Духом и Сталью: Воля выбора

      «Скорее бы она убралась, скорее бы убралась» — словно заклинание твердила про себя Агидель. Не прошло и часу, а двоюродная сестра Его Величества выводила лишь одним своим присутствием. Вильхальмине не нравилось абсолютно всё — как встретили, как выглядели, как обустроили быт. Пока четверо из её свиты вели тщательный подсчёт шкур, сверяясь с записями, составленными лично Агеллон и дер Кин, Дрой, потягивая что-то из фляги, откровенно потешалась, не преминув в очередной раз поддеть рыжеволосую девушку: — Ты, видно, тоже на охоту отправляешься? — цокнув языком спросила Вильхальмина, не утруждаясь даже посмотреть на Агеллон. — Да, ваша светлость. Мы создали отряд, куда входят наиболее способные кадеты, — объяснила та, мгновенно об этом пожалев. — Способные портить шкуры, — скривилась ловчая, — половина из всего собранного никуда не годящееся дерьмо. Я удивляюсь, как ещё остальное уцелело?! Неужели среди вас хоть кто-то по-настоящему имеет представление об охоте? — высокомерно поинтересовалась Вильхальмина. — Среди нас хватает выходцев из шляхты, они обучались этому сызмала, а ещё у нас в отряде настоящая охотница из Литау, она мастер своего дела! — чуть горячась, стараясь держаться, ответила капрал. — Хм, если она такая вся распрекрасная, то отчего же эта пёсья дочь не объяснила вам, бестолочам, что, охотясь на кабанов, оленей и косуль, надо сокращать и численность хищников? Неужели даже у вашей наставницы ума не хватает понять, как это повлияет в дальнейшем? Её вроде в ногу ранили, а не в голову, хотя может и ошибаюсь, судя по всему, — тяжело вздохнула Дрой, наигранно возведя очи горя. — О Фрая, прости этих убогих!       В этот миг Агидель едва сдержалась, чтобы не сорваться. Кем эта дрянь вообще себя возомнила? Как она смеет оскорблять Эверстейн и смотреть на неё свысока? Сама-то обладает хоть половиной из того, что умеет темновласая подруга? — Петко, объясни этой… неразумной, почему важно истреблять хищников, — переведя взор на одного из своих подопечных, мгновенье спустя ловчая обратилась к нему. — Да, ваша светлость! — мгновенно откликнулся мужчина, повернувшись к Агидель, — значит, слушай внимательно и запоминай. Мы второй раз не повторяем. Когда вы охотитесь на травоядных, особенно для обеспечения пропитания такого крупного лагеря, долгое время пребывающего на одном месте, их численность сильно сокращается, ресурс для местных хищников стремительно падает и когда придёт зима лисицы и своры волков начнут беспокоить ближайшие деревни. Пострадает не только их хозяйство, но и сами люди. — Я… я поняла, — покорно склонила голову Агеллон. Было обидно, однако в данном случае замечание оказалось по делу. Об этом в лагере действительно никто не думал. — Поняла она! — возмущаясь, небрежно заметила Вильхальмина, — раньше надо было понимать, а теперь нам по зиме ещё и вашу небрежность расхлёбывать, как будто иных дел нет! — Не волнуйтесь, ваша светлость, мы можем устроить для двора чрезвычайную забаву, охоту на хищников прямо здесь. Полагаю, многим это понравится, да и вам будет по душе схлестнуться с более опасными созданиями, — предложил Петко. — Хм, а это, пожалуй, неплохая мысль, — слегка задумавшись, рассудила Дрой, — и с лагерем возни меньше, мы остановимся прямо здесь тем более вот этих недотёп тут уже не будет. Так и сделаем. Его Величеству давно пресытили наши простые забавы, да и дома Граничь, Баровские и Огинь будут особенно довольны. Северин Огинь давно мечтал о чём-то подобном, кстати! — отвлёкшись от своих размышлений, ловчая перевела надменный взор на рыжеволосую девушку, едва не пышущую гневом, — ты упомянула про шляхту. Марика и остальные ведь среди вас? — с ярко-выраженным интересом спросила Дрой. — Да, ваша светлость, — подтвердила капрал, стараясь не встречаться взглядом с Вильхальминой. — Несчастные дети, — покачала головой ловчая, — задурили голову всякой ерундой, теперь маются тут среди этих невежд и оборванцев.       Агидель больше не могла смолчать. Как бы она не старалась держаться, чего бы не обещала самой себе и окружающим, подобные заявления переходили все границы, кроме того, напомнив совершенно иную ситуацию, когда по весне довелось спасать ведьму Иовиту. Толпа горожан тоже бросалась оскорбительными заявлениями про Коронное войско. От этого стало горше всего. Их не любили среди знати, и их же далеко не все жаловали из простонародья. Рыжеволосая девушка с удивлением осознала, что многие относились к гвардии ровно так же, как люди относились и к ней. Властьимущие ненавидели за то, что она была бедна, беднота за то, что она была знатного рода. На самом деле, они ненавидели их за ту свободу, которая была предоставлена. — Ваша светлость, — без всякого почтения, озлобленно заговорила Агидель, — эти, как вы изволили выразиться, дети, являются одними из лучших бойцов Коронного войска, а уж Марика Огинь и вовсе превосходит любого из нас в честном бою. Порядки гвардии, должна заметить, предоставляют возможность каждому, независимо от происхождения, проявить свои лучшие стороны. — Не правда ли иронично, что порядки, конечно, предоставляют одинаковые возможности, но сильнее всех оказывается дочь великого магнатского дома? Очередное подтверждение, что дворняги не чета настоящей гончей, — нахально улыбнулась Дрой, — впрочем, Агеллон, тебе этого не понять. В твоём случае я бы привела такой пример — когда плохой хозяин перестаёт следить за своими собаками, допуская, чтобы они сношались со всеми подряд, порода очень быстро исчезает, превращаясь в настоящее недоразумение и посмешище. Даже если такую особь скрестить с самой благородной породой, вряд ли выйдет что-то хорошее. Ни контроля, ни дисциплины, ни толку. Прими это и знай своё место. Ваш родовой герб, какой бы он ни был красивый и благородный, измазан в дерьме так, что полотно никогда не станет алым, а золотой орёл всегда будет выглядеть побитым голубем, что роется в помоях в поисках еды.       В голове у Агидель что-то помутилось от объявшей всё существо злости. Она даже не ожидала от себя подобной реакции, казалось бы, девушка давно смирилась с собственным положением в обществе, отринула старые устои, вступив в гвардию, да и никогда не цеплялась за своё происхождение, может быть она бы проглотила и эти обидные слова, но эта королевская собака оскорбила не только её, она смешала с грязью всё Коронное войско! — Да, ваша светлость, пример с собаками весьма показателен, — довольно тихо, но так, чтобы её услышали, заговорила рыжеволосая девушка, сжав кулаки, — как верховная королевская ловчая вы прекрасно разбираетесь в гончих, чистота крови имеет первостатейное значение для лучшей породы, однако, если сильно этим увлекаться, не разбавляя кровь, подобное тоже приводит к вырождению и болезням у животных. Я вот только не знаю, а у собак, как у людей, бывает из-за этого скудоумие? — со всей своей хладнокровностью поинтересовалась Агидель, посмотрев прямо в глаза Вильхальмине.       Атмосфера внутри шатра моментально изменилась, став не просто гнетущей, а угрожающей, словно перед бурей. Четвёрка подопечных Вильхальмины резко замерла, с опаской поглядывая то на свою старшую, то на Агеллон. Рука Дрой непроизвольно дёрнулась к поясу, где висела плётка. — Выйдите все отсюда, — резко мотнула головой ловчая, приказывая остальным и медленно приближаясь к Агидель. Дождавшись, когда её люди со всей поспешностью уберутся прочь, родственница короля, бывшая примерно одного роста с рыжеволосой, встала напротив, едва заметно толкнув плечом в плечо, а затем, наклонив голову, прошипела на ухо, — будь осторожна, девочка. У некоторых слов могут быть очень серьёзные последствия. Кто-то может решить, что это оскорбление его доброго имени, и вызвать тебя на бой чести. — Как боец гвардии я не имею права принимать подобные вызовы. Устав Коронного войска прямо запрещает такие поединки и все возникающие споры должны рассматриваться в суде или лично Его Величеством королём Станиславом Первым, — заученно отчеканила Агеллон, не поворачивая головы. Кто бы знал, что знание устава пригодится ей в такой ситуации, да и после некоторых ситуаций с Марикой попытки Дрой запугать выглядели до нельзя жалко — Огинь, порой, пугала по-настоящему отнюдь не желая этого. — Порядки ты знаешь. Ну-ну, — хмыкнула Вильхальмина, не спеша отдалиться, — и, раз уж мы заговорили о собаках, кое-что в дворнягах ценное есть — они бесконечно преданы своему хозяину, но как быть, если этого хозяина нет, и никто не может защитить? Всякий не преминёт ударить, а то и убить, — прищурившись, зло ухмыльнулась Дрой. — Только если у этой дворняги нет собственной своры, которая может и загрызть обидчика, — в тон ловчей ответила Агидель, испытывая страстное желание разукрасить её холёное лицо парой-тройкой синяков. — На всякую свору найдётся своя свора, — парировала Дрой, медленно обходя голубоглазую девушку, — помогите моим людям, капрал, закончить тут. Я заберу половину этого барахла. — Что делать с остальными шкурами? — не оборачиваясь, спросила Агеллон, возвращаясь к деловому и спокойному тону. — Пошейте себе из них шубы и одеяла. Я вынесу на обсуждение вопрос о целесообразности снабжения гвардии в зимнее время. Может статься, Его Величество обратит внимание на чрезмерную расточительность своей любимой игрушки, и это заставит задуматься вас. Буду ждать на улице, а то тут как-то прямо завоняло псиной… — Дрой, резко отбросив в сторону полог, вышла из шатра.       Капрал, не двигаясь с места, быстро зажмурилась и глубоко вдохнула. Открыв веки, она увидела, что мужчины ловчие уже вернулись обратно. Один из них, тот самый Петко, лебезивший перед Вильхальминой, вдруг приблизился и быстро шепнул: — Зря ты так, капрал. Считай, нажила себе смертельного врага. — Зато я знаю его в лицо, — даже как-то легкомысленно усмехнулась Агидель, — неужели половина шкур и в самом деле полностью негодна? — с лёгким недоумением спросила рыжеволосая. — Нет, госпожа Дрой, местами… склонна преувеличивать. Думаю, мы заберём большую часть, — отозвался ловчий. — Хорошо, занимайтесь, — кивнула Агеллон, стремительно покинув шатёр.       На улице дышалось не в пример легче, и рыжеволосая, едва не раскинув в стороны руки, вновь глубоко вдохнула, наполняя лёгкие свежим воздухом. К её величайшему сожалению передышка от общения с королевской ловчей продлилась недолго. Вильхальмина, как внезапно впившаяся в зад заноза, вывернула из-за шатра и небрежно поинтересовалась: — Капрал, мы с дороги. Раз уж у вас такой беспорядок с трофеями, может, хотя бы на кухне дела обстоят лучше? Вы собираетесь нас кормить? — больше приказывая, чем спрашивая, произнесла дворянка. — Наши кухни лишь недавно приступили к готовке. Самое большее, что можем предложить — бульон из дичи, — честно ответила Агидель, ведь это было правдой, пусть и по совсем иной причине, знать которую этой пёсьей дочери точно не следовало. — Годится. Прекрасное кушанье перед долгой дорогой. Распорядитесь подать, — небрежно махнула ладонью Дрой так, словно Агеллон была её служанкой. — Да, ваша светлость, — стиснув зубы, постаралась спокойно ответить капрал. Кажется, получилось.       Направляясь к полевой кухне, откуда уже потянуло ароматным варевом, рыжеволосая, на самом деле, сожалела о том, что они вчера вылили остатки супа из котлов. Уж этой отравой Марики она бы с превеликим удовольствием накормила такую сурту, какой была Вильхальмина. Остановившись перед бурлящими котлами, даже не замечая, как от её мрачного вида вытянулись по струнке все, кто были назначены сюда на работы, капрал сухо произнесла: — Подавайте бульон. Разлейте на шестнадцать плошек. — Аги… Госпожа капрал, — живо поправился в титуловании один из кадетов, — так не готово ещё, мясо даже толком не проварилось! — Вот и отлично, — просияла Агидель, поймав одну мысль в своей голове, — заварите для наших дорогих гостей кипрея, заодно. — Госпожа капрал, но это ведь совсем не то, что предписано в указании, — попытался было спорить другой подопечный. — А то я не знаю! — в раздражении бросила Агеллон, — это не для наших соратников. У ловчих Его Величества проблема совсем иного плана: они никак просраться не могут! — скосив взгляд в направлении, где расположились ловчие, сухо произнесла Агидель.       Кадеты грохнули от хохота, обуявшего их ряды. Рыжеволосая девушка нервно усмехнулась, а потом, зажимая ладонью рот, тоже засмеялась, одновременно пытаясь выглядеть как настоящая командир, подобно Эверстейн, но вскоре лишь махнула рукой и принялась вытирать выступившие от веселья слёзы. Дрой по-прежнему раздражала её, но нервное напряжение, скопившееся за пару дней, достигшее своего пика сегодня, схлынуло. Агидель попыталась себе представить, как бы могла избавиться от такого старшая? Наверное, принялась бы усиленно тренироваться. Так же поступила бы и Марика, только блондинка прежде, всё же вмазала за подобные слова. Невольно сравнивая реакцию девушек, капрал пришла к удивительному выводу: в своей реакции они были весьма схожи, даже открываться миру начали примерно в одно время. «Нет, Эверстейн гораздо добрее» — отметила голубоглазая девушка. «Хотя и Марика не зло во плоти, особенно по сравнению с Вильхальминой» — рассудила Агеллон. — Госпожа капрал, приказание выполнено, велите подавать? — вывел Агидель из задумчивости голос отвечавшего за кухню кадета. — Да, — кивнула рыжеволосая, приходя в себя. — Сухари покрошить в бульон как гренки? — вопросил парень. — Много чести, — слегка высокомерно произнесла голубоглазая. — Выдайте по два сухаря на человека. Пусть сами крошат, если захотят, — прохладно ответила девушка, — за дело, чем быстрее удовлетворим их запросы, тем быстрее они отсюда свалят к курвиной матери и тем больше у нас будет времени для помощи соратникам.       Возвращаться к сурте Дрой отчаянно не хотелось, однако выбора у Агеллон не было. Подняв взор к небу, и мысленно прося у своего покровителя ещё немного терпения, командующая лагерем увидела, что ловчие почти загрузили кибитки многочисленными охотничьими трофеями. Их главная, заметив приближение Агидель, по-видимому, тоже не горела желанием видеть дерзкую выскочку, но деться никуда не могла. На её доселе сосредоточенном лице отразилась маска не просто пренебрежения, но и открытой ненависти. — Ваша светлость, извольте откушать, что боги послали, — весьма благопристойно предложила рыжеволосая девушка, кивнув сопровождавшим подопечным, дабы те отдали миски ловчим. — И где же ты предлагаешь нам это сделать? — зло прищурив один глаз, спросила Вильхальмина. — Мы с соратниками обедаем возле костров. Вот костёр, вот брёвна, — указала на подходящее место Агеллон, не подозревая, что сейчас начнётся ещё одна попытка унизить и смешать её с грязью, уже при сопровождавших кадетах. — Открою тебе страшную тайну капрал, — словно ожидая чего-то подобного, хмыкнула Дрой, — но все нормальные люди принимают пищу, сидя за столом, а внизу, как правило, сидят лишь их собаки, ожидая объедков со стола. — Верховная ловчая окликнула своих, — господа, накрывайте.       Агидель почувствовала, как напряглись ребята, пришедшие с ней и принёсшие, пусть не важное, но кушанье. Девушка быстро обернулась, стараясь одним лишь взором показать, что держит всё под контролем. Хуже всего было бы, реши кто-то из них среагировать на подобную дерзость. Капрал прекрасно понимала, как рисковала, когда нагрубила ловчей сурте, и как та чуть не исходила её плёткой, но грань осталась соблюдена, а вот поручиться за то, что не сорвутся подопечные, причём первыми, она не могла. Было страшно представить, что из этого выйдет. К счастью, кадеты держались, в то время пока королевские ловчие принялись доставать из третьей, нетронутой кибитки, причудливые раскладные столы и стулья. За считанные минуты они установили их неподалёку. — Вот теперь можете подавать, — мстительно улыбнулась Вильхальмина, разом выставив будущих гвардейцев обычной прислугой. — Ставьте миски на стол и уходите, не обращайте на них внимания, — шёпотом обратилась к соратникам рыжеволосая девушка. — Прости, капрал, я глупость сказал, когда думал для таких пёсьих детей сделать гренки, — тихонько обратился к Агеллон кадет. — Ты не знал, — спокойно отозвалась Агидель, — но твоя идея, к слову, мне нравится, когда бульон будет готов по-настоящему, сделайте это для наших бойцов, только не бросайте сразу в миски. Отдельно подайте, пусть каждый сам решает сколько надо. И проследи, чтобы каждому досталось по кусочку мяса. — Слушаюсь, госпожа командующая, — даже улыбнулся парень, — желаю удачи с этой курвой.       «Удачей меня Макиш не балует» — про себя подумала Агеллон, хотя, подобная мысль казалась весьма спорной. Не вмешайся хозяйка судьбы, разве удался бы её побег из дому? Разве сумела бы она пройти отбор в гвардию? Могла бы познакомиться с Эви, Сильвией, и остальными славными ребятами? Ей было грех жаловаться, а что порой случались всякие неприятности вроде пресловутой Дрой, так боги испытывали людей, которые им приглянулись. — Ваша светлость, прошу, — указала на стол Агидель, глубоко убеждённая, что всё это было откровенной показухой.       Глядя на королевских ловчих, отмечая, в каком прекрасном телосложении пребывали все они, рыжеволосая ни на мгновение не сомневалась, что эти люди, хоть и зарвавшиеся от наглости лярвины дети, но дело своё знают и легко могли бы пообедать, даже не спускаясь с лошади, а не то что сидя на брёвнах. Все эти столы и стулья, надо признать, весьма искусной работы, видимо предназначались для короля и его высокой свиты. При всём оснащении гвардии, особенно учитывая шатёр Эверстейн, Агидель не верилось, что этих курвиных детей король бы велел снарядить такой явно дорогой утварью. — А что это за дрянь налита? — потянув носом, когда уселась, спросила Вильхальмина, принюхиваясь к напитку в своей чаше, — неужели нет вина или, на худой конец, мёду? — Не держим, ваша светлость, — чуть слукавила Агидель, до сих пор помнившая ночь Солнцекреса, — мы тут не пьянствовать и развлекаться приехали, подобные напитки не способствуют трезвому уму и хорошей форме. Лучше выпейте настой кипрея, он крайне благотворно способствует пищеварению. — Ну, раз вы так утверждаете, капрал, отчего бы и нет? — вдруг усмехнулась Дрой, внимательно посмотрев на рыжеволосую, — но только после вас. Прошу, отобедайте с нами. На правах здешней хозяйки вкусите с нами первой, что боги послали, — улыбка ловчей превратилась в оскал. Дрой взглянула на своего человека, — Петко, отдай капралу Агеллон свою порцию. — Да, ваша светлость… — чуть заколебался мужчина, — но как же я? — Не похудеешь. Думаешь, я не знаю, кто с утра сожрал оставшийся шмат жареной колбасы? Пшёл вон отсюда, пёсий сын! Иди, лошадей готовь в дорогу! — вдруг рявкнула Вильхальмина, и ловчего чуть не сдуло из-за стола.       «Убереги меня Свар, Макиш и Фрая» — про себя обратилась сразу к нескольким богам Агидель, делая первый глоток из чаши. За напиток она не переживала, да и желудок у девушки был крепким, но в сочетании с недоваренным бульоном могло выйти то, что случилось минувшим днём с большей частью лагеря, благо сейчас легко можно было найти снадобье. Успокоившись этой мыслью, капрал приступила к трапезе. Сухари она крошить не стала, а макала один в напиток, а другой в бульон, прекрасно зная, как подобное выведет Дрой. Верховная ловчая действительно стрельнула презрительным взглядом: есть таким манером считалось нормальным у бедноты и низших слоёв, но никак не подходило шляхте, пусть и обнищавшей. На сей раз, правда, родственница короля воздержалась от едких замечаний. Оценив, как бодро поглощала нехитрое угощение Агеллон, она небрежным жестом скинула наручи и перчатки, слегка подворачивая рукава. Манерно взяв в руки ложку, Вильхальмина сделала небольшой глоток из чаши, затем почерпнула бульон и отправила его себе в рот.       Агидель быстро глянула на ловчую, и чуть было не поперхнулась собственной порцией. Руки Дрой, от самых запястий, были покрыты узором татуировок. В голове тотчас всплыла памятная фраза Марики — «У меня была одна пассия, рисунки шли от запястий до самых плеч. Красиво». Разом осушив чашу с напитком, едва заметно скользнув ещё раз взглядом по Вильхальмине, рыжеволосая молчаливо уставилась перед собой, не в силах поверить. Неужели Марика когда-то любилась с такой скотиной?! Как?! Зачем?! Марика, конечно, при их первой встречи тоже подарком не была, но всё же была лучше, намного лучше этой курвы даже тогда. — М-да, надо признать, если в трофеях такая неразбериха и неосведомлённость, напрасно надеяться, что ещё в чём-то будет лучше, — поморщилась Вильхальмина после нескольких ложек бульона, — дрянь она дрянь и есть. С меня довольно этого балагана. Отряд, по коням! Мы возвращаемся в столицу.       Резко поднявшись из-за стола, Дрой демонстративно резким движением отбросила миску в сторону и та, с глухим звоном ударившись о землю, взвилась в воздух тысячей брызг и покатилась дальше по траве. Подхватив перчатки и наручи, она тут же направилась к опушке, где разместили их лошадей. Капрал подхватилась следом. По её приказу, дабы скрыть следы присутствия в лагере остальных соратников, большинство скакунов отогнали в чащу, но главное, о чём переживала рыжеволосая — чтобы сейчас не вернулись Сильвия, Марика и Селима. К счастью, ничего подобного не случилось. Кажется, это было впервые, когда голубоглазая красавица радовалась отсутствию своей девушки… — Один совет, напоследок, — небрежно, даже не оборачиваясь, проговорила Вильхальмина, — ничто не вечно под лунами и солнцем. Когда-то гвардия действительно была определяющей силой, но что будет делать гвардия, когда в ней перестанут нуждаться? Магнаты и настоящая шляхта, как было всегда, займут своё место, а что будешь делать ты? — Буду до последней капли крови стоять за устои, что завещали нам король Станислав и его лучший полководец, Райнгард дер Кин, — не колеблясь, ответила Агеллон. — Тогда искренне желаю тебе последовать вслед за этим заморским пёсьим сыном и сгинуть навечно, бесы ведают, где и как, — с истовой ненавистью произнесла Дрой, в одно быстрое движения седлая своего скакуна.       Агидель растерялась от этой неприкрытой злости, не найдя, что сказать и лишь в недоумении смотрела во след хлестнувшей коня Вильхальмине. Она не понимала почему героя войны с нежитью так ненавидели среди высшей знати Остерна, причём, ненавидели даже родственники Его Величества, обязанные своим положением и статусом только ему одному? Представление капрала о мире и устройстве своей страны рушилось, словно карточный домик. Она привыкла считать, что родное королевство, пусть в чём-то не идеальное, пусть несовершенное, страдающее пороками, присущими любому молодому новообразованию, стремится быть великим, могучим и справедливым, но на деле… Эверстейн и Марика были правы — беда творилась не только и не столько в гвардии, являясь следствием, а не причиной. Главная опасность исходила оттуда, откуда она даже себе вообразить не могла. Курвы бы с этим треклятым Советом, хотя к нему вопросов накопилось не мало, но ещё и королевская семья?!       Отбывавшие из лагеря ловчие даже не смотрели на неё, расстроенную и опустошённую, только тот самый пресловутый Петко, оглянувшись, слегка кивнул, погнав коня прочь. Телеги, заполненные скарбом и трофеями, с характерным скрипом тоже двинулись в путь обратно к столице. Рыжеволосая, дождавшись, когда отряд спустится с холма, зажмурилась, выпуская запертые эмоции, пропуская, казалось бы, через всё тело чёрную, хорошо знакомую, ненависть. Словно перетерпев дурной вкус готовки Марики, будто проглотив, она глубоко выдохнула, и чуть не осела на землю в желании схватиться за голову. — Госпожа командующая, спешу доложить, ловчие уехали! — вдруг прозвучал над ухом бодрый доклад кадета. — Пошёл в фоссе! Сама вижу! — рявкнула Агеллон, открыв веки и узрев пред собой испугавшегося Колека, боявшегося посмотреть даже в сторону подруги. Чувство вины быстро заместило собой прочие чувства. — Извини, — глубоко сожалея, попросила прощения капрал. — Да кутас с ними, я как увидел, сразу понял, что это лярвины дети, — пожал плечами паренёк, — ты сама-то как? — Как размазанное шлиссе, — не стесняясь в выражениях, призналась другу Агидель. — Понимаю, — неожиданно поддержал соратник, — Агидель, извини, можно сейчас по имени? — слегка потупившись, спросил он. — Говори как есть, — разрешила Агеллон. — Я тебе рассказать хотел… Духу не хватало. В общем, из наших только Лонгин знает, — вздохнул Колек, — ты в курсе, что за город Вард? — Самые большие каменоломни в Остерне и место, где отбывают заключение сосланные туда по решению судов, — не совсем понимая, но уже догадываясь, вымолвила капрал. — Моего отца осудили за попытку нападения на сборщика дани, когда он приехал, вот как эти, за платой. Последнее забрать хотел… Отец и не выдержал, треснул эту тварь. Как мне мать рассказывала, местный-то суд его оправдал, но оказалось, что за сборщиком стояли люди более серьёзные, да и что там наш местный суд для той столицы. В общем, отца едва не повесили, но в итоге сослали на каменоломни под Вардом. Мать мной была тяжела, а всё равно следом поехала. Ещё до рождения моего отца не стало, вроде как в шахте завалило, а там, поди знай. Вот и вырос я таким беспутным. Люди тамошние, сама понимаешь, какие, коли рядом всё такое… К чему я то бишь… — даже сглотнул светловолосый, — сам по наклонной покатился и в гвардию сбежал оттого, что если б остался, меня б за воровство тоже в шахты сослали. Знаю, что бесы меня попутали, знаю, что тот ещё поганец, и право дело, я вот этих всех богатеев, вроде шляхты и магнатов ненавидел, но сейчас понимаю, что вы тоже разные, и хорошие среди вас есть. Даже Марика!       Не будь признание друга столь серьёзным, Агидель, может, и посмеялась бы в голос, однако сдержанно кивнула, показывая, что всё воспринимает серьёзно. Странное дело! За последние несколько дней ей внезапно начали изливать душу, да так, что Агеллон уже терялась, но готова была поддержать всякого, если считала, что человек этого достоин. — Не переживай, я тебя никогда не выдам, — искренне пообещала голубоглазая девушка, подойдя и опустив ладонь на плечо соратника, — и, благодарю, что поделился. Теперь и я вижу, что все мы очень разные, но положение не определяет тебя как хорошего или плохого. Куда важнее, что здесь, — она приложила ладонь ко лбу друга, — и здесь, — рука переместилась на область сердца. — Попрошу лишь об одном — гвардия подарила нам возможность не просто быть теми, кто мы есть, но стать лучше, воспользуйся этим шансом, хорошо? — тепло улыбнулась Агидель. — Да! — горячо заявил паренёк, впервые прослезившись на глазах Агеллон. — Держись, десятник, капралом станешь, — улыбнулась рыжеволосая, быстро обняв его и хлопнув по спине, — а сейчас принимай командование над лагерем, — сменив тон, чуть отстранившись, она внимательно посмотрела на друга. — Я?! — ахнул Колек. — Ты, — кратко подтвердила Агидель, — хотя бы на два часа, мне нужно бежать. — Куда?! — опешил соратник. — К Эверстейн. Она ждёт моего доклада о визите ловчих, а ещё в её шатре есть хорошие снадобья. Мне пришлось отобедать недоваренным бульоном и выпить настой кипрея, — поделилась капрал, — я накормила этим наших «дорогих» гостей, но Вильхальмина, видно, что-то заподозрила, заставив присоединиться к трапезе. — Ух, ты! Ну, ты и голова! Я б до такого не додумался! Правильно сделала, чтоб они все по дороге обо… — засмеявшись, с восхищением начал говорить десятник. — Колек! — одёрнула его Агеллон, — будь серьёзнее. Я не просто так тебя сейчас старшим назначила. — Извиняюсь, я хотел сказать «оконфузились», — исправился паренёк, вытянувшись во весь рост по стойке смирно, пытаясь придать себе как можно более серьёзный вид. — Вот-вот, ладно я пошла, — слегка погрозила пальцем рыжеволосая девушка, размышляя над тем, как бы не оконфузиться самой.       Едва сделав пару шагов, она почувствовала бурление в собственном животе. «Твою мать!» — мысленно выругалась Агидель, мгновенно сорвавшись на бег. Сейчас ей было откровенно наплевать, видит ли кто, как она несётся через весь лагерь, едва разбирая дорогу. Представив, что в то время как остальные оклемаются, а она по своей же дурости вновь свалится, причём, скорее всего в лекарский шатёр, откуда недавно только выбралась, капрал впервые забыла предупредить Эверстейн о своём появлении.       Темновласая воительница, почти всё время проведшая возле выхода из шатра, в попытке вслушаться в то, что происходило в лагере, слишком поздно среагировала на приближающийся топот. Дер Кин всё это время не переставала терзаться угрызениями совести из-за того, что забыла о визите королевских ловчих и отчаянно переживала за то, как справится Агидель, и за то, чтобы высокородные дома Остерна не прознали какой бардак творился в лагере. Эверстейн уже трижды успела пожалеть о том, что с утра на эмоциях отрядила Марику на сбор трав. По-хорошему, на встречу с Вильхальминой стоило бы отправить Огинь, хотя, зная характер Марики, её нужно было отправлять именно вместе с Агеллон — одна бы контролировала другую. Хорошие и верные мысли, как зачастую бывало, приходили сильно после…       Расслышав отдаляющийся перестук копыт и скрип колёс с телег, лейтенант позволила себе слегка расслабиться. Сделать ничего больше она не могла, а эти звуки свидетельствовали о том, что королевские гости покидали лагерь, причём, довольно поспешно. Теперь она лишь могла предполагать, как всё прошло, и ждала Агидель. Эта расслабленность и сыграла с ней злую шутку. Едва успев сместиться в сторону и то лишь благодаря Зверю в клети рёбер, дер Кин ничего не поняла, когда полог стремительно отлетел в сторону, а яркий свет солнца резанул по глазам. Бам! Что-то твёрдое врезалось ей прямо в лоб, заставив завалиться навзничь. В следующий же миг из тела едва не выбили дух, а после невнятная тень метнулась дальше, бесцеремонно перебирая руками и ногами по полу. В полумраке шатра прозвучала отчётливая ругань: — Ай, курвина мать! Въйэбачь меня лярва в задницу! — недолго думая и не обращая внимания, Агеллон, едва успев подняться на ноги, резко подлетела к столу, хватая чашку с прохладным снадобьем и в несколько глотков осушая её, — бледская скотина Дрой, чтоб её душу бесы драли, ненавижу, курва!       Ещё раз выругавшись и наконец-то переведя дыхание, девушка стихла, на её лице промелькнул испуг, заметный даже в потёмках шатра. Вытянувшись во весь рост и тут же сжавшись, она медленно перевела взор на спальное место Эверстейн, но не найдя там подругу, осторожно выдохнула. — Я так понимаю, от характера Вильхальмины ты явно не в восторге? — с улыбкой спросила лейтенант, пытаясь успокоить Агидель, прекрасно понимая её чувства, но судя по реакции рыжеволосой, напугала лишь сильнее. — А-а! — со страху Агеллон чуть не подскочила до самого потолка, а затем, стремительно обернувшись, узрела перед собой дер Кин, поднимавшуюся с пола и потиравшую лоб, — Эви! Я! Прости, я не хотела! — Агидель тут же бросилась к подруге, слегка замирая, не зная, что ещё сказать, кроме как бессчётное количество раз повторить «прости». — Ты сейчас о том, что едва сотрясение мне не устроила, или за то, что так великолепно описала Дрой? — не сдержав улыбку и нисколько не сердясь на младшую девушку, спросила Эверстейн. — За всё! Прости, пожалуйста! И за то, что забыла спросить разрешения войти, — потупилась капрал, опустив взгляд, а затем вновь посмотрев в синие глаза, — боги свидетели, я не хотела… — от стыда Агидель вновь отвела взор. — Аги, — позвала воительница, — посмотри на меня, пожалуйста. Успокойся, всё хорошо, я на тебя не злюсь, — она аккуратно подхватила обе ладони Агеллон, слегка сжимая её пальцы. — Правда? — всё ещё слегка растерянно спросила рыжеволосая красавица, стыдливо подняв голову. — Правда, — утверждающе кивнула наставница, — я и сама виновата, расселась тут на самом проходе… — А зачем? — чуть удивилась Агидель, немного отвлекаясь от своих переживаний. — Пыталась услышать, что происходило в лагере, когда приехала Дрой со своей сворой. Что-то случилось? — дер Кин, хоть и старалась не показать виду, но в душе переживала едва не больше Агеллон, — как обстановка? Всё получилось, или пошло не по плану? — всё же не сдержавшись, взволнованно спросила старшая девушка. — Кажется, получилось, — быстро сморгнув, выдохнула рыжеволосая, тут же зачастив, — они приехали, провели ревизию, забрали трофеи, вроде ничего не заметили и уехали обратно. Наша с тобой задумка сработала идеально, но… но… Эви! Я не понимаю! Эта Дрой… Ты же говорила, что она родственница короля, а она… она отзывалась о гвардии едва ли не хуже, чем большинство магнатских домов! Почему? Я не понимаю! Что такого плохого мы им сделали? За что?! — под конец Агидель едва не разрыдалась. — Тише, тише, золотая моя, — с содроганием сердца, дер Кин сделала более явный жест, отпустив руки девушки и переместив ладони на её лопатки, слегка притягивая к себе, — расскажи мне, что было.       Капрал, чуть сбиваясь, иногда замолкая, порою, едва не плача, поведала наставнице и подруге о всех своих злоключениях, не забывая ничего, иногда приводя высказывания верховной ловчей. Под конец она ощущала себя совершенно опустошённой и обессиленной. Сказывалось не только нервное напряжение последних часов — навалилась общая усталость от минувших событий. Эверстейн, ни разу не перебив, выслушала, а затем заключила красавицу в крепкие объятия, как было совсем недавно, в лекарском шатре. Она не знала, действовала ли правильно, желая поддержать девушку, но это, в самом деле, помогало Агидель. Та успокаивалась и затихала, обмякнув в кольце рук старшей, словно силы покинули её окончательно. — Лучше? — спросила темновласая воительница, прижимая Агеллон к себе. — Намного, — поспешно шмыгнув носом, призналась капрал, — извини, я понимаю, что перешла грань дозволенного. Мне стоило последовать твоим советам и не вестись на провокации, а я вместо этого затеяла такую авантюру… — Знала бы ты, с каким превеликим удовольствием я заставила эту ловчую курву выхлебать вчерашний супчик Марики, — хмыкнула Эверстейн, хотя и сама лишь от воспоминаний едва ли не испытала те же ощущения. — Эви! — нервно улыбнулась младшая девушка, — ты как будто мои мысли читаешь, я ведь тоже об этом думала! — Говорят, верные мысли приходят в светлые головы в один миг, — улыбнувшись, ответила дер Кин, чуть отстраняясь, дабы взглянуть в голубые глаза, — Вильхальмина, как никто, заслужила подобного отношения… Хотя, её бы, по-хорошему, следовало пожалеть. — Жалеть такую дрянь?! — возмутившись, даже притопнула ногой рыжеволосая. — Видишь ли, мир не делится на чёрное и белое, Аги, — немного печально улыбнулась лейтенант краешком губ, — и даже поведению Дрой легко можно найти оправдание, причём самое правдивое. — Да что может оправдывать такое?! — слегка взбеленилась Агеллон, взмахнув руками. — Давай присядем, я всё объясню, — попросила дер Кин, указав взглядом не на лавку возле стола, а на своё спальное место, — приготовить тебе сбитня? — Да… Ой! — опомнилась рыжеволосая, — ты же болеешь! Давай, лучше, я! — покраснев, воспротивилась девушка. — С этим я как-нибудь справлюсь, — успокоила Эверстейн, добавляя в ответ на слегка недоверчивую реакцию рыженькой, — не беспокойся, если что, я сразу скажу. — Хорошо, — кивнула Агидель, позволяя отвести себя на одеяло. — Что может оправдывать? — чуть обернулась старшая девушка, кроша на столе приправы, даже не глядя на движения ножа, — страх. Страх, Аги, является одним из самых действенных методов воздействия на человека, вместе с тем, зачастую, лишая его способности к здравомыслию. Дом Дрой, хоть и являются более близкими родственниками Его Величества, чем многие из дома Вильк, по своему положению гораздо ближе к простой шляхте, причём, не самой богатой, но занимаемые ими должности заставляют трепетать многих. Одна проблема — как только сменится правящий дом, их уберут те, кто более рьяно поддерживал следующего кандидата. Единственный вариант остаться при хорошем месте — это подмазаться к будущему владыке Остерна… Кто это будет? Вполне вероятно, что Северин Огинь. Вот и получается, что даже те, кто сейчас окружают нынешнего владыку, дабы не потерять своих тёплых мест, всеми силами примазываются к королю будущему, действуя в угоду его желаний. — То есть лучше было бы, если бы её встречала Марика? — с лёгким недовольством спросила рыжеволосая. — Упаси Свар нас от этого… Я не знаю, что у Огинь в голове, но я уверена, вот ей-то точно плевать на положение — боюсь, нам бы всем лагерем тогда пришлось защищать Дрой от Марики, — ошарашенно ответила Эверстейн. — Эви, но ведь даже так их поведение тоже неправильное! — с жаром возмутилась рыжеволосая, слегка позабыв о том, что они обсуждали до злосчастного визита. — Любая система, особенно в мирное время, какой бы прекрасной она ни была, зачастую несовершенна. Хайрайх имел наследственную монархию, в Остерне это решили заменить выборной. У каждой есть свои сильные и слабые стороны. Возможно, в своё время, нынешнему владыке не стоило соглашаться на создание Совета и предоставлении ему тех вольностей, но когда шла очередная война, жестокая и междоусобная, все хотели как можно быстрее с ней разделаться и зажить в мире. Разве было бы лучше, если люди так и продолжали резать друг друга, словно скот? — серьёзно спросила дер Кин. — Нет, конечно! — горячо ответила капрал, наслышанная, да и заставшая времена всей этой смуты уже вполне в осознанном возрасте. — Вот, — кивнула наставница, обернувшись к Агидель, — Совет был создан как дополнительная помощь правлению Его Величества, но постепенно они обретали всё больше власти. Мой отчим до последнего пытался бороться с подобным влиянием, причём, весьма успешно, однако как только его не стало, началось то, что имеем сейчас. Не стоит удивляться, почему его и всё, что было сделано при его помощи, так ненавидят. Взгляни на подобное со стороны магнатов, и ты всё поймёшь. Если бы не война с Лордами нежити, они бы и сами дошли до объединения в единое королевство, только со своими порядками и, я уверена, наследственной властью, а вместо этого из-за моря приплыли не пойми кто и, мало того, что разбили главную угрозу, так потом ещё угостили клинком всех, кто был против них, возведя на престол одного из самых неочевидных кандидатов. — Эви, но ведь если бы вы не приплыли, тут бы вообще ничего не было! Земля мёртвых! — ахнула Агеллон, — неужели они не понимают этого? — Это мы с тобой знаем, — вначале согласилась дер Кин, подхватывая небольшой сосуд, куда принялась добавлять специи, — и они тоже знают, и подобное их задевает, но куда больше задевает другое: когда было покончено с мертвецами, они страстно желали, чтобы мы убрались куда подальше обратно за моря. Вроде, спасибо, конечно, но мы тут сами, а вместо этого вышло, что вышло. — Это ещё большой вопрос, смогли бы они создать единое королевство, сколько лет ведь междоусобицы творились, — насупилась рыжеволосая, даже чуть возмущаясь рассудительности Эверстейн, хотя и зная, что та была права. — Смогли бы, не сомневайся. Просто ты, к сожалению, столкнулась совсем не с тем человеком. Не весь Совет и не всё окружение Его Величества спит и видит, как бы уничтожить гвардию. Не будь среди магнатов в своё время поддержки, так и затея Райнгарда бы не оправдалась. Самой жёсткой оппозицией всегда являлись Огинь, Красичь, Метоль и Баровские. Вильк, Орновские и Граничь наоборот выступили вместе с нами, Више и Расселон вообще предпочитали не ввязываться, хотя против ничего не имели, а что до остальных, так они и магнатами-то стали уже при правлении Станислава, но это ты знаешь даже лучше меня, наверное… — немного неуверенно закончила лейтенант, заливая сосуд водой и ставя его на жаровню. — Я не очень хорошо разбираюсь в этих хитросплетениях власти, — честно призналась голубоглазая красавица, — ещё совсем недавно я верила, что Совет един и старается на благо королевства… — Ну, нельзя утверждать, что это не так, — задумчиво хмыкнула наставница, принимаясь помешивать нагревавшийся напиток, — зачастую в споре рождается истина, помогающая придти к единому мнению, да и опять же, вот взять дом Огинь: их глава отчаянно стремится стать новым королём, однако действует в рамках закона, он не бунтует, он даже укрепляет мощь гвардии, посылая нам припасы, вино и лошадей со своих пастбищ. Шутка ли, один из его сыновей состоит в усцарии, а теперь ещё и Марика с нами, и при этом, надо сказать, что первый, что вторая, не горят любовью к отцу. О чём это говорит, Аги? — Что люди разные и не стоит судить по их статусу? — немного виновато спросила Агеллон, почти повторяя те же самые слова, что говорила Колеку. — Именно. Не положение, не власть и не богатство делают людей курвиными детьми. Никто из нас не рождается хорошим или плохим, да, конечно, окружение и воспитание накладывают свой отпечаток, но знаешь, как говорили в Хайрайхе — «Души владык и сапожников влочат одинаково мрачное существование в чертогах Анером. Причины, заставляющие нас враждовать с соседями, порождают и войны меж сильными мира сего», — высказавшись, Эверстейн полностью сосредоточилась на приготовлении напитка.       Агидель молчала, обдумывая слова старшей девушки и выстраивая у себя в голове совершенно новое представление о мире, оказавшееся много сложнее, чем она полагала. Дер Кин была права во всём, потому что, если даже судить по примеру Марики, бывшей той ещё курвой, выходило следующее: при всех замашках и невозможном характере, Огинь являлась одной из самых замечательных персон в лагере. Голову Агеллон поразила удивительная мысль — Коронное войско не просто уравнивало положение и статус, создавая целеустремлённое объединение, а что куда важнее, позволяло быть собой, отбросив напускное. Не все проявляли себя хорошо, вспоминая лярвину компанию, отметила рыжеволосая, зато сразу становилось ясно с кем можно иметь дело, а к кому лучше спиной не оборачиваться. В этот миг Агеллон поняла одну важную истину, что интересно, опять касающуюся Марики: лярвина компания, которая далеко не сразу выступала против неё, вечно стремилась поддеть исподтишка, не вступая в прямую конфронтацию один на один, а Марика, даже в самом начале, пускай и улучила момент втайне ото всех, всё равно выступила против Агидель одна. — Мудрое выражение, — поразмыслив, сказала Агидель, — жаль, что далеко не все это понимают. — Понимают это очень многие, беда в том, что мы рабы своих желаний, — обернувшись, ответила Эверстейн, даже обрадовавшись, что младшая девушка решила продолжить эту беседу, ведь сама лейтенант, как бы ни пыталась сообразить, как быть, внезапно оставшись наедине со своей тайной возлюбленной, ничего толкового придумать не сумела, — вырваться из этого круга зачастую весьма непросто. Наши неудачи и, напротив, успехи остальных, порождают озлобленность и зависть, не позволяя сделать ещё одну более удачную попытку, закрывают глаза на то, что надо пытаться вновь и вновь, искать новые методы. Всегда проще сказать — им повезло. И, стараясь исправить подобную несправедливость, попытаться взять силой или коварством то, что тебе не принадлежит.       Проговаривая эти слова, дер Кин с горьким сожалением осознавала, что и сама в какой-то мере являлась такой же пленницей желания из-за любви к рыжеволосой красавице. Возможно, именно это непонимание, невозможность отыскать удачный путь, и привели её к тому, что она пошла на уговор с Марикой. Хорошо было рассуждать про кого-то, если этот ила эта «кто-то» не представали конкретной личностью, а неким собирательным образом, однако, если дело касалось частности, то сама воительница была ничем не лучше… Ну, или чуточку лучше. — Никогда не понимала таких людей, — весьма категорично ответила Агидель, подтянув ноги к груди и обхватив колени руками, — это путь для слабых духом. Боги дали нам всё, что посчитали нужным, наделили тем, что пригодится, устроили ряд испытаний, но вместо того, чтобы с честью их преодолеть, большинство ищет какие-то уловки. — Верно! — поспешно воскликнув, Эверстейн развернулась к жаровне, проверяя готовность сбитня.       «Курвина мать!» — мысленно выругалась наставница, услышав мнение голубоглазой девушки. Сняв с углей металлический сосуд, чем-то напоминавший южные чайники, дер Кин от волнения едва не расплескала всё его содержимое на пол, но всё же сумела поставить на стол. В какой миг вышло так, что Агидель, во всяком случае, в душе, оказалась сильнее? Темновласая бросила поспешный взгляд на возлюбленную. Нет, та не шутила, она искренне верила в правоту своих слов, а что же сама Эверстейн? Она уже не раз пожалела, что завела разговор в такое русло. Капрал ей сказала, что не слишком разбиралась в политике, но она заставила следовать этому направлению. «Зачем?» — сокрушалась лейтенант, ведь понимала, что такая беседа отнюдь не успокоит рыжеволосую. — Я так счастлива, что ты не только разделяешь мои взгляды, но ещё и подтверждаешь их, — слабо улыбнулась капрал. — Я… да, — слегка понурилась Эверстейн, пряча настоящие эмоции за тенью заботы, — держи, пожалуйста. — Дер Кин подошла и протянула чашу с ароматным напитком. — Спасибо, — обхватив кружку обеими ладонями, тепло поблагодарила Агеллон, принимаясь слегка дуть на горячий сбитень.       Голубоглазая сместилась чуть в сторону, словно приглашая наставницу присесть рядышком. Агидель стало даже как-то неловко, ведь это она была гостьей, а вела себя словно хозяйка, сидя на чужой постели… В голове так некстати всплыли воспоминания о том, как она застала подругу спящей, да ещё и таращилась на неё какое-то время. Разум начало будоражить от того, что несколько мгновений разглядывая силуэт старшей девушки, Агидель так и не разглядела тату на её груди, и теперь это не давало ей покоя. «Курвина Марика!» — про себя возмутилась капрал. Стараясь успокоиться, она, обжигая губы и язык, попробовала напиток, но лучше не стало. Вкусно! Так вкусно, что это отправило её к воспоминаниям о времени в лекарском шатре, когда Эви угостила девушку своим незатейливым, но таким замечательным угощением.       «Лярва» — зажмурилась капрал, когда в голове почти сразу всплыли воспоминания об объятиях Эверстейн тем днём. Слегка покачав головой из-за того, что эти воспоминания никак не желали оставить её разум, Голубоглазая украдкой посмотрела на старшую, устроившуюся пообок, теснясь на одеяле. Агидель обратила внимание на то, как наставница держала свою кружку. Большим пальцем она подцепила ручку, а мизинцем поддерживала донышко. Рыжеволосая не могла припомнить, чтобы хоть кто-то из её знакомых делал так же. «Не оборачивайся, не пялься так, не надо» — подсказывал рассудок, но Агеллон, словно наперекор ему, всё равно украдкой ещё раз посмотрела на дер Кин, наблюдая, как та делает глоток. Кажется, подруга тоже не слишком жаловала чересчур горячие напитки. Наставница, похоже, слегка обожглась, ставя кружку перед собой. — Не любишь когда сильно горячо? — краснея, спросила капрал. — Да, не особо, — даже обрадовалась наставница, мысленно вознеся молитвы Свару за то, что тема их разговора сменилась на более обыденную, — может показаться странным, но больше всего мне нравится вкус родниковой воды, особенно после изнуряющего пути. — Почему странным? — чуть удивилась рыжеволосая, — я, например, очень любила, возвращаясь с реки, заглянуть на местный ключ, и вдоволь попить студёной водицы… Мне даже казалось, что она в этот миг обретает какую-то лёгкую сладость. Её трудно почувствовать, но из-за этого, хочется вновь и вновь зачёрпывать, стараясь распробовать, — поделилась девушка, вспоминая одну из немногих, простых радостей, в своей жизни. — Тебе нравится плавать? — спросила Эверстейн, искренне заинтересовавшись, хотя и немного смутившись из-за столь резкой смены темы. — Да, обожаю! — быстро кивнула Агеллон, вновь подув на сбитень и сделав глоток, — когда пришла весна и начала спадать вода в реке, я не могла дождаться, чтобы окунуться. — Мне тоже нравится, — слегка улыбнулась дер Кин, едва удержавшись от предложения как-нибудь искупаться вместе. Пока было не время. — Только не в море, — усмехнулась она. — А я бы с удовольствием искупалась в море, — немного замечтавшись, сказала Агидель, — никогда там не была. Хоть бы глазком взглянуть! — воодушевилась она, мечтательно посмотрев в сторону. — Ну, дай Свар, если поедем в Степи, возможность не только взглянуть, но и поплавать будет, — слегка ухмыльнулась старшая, — и не в Закрытом море, а в Широком. Когда гвардия выступает в поход, мы всегда идём через самую западную оконечность Граничной засеки, как раз вдоль побережья. — Вот здорово! — обрадовалась Агидель, — знаешь, мне немного стыдно это говорить, но одна из причин, почему я так хотела попасть в Коронное войско — это возможность увидеть новые земли и побывать там, где не всякий бывал. — Что же тут плохого? — чуть удивилась темновласая, повернув голову и внимательно взглянув на младшую девушку, — наоборот, любознательность хорошая черта для воина, особенно, если ты стремишься стать командиром, да и в целом, человек должен всесторонне развиваться…       «А не до одури истязать себя тренировками, а потом зачитываться книгами, не видя белого света» — мысленно добавила Эверстейн, хотя в этом случае она скорее сетовала на то, что ни беса не разбиралась в отношениях, ведь про себя воительница могла бы сказать, что являлась достаточно образованной и многосторонней личностью. К сожалению, это не слишком помогало ей добиться ответных чувств от Агидель. — Думаю, при первой же возможности мне стоит начать больше читать, чтобы знать столько же, сколько знаешь ты, — вдруг произнесла Агеллон, не заметив, как от неожиданности подруга чуть не опрокинула кружку, когда тянулась за ней. — Полагаю, это будет не сложно устроить, — отозвалась дер Кин, стараясь сделать вид, словно не удивилась, но на самом деле её объяло заметное воодушевление и волнение. Выходит, Агидель таки признавала её ум и, сейчас, фактически, сделала комплимент, — когда мы окажемся в Варлаве, если захочешь, ты всегда сможешь прийти ко мне в гости и я с радостью дам тебе любую книгу, которая тебе глянется, — предложила наставница, стараясь оставаться немного сдержанной, хотя любовь к чтению так и порывалась вырваться наружу. — Спасибо большое, я обязательно приду! — живо пообещала рыжеволосая, заинтересовавшись такой возможностью. Ей было очень интересно взглянуть на то, как и где жила такая прославленная, умная, красивая и талантливая воительница. «Красивая?!» — мысленно возмутилась на себя рыжеволосая. «Опять ты за своё?!» — Может даже получится часть комнаты освободить от книг, а то Мартина любит шутить, что меня скорее завалит ими прежде, чем кто-то убьёт, — глухо хохотнула Эверстейн, чуть было не огрев себя ладонью по лбу. Пусть иногда ей удавалось удачно сострить, но юмор у неё был весьма специфическим. Судя по реакции Агидель, сейчас шутка не удалась. — Комнату?! — ахнула Агеллон, представив себе целый кабинет, где на многочисленных полках покоились в нишах труды учёных людей родного края. — Да, я даже чуть было из шкафа всю одежду не вытащила, чтобы сложить туда все труды. Иногда так и подмывало попросить у генерала ещё одну комнату в казармах, — тихонько засмеялась Эверстейн. — Ты живёшь в казармах?! — не сдержав подлинного изумления, запоздало закрывая себе ладонью рот, вытаращилась на темновласую капрал. — А я разве не говорила? — чуть задумалась дер Кин, — просто мне всегда это казалось более удобным. Большую часть времени я проводила в походах, в столице более чем на два-три месяца не задерживалась, Какой смысл обзаводиться своим жильём, если ты там всё равно надолго не останешься, а так и платить не надо, и переживать за сохранность вещей. — Да… Это разумно, — согласилась младшая, всё ещё пребывая в неподдельном удивлении.       В голове Агидель не укладывалось, отчего так вышло. По всем её представлениям столь достойная личность, коей, безусловно, являлась наставница и подруга, должна была иметь собственное жильё в черте города, а уж учитывая её наследие… Капрал смолчала, не решаясь задавать столь откровенные вопросы. Не ей было судить, учитывая собственное положение. — Эви, а какая книга твоя самая любимая? — поспешно уведя тему разговора, спросила рыжеволосая, стараясь скрыть лёгкий зевок и слегка меняя положение, чтобы тело расслабилось — начинала сказываться усталость, о которой девушка успела забыть из-за всех не самых приятных событий дня. — «Бестиарий духов Митхейма» — не задумываясь, тут же ответила дер Кин, отчего-то стесняясь, что поведала о себе правду.       Ранее она не слишком переживала, но столкнувшись с изумлением подруги, впервые задумалась, какой, в сущности, была пустой её жизнь. Боги с тем, что у неё не было семьи, почти не было друзей, но у неё даже не было собственного угла. Слегка тряхнув головой, воительница зацепилась за одно из ярчайших воспоминаний, когда отправилась за той самой любимой книгой. — Ого! — заинтересованно протянула рыжеволосая, — в жизни не слышала ни о чём подобном, — и вновь зевнула, но пошире. Ей было безумно интересно, истории Эверстейн всегда увлекали её и позволяли пуститься в многочисленные рассуждения, но спокойная атмосфера, вкусный напиток, приятный уху тембр голоса наставницы и постоянные приключения последних дней начали убаюкивать рыжеволосую девушку. — В Остерне только-только избрали короля, война закончилась, и большинство гвардейцев спускали всё своё жалование, трофеи и награды в трактирах и тавернах, а я, как дурная, бродила по столице, сама не понимая, что же искала, когда на великом рынке, ещё не являвшимся таким, нашла странника, торгующего книгами. Это, наверное, жемчужина моей коллекции. Я как увидела, так обомлела. Представь, ты не просто открываешь новую страницу с картинкой, но эта картинка предстаёт фигурой духа, о котором идёт речь, и всё это в цветах. Я так залюбовалась увиденным что, не раздумывая, отдала за книгу всё своё жалованье. Ни разу не пожалела! — принялась описывать свои эмоции и восхищение Эверстейн, как и обычно, в подобных случаях, слегка увлёкшись, не замечая, что Агеллон начинала клевать носом, едва держась.       Пытаясь бороться с подступающим сном, Агидель слегка привалилась на спину, подставив руку под голову, стараясь вообразить себе эту самую книгу, картинки, представить, как же могут выглядеть эти духи. Неужели кто-то воочию наблюдал их? «Верит ли Эви в их существование?» — Интересно, что автор книги не указан, язык повествования в основном остерновский, но есть страницы на хайрайхском, литауском, далканском, степном и ещё нескольких, которых я не знаю, а о некоторых никогда и не слышала. Возникает ощущение, что кто-то будто бы передавал книгу из одной страны в другую, и та путешествовала по миру, а самое занимательное, что её словно не закончили, поскольку в конце подшиты пустые листы. Это я обнаружила лишь когда вернулась домой и принялась всё внимательно разглядывать. Потом даже хотела найти того самого странника, кто мне её продал, но его уже и след простыл. Уверенно могу сказать, что именно эта книга и повлияла на моё желание начать делать заметки и изучать другие языки. У меня вообще сложилось впечатление, словно книга ждёт часа, когда её вновь дополнят… — дер Кин перевела взгляд на свою тайную возлюбленную и смолкла.       Агидель уснула, лицо её слегка расслабилось и несколько рыжих прядей спали на лицо, сделав девушку ещё более миловидной. На губах застыла мечтательная улыбка. Эверстейн, недолго пребывая в замешательстве, тихонько, так чтобы не потревожить сна красавицы, поднялась, собрала с пола кружки и отнесла их обратно к столу. Вернувшись, она обнаружила, что капрал и вовсе спит глубоким сном — та быстро свернулась калачиком. «Отдыхай», — ласково проговорила в своём разуме дер Кин, бережно укрывая Агидель своим одеялом.