом Амарго и какой-то эльф. А мне так худо было, что даже удивляться не мог. Потом мне Амарго сказал, что это мой отец. А я опять не смог удивиться, думал, может, это бред. — Ну может, познакомить вас как-нибудь невзначай, чтоб она не знала, что ты ее отец? Представим тебя как сильного огненного мага, научишь ее чему-нибудь. — Да она же меня видела, когда Камилла ее сюда, во дворец, притащила. — Ну давай ты ее научишь самым простым огненным заклинаниям, — предложил Мафей. Хотя бы технике концентрации, в стихии Огня это особенно актуально. Я ее, конечно, учу, но маг, работающий в той же стихии, научит лучше. — Ты что, она же спалит вам дворец! — не на шутку перепугался Орландо. — Да она и так пару раз за неделю что-нибудь поджигает. А контролировать Силу у нее пока не особо получается, чуть расстроится, и что-нибудь горит. Ее бы с младенчества учить, а ее запустили. — Все равно, не знаю я, как с ней общаться — заныл Орландо — и вообще, у меня государственные дела! Вот вы там в своем Ортане живете спокойно, а нас, между прочим, пираты замучили! Нападают на прибрежные селения и торговым судам прохода не дают. Слушайте, а давайте со мной на пиратов сходим! Попросим Хрисса с Аррау, накроем пиратов с воздуха и пожжем их корабли! Мы с Мафеем с огненными шарами, Кантор возьмет плазменную винтовку, и решим проблему! — А Диего умеет стрелять из плазменной винтовки? — удивилась Ольга. — Еще как! — Слушай, кончай трепаться — не выдержал Кантор — что ты, как барышня, жмешься? И вообще, вот зачем я твоих бастардов ищу? Чтобы ты и их Шеллару спихнул? Орландо сидел с несчастным лицом, жалобно всхлипывая. — Знаете что — не выдержала Ольга — вы пока подумайте, а я пойду, навещу Эльвиру. Мафей, пойдем со мной, надо Сюань домой отправить. Сюань сидела в соседней комнате, Ро у нее на коленях с интересом разглядывала роспись на потолке. Ольга поблагодарила девочку, подхватила малышку и поинтересовалась у чопорного слуги, как найти королеву Эльвиру. Тот чуть сознание не потерял от такой бесцеремонности, но, видимо, статус допущенной до беседы с королем давал гостье некоторые преимущества. Слуга лишь робко спросил, согласован ли визит госпожи к ее величеству. Получив утвердительный ответ, отправился показывать дорогу. Ольга сама себе удивилась — это когда же она научилась слугами командовать? С другой стороны, она ведь не просила ее провожать, собиралась сама идти. По королевскому дворцу соседнего государства, ни больше, ни меньше! Пообвыклась в своем углу Даэн-Рисского дворца, забыла, что посторонние просто так по дворцам не шляются! Ну и ладно, раз она предупредила мэтра Максимильяно — а он как-никак придворный маг — то визит можно считать согласованным, ведь так? А Эльвиру она уже сто лет не видела, хотя та и приглашала. Но что поделать, если жизнь пошла такая, что не вырваться? Последнее время на Ольгу навалилось столько разнообразных дел, что голова кругом шла. Они с Кларой по прежнему трудились над созданием ортанско-русского и русско-ортанского словаря (а заодно пособия по грамматике, разговорника, ну и прочее по мелочи…). Времени это отнимало уйму. Правда, теперь уже почти не приходится переводить тексты королю. Его величество по-прежнему методично изучает учебники истории и законы Альфы, но Ольгу больше этим не грузит, и спасибо ему за это. Как только они дошли до двадцать первого века, ее скрутила тоска. Оказывается, очень грустно узнавать про события, которые произошли с твоими современниками без тебя. Король быстро заметил, как у нее после чтения текстов портится настроение, безошибочно вычислил причину и избавил Ольгу от тяготившей ее обязанности. Тем более что Александр как раз разыскал в одной из своих провинций русского переселенца, покинувшего их родной мир лет за тридцать или сорок до Ольги, и уговорил перебраться в соседнее королевство. Тот соблазнился возможностью беседовать о родине с понимающим собеседником и пока, по слухам, не пожалел. Но зато король нагрузил ее новой обязанностью. Как-то раз, подойдя к ней в парке, спросил, не может ли она дать парочку консультаций господину Флавиусу. Тому теперь по долгу службы требуются некоторые знания о ее мире. Да, господин Флавиус, конечно, помнит, что она не знает о событиях последних двухсот лет, но и некоторые исторические сведения ему не помешают. И он учтет, что госпожа Ольга занята и ребенком, и театром, и составлением словаря, и постарается не отнимать ее время. Но вот как раз гуляя с ребенком, она вполне бы могла бы отвечать на вопросы. Кто его знает, его загадочное величество, с чего ему пришла в голову идея совмещать консультации с ее прогулкой — действительно он берег ее время или в кои-то веки принял во внимание нелюбовь ее мужа к главе департамента? В любом случае Ольге ничего не оставалось, как согласиться. На следующий же день господин Флавиус напугал ее, неслышно подойдя из-за кустов, и засыпал вопросами про зарождение мирового правительства, случившееся, насколько ему известно, как раз в ее веке. Ольга мучительно вытягивала из себя отрывочные воспоминания о резолюциях ООН, чувствуя себя как на экзамене по обществоведению. Потом господин Флавиус сухо и как бы между прочим поинтересовался, кто такой Железный Феликс. Ольга постаралась дать краткую, но в целом положительную характеристику пламенного революционера, и как-то так получилось, что пришлось рассказывать про революционное движение вообще. Господин Флавиус проявил к вопросу крайний интерес, его интересовало все, от способов перестукивания арестантов в тюрьме до действия яда кураре. После этого он еще пару раз обращался за консультациями. Не далее чем вчера он вдруг настиг Ольгу на дальней дорожке и поинтересовался, что она может сказать о подводных лодках. Растерянная маэстрина честно призналась, что немного, вот разве что устройство перископа помнит отлично, поскольку еще первоклассницей изготовила под руководством папы-инженера действующий макет этого устройства из картона и двух зеркал. Устройство господина начальника департамента заинтересовало, он немедленно извлек карандаш и бумагу, и Ольга накарябала чертеж, положив листок на любезно поданную ей папку, а папку на ручку коляски. Готовый чертеж исчез в недрах папки, но любопытство господина Флавиуса удовлетворено не было. Он неожиданно поинтересовался окраской этих самых лодок: какая она была и от чего зависела. Ольга осторожно объяснила про маскирующую черную или серую окраску, стараясь заодно запомнить, что следует добавить в их словарь прилагательное шарОвый с пояснением, что к шару оно отношения не имеет. Но Флавиус объяснением не удовлетворился, он осторожно спросил, в каких случаях лодки красили в другие цвета, в частности, в желтый? Выяснилось, что несколько сотрудников департамента, чьим заданием было освоить английский, на занятиях бодро распевают на нескольких языках (включая ортанский) песню про желтую подводную лодку. И господина начальника департамента очень занимает столь странный учебный текст. Ольга, обрадованная, что наконец-то не будет плавать в заданном вопросе, принялась бодро рассказывать про «Биттлз», историю создания знаменитой песни, потом про мультфильм. Углубившись в изложение его сюжета, она вдруг поймала застывший взгляд господина Флавиуса. С полминуты он молча смотрел на нее, потом свистящим шепотом сказал «благодарю», развернулся и ушел. Ольга было занервничала: уж не решил ли глава департамента, что она над ним издевалась? Еще обидится, королю нажалуется… Ну, а сам король теперь лишь изредка (то есть раз в два-три дня) забегает за консультациями, озадачивая ее вопросами и интересуясь ее видением того или иного исторического события. Нередко случается так, что Ольга о спрошенном ни сном ни духом, и король сам ей рассказывает суть вопроса. Все бы ничего, но ведь стыдно за собственное невежество! Про получивших дворянство английских пиратов-каперов и пиратскую «республику» в Вест-Индии она еще что-то читала и даже изложила королю историю капитана Блада в ее книжном и кинематографическом варианте, честно предупредив, что это вымысел. А в вопросах обретения независимости африканскими странами плыла безбожно. Хотя это и проходили в школе, а ей вспоминалось только «как про Гану — все в буфет за сардельками». Но короля заинтересовала даже эта странная фраза, и пришлось изложить всю историю незадачливого мужа, столь неудачно сходившего налево, с подробностями и комментариями. Но и при отсутствии ежедневных переводов прочих дел — выше крыши, и неудивительно, что эта самая крыша от обилия и разнообразия занятий временами норовит отправиться в путешествие. Не успеешь покормить и перепеленать, полюбоваться на крошечные пальчики и умилиться беззубой улыбке малышки, как прибегает, размахивая исписанными листами, Клара, и приходится править очередной перл вроде «прошу объяснить как я должен ходить к Красной улице?». Потом они дружно вспоминают, какие еще слова забыли внести в словарь, и надолго зависают над многочисленными омонимами одного разнесчастного слова. И тут Ольга спохватывается, что пора на репетицию, уже надо бежать, а запасные пеленки и подгузники не собраны, и на блузку, как назло, протекло молоко. Ну в театре легче, Ро тотчас подхватывают молоденькие актрисы и нянькаются с ней по очереди всю репетицию, пока Карлос строит актеров и слушает ее домашнее задание. Хорошо хоть, что Карлос счел ее достаточно ознакомившейся с драматической литературой и допустил до следующего этапа обучения. Теперь Ольга должна продумывать мизансцены. Это легче, можно быстро пробежать глазами заданный отрывок, а обдумать его, гуляя с Ро. Одна беда — в голове начали мешаться разные пласты реальности. На днях вот после беседы с королем поймала себя на том, что вместо заданной сцены из драмы «Змея в купальне» всерьез продумывает расстановку актеров в сцене объяснения сэра Уолтера Рэли с королевой Елизаветой. Составляя с Кларой разговорник, автоматически прикидывала, из какой кулисы будет выходить актер с этой репликой. А вчера, направляясь к прачке за пеленками, всерьез планировала, как ей, войдя, встать в комнате, чтобы зрителям были видны и стопки белья, и гладильная доска с утюгом, чтобы стало сразу ясно, какова профессия персонажа. И хорошо бы прачка гладила, когда Ольга войдет, так яснее… И лишь едва не столкнувшись со слугой, тащившим с кухни тяжело груженый поднос, маэстрина вспомнила, что она не на работе. В общем, со всеми этими заботами Ольга все откладывала визит к Эльвире, и неизвестно, когда бы еще выбралась, если бы Мафей с подачи Клары не вытащил их компанию провести воспитательную работу с нерадивым отцом непутевой дочки. А раз уж попала в Мистралию, то грех не зайти и к подруге! Эльвира страшно обрадовалась Ольгиному появлению: — Как хорошо, что ты приехала! И вдруг разрыдалась. Ольга даже перепугались. Может, у Плаксы это заразно? — Ты чего? Случилось что? — Ничего… не… случилось… просто не могу я так больше! Я здесь от тоски умираю! — Погоди, ты чего? Какая тоска? У тебя на нее хватает времени? — искренне подивилась Ольга — у тебя же малыш! — Да я его почти не вижу — всхлипнула Эльвира — няньки приносят его два раза в день — утром, поздороваться с матушкой, и днем на час. Кладут в колыбельку, старшая нянька сидит рядом и гипнотизирует меня взглядом. Я смотрю на него, а что еще делать, не знаю. Взяла как-то на руки, он разревелся, нянька его отобрала, и, знаешь, вроде как почтительно, но с подковыркой сказала, что не королевское это дело — нянчить детей. — А кормить? — Ну что ты, кто ж даст королеве кормить! У Ринальдо кормилица. Ольга кивнула понимающе. Ну конечно, Эльвира переживает за свой бюст и наверняка сама кормить не рвалась. Это ей, Ольге, переживать особо не за что. Даже удивительно, что молока хватает. — А Орландо? Или ты больше его не любишь? — Люблю! Только я его почти не вижу. Днем… У него или государственные дела, или магии учится, или усвистит куда-нибудь телепортом, и никто не знает, куда! И все почему-то у меня спрашивают, будто я знаю! А я тут сижу дура дурой, делать нечего, поговорить не с кем, да еще вопросы идиотские задают про пропавшего мужа! И Эльвира вновь разразилась рыданиями. — Да подожди ты, не рыдай. Попроси Орландо, пусть он тебе возьмет придворных дам, и беседуй с ними. — У меня есть! — почти вскрикнула Эльвира — глаза б мои их не видели! — А что такое? Что, вроде наших… тех? — Если бы! С нашими хоть поговорить можно было о чем-нибудь, хотя, конечно, тот еще был гадюшник. А здесь… даже не знаю, как обозвать. В общем, у меня три придворные дамы, одна другой знатнее, старее и страшнее. Три старых карги. Кузина графа Гаэтано, сама какая-то графиня, и вроде в родстве с королевской семьей и половиной здешней аристократии. Ходячий справочник по генеалогии и геральдике. Без конца изливает на меня свои познания, причем между делом не забывает пройтись по моему иностранному происхождению и недостаточной знатности. Как она мне надоела! Вторая — тетушка церемониймейстера и его верный агент. Послушать ее, так я все должна делать по протоколу, даже дышать! Странно, как это она еще не пронюхала, что я принимаю гостью не по регламенту. Да, кстати, давай перейдем в гостиную, а то при виде гостьи в будуаре ее удар хватит! — Да ну, тут я хоть могу Ро на кровать положить, а с кресла она свалится, она же ерзает все время, ни минуты не лежит спокойно — пояснила Ольга, аккуратно отодвигая малышку от края постели. — В гостиной диван. Диван в гостиной был обит шикарным кремовым атласом, но достаточно широк, чтобы устроить малышку. Эльвира разглядывала Ро с интересом и некоторой опаской, как диковинную зверушку, от которой непонятно, чего ждать. — Ты говорила, у тебя три придворные дамы, а кто третья? — Вообще-то уже четыре, только я про четвертую все время забываю. Третья — матушка генерала Борхеса, ей за восемьдесят, и она уже не очень соображает, что вокруг происходит. Время от времени интересуется, где же молодой король Ринальдо. Меня принимает то за невесту Коррадо, то за некую Лауренсию и велит не водиться с Габриэль, она, дескать, ничему хорошему не научит. Я каждый раз клятвенно заверяю, что не буду с ней водиться. Старушка успокаивается и мирно засыпает где-нибудь в дальнем кресле. — То есть тебе в придворные дамы определили трех старушек? — Ты только при придворных такое не говори! Если им передадут, они меня запилят окончательно. Хотя куда уж больше? И этикета я не знаю, даром что столько лет провела при ортанском дворе, и одеваюсь фривольно, и даже милостыню бедным подаю не так! — Так ты бы попросила, чтобы Орландо взял тебе кого помоложе. — Я и попросила — горько отозвалась Эльвира — он и взял. Некую девицу, внучку начальника стражи при его дядюшке. Вся её семья погибла, она росла у чужих людей, а теперь вот Орландо ее пригрел при дворе. — Ну хоть есть с кем поговорить. — Поговорить? Смешно! Из нее слова не вытянешь. Разве что про то, как она всем благодарна и какая это великая честь. Ходит, опустив голову, всегда в черном, укутанная в мантилью. Не девушка, а призрак какой-то! Живой памятник погибшему семейству! Нет, я ей сочувствую, но она-то живая! Ольга задумалась. А действительно, чем занимаются королевы? Ну, Кира — понятно, Дана тоже… Агнесса правила за мужа, теперь правит за сына. Андромаха, похоже, тоже вся в государственных делах, пока муж на драконе летает. А чем занимались королевы в ее мире? Кажется, благотворительностью. Эльвире это вряд ли понравится, к тому же у них в казне пусто, а своих денег у подруги нет. Так, чем бы все же развлечь Эльвиру? Невольно вспомнилось распитое когда-то на двоих сорельское, но увы… Грудное вскармливание, чтоб его! Словно в ответ на мамины мысли Ро завозилась и захныкала. Ольга сбросила шаль и привычно дернула шнуровку (собираясь к мистралийскому двору, она накинула шаль поверх платья — прикрыть неподобающую для королевской гостьи шнуровку спереди, ну и еще на случай, если молоко потечет). Эльвира смотрела, как Ольга кормит, не скрывая изумления: — Тебе не больно? — Да нет. — А если зубами вцепится? — Так у нее еще ни одного зуба нет. Они чуть позже режутся. Похоже, Эльвира о человеческих младенцах и грудном вскармливании знала ненамного больше Аррау. Приоткрылась дверь, и служанка доложила: — Его высочество Ринальдо к ее величеству! Ольга озадаченно глянула на дверь, пытаясь понять, как младенец может явиться с визитом. Оказалось, еще как может! Сперва служанки внесли роскошную колыбельку, откланялись и выскочили как ошпаренные. Потом явилась этакая средневековая фрекен Бок, вся в накрахмаленных юбках, отделанные кружевом передник и косынка и вовсе стояли колом. На руках у нее возлежал белоснежный сверток, также топорщившийся накрахмаленными кружевами. Вид незнакомой женщины, кормящей в королевской гостиной грудью незнакомого же младенца, произвел на накрахмаленную даму сильнейшее впечатление. Она застыла столбом, хватая ртом воздух, и Ольга перепугалась, что сейчас она выронит малыша. Сунув Ро на руки Эльвире, Ольга вскочила и быстро выхватила у женщины сверток. Та отпрянула в ужасе: — Стра…а…а…жа! Меж тем Эльвира, не зная, что делать с Ро, приподняла ее, кое-как придерживая самыми кончиками пальцев и не давая сползти по скользкому шелку юбки вниз. Ро, внезапно и вероломно лишенная источника питания, обиженно замяукала и срыгнула изрядную часть съеденного. Ольга, как только малышка захныкала, рванулась к ней, забыв, что руки заняты, и в результате выплюнутое попало аккурат к ней на подол. Ну как всегда! В довершение всего в комнату на крики накрахмаленной дамы ввалились два стражника и тоже застыли, не понимая, что происходит и кого хватать. В результате Ольга почувствовала себя единственным живым человеком в музее восковых фигур. Она быстренько положила юного принца в колыбельку, рядом уложила Ро, стащив ее с Эльвириных колен. Поспешно запахнула платье, пряча прелести от пялящихся стражников. Схватила пеленку и промокнула срыгнутое молоко, отчего пятно на юбке размазалось. После чего — терять все равно уже было нечего — решительно приказала накрахмаленной даме оставить их с ее величеством и детьми одних, ибо королева желает пообщаться с собственным сыном в неофициальной обстановке. Та перевела ошарашенный взгляд на Эльвиру. Растерянная королева нервно кивнула, этого оказалось достаточно. Первым за дверь выскочил один из стражников, на ходу дернув второго, чтоб не задерживался. «Фрекен Бок» еще какое-то время стояла столбом, потом развернулась и выплыла из комнаты, не переставая безмолвно хватать ртом воздух. Эльвира, проводив ее растерянным взглядом, грустно посмотрела на Ольгино испорченное платье, потом недоуменно на сверток с младенцем и растерянно спросила: — А что мы будем с ним делать? — Ну хоть посмотришь на сына. Я, честно, такого не планировала. Просто испугалась, что она уронит малыша — отозвалась Ольга, снова пристраивая Ро к груди. — Эта-то? — невесело усмехнулась Эльвира — вряд ли. Теперь полгода будет дуться и изображать оскорбленную. Хоть бы в отставку не попросилась, будет скандал. Ольга посмотрела на подругу ошарашенно. Это та самая Эльвира, что учила ее командовать слугами? — А кто она вообще такая, эта накрахмаленная тетка? — Подарок Агнессы на рождение Ринальдо. Нам вместо подарков прислали слуг. Подозреваю, Агнесса услала эту драконшу, чтобы от нее избавиться. Слова ей поперек не скажи, только она и знает, что нужно ребенку. Младшие няньки, кормилицы, прачки и прочие слуги у нее ходят по струночке и дышать боятся в ее присутствии. — Да уж, подсунули тебе фрекен Бок! — Почему Фрекен, ее Луиза зовут. И фамилия как-то иначе звучит, не то Боске, не то Борке. — Да нет, фрекен — это госпожа, а фрекен Бок — это домомучительница из книжки про Карлсона. Ты же знаешь эту сказку! — Еще бы мне ее не знать! Так ты про ту тетку, которую Карлсон пугал, летая вокруг нее в простыне? Ее так звали? Думаешь, она похожа? — Конечно, похожа! В мультике точь-в-точь такая! — Мультик — это что? — Это… Ну помнишь, я вам в Сорелло про кино рассказывала? Но только Ольга углубилась в описание отличий мультипликации от игровых фильмов, попутно прикидывая, как можно припрячь Орландо к перевоспитанию няньки-домомучительницы, как юный принц Ринальдо обиделся пренебрежением к своей персоне и негромко вякнул. Эльвира испуганно глянула на белоснежный сверток, потом на Ольгу. Что делают с младенцами, она явно не представляла. — Давай его распеленаем, хоть поболтает ручками и ножками. — А можно? Эта Луиза все время твердит, что он простудится. — Одеяльце сверху набросим. И вообще, здесь тепло. Уложив наевшуюся Ро на диван, Ольга приступила к разматыванию свертка с принцем. Сперва не могла понять, с чего бы начать, потом сообразила, что надо для начала развязать огромный пышный бант, и дело пошло. Через несколько минут юный принц обрадованно шевелил освобожденными конечностями. Эльвира разглядывала сына с радостным изумлением. — Твоя больше. — Моя старше на две луны. Некоторое время подруги провели, играя с малышами. Это занятие прервал осторожный стук в дверь: — Ваше величество! — Ой! Это наш мэтр Алехандро! Мэтр, что-то случилось? — Ваше величество, с вами все в порядке? Принц Ринальдо с вами? К нам прибежала госпожа Луиза и рассказывает какие-то странные вещи. Я не понял, то ли на вас напали, то ли принца похитили. Впущенный в комнату, мэтр Алехандро нервно обозрел благостную картину, после чего поинтересовался, что же, собственно, произошло. Поскольку Эльвира замялась с ответом, говорить пришлось Ольге. Она начала сдержанно, но потом ее прорвало, и она высказала все, что думает. И что разлучать мать с ребенком — жестоко. И что Эльвира — не кукла, а живая женщина, а они ее в этом дворце скукой уморят. И что почтенный мэтр как маг должен понимать, что нехорошо спрашивать у женщины, где ее муж, если он телепортируется куда попало, а она ни разу не магичка и не может отследить его передвижения. И что так кутать и туго пеленать младенца вредно, а если почтенный мэтр ей не верит, может спросить у Терезы и у метрессы Стеллы, они подтвердят! Почтенный мэтр немедленно пошел в контратаку: — Похоже, маэстрина, это у вас семейное — учить меня воспитывать детей. Ваш супруг вот тоже, помнится, пытался. Я думаю, мы тут как-нибудь сами разберемся. В любом случае принца скоро пора кормить, а вам бы неплохо почистить платье. Так что с вашего позволения, ваше величество (это уже Эльвире), я пришлю няньку. Или пригласить кормилицу, чтобы она покормила здесь? Эльвира милостиво согласилась на няньку. Но потом грустно, но твердо добавила, что да, она хочет проводить с собственным ребенком больше времени. Мэтр устало кивнул и удалился, а Ольга запеленала, как смогла, малыша в одеяльце и грустно потрогала пятно на юбке. — Как ты думаешь, с этим можно что-нибудь сделать? — А? Что? — Эльвира с трудом оторвала взгляд от сына — С чем? С этим? Ну можно попытаться позвать мою горничную, она на все руки мастерица, что-нибудь придумает. — Если только она посмеет войти в помещение, где могут оказаться жуткие похитители. К Ольгиному изумлению, на звонок без промедления явилась статная блондинка в накрахмаленном переднике, показавшаяся смутно знакомой. Спокойно выслушала указания Эльвиры и ушла подбирать Ольге другую юбку. — Откуда она такая? Я ее вроде где-то видела… — Ульяна? Из Поморья. — Тоже подарок? — Нет, ко мне ее Глафира приставила, когда я прошлым летом к ним перебралась из Такката. Ты с ней, наверное, там сталкивалась. Я же и не представляю, как без нее обходилась когда-то. Сперва боялась, что она тут быстро выскочит замуж, кавалеры-то прямо штабелями ложатся. Даже несколько родовитых дворян сваталось. Но Ульяна прямо как скала: раз обещала ее величеству Глафире отслужить год, значит, год и ни днем меньше! А там как батюшка решит, без его благословения ни за что! — Да уж! Вряд ли мистралийские кавалеры поедут просить благословления в Поморье! — А вот тут ты ошибаешься! Молодой граф Керранеско уже нанес батюшке Ульяны визит, по слухам, в ногах у него валялся. Но почтенный молочник не воспринял его всерьез и согласия не дал. — Да уж… — Ольга не нашла других слов, чтобы выразить свой ужас. Это ж представить страшно, пылкий мистралиец и степенный, основательный поморец, да ни в жисть им не прийти к взаимопониманию! — А ты не хочешь похлопотать за беднягу? Или боишься лишиться служанки? — Боюсь — честно призналась Эльвира — мне иногда кажется, что она здесь единственная нормальная особа женского пола. Но дело не только в этом. Ведь я не знаю, нравится ли он ей! И нравится ли ей вообще кто-нибудь из этих ухажеров! Может, у нее дома кто-нибудь есть и она дни считает… — тут Эльвира снова закручинилась. Появилась нянька, оторопело вытаращилась на кое-как завернутого в одеяльце принца, на кривой обвислый бант на ленте, которой было прихвачено одеяльце, потом отмерла, поклонилась королеве, подхватила сверток с ребенком и исчезла за дверью. Служанка вернулась минут через десять, посетовала, что подходящей по длине юбки в гардеробе госпожи нет, но если поверх платья накинуть вот эту шелковую шаль, вот здесь подколоть, вот тут запахнуть, закрепить, еще вот здесь подберем… ну как? Глянув в зеркало, Ольга восхитилась искусством девушки: простенькая юбка с подколотой сверху кружевной мантильей превратилась в изысканный туалет, достойный королевского дворца. — Вы дома-то платочек отколите да попросите юбку замочить в щелоке, все и отойдет. В комнату впорхнула другая служанка и официально доложила: — Дон Диего де Кастельмарра, кабальеро Муэрреске к вашему величеству! Вошедший следом Диего сказал, что за Мафеем и Жаком прислали из дома, там что-то случилось, и его тоже просили вернуться, так что их ждет дежурный телепортист. Пришлось срочно прощаться.