По другую сторону реальности

***

Зима 2021.

— Боже, можно сразу просто два и домой? — Просила слёзно одна из одногруппниц, озвучивая мысли многих. Практика по анатомии — десятый круг ада в медицинском, в который попадают самые отбитые. Те, кто решил пойти в эту сферу деятельности, несмотря на предупреждение. — Двойку тоже нужно заслужить, Алина. — Усмехнулась Нейман пародируя голос и цитируя слова преподавателя, озвученные ещё на первом занятии. Тогда то они и поняли, что им полная… — Давайте просто уйдём? — Так дело не пойдёт. — Покачала головой блондинка. — Вперёд и только вперёд. — Подталкивая с улыбкой девушку впереди. Веселье хоть и присутствовало, но тревога росла в геометрической прогрессии. «Не так страшен чёрт, как его малюют.» Но анатомия была действительно страшна. — Ты чего? — Ева обернулась назад. Ульяна была непривычно тиха. Она еле тащилась по лестнице, удерживая серый портфель только на одном плече. Её бледное лицо, усыпанное веснушками, выражало крайнюю степень отстранённости и незаинтересованности. Русоволосая была умна. Ей легко давался материал. Эмоции девушка не показывала частенько, особенно негативные. Но Ева издалека чувствовала, что что-то не так. И дело было явно не в выученной домашке. — Всё нормально? — Нейман слегка замедлилась, дожидаясь подругу. В её голосе сквозило беспокойство и заинтересованность. Если что-то произошло, то она хотела знать. Хотела помочь. Поддержать, как это делала она. Вникнуть в суть, добраться до скрытых уголков души, которые подруга никому не показывала, хранила, как зеницу ока. Возможно, это была искренняя поддержка, сострадание, а может и желание оставаться особенной. Той, кому эта скрытная тихоня, весёлая на публике, может доверить тайну. Ведь они близки. Были… Ульяна не отвечала на звонки вот уже несколько месяцев. Да, по сути и говорить, вроде как, было не о чем. Всё обсуждалось ещё на учебе. Притирка закончилась, море не бушевало. Пришло спокойствие. Так казалось Еве. — Почему ты такая грустная? — Она коснулась её руки, привлекая внимание. Заглянула в бесконечно холодные и любимые голубые глаза, обрамлённые светлыми ресницами. Улыбнулась и потеряла, уронила эту улыбку, когда её ладонь была скинута. — Тебя это не касается…

***

Темно и тихо, как на кладбище. Где слышен рёв неугомонного ветра, поющего колыбель давно умершим людям, призраки которых слоняются сквозь кривые и худощавые деревья, облезлые заборы и гнилые кресты. Где скрипит одинокая табличка, повисшая на последнем ржавом гвозде. Где стонет скучающая по живым черная земля. В голове пусто. Слишком пусто. Будто ничего никогда не существовало. Будто каждая проблема, каждая надоедливая и неугомонная мысль в одночасье исчезла, испарилась, как стая белых голубей. Будто Ева и не жила. И это было так прекрасно. Прекрасно ощутить, наконец, спокойствие. Тело ватное. Непослушное. Такое неродное. Кажется, что сама душа вышла из бренной, больше ненужной оболочки, что раньше сдерживала её. Чудиться, что один взмах, одно движение, одно желание, и она взлетит. Далеко, далеко, в холодное небо, к звездам, к самому космосу и соединится с бескрайней вселенной. Веки открываются так медлительно. Сравнимо с пыльными занавесками, что, наконец, сняли с разбитых окон в заброшенном доме. Фокус зрения рассеян. Картинка пленочная, смазанная. Не разглядишь. Только если постараться. Синева ночи укрыла полупрозрачной вуалью каменные стены, погружая в приятный мрак. Белые пятна — кровати, ширмы. Свободно и свежо. Морозный воздух срывается с приоткрытого окна, касаясь легких развивающихся штор. Еле заметный аромат лекарств парит в воздухе, оседая неразборчивой сладостью на пересохшем языке, что давно прилип к небу. Губы настолько сухи, что готовы треснуть от первой улыбки, слова, давая проход потокам крови, которая станет в этот момент поистине желанным и живительным напитком. — Воды… — Голос срывается, хрипит. Мольба в пустоту. Кому, для чего? Девушка не знает. Мозг настолько расслаблен, разуму настолько все равно, что жидкость и не нужна. Состояние будто под сильнейшими транквилизаторами. Состояние овоща. Отключены чувства, эмоции. Сил нет, как и желания дышать. Ева моргает всего на секунду. Темная тень мелькает сбоку. На периферии, заставляя открыть глаза вновь. Уст касается холод стекла, вода скатывается по глотке, наполняя каждую клеточку. Дышать становится легче, как и глотать вязкую слюну. Бледные лунные лучи скатываются по подоконнику, по мебели, по полу, по человеку рядом. Словно обездвиженные волны. Они омывают серебром взлохмаченные черные кудри, мертвенную кожу, что так контрастирует с обстановкой вокруг, и пропадают в складках одежды. Хриплый смешок срывается с кровати и золотой монетой укатывается в коридор. — Боже. — Произносит Нейман на грани истерии, привлекая к себе внимание, причиной которому стали непонимание и неожиданность. — Ты теперь каждую ночь будешь мне сниться? — К своему удивлению сегодня её не пытают. Сегодня, сейчас она не чувствует боли до дрожи в коленях и сорванного голоса. До закатывающихйся век и привкуса железа во рту. Сейчас она чувствует полное умиротворение и эйфорию. — Отстань от меня хотя бы ночью. — Гриффиндорка улыбается, качая головой, а затем переворачивается на бок. Белые волосы веером разлетаются по подушке, отражая свет луны. Удобно, тепло, хорошо… — Не знал, что я тебе уже снюсь. — Горячий мужской шепот коснулся мочки уха, вызывая ворох мурашек. Словно на кожу вылили кипяток, что оставил глубокий пузырящийся ожог. Это отрезвляло как никогда, заставляя вскочить с места. — Что? — Резкий разворот убил координацию. Высокие и широкие окна с решеткой пропускали свет ярких солнечных лучей, что ослепил непривыкшие глаза. Утро. Было тихое утро. — Аккуратнее! — Пара рук остановила Нейман от падения с кровати, что в момент стала твердой и недружелюбной. — Ты чего? Девушка огляделась по сторонам как умалишенная. Слабость окутала тяжелым одеялом. Голова кружилась. — Который час? — Дэвис сидела на стуле рядом с больничной койкой. «Я в лазарете?» — Почему я… — Ева оглядела себя. Накрахмаленное постельное белье прикрывало простую невзрачную ночнушку, что ластилась к телу хлопком. — Здесь? Что произошло? «И что было минуту назад? Сон? Реальность?» — Спокойнее. — Она положила ладонь на плечо, поглаживая. — Неудачно сваренное зелье. Ты ещё легко отделалась, думали, что в Мунго повезут. — Гриффиндорка дружески похлопала в поддержке. Улыбка, что просияла на её светлом лице была дёрганная. Было понятно, что за иронией стояло ещё и пережитое беспокойство, что, наконец, дало слабину. — Боже-е-е. — Протяжно выдохнула блондинка, забираясь выше на подушку, чтобы оказаться с приятельницей одного роста. Нейман провела кистью по лбу. Глаза её были распахнуты, а брови взметнулись вверх. — И как меня уго…раздило. — Ведьма нахмурилась, замолкая. «Стоп.» — Профессор Слизнорт сказал, что ты переборщила с соком дремоносных бобов. Был взрыв, ты надышалась парами зелья и потеряла сознание. — Объяснила русоволосая, теребя свисающую с кровати простынь. — Знала бы ты, как мы перепугались. — Мия подняла свои зелёные глаза, щурясь словно кошка, по привычке. Её русые волосы в свете солнца отливали мёдом. — Я рада, что с тобой всё хорошо. — Ева излучала умиротворение. Полуприкрытые глаза, спутанные волосы, напоминающие гнездо, слегка припухшее лицо. — Кстати, ребята тебе тут передали. — Колдунья кивнула в сторону тумбочки, где стояли фрукты. «По лучшим жанрам больничных сериалов.» — Спасибо. Где они кстати? — Вопрос сам повис в воздухе, ведь кроме двух гриффиндорок в больничном крыле никого не было. К счастью или несчастью. — На тренировке. Скоро матч, они готовятся. Эмма заходила, но ушла до твоего пробуждения, ей нужно было зайти к Вилкост. «Даже знать не хочу зачем…» — А который вообще час? — Ева огляделась по сторонам в поиске хоть каких-нибудь часов, но видимо лекари Хогвартса решили, что даже малейший тик мог отвлекать от отдыха. — Без десяти восемь. — Отчеканила Дэвис. «Уроки.» Блондинка вскочила с кровати, в поисках вещей. — Тебе разрешили сегодня не идти. — Камень упал с души, а на его место легла лень и радость. Выходной. Это ли не подарок? — А вот мне уже пора. — Как бы не было прискорбно озвучила факт русоволосая, поднимаясь с нагретого и такого приятного места. — Ладно. — С грустью сорвалось с губ. Мия шла на выход, оборачиваясь, кода заспанная Нейман уже продумывала план на день. Еда. Сон. И ещё раз сон. И никакого развлечения. — Ещё увидимся. — Ага. — Кивнула на автомате головой гриффиндорка, падая обратно в объятие подушек. Чистота и комфорт. Постель манила, не отпускала, вводила в дурман. Ведьма натянула лёгкое одеяло по шею, прикрывая веки. В темноте мелькнула вспышка. — Стой! — Уже у самого выхода остановил громкий голос Евы, заставивший подругу задержаться на пару лишних секунд. — А кто меня принёс? — Реддл…

***

Выпустили из-под строгого надзора мадам Помфри после полудня. Впрочем, Ева была не против остаться там на пару дней. Да, возможно, скучновато там, в стерильных стенах ничего не происходило, но отдых был отменным. Тем более с осознанием, что другие мучаются на занятиях. Почти санаторий, жаль без водных процедур. Сейчас же Нейман медленно брела по замку. С ушедшим эффектом, что был, оказывается очень кстати, вернулись и мысли. Только они не радовали. Ноги топали по каменной клади отдельно от мозга. Ева опустилась на самое дно, в самые недра раздумий. Её никак не отпускали воспоминания. Том. Палочка. Вспышка. И полная темнота. Какова была вероятность, что Реддл решил подстроить смерть гриффиндорки. Хотелось бы сказать, что весьма большая, но нет. А проучить? «Стопроцентная.» Только что-то парень выбрал не лучшее наказание. Сон для Евы был сродни наркотиком, к которому за годы сбитого режима она крепко накрепко привязалась. Иногда казалось, что она проспит так всю жизнь. В принципе никто не противился, потому что царство Морфея было намного привлекательнее реальности. «Показал свои возможности, расставил приоритеты.» Смех смехом, но чутьё, а может паранойя, подсказывали, что это далеко не конец. Хотелось верить, что все их стычки прошли мимо, не оставили и следа. Но зельеварение показало, что это не так. Значит, следовало ожидать новой угрозы или сделать вид глупой гриффиндорки, что просто под тихую исчезнет из его поля зрения. Что она верит в обычную случайность. «Быть умным — это вовремя притвориться тупым.» — Мисс, Нейман. Мисс, Нейман. — Окликнул голос из толпы. Ева остановилась на месте. Сзади приближался профессор Слизнорт, точно попадая во время. — Здравствуй. — С запинками выбил из себя мужчина, восстанавливая дыхание после маленького кросса. — Здравствуйте, профессор. — Смущение тут же отразилось алыми пятнами на щеках колдуньи. И хлопот же она добавила вчера. Хотя нет. Это была точно не она. — Как ты себя чувствуешь, дорогая? — Они отошли чуть в сторону, чтобы не загораживать проход вечно бегущим куда-то студентам. — Всё хорошо, спасибо. — Девушка натянуто улыбнулась, заправляя спутанный локон волос за ухо. — Рад слышать. Не хотел беспокоить вас раньше времени, но раз всё в порядке, то хочу сообщить вам об отработке. — Отработке? — Переспросила блондинка, не веря. — Верно. — Профессор достал из кармана серого пиджака маленький изумрудный платочек, чтобы промокнуть им лоб. — Надеюсь недавнее происшествие просто случайность. Проглядели, влюбились. — Он подмигнул, складывая кусок ткани обратно. — Не важно. Но вам придётся, как и остальным ученикам придти на отработку. Перебрать ингредиенты, помыть полки, котлы… — Что-то мне дурно… — Помахала рукой себе на лицо Ева, явно не желая проводить свободное время в подвалах. Тем более её вины во взрыве не было. Слизнорт хрипло рассмеялся, воспринимая брошенные слова, как шутку. — В общем разберёмся. Придёте ко мне завтра после занятий. Делать было нечего. Не откажешь, не объяснишься. Ничего. — Ладно. — Смиренно ответила гриффиндорка, проклиная одного слизеринца всем, чем только можно. — До свидания, профессор. — До свидания, Ева. «Ну вообще супер.» Ева покачала головой, теряясь среди множество разноцветных мантий. Сразу идти в гостиную не хотелось. Тем более после столь прекрасной новости. Была бы ночь, Ева спряталась бы в выручай комнате, где изводила бездыханный манекен. Но идти туда средь бела дня было опасно. Поэтому выбор пал на библиотеку. В библиотеке Ева стала частым гостем. Ей нравилось там. Среди книжных полок, где пахло плавленым воском, сладостью желтых страниц и скрипящей древесиной можно было забыться в разном чтиве. Школьная программа, магловские сказки, теории и заговоры без доказательной базы, рукописи и поистине ужасные фолианты, от которых за километры сквозило гнилью. Впрочем Нейман они не пугали, пока не кусались. А это они уж слишком любили. Наверное, каждое второе произведение посвященное наитемнейшим искусствам хотело вкусить молодую кровь. «Да уж…» Там, за большим лакированным дубовым столом с маленькими трещинами и потертостями, сидя на удобном кресле, с книгой в руках девушка провела несколько часов. — Без тебя комната была совсем пуста. — Мия встретила соседку объятиями перед законным ужином, где после недолгой разлуки компания гриффиндорцев должна была соединиться. — Удивительно. Может потому что мы живем вдвоем. — С сарказмом ответила блондинка, не скрывай усмешки, что искривила пухлые губы. Ева обвила тонкую талию руками, растворять в тепле рук ведьмы напротив. От её распущенных волос пахло летним коктейлем фруктов. Гранат, клубника, апельсин… — Замолчи! — Пихнула с наигранной обиженностью Дэвис блондинку в плечо, что в миг неприятно заныло. — Давай собирайся и пойдем. Ребята будут ждать нас в гостиной через двадцать минут. — Обозначила она рамки. — И сходи в душ. Ты вся пропахла рябиновым отваром. — Бе-е-е. — Нейман скривилась и по-детски показала язык, прежде чем убежать в ванную комнату. К ужину все были готовы. Ева завязала высокий хвост и по привычки из будущего надела теплый черный свитер, что прекрасно оттенял её светлую кожу и белые волосы и брюки, к которым к сожалению не все ещё были готовы в сороковых. Данный элемент одежды в женском гардеробе несомненно вызывал много вопросов. Это было заметно по некоторым кривым взглядам, что успела словить девушка по дороге в большой зал. А может всему виной фаер шоу в подземельях. «Ну а что? Может мне на метлу вообще в одних трусах сесть?» После ужина Пруэтт и Флимонт обещали заняться полетами Евы. Конечно же под строгим наблюдением Дэвис и Миллер, ведь их знакомая ещё несколько часов назад прохлаждалась в лазарете. И они точно не были готовы к таким резким переменам. Войдя в большой зал, казалось, что ничего не изменилось. Что Ева не выпадала из реальности на день. Разговоры, хоть и не такие эмоциональные, до сих пор проскакивали между учениками. Дамблдор отсутствовал. А преподаватели усердно следили за порядком, хоть и не показывали вида. Ева оглядела факультеты. Взор голубых радужек остановился на змеях. Всегда на них и никуда дальше. Любопытство было сильнее рассудка и похуизма, что утрачивался здесь с каждым днем. Появление Нейман заметили многие. Конечно же, и включая стаю хитрых холоднокровных. Антонин, будучи до сих пор самым приятным человеком в компании вальпургиевых рыцарей, завидев гриффиндорку, помахал рукой. К большому удивлению к нему присоединился и хитро улыбающийся Малфой, и Эйвери, и даже Орион, которому впоследствии одна шатенка рядом дала незаметную оплеуху. И только Розье, да Том Марволо Реддл не отвлекался от своего ужина, с серьёзным видом попивая кофе и читая газету. «Миленько.» Еда зашла на ура несмотря ни на что. Мясо и овощи на гриле, среди которых была и наивкуснейшая сладкая кукуруза, что осталась в зубах. Лимонный пирог и свежевыжатый апельсиновый сок, который, впрочем, был в конце запит водой. Забивать желудок до приступа тошноты никто сегодня не собирался, хоть и желание присутствовало. Потому что блевать посреди поля явно не хотелось. На улице было приятно. Закатное солнце укатывалось за горизонт, окрашивая небесный холст яркими пурпурными красками, что говорили о приближающимся холоде. Оранжево-розовые тона добавляли жизни, как и увядающей потихоньку природе, так и лицам студентов, что выпускали еле заметные облака пара изо рта, прогуливаясь по территориям Хогвартса. — Сначала подзови метлу. — Первая команда от капитана команды львов. «Прям как в фильме.» Нейман встала слева от метлы, что так любезно одолжила ей школа. Вытянула руку над травой. — Вверх! — Спустя недолгих попыток основание оказалось зажато меж пальцев. Горделивая улыбка тут же отобразилась на лице блондинки, будто она только что не выполнила упражнение первых курсов, а поймала золотой снитч у всех на глазах, показывая каждому свою ловкость и грацию кошки. — Молодец. — Похвалил её Игнатиус, показывая «класс». — Теперь сядь на неё поудобнее верхом и сожми ручку ногами. Крепко, крепко, чтобы не упасть. Ева нервно сглотнула слюну. «Что если я упаду и сломаю себе что-нибудь?» Тревожные мысли тут же посетили светлую голову весьма некстати, вызывая учащенное дыхание. Ладошки неприятно вспотели. Нейман беспокойно посмотрела на друзей. На контролирующую Мию, на сидящую на трибунах Эмму с книгой в руках, на Поттера и Пруэтта. В них же зияла уверенность в своих, а главное в её силах. «Хватит, Ева. Ты себя накручиваешь. С этим справляются одиннадцатилетки. Тебе восемнадцать! Тебя подстрахуют. Да и сломанные руки тебе не по чём…» Девушка шумно выдохнула воздух сквозь плотно сжатые зубы и качнула головой. Она послушалась рыжего парня, выполняя со всей внимательностью каждое требование. — Угу. — Одобрительно кивнул Игнатиус. — Давай попробуем сначала просто подняться над землёй и поуправлять корпусом, прежде чем подниматься выше. — Хорошо. Палочка Дэвис была наготове. Это придавало сил и решительности, которыми блондинка и воспользовалась. Парение сменилась маневрированием. Правилами, основами, куда же без советов от покорителей ветра. И хоть с течением часа гриффиндорка совсем потеряла страх и была готова сорваться полетать по окрестностям, сделать этого ей никто не дал. «Ты не готова.» Причитали друзья, что охраняли и следили за безопасностью ведьмы, на что она лишь закатывала глаза и поджимала обидчиво губы.

***

После тренировки, а затем и недолгой прогулки компания разошлась по комнатам, где Ева в своей спальне и свалилась без задних ног, что теперь слегка побаливали от перенапряжения. — Как вы знаете, руны — это знаки письменности, которые использовались древними народами Северной Европы для передачи информации, магии и гадания. Каждая руна многозначна: это и буква, это и символ, это и комплексный энергоинформационный код, с помощью которого можно поднять таинственную завесу, отделяющую нас от будущего… — Холодное утро началось с ухода за магическими существами, а закончилось изучением древних рун с профессором Берит Доккен. Молодая девушка родом из Норвегии, обладающая ясными глазами и большой рыжей копной волос, где проскакивали крепкие косы с украшениями. В быстрых словах слышался акцент, добавляющий громкости и грубости. Ева сидела в первых рядах в связи со своей заинтересованностью. На деревянных столах у каждой пары были положены бархатные мешочки. — Согласно мифам, они были дарованы Верховному Богу Одину, когда тот добровольно повесил себя на Мировом Древе — ясене Иггдрасиле. За те девять дней, что он висел верх ногами, он прошёл обряд магической инициации, подобно шаману, и ему открылось тайное знание, выражаемое в рунах, которыми мы теперь пользуемся. Нейман подняла руку, чтобы задать вопрос. — А кто даровал ему эти зания? Профессор Доккен улыбнулась, складывая изящные тонкие руки на животе зелёного платья цвета сочной травы. — Один в этом мифе символизирует Единое Божественное Сознание, которое в процессе одухотворения Вселенной дробится на части, опускаясь в глубины Материи. Дерево — это, во-первых, древовидная организованная Вселенная, а, во-вторых, наглядный процесс фрагментации. В результате этого действия посредством воплощения в теле человек Верховный Бог приобретает конкретное знание, опыт. Таким образом руны — это не просто буквы, это информационная система, мисс Нейман. Блондинка благодарно кивнула за объяснения, суть которых всё равно до конца не дошла и не обработалась мозгом. Берит взмахнула кистью. Из лежащих рядом мешочков высыпались маленькие каменные квадратики с гравировкой. — Теперь рассмотрим их поближе. Первая руна Футарка называется Феху. — В ладони упал камень с изображением буквы, похожей на английскую букву F. — Она символизирует начало любого движения, импульс. Говорит о том, что начинается высвобождение огромной силы, которую вы должны использовать в своих начинаниях… Древние руны по сравнению с остальными предметами сегодня прошли достаточно быстро. Гриффиндорка даже ни разу не зевнула и не отвлеклась от занятия, впитывая информацию, как губка. Ева слышала, что руны использовали и в её мире люди, что были погружены в эзотерику или гадания. Но не думала, что и в Магическом мире они имеют такую значимость. Их использовали в тех же гаданиях, в заклинаниях, ими расписывали предметы обихода и артефакты. Но в то же время, руны — это очень опасная сфера. Они позволяют волшебнику взаимодействовать с первичными магическими силами, а первичные магические силы никогда не бывают добрыми или злыми. Они дают огромную мощь, а у огромной мощи всегда есть обратная сторона. Интересно, но очень сложно. Чего стояли переводы, которые задали к следующему занятию. — Есть планы? — Спросила идущая рядом Эмма, что ходила на это же дополнительное занятие. — Да… — Устало выдохнула гриффиндорка, прикрывая пересохшие веки. — Нужно зайти к Слизнорту. — Да уж. — Сочувственно покачала головой шатенка. — Надеюсь, ничего сложное не поручит. Отмывать котлы от налёта — самое неблагодарное дело. — И не говори. Сразу вспоминаются сковородки с подгоревшей едой, что намертво прилипла к металлической поверхности. — Еву перекосило от воспоминаний по мытью посуды. Особенно той, что пролежала несколько дней и давно покрылась плесенью. Миллер поморщилась. — Вы что, её руками моете? — Недоумение читалось в выражении её худого лица и тонком голосе. Нейман тут же откашлялась, подбирая слова. — Да, иногда приходилось… — Вот это наказания у вас. Ладно, мне нужно забежать ещё к Нотту. — Обыденно произнесла Эмма, не страшась осуждения и не замечая, как растягиваются в улыбке её губы. — Зачем, если не секрет? — Без давления, но с явным любопытством поинтересовалась ведьма. — Я помогаю ему с астрономией. В следующий четверг практика на астрономической башне. Ты, кстати, тоже не забудь. — Тебе нравится астрономия? — Эмма выглядела больше учёным, чем мечтателем. — Да. Звёзды — это, это… — Она не могла сразу подобрать слова. Но её серые в дневном освещении глаза говорили сами за себя. — Это чистой воды волшебство. Такие далёкие, но яркие. Их холодный блеск всегда украшает грустное ночное небо, навевающее тоску и страх, будто маяк… — Можешь не продолжать. — Усмехнулась красочному описанию Нейман. — Я тебя поняла. Ладно, пойду положу вещи и отправлюсь на каторгу. — Уже без радости отчеканила блондинка, поправляя на плечах тяжелую сумку. — Давай, удачи! — Шатенка помахала рукой и удались в нужном ей направлении, оставляя Еву наедине с собой. Ведьма забежала в комнату, кидая вещи в излюбленный угол. Зашла в ванну, чтобы освежить осунувшееся лицо, поправила слегка макияж, состоящий из туши и тёмной коричневой помады, что с помощью растушевки добавляла объема губам. Дальше руки добрали и до одежды. Сняв помятую после насыщенного дня школьную форму, девушка натянула чёрные брюки, такого же цвета футболку и изумрудный свободный кардиган, который бы защитил от холода, и исчез при жаре, оголяя участки кожи. Эстетика явно была змеиная, впрочем, в их логово колдунья и направлялась, так что ничего удивительного. Волосы собрала она уже по дороге, благо та была достаточно длинной, чтобы подготовить себя морально к подвалам. — Здрав… — Ева постучала по двери и ворвалась в кабинет зельеварения, опешив. — Уйте. Что ты тут делаешь? — Нахмуренные брови взметнулись к переносице, когда за спиной раздался хлопок. В сумрачном свете класса, где горели редкие свечи, горячее пламя которых отражалось в бутылках вокруг, за первой партой, раскинувшись, сидел Том, мать его, Реддл. — Привет, Ева. Нейман оглядела помещение в попытках увидеть помимо старосты Слизерина ещё и их декана, к которому вообще-то она и пришла. — Как самочувствие? — Парень не отнимал взгляд от какого-то учебника под локтями, разговаривая скорей чисто из вежливости. «Он специально или прикалывается?» Не обращая внимания на, как ей показалось, намёк, гриффиндорка сделала несколько шагов в глубь. Стук подошвы тут же отобразился звонко от каменных стен. — Сойдёт. Где профессор Слизнорт? И почему ты здесь? — Она сложила руки на груди, закрываясь, пока нога топала по полу в ожидании ответов. Если ей не изменяла память, не о какой компани Гораций ей не сообщал. — Прекрати стучать. Нервируешь. — Буркнул брюнет, поворачиваясь и удостаивая девушку перед ним взором тёмных глаз, что вызывали своим непроглядным мраком только неприятные мурашки по всему телу. — Его вызвал Диппет. Попросил меня за тобой проглядеть. «Какого…» — Как мило, что он выбрал именно тебя. — Не смогла сдержать сарказма Ева, выбивая своим недовольством усмешку на тонких бледных устах, что дала каплю жизни впалым щекам. «Почему именно Том, а не Антонин, к примеру. От него хотя бы не ждёшь ножа в спину.» — Других претендентов не было, радуйся. — Том закрыл с хлопком фолиант, поднимаясь со скрежетом стула с места. Он скопировал позу колдуньи, опираясь ягодицами об массивную парту. Его самодовольство и расслабленность движений бесило. Нейман закатила глаза до белков, выпуская сквозь плотно сжатые зубы нагретый воздух. Она опустила сжатые до этого руки, проходя по классу уже без особой собранности. — Чему? — Насущный вопрос повис в сыром и затхлом воздухе. — Моей компании, конечно. — Реддл горделиво смахнул с плеч несуществующую пыль. — Как никак я спас тебя. Смешок незаметно вырвался сам собой, сбивая настрой. «Спас. Как же.» — Серьёзно?! — Со всей своей актерской игрой, удивленно спросила Ева, пробегая взором голубых радужек по силуэту. Классические широкие выглаженные брюки с точными стрелками, начищенные туфли, чёрная водолазка, что будто вторая кожа облегала рельефный торс. Под воротом мелькал участок длинной шеи с явно выпирающим кадыком. У него был вкус… — Я не помню. Том с пониманием и неприсущим ему состраданием кивнул. — Оно и не удивительно. Ты сразу же потеряла сознание. «Спасибо хоть кони не двинула. Хотя это было сделано задолго до.» — Спасибо тогда что ли. — Через силу, не подавая вида, выплюнула со всем упорством ведьма, избегая прямого контакта с глазами парня, чтобы не показать свой настоящий настрой, чтобы скрыть истинное отношение к нему. — Не за что. — От его натянутой улыбки, что обнажала ровный ряд белых зубов, становилось не по себе. — Раз мы обменялись любезностями, давай уже я приступлю к этой… Отработке. И мы побыстрее закончим. — Как скажешь, Ева. Как скажешь. Реддл оторвался от парты, уходя в чулан. Часы тикали, а время неспешно шло вперёд. Пока брюнет отсутствовал, Ева не знала чем себя занять. Поэтому на несколько минут она отключила сознание, устремляя свой взор в одну точку. Было тихо. Очень тихо. Казалось, что в стене находился портал, куда шагнул слизеринец и где пропал с концами. В принципе, это был бы неплохой расклад, который бы освободил её от дополнительной работы на сегодня, а ещё от очень приятной компании. Пришла в себя девушка, когда у её носа, упав на лакированную поверхность со скрежетом, оказалось не меньше четырёх чугунных котлов с вонючим налётом в несколько сантиметров. Глаза тут же заслезились, а рвотный позыв дал о себе знать. «Это пиздец…» — Их не мыли с прошлого века? — Нейман зажала нос двумя пальцами, от чего её голос стал скрипучим и гнусавым. Она не понимала, почему из всех занятий в мире именно ей выдали это. Это… — Вполне возможно. — Пожал плечами парень перед ней. — Ну просто супер. — Следом за виновниками торжества возле блондинки образовались и сосуды с водой, моющие средства и губки, воняющие не хуже разлагающихся трупов. Либо над ней насмехалась сама судьба, либо это был Реддл. — Можешь приступать. — Одарив гриффиндорку злорадной улыбкой, маг вернулся на своё место. Ева не знала что делать. Повеситься сейчас на шнурках или задохнуться от прелестного аромата Прованса, что летал рядом с ней и на ней. С чего начать и как вообще поперемыть эти куски металла. От одного только их вида становилось плохо. «Ещё и при нём драить эту залупу… Боже милостивый, за что?» Хотелось взять палочку. Нет. Открыть окно и выбросить эти подарки туда, а потом сказать, что котлы съели крысы. Большие, жирные и всеядные крысы. — Если не хочешь просидеть тут до отбоя, то пора бы уже что-то сделать. — Пробубнил себе под нос Том, да так, чтобы его слова были слышны Нейман рядом. — С тобой и этими красавцами хоть до утра. Делать было нечего. С сильнейшей брезгливостью девушка принялась за работу, за которую ей как минимум должны были заплатить, а как максимум — поставить превосходно за шестой курс. Требовались перчатки и противогаз. Вода. Мыло. Губка. Вода. И так по кругу. Непонятная инопланетная субстанция явно не хотела покидать свой дом. Металл и жесткий ворс губки царапали уже давно не аккуратные руки, оставляли ссадины на светлой коже. От прилагаемого упорства становилось жарко. Динамичные движения трепали собранные волосы, что падали на глаза. Кардиган был снят уже минут через пятнадцать. Футболка, увы, нет. Такого удовольствия Нейман никому не доставит. — Хватит пялиться. — Спустя полтора часа, которые по ощущениям длились вечность, три из четырёх котла блестели. Ева провела зловонной рукой по лбу, убирая проявившуюся на висках влагу. Грудная клетка часто вздымалась. — Я контролирую. — Нейман не смотрела на Реддла. Ей хватало чувства, что у неё на щеке прогорает дырка от пристального взгляда. И она знала, что этот взгляд был наполнен весельем. — Себя контролируй. Сиди и читай свои книжки. — Не думал, что скажу это, но они не так сейчас интересны. Блондинка кинула губку в таз, обдавая брызгами мебель вокруг. — Ты издеваешься? Слизеринец опёр подбородок о кулак, поджимая невинно губы. Точно самый чистый и невинный ангел. И как у него это получалось? — Нет, Ева. Я просто слежу за качеством. — Брюнет глянул на часы. — Заканчивай, скоро ужин. Пререкаться никто не стал, хоть желание и присутствовало. Сил на это уже не было, как и смысла в этом. По крайней мере, сегодня. Гриффиндорка хмыкнула про себя. «Они не так сейчас интересны.» Окна в подземельях отсутствовали. Лишь стены, что будто давили всё больше и больше. И хоть они не пропускали естественный свет, не давали обзор на улицу, Нейман знала, что за пределами замка давно стемнело. «Как же хочется подышать свежим воздухом.» Одна только мысль о свободе тяготила. «Походить по дворам, посмотреть на бледный месяц луны, чтобы ласковый ветер развивал волосы и холодил кончики пальцев, чтобы шумела легко и непринуждённо листва, чтобы миллионы огней очаровывали своим светом, размазываясь при расфокусе…» — Простите за задержку. — За спиной отворилась дверь. — Мисс Нейман, Мистер Реддл, как обстоят дела? — Запыхавшийся Гораций кивнул в приветствии и проскользил по полу, чтобы взять со стола бумаги и закинуть их в открывшийся ящик. Ева поставила последний котёл к остальным, плюхаясь устало на стул, что казался самым мягким и удобным креслом. Позвоночник и затёкшая шея тут же отдали болью. «Боже, помассируйте кто-нибудь спинку.» Просьба была не озвучена. Вместо этого девушка сама коснулась закаменевших мышц, шипя. — Мы всё помыли, сэр. — Отчитался Том, пока блондинка приходила в себя и явно летала на седьмом небе от счастья. «В ванну и поесть… Стоп. Мы?» Гораций оценивающе прошёлся взглядом по работе и удовлетворённо кивнул, улыбаясь. — Какие вы молодцы! — Похвала сейчас для откисающей Нейман была не нужна. — Том, мальчик мой, ты как всегда прекрасно справился с работой. Я в тебе не сомневался. Ева металась между парнем и мужчиной туда сюда, хмурясь от спазмов и непонимания. — Спасибо, сэр. — Смущённо отозвался на похвалу слизеринец. И как только у него щеки не покраснели от такой правдоподобности. — И в вас, Ева. Вы прощены, бегите на ужин. Встав в какой-то фрустрации, Нейман вышла прочь. И когда дверь за спиной закрылась, отрезая пару от класса зельеварения, блондинка с ошарашенным видом испепелила возвышающуюся перед ней впереди спину. — Мы. Всё. Помыли? — Отчеканила с выражение, цитируя парня несколько минут ранее. В девушке разгорался такой необъятный гнев вперемешку с истощением, что хотелось завыть и убить. И что первым будет воплощено, оставалось загадкой. Реддл будто оглох, потому что больше никак Ева не могла объяснить его невозмутимость, с которой он прошагал по еле освещённым коридорам, заворачивая налево. — Я одна их мыла! — Гриффиндорка плелась рядом, топая со всем своим изумлением. — Да, Ева. — Парень вдохнул глубже, принюхиваясь, словно ищейка. — И по-моему пора помыть ещё и себя. — Это был удар под дых. Насмешка. Унижение. — Я иду в комнату, а ты? Тебя проводить в душевые Слизерина? Львы настолько уже одичали, что у них закончилась вода?! — Он прыснул, хохоча и упиваясь своей колкости. Ему даже не нужно было поворачиваться, лицезреть перекошенное лицо блондинки, чтобы испытать эмоциональную разрядку от своей выходки. Ева была готова впечатать его в стену. Задушить собственными вонючими руками. Дойти до их ванн и утопить мерзавца там. Но всё, что она сделала… — Да пошёл ты нахуй, Реддл. — Ведьма развернулась на девяносто градусов, уходя прочь, скрываясь с глаз долой, теряясь в извилистых коридорах подземелья.