По другую сторону реальности

Говорят, что знания сила, но со временем убеждаешься, что в неведение и глупости жить намного проще.

***

— Добрый вечер, дамы. Прорыв ветра закрался в собранные в пучок волосы, выбивая из «прически» прядь. Блондинка даже не была уверена, из чьего рта вырвалось столь идиотское приветствие, которое должно было сочиться злорадством. Нейман искала на лице подруги ответы, но её растерянность только заставляла сходить с ума. На её лбу было буквально написано «я не знаю, что происходит». Зато Ева знала. Ведьма повернулась к двум замеревшим у их ног парням. Они ожидали, когда девушки, наконец, выйдут из оцепенения, из неприятного для них же удивления. И это покорное спокойствие только усугублялось ситуацию. Ева прикрыла глаза, глубоко вдыхая вечерний воздух. — Разве мы не просили записать нас вместе? — Она провела между собой и Мией пальцем, будто сложно было догадаться о парах, назначенных изначально. Это была странная картина. Огромное пространство, оставленное уже занятыми студентами и на этой сцене они. Две гриффиндорки и два слизеринца, возвышающиеся над ними. Хотелось стукнуть кого-нибудь, а лучше — самой приложиться головой о что-нибудь тяжелое, чтобы сдержать в себе порыв новой истерии. Том стоял совершенно свободно. Белая рубашка, вязанная жилетка и серые брюки, что выглядывали из-под теплой мантии с изумрудными вставками. Его руки свободно двигались в такт телу, язык которого был полностью ему подчинен. Расправленные плечи, приветливое выражение лица. Ему наверняка не нужен был жесткий массаж, который разобьет затекшие мышцы после встречи с ней. А вот Еве совсем наоборот. После этих свиданий она чувствовала себя каменной. Том ядовито улыбнулся, блестя ебучими черными зрачками, будто насмехаясь. Хотя почему будто? — Я решил внести некоторые коррективы. — Он даже не пытался соврать, утаить. Ева сжала зубы, дергая головой в сторону. Хруст в шейных позвонках ударил по ушам. Гриффиндорка сложила руки у груди, метая молнии одними только глазами. — Коррективы?! — Бровь изогнулась в громком вопросе, наровясь пробить крышу и оставить несколько глубоких морщин возмущения, которые не скрыть даже ботоксом. Она не думала вообще о том, что ему в голову придет именно эта идея. Она хотела молчать, уйти. Но его вмешательства были беспардонными. Дэвис и Долохов казались лишними в этом моменте, и все же Мия подала голос, отдавая свое предпочтение в этот раз разуму, а не сердцу. — Антонин? — Прозвучало требовательно. Русский кивнул, шепча что-то бывшей девушке на ухо. И видимо приведенные оправдания Долохова были достаточно стоящими, чтобы Дэвис после короткого «отойдем», реально оставила пару наедине. — Как поговорите — зови. — Мия коснулась кисти соседки, бросая быструю улыбку. Перфект смотрел ведьме за спину, удовлетворено наблюдая за тем, как его верный помощник уводит под лживыми аргументами Мию. «Им просто нужно поговорить. Том просто хотел больше времени провести с Евой. Он просто хочет помочь…» Эти фразы только больше укрепляли веру Мии в то, что между Евой и Реддлом что-то было. Оставаться без мнимой поддержки было печально, но это недоразумение не должно было затянуться надолго. Ведь о каком диалоге могла идти речь после того, что он сделал? «Блэк, Малфой, да кто угодно, лишь бы не он.» — Я пойду к профессору… — Блондинка развернулась на каблуках, решаясь на отчаянные меры. Пожаловаться, как маленькая девочка, просить слезно о замене, говорить о том, что перфект ошибся, внося имена. Нужно было попробовать каждый вариант. Цепкая ладонь опустилась на её плечо. Мужские пальцы с силой сжали руку, останавливая ведьму физически. Она попыталась отделаться, сделать ещё шаг, но почувствовала лишь усиление хватки и боль рядом с ключицей. — Бессмысленная затея. — Продолжил говорить парень. — Да и зачем ругаться? Списки уже готовы. Подумаешь, пару практик в моей компании. — Он повел плечами, а интонация голоса изменилась на легкомысленную, будто он действительно верил, что его компания — это неплохой вариант. Будто он пытался внушить эту мысль. Ева язвительно повторила, усмехаясь. — Подумаешь… — Она повернулась к слизеринцу, переводя взгляд с его руки на бесстрастное лицо. Сладкие слова не изменят того, что сейчас он буквально принуждает её к его компании. — Да с тобой одна, как все десять. — Значит у нас будет гораздо больше времени сделать практику и насладиться друг другом. — Этот долбанный бархатный баритон, коим слизеринец пользовался при любом удобном случае, должны были использовать для промывки мозгов. В рекламе, в переговорах, при допросе. Везде. «И кто-то мне ещё предъявляет за шутки и двойной подтекст?!» Ева хлопнула ресницами. Это явно уже не впечатляло, как раньше. — Ева, Том, вам чем-то помочь? — Долгое стояние на месте не могло не привлечь внимание. Аврора Синистра пригладила шоколадные волосы, обращаясь к застывшим посреди астрономической башни ученикам. Задание дано, телескопов в избытке. Что-то потеряли? «Может, сказать, что у меня заболел живот и уйти с урока? Подозрительно. Да и это не освободит меня. Может тогда сразу получить неуд?» Нейман огляделась. В их сторону кидали заинтересованные взгляды. «Так и подумают скоро неладное.» Скоро, если не уже. — Мы все равно ещё ни раз встретимся. Когда-то нам нужно поговорить. — Незаметно прошептал Том, выбирая другую тактику. В чем-то он был прав. Долго прятаться не получится. Тут либо решить конфликт на месте, либо заручиться поддержкой Дамблдора. «Чья шиза будет больше — не известно.» Блондинка выдохнула, принимая решение. — Нет, все хорошо, спасибо. — После этих слов внутри остался неприятный осадок. Она снова шла на поводу, как собачка не у самого приятного хозяина. «Сукин сын.» Русская без особой нежности сбросила чужие пакли и направилась к телескопу, яростно поправляя на плече сумку. «Так бы и пизданула тебя ею.» Это должно было быть быстро. Быстро и безболезненно. Но в такие моменты время будто насмехается, замедляя свой ход в разы. Ева обогнула модель солнечной системы, направляясь к запримеченному телескопу. Волшебница зло бросила вещи прямо на пол, не заботясь о их сохранности. Лицо осветил диск луны на усыпанном звездами небе. Гриффиндорка спешно схватила прибор, направляя его к себе, чтобы снять для начала с окуляра защитную крышку. Ногти подцепили деталь. Раз. Два. — Блять. — Пальцы больно соскользнули с телескопа, сворачивая ногти. Русская речь прозвучала инородно. Том слышал данное слово не раз от Антонина, знал его смысл, от того улыбка на его губах становилась только краше. Спешка для дураков. — Позволь мне. — Нет. — Не дослушав предложение, огласила блондинка, прилагая больше усилий. Несколько секунд в глупой ситуации и долгожданный щелчок прозвучал. Сдунув прядь с глаз, Нейман направила идиотский окуляр в нужную сторону, вспоминая не без отвращения советы Реддла по поиску Юпитера. Механизмы отзывались едва слышным скрипом. — Я уже написал работу. Ведьма приблизилась к линзе, начиная крутить ручку фокусера до четкого изображения. — Я и не сомневалась. — Ева ядовито усмехнулась. Всё-таки её мысль о том, что этот червь давно выполнил домашку на годы вперед, имела права на существование. — Это ты типо похвастался? — Предлагаю тебе просто не терять времени на практику, а воспользоваться моим сочинением. — Предлагаю тебе меньше чесать языком и уже перейти к делу, если твоя цель все-таки поговорить. — Твердо перебила его колдунья. Ей не нужна была его помощь, не нужны были подачки. Ева отказалась от списывания, считай, у отличника. Парень затих. Нейман разглядывала показавшийся в объективе Юпитер без особого интереса. Она прислушивалась. И казалось, что от нее отстали. Реддл начал из далека. — Я понимаю твою злость. — И начал совсем неудачно. — Серьезно?! Услышав такое признания Гриффиндора утратила всякий интерес к небу, которое ещё минут пятнадцать назад вызывало в ней воодушевление. Голова перфекта слегка запрокинулась, оголяя длинную шею. Его уста растянула двусмысленная улыбка, которую он попытался спрятать, прикусив бледные губы. — Возможно, я повел себя в тот день, как последний мерзавец. «Да что ты.» Не шелохнувшись, подумала ведьма. — Я потерял контроль над собой, каюсь, но и ты вечно крутилась, где не надо. — Приходилось говорить открыто, на публике, рискуя быть услышанными. В обычной ситуации Реддл не позволил бы себе такое поведение, но с Евой их связывали секреты, в которые никто не был погружен. Он раскрыл ей свои таланты, шагнул с ней вместе к трупам. Единственный верный вариант — правда. Только она могла заинтересовать блондинку, заставить идти на встречу, а ему нужно было чтобы она шла на встречу. — Ты оставляешь после себя очень много вопросов, а я, признаюсь, не люблю ребусы, которые не могу решить. " Даже так?» — И каждому ты залазаешь в голову? — Ветер лизнул голени, когда волоски на коже почувствовали движение за спиной. Слизеринец сделал несколько небольших шагов, останавливаясь рядом. — Только к тем, кто вызывает во мне особый интерес. — Ведьма глубоко вдохнула воздух, сглатывая ком в горле, образовавшийся за секунду. Едва ощутимое волнение прошибло тело, оставаясь под сердцем неприятным трепетом. Тяжело чувство поселилось в животе, будто вся съеденная за ужином еда превратилась в камни. — Ты не оставила мне выбора. Хотелось закатить глаза и цокнуть, но колдунья лишь обратила своё внимание к парню, хмурясь с огромным сомнением. Хоть в лоб бей, она не поведётся, не согласится. — Ну да… — Я же перфект, Ева. Мне нужно знать об опасностях, которые подстерегают студентов с моего факультета. Из Нейман вырвался смешок. Блондинка сложила руки у груди и заинтересовано наклонила голову, вглядываясь в черты мужского лица. Бледная кожа, острые скулы, губы, лишённые красок, прямой нос со слегка заметной горбинкой, которую можно увидеть при определённом свете, глубокие глаза, обрамлённые тёмными бровями и длинными ресницами. Красивый… — Правда? Почему тогда твой факультет имеет право создавать опасность для гриффиндора, например. — Девушка самодовольно улыбнулась. Всё в точности, как в том меме. — Или это другое? — О какой опасности идёт речь? — Он смотрел на нее прямо. Думалось, что он правда готов ответить на все вопросы. Но зачем тогда косить под дурака? — Не строй из себя непосвященного. Я могу привести, как минимум две ситуации. Недавний матч и стычка на вечеринке в честь нового учебного года. Ева дала время на размышления, опускаясь к сумке, чтобы достать из нее тетрадь. Разговоры — это хорошо, но нужно было хотя бы сделать вид, что они заняты делом. У перфекта все написано, а у гриффиндорки кот наплакал. Если Аврора Синистра захочет проверить их рукописи, то неловко будет только девушке. — Не знаю, что могло тебя надоумить на такой вывод. Думаешь Слизерин смухлевал ради победы? — Думаю. — Спешно ответила русская, стараясь не терять уверенности. Ведь данное предложение основывалось на нелюбви, догадках и обрывках фраз. По сути волшебница блефовала. — И у тебя есть доказательства? Конечно, же нет. О каких доказательствах могла идти речь? Но об этом ведьма предпочла бы умолчать. — Я так и думал. «Либо я идиотка, либо лыжи не едут.» Интуиция подсказывала, что Нейман на верном пути, но на её руках не было прямых улик. Это бесило, раздражало, что ей пытались внушить невиновность. Колдунья отвернулась, пряча покрасневшие щеки. Позор. «На вечеринке я хотя бы была свидетелем.» Ведьма взглянула в телескоп, чтобы сделать несколько пометок. Хотя бы накидать набросок плавающих мыслей. — Знаешь ли ты, почему Нотт и Уилсон повздорили? — А это имеет смысл? — Без особого участия и интереса спросила Ева, накладывая по памяти тени на рисунке Юпитера. — О… ещё какой… — Прозвучал слишком воодушевленный баритон. Манера речи резко изменилась, походя на довольный около шепот. — Ты так смело берешься судить людей, не зная общей картины, Нейман. «Только не надо пудрить мне мозги.» Парень протянул руку, неожиданно забирая открытую на начальных страницах тетрадь. — Глупость, не иначе. — То ли он продолжал свою речь с намеком на критику, то ли это была его реакция на совершенно неструктурированный бред, написанный на листах гриффиндорки. — Но так уж и быть, я приоткрою завесу тайны, может тогда ты поймешь, что я тебе не враг. — Перфект залез во внутренний карман мантии, доставая несколько сложенных пергаментов. — В бедах Уилсона виноват только сам Уилсон. Маленькому, глупому мальчику не следовало лезть к одному львенку. Русская скривилась. — Можно, без загадок, Реддл? Брюнет легким движением пальцев вложил непонятные листы в тетрадь, закрывая ту чуть ли не у самого носа собеседницы. Его глаза блестели озорным блеском. — Хочешь продолжение сказки — ты знаешь где меня найти, Ева. «Не хватало слушать ещё маразматический бред.» Ева потянулась за своими учебными принадлежностями, но слизеринец тут же оторвал руку, играясь. На его губах плясала зловещая ухмылка. — Ну или ты можешь пойти на поводу у своей гордости и спросить у Миллер подробности. Неосознанно блондинка покачала головой. Брови на светлом лице нахмурились, сдвигаясь к переносице. «Причем тут Эмма?» Их радужки устремились в направлении пары Нотта и Миллер. Эмма вместе с Эдгаром как ни в чем не бывало разговаривали, занимаясь работой, которая была им явно в радость. Следующий слова прозвучали прям над ухом, заставляя сердце замереть. Шепот оставил след горячего дыхание на щеке. — Если она, конечно, расскажет. — Том был близко. Неприлично близко. Всего мгновение, но оно растянулось на долгие секунды, давая возможность мужскому парфюму окутать девичью голову. Реддл отдал ей тетрадь, а затем развернулся и ушел, оставляя блондинку одну. Его силуэт скрылся за колонной. Перфект о чем-то недолго говорил с профессором, а затем и вовсе исчез с астрономической башни. С неожиданным уходом холод окутал девушку особенно ощутимо. Также ощутимо, как ворох вопросов, в которых копаться должна теперь она, ведь Реддл без каких либо угроз и сделок отдал ей полностью сделанную работу по астрономии и новую красную нить для её доски следствия…

***

— И что это вчера было? Раннее утро. Рассветное солнце билось в оконные ставни и прозрачное стекло, что пропускало лучи в комнату. Ева заправляла оставленную перед завтраком кровать, которая напоминала непонятное лежбище. Скомканные одеяла, разбросанные подушки и смятые простыни. Они опускались почти до пола, касаясь светлой тканью пыльные ковры. Чудилось, что девушка металась по постели в бреду. Отчасти так и было. Пока почти все фигуры на доске новой жизни были неоднозначными. Нейман не знала как поступить и как подступиться к людям. Том смог посеять в ней зерно сомнения. — В каком плане? — Мозг соображал плохо. Ведьма взбила одеяло, укладывая то аккуратно на матрас. «Ещё это сочинение. Для чего эта подачка?» Задобрить? Он же не думал, что ради домашки колдунья будет плясать под его дудку. «Чисто в этическом плане, если следовать морали, упрямости и принципам его листы и разворачивать не надо было. Но если пойти на поводу у лени…» — Ты говорила, что между вами ничего нет. — Почти недовольно пропела Мия, вытряхивая из своей сумки ненужные учебники и заменяя их теми, которые понадобятся сегодня. — А потом Реддл вдруг подделывает списки. Такого парня зацепила… Ведьма устало зевнула. — Так и есть. — Покрывало упало последним слоем. Ева не могла не заметить, что помощь Тома вызывала в ней непонятные чувства. — Пойми, я хочу защитить тебя от нападок его поклонниц. Ну и потешить своё любопытство, конечно. А ты по-моему ты что-то утаиваешь. «Точно не то, о чем ты думаешь.» — Я, как открытая книга. Спрашивай — не хочу, Мия. — Раз никакой романтической драмы нет, то почему я тогда должна терпеть Долохова? — Мучительно вздохнула русоволосая. Видимо в ранее придуманной ситуации Дэвис спокойно бы пошла на такие жертвы, ради призрачных отношений соседки. — Без понятия, что у них в голове. «Если бы я обладала такой же легилименцией, то было бы явно проще.» — И как ты вытерпела его? — Более удачной пары Реддл почему-то не нашёл. Паразитирует всю комнату. — К удивлению, особо на нервы он не действовал. Мне показалось, что его больше ты интересовала. — Блондинка даже почувствовала укол вины. Мия сделала паузу. «Надеюсь, она не думает, что Долохов заинтересован во мне. Будет неловко.» — Но не бойся, я ничего ему не выдала. Молчала, как партизан. Столь самоотверженная верность рассмешила. Не то чтобы кто-либо из друзей русской могли выдать лишнего. — Я знала, что на тебя можно положиться. — Ведьмы взяли вещи. Впереди их ждал ещё один день сурка, состоящий из учебы и кратких перемен. Девушки вышли за дверь, закрывая ту на замок. Привычный путь лежал через коридор, а затем и лестницу, что вела в общую гостиную. — Пруэтт! — Дэвис вырвалась вперёд и бегом слетела по ступенькам, рискуя спотыкнуться и скатиться кубарем вниз. — Сколько радости. — Прохрипел парень, ощущая крепкие объятия подруги своей недавно вылеченной рукой особенно сильно. Его глаза щурились и от приятного счастья, и от тянущего чувства в районе ключицы. — Не привыкай. — Аккуратнее, Мия, а то еще специально ради тебя начнёт ломать свои конечности. — Ева спустилась следом, приветствуя знакомого, чьи щёки в момент порозовели от столь мазахистичной мысли. — Привет, Игнатиус. — Пр… — Его голос сломался, хрипя. Пришлось откашляться. — Привет, Ева. — Как лазарет? Много девчонок пришло? Дэвис освободила гриффиндорца, давая ему вдохнуть снова воздух. Пруэтт застенчиво почесал затылок, опуская голову вниз. — Да как-то не особо. Победа была бы лучше. — Чем богаты — тому рады, Игнатиус. Никто не видел, кстати Эмму? Рыжий с русоволосая синхронно переглянулись, будто однояйцевые близнецы, и пожали плечами. — Ладно… История магии прошла быстро. Время, проведённое не на лекции как таковой, а в своих мыслях шло незаметно. Ева почти лежала на руках, то и дело поглядывая на Ларри и Беккера, то на Эмму, вообще не понимая связи. Они были однокурсниками, гриффиндорцами и, пожалуй, все. Изредка по воле судьбы могли стоять в паре, как это было на зельеварении. «Зельеварение…» Эгоцентризм Нейман обращал внимание лишь на подлянку Реддла, но в памяти осталось маленькое упоминание. «Она не была довольна своей парой. Но это же ни о чём не говорит.» Звонок прозвенел, словно будильник в быструю фазу сна. Девушка подорвалась испугано, отрывая тело со стула и парты. На щеке остался красный след от костяшек. Следом шли заклинания, где хоть ненадолго, но разум выместил все остальные чувства. Без какой-либо концентрации делать вообще что-либо там было бессмысленно, особенно, когда дело касалось невербальных заклинаний. Именно на шестом курсе заклинания и защита от тёмных искусств пересекались и сплетались в единое целое. Октябрь оканчивался завершением блока пройденных бытовых чар, а значит впереди было самое сложное. Дело в том, что проклятия, защитная и атакующая магия была полна огромного количества рун, деталей и завитков, при выведении которые никак не способствовали быстрому усвоению. «Пора заглянуть в выручай комнату.» Последним предметом в этом списке стала травология. К дню солнце хоть немного, но разогрело землю. Пятнадцать градусов по Цельсию ощущались достаточно тепло в комбинации с сияющим среди серых облаков светилом. Идя по мосту к теплицам, Ева останавливалась, прикрывала глаза и подставляла лучи. «Давайте витаминчики, вырабатывайтесь.» Зайдя в помещение, в нос ударил влажный воздух. Странное сочетание запахов. Цветы, перегной и мокрая земля. Ещё живые в сентябре тентакулы давно были отправлены в сушку, чтобы в последствии отправиться на хранение. Жгучая антенница была дорогим товаром, в зельеварении использовались её плоды. Работа была не пыльная, но однообразная. Студенты должны были разделывать эти самые сухие, черные, сморщенные стручки, которые даже при полной неподвижности издавали тихое постукивание, что больше пугало. Мало того, что все действие происходило как обычно в полном обмундирование, чтобы не дай Мерлин не нарушить правила безопасности и пострадать, так ещё и непонятное нечто говорило на своем языке. После копания в земле сил не осталось. Обед по логике должен был зарядить батарейку, но что-то явно шло не по плану. То ли Ева была уморена парами после не самой сладкой ночи, то ли мозговой штурм оставил от нее лишь оболочку. — Ну и литература у тебя. Шумный обед проходил спокойно, по крайней мере так казалось Еве, погружаемой в фолиант.

Ещё один интересный тип проклятий — это проклятие крови. Явление опасное и редкое, передающиеся по родословной первоначальной жертвы потомкам при рождении, как генетический дефект и воздействующий на жертву различными способами…

— Да, вроде, нормально. — Пробубнила между строк блондинка, засовывая, не глядя в рот ложку тыквенного супа. — Ты слышала о таком? — О чем? — присоединился Игнатиус, чьи уши после долгого отсутствия были развешаны по всем углам. — Проклятие крови. — Четверка переглянулась, вникая в новое обсуждение. — А-а-а. Да. — Протянул Игнатиус, наклоняйся в центр. Ребята послушно наклонились ближе к нему. — Говорят. — Полушепотом начал парень. — Что у Гриндевальда есть верная помощница. Женщина с проклятием маледиктус. — Мале… что? — Скривилась Ева, кусая булку. — Маледиктус. Она превращается в змею. «Что хоть за напасть у этих магов. Змеи да змеи.» — По типу анимагии что ли? Удобно… Анимагия. Наверно, один из самых интересных разделов магии. Превращение в животное, трансгрессия самого себя. Интересно и очень завораживающе. «Какого бы было полетать птицей над Хогвартсом. Только вот у птиц клоака. Я тоже под себя срать буду? Недержание никогда не было так близко…» Кому-то данная способность дана от рождения, кто-то ей долго и упорно учится. Да и каждого анимага регистрирует министерство, никакой свободы. «Интересно, насколько сложно превратиться во что-то большое, например, в слона.» — Я бы так не сказал. — Почему? — Нахмурилась ведьма. — Это же проклятие, а не простая анимагия. Чем больше человек превращается, тем больше звериного в нем становится. А значит однажды человеческое утратится и вовсе. — Тогда да… Совсем не кайф. Повисло молчание. «Считай, что это медленно развивающаяся болезнь, почти, как слабоумие.» — Неделя до бала, вы уже придумали наряды? — Перевела тему Миллер. Нейман отложила книгу вовсе. — Блин, бал. — Недели маловато для поиска наряда, даже с таким читкодом, как выручай комната. Знать бы, во что одеваются на такие мероприятия, как они проходят и в целом начать прикидывать эскизы. Хорошее воображение — это неплохо, но чтобы не налажать, нужно иметь каркас. Дэвис перекинула косы через плечо с важным видом. — Относительно, но пока не скажу. — Интригантка. А вы, мальчики? — Э-э-э. — Поттер поковырял вилкой в тарелке, смотря упорно на стол. — Мы тоже не скажем. — Перехватил инициативу Игнатиус. Будто это первое, о чем думали гриффиндорцы. Девочки еле сдержали улыбки. — М-м-м, понятно.

***

Чем больше день подходил к концу, тем больше Нейман себя накручивала. То ли ей нравилось в конечном итоге умирать от переизбытка эмоций, то ли она просто была ссыкухой, которая боялась за себя и за чужие личные границы. Девушка провела пальцем по корешкам стопки книг. Она и Эмма по обычаю сидели в библиотеке в тихой компании друг друга. Пошел второй час томительного молчания. Люди ходили взад и вперед, приходили и уходили, а блондинка все жевала губу и язык, что никак не хотел ворочиться в нужном направлении. — Как продвигаются дела с сочинением по астрономии? — Типо невзначай поинтересовалась ведьма, не зная, как ещё больше зайти из далека. Нет, конечно её интересовали успехи знакомой, тем более, что рядом с этой темой маячит и тема доверия Эммы и Мии, в которую Ева тоже умудрилась залезть, но в данный момент приоритеты были совершенно другие. — М? — Шатенка оторвалась от страниц, усердно обрабатывая обрывки прозвучавших слов. — А. Неплохо. Мы оба любим астрономию, так что практика не вызывает у нас трудностей. — Приятно иметь кого-то в окружении с общими интересами. Миллер улыбнулась, заправляя выбившийся волнистый локон за ухо. — Верно подмечено. А вы чего решили поменяться парами? — Она сделала паузу, подбирая более корректные слова. — Так ещё и настолько специфически… Колдунья провела языком по зубам. Подходящего ответа не было. «Двух сводниц я не вытерплю.» — Видимо Аврора Синистра решила, что мне нужна помощь. А Мия случайно оказалась с Долоховым. — Очень удачно… Нейман подхватила перо в руки, выводя непонятные загогулины на пергаменте. — Ну как сказать… Кстати-и. — Девушка оглянулась вокруг. — Если не секрет, то как вы начали общаться с Эдгаром? — Да нет, не секрет. — Легко ответила гриффиндорка, не подозревая в какое русло этот разговор ещё приведет. — Точно не вспомню, наверное. Сначала просто уроки, практики, конечно, не без недопониманий. — Миллер сжала губы, не говоря прямо, о каких недопониманиях идет речь. — Как никак два вечно воющих факультета. — А потом? — Да потом начались редкие разговоры. Когда Мия и Ант… — Антонин начали встречаться. — Продолжила Ева хронологию событий, которая уже была ей известна. — Да… Тогда стали видеться чаще, потом поняли, что у нас есть много общего. «И закрутилось, завертелось.» Ведьма положила пером на стол. Несколько чернильных капель упало на пергамент и древесину, оставаясь на них черными кляксами. — Сложно, наверно, иметь друга с противоположного факультета, когда все не то чтобы за. — Начала рассуждения вслух блондинка. Она откинулась на спинку стула, устремляв голубые радужки куда-то в пустоту. — Некоторые ситуации прям таки могут разрывать, особенно когда нужно выбрать и поддержать одну из сторон, которые одинаково близки. Ева ходила по лезвию ножа. Её намеки были прикрыты вуалью, но их можно было прочитать. Они сеяли сомнения и нагоняли грусть. Нехорошо. Совсем нехорошо, но это ведь маленькая жертва? Эмма промолчала. Она прикусила щеку, явно просматривая прожитые ситуации, похожие хоть немного под описание. — Тем более, когда стычка между Гриффиндором и Слизерином. Они когда-нибудь жили мирно? Сначала года какие-то неурядицы, даже та ситуация в первых числах сентября… Задумчивая медленная интонация. Колдунья не упоминала имен. Но и так все было ясно, как день. Оставалось забить последний гвоздь, кинуть удочку, чтобы рыбка схватила приманку. — Хм… — Нейман сложила руки у груди, дотрагиваясь одной из них до подбородка, потирая тот с крайне отчужденным и заинтересованным видом. — Интересно, что они не поделили? Ева, наконец, глянула на Миллер. Мол, а ты как считаешь? Это же обычная тема для рассуждения, если дело не касается тебя и того, что ты хочешь скрыть. «Ты тогда заняла нейтралетет, осадила Мию в разговоре…» Эмма застыла. Секунда. Вторая. Она пожала плечами, убирая книгу. — Без понятия. — Натянуто улыбнулась шатенка. — Мало ли, что не поделили. Я пойду, мне ещё нужно забежать к Дамблдору по одному вопросу перед отбоем. Ева выдохнула, прикрывая глаза. — Да, конечно, конечно. — Гриффиндорка проводила приятельницу взором, оставаясь на месте. «Да бля, почему все так сложно.» Блондинка провела рукой по лицу, смахивая усталость и напряжение. «И её спугнула, и самой теперь как-то неловко. Зачем я лезу в то, что меня не касается?» Потому что от части все это её касалось. Вечер. За окнами покоилось синее небо. Ещё немного и издалека будет ничего не разглядеть.Ведьма грузно выдохнула, собирая учебники. Пора было убрать за собой, привести стол хоть в какой-нибудь порядок. Ева сложила тетради и перья в сумку, а затем подхватила стопку увесистых фолиантов. Сначала шли книги из общего доступа. Одинаковые ряды, парящие желтые свечи, витающая в лучах света пыль. Ева ориентировалась хорошо, расставляя литературу быстро, будто у себя дома. За пару месяцев она настолько часто посещала библиотеку, что каждый уголок был изучен. Почти каждый. Нейман толкнула решетку. Шаг. За спиной зазвучал лязг металла. Атмосфера в миг переменилась. Сумраки, морозь. Причин этому могло быть много. Самовнушения, проблемы с отоплением или же сочившаяся не самая приятная темная магия. «Ну вот и кто из них мне напиздел?» Опять напрягаться, опять думать, опять не спать. Выжималка соков из бедного мозга. Девушка остановилась у новой секции, ища глазами нужную пыльную до жути и желания не дышать полку. «Хоть берись снова за карты.» Ева резко выдохнула горячий воздух носом, пыхтя от негодования. Да… Карты — неплохая мысль, но есть много «но». Может, Нейман и узнает, кто врет, но точно ситуацию не увидит, не раскроет всё до мелочей. К тому же в них надо верить на сто процентов. Даже в ситуации с Антонином она прибегала к личному расследованию, а тут… Спросить и не у кого больше. — Пу-пу-пу. Из мрачных и густых теней бесшумно вышел парень. Хотя кто-то был так погружен в себя, что и шагов бы не заметил. Брюнет прошелся пальцами по корешкам книг, замирая рядом. Объявиться сразу? Нет, наблюдение за ней давно вошло в привычку, будто в движениях он мог найти ответы. — У кого-то мыслительные потуги? Гриффиндорка дернулась в испуге. «Сука.» — Кто-то опять от скуки достаёт людей? — Она повела головой, даже не оборачиваясь, продолжая разбирать стопку в своих руках. Он хмыкнул. — Интересно-о… — Реддл прикусил губу, облокачиваясь спиной на стеллаж. Его чёрные радужки оглядели высокие потолки с росписью, парящие свечи. — Это к чему-то приведёт? «Игнорируй. Игнорируй…» Причитала ведьма, почти растягивая слова вслух. — Что читала? — Брюнет обошел её со стороны, зажигая на палочки свет. Поток долбанных фотонов в этой темноте мог выжечь глаза. — Проклятия крови… — Проговорил, вкушая тему перфект. Он то о них знал достаточно. — Мрачновато, но мне нравится. — Пожал плечами слизеринец, совсем не осуждая. Удивительно. Ещё в начале учебного года этот напыщенный индюк не дал ей один из любимых томов из своей коллекции, говоря о том, что женщинам не следует такое читать. А сейчас… А сейчас он хвалит её выбор. Неужели в его мире интерес к черной магии также близок, как её безумное использование? «Господи, даруй мне пачку антидепрессантов.» — Расслабься, Ева. — Я полностью расслаблена, Реддл. Просто не люблю, когда бестолку бубнят над ухом. Первая. Вторая. Третья. Ева развернулась на сто восемьдесят градусов, видя его боковым зрением. Он ходил за ней, словно тень. «И последняя.» — Так я могу «бубнить». — Повторил её слово брюнет. — По толку. Ты только скажи, а то а то твоё лицо напряжено сильнее обычного. — Зрачки пробежались по белым волосам и плечам. — И тело тоже. — Шипящие в его исполнение звучали особенно тихо и пугающе. Так действовало знание парселтанга? — Кому-то очень нужен массаж. — Ева положила последнюю книгу, оставляя груз и единственную причину насильного пребывания в одном помещении с парнем. И как только её руки опустились, его коснулись девичьей шеи, предотвращая быстрый побег ведьмы из его лап. — Что ты делаешь?! — Он и нажать не успел на забитые мышцы, как по коже пробежали мурашки. Гриффиндорка обернулась, игнорируя дрожь, но не в силах игнорировать это. — Как успехи с моей загадкой, Ева? — Его отвлекающие вопросы никак не отвлекали, они наводили жути, вместе с неуместным желание промять ей плечи. Какого хера, просто какого хера он творил? Что было у него в голове? Колдунья отмахнулась, делая шаг назад и упираясь в полку. Ебучие узкие коридоры и избыток личного пространства. Казалось, что на пике эмоций даже органы чувств начинали давать сбой. — Очевидно неутешительные. — Да что ты так пристал? Какой тебе с этого прок?! — Они стояли друг напротив друга, окутанные сумраком, тёмной магией и любопытством. Запретная секция лучшее место для утоление последнего. Разгадать пару секретов здесь было бы очень символично. Символично и по другому поводу. Ведь Реддл отчасти здесь нашёл себя, полюбил, как мог полюбить только он, этот уголок школы. — Я хочу открыть тебе глаза… Хочу твоего доверия, Ева. Его ведь заслуживают поступками. Особенно благородными. Он растянул бледные губы в улыбке, слегка опустив голову. На лице девушке отображалась в закусанных щеках тревога, в нахмуренных бровях вопрос и подозрение, в глазах интерес и страх. Без сомнений, блондинка давно могла убежать, закрыть уши. Хотя бы попытаться, чтобы копаться во всём этом самой, но ведь был простой вариант… — Как однажды заработал доверие Эммы Нотт. — Слизеринец пожал плечами. — Ведь не каждый будет защищать обычную девушку от навязчивого внимания другого парня. Волшебница уронила голову, очерчивая мысленно линии паркета под ногами. Извилины шевелились. Вечеринка, отсутствующая Эмма, стычка, нежелание поддерживать разговор Мии, странное поведение в паре на зельеварение… — Уилсон… «Сучоныш.» Том довольно кивнул, подходя впритык. Близко настолько, что стало теплее. — В твоём черно-белом мире были виноваты змеи, но ты верно думаешь, Нейман. Малыш Ларри распускал руки в сторону твоей молчаливой подружки, за что и получил по заслугам от Эдгара… Обыденная ситуация, но кто расскажет о домогательствах по собственной воли? В это время, с отношением общества к проблемам женщин, с характером Миллер. В Еве проснулась жалость и злость. — А потом уже от меня, когда он хотел выйти сухим из воды и вывернуть ситуацию в свою сторону. Ведь была ты… — Мужские пальцы перфекта подхватили опущенный подбородок девушки. Их глаза встретились. Блондинка набрала медленно и глубоко воздух в лёгкие, вдохнула сладкий запах библиотеки, сандала, дыма и алкоголя. Его парфюма, от которого сердце учащает ритм. — Отчаянная, взбалмошная, новенькая гриффиндорка с его факультета, которую можно разжалобить слезами. — Реддл на секунду замолк, рассматривая женские черты лица. Его большой палец скользнул по мягкой челюсти, а бездонные радужки потеряли осознанность на миг. — Ужасное сочетание самоуверенности, желания справедливости и неумение смотреть дальше своего носа. — Ева загляделась, ощущая, как прежняя темнота толком то уже и не пугает. Наоборот. Манит. — Не умеешь ты делать комплименты, Реддл. — С неконтролируемым придыханием ответила волшебница, когда прохладная кисть слизеринца задела уголок губы, ведь в груди буквально обрушился шторм, а ноги подкосились. Всё напоминало ужасный вечер в кабинете по зельеварению. Он. Она. Так близко и непонятно. Сомнительно. Но всё так по-другому. Возможно, потому что сейчас перфект не лез ей в голову? — Так все поклонницы сбегут. — Усмехнулась блондинка, хватаясь пальцами за грязные полки, чтобы унять пробирающую ноги слабость. — Могу научить, может, это умение перекроет и твой паршивый характер? Староста слизерина ухмыльнулся в ответ. — Может. — Дышать стало легче. Брюнет сделал шаг назад, меняясь в настроении. Засквозило холодом и пустотой. Чувствовалось неладное. Не то, что было еще минуту назад. — Но не думаю, что наши ухаживания сильно отличаются от твоего времени, Ева.