По другую сторону реальности

***

Март 2022.

Ева, это не может так продолжаться! — Кристина качала головой, совсем позабыв об остывающем зеленом чае и шоколаде к нему. Она возмущалась, она наставляла, она хотела лучшего. — Это не нормально. Она же буквально катает тебя на эмоциональных качелях. Холод и жар. Любовь и отвращение. В один момент человек готов обнять весь мир и согреть своим теплом, а в следующую секунду уже хочет насытить всех и каждого своей ненавистью. Именно так описывают эту манипуляцию со стороны партнера в любых отношения. Будь это дружба или же симпатия. — Думаешь? — Ева смотрела на скатерть, на каждую ниточку, что составляет узор, на каждую крошку, в попытках собрать по частям врываться воспоминаний в целую картину. Критика интересов, а затем одобрение. Унижения и похвала. Избегание и непреодолимая несвойственная тактильность. Нейман находилась на пороховой бочке последний месяц, не зная чего ожидать от следующего дня, от следующего часа. И это состояние вводило мозг в состояние спячки. Это была её защита, но и это было её слабостью. Ведь как можно винить человека, когда уже сам не знаешь на что обиделся? Что тебя задело в этот раз. — Я это вижу. — Обжигающий глоток горячего чая все-таки попал в рот, делая паузу. — Признаться сначала я ничего не замечала. Но сейчас. Ева… — Кристина коснулась руки подруги. — Я очень переживаю за тебя. Ульяна и моя подруга, но она творит редкостную хрень по отношению к тебе. Она не поддается объяснению. Кристина старалась быть мягкой, старалась не задеть, но ей очень хотелось повлиять на блондинку. Создавалось впечатление, что Ева вообще не понимала, в чем дело. Впечатление, что её границы разрушены настолько, что она не отличает добра от зла. Дружбу от гнета. Созависимость. Она не имеет ничего общего со здоровыми отношениями. Она разрушает идентичность. Свои цели, амбиции, планы теряют значимость: становится важнее угодить партнеру, не совершить ошибку в отношениях, удержать партнёра и удовлетворить все его потребности. Твое состояние, твое настроение, твои планы. Вся твоя жизнь зависит от одного человека. — Вам стоит поговорить Нейман шумно выдохнула. — Мы уже говорили. Если это можно назвать разговором. Сначала русоволосая говорила, что ничего не происходит, затем избегала, и только недавно Ева смогла добиться… да впрочем ничего добиться она не смогла. Ведь «зачем раздувать из мухи слона. Ты себе все надумала, Ева. У нас ничего не происходит, я всегда такая была.» Но Ева знала какая она была. И эта версия в край отличается от того, кто её встречал в колледже каждый день, доводя колкими словами до слез, до тревоги, до панических атак. — И что? — Ничего. Сказала, что все как обычно. Кристина коснулась висков, массируя их, чтобы снять напряжение. Она была не то чтобы поражена. Она была просто в аху… — Мда… Тогда здесь только один выход. Если человек тебя не уважает, то пора делать ноги. Кивок. А в голове. «Я не могу.»

***

Четверг. Середина недели, которую скрасили сокращенные уроки в связи с наступившим ежегодным матчем по квиддичу в Хогвартсе. Это событие было некой традицией в школе. На турнире присутствовали все факультеты, независимо от играющих и неиграющих команд. Квиддич пускай и был достаточно жестокой игрой, но его любили за накал страстей, за напряжение, за сближение. Он был эмоциональной пищей для каждого студента, что в один миг забывали о причастности к какому-либо факультету. Несомненно, на трибунах чаще всего каждый болел за свою команду, но после радовались все. Первыми открывали матч Пуффендуй и Когтевран. Барсук и Орёл. Ни с одной ведьмой или колдуном оттуда Нейман близко не общалась, не знала состав, не знала ни ловцов ни вратарей. Но знала, почему-то была уверена в том, что в финале окажутся точно не они. Погода никого не щадила. Влажность и потоками накатывающий ветер сносил с ног. — За кого болеете? — Блондинка поднялась на нужное место, останавливаясь рядом с гриффиндорцами. В её руках теплилась упаковка попкорна, что закидывался в рот каждые несколько секунд. Мягкость, хруст и сладость. Наверное, за это все его любят. — Я за Когтевран. — Мия хлопала в ладоши вместе с основной толпой, поддерживая фаворитов, что слышали, наверняка, не так много. Метлы разрывали воздух, поднимали ветер на поле, создавая завывающий ураган, из-за чего волосы взлетели вверх, падая неуклюже на лицо. — Подержи, пожалуйста. — Нейман передала упаковку с закуской Пруэтту, снимая с руки резинку, чтобы завязать хвост. Согнутые в локтях конечности болели от напряженных тренировок, что начинались сначала с Дамблдором, а заканчивались в выручай комнате, к которой гриффиндорка не подходила всё это время. А за этот весьма непродолжительный отдых от нагрузок отвыкла не только она, но и её тело, что теперь всячески противилось совершать любую работу. Игнатиус посмотрел на зёрна в своих ладонях. — Возьму? — Конечно. Мог и не спрашивать. — Последний узел был завязан, когда ведьма тяжело выдохнула. Нехватка солнца, тепла и витамина D явно сказывались на её состоянии, что незаметно, но постепенно скатывалось вниз. И усталость — малая часть того, что ждало девушку. — Где ты его взяла? — Тихо чавкая от удовольствия, спросил рыжий. — Не видел, чтобы его раздавали направо и налево. Нейман пожала плечами, обращая взор голубых глаз на поле, где давно началась игра. — В столовой. — Девушка закинула новую порцию сладости, рассасывая карамель с блаженством. «Всё таки одной упаковки было маловато.» — В столовой? — Переспросила Мия достаточно тихо. — Ты как её вообще нашла? Мы до четвертого курса гадали о её местоположении. Ева повела головой в сторону, проглатывая еду без тени паники, отвечая спокойным голосом. Весь её вид показывал невозмутимость, когда она смотрела на летающих вокруг них пуффендуйцев, чья весёлая форма была ярким пятном в этот вечер. — Да случайно заметила, как один из пуффендуйцев заходил в неё. Он вышел из подземелий, зашёл в коридор и почесал грушу, изображённую на картине. Флимонт поджал губы. — Удача на твоей стороне, Ева. — Только в вопросах еды, видимо. Ладно. Рассказывайте правила игры, а то я ни черта в ней не смыслю. — Хорошо. Смотри. — Игнатиус стал рядом, приобнимая и одновременно указывая на части поля, а также на игроков. — На поле сражаются две команды по семь человек в каждой. Запасные игроки не предусмотрены. В команде три охотника. Они ловят квоффл и пытаются забросить его в кольца соперников. Два загонщика, которые отвечают за сохранность игроков своей команды от бладжеров. Вратарь и ловец, что ловит снитч. — Парень показал на два конца поля. — Вон кольца. Каждый гол в это кольцо, любое из трёх, команды-соперницы приносит десять очков. Цель игры — набрать как можно больше очков до окончания игры. Игра заканчивается с поимкой ловцом одной из команд снитча, поэтому может длиться сколько угодно. Поимка снитча к тому же приносит команде ещё сто пятьдесят очков и, как правило, победу. — Стоять и морозить зад, пока кто-нибудь поймает снитч?! — Блондинка вскинула брови, поворачиваясь к другу. Её лицо находилось буквально в десяти сантиметрах, от чего Пруэтт почувствовал лёгкое смущение, хоть девушка и не имела в своих действиях никакого подтекста. Лишь возмущение и непонимание отражалось в её глазах, пока на его щеках проявлялся едва заметный румянец. Она не представляла, как можно было простоять на улице несколько часов без движений, глядя за однообразными действиями. Это напоминало глупое залипание в телек, где идёт футбол. — Как видишь, никто не жалуется. — Это и удивительно. — ГО-О-ОЛ! — Звон и крики ураганом пронеслись по трибунам вместе с репликой комментатора. — Нейт Андерсон приносит ещё десять очков Когтеврану. Счёт сорок десять в пользу орлов. Так держать, Нейт! — И как часто проигрывают пуффендуйцы? — Поинтересовалась Нейман. — Почти всегда. — Отозвалась Эмма, которую можно было в принципе не заметить среди собравшегося народа. Она сидела на лавке с учебником, укутанная в теплый красный шарф, что развивался на ветру и пытался вечно улететь от свей хозяйки. — Им не хватает хитрости. — Это к слизерину. — Усмехнулась русоволосая, оборачиваясь на шатенку. Миллер не подняла головы, обращая весь свой интерес к фолианту, хотя читать в этом рое пчёл было почти невозможно. — Значит смекалки. — Как скажешь… — А вы чего тут стоите? Разве вам не нужно готовиться к своему матчу? Когда он кстати? — Ева быстро сгладила появившуюся паузу. Ей было некомфортно молчать, также как и слушать двух гриффиндорок, мнение которых в некоторых вопросах расходилось в совершенно противоположные стороны. — В среду. Мы хотим посмотреть, чему научились за лето команды. Изучаем противника так сказать. — Буркнул Флимонт, сжимая кулаки то ли от холода, то ли от нервов. — Чёрт! Опять промазали. — Что это сверкнуло в небе? — Блондинка зажмурилась от эмоционального громкого голоса, что прозвенел слишком неожиданно. Ведьма неосознанно посмотрела в сторону источника. «Себастьян Розье — комментатор?» — Это же золотой снитч. Альфред Диггори с пуффендуя обгоняет Августу Браун, двигаясь стремительно к цели. О, Мерлин. — Розье улыбался, удерживая наушники на своей голове и говоря в микрофон. — Ещё немного и он бы меня снёс. — Неужели пуффендуй в этом году пройдёт дальше первого тура? — С явным интересом спросил Игнатиус у самого себя, озвучивая мысли с приоткрытым ртом. Его медовые глаза бегали по полю в попытках сфокусироваться на светловолосом парне в желтой форме. — Это будет чудо. Парень на метле почти догнал еле заметный для зрения простого зрителя шарик, вытягивая руку. Его корпус максимально наклонился вперёд. Опасно вперёд. Ноги почти не сжимали метлу, позволяя продвинуться чуть дальше по дереву. «Господи Иисусе. У них совсем отключен страх?» — О нет. Августа догоняет соперника. — Когда пальцы касались победных ста пятидесяти очков темнокожая девушка достигла своего соперника, толкая того локтём. Удар жесткий и точный, направленный в корпус пуффендуйца. Секунда и Диггори сорвался вниз. Метла крутилась в разные стороны, словно ураган, намереваясь задеть ловца барсуков. Но тело двигалось быстрее, ускоряясь, достигая земли почти моментально. Свисток. Оглушающий, проносящийся по всему полю. Знаменуемый победу Когтеврана. Игра закончилась меньше чем за час. Скорость с которой орлы смогли пробиться дальше поражала. Поражала их техника, последовательность, сплоченность. Также, как и безжалостность, с которой был опрокинут противник в шаге от выигрыша. — Боже мой! — Какой кошмар. Он же сломал себе руку. Даже заклинание преподавателей не уберегло его. — Нейман спускалась с трибун. Ей чудилось, будто она даже в этот момент слышала звук ломающихся костей, крик парня, хлопки и ликование зрителей. Толпа студентов двигалась медленно, нерасторопно, каждый пытался протиснуться вперёд, уйти с холода и оказаться ближе к теплу, расталкивая людей. Раздражало до пыхтения. — Да ладно, Ева. Завтра он проснётся популярным. Каждая девчонка будет его жалеть, он и сам будет благодарить судьбу, что так произошло. — Пруэтт засунул руки в карманы. Он шёл рядом, плечо к плечу, пихая разбросанный и оставленный одиноко лежать мусор с улыбкой на губах. — Каждый выиграл по-своему. Когтевран матч, а Альфред жаркие поцелуи. — Ужас. — Ева скривилась. — И не говори. — Сторону рыжего подержал и кучерявый шатен, что несмотря на свою задумчивость, внимательно слушал распри. — Что не сделаешь ради женского внимания. — Неужели вы бы тоже хотели оказаться на его месте? — Конечно, хотелось бы на стороне победителя. Но отдохнуть пару дней в палате с девчонками без нудных уроков звучит как мечта. Ведьма выдохнула обреченно. — Мужчины… Игнатиус вместе с Алисией собрали младшие курсы, под стать всем старостам, что следили за малышами-волшебниками, чтобы организовать рациональное регулирование потоков из учеников, что грозились задавить друг друга. Флимонт отшёл переговорить с командой Когтеврана, что после конца матча обзавелись новыми поклонниками, что окружили их со всех сторон. Поэтому в замок Ева вернулась чисто в девичьей копании. Дорога была быстрой из-за желания побыстрей оказаться в здании, но не комфортной из-за вечных пиханий, грязи под ногами и бушующего ветра, сносящего с ног и пробирающего до костей. От него хотелось скрыться, после него хотелось согреться. Будто сама стихия о чём-то предупреждала… — Не хотите завтра сходить в Хогсмид после занятий? Ева всё равно занята на выходных, а так хоть по магазинам походим? — Компания девушек зашла в каменную арку, на миг теряя естественный свет ещё не потемневшего неба. — А мне с вами можно, львицы? — Откуда не возьмись сзади подбежал Долохов, что крупной фигурой повис на плечах двоих. Нейман и Дэвис. Последняя вздохнула с быстро появившемся раздражением. — Привет, Эмма. Давно не заглядывала. Шатенка слегка сжалась, кусая губы, прежде чем поднять ладонь в знак приветствия. — А ты как всегда в каждой бочке затычка, Антонин? — Русоволосая сложила руки на груди, выдыхая горячий воздух из-за рта, пока её белки закатывались до звёзд под веками. — Если захочешь, то в твоей бочке могу… — Ева поджала смеющиеся уста, ударяя парня с крепким телосложением в мягкий бок. — Не позорься, Долохов. Даже под прицелом палочки я бы никуда с тобой не пошла. — Она вырвалась из-под его руки, что скорей висела на ней грузом. — Да ну?! — Слизеринец хохотнул, ловя взор голубых радужек. — Ева, ты такого же мнения? — Полностью солидарна с мисс Дэвис, мистер. — Ева кивнула и сказала данную фразу больше в шутку, но эти слова явно льстили русоволосой, что уже схватила за ладонь Эмму. — Нам пора. Не скучай. — Мия двинулась вперёд, подбирая гриффиндорок. — Пока. Ещё увидимся! — Уже на ходу крикнула ведьма, прощаясь с слизеринцем сквозь усмешку.

***

— Что у тебя с ним? — Ева сидела за зеркалом, когда Мия по обыкновению заплетала её белокурые волосы. Раньше Нейман никому бы не доверила свою голову, особенно после школьной травмы. На улице темно, все мертво, на часах семь утра, скоро нужно будет выходить в школу, а по телевизору идет передача «доброе утро», что совсем не было добрым. Мать заплетает косы, затягивая те с титаническим упрямством, от которого кожа натягивается на висках и рвутся последние нервные клетки в протяжном визге. И все что ты слышишь «красота требует жертв». Русоволосая стала бы отличным парикмахером. Её движения были плавными, они были полны нежности и внимательности. — С кем? — Дэвис не отвлекалась от работы, когда блондинка смотрела за её руками, как завороженная. Бушующий ветер все еще бил по окнам, создавая шум, а свечи тлели искрясь. Дни проходили однообразно. Однообразно насыщенно. — Антонин, Мия. С кем еще? Вы дружили? Девушка позади нее бегло улыбнулась, завязывай резинку на последнем маленьком хвостике, что остался от остальной копны, и покачала головой. — Это сложно назвать дружбой. — Уклончиво ответила Мия, окидывая довольным взором соседку. — Мы закончили. — Ведьма похлопала соседку мягко по плечам. — Давай спать, я устала сегодня. — Гриффиндорка наигранно потянулась и зевнула, прикрывая рот рукой. — Завтра долгий день. Учеба, Хогсмид… — Как скажешь. Ева потушила свет, не углубляясь и не допытывая. Ругаться и лезть кому-то в душу явно не входило в планы, тем более, что по правде говоря, глаза и у нее слипались от недосыпа. — Спокойной ночи… Неспокойный сон незамедлительно перетёк в туманное холодное утро. Вставать, выбираться из крепких объятьев уже родного одеяла было сродни пытки. Поэтому Ева не придумала ничего лучше, как сползти с постели вместе с ним, чтобы хоть как-то укрыться от погоды, отложить отрезвляющее пробуждение. На удивление новоиспеченная гриффиндорка встала сегодня быстрее Дэвис, что уже было странно. Сердце было не на месте. Приступ тревоги скручивал желудок, а вместе с ним и кишечник. Блондинка чистила зубы с закрытыми глазами, в попытках раслабиться. Вода шумела, лилась из крана тёплым потоком, в который была погружена одна замерзшая рука. Это не грело, по крайней мере, не настолько, насколько хотелось. Но приятно погружало в транс. Состояние оставляло желать лучшего. Легкая потерянность, шум в ушах и боль в теле. Горло слегка першило. И Ева не знала. Это были побочки сна с незакрытым до конца окном или болезнь, наступающая на пятки. «Нужен горячий чай с лимоном.» — Поднимайся, соня! — Девушка кинула в ещё спящую соседку одну из декоративных подушек, пока сама, словно в мантии под покровом пледа шла к шкафу, чтобы одеться. И эта задача — вылезти из теплого убежища, чтобы натянуть на себя вещи, была непосильной. Завтрак прошел скомкано, уроки пролетели слишком быстро. Травология, зельеварение, заклинания, ЗОТИ, возможно, дело было в том, что скучать на них не приходилось. К счастью дела со Слизнортом шли куда лучше. Казалось, мужчина совсем забыл об их с Томом ошибке. Даже хвалил. Но судя по косым взглядам Реддла, он уж точно не забыл события минувших дней. Тем более дорогу на детородный орган. Вилкост тоже не давала скучать. Радовало то, что занятия заканчивались без происшествий, но мысль о приближающейся практике удручала. Тем не менее, на сегодня с школьной жизнью было покончено. Сил хоть совсем не оставалось, Нейман не забыла про договорённость. А именно — поход в Хогсмид. Пропуски достать было не сложно. Профессорам и самим будто нравилась идея деления всей группы учеников на кучки, которые ходили в разные дни. Так было легче отслеживать маленьких волшебников, а также контролировать порядок в самой деревеньке, где в качестве защиты разгуливала десятка мракоборцев. Немного, но уже хорошо. — Мальчики с нами? — Нейман сидела на кресле и натягивала на себя последнюю часть гардероба — носки. Из-под тёплой красной мантии выглядывали чёрные штаны и тёплый винного цвета вязаный свитер. Удивительно, как сильно факультет со своими цветами влиял на стиль гриффиндорки. Раньше холодные оттенки, теперь только тепло огня. — Нет. Флимонт с командой обсуждают стратегию игры. А Игнатиус на собрании старост. Так что у нас почти девичник. Девушки вышли в главный двор. Медленно погибающие цветы, жухлая трава на обрезанных кустах, ещё работающий фонтан высотой в восемь футов, погашенные фонари и стены крепости. Чуть выше них простирались вышки поля для квиддича с развешанными флагами всех факультетов, что пестрили красками, и пейзажи Шотландии. Высокие деревья, горы усеянные мхом и режущие серые небеса своими верхушками. Дорога до Хогсмида занимала около получаса. Мощеные булыжником дорожки, в которых застревали каблуки, чистые каменные лавочки, мост через реку с фигурами кабанов. А дальше лес и широко протоптанные дорожки, ведущие через опушку прямиком в маленький городок так полюбившейся студентам с магазинчиками. — Вы уже думали о костюме на Хэллоуин? — Спросила Эмма, что нагнулась за каким-то растением у самого входа в Хогсмид. Они двинулись вперёд. У ног пробежали две ухоженные пушистые кошки. — Зачем тебе мокрица? — Мия нахмурилась, завидев в тонких пальцах подруги фиолетовые цветочки на стебле, что быстро были спрятаны в сумку. — Мы со Слизнортом на кружке готовим зелье Фокусировки. Так что? — Ещё целый месяц, Эмма. Куда ты так спешишь? — Хочется спланировать всё заранее. Тем более у меня не так много идей… — Выдохнула Миллер, осматривая витрины с вывесками. — Уверена, ты найдёшь подходящий костюм. На крайний случай мы поможем, да Мия? — Она кивнула. — Ну вот. Так что не забивай голову раньше времени. После начались бесконечные просмотры товаров. Сначала девушки забежали в каменное здание с розовыми окошками — магазин одежды под названием «Шапка-невидимка», где уже во всю готовились наряды для учеников к приближающимся праздникам, в том числе и к Самайну. Но к счастью костюмы обошли ведьм стороной. — Хочу тоже померить брюки. — Отозвалась русоволосая в глубине магазина. Мия стояла рядом с вешалками, где помимо привычных юбок лежало несколько пар штанов, которые являлись эксклюзивом, пускай и неактуальным и непродаваемым. — Я так устала от этих юбок. Особенно зимой. Сколько колготок не надень, всё равно продувает. — Рассмеялась Мия, поглаживая пальцами брюки палаццо голубого цвета, что так шли её цветотипу. — Мия. Ты уверена? — Эмма смотрела с сомнением. — А, по-моему неплохой вариант. Попробуй. — Ева стояла у стены, опираясь о неё плечом с ухмылкой. «Пусть каждая девушка попробует этот шедевр моды. Это они ещё джинсы на высокой талии не носили, а ещё лучше, спортивки.» В конечном итоге Миллер приобрела красивое зелёное, почти изумрудное платье длинны миди на пуговичках с рукавами фонариками для клуба Слизней. Был ли обусловлен выбор цвета общением с факультетом змей? Всё возможно. Но только бы дурак сказал, что шатенке не идёт данный цвет. Русоволосая всё же купила брюки, но чёрные. Остановились на классике, что со светлым верхом отлично бы подчёркивала талию. «Они незаменимы. Можно и на пьянку, и на занятия.» Дальше шел магазин перьев Писарро где шатенка купила несколько новых стальных перьев на пробу и одно золотое. Видимо, на удачу. У блондинки не было списка вещей. По сути, ей ничего и не нужно было. Поэтому она ходила за девочками хвостиком, оглядывая платья, перья, сладости без интереса. Единственное на что потратила деньги Нейман — это волхование всех презлейших. Книга была куплена в фолиантах и свитках. Она находилась в дальнем углу на пыльной полке такого же одинокого и грязного шкафа, где лежали фолианты по темным искусствам. Даже в пятидесятые тёмная магия не пользовалась большим спросом у студентов. Во-первых, её чаще всего негде было практиковать. С этим у девушки проблем не было. Во вторых, некоторые заклинания относились к запрещенным или бы точно не были одобрены педагогическим составом. Но ведь не пойман — не вор. Тем боле, у Евы была своя выгода в этом. Цель. Узнать больше о своём враге. — А это что? Нейман поежилась, когда дверь со звоном колокольчика закрылась за спиной после очередной лавки. Постоянные переходы из тепла в холод не давали сходить мурашкам с кожи, заставляя наложить на себя согревающие чары, которые гриффиндорка выучила на одном из дополнительных занятий. Они стояли в одном из переулков улицы. Невысокие трех и двухэтажные домики накрывали тенью прохожих. — Музыкальная лавка Домника Маэстро. — Без запинки сказала Мия, глядя на фиолетовые вставки здания, где на первом этаже по обычаю на витрине стояли гитары. В своем ещё недалеком прошлом Ева часто играла на музыкальных инструментах. Впрочем, к музыке, к искусству в целом её тянуло с детства. Больше всего ей нравилась поэзия, нравилось писать незамысловатые рассказы, что потом воплощались в фантазиях перед сном. Но музыка занимала отдельное место в её жизни. Укулеле, гитара, синтезатор. В музыкальную школу блондинка не ходила, если только в начальной школе на вокал. Но ей бесцеремонно после первого занятия сказали, что у нее нет голоса. До сих пор она стеснялась петь на людях, хоть и практиковалась в своей комнате, что вся была заполнена различными инструментами. Выходило лучше, но не идеально. А значит. «Полная лажа. Это никуда не идет.» — Хочешь зайти? — Не. Давайте в следующий раз. Скоро начнет темнеть, а вы ещё сливочного пива не выпили. Паб «Три метлы» встретил сладким и хмельным запахом, что тут же ворвался в лёгкие вместе с пряностью свежеиспеченного хлеба. Тепло, что исходило от зажженного камина, щипало замерзшие руки и щёки, что в момент покрылись здоровым румянцем. В помещении было даже душновато из-за работающих печек, из-за снурующего туда сюда народа, количество которого заметно поубавилось в сравнении с прошлым посещением. Полупрозрачный дым и мерцающие лампадки не слепили, убаюкивали. Старые деревянные стулья с высокими спинками совсем не раздражали. Наоборот. В интерьере, в атмосфере была своя перчинка. Словно паб построили на идеально-энергетическом месте для посиделок с друзьями, с компанией. А если и тех нет, то можно было бы познакомиться с кем-нибудь здесь, ведь люди располагали к себе. — Да. — С выдохом произнесла тяжело Мия. — Именно этого я ждала целую неделю. — Она улыбнулась. На светлом лице покоилась пышная пена от сливочного пива, создавая усы над верхней губой. Она выглядела так мило. — Ты же была здесь пару дней назад. — Усмехнулась Эмма, подавая подруге салфетку. — Неважно. А ты, Ева. Что попробуешь в этот раз? — Хм. — Нейман задумчиво сжала губы, сводя брови к переносице. Колдунья изучала меню уже долгие минуты, но решение принять она так и не могла. — Что ты любишь? — Боюсь, здесь такого нет. «Ну, хоть поборю свою зависимость от газировок. Хоть какой-то плюс.» — Лимонад «Сияющая звезда»? Вы пробовали? — Голубые глаза вынырнули из плотного листа ватмана с вопросом. — Да. Кисленький. Советую. Большего блондинки и не нужно было. Спустя мгновение на лакированной поверхности дуба стоял высокий запотевший стакан. Ярко-розовая шипучка с долькой лимона, листиками мяты, льдом и трубочкой привлекал внимание. Пальцы обхватили замёрзшее стекло. Несколько капель сорвалось и скатилось вниз, оставляя влажные следы на столе. — Боже… «Нет. Новая зависимость найдена.» — Чёрт возьми, а эльфы Хогвартса могут приготовить его? — Новый глоток распространился по телу мурашками. Не приторная свежесть, газики и яркий вкус кислой летней малины Девчонки рядом рассмеялись. — Если хорошо попросишь.

***

Когда группа гриффиндорок вышла на улицу, солнце уже садилось. Кристаллы марганцовки растворялись, будто в воде, на темнеющем небосклоне. Заведения постепенно закрывались, а посещавшие деревеньку студенты Хогвартса заполняли улицу, чтобы двинуться в сторону школы со спокойной душой. Фонари ещё не горели. Было рано. От того весь уют испарялся с мощёных улочек, уходил прочь, прятался в тёмных углах и подвалах до лучших времён. Тихие далёкие неразличимые разговоры. Команды преподавательского состава, смех и лепет детей, редкие ледяные взгляды мракоборцев, наполненные контролем и ветер, что не унимался который день. Ева запахнула мантию сильнее и сложила руки на груди в попытках сохранить тепло. Голова была пуста. Ноги гудели. Сумка с покупками неприятно оттягивала плечо, из-за чего мышцы под лопаткой начало тянуть. Желание добраться до комнаты и расслабиться росло в геометрической прогрессии. Вечером Нейман ждал ужин, ждали уроки, а завтра снова на работу. И этот круговорот повторяющегося расписания остановить было нельзя. — Ева, ты выучила руны? — Меж делом поинтересовалась Миллер. — У нас занятие в понедельник. Блондинка прикрыла веки на секунду. — Блять. — Девушка раздосадовано покачала головой, вспоминая о масштабе домашней работы, о которой она совсем забыла. — Я совсем забыла. Сочинение ладно. Но выучить алфавит древнего футарка наизусть звучало как приговор. — Почему в сутках не двадцать пять часов хотя бы? Когда мне этим заниматься? — Ведьма глагольствовала, не замечая неестественной тишины, что повисла в воздухе. Голос звучал громче, чем обычно, казалось, что можно было увидеть распространяющиеся звуковые волны. Волосы на руках встали дыбом, а пространство завибрировало. — Вы чувствуете это? — Нейман обернулась назад. Шатенка и русоволосая остановились в нескольких шагах от неё, озираясь по сторонам. Нейман сглотнула вязкую слюну. Неприятное чувство тревоги пробежалось по её ногам и скрылось в районе груди. — Дев… — Взрыв прогремел в квартале от них. Птицы сорвались с веток, улетая с оглушающим воплем. Земля задрожала. Ева зажала уши, осматриваясь. Группа младшекурсников еле сдерживалась грозным голосом Слизнорта, что по виду был растерян не меньше остальных. Рост этого и без того низенького человека уменьшился почти в двое из-за согнутой поясницы. — В укрытие! — Прозвучало со стороны вместе со следующим ударом. На улице начиналась паника. Люди разбегались по углам, прячась как крысы. Горожане начали закрывать окна, баррикадировать двери, впуская только своих. — Бежим. — Не медля, Ева схватила двух подруг за руки, устремляя свой взор к выходу. В голове разыгрывались жуткие сценарии, что никак не придавали спокойствия. Она прокручивала перед глазами пути отхода, хотя и не ориентировалась в Хогсмиде. Ноги несли тела сами собой. Скорость сбивала дыхание, а валивший из углов дым смешивался с обжигающим глотку кислородом. В небе заплясали огни. Но, увы, не огни салютов. Чувства обострились. Эмоции на время отключились, давая дорогу, какому-никакому рассудку. Крики. Вспышки. Хлопки магического перемещения, заставили взглянуть наверх. Чёрные нити простирались над домами, словно клубы сигарного дыма. Чудилось, Ева попала прямиком в пятую часть фильмов. Но пожирателей ещё не существовало, а это значит… «Гриндевальд, мать его.» Троица проскочила между домов. — Сюда! — Они остановились в одном из переулков, что заканчивался стеной. Один вход. Один выход. Плюсов и минусов пятьдесят на пятьдесят. Количество незваных гостей увеличивалось. Пахло гарью. — Что происходит? — Западня. — Нейман сжала руки, понимая только сейчас, насколько заледенели от подавленного страха её пальцы. — Есть зеркало? — Ведьма повернулась к гриффиндоркам, заглядывая в их лица. И если Мия выглядела ещё сносно, то бледная кожа Эммы побелела сейчас на несколько тонов, напоминая кожу мертвеца. Дэвис схватила сумку, шарясь там по карманам, чтобы вытащить маленькое переносное зеркальце в серебряный оправе. — Спокойно, Эмма. Всё хорошо. — Нейман постаралась выдавить из себя улыбку, но чей-то душераздирающий крик, что напомнил волчий вой не способствовал ни собственному ни чужому спокойствию. «Сука. Почему именно сегодня то?» Блондинка завязала волосы и скатилась вниз по стене, выдвигая левую руку с зеркальцем, пока в правой была зажата вытянутая наспех палочка. Одежда помялась, испачкалась. Ягодицы ощущали холод. Но дискомфорт не имел значения. Отражаемая поверхность была размером максимум десять на десять сантиметров, из-за чего изображение передавалось искривлённым. «Ну, хоть что-то.» Один мракоборец двое мужчин в чёрном. До них метров сто. «Миленько.» А ещё более милым выглядели красные, бурые и зелёные огни, срывающиеся с их палочек. — Знаете дезиллюминационные чары? — Самый лучший вариант выйти из укрытия незамеченным — это выйти из него невидимым. И это была хорошая идея, почти идеальная, до того момента, как гриффиндорки покачали головой в отрицании. «Чёрт. Сдохнуть сейчас даже звучит как шутка.» — Так. Ладно. До Хогвартса далеко, если выберемся из деревни, то половина дела уже будет сделана. Если что, можно будет скрыться в лесу, если его не окружили. Но это маловероятно. — Ева смотрела в стену непроницаемым и несдвигаемым взглядом, озвучивая свои мысли вслух, что уже звучали как неплохой план. — Здесь оставаться нельзя, если кто нас увидит, то мы в ловушке. Ближайший выход из поселения далеко? — Метров пятьсот плюс минус. — Хорошо. Двигаемся медленно и тихо, как мыши. Если есть шанс убежать — убегайте. Кто ещё из наши сегодня собирался в Хогсмид. — Нотт. — Выдала шатенка, ловя на себе тут же осуждающие зелёные радужки. Ева выдохнула, поднимая высоко брови. — Что ж. Надеюсь, он уже выбрался. — Ведьма вновь посмотрела в зеркальце. «Двоя на двоя. Уже лучше.» Зеркало упало в карман мантии. — Готовы? — Неуверенные кивки. «Выбора у нас всё равно нет. Прикройте нам спину, мальчики, пожалуйста.» Первые неуверенные шаги отдавали страхом, что скручивал органы до тошнотворных позывов. Окоченевшее от нервов тело била мелкая дрожь, на которую Нейман старалась не обращать внимания. Но ничего не получалось. Её будто сковывало. Паранойя давила. Прижимала к самому полу. Она вечно оборачивалась, перепроверяла по нескольку раз, из-за чего моральное и душевное состояние только ухудшалось. «Не верила. А теперь тебе как?» Сено пахло прелой травой и влажностью вперемешку с грязью. Тучи сгустились над городком, напрягая. Сама погода будто передавала переживаемые эмоции. Маленький дождь забарабанил по крышам, стекал по занавешенным шторами окнам, увлажнял асфальт. Неприятно. Скользко. Мерзко. — Впереди один. — Отчиталась блондинка, пригибаясь. Спина уже болела от таких перебежек, но это было не сравнимо с вероятностью гибели от непростительного. От пыток, боль от которых колдунья даже представить не могла. Круциатус. Заклятие, что может свести с ума. Сможет в случае чего пережить хоть одну вспышку Ева. Нейман вновь села в грязь, не боясь запачкаться. Она опёрлась о каменную стену, что сейчас скрывала их от расхаживающих блюстителей крови. Дыхание срывалось с пересохших губ клубами белого пара. Волосы прилипли ко лбу. Одежда намокла и противно касалась кожи. Вкус железа оставался на языке липким слоем, что поселился и в ноздрях. Разгромленные магазины, разбитые в щепки тележки, мёртвые животные и горящие крыши. Жизнь затихла. Затихла беззаботность. Только могильный холод и скрипучий песок под массивными ботинками врагов. — Мне страшно. «Это мы ещё тела не видели.» Не хотелось думать, есть ли жертвы или нет. Пострадали ли жители, пострадали ли дети, студенты, ближние. Люди, что продавали сегодня им одежду, книги, еду и воду. Люди, что учились с ними в одном замке, что завтракали сегодня с ними в одной столовой, что жили с ними в одной гостиной. Сердце билось быстро, чётко, гоня кровь по раскалённым сосудам. Оно билось, словно митроном, в голове, в ушах, отмеряя секунды. Эмму явно трясло. Она дышала громко, часто и прерывисто. Смотреть на неё было больно. Было тяжело. Более того. Было страшно. Ведь если шатенка сейчас потеряет над собой власть, то пострадают все. — Тише. Осталось немного. — Мия укрыла её плащом, приобнимая за плечи. Понимание, что ты не один, хоть немного сглаживало ситуацию. Но вместе с тем Ева чувствовала и ответственность за подруг. — Тс-с-с. — Сбоку раздалось шипение, от которого блондинка вздрогнула, выставляя палочку вперёд. — Какого хрена? — Одними губами прошептала Нейман, когда из угла, скатываясь с горки, к ним упал Эдгар. Его оливковую кожу украшали ссадины. Уста кровили, бровь рассечена. Новый взрыв совсем рядом. Камни под ногами прокатились вперёд, а картинка перед глазами содрогнулась. — Как ты тут оказался, Нотт? Слизеринец усмехнулся, радуясь недовольству в его сторону. Будто это была естественная для него пища, среда обитания. — Ты серьёзно хочешь сейчас поговорить, Нейман? Я разделился со своими и увидел вас. Исчерпывающий ответ? — Блондинка фыркнула, закатывая глаза. — Более чем. «Отлично. Плюс один. Хоть Эмме на пользу. Вроде собралась. Хотя как тут не собраться.» Дэвис чувствовала себя не в своей тарелке. Насколько можно чувствовать себя так в такой ситуации. Если Ева и пересекалась с Эдгаром, то Мия старалась избегать этой компании. От того русоволосая жалась от неё сейчас дальше и дальше. Сама того не понимая, она передавала шатенку в руки змея, в прямом смысле этого слова. И когда русоволосая заметит, что её подруга доверяет нелюбимому факультету, когда заметит, что именно объятия Нотта пустили по венам Миллер покой, ревность не заставит долго себя ждать. — Путь свободен. Предлагаю двигаться по двое, чтобы не привлекать внимание. Встретимся у выхода. Долго не ждите. Вы с Эммой первые. Нотт кивнул. «Будем надеяться, что вальпургиевы рыцари умеют драться и это всё не байки. Господи, сама себе не верю, но, пожалуйста, пусть Реддл учил своих приспешников хоть чему-то.» Смотреть за парой через зеркало было хуже хоррор фильма. Потому что их жизни не были искусственными. Они были настоящими. И если Еву здесь особо ничего не держало по сути, то у них была здесь вся жизнь. Была своя роль в истории и своя судьба. Девушка и парень скрылись. Нейман испустила дух. — И что она в нём нашла? — Не думай об этом. Наша очередь. Шаг. Второй. Третий. Вспышка. Фиолетовые искры посыпались из глаз, когда ведьма оттолкнула гриффиндорку позади себя в сторону, защищая. Прилетевшее заклинание отпечаталось пятнами на сетчатке, ослепляя на долгие секунды. — Хотели уйти? — Зрение восстановилось. В метрах двадцати от колдуньи стоял высокий худощавый мужчина в тёмном пальто с воротом. Его длинные тёмные волосы были завязаны в низкий хвост, что спускался до самой поясницы. «Мне бы такую гриву.» — Уж точно не тебя увидеть. Мужчина развел руками. — Судьба та ещё сука. — И не говори. — Силенцио. — Протего. Как иронично, ведьма. Сдавайтесь со своей подругой, и мы вас не тронем. — Колдун скользко ухмыльнулся, проводя пальцами по тёмному деревку своей искривлённой волшебной палочки. — Если только совсем немного. Ева сощурила глаза, усмехаясь. — Ага. Как же. Пиздеть не мешки ворочать. Экспеллиармус. - Шаг вправо. Красный шар пролетел в миллиметре от противника. — Твой выбор. Маркус! Бери вторую. Мимолётно брошенный взор в сторону Дэвис. И вот они уже сражаются двоя на двоя, как мракоборцы всего двадцать минут назад. Честно? Нет, твою мать. Они не мракоборцы. И близко ими не были. «Где вы, когда так нужны? Нейман кидало в жар. На лбу выступила испарина. Сердце пропускало удары, сбивалось с установленного ритма, замирало, а потом гнало галопом, даруя головокружение, когда новые и новые вспышки заклятий пролетали совсем рядом. — Инкарцеро. — Желтое свечение и веревка путами обвила руку, натирая кожу до красных следов. Казалось, запястья облили раскалённым свинцом, что оставлял одно только мясо. — Иди ко мне, ведьмочка. — Маг перехватил петлю своими кистями, притягивая колдунью рывок за рывком, сокращая расстояние между ними. Его смешило это, забавляло, а Еву начинало знобить от стресса. Время от времени, когда предоставлялась такая возможность, она смотрела за Дэвис. И если её нападающий пока ещё игрался в игры, то Мия вспоминала каждую тренировку с отцом в подвале. — Секо! Иди нахер, мудак. Находить в голове нужные контрзаклинания на практике, в бою было сложнее, чем предполагалось изначально. Влияло много факторов. Неизвестный нападающий, что давил одним только своим видом, скорость реакции, обстоятельства в целом. — Хорошо. Я трахну сначала тебя в этой грязной подворотне, а потом и твою подружку. Вашу грязную кровь ничего уже не испортит. Нейман передёрнуло от омерзения. От раздражения, что разжигало злость, а за ней и ярость, что застилала глаза. Мужчины. Гнусные, гадкие мужчины, которые готовы засунуть свой член в каждую дырку, в каждое живое существо. Им не нужно согласие, лишь чувство собственного превосходства над слабыми. Ловить с возбуждением крики и мольбу жертв, кончать и убегать от ответственности. Будь это молчание или убийство. От этой несправедливости жизни хотелось плакать, хотелось рыдать и стучать кулаками об стены в своём мире. Будь это вскользь услышанная история от знакомых про домогательства, в тайне поведанная история о изнасиловании, заголовки газет или оглушающие новости. Это было невыносимо. Невыносимо знать, что это сходило с рук многим, что это может сойти с рук и этим животным сейчас. — Только через мой труп. — Будь по-твоему. — Палочка смотрела прямо на грудь гриффиндорки. Время замедлилось, а сбитое дыхание остановилось, когда с тонких смеющихся уст брюнета слетело то же самое заклинание, что Ева бросила секунду назад. Когда острие его палочки повернулось на сорок градусов, выпуская луч прямо в силуэт Мии. Приглушенный крик от боли. Её сухожилия прорезало одним взмахом, заставляя упасть на пол, отбить колени и получить следующую вспышку уже от своего противника. — Депульсо. — Словно вещь, девушка отлетела в сторону, ударяясь спиной о здание и падая, как тряпичная кукла. Её глаза закрылись, а руки повисли. — Не-е-ет! «Она умерла? Она же не могла умереть?» Нейман стояла, как парализованная. Смотрела помутнённым взором на стекающую по виску соседки кровь и не могла поверить в происходящее. — Бездыханные тела, конечно, не мой фетиш. Но тоже сойдёт. Скрипящий и жуткий гогот пробирал до костей, сливался в какофонию звуков, доводящую до приступа истерии. Ногти впились до багровых лунок, повреждая кожу на ладонях. Веки залило потоком слёз от гнева, что не мог выйти наружу никак иначе. — Я убью тебя. Внутри всё горело. Пылало. Органы прожигал огонь. В зрачках плясали языки пламени. Хотелось плеваться ядом. Хотелось разнести здесь всё, не оставив и кирпичика. Хотелось замучить этих двух настолько сильно, чтобы они изгибались от агонии, ломая себе кости. Чтобы прокусывали щёки до крови и плевались пеной, давились своей же горькой слюной. — Ага. Как же. Пальцы сжали боярышник до побеления костяшек. — Как же. — Повторила Ева с ненормальной улыбкой, направляя оружие прямо на них. Секунда. Взмах. Просто посыл. Желание, что теплилось на кончике языка. Неосознанное. Но такое манящее. Сильное. Сводящее с ума. Шаг и черта была стёрта одним движением. Зелёная вспышка, изумрудный смертоносный огонь обвил дерево и сорвался вперёд. Казалось, что солнце погасло. Что улицу в миг озарил мрак. Тьма, что незаметно, но метко уколом ошеломляющего морфия прошла по кровотоку, застилая сознание пеленой жестокости. И в этой кромешной черноте был лишь один источник света. Авада кедавра. Мужчина видел свою смерть. Видел свою быстро пробегающую перед глазами жизнь, что могла закончится на той самой улице в разгромленной деревушке под названием Хогсмид. Мог пасть от руки белокурой девчонки, если бы он не сполз вниз, уворачиваясь в последний момент. — Сумасшедшая сука! Теперь в его глазах томился страх. В её же чувство превосходства и силы, а затем только призрение. Призрение к нему, к себе… К счастью для нее или для нападавшего, но непростительное пролетело мимо. И пока, Ева открывала рот в немом молчании, подавляя неудовлетворённость из-за исхода, из-за того, что позволила себе сорваться, человека отбросило в сторону завалов. — Как грубо, господа. — Густой голос стал спасением. — Разве можно так общаться с дамами? — Тот, кого ожидала Ева встретить меньше всего. Тот, которого при обычной ситуации видеть вообще не хочется. Реддл. В своём разрушительном амплуа, стоял выше всех, словно жнец, пришедший за чужими душами. — Дерзость должна наказываться. Он видел борьбу. Слышал каждое сорванное с губ слово. Чувствовал каждоё тёмное заклинание. Чёрные глаза встретили голубые с усмешкой, когда два тела вспыхнули, освещая улицу багровым заревом. Запах горелой плоти, жженого пластика и удушающего дыма. Вкус кровь на языке с отрицанием. Пустота в голове. И только один цвет перед глазами. Цвет зелёной мантии Тома Марволо Реддла, что сияла также, как и непростительное на палочке боярышника. — Привет, Ева…