По другую сторону реальности

Всё начинается со взгляда. Всегда.

С. Есенин

***

С глубоким вдохом кислорода, обжигающего легкие, Ева разлепила глаза. Свет огромными потоками струился, резал зрачки, словно лезвия. Казалось, кровь не заставит себя долго ждать и хлынет потоком, обмывая горячей жидкостью глазницы. Мыльная картина никак не хотела собираться в едино. Это пугало до чертиков. Нет ни зрения, ни осязания, ни слуха, потому что его заглушали громкие удары сердца, которое казалось, сошло с ума, как и она сама. Нет даже обычного понимания, где Нейман, твою мать. Почему так светло, почему девушка слышит какой-то непонятный шум, почему тело, ещё секунду лежавшее на холодной земле теперь вновь наполнилось призраком жизни, почему оно чувствует движение, если Ева сидит на месте. Глаза закрылись, привыкая к освещению, пока грудная клетка пыталась восстановить привычный ритм. Но у Евы ничего не получалось. «Какого хрена?» Вертелось без остановки в голове, пока Нейман оглядывала купе, пытаясь понять, как она, черт побери, здесь оказалась. Серые твердые кресла напротив отливали голубизной. Девушку потряхивало то ли от испуга, то ли от скольжения колес по старым рельсам. «Может это сон?» Первая мысль, ворвавшаяся в её больную голову действовало, как седативное, но совсем ненадолго, ведь перед глазами начали мелькать воспоминания вечера, которой ледяными пальцами впился до скрежета в ребра, не отпуская. — Если это сон, то должно быть, что тот был просто кошмаром. Ведь я не могла умереть. Этого просто не могло случиться. Не со мной. Шептали сухие губы, словно в бреду. Это точно сон, это самый настоящий сон. Сейчас она ущипнет себя и раскроет глаза в своей привычной, родной до глубины души, уютной комнатке, наблюдая, как её собака кружиться вокруг её сонного тела в ожидании прогулки. Но слишком сильное ощущение реальности происходящего выводили в самый настоящий ступор после первого щипка, второго, пятого. Не только неисправность данного метода сыпал соль на рану, но и отсутствие воспоминаний. Ведь если бы девушка сейчас находилась в царстве Морфея, то она точно бы помнила, как, хотя бы, к примеру, ложилась в кровать, а не прикладывалась головой. «И во что я вообще одета?» Непонятная серая юбка, словно мешок, прикрывала линию коленей, до куда доходили белые гольфы. Рубашка, жилетка. Странная накидка. «Я что, на собеседовании?» — Всё хорошо? Ладонь, неожиданно коснувшаяся, плеча заставила подскочить на месте и обернуться. Она не одна. Сидеть на месте и дожидаться просветления в рассудке было с родни пытки. Резким движением Ева встает с койки. В глазах темнеет до боли. Опирается на стол, не дожидаясь пока зрение и ориентация восстановятся, чуть ли не ледяными руками толкает дверь, оставляя влажные отпечатки пальцев на стекле. «Долбанная дериализация!» Чувство отчужденности от этой реальности не давали покоя. «Что я тут забыла, я же шла домой?» Удар по затылку. Ещё один. Почему мозг не хотел выдавать хоть каплю информации? Девушка знать не знала. Ноги, негнущиеся, ватные, под непонимающий взгляд второго лишнего человека, лицо которого Нейман не рассмотрела из-за шока, вышли за пределы комнатушки, где не понятно, как и по каким причинам оказалось её бренное тело. Транспорт несётся с башенной скоростью, оставляя всякие шансы сбежать из этой ловушки. За окнами мелькает яркая листва, уходящего лета. Ева буквально прислоняется к холодному стеклу, пытаясь рассмотреть с надеждой хоть что-то. И на удивление картина откликается где-то далеко в закоулках лабиринта разума. Она знакома, только непонятно откуда. Среди холмов и безграничной свободы простирается массивный бетонный старый мост, поросший изумрудным мхом. Если приглядеться, можно заметить дальние вагоны, что словно червь, извиваются на железной дороге, пытаясь догнать своих товарищей. — Две лакричные палочки и пять шоколадных лягушек, пожалуйста. — Детский голос за дверью в соседний вагон привлекает внимание не хуже оглушающего звукового сигнала паровоза, заставляющего закрыть уши из-за слишком обостренного слуха. Сердце замирает. «Шоколадные лягушки. Шоколадные лягушки.» Миловидная рыжеволосая девочка лет двенадцати, стоящая рядом с маленькой тележкой, забирает протянутые женщиной сладости. Одна её маленькая ручка хватает покупку, пока вторая утопает в карманах мантии, где, словно, красная тряпка красуется значок факультета гриффиндора. — Что? — Вслух вырываются слова. Горло в момент пересыхает, а язык прилипает к небу. Где-то в глотке застревает неприятный, режущий слизистые, ком. Ева делает пару шагов назад, падает. Она сползает по дереву вниз, касаясь грязного ковра на полу. Нейман сидит на корточках не в силах поверить в происходящее. Лучи уходящего солнца заглядывают в окна, поднимая вверх ворох, кружащийся пыли. Кажется, всё замирает, даже эти мелкие, еле заметные частицы. Слышны только успокаивающий ритм сердца, звук железной дороги и далекие голоса, сливающиеся в монотонную мелодию. Почему она всё ещё здесь? Почему мозг решил сыграть с ней в злую шутку? Каким образом она оказалась так далеко от дома, так далеко от своей реальности. Хогвартса не существует, это всё глупые сказки, книжки, написанные человеком с слишком хорошим воображением. И тем не менее она была здесь. Ни в больнице, ни в той злополучной улице. Здесь. И этот факт оставался таким же неизменным, как и мысль, что нужно брать себя в руки и выяснить, что происходит, как ей проснуться и вернуться назад. Ведь если отбросить все страхи, переживания и тревоги, то она попала в мир самого, мать его, Гарри Поттера. Туда, где хотели бы оказаться миллионы. Дождаться сову, получить письмо, пройтись по Косому переулку и прогуляться по коридорам замка. Если это её самая лучшая галлюцинация, то из неё нужно выжать максимум. Кто знает. Может вечером её тут не будет. — Великий Салазар, что за убожество. — Радужки голубых глаз скользнули по силуэту, принадлежащему мелодичный голос со скрытыми нотками призрения. Странные начищенные лакированные туфли на устойчивом чуть больше малого каблуке, своеобразный фасон чёрного платья с яркой выраженной талией, идеально выглаженная мантия с отливом благородного зеленого цвета змеиного факультета, про который слагались целые легенды. Девушка помимо своего голоса и официального вида обладала ещё и благородной внешностью, немного пугающие карие глаза, будто взятые у капризной старухи, такой же маленький, крючковатый нос, овальный вытянутый подбородок и ярко выраженные высеченные впалые скулы на бледном лице. Её каштановые волнистые волосы цвета шоколада спускались аккуратно на плечи. Она отталкивала, но Ева не могла сказать, что особа, стоявшая перед ней, была некрасива. — И как только вас таких в школу чародейства пускают. Вы позор… — Господи, заткнись. Иначе у меня сейчас уши закровоточат от твоего голоса. — Возможно это было безрассудно и не культурно, но последнее, что Ева сейчас могла, это блюсти манеры и терпеть этот скрип рядом с ней. — Какое хамство! Ты вообще знаешь, с кем говоришь? Из купе, где ещё пару минут сидела Нейман выглянула обеспокоенная девушка, что, судя по всему, после долгой отлучки спутницы, решила удостовериться в её здоровье. — Мерлин, ты в порядке? — Русые шелковистые волосы, заплетенные в длинную косу, перекинулись через плечо, когда девушка быстрым движением опустилась вниз, проверяя целостность соседки. — Что ты сделала, Блэк? При виде неё шатенка закатила глаза, складывая руки на груди, становясь всё более неподступной и напыщенной. — Ничего я не делала. Я шла к своему факультету, когда заметила эту оборванку, преграждающую путь. — Она окинула блондинку неприязнью. — Её безупречная осанка и вскинутый высоко вверх подбородок, показывали всё отношение к этой ситуации. — С дороги! Подолы черной мантии зашелестели далеко впереди, к своему счастью, Нейман уже не обращала на это внимание, принимая помощь. — Кто это? — Блэк. Вальбурга Блэк. Учится на Слизерине и думает, что ей все должны, в принципе как и все с этого факультета. — Закрыв дверь, начала девушка. — Где мои манеры. Мия Дэвис, к вашим услугам. — Громкий шлепок по лбу и легкая беззаботная улыбка. Ее горячее рукопожатие отрезвляло. Большие, почти огромные кошачьи зеленые глаза, цвета сочной травы уставились в ожидании, хлопая длинными ресницами. — Кхм. Ева. Просто Ева. — Что же с тобой случилось, просто Ева. — пухлые сочные губы растянулись в улыбке, когда Мия с интересом подложила под аккуратный подбородок руки. Пшеничные заплетенные волосы отливали золотом в лучах уходящего солнца, которое мягкими бликами ласкало мягкие черты лица. Дэвис была одета в похожую форму, видимо уже в школьную. Неужели в жизни эти вещи и правда так отвратительно смотрятся? «Хогвартсу нужен стилист.» Испытывающий взгляд заставлял шестерёнки с нажимом и скрипом крутиться. — Голова закружилась. — Выпалила блондинка. — Паровоз качнулся и я упала. — Да, выглядишь ты и правда неважно. — Подметила Мия. — Откуда ты, раньше я тебя не видела? — Из СССР. До этого была на домашнем обучении. Правда под тонким слоем лжи лилась из уст, поднимая в мыслях все больше вопросов. Как она может понимать и говорить на английском, словно носитель? — Ничего себе. Далековато ты забралась. Я только одного парня знаю в Хогвартсе, кто приехал оттуда. Ева читала книги, и единственное, что она знала это то, что в непонятном для тебя путешествии нужна идеально слаженная и продуманная до мелких деталей история, чтобы в какой-нибудь ответственный момент не всплыла ложь, вставляя палки в колеса. Но было одно но. Нейман не отошла еще от ножа под ребрами, ни то чтобы от попадания в другой мир. И придумывать анамнез жизни без риска наплошать в будущем она сейчас точно не могла Поэтому лучший вариант в данной ситуации — перевести тему на другого человека, ведь каждый любит рассказывать о себе больше, чем слушать, и именно этим блондинка и воспользуется. — А что насчет тебя? Дэвис свела брови к переносице и поджала губы, задумываясь. — Я родилась и живу в Британии, как ни странно. Поступила, как и большинство в Хогвартс в одиннадцать лет. Шляпа распределила на Гриффиндор. — Горделиво произнесла русоволосая, указывая пальчиком на свою нашивку. — Доблесть и отвага значит. — Ухмыльнулась блондинка, вспоминая качества, присущие факультетам. Да, Гриффиндор был одним из самых популярных факультетов у детей, подростков, да и взрослых, кто увлекался сериями книг и фильмов о мальчике-который-выжил. И многие хотели попасть именно на него, найти в себе присущую львам отвагу, пойти вслед за великим золотым трио. — Уж всяко лучше змей с их манией величия и почитанием крови. — Эмоции на лице Дэвис сменились также быстро, как она закончила последнюю фразу. Несмотря на то, что у слизеринцев было много прекрасных качеств — амбициозность и хитрость, именно этот факультет поддерживал на протяжении тысячелетий, что ни на есть культ чистокровия, подобая секте. Они могли принижать и полукровок и тех же маглорожденных, считая себя умнее, достойнее магии, доходя до унижений и оскорблений. По крайней мере такими их выставляли в этой истории. И им же не объяснишь, что Гермиона Грейнджер, золотая девочка и по совместительству маглорожденная волшебница, появившаяся в семье, где о магии знать не знали, добилась неимоверного успеха, стала министром магии и заслужила титул «самая умная ведьма тысячелетия». — Ты надеюсь не из этих или мне уже паковать чемоданы. — Нервно продолжила Мия бросая опасливую шутку. — Нет, нет, что ты. На некоторое время в прохладном вечернем воздухе повисло молчание. Нейман ловила на себе редкие взгляды спутницы, что наверняка обдумывала их знакомство, а сама блондинка была погружена в свои мысли. За запотевшим стеклом солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в фиолетовые цвета. В этом месте даже краски казались ярче. Перед глазами мелькали разные пейзажи. Вот темный еловый густой лес, таящий в себе опасность, в котором ты можешь сыскать, как и свою смерть, так и редкие травы для лечебных зелий. Вот полукруглые холмы, напоминавшие дрожжевое поднявшееся тесто и обрывы. Но вскоре и они ушли из виду, оставляя лишь гладь озера. Нужно было придумать план, наметить хотя бы какие-то действия, если все, что происходит сейчас реально. С этим ей мог помочь один человек. Альбус Дамблдор. Этот гений всегда смотрел будто в будущее, был на несколько шагов впереди противника. Ему могла позавидовать сама Трелони со своими предсказаниями. Уж он то знает, зачем и почему Ева здесь оказалась. А что самое главное, как ей вернуться обратно? — Можно ли как-то поговорить с Дамблдором до распределения? — Спросила Ева, отрываясь от картины за окном. Было видно, что вопрос застал Дэвис врасплох, но она резонно промолчала, решив не лезть в тайные дела новенькой. — Он вас встретит, думаю, если вопрос действительно важный, то он сможет уделить тебе пару минут. Это не могло не радовать. — Но лучше обратись к директору, чтобы лишних людей не задействовать. — Предложила русоволосая, закидывал через плечо свою маленькую сумочку, которая напоминала больше бархатный мешочек с завязками. — К директору? Паровоз резко остановился под звонкий сигнал, заставляя Мию схватиться за опору. — Будто картошку везут, честное слово. Наверное, никогда к этому не привыкну. — Выругалась знакомая. — Да, к директору. — Повторила вновь она, порождая непонимание на лице Евы. — Прости, что оставляю тебя, мне нужно найти свой факультет, вы все равно, как новенькие поплывете на лодках. Еще встретимся. Расскажешь потом о впечатлениях, это незабываемо. — Пообещала девушка. Она спешно обняла блондинку и вышла из купе, затерявшись в толпе людей разных возрастов, оставляя Нейман вновь одну. Мия была права. Это не описать словами. Ева никогда не думала, что она сама, своим существом, из плоти и крови, своими глазами в живую, как бы это смешно не звучало, увидит долбанный, мать его, Хогвартс. Почувствует кожей влажный ветер с запахом природный свежести, который лижет промерзание руки, открытую шею, зарывается в белесые волосы, заставляя пряди парить. Коснется знаменитого черного озера, пока никто не видит, топя руки в холодной воде, где обитают скрытые в обычное время твари. Синее небо с россыпью свинцовых облаков изредка пропускали уходящий месяц луны, который отражался в зеркально глади. Боже, а как же красивы были факелы, освещающие дорогу, словно миллионы и миллиарды самых яркий звезд в млечном пути. А туман, такой густой, полупрозрачный, словно неведомая завеса. Он струился по телам, касался бортиков лодок, забирался на поросшие шелковистой зеленью скалы, рассеивал лучи теплого света. Все это можно было описать одним словом — Ахуеть. — Вырвалось из уст непривычная русская речь вызывая недоумение со стороны детей, на которых Еве было сейчас абсолютно наплевать.

***

— Аккуратно, не упадите. Сходя на мощеную площадку, по ступням прошла волна из кучки маленьких иголочек, из-за чего Ева покачнулась. После дороги вплавь, теперь нужно было подняться по ступеням вверх, и от количества порожек захотелось завыть. Но как бы ни сказывалась усталость на организме Нейман, чувство восхищения давали силы забираться ввысь, не успевая переводить дыхания, оглядывая каждый уголок, каждый камушек, от которого буквально исходило волшебство. Она была хуже всех вместе взятых детей, которые до сих пор не понимал, почему какая-то девушка плыла с ними, а не ехала со старшими на каретах и теперь, словно ненормальная с широкой улыбкой бежала за сопровождающим, внимая истории, пыталась пробраться вперед, распихивая детей и перегоняя Аполлиона Прингла, который каждый раз цокал на её выходки. — Здание семиэтажное, поддерживается магией. В нём около ста сорока двух лестниц, множество башенок, тоннелей и очень глубокие подземелья. Поэтому будьте аккуратнее и не разгуливайте одни. Что касается создания, то замок был построен в конце раннего средневековья волшебником-архитектором и четырьмя самыми знаменитыми волшебниками того времени: Годриком Гриффиндором, Хельгой Хаффлпафф, Ровеной Равенкло и Салазаром Слизерином. На факультеты, которых вы сегодня и распределитесь, найдя новых друзей и вторую семью. Заходя во двор, ты понимаешь, насколько зрение может быть обманчивым, ведь крыши уходили настолько далеко в небо, разрезая его, что приходилось вечно закидывать голову до онемения. — Добро пожаловать. Прихожая являлась началом пути, открывая двери в разные уголки школы, но сейчас Еву интересовало лишь одно и это находилось за массивными огромными дверьми, где её будут ждать сотни заинтересованных глаз. — Простите? — Блондинка подняла руку, привлекая к себе внимание. — А можно поговорить с профессором Дамблдором? — К сожалению, мисс, в связи с ситуацией в стране он занят. — Аполлион Прингл хлопнул в ладоши, оставляя внутри Евы томительное ожидание, расти с каждой секундой. «Ситуация в стране?» — Прошу вас пройти на распределение. — Двери со скрипом отворились. Шум голосов нахлынул волной, словно цунами средь белого дня. Не сказать, что многие ученики были заинтересованы в данном мероприятии, но тем ни менее, она чувствовала себя ребенком, которого оставили на кассе, и вот подходила её очередь. Неловко, страшно, некомфортно. Ощущать себя новенькой в обычном коллективе, на работе, в школе, институте — это одно. Но попасть в магическую Британию — это совсем другое. Даже волшебный потолок, который она разглядывала точно не менее минут пятнадцати, впитывая своими зрачками и пересохшими склерами вид, не мог заглушить внутренний трепет и тряску рук. Магия была настолько тонкой, что можно было отчетливо увидеть разбушевавшуюся погоду за пределами стен, что предвещала первую осеннюю грозу. И если бы Нейман не знала, что это всего лишь иллюзия, то побежала бы прятаться под навес. — Аманда Гейт. — Число прошедших процедуру уже превышало десяток, когда Ева взглянула на площадку, где стоял стульчик с поющей шляпой. — Когтевран. — Маленькая девочка азиатской внешности спрыгнула вниз, чтобы побежать к своему столу под синим гербом. «Ух, черт.» Волнительно. Нейман не раз проходила тесты или гадала, на какой факультет она попадет, и теперь девушка узнает со сто процентной вероятностью верный ответ. А узнает ли? Она же попала сюда совсем из другой реальности. Вдруг в ней нет ни капли магии. Данная теория вызывала ужас. Пока очередь двигалась, внутреннее чутье вновь давало о себе знать. Осмотревшись по сторонам блондинка с уверенностью могла сказать, что не видит ни одного знакомого лица, даже за преподавательским столом. Но как же? — Ева Нейман, прошу! — Услышав свое имя, сердце упало в пятки. «Спокойно. Дыши глубже.» Командовала она себе, пока с дрожащими коленками ступала на порожки. И вот она. В центре всеобщего внимания, вызывая у студентов неподдельный интерес. Откуда, как и почему появилась эта девчонка в школе на предпоследнем году обучения. Что она из себя представляет? Голубые глаза сканировали зал в ожидании. На голову опустилась пыльная старая коричневая шляпа, от приблизительного возраста которой уже хотелось помыть голову, да и не один раз во-избежании педикулеза и прочей живности. — Аналитический ум борится с верой и жаждой знаний. — Проскрипел противным голосом головной убор. — Есть в тебе решительность и, хох, конечно, жажда власти. Ну а кто этим не грезит? — Задала философский вопрос шляпа. Сомнения уже обуревали белокурую голову. Разве эти качества не присуще всем людям? Кто не хочет показать себя и занять своё место в жизни? — Что же ещё во мне есть? Ухмылка исказила губы. Ева подняла глаза вверх, дожидаясь ответа на брошенный, возможно немного нагловатый, вопрос. — Честь и желание защищать свои интересы, милочка. Куда же мне тебя послать? «Самой интересно.» — Пожалуй, Гриффиндор! — Завопил голос, принявший с уверенностью решение. Звонкие хлопки послышались с разных уголков. Захотелось победоносно откланяться всем наблюдавшим за этим представлением, но новенькая подавила в себе это желание, решив вернуться к насущным вопросам. Раз Альбуса здесь сейчас нет, то она точно сможет найти его после ужина, тем более что живот уже завыл песню кита от голода, а запахи пряностей только больше раздражали все возможные рецепторы. Можно было подавать Нейман слюнявчик, потому что ещё хоть минута, и она затопит всех слюнями. Уверенной походкой Ева направилась за свой стол, где, как и полагается истинным львам, её встретили со всем дружелюбием. Заметив в толпе незнакомцев, знакомый силуэт, Нейман двинулась к машущей ей Мии. — Я так и знала. — Теплые объятия выбили искреннюю улыбку. — Познакомьтесь, это моя новая подруга — Ева. Она просто душка. — Дэвис подвинулась, освобождая место, куда села блондинка. — Это Игнатиус Пруэтт. — Мия указала на рыжеволосого парня напротив. Он был высок и на вид немного худоват, на его светлой коже яркими маленькими пятнышками были рассыпаны веснушки, что оттеняли янтарные, словно жидкое золото, глаза. — Хороший парень. Он вместе с Алисией Шэфод, вон, кстати, и она. — В дали у конца стола сидела девушка с собранными в тугой пучок каштановыми волосами и зелёными глазами. Шэфод напоминала ту самую отличницу, что тряслась за оценки и выполняла с радостью все поручения старших. — Являются старостами нашего факультета, так что будь аккуратнее с ними. — Шутливо прошептала русоволосая, за что получила укоризненный взгляд. — Да брось ты, мы не заучки. Приятно познакомиться. — Я Эмма Миллер. — На первый вид застенчивая шатенка с серыми бесцветными глазами протянула руку. — Позже к нам ещё Поттер подойдет, он у нас прекрасный дуэлянт. — Знакомая фамилия не могла не радовать. Возможно, что сегодня Ева лично познакомится с знаменитым мальчиком-который-выжил. «Пока мне всё нравится.» Подытожила обстановку Ева, всё ещё отходя от зрительного экстаза. Звон столового прибора по стеклу, заглушил перешептывания студентов. «Ну что за олен клюзив?!» Ева принялась за еду, слушая в пол уха. Она разглядывала стол в поисках самых вкусных блюд. «Оп, а вот и любимая курочка Рона.» И все было бы ничего, если бы не странное ощущение. — А теперь со вступительной речью выступит директор Диппет. — Приветствую снова вас всех в Хогвартсе, друзья мои. — Старческий голос, словно монотонный бубнёж. — Хотел бы сразу сделать несколько объявлений. Во-первых, напоминаю, что всем учащимся ни в коем случае нельзя посещать Запретный лес на территории школы. Во-вторых… «Диппет?» Кусок мяса буквально застрял в горле, вызывая приступ удушливого кашля. Эмма, сидящая рядом, поднесла стакан воды, стуча ладошками по спине. — С тобой всё нормально? «Слишком много раз за день эта фраза звучала.» Глаза заслезились. А всё планы в момент рухнули вниз, разбиваясь на тысячи мелких, режущих голые ноги, осколков. — Какой сейчас год? — Прохрипела Ева. — Что? — В один голос переспросили гриффиндорцы, не понимая ни сути вопроса, ни причин, почему Нейман спрашивает. — Какой, мать его, год? — Её грубый голос и безумные глаза стреляли в знакомых. — Святочный бал, как полагается, будет проходить в канун Рождества, двадцать пятого декабря, подобая традициям… — Тысяча девятьсот сорок третий. — Ответила на вопрос Мия с испугом. — Ты чего? Услышав цифры, пол под ногами исчез. В один миг мир расширился и схлопнулся с такой силой, что девушка не слышала ни оставшиеся новости, ни взволнованный зов друзей, ни оглушающие радостные хлопки подростков, которые наполняли этот зал. Теперь всё встало на свои места. Странная одежда, аксессуары, речь, люди. Она не там, где ожидала оказаться. Не в том времени. — В этом году к нашему шестому курсу присоединилась новая студентка, которую распределили на Гриффиндор. Ева Нейман, надеюсь, Хогвартс станет для вас настоящим домом. Чувство приближающейся опасности, дышащей в спину и ощущение, точно ей в щеку ввинтилось что-то острое, будто ржавый гвоздь, забивающийся все глубже и глубже, проходя ткани и разбивая кости. Это ни с чем не спутать, именно так ощущался чей-то пристальный взгляд. Зелёная мантия, идеальные волнистые тёмные волосы и черные, будто сама пустота, глаза. И имя ему — Том Марволо Реддл. Будущий страх магической Британии.