Жизнь продолжается.

И вот снова, как и сутки назад, лесная дорога неторопливо ложится под конские копыта. Позади остались беседы, объяснения, неловкость. Прошлым вечером в замке Даберри появление героев, засыпанных пеплом и пухом, и воняющих дегтем и гарью, произвело некоторое смятение. Но барон быстро взял себя в руки и приказал слугам накрывать ужин. После ужина Элмар сообщил хозяевам, что попытку отжать у них имение можно считать провалившейся. И вручил королевскую грамоту, подтверждающую их права. Хозяева онемели от счастья. И тут Элмар перешел ко второй новости: честно признался, что разделил ложе с их дочерью. И готов позаботиться о возможном бастарде. В подтверждение чего на стол легли два браслета — так сказать, с запасом, на всякий случай. Еще не пришедшие в себя от первой новости хозяева на вторую отреагировали как-то слабо. Юная Надина тоже молчала, явно шокированная благородством Элмара: он деликатно умолчал о том, что его банально опоили. В конце концов хозяин слегка пришел в себя и предложил проводить гостей в их покои: семейству явно надо было переварить новости без свидетелей. Баронесса тут же добавила, что для гостей будет истоплена баня. Отмываться от сажи и дегтя пришлось долго. Утром гостей приветствовал серьезный и собранный барон (судя по всему, бедняга вообще не ложился) и сказал, что дочь ему во всем призналась. Он просит у принца прощения за… эээ… недостойное поведение дочери. И просит оставаться его гостями столько, сколько они пожелают. Ему и его семье никогда не расплатиться с принцем и его соратниками, но он постарается… Тут Элмар прервал его излияния, сказав, что он лишь исполнил свой долг королевского посланника, восстановив справедливость и осадив самозванца, предъявившего незаконные претензии. И что тот же долг велит ему ехать дальше, так что после утренней разминки они планируют отбыть. Баронская дочь решилась подойти к ним лишь после завтрака. Не поднимая глаз, один в один повторила отцовские благодарности и извинения. Неловкости сцене добавило появление проспавшего Мельди — тот ничего не придумал лучше, как выйти к хозяевам в своей любимой мантии. Надина при одном взгляде на нее подавилась словами и пошла багровыми пятнами по ярко-розовому фону. Элмар тоже побагровел и быстро вытолкнул мага в соседнюю комнату, где громовым голосом объяснил, где именно уместна такая одежда. Виктор глянул на девушку и понял, что надо ей срочно что что-то сказать. Потому что если не отвлечь, то она сейчас от смущения хлопнется в обморок. Тем более что ему и самому надо добыть от нее кое-какую информацию. — А вы в этот свой монастырь не собираетесь как-нибудь? — Вообще-то собираюсь. Мы вчера говорили, что теперь я могу пожить там еще какое-то время. Особенно если я все же… Надо же… Виктор-то считал, что средневековый монастырь и беременность — вещи несовместные. Оказывается, это совсем не так. Или монастырь нетипичный? — А когда поедете? — Виктор пытался сообразить, как подвести разговор к интересующему его вопросу. — Да тут проблема — как. Туда три дня пути. — А может, мы подбросим? Телепортом? Витька ринулся искать Мельди. Тот уже переодевался под недобрым взглядом Элмара (поторопишься тут, когда принц-бастард грозится повторить подвиг своего кузена, и ведь если тот аккуратно ножничками порезал, то этот может голыми руками изорвать бедную одежку в клочки или мечом покромсать). Элмар, конечно, немедленно согласился помочь даме, хоть и нахмурился. Втроем глянули на карту. Оказалось, что Мельди брал ориентиры в тех краях, всего часах в трех спокойной езды от монастыря. Надина собралась быстро, и после теплого прощания с ее родителями Мельди перенес их компанию на перекресток дорог среди густого леса. Поскольку и Элмар, и Надина испытывали неловкость, общаясь, то честь занимать даму разговором выпала Витьке. Чем он и воспользовался, начав напропалую расспрашивать баронскую дочку про историю Драконьей обители и ее странное название. И — да, действительно, похищенная драконом девушка из рода Даберри как раз и была основательницей монастыря. По поводу содержания старинных баллад Надина лишь фыркнула. Эту историю она знала по семейным преданиям, и даже они не совпадали с балладной версией. А в монастыре она начала читать записки основательницы и смогла дополнить семейную версию весьма интересными подробностями. Увы, за триста лет в ортанской письменности, равно как и в самом языке произошло множество изменений. Кроме того, триста лет назад образованные дворяне считали хорошим тоном говорить и писать на эгинском, и время от времени в тексте попадались слова, предложения и даже целые страницы на этом языке. Надина же эгинский не знала. В общем, кое-что она разобрала, но далеко не все. Но если господину Виктору интересно… Господину Виктору было очень интересно. Итак, около трехсот лет назад дальний предок Надины возвратился из похода и вознамерился перестроить свое жилище. Доподлинно известно, что средства на строительство у него были — из своих странствий он привез шкатулку с драгоценными камнями, некоторые из которых, по слухам, имели и магическую силу. Первым делом он попробовал пригласить бригаду гномов. Гномы за работу взялись, но цену запросили такую, что барон охнул. Оплатил то, что они успели сделать, и расторг договор. А ту башню, что они успели достроить, обитатели замка так и зовут гномьей. Виктор вспомнил, что одна башня замка и впрямь отличается от прочих: камни помельче, аккуратно обтесанные и пригнанные. — Потом барон нанял молодого мага-полуэльфа. Тот запросил недорого, но работа двигалась небыстро, поскольку парень временами пропадал. Потом появлялся, ловко телепортировал на строящуюся стену подготовленные камни, оставлял помощников скреплять их раствором — и снова исчезал. Длительные перерывы в работе маг объяснял необходимостью восстановить силы после телепортаций. Впрочем, в перерывах между отлучками парень успевал многое. В частности, подружился с юной хозяйской дочкой и даже стал понемногу обучать ее магии, найдя у нее некоторые способности. Однако и этот строитель работу до конца не довел. Барону надоели его внезапные отлучки, излишнее внимание к окрестным красавицам и неряшливая манера строительства. А поводом к скандальному выдворению молодого человека из имения послужила его нежная дружба с баронской дочерью, которую отец охарактеризовал словами «разврат», «блуд» и «растление». Было ли что-то реальное за этими обвинениями, Надина, почитав воспоминания девушки, так и не поняла. Вероятно, если девушка и писала об этом, то по-эгински… В одном Надина уверилась — ее родственница питала к молодому человеку весьма теплые чувства, а обвинения отца глубоко ранили ее душу. После изгнания полуэльфа стройка замерла, и лишь спустя год барон сговорился с немолодым магом, зачем-то появившимся в этих краях. Тот подумал и предложил — за немалую плату — привлечь к работе дракона, которого он подчинил. Полгода дракон исправно укладывал огромные камни на недостроенные стены, вновь призванная бригада местных мужичков исправно скрепляла их раствором, а драгоценности из заветной шкатулки потихоньку перекочевывали к магу. Наконец стройка была закончена, с магом рассчитались окончательно, и он отбыл. А два дня спустя на двор замка прилетел взбешенный дракон. Сперва он только ревел и мотал головой, потом спалил сеновал, немного успокоился и создал фантом. С помощью которого и потребовал от хозяев оплаты за свой труд. Как выяснилось, почтенный маг оказался обманщиком и мошенником. Дракона он не приручил и не подчинил, а банально нанял, поскольку немного знал драконий язык. Дракону за помощь в постройке крепости была обещана, во-первых, помощь в постижении магии, во-вторых, и это главное, драгоценности. Надо сказать, первое обещание маг отчасти выполнил, с его помощью Сеарр научился творить фантомы и более-менее выучил язык людей. Что же до сокровищ, то бессовестный обманщик уверял своего ученика, что расплатятся с ними лишь по завершении строительства. Уехав же за оплатой, в пещеру уже не вернулся. Поняв, что обманут, дракон разобиделся на людей и прилетел требовать платы за свой нелегкий труд, грозя в противном случае разнести по камешку все то, что построил. Делать нечего, пришлось барону отправляться за заветным ларцом, в котором после расплаты с магом и так немного оставалось. Но каково же было его удивление и возмущение, когда хранящийся в потайной нише ларец оказался пуст! Маг не умел подчинять драконов, но глаза, как выяснилось, отводил виртуозно! Рев разъяренного барона не уступал драконьему. Сперва он в бешенстве требовал немедленно найти и покарать вора. Потом сообразил, что вряд ли его слуги способны на столь непростую задачу, как преследование и поимка мага. На всякий случай по следу пустили лучшую гончую, но она за поворотом встала и завыла бессильно — подлец явно воспользовался телепортом! А ведь врал, что не умеет, гад! Меж тем несколько ошалевший от всей этой суеты дракон пришел в себя. Уяснив из людских воплей положение дел, он сообщил, что согласен подождать, пока люди разберутся меж собой, кто и кому что должен. Но плата за труд должна быть ему выплачена вся, до последнего камушка! Как выяснилось, дракон со слов мага неплохо знал содержимое баронской шкатулки, заранее тщательно выбрал себе камни и не был согласен поступиться ни одним из них! А чтобы люди не вздумали его обмануть, он прихватит с собой какую-нибудь человеческую самку! Тут, согласно семейному преданию, юная баронская дочь сама предложила себя в заложницы, чтобы уберечь беременную мачеху. Записки же в этом месте пестрили намеками, недоговорками, а что-то определенное если и было написано, то по эгински. Надина призналась, что даже начала учить этот язык, чтобы прочесть записки родственницы, но потом навалились семейные заботы… А вот жизнь в драконьей пещере девушка описала подробно. И как наводила в ней порядок, и как отчитывала хозяина за объедки и вонь. Юный дракон, сгоряча притащив девицу, не особо представлял, что с ней делать. Девушка же сходу показала характер, заявив, что не будет жить в таком свинарнике. Переругивания и последующая уборка поспособствовали установлению между драконом и его заложницей отношений, которые с некоторой натяжкой можно назвать даже дружескими. Разобиженная на отца и лишенная возможности учиться магии девушка нуждалась в смене обстановки — и она ее получила. Разобиженный на все человечество в лице коварного и вороватого мага дракон нуждался в чем-то обществе и минимальном сочувствии — и девушка от души пожалела незадачливого строителя. Так и прожили несколько лун, ведя нехитрое хозяйство, а на досуге рассказывая друг другу, чему успели научиться у своих безответственных наставников. Дослушав до этого места, Витька вздохнул. История интереснейшая, но вряд ли прольет свет на таинственную страсть драконов похищать девиц. Тут явно особый случай. Но Тине… то есть ее высочеству… все равно может быть интересно — Дракон предоставил девушке свободу передвижения, она бродила по окрестностям, пока он летал на охоту. Они вместе практиковались в магии, и то ли научили чему-то друг друга, то ли их Силы увеличивались при совместном колдовстве, но лучше колдовать стали оба. Подробностей Надина, увы, не знала, записки в этом месте пестрили терминами на эльфийском и вставками на эгинском. Тут рассказ пришлось прервать. Во-первых, Надина честно призналась, что дальше этого места записок не разбирала. Во-вторых, вдали показался монастырь. Виктор решился и признался, что хотел бы узнать продолжение истории. И что история эта весьма интересует одну даму, а та как раз свободно владеет эгинским, а сейчас еще и эльфийский учит. Надина заверила, что будет рада помощи в разборе записей, и, конечно, расскажет все, что помнит из семейных преданий, вот только надо испросить согласия настоятельницы на их визит. В обители Надина представила спутников настоятельнице, расписав в самых ярких красках спасение ее имения от притязаний жадного родственника. Та, обрадованная за воспитанницу, немедленно пригласила героев отужинать. Элмар явно собирался отказаться, но поймал умоляющий взгляд Виктора и согласился заехать ненадолго. Пока Надина по второму разу, уже более подробно рассказывала настоятельнице чудесные новости, принц-бастард, которого общество девушки явно нервировало, умял выставленное на стол. Монахиня, внесшая котел с супом, изумилась и кликнула с кухни товарку, ворчливо интересуясь, чего ради та подала гостям пустой горшок из-под сметаны и не выложила хлеба. Та, возмущенная, влетела в трапезную и в изумлении застыла над пустой холстиной, усыпанной хлебными крошками. Настоятельница, прервав восторженный рассказ Надины, опытным взглядом оценила ситуацию и коротко велела принести еще хлеба и сметаны. Дико смутившийся Элмар быстро выхлебал свою порцию супа, после чего едва дождался, пока закончат есть Виктор и Мельди, и сообщил присутствующим, что им пора ехать дальше по королевским делам. Мать-настоятельница понимающе кивнула и не стала отговаривать, но к отъезжающим героям вынесли увесистую корзинку со снедью. Сейчас эта корзинка была приторочена к седлу Виктора, и пахло из нее восхитительно. Теплый ветерок обдувал путников, закатное солнышко пригревало, сквозь прелую листву уже пробились первые подснежники, и не хотелось беспокоиться ни о чем. Даже о том, что они, похоже, заблудились. И если в ближайшую пару часов не наткнутся на жилье, придется ночевать в лесу. Ну заночуют, эка невидаль, лес сухой. Кони мягко ступали по лесной дороге, тишину нарушал лишь щебет какой-то птицы. Поэтому приближающийся шум показался героям вопиющим нарушением гармонии. Казалось, из-за поворота приближалась шумная толпа. Оказалось, что не казалось. Толпа чуть ли не в полсотню человек вывалилась из-за поворота. Передние застыли, уставившись на путников, задние подпирали, потом раскумекали, что случилось, и на некоторое время над дорогой повисла настороженная тишина. Виктор разглядывал встречных в недоумении. Странствуя по дорогам этого мира уже не первую луну, он более-менее научился различать крестьян, купцов, разбойников, а среди последних даже выделять новичков, бывалых лесных людей и уж всяко — бывших военных, подавшихся в лесные грабители. Эти же люди как-то не подходили ни под один известный тип. Судя по одежде — среднего и небольшого достатка горожане и селяне. Но признать их спешащими на ярмарку? Маловато поклажи, только пара навьюченных лошадей где-то в хвосте процессии. Да и излишне вооружены, хотя и очень странно. Конечно, дороги нынче неспокойны, но все же вооружение встречных вызывало массу вопросов. Предводительствовал толпой здоровый детина, чья голова была перевязана красной тряпкой на манер хайратника. На плече его лежала солидная дубина, на поясе болтался меч, но с первого взгляда было ясно, что хозяин воспринимает его скорее как атрибут власти, чем как оружие. Достаточно было посмотреть, как он, поразглядывав героев и подумав, переложил дубину на левое плечо и с трудом нащупал рукоять меча, но толком ухватить ее смог не сразу. Его спутники были ему под стать. Тощий парень в первом ряду, чьим рукам явно привычнее лопата, чем с висящий за спиной арбалет. Вон тот с краю со своим луком управляется получше, даже стрелу наложить не забыл, но на воина не похож, должно быть, сельский охотник. Юркий дедок с заткнутым за пояс топориком разглядывает встречных с каким-то азартным любопытством. Жилистый мужик в кожаной безрукавке, с лицом, изъеденным оспинами-ожогами, поигрывает кистенем с основательной такой гирькой. Висящий у его пояса тесак поражает размерами, а пристроенный рядом небольшой кузнечный молот недвусмысленно указывает на профессию хозяина. Настороженную тишину прервал Элмар, вежливо поздоровавшись и поинтересовавшись, куда направляются почтенные граждане, не случилось ли какой беды и не требуется ли помощь. Детина с красной тряпкой на голове некоторое время подумал, оценивающе оглядывая героев, и сказал, что помощь нужна, так как воевать идут, тут… дык… дело-то общее… Разумеется, принц-бастард тут же поинтересовался, против какого же врага они выступили, с кем предстоит сразиться. Ответ удивил их до глубины души: — Мы идем воевать с эльфами! — У вас тут есть эльфы? Закономерный вопрос вызвал в рядах изрядное замешательство. В конце концов юркий дедок резюмировал с некоторым даже недоумением: — Да нет, нету у нас эльфов. И не было никогда. После чего над дорогой повисла долгая пауза: обе стороны осмысливали ситуацию. В конце концов не выдержал Элмар, вторично вопросив, с кем же намереваются воевать почтенные граждане за отсутствием эльфов. — Ну так это… — С драконами! Кто это выкрикнул из дальних рядов, Виктор не видел. Элмар подобрался, посерьезнел и уточнил: — У вас тут завелись драконы? Сколько? И известно ли, где их логово? Видно, герой уже начал раздумывать над боевой операцией по изничтожению нескольких ящеров. Ведь даже Виктору, никогда не участвовавшему в битвах с драконами, было ясно, что встреченная толпа ни малейшего шанса на успех не имела, выйди она даже против одной такой рептилии. Да, похоже, желания имеют свойство сбываться, сказал себе Виктор. Ведь ты же хотел сразиться с драконом? Вот и сразишься. Дадут тебе что-нибудь с королевского склада Бин, и пойдешь, как дурак. Потому что с твоим автоматом на дракона — это даже не с гранатой на «бронтозавр», это как с ножиком на грака… И не трусь, уж если даже Ольга с Терезой смогли, тебе грех трусить. Взяли в команду стрелком — будешь стрелять. Хорошо бы и Элмару что-нибудь посерьезнее копья. Тот резак, что брала Кира, небось разрядился… Меж тем в толпе посовещались и растерянно сообщили, что и драконов у них тоже нет. Вот лет сорок назад… — Да не сорок, а уж пятьдесят тому будет! — Да нет, хромая Еланьиха еще помнит, как город горел, а ей ить еще нету полувека! — Еланьиха соврет — недорого возьмет, а вот мой кум говорил… — То есть в настоящий момент драконов в ваших местах нет? — уточнил Элмар. — Выходит, что так — рассудительно согласился дедок. — Но с кем же вы идете воевать? — А с гномами — после некоторого раздумья предложил новую версию событий бойкий дедок — с ими, проклятыми, уж сколько крови они нам попортили! — Несколько человек в толпе отозвались неразборчиво, но одобрительно, а мужик в кожаной безрукавке так стиснул рукоять кувалды, что стало очевидно: случись здесь гномы, им не поздоровится. — Какие же разногласия у вас с гномами, почтенные? — счел нужным выяснить Элмар. — Дык, видишь, какое дело… — обстоятельно начал дедок — гномы у нас в городке появились уж года четыре как, а может, и пять. Переехали к нам из этой своей… как ее… Мисралии чи Исралии. Домики сложили на окраине хорошие, каменные, и кузни построили. У нас ведь как — если лошадь подковать, плуг там починить, топор или нож сделать — так мастера есть, а позаковыристее чего, так нет, из других мест даже гвозди везли. У нас не делали. А у этих всякий скобяной товар, и ножи, и замки, и посуда, и накладочки на ставни, и ручки дверные ну такие затейливые… Народ к нам в базарные дни валом валил, цельный ряд выделили под гномий товар, да… Токмо вот я так понимаю — поселился ты у нас, так уважь местных, скинь цену, ежели сосед просит. Так нет! Нам — как всем, никакого уважения! Хошь себе накладочку на наличник — выкладывай четыре серебрушки, где ж оно видано! — в голосе рассказчика прозвучали затаенная тоска. — И опять же — как они понаехали, у наших ковалей и покупать никто не хочет! У них, вишь, все грубо сработано, красоты нет. Мужик в кожаной безрукавке открыл рот, желая что-то сказать, но, не найдя слов, лишь энергично мотнул головой, подтверждая. — Ну вот и случилось три года назад, что наши кузнецы, разобидевшись, пошли гномам морды бить. Но и те ребята не промах, тоже нашим наваляли. Ну уж потом стражники наваляли всем, это как водится. После той драки часть гномов уехала, а домики их магистрат выкупил на общественные, стало быть, нужды. А луну назад уехали и остальные, вернулись назад в эту… свою… Мисралию. Только два гнома у нас и остались, один гном оженился на Дычиховой дочке, и второй тоже вроде женихается, вот и остались. А больше гномов в наших местах нетути, все свалили в ихнюю Мисралию — кто о прошлом годе, кто энтой зимой. И дажечки жалко, уж больно затейливые вещицы ковали, нашенским так вовек не сковать. И пиво варили славное, у нас его многие уважали, а как уехали гномы, так не стало такого пива. И хозяйка моя ругается, что ни котелок теперь хороший не купишь, ни сковородку. Опять же накладки… Мужик в безрукавке обиженно дернулся, но промолчал. — Так с кем же вы идете воевать, если гномы уехали? Или вы хотите их отыскать? — Да где их теперь отыщешь? — с некоторым даже сожалением выдохнул дедок — нету их, в прежние места подались, и наши, и окрестные. — Но с кем же вы тогда идете воевать? В очередной раз прозвучавший вопрос поверг толпу в длительное раздумье. Некоторое время над дорогой висела тишина. Потом предводитель тряхнул головой и изрек: — Мы идем воевать с королем Шеларом!        В тот день, когда Элмар и Виктор сопроводили в монастырь дочь барона Даберри, на другом конце страны барон Фраганди с сыном посетили ярмарку в ближайшем к их поместью городке Дюрвилле. Выехав на ратушную площадь, барон слез с коня, кинул поводья подбежавшему мальчонке и уселся на стул, застеленный мягкой овчиной. Почетным гостям выносили стулья из ближайшего трактира, прочие зрители смотрели представление, сидя на земле или стоя, а иные мальчишки лезли на соседние деревья. Ярмарка проводилась каждую луну, и барон посещал ее скорей по привычке, чем от большого желания. Вот его двенадцатилетний сын дождаться не мог заветного дня, когда можно будет с важным видом проехать через толпу нарядных жителей на своем сером пони и посмотреть какое-нибудь представление. Сегодня представлений ожидалось сразу два. Пока циркачи натягивали канат и уговаривали ручного медведя не бояться и сплясать, кукольный театр быстренько выкатил вперед свой балаганчик и начал спектакль. Юный баронет следил за действием с раскрытым ртом. Единого сюжета у представления не было, оно было чередованием не связанных друг с другом эпизодов, то драматических, то комических. Великий герой Полистарр бойко размахивал золоченым мечом, дракон изрыгал пламя (из пасти его вылетали искусно вырезанные кусочки шелка), прекрасная девица бросались на шею герою, неуклюжий тролль пытался приложить дубиной юркого гнома и не мог по нему попасть, хитрый селянин водил за нос и сборщика налогов, и стражника, и того же тролля, но убегал от собственной разгневанный супруги. Напоследок появился зловещий персонаж с перепончатыми крыльями, рогами, хвостом и копытами, один его глаз был красным, другой синим. Хриплым голосом он объявил, что все маги потеряли свою Силу, он же, Харган, теперь единственный на весь этот мир маг, в связи с чем все они отныне подданные его повелителя, великого некроманта Скаррона. Из-за спины демона высунулся вампир — мелкий, красноглазый и клыкастый — и смешными ужимками подтверждал слова своего господина. Потом Харган покинул сцену, а вампир погнался за молодой селянкой, та с визгом убегала. В конце концов появился герой верхом на драконе, вдвоем они изничтожили вампира и его господина, после чего герой объявил присутствующим, что Скаррон упокоен, враги изгнаны, магия вернулась, и все могут спокойно и счастливо жить под властью мудрого короля и героической королевы. Представление народу понравилось, юный баронский сынок аж подпрыгивал на месте от восхищения, а вот сам барон заскучал, а в конце, при упоминании короля и королевы, даже чуть поморщился. Нет, хорошо, конечно, что врагов прогнали и магия вернулась. Правда, до его имения оккупанты так и не добрались, он их и не видел. Отключение магии — это да, жалко было шести осветительных шаров, освещавших господские комнаты, пришлось обходиться свечами. Два зуба пришлось рвать, а маг бы просто заговорил. Хорошее магическое лекарство от изжоги исчезло из продажи. Опять же противозачаточные заклинания ку-ку. В результате барон луну назад стал отцом крепкого крикливого пацаненка, а в начале лета станет отцом еще раз, если Селья не скинет. Ну да ладно, бастарды не помешают, и даже если у Сельи родится девчонка, не беда. Побочные дети — они без претензий. Кантя, правда, дуется, что он другую пассию завел, пока она с пузом была. Но быстро притихла, поняв, что вполне может отправиться из господского дома к мамочке-скотнице, если будет капризничать. С дворовыми девками хлопот мало, знай радуются, что не гонят с прижитым дитем из господского дома. А вот в городке скандал: вдова Кери родила дочку, а ведь ее, как выяснилось, навещали сразу три любовника, и теперь она со всех троих требует денег на содержание ребенка, и каждый клянется, что отец не он! В общем, много неприятностей на них тогда свалилось, возвращению магии радовались все, особенно когда мэтр Мауреллис, городской маг, вернулся из северных мест и вновь стал принимать клиентов в своем старом доме на Амбарной улице. Правда, осенью ходили в народе самые дикие слухи, и в их замке челядь сплетничала, и даже почтенные люди в городе иногда такое несли. Дескать, король — предатель, королева Кира — спасительница отечества, сместившая с трона мужа-предателя и посадившая на трон эгинскую королеву. Да не эгинскую королеву, а дочку прежнего короля! Да нет, королева Кира сама хочет править, потому и собрала армию! Да все вы врете, оккупантов прогнали паладины во главе с героем Элмаром, ему и быть королем, а Кира покрывает мужа-изменника! Да вовсе король не изменник, он герой, только вот его убил Скаррон за то, что он прикончил его наместника и вернул магию, и теперь на трон сядет его вдова… Да не может она наследовать, она ребенка родила, он и будет королем! Да не королем, а королевой, там девочка, к тому же больная и не жилица! Да что вы такое говорите, мальчики, двойня, а кто первый родился, не запомнили, и теперь неясно, кого короновать! Да ерунда это все, не при чем тут оккупанты, магия исчезла, потому что ей пользовались ненадлежащим образом, а король это понял и разыграл как бы нападение врагов! Да что вы говорите, король герой, лично убил всех бело-голубых братьев и взорвал подавитель магии, так что наместнику только и оставалось, что застрелиться, но сперва он застрелил короля, а потом застрелился сам! Ну что вы говорите, нашего короля завоеватели сразу казнили, потому как королеву успел отправить за границу, а сам не успел сбежать, вот и схватили его, и сразу голову отрубили, а в народе специально слух распустили, что он сотрудничает с захватчиками, чтоб, значит, еще и опозорить страдальца! В общем, слухов было немеряно, старый аптекарь даже всерьез утверждал, скоро у них введут рабовладение, как в Эгине, а молодой сынок виноторговца, студент из столицы, уверенно говорил, что после таких потрясений непременно должно случиться второе пришествие эльфов! Второго пришествие эльфов не случилось, но и без него забот хватало. В округе было неспокойно, купцы боялись путешествовать, соль, растительное масло и лекарства на поморских травах вздорожали многократно, а многие товары и вовсе пропали. А в конце серой луны в город пришел отряд королевских войск — три десятка паладинов, полсотни гвардейцев, два королевских герольда и маг. С ними приехали купцы из соседнего города, понавезли нужных товаров: и галлантского мыла, и поморского меда, и шерстяных тканей из Дарси. А на следующее утро собрали народ на площади, и сперва герольд долго рассказывал, что же в самом деле случилось в этот год в королевстве и мире. Хорошо говорил, все прямо заслушались. Потом второй герольд обратился к народу: армия их освободила, теперь народ просят помочь армии. Кто чем может — армию надо кормить, а в столице туго с продуктами. Народ выдохнул: продуктами — это можно! Хуже было бы, если бы просили деньгами: откуда их взять, если ничего из собранного урожая толком продать не удалось? А продукты — за милую душу! Кто мешок картошки, кто — пшеницы, кто тарбы. Барон и сам расщедрился, приказал привезти четыре бочонка пива и пару копченых окороков из своих подвалов, не давиться же воинам одной тарбой! Только вот если б только это! Но ведь еще и молодежь на службу позвали, защищать Отечество. И ведь ломанулись! Ну хилых и бездельников сразу погнали, но шесть человек уехали с этим отрядом! И среди них сын виконта Барталми, соседа! А ведь за него была просватана Лотта, дочь барона. Он луны считал, ожидая, когда же сбудет с рук сей товар. Ведь уже и свадьбу планировали на первый день года! Нет, этот юный балбес рванулся защищать отечество! И нет бы скоренько обвенчаться перед отъездом, как ему намекали! Нет, этот дурень заявил, что пока не может жениться, сперва он должен доказать верность отечеству, совершить подвиги, и лишь после этого будет достоин повести к венцу ту, что любит! Нет, ну слышали вы такой бред? А прикончат тебя при совершении подвигов, и останется барон с дочкой на руках, и думай потом, куда ее пристроить! И она, дуреха этакая, нет бы на шее повиснуть с плачем, в крайнем случае там в обморок упасть. Я понимаю — говорит — ты должен — говорит — а я буду ждать, сколько надо! Вот ведь романтичная дурочка, вся в мать покойную. Та, помнится, в период его сватовства все донимала его вопросами, любит ли он лить слезы при луне! Он от этих вопросов дар речи терял, а она тараторила свои глупости без умолку и все книги ему какие-то подсовывала! Супруги давно нет в живых, померла от родильной горячки, родив ему сынка, а он вот мается с двумя детьми. Нет, с сыном проблем нет, того и на охоту можно взять, и про лошадей с ним поговорить, и про рыбалку, и вообще, одно слово — наследник. А что делать с этой романтичной дурищей? Теперь вот ждет писем, а как получит, прижимает к груди и потом читает, обливаясь слезами. А потом едет к дочке винодела. Ну где это видано, дворянке водить дружбу с дочкой винодела? Но у той тоже жених, мельников сын, в армию рванул, так они вместе письма читают и про женихов своих болтают, балаболки! Барон отогнал от себя грустные мысли о непристроенной дочери. Люди вокруг, нечего показывать, что что-то беспокоит, а то такого напридумывают! Вот уже и циркачи представление начинают, на канат вспрыгнули две девушки с цветными лентами в руках. Хороши, особенно та, что в красной юбочке, а ножки-то, ножки! Коротенькая юбочка едва прикрывает колени, а ветер ее еще и задирает. Да и не только ножки у нее хороши… Может, получится залучить в гости? Да нет, не стоит, это ж всю ораву кормить, да еще какой подарок сделать придется, а денег нет… Хватит ему и дворовых девок. Хотя у этой такие ножки! Неожиданный звук отвлек собравшихся на ярмарку. На островерхой крыше ратуши появилась, словно собравшись из тумана, высокая фигура, окруженная светящимся ореолом. Толпа ахнула, а одна из циркачек от неожиданности свалилась с каната. — Слушайте меня, люди! — громко взвыла фигура — слушайте меня, о добрые и честные граждане Ортана! Граждане Ортана боязливо ахнули, больше испуганные происходящим, чем польщенные упоминанием их доброты и честности. — Я, ученик великого мага Кулиуса, принес вам страшные вести! Знайте, что король этой страны, Шеллар, продался злым силам! Он не хочет править людьми! Он нашел этой земле других обитателей и других хозяев! Он продался эльфам! Эти ушастые развратники теперь завладеют вашей землей, обольстят ваших женщин, а их лукавые маги сделают вас своими рабами! Эльфы уже проникли в этот мир, прикрываясь магией, они ходят по вашим городам! Ими уже обесчещены принцессы трех соседних государств, юная воспитанница короля Шеллара, его хинская наложница и пять придворных дам королевы Киры! Король Шеллар терпит это, надеясь, что могущественные эльфийские маги откроют ему секрет вечной жизни! Толпа потрясенно охнула, кое-кто с испугом оглядывался на старого мэтра Мауреллиса. Тот, посиживая в трактире за кружечкой пива, любил похвастаться пра-прадедушкой-эльфом и его подвигами. Меж тем темная фигура продолжала: — И не только эльфами он хочет заселить этот мир! Он позволил тут жить множеству драконов! Драконы уже стали заселять эту землю, а скоро они появятся возле каждого города и каждой деревни! Они пожгут ваши дома и посевы, пожрут ваши стада, похитят ваших дочерей и ваши богатства. После этого они передерутся между собой, и в этой войне походя спалят все то, что не уцелело! Толпа ахнула от ужаса. Старшее поколение еще помнило тот жуткий год, когда появившийся в их местах дракон сжег пол-города. А темная фигура продолжала вещать с крыши: — А на ваше место, на место перебитых и сгоревших в драконьем пламени, придут гномы. Не зря король Шеллар свел дружбу с гномьим королем! Вспомните, ведь все короли, что были до него, держались от гномов подальше. И только короля Шеллара они привечают, это и неспроста! Он обещал гномам все то, что не достанется эльфам и драконам! Гномы уже начали изводить людей отравой, в самой столице десятки людей скончались, купив у гномов посуду, лампы, керосин и земляное масло! Толпа потрясенно охнула, и вокруг кузнеца-четвертьгнома образовалось пустое пространство. — А еще король Шеллар привечает троллей, потому что они глупы и ими легко управлять! Чтобы извести вас, он стравит вас с троллями, и эти твари будут убивать и пожирать вас! Берегитесь, люди! Сопротивлялась, пока не захватили вашу землю эльфы и гномы, тролли, драконы и гоблины! Ибо именно этого хочет ваш король Шеллар! Таковы его тайные планы! Мы, ученики великого Кулиуса, посланы к вам нашим учителем, чтобы донести до вас весть о грозящей вам беде! Но посланцы короля Шеллара и сговорившихся с ним магов охотятся за нами, чтобы мы не могли рассказать вам правду! Многие мои товарищи были убиты ими, и сам я в опасности! Но, несмотря на это, я здесь, чтобы предупредить вас! Берегитесь, лю... В этот момент невесть откуда взявшийся огненный шар врезался в говорившего, а через секунду на крыше ратуши грянул страшный взрыв, и ее охватило пламя. Пожар разгорелся как-то слишком быстро, так что усилия отмерших и забегавших граждан были направлены более на спасение окрестных домов, а не самой ратуши. Спустя час от нее остались лишь закопченные каменные стены да груда дымящихся головешек. — Пап, а пап, а что теперь будет? Будет война против этого короля Шелмара? И против драконов? — подпрыгивал в седле пони юный баронет, когда они с отцом спешно выезжали из бурлящего городка. Глаза мальчика горели, голос прерывался. Он бы с радостью остался и посмотрел, что будет, жаль, отец велел немедленно ехать домой. — Не Шелмар, а Шеллар. И не болтай об этом — сердито оборвал сына барон, торопя коня. В голове его крутились мрачные мысли, среди которых самой мрачной была уверенность, что теперь дуреху-дочку вряд ли удастся сбыть с рук в обозримом будущем.