Духом и Сталью: Воля выбора

      Забрезживший свет отогнал прочь ночную темноту, подкрашивая мир за пределами укрытия в серый цвет. Светлая ткань, чуть провисая из-за выпавшей росы, сменила тон и лёгкая, едва ощутимая, прохлада вползла внутрь, заставляя поёжиться. Сильвия сразу же проснулась, благодаря выработанной привычке. Не разлепляя глаз, она слегка закуталась в наброшенное поверх одеяло, впервые за долгое время ощущая заметную усталость, что было немудрено, учитывая сколько ей пришлось сделать вчера для лагеря и сколько она нервничала из-за состояния Селимы, сколько ругалась с Марикой… В голове заворочались какие-то, пока смутные, обрывки воспоминаний, охотница резко замерла и тут же распахнула веки, вперившись взором в ткань. По спине пробежал лёгкий холодок, сразу сменившийся испепеляющей волной жара. Она лежала почти у самой стены, и это значило…       Русоволосая мгновенно взвилась, сбрасывая с себя одеяло, устремляя взор в потолок, казавшийся гораздо ниже того, что был в её шатре, и имевшего другую форму. Девушка одновременно обратила внимание на совершенно иной аромат жилища и иные звуки за его пределами, точнее их полное отсутствие. «Ох, нет! Быть не может! Спаси меня Фрая!» — мысленно взмолилась дочь леса, боясь повернуть голову и увидеть… Она зажмурилась, обернулась и приоткрыла один глаз. «Мне фоссе!» — сразу осознала охотница, когда её догадки, и без того слишком очевидные, подтвердились. В центре палатки, закопавшись в ворох одеял, спали Марика и Селима. Далканка сжалась в небольшой комок, в то время как Огинь, будто обвивая её, пристроилась со спины. Зрелище казалось столь милым, что девушка из Литау, как дурная, пару мгновений продолжала таращиться на них, пока непутёвую голову не посетила самая очевидная мысль — «Мне надо отсюда выметаться!»       Стараясь не издать ни звука, капрал со всей поспешностью начала копошиться, стремясь как можно скорее выбраться из палатки подруг. Помаленьку-потихоньку, пытаясь не думать о том, что скажет ей Агидель, на ходу придумывая какие-то отговорки, охотница начала красться к выходу. Пару раз она едва не завалилась из-за мягкого, чуть прогибающегося пола, но только стоило ей сунуть голову за первый полог, как прямо перед лицом показалась морда змея, распахнувшего пасть и зашипевшего на неё. — Ай, лерва блет! — вскрикнув от неожиданности, Сильвия резко прянула назад, хлопнувшись пятой точкой на пол. — Ха! И тебе светлого утра, — чуть гоготнула позади Огинь, — позволь узнать, куда это ты так резво собралась? — немного заспанным голосом спросила беловласая, потягиваясь и выпячивая грудь вперёд. — Марика! — переполошённая девушка из Литау столь резко повернула голову, что почувствовала боль в шее, явно потянув мышцы. Краем глаза она успела заметить, как в потёмках палатки гаснут в глазах несносной блондинки зелёные искры. — А кого ещё ты ожидала тут увидеть? — в лёгкой издевательской манере протянула магнатка. — Почему я здесь? — стараясь восстановить в памяти события ночи, тихо спросила охотница, стараясь не смотреть на тело дворянки. — Вопрос философский… Хочешь порассуждать о месте каждого человека в нашем мире? — явно наслаждаясь ситуацией, принялась ёрничать Марика. — Да Матерь гор, сурта вас побери и слюби тупой ишак, мне что, даже в болезни покоя не будет? Какого тайхрана так рано? — широко зевая, пробормотала Селима, выпутываясь из одеяла и поднимая взлохмаченную голову. — Селима! Как ты себя чувствуешь? — одновременно воскликнули магнатка и охотница, мгновенно переведя всё внимание на черновласую девушку. — Было бы намного лучше, не начни вы тут орать, чуть свет настал, — буркнула дочь гор, принимаясь протирать заспанные глаза своими небольшими кулачками. — А ведь такой чудесный сон был, где были лишь вы, и не было никакого лагеря с Всезнайкой… — вздохнула кареглазая девушка, взглянув на Марику с Сильвией. — Это всё она! — Огинь уставила указующий перст на Сильвию, с лёгким смешком добавляя, — Виюшка разволновалась, что этой ночью таки переспала с нами. — Чего-о-о?! — хоть и понимая — это очередная шутка, дочь леса состроила праведное возмущение, искренне надеясь, что девушки не заметили её лёгкое замешательство и некстати проявившееся смущение от двоякости подобной фразы. — Тоже мне, было б из-за чего переживать, — фыркнула далканка, глянув на подругу ехидным взором медовых глаз, — не суетись, Вия, если что, скажешь Рыжей, будто всю ночь носилась, заботясь о пострадавших, и совсем-совсем забыла про время, — состроив жалобное выражение лица, предложила дочь гор. — А если она решит проверить? — нахмурилась русоволосая девушка, более не слишком переживая о виде подруг. — Ну, так я пострадавшая, скажешь, что чуть не померла, — легкомысленно развела руки в стороны дочь гор. — Селима! Упаси Фрая! Такими вещами не шутят! — переполошилась Сильвия, искренне считая, что незачем кликать беду понапрасну, — давай-ка я тебя, в самом деле, осмотрю, мне нужно прощупать твой живот. — М-м, а может и меня заодно осмотришь? — чуть прикрыв глаза, томно вопросила Марика, сдерживая улыбку. — Так! Хватит, Марика, это всё серьёзно, если будешь паясничать, выйдешь отсюда! — насупилась охотница, стараясь не обращать внимания на интонацию голоса Огинь. — Дожили, уже из родной палатки гонят, — закатила глаза блондинка, но от дальнейших пререканий воздержалась, ей тоже было важно узнать, всё ли хорошо с любимой далканкой.       Селима немного расслабленно упала на одеяла, чуть раскинув руки в стороны. Взгляд Сильвии так и вцепился в едва заметное колыхание красивой груди далканки после этого действия. Встряхнув головой и прикрыв глаза, отгоняя странное наваждение, дочь леса быстро размяла руки, сжимая в ладонях пальцы, а потом вращая запястьями. Это был её ежедневный ритуал, как лучницы, так и знахарки, который она проводила, едва открывала глаза. Не замечавшие доселе подобного Марика и Селима с интересом следили за подругой. Охотница возложила ладони на живот дочери гор, ведя плавно и неспешно, иногда прожимая некоторые участки пальцами и интересуясь, возникает ли боль. Порой кареглазая девушка чуть морщилась, но это была вполне нормальная реакция на то, что Сильвия нарочно усиливала нажим. Огинь в эти мгновения чуть не волком смотрела на русоволосую, однако молчала, а мысли самой лесной девушки приобретали какое-то странное направление — проводя обычный осмотр она зациклилась на том, как сравнивала телосложение Агидель, Марики и Селимы. У её девушки мышцы пресса были выражены хорошо, но явно не дотягивали до тех крепких, едва не стальных жгутов, на животе блондинки, а вот у далканки они едва прощупывались, хотя Сильвия ни за что бы не смогла назвать подругу слабой, просто её фигура, в сравнении с остальными, была наиболее женственной. «Фрая заступница! Избавь меня от всякой ерунды с утра пораньше!» — про себя взмолилась русоволосая, вслух обращаясь к подруге: — Сама что скажешь? Не тошнит? До ямы не тянет? Нет стягивающих ощущений в желудке? — Не-е, — улыбнувшись, протянула дочь гор, довольно развалившись на одеялах, — хоть сейчас могу с разбегу в седло и в галоп… Даже жалко, был такой шанс побездельничать! — Селима! — одновременно возмутились Марика и Сильвия. — А что? Как будто вам прямо охота сегодня опять по всему лагерю носиться с поручениями? — пожала плечами кареглазая, безошибочно улавливая настроение обеих девушек. — Охота или нет, кто нас когда-то спрашивал? — вздохнула сероглазая, — не знаю, как вас, а меня, если я не продолжу заботу о лагере, Всезнайка точно в бараний рог свернёт. — Если она вообще в состояние с выгребной ямы слезть, — хихикнула Марика, вспомнив, как корчилась дер Кин, когда явилась с выговором после злопамятного обеда. — Хрен редьки не слаще, — хмыкнула Сильвия, поясняя, — она же назначила старшей над лагерем Агидель. — Ты, как будто, этому не особо рада, — чуть прищурившись, подметила Огинь. — Не говори ерунды, я рада, конечно, но… — охотница ненадолго стихла, чувствуя, что кривила душой.       Резкий отказ Агеллон следовать её предложению возмущал до сих пор — потому-то дочь леса и оставила без внимания дер Кин. «Раз Агидель считает себя такой умной, пусть сама разбирается» — так думала Сильвия минувшим вечером, в тайне желая, чтобы в какой-то миг рыжеволосая красавица явилась к ней с очередной просьбой о помощи, но ничего подобного не произошло, что одновременно злило и заставляло нервничать. С другой стороны русоволосая признавалась себе, что была этому даже немного рада, ведь она полностью смогла сосредоточиться на лечении Селимы. То ли она так беспокоилась за кареглазую из-за дружбы с Марикой, то ли сама теперь желала ей всего самого лучшего. — Но что? — слегка подалась вперёд магнатка, чуть не кожей ощущая, в каком двояком состоянии пребывает охотница. — Ничего, ерунда это всё, — резко отмахнулась та, сменив тон на деловой и несколько возмущённый, не желая делиться раздраем, творившимся в душе… Во всяком случае, сейчас, — почему ты меня не разбудила, чтобы я пошла ночевать к себе? — с лёгким возмущением поинтересовалась русоволосая, пусть и не видела в том прямой вины зеленоглазой. — Так я сама заснула, — легко ответила блондинка, — не одна ты вчера, знаешь ли, носилась по всему лагерю. — А кто меня тогда одеялом укрыла? — удивлённо сморгнула девушка из Литау. — Это я, — миролюбиво проговорила Селима, — после твоих снадобий меня быстро в сон сморило, а потом, когда я проснулась посреди ночи, вы как сидели, так и уснули. Одеял у нас много, одним я тебя укрыла, а сама перебралась к Марике. Или нужно было тебя растолкать? — усмехнулась черновласая девушка. — А, э-э, нет, спасибо, Селима, — быстро кивнула Сильвия, наблюдая, как Огинь прижала далканку к себе, зарываясь в тёмные пряди и быстро целуя в макушку. — Или ты хотела с нами поспать, а не сидя у стенки? — продолжила забавляться далканка, хитро сверкнув карими глазами. — Селима! А выздоровела ли ты? Наверно надо мне тебя ещё полечить — травы-то я не все использовала, — покраснев, пригрозила охотница. — Ну что, дорогие мои? — вмешавшись, дворянка вполне буднично произнесла обращение к девушкам, хотя подразумевала куда большее, — раз мы закончили с прояснением, предлагаю отправиться на поиски приключений на наши очаровательные… Сами понимаете. — Нам скорее не приключения грозят, а обыденность и беготня, — чуть мрачно заметила дочь леса. — Виюшка, когда ты успела стать такой мрачной реалисткой? — усмехнулась Марика, неспешно натягивая на плечи рубаху. — У меня девушка капрал, каким-то непонятным мне способом спевшаяся с наставницей-лервой, а лучшие подруги так и норовят убиться, — слегка вздохнула Сильвия, улыбаясь, — я однажды с ума-разума слечу, и вот потом, когда спросят, отчего так вышло, вы уж скажите, пожалуйста, почему это случилось.       Едва не разбудив своим смехом близлежащие палатки, девушки решили выбираться из укрытия. Немного подождав, когда подруги оденутся, дочь леса было первой сунулась за полог, но мгновенно вспомнив о враждебной реакции Черныша, остановилась, обернувшись назад. Кое-что не давало ей покоя — змей никогда прежде не проявлял к ней агрессии, наоборот, да и в тот раз, когда они с Селимой заснули после пошива платья, вёл себя спокойно. Что изменилось сегодня? Русоволосая краем глаза заметила возможную причину и теперь хотела в этом убедиться. — И чего ты замерла? Или решаешь, не послать ли всё к бесам, оставшись тут с нами, предавшись безудержному «веселью»? — хохотнула Огинь, за очередной шуткой скрывая свои истинные желания. — Марика, Черныш — он сейчас, когда я попыталась уйти из палатки, не тревожа вас, чуть не напал на меня, — пожаловалась охотница. — Вот, а я говорила, что от этого гада добра не жди, — заметила Селима, сразу же юркнув за спину блондинке, слегка приобнимая любимую за талию. — Пф, глупости, — лишь отмахнулась дворянка, — наверняка, он чуть переполошился спросонья, тем более, оставался спать на пороге, поскольку кое-кто, — намекнула беловласая девушка, — превратила наше жилище в очередной лекарский шатёр. — Чего? — выглянула из-за плеча Марики слегка возмущённая далканка. — Всё равно, иди ты первой, — заупрямилась Сильвия, кивнув магнатке, чуть отползая от входа.       Огинь в привычной манере закатила глаза, оттеснила охотницу, резко распахнула полог и перелезла в соседнее помещение. Селима и Сильвия внимательно наблюдали за ней, но к дворянке змей юркнул едва ли не как к родной, приветствуя хозяйку высоко поднятой башкой, ткнувшись куда-то в лоб. — О чём я и говорила, — ухмыльнулась Марика, ехидно обернувшись на девушек, — ну, две трусишки, так и будете там сидеть?       Дочь леса полезла следом. Черныш приблизился к ней, почтительно замерев рядом, и посмотрел одним глазом, наклоняя голову, словно извиняясь за своё не самое примерное поведение. Сильвия кивнула в ответ, прощая, но сама подумала о ином: выходит, ей не показалось — Марика в самом деле, неизвестно как, но могла управлять своим ползучим питомцем. Зелёные искры явно свидетельствовали о применении силы, но её волновало даже не это — пускай Марика могла им как-то повелевать, однако не хотела в этом признаваться. Сильвия это понимала и не имела ничего против, и всё же зачем беловолосой потребовалось препятствовать её уходу, да ещё таким образом? — Матерь гор! Сильвия, ты чего тут устроила? — отвлекая от размышлений охотницу, прозвучал вопрос далканки, — ну точно лекарский шатёр! Ты что, всё это утащила из запасов? — Вот и я о том, — хихикнула Огинь, — наша Виюшка, оказывается, та ещё пройдоха! — Знаете чего?! — уперев руки в бока, нахмурилась дочь леса, — не пиликайте мне тут. Я сделала всё, что могла. Только потому, что сделала, Селима сейчас здорова, а не страдает от несварения. — Спасибо, от всей души! — искренне поблагодарила дочь гор, приложив ладонь к сердцу. — Штанцы, не обижайся, я ведь тоже не в укор, — потеплевшим голосом молвила беловласая девушка, — мы обе у тебя в долгу. Просто, я всё никак не привыкну, что ты иногда и, чаще, совершенно неожиданно, способна на свершение подобных поступков. — А кто научил? — ухмыльнулась Сильвия, хитро прищурившись. В её глазах мелькнуло что-то такое, отчего обе подруги в который уже раз подумали — в тихом омуте не только водились бесы, но порою, они устраивали настоящее торжество.       Преисполнившись воодушевления и ощутив прилив сил и энергии, русоволосая резким взмахом откинула второй полог. Одновременно с этим солнечный свет пронизал небосклон, и светило начало восход. Его лучи ударили прямо внутрь укрытия, ненадолго ослепив Марику с Селимой. Они сощурились, часто смаргивая, видя перед собой силуэт дочери леса, пока полог не вернулся на место. Быстро придя в себя, девушки поспешили следом за охотницей, уже вышедшей из-под навеса и теперь потягивавшейся, чтобы размять тело. Обе невольно обратили внимание, как же преобразилась подруга, как гибок и прекрасен был её стан, особенно в тот миг, пока Сильвия вытянула вверх руки, поднялась на мыски и выгнула спину. Девушки задержали взор на контурах тела, вычерчиваемых солнцем сквозь белую рубаху. Им было невдомёк, что в это мгновение, пока они разглядывали дочь леса, за их троицей внимательнейшим образом наблюдала пара синих глаз.       Дер Кин, пользуясь тем, что её шатёр располагался выше всех остальных жилищ, пристально следила за показавшейся компанией. Самочувствие, по сравнению с минувшим днём улучшилось, но всё, на что Эверстейн хватило с утра пораньше, так это подняться и заставить себя пойти умыться в небольшом закутке. Завернув за угол, мечтая о том, как омоет липкое от болезненного пота тело, лейтенант случайно узрела в отдалении трёх девушек. Слегка прижавшись к ткани шатра, она напрягла зрение, взывая ко Зверю и, оставаясь незаметной, смотрела. Не вызывало сомнений, что ночевали все трое в одной палатке, однако голову наставницы занимал несколько иной вопрос — неужели всё уже произошло? Сердце отчаянно требовало подобного расклада, но разумом Эверстейн понимала: не стоит прежде времени выдавать желаемое за действительное. Ей один раз уже показалось, а было всё не так. В словах Марики в памятную ночь уговора темновласая не сомневалась.       Троица недолго что-то обсуждала меж собой, а затем направилась в сторону походных бань. Эверстейн слегка сместилась, дабы не попасть в их поле зрения, быстро решая, как действовать далее. Будь она здорова, после приведения себя в порядок, Сильвия, как отвечающая за лекарский шатёр и здоровье кадетов, должна была бы отчитаться ей, но сейчас главной была Агидель, а значит, охотница будет докладывать ей… План сложился тотчас — перехватить компанию на подходе к шатру Агеллон, когда они будут возвращаться. Совесть немного осуждала, ведь она сама говорила Агидель о её должности, а теперь своим же поступком это опровергала, но дер Кин хотела одним махом решить сразу несколько задач: дать рыженькой красавице чуть больше времени на отдых после её беготни по всему лагерю вплоть до глубокой ночи и позволить троице побыть вместе, убрав их куда подальше, чтобы не мешали и не вызывали раздражения одним своим видом. Несмотря на принятые снадобья и заботу от Агидель, наставница всё ещё была слаба, а наблюдение за довольной троицей, особенно за Огинь, вызывало мгновенные позывы к тошноте. Эверстейн понимала, что во многом виновата сама, однако поделать с организмом ничего не могла. Зверь… Воительница задумалась, она, как и всегда, ощущала его присутствие в собственной клети ребёр и токе крови, но её часть как будто на время притихла. Может быть, на борьбу с отравлением уходило слишком много сил?       Немного покачиваясь, словно выпила лишнего, дер Кин кое-как забралась в свой закуток, разделась и слегка облокотилась на шатёр. В глазах всё плыло. В запасе было немного времени, но требовалось как-то прийти в себя, чтобы успеть перехватить троицу, когда они будут возвращаться. Идти-то казалось недалеко, но как? Меньше всего темновласой хотелось завалиться посреди лагеря. От же будет смеха… Обращаясь к внутренней силе, призывая её, девушка ощущала заметное сопротивление. Это было, как тащить за шкирку кота с дерева, который со страху не желал слезать оттуда. «Мне нужно совсем немного» — уверяла Эверстейн, отчётливо осознавая, что даже мысленно разговаривает сама с собой, будто пытаясь добиться от тела того, чего оно дать не могло, но, кажется, подействовало, хотя сильно легче не стало. Взамен на способность нормально двигаться вернулись болевые спазмы и куда более явные позывы к тошноте. «Час от часу не легче» — подумала лейтенант. «Не упаду, так облююсь!» — с этими безрадостными представлениями о ближайшем будущем синеглазая девушка принялась приводить себя в порядок, действуя куда медленнее и спокойнее, чем обычно.       Закончив, она слегка отёрла лицо небольшим полотенцем, оставляя часть влаги на коже — так было чуть лучше, и отправилась к шатру Агеллон, чтобы подловить там «весёлую компанию». Долго ждать не пришлось. Время она рассчитала верно. Лейтенант за несколько месяцев в лагере уже примерно понимала, через сколько должны были вернуться Марика, Сильвия и Селима. Их бодрые голоса слышались всё ближе и ближе. — Вот увидишь, сейчас она встанет, придёт в себя, и нам столько поручений задаст, до самой ночи хватит, ещё и приговаривая, что надо спешить, надо всем помочь, — пророчески обещала охотница, явно ведя речь про Агидель. — Надо мне было всё же притвориться больной, — чуть проныла далканка, — не хочу работать. — Интересные вы! — слегка хохотнула дворянка, — постоянно поминаете то Фраю, то Матерь гор, говорите, что незачем прежде времени кликать беду, а сами наоборот настраиваете себя на то, как всё будет плохо! — Что я слышу?! — хихикнула дочь леса, — и это заявляет та, которая сама постоянно ходила мрачнее тучи! Марика, не пугай нас так, а то я решу, что ты точно головой ударилась сильнее, чем казалось.       «Сейчас Агидель точно никуда не встанет, особенно из-за такой курвы, как ты, Сильвия из Литау» — про себя зло рыкнула дер Кин, собирая всю волю в кулак, чтобы казаться всё такой же неколебимой, а потом стремительно вывернула из-за своего укрытия навстречу девушкам. Только боги ведали, какого труда ей стоило при этом держать лицо, когда внутри всё так и воспротивилось резкому движению, получившемуся, надо сказать, весьма эффектным. Селима от неожиданности так и вовсе машинально схватила обеих девушек за руки, прижимая к себе и чуть прячась за их спинами. — Кадеты! — обратилась к подопечным Эверстейн, стараясь смотреть сверху вниз и слегка надменно. — Светлого утра, госпожа наставница! — немного нестройно ответили девушки, вытягиваясь по стойке.       Лейтенант едва не растеряла всё своё самообладание, когда в полной мере узрела троицу. Все трое, как нарочно, решили уложить волосы на один манер — ладно Огинь, она частенько завязывала длинные локоны в хвост, но вот Сильвия и Селима? В случае охотницы дер Кин ещё как-то могла понять, пусть и выглядело слишком необычно для неё — очевидно та не захотела плести косу, что было занятием муторным, однако далканка, постоянно носившаяся чуть растрёпанной?! Старшая ощутила, как у неё начинает нервно дёргаться левый глаз. — Я смотрю, капрал Селима вернулась в доброе здравие? — пристально зыркнув на дочь гор, едва скрывая своё состояние, прохладно вопросила Эверстейн. — Так точно, госпожа лейтенант! — первой отозвалась Марика, выступив чуть вперёд. — Десятник, у тебя с субординацией совсем плохо? — хмуро вопросила дер Кин, маскируя за недовольной гримасой бурление в животе, — мне и тебя что ли проверить на знание устава гвардии? Отвечать должна капрал Сильвия, поскольку старше по званию, да и по значимости сейчас является заместительницей капрала Агеллон, — как можно равнодушнее заметила наставница, хотя внутри её от этих слов едва не перевернуло сильнее, чем от отравления. — Прошу прощения, — чуть тронув Марику за руку, как бы отодвигая её, вышла русоволосая, — капрал Селима быстро оправилась и готова к исполнению дальнейших указаний, равно как и я, и как десятник Огинь. — Приношу свои извинения, — поспешно проговорила и блондинка, едва склоняя голову, — чем мы можем помочь лагерю? — с лёгким недоумением, но явно без раздражения, спросила она.       «Ты уже помогла!» — мысленно возмутилась Эверстейн, стараясь даже не смотреть на беловласую. «Глаза б мои вас не видели, фоссайте на все четыре стороны!» — дер Кин очень хотелось именно так и сказать компании, в этот миг вызывавшей у неё не только раздражение, но и настоящую боль. — Агидель… — лейтенант чуть запнулась, едва заметно, поймав себя на том, что не присовокупила звание, но ей сейчас было откровенно на то плевать, да и ранее, если подумать, во время таких оговорок главной головной болью была только Марика, — ещё ночью мне доложила, что на лечение лагеря было израсходовано немерено запасов снадобий. Вообще, это вызывает определённый ряд вопросов с учётом того, сколько их было заготовлено, но учитывая масштаб случившегося, допускаю, что подобное возможно, — дер Кин смерила Сильвию ничего хорошего не предвещающим взором, а затем добавила, — поэтому первоочередная задача это их скорейшее восполнение. Марика, Селима, вы едете из лагеря, чтобы собрать травы и коренья.       Сначала Эверстейн сразу хотела определить с ними и русоволосую курву, но сочла это каким-то слишком очевидным, так и напрашивавшимся шагом. Что там Огинь говорила? «Я не умею в эти игры?» — ещё сильнее прищурилась наставница. Пусть всё выглядит так, будто произошло случайно. — Слушаюсь! — одновременно выпалили дворянка и далканка. — А я? — даже растерялась охотница, нервно глянув сначала на старшую, а потом обернувшись на Марику и Селиму. — Госпожа лейтенант, ещё раз прошу прощения, но можно я с ними? Капрал и десятник не слишком разбираются в травах, а я знаю, я могу подсказать! — заявила Сильвия, пусть и припоминая недавнюю свою ошибку, но она понимала, что иначе опять случится беда. — И кто будет отвечать за надлежащий досмотр за пострадавшими? — безразлично хмыкнула Эверстейн, в душе потирая руки. — Среди кадетов есть толковые ребята, я ещё вчера раздала все надлежащие инструкции, могу сейчас специально расписать всё до мельчайших подробностей… Прошу, госпожа лейтенант, позвольте мне помочь соратницам? А то ведь правда, вдруг ещё чего не того соберут, мы тогда точно всем лагерем сляжем, не приведи Фрая! — горячо заявила Сильвия, испытывая целый ворох эмоций.       В первую очередь ей отнюдь не хотелось так лебезить перед Всезнайкой, во вторую, она действительно переживала за то, что могли набрать подруги, ну и в третью, однако, самую важную — это желание Агидель сделать всё и для всех, и как можно лучше. Если с последним охотница была ещё согласна, то вот истощать себя, распыляя силы, совсем не хотелось. Пускай её девушка делает всё для всех, но уж точно без неё. — Хорошо, будь по-твоему, капрал, — соглашаясь, кивнула дер Кин, — с тебя подробные объяснения, что, где и как. Марика и Селима подготавливают лошадей, и чтобы пока не сделали надлежащий запас, духу вашего в лагере близко не было, хоть до утра собирайте! Ещё одной такой неприятности с едой мы точно не выдержим, — разгорячившись, ощутив особо сильный приступ спазма, она едва не схватилась за живот. — Так точно! — опять нарушив субординацию, резво откликнулась Огинь, едва не за руки утащив девушек следом за собой.       Отойдя чуть подальше, беловласая завела руку за спину, сжала кулак и показала дер Кин большой палец, направленный вверх. Наставница слегка улыбнулась, конечно, магнатка разгадала её план, но какая, в сущности, разница, если всё складывалось так, как было выгодно им обеим? Если бы ещё не эта беда с животом… Едва дождавшись, когда троица отойдёт на приличное расстояние, Эверстейн схватилась за напрягшиеся мышцы пресса и чуть не опрометью кинулась до своего шатра. Откинув полог, она подскочила к столу, схватившись за ближайшую чашку со снадобьем. Пусть то и остыло, но хуже от этого не стало. В несколько глотков проглотив чуть сладковатый отвар, темновласая девушка слегка зажмурилась, опираясь о стол, а потом, добредя до своего спального места, завалилась на одеяла, пережидая, когда схлынет приступ.       Не взирая на отвратительное самочувствие, губ Эверстейн коснулась едва заметная улыбка. Среди хаоса минувшего дня и дня нынешнего, нашлось нечто хорошее, причём настолько, что она даже подумала — предложи ей кто повторить всё во второй раз, так она бы и согласилась. Пусть сил не хватало, здоровье подводило, но дер Кин знала, что очень скоро в её шатёр придёт рыжеволосая красавица, с которой она сможет поговорить и никакая Сильвия им не помешает.       Размечтавшись, придумывая темы для беседы, вспоминая, чем может ещё помочь с руководством по лагерю, которое таки прекрасно далось Агидель, лейтенант потеряла счёт времени, почти не замечая, как тело, изнурённое её утренними «путешествиями» приходит в порядок. Ощущение выздоровления, как она уже поняла, казалось мнимым, и Эверстейн решила — лучшим вариантом будет ещё день отлежаться в шатре, а если уж очень надо, она могла дойти до выхода и понаблюдать от полога, как раз чуть качнувшегося от порыва ветра, который донёс звук слегка поспешных шагов. Лейтенант улыбнулась сильнее, приподнимаясь на локтях и сразу же кликнув, чтобы Агеллон заходила. — Доброго утра! Как ты? — приветствуя и мгновенно озаботясь здоровьем подруги, капрал быстро очутилась в шатре, в лёгком недоумении глянув на дер Кин, — а как ты смогла понять, что это я иду? — Услышала звук шагов, — нисколько не покривила душой Эверстейн, правда, не уточняя, как ей удалось это сделать, — сопоставила время, учла, что в лагере сейчас не так много тех, кто может прийти сам, и сделала логичный вывод, — слегка склонила голову набок наставница, затем отвечая на первый вопрос, — Мне гораздо лучше, спасибо. Тебе тоже доброго утра. Отдохнула хоть немного? — с нескрываемым сожалением спросила наставница. — Я? Да! — немного промедлив с ответом, с излишней бодростью откликнулась рыжеволосая, хотя по покрасневшим глазам было заметно, что девушка не выспалась. — Правда, я ещё не делала обход, в первую очередь решила навестить тебя, — Агеллон немного стыдливо отвела взор. — Не волнуйся, успеешь, твоя… — дер Кин даже мысленно не хотела произносить слова «девушка», выбрав вполне нейтральное, — соратница из Литау сейчас подготавливает необходимые указания для тех, кто будет заботиться о здоровье пострадавших. Тебе лишь останется проверить, кто из кадетов сегодня способен вернуться в строй и помочь. — Сильвия? Ты видела её?! — с некой надеждой, к внутреннему неудовольствию лейтенанта, спросила Агидель.       Она уже не раз успела пожалеть о том, что решила прыгнуть выше головы, когда обязала себя не спать всю ночь, на правах старшей приглядывая за лагерем, но на деле всё оказалось не так просто. Сидя у костра, капрал едва не с полуночи начала клевать носом. Изредка ей всё же приходилось ходить за водой, пускай теперь её было достаточно, но Агидель решила регулярно восполнять запас. Промучившись так едва не до самого утра, дождавшись, когда небо подернётся поволокой грядущего рассвета, Агеллон отправилась в свой шатёр, но Сильвию там не застала. Подумав, что девушка уже поднялась и тоже отправилась заботиться о лагере, Агидель позволила себе вздремнуть пару часов, а проснувшись, чувствуя давящую усталость, мгновенно отправилась к подруге. — Да, мы встретились, когда я выходила до… Когда выходила, чтобы привести себя в порядок, — чуть помялась наставница, в этот миг сожалея, что вообще упомянула лесную лярву. — У неё сегодня отдельное задание, — осознав, какую допустила ранее оплошность, Эверстейн сразу решила всё расставить по местам, заметив, как рыжеволосая быстро глянула в сторону выхода. — Задание? — ничего не понимая, сморгнула капрал. — Ты сама мне вчера докладывала, что запасы целебных трав почти израсходованы. Необходимо восполнить их, иначе, случись что, мы не выдержим второй такой… напасти, а это, надо заметить, была всего лишь оплошность Огинь, — дер Кин чуть задумалась. Слово «Оплошность» тут подходило менее всего, но ей не хотелось использовать сейчас более крепкие выражения, — не приведи Свар, да смилостивится Мора, но хотелось бы избежать вспышки дизентерии, тифа или холеры, преследующие все армии. При отсутствии лекарей нам на руку играет лишь то, что нас не так много. Я, вроде бы ещё не рассказывала, но, когда Коронное войско крайний раз ходило в Степи, где меня ранили, отряд настрадался от болезней, даже при том, что с нами были знахари. Чуть не половину отряда пришлось отправлять обратно в Остерн, из-за чего мы едва смогли выполнить хоть часть поставленных целей, — с небольшой горечью поведала лейтенант. — Об этом ты точно не рассказывала! — слегка прижав ладони к губам, ахнула Агидель, явно заинтересовавшись подробностями, — отчего же так вышло? — Я расскажу, но это должно остаться между нами, — серьёзно глядя на голубоглазую девушку, проговорила Эверстейн, — только прежде, если тебя не затруднит, дай мне настоя ромашки, он сейчас, наверное, напитался ещё лучше, — почувствовав лёгкое сдавливание в животе, на всякий случай попросила старшая. — Конечно! — подхватилась Агеллон.       Не теряя времени, мигом забыв обо всём остальном, одновременно желая помочь подруге и услышать ещё одну увлекательную, пусть и нерадостную историю, капрал подлетела к столу, едва не снеся его, сильно ударившись ногой. В последний миг, проклиная себя за неловкость, она удержала всё содержимое, а потом, живо найдя собственноручно приготовленное снадобье, отнесла его наставнице, опускаясь на одно колено. Ноющая от боли нога на какой-то миг полностью прогнала весь сон. — Присаживайся, — принимая флягу, предложила дер Кин, кивнув рядом с собой. Отпив, она дождалась, пока младшая девушка устроится напротив. Та во все глаза смотрела в ответ, едва не сгорая от любопытства, — как тебе известно, гвардия, обычно, выступает в Степи по весне, доходит до Сарвана, иногда беря его штурмом, но чаще, получая выкуп, а затем, усмирив местных, возвращается домой. В этот же раз, однако, войско пошло в поход осенью, кто-то в Совете пропихнул идею удивить степняков. Но Степь не то место, где можно наплевать на условия. Когда дело близится к зиме, там становится очень ветрено, и если днём ещё нормально, то ночью даже начинает подмораживать. Кроме этого, направлением был выбран не Сарван, а Элит, находящийся много южнее. Его близкое расположение к Закрытому морю делает погоду мягче, но вот с пропитанием и фуражом там хуже. Степь переходит в пустыни, с водой туго, а та, что в море вся солёная. — Эви, но ведь если поблизости море, можно же ловить рыбу? — чуть удивлённо спросила Агидель, дождавшись, когда подруга прервётся, делая ещё глоток. — На ускоренном марше это не слишком-то сподручно, — пояснила дер Кин, — армия за день проходит примерно с десяток лиг и редко останавливается надолго, да и Закрытое море никогда не отличалось изобилием рыбы. Путешественники, описывавшие это место, не раз отмечали, что оно даже более солёное, чем другие моря и океаны. Возможно, сказывается близость к Пустошам, да и к тому же ловить рыбу в реке или озере намного легче, чем в море или океане, но не суть. Когда мы очутились там, проблемы начались едва ли не сразу. Из-за постоянного поиска фуража для лошадей мы замедлялись, запасы провизии и воды заканчивались стремительнее, чем было рассчитано, лекари, конечно, помогали, чем могли, но количество больных множилось с каждым днём и даже не пройдя половину пути до Элита, встал вопрос о целесообразности похода. На совещании командующих было принято решение развернуть часть гвардии в обратную дорогу, а поход продолжить оставшимися силами… Как ты понимаешь, ни к чему хорошему это в итоге не привело. Чем дальше мы продвигались, тем ожесточённее становилось сопротивление. Не смотря на лишения, мы подошли довольно близко к Элиту, где нам дали бой. Победа осталась за нами, но это потребовало всех усилий и, на наше счастье, степняки были так напуганы битвой, что предпочли откупиться. Они так и не поняли, что у нас к тому времени попросту не было сил, дабы взять город. Возвращаясь обратно, я уже ехала в повозке после ранения и каждую ночь думала, что нам непременно ударят во след, но нет… — Эверстейн чуть прикрыла глаза, о чём-то задумавшись, словно заново переживала те памятные дни. — Эверстейн, — тихонько позвала Агеллон, чуть тронув старшую девушку за руку, — извини, пожалуйста, но мне кажется, что это настоящий бардак! — она чуть повысила голос, — получается, всё планирование похода подчинено желанию какого-то курвиного сына из Совета! — То-то и оно, — глянув на рыжеволосую красавицу, вздохнула лейтенант, — это как раз то, что пока должно оставаться между нами. Помнишь, мы говорили, как изжила себя система подготовки кадетов? — дождавшись кивка, дер Кин даже понизила голос, — так дело не только в этом. Сама гвардия катится к бесам, причём, везде и всюду…       Наставница вновь замолчала, сделав ещё один глоток, она подумала о том, как бесследно исчез её приёмный отец и все люди, что в своё время создали Коронное войско. Он всегда был для Совета, как кость в горле, и с той поры, как не стало его, гвардия и ухнула в бездну. Неужели к этому было причастно магнатское собрание? Озвучивать подобное Эверстейн сейчас точно бы не отважилась, да и доказательств у неё никаких не было. Даже сама эта мысль не имела под собой основания, а просто появилась, словно не откуда. — Так почему никто не подойдёт к Его Величеству и не скажет, что так мол и так, нужно что-то менять?! — возмутилась капрал. — Аги, осторожнее, пожалуйста, — попросила темновласая девушка, приложив палец к губам, — я тебя понимаю, ты ещё юна и склонна полагать, что порой достаточно одного нужного и правильного слова… И, знаешь, во многом, это правда, но донести это слово, зачастую не так просто. Королевский совет, равно как и всё ближайшее окружение, это настоящий гадючий клубок, заправляемый весьма изворотливыми людьми. Ты ведь прекрасно знаешь, кто такая Марика, как мастерски она может плести свои затеи, но она, как и ты, пока всего лишь кадет, а вот её отец — самый влиятельный магнат Совета, на куда более хитрых манипуляциях не одну собаку съел. Всё делается для того, чтобы улучшить своё благосостояние, а не общее, — грустно вздохнула дер Кин. — Эви, но нельзя же совсем ничего с этим не делать?! — горячо прошептала Агеллон, закрывая ладошками себе губы. — Нет, конечно. Просто всё следует делать последовательно. Для начала, мы наведём порядок тут, а вот уже дальше будем смотреть, что можем ещё, — заметила лейтенант, — если научимся всё правильно делать тут и сейчас, то сможем избежать многих проблем: снабжение, питание, планирование, своевременная реакция на изменяющуюся обстановку…       Дер Кин резко замолчала. На её лице отразилась настоящая мука вперемешку с кромешной досадой. Агидель ещё никогда не видела, чтобы наставница так растерялась. Отчаяние, вот что это было. То, чего рыжеволосая девушка никак не ожидала от опытной подруги. Больше всего её пугало, что Эверстейн замолчала, уставившись куда-то в одну точку, будто не знала, как теперь быть. — Эви, что такое? Что случилось? — не выдержав, Агеллон подсела ближе, хватая безвольные кисти наставницы, — Эви? — повысила голос рыжеволосая, взывая к подруге. — Я тупая блетская фоссе! — зажмурившись, с тяжёлым вздохом, выругалась дер Кин, — к курвам на кутас! Я совсем забыла! Ох, лярва! — наставница открыла глаза и в отчаянии посмотрела на тайную возлюбленную, — Аги, я совсем забыла! Сегодня, или, возможно, завтра, к нам должны прибыть королевские ловчие, дабы забрать запас шкур от животных, что мы используем в пищу… Курва!       Эверстейн попыталась резко вскочить, наплевав на неважное самочувствие, но в глазах помутилось от слабости и боли. С тяжёлым стоном она рухнула обратно на одеяло, вновь собираясь сделать попытку, но в этот раз едва смогла приподняться, сыпля ругательствами. Переполошённая Агидель тут же принялась успокаивать темновласую девушку, совершенно не обращая внимания на то, что буквально навалилась сверху, стараясь прижать дер Кин к одеялу, больше не давая ей подняться. — Эви-Эви! Тише, пожалуйста, куда ты в таком состоянии?! Скажи мне, что нужно сделать, я всё устрою! — зачастила Агеллон, едва понимая, как будет справляться, но сейчас ей было нужно в первую очередь успокоить и уберечь подругу. — Аги… — Эверстейн, перестав дёргаться, взглянула на младшую, как будто только увидела её.       Забавно, иные обстоятельства, но опять они лежали вместе, только теперь помощь требовалась ей самой. Наставница сморгнула, оценивая своё состояние. Нет, определённо, она не могла ничего сделать. Не спеша подняться? Возможно. Может быть, она бы даже смогла продержаться на ногах несколько минут или полчаса, но этого слишком мало… Хуже всего в происходящем было то, что лагерь сейчас походил скорее на один большой походный лазарет, и можно было не сомневаться, что Его Величеству, равно как и Совету, станет известно о положении дел, а это повлечёт весьма нелестные последствия не только для неё и кадетов, но и ударит по репутации гвардии в целом. Дер Кин не сомневалась, что личность, возглавлявшая отряд ловчих, непременно обо всём доложит, причём, в самом нелицеприятном свете. Такие должности не давали абы кому — вся свита короля состояла из многочисленных родственников дома Вильк и, за исключением самого Станислава, Мартины и ещё пары-тройки людей, все они казались едва не хуже Совета. «Вот уж воистину любила жаба гадюку» — подумала Эверстейн. — Хорошо, — преодолев минутную слабость и растерянность, сосредоточилась лейтенант, прищурив синие глаза и немного хмурясь, — в первую очередь нам как-то нужно сделать, чтобы прибывший отряд ловчих не увидел, что тут у нас происходит… Хоть я и молю Свара, дабы они не приехали ни сегодня, ни в ближайшие несколько дней, но надо готовиться к худшему, — нахмурилась Эверстейн. — Как это?! — опешила Агидель, приподнимаясь, отпуская подругу и смотря с недоумением. — Согласна, задача не из лёгких, — ещё сильнее прищурилась старшая девушка. — А! Я поняла! — вдруг воскликнула рыжеволосая красавица, — это как в моём родном городке, когда бургомистр устраивает городской осмотр. Все жители тут же наводят порядок, дома наспех чинят, дорогу ремонтируют, заборы красят, в общем, всё чинно-благородно, а на поверку дунь-плюнь и развалится. — Вот так и живём, — хмыкнула дер Кин, отдалённо подмечая, что беспорядок-то не только в гвардии, а во всей стране, — не верится, что дожила до подобного, но сейчас нам очень нужна подобная иллюзия. Репутация гвардии не должна пострадать.       Она вспомнила, как пару раз, за такие фокусы её отчим отлупил нынешнего генерала и ещё пару капитанов, решивших продемонстрировать, что в войске всё хорошо, хотя у них проблема была куда меньше — у одного не хватало положенного инструмента, а у тех двух вроде не нашлось в нужном количестве формы. Райнгард в ярости обложил офицеров знатными кутасами, отвесил тумаков, а походя, начистил лица каким-то пёсьим детям, попавшимся под горячую руку. Эверстейн не сомневалась — пусть он её никогда не бил, но сейчас бы уж точно велел выпороть, а ту, из-за которой всё и случилось, наверняка б заставил съесть всё, что она наготовила, загнав потом копать выгребные ямы, где Марика, скорее всего, и померла бы от несварения. Нрав у отчима был суровый. — И как нам это сделать? — спросила Агидель, отвлекая подругу от безрадостных мыслей, — куда мы денем полторы сотни больных? — Никуда, — после недолгого молчания, просияла лёгкой улыбкой наставница, — мы оставим всех в лагере, но важно, чтобы они не показывались из жилищ и не галдели. Объяви тихий час, хотя, думаю, сейчас всем не до того, чтобы рыскать в поисках приключений. С теми, кто остался в строю, изобрази бурную деятельность, мол, лагерь живёт своей жизнью, а когда верховная ловчая спросит, где остальные, скажешь, что я увела отряд в леса на тренировку. — Ох, я прямо чувствую, что мы будем на грани, — зажмурилась капрал. План мог сработать, он был дерзкий, однако, ничего лучше сообразить возможным не представлялось, — стой, ты сказала «ловчая»? — уставилась на Эверстейн рыжеволосая, распахнув голубые глаза, — это девушка? — Верно. Её зовут Вильхальмина Дрой, она приходится королю младшей двоюродной сестрой и, прямо скажу, она совсем не подарок, как в общении, так и в поведении. Надменная, капризная, самовлюблённая шл… Сурта, — быстро поправилась дер Кин, едва сдержав грубое ругательство, — однако при этом она прекрасно знает своё дело, что, в некоторой степени, нам на руку. Просто так бродить по лагерю она не станет, её интересует лишь поставленная задача и в её же интересах, как можно быстрее отсюда уехать, выполнив свой долг и забыв всё это путешествие, как страшный сон до следующего раза — она и сама не горит желанием нестись невесть куда пару дней. Вот тебе совет — не пытайся с ней спорить, не реагируй на недовольство, которое непременно будет… Что ещё? — задумалась наставница, — я знаю, со шкурами у нас всё, вроде, в порядке, но проверь ещё раз… И вот ещё что! Подготовьтесь, но дабы не сидеть в постоянном напряжении, выстави дозорного, чтобы заранее предупредил. Они поедут той же дорогой, какой мы прибыли сюда. — Поняла! — живо откликнулась Агидель, прикинув к виску два пальца. — Я всё сделаю, можешь положиться на меня! — Не сомневаюсь, — чуть кивнула Эверстейн, произнося напоследок, — удачи, Аги, да поможет тебе Свар. — На него и уповаю, — уже от выхода из шатра с улыбкой обернулась капрал, — выздоравливай и ни о чём не переживай, — пожелала она, не увидев, как подруга вдогонку осенила её обережным жестом.       Выскочив на улицу, Агеллон подняла ладонь к глазам, прикрывая их от яркого солнечного света, а заодно и осматривая лагерь в поисках бодрствующих соратников. Зрение немного плыло от усталости, и сложно было фокусироваться на отдалённых предметах. Надлежало всех собрать, сообщить о задачах, разузнать о здоровье больных, проверить готовность и создать вид, что всё происходит согласно распорядку. От такого вороха задач в голове уже было муторно, но Агидель чётко осознавала — только она может что-то сделать. К собственному удивлению её даже перестала пугать свалившаяся ответственность, а больше занимал вопрос — как всё это разгрести, нигде не напортачив? — Доброго утра! — пока девушка склонила голову, закрыв глаза и потирая виски, к ней приблизился Колек, спешивший куда-то с листом исписанного пергамента. — О, Колек! Ты-то мне и нужен! — обрадовалась рыжеволосая, с переполоху забыв поздороваться, — ты откуда? — Я от Сильвии… — немного настороженно произнёс паренёк, уже жалея, что решил обратить на себя внимание. Как-то так вышло, что стоило ему подняться, и сразу всем понадобился, — она тут вот написала, что надлежит делать со снадобьями, кому чего… — Прекрасно, — перебила Агеллон, — давай сюда, а сам беги, собирай всех, кто у нас в строю. Дело есть! И побыстрее! — Слушаюсь, — передав пергамент, кивнул Колек, не решаясь спорить, видя такую собранную и сосредоточенную подругу.       Капрал взглянула на инструкции от своей девушки и поняла, что едва что-то понимает. Охотница начертала всё словно кура лапой. Закорючки и символы слегка расплывались перед воспалёнными от недосыпа глазами Агидель. Решив отдать лист тому, кто нормально отдохнул и смог бы это прочесть, рыжеволосая, стала дожидаться кадетов, переживая о том, как бы отряд королевских ловчих не заявился прямо сейчас, пока они не успели подготовиться. Ко всеобщему счастью, неприятная особа, какой её описала Эви, если не сказать хуже, по-видимому, тоже предпочитала спать подольше, а потому, капрал слегка успокоилась, увидев, что соратники, как избежавшие вчера печальной участи, так и те, кто успел поправиться за ночь, направляются к ней. Быстро покачав головой из стороны в сторону, взбадривая себя, Агеллон мельком осмотрела их нестройные ряды… «Вернее, моих подчинённых» — поправилась она в мыслях, вспоминая, что сейчас отвечает за весь лагерь. — Светлого утра всем, — поприветствовала ребят девушка, слегка махнув рукой, как делала это Эверстейн, дабы не тратить времени на долгие расшаркивания, — рада видеть, что некоторые из вас вернулись в добром здравии. — Чудом пронесло! — крикнул кто-то из кадетов. — Самое главное слово тут «пронесло»! — вторил ему другой соратник, в то время как остальные грохнули со смеху. — Ну-ну, будет, — дав немного времени на веселье, призвала к порядку рыжеволосая девушка, — день нам предстоит непростой. Как будто было мало бед, сегодня за шкурами животных должны приехать королевские ловчие, а у нас тут… — она стихла, подбирая нужное слово, заметив, как уже хотел высказаться невысокий светловолосый десятник, — Колек, молчи! У нас тут… неприятность, — с небольшой паузой почти по слогам медленно произнесла капрал.       По лицам окружающих мелькнули улыбки. Агидель и сама едва удержалась, заставляя себя сосредоточиться на ближайших задачах, заодно на примере Эверстейн вспоминая, что ситуация, на первый взгляд, забавная, на самом деле была чуть не трагичной. — Кроме этого, никто не отменял дел насущных. Наши товарищи нуждаются в уходе и заботе, — пробегая взглядом по лицам собравшихся, капрал заметила, что среди них не было главной виновницы всего этого беспорядка, — кстати, а где десятник Огинь? — спросила рыжеволосая, подмечая заодно, что уж как-то спокойно началось их внеочередное построение. — Так это, она ж вместе с Сильвией и Селимой поехала восполнять запас снадобий, — вновь ответил вездесущий Колек. — Селима поправилась? — чуть удивилась голубоглазая предводительница, полагавшая, что далканке пришлось едва не хуже всех, раз уж о ней так поспешила позаботиться охотница.       В душе что-то неприятно шевельнулось, напоминая о том, как она вновь разминулась со своей девушкой, суля ещё один день, который им предстояло провести порознь. «Интересно, почему дер Кин не упомянула, что с Сильвией поедут и Марика с Селимой? Может, не хотела меня расстраивать, ведь я-то остаюсь тут, или это было некое назидание, когда что-то происходит в лагере без ведома командира?» — задумалась Агидель, отвлекаясь лишь на недовольное ворчание одного из подопечных, сетовавшего, что им приходится почти безвылазно торчать в лагере, а другим можно хоть куда. — Они выполняют своё задание, а не просто так прохлаждаться поехали, — прервав эти сетования, строго заметила Агеллон, возвращаясь к исполнению обязанностей, — нам же надо думать над тем, что делать самим… Так, кто-то может это прочитать? — она подняла лист пергамента, демонстрируя окружающим. — Я могу попробовать, — слегка вглядевшись в содержимое, неожиданно заявил Богумил, съевший вчера не так много и потому довольно быстро пришедший в себя, — она писала на остерновском, но манера письма литауская, вот и не очень понятно. — А ты как это понял? — с любопытством попытался различить письмена Колек. — У меня мать родом из тех краёв, — пожал плечами Лешчин, как будто это должны были знать все, — можно? — парень протянул руку. — Держи, — с неким облегчением рыжеволосая передала пергамент, — что касается остальных, поднимите руку те, кто оправился, но ещё не уверены в своих силах. — Около дюжины кадетов подняли руки. Пересчитав их, поимённо вспомнив всех, Агидель отдала распоряжение, — тогда вы сегодня отвечаете за кухню. Сложного ничего не надо, обойдите силки, соберите дичь и приготовьте с ней бульон, простая пища поможет соратникам скорее выздороветь. …и, ради Свара, без оригинальных рецептов, — тяжело вздохнула она, оглядев всех собравшихся.       Часть подопечных сразу же отправилась исполнять полученную задачу, в то время пока Агеллон отрядила ещё одну часть позаботиться о лошадях и, наконец, вместе с оставшимися, выслушав зачтённые Богумилом указания, принялась за них. Колека она отрядила следить за округой, велев сообщить о прибытии королевского отряда ловчих. Сама девушка с каждой минутой ощущала, как на неё всё больше наваливается усталость, но предпочла не бездействовать, тем самым показывая пример, а ещё опасаясь, что накрепко уснёт и пропустит всё, непременно что-то забыв. Тяжелее всего ей пришлось, когда дело уже близилось к полудню. Сон чуть не волнами накатывал на неё, особенно в тот миг, когда рыжеволосая на всякий случай ещё раз решила проверить запасы шкур. Пересчитывая, несколько раз сбиваясь, Агидель начинала надеяться, что никто сегодня не приедет, ведь Эви не сказала точно, когда это может произойти. Сбившись в очередной раз, капрал уже хотела плюнуть на бесполезное занятие, даже приметила для себя местечко, где могла бы отдохнуть в теньке, но тут, едва не сбиваясь с ног, к ней прибежал Колек, сообщив, что увидел отряд ловчих. — Быстро, всех по местам, и чтобы тихо сидели! — подорвалась рыжеволосая, яростно похлопывая себя по щекам, дабы прогнать сон, — я пошла встречать.       Со всей возможной поспешностью она направилась к окраине лагеря, куда должны были прибыть ожидаемые гости, взглянула с холма и осознала, что ждать придётся ещё долго: многочисленная процессия двигалась явно никуда не спеша. Впереди ехал внушительный отряд всадников, за ними, слегка покачиваясь на ухабах, катились три кибитки. Агеллон едва не простонала от досады — таким темпом они явно не добрались бы скоро, но на её счастье, группа всадников, узрев впереди лагерь, набрала ход. Как и говорила Эверстейн, возглавляла их наездница — Вильхальмина.       Отряд начал забирать на холм и Агидель впервые в жизни смогла увидеть, как выглядели королевские ловчие. Они были облачены в тёмно-зелёные кафтаны, такого же цвета лосины, ноги их были обуты в укороченные кожаные сапоги. Колени закрывали кожаные поножи, под стать им были наручни от запястий до локтей. Для настоящего боя такая защита никуда не годилась, но вот для охоты — в самый раз. Рыжеволосая даже представила, как в этом одеянии могла бы смотреться её Сильвия, и чуть улыбнулась. Всадники, меж тем, оказавшись совсем рядом, и не думали сбавлять ход. Головы их покрывали шапки-магерки с белыми перьями, а шапка королевской ловчей отличалась ещё и золотым тиснением с грифоном. Поверх её кожаного доспеха-корсета наискось была перекинута белая лента, на которой тоже изображались грифоны. На вид этой особе можно было дать зим тридцать, и Агеллон могла бы назвать её красивой — золотистые, не очень длинные волосы отдавали лёгкой рыжиной, правильные черты лица сразу говорили о благородном происхождении, отдалённо чем-то напоминая Марику, но кожа была не белой, а будто покрытой бронзовым загаром, что невероятно шло ловчей.       Первое впечатление, вызвавшее некоторый благоговейным трепет, разлетелось тотчас, когда Дрой, будто не замечая девушки, пролетела мимо. Капрал еле успела отскочить в сторону, уходя с дороги, но вместо извинений последовало лишь грубое замечание: — Что встала как истукан? Не видишь, пёсья дочь, люди делами едут заниматься! — выражение лица Вильхальмины изменилось на такое, будто ей под нос сунули кучу конского навоза. — Вообще-то, я вышла вас встречать! — рявкнула в ответ Агидель, не сдержавшись от досады. — А что, у вашей наставницы есть дела поважнее, чем лично приветствовать верховную королевскую ловчую, коль она вместо себя посылает бесы ведает кого? — резко осадив скакуна, успевая его слегка повернуть, надменно взглянула сверху вниз Дрой. — Госпожа дер Кин в данный момент отправилась с отрядом на тренировку в лес, в лагере остались только те, кто исполняет обязанности по поддержанию в нём порядка, я назначена старшей, — стараясь успокоиться, глянула исподлобья капрал. Казалось бы, после нескольких месяцев с Марикой, по началу творившей Свар ведает что, Агидель должна была привыкнуть к подобному тону и поведению, однако это оказалось совсем не так. — Чудесно! — презрительно сощурилась ловчая, обратившись к своей свите, — как вам это нравится? Они тут совсем разболтались! Вот потом из таких дармоедов и делают армию, которая даже не в состоянии быстро решить вопрос с какими-то голодранцами из степей. Впрочем, ничего удивительного… Всё это лишь подтверждает очевидное, — усмехнулась блондинка.       Агеллон в этот миг отчаянно захотелось как следует дать по зубам этой зарвавшейся лярве, но она, помня наставления Эви, молча проглотила обидные слова, будто вовсе их не слыша. Вильхальмина, меж тем, направила коня обратно, приближаясь. Брезгливое выражение больше не покидало её лица. Остановившись, ловчая чуть свесилась, разглядывая Агидель с ног до головы, будто неведомое создание. — Ну и кто такая ты будешь хоть? — хмыкнула Дрой. Казалось, увидь она дождевого червя, и то уважения к нему было бы больше. — Капрал Агидель Агеллон, — нехотя представилась голубоглазая девушка, заранее зная, что сейчас будет. — Агеллон-Агеллон… А! Беспортошная нищебродка самого захудалого рода всея Остерна? Дочь трусливого пьяницы? Ну да, я бы могла и догадаться, где ж тебе ещё быть?! — Точно так, — стиснув зубы, выдавила из себя рыжеволосая. Признаваясь себе, эти слова Дрой не то что бы задели Агидель, даже наоборот чуть приподняли настроение — как раз таких и заслуживал её отец. — Ну вот что, за твою убогость и скудоумие даже браниться не стану, однако, заруби себе на носу, ты разговариваешь с особой королевской крови. Обращаясь ко мне, ты должна непременно говорить «Ваша светлость». Уяснила? — чуть дёрнув рукой, в которой сжимала небольшую плётку, спросила Вильхальмина. — Да, ваша светлость, — кивнула капрал. — Прекрасно! Тогда живо покажи нам, где мы можем разместить лошадей и вели своим лоботрясам, как следует о них позаботиться. Надеюсь, в этом гадюшнике хоть кто-то что-то соображает, как обращаться с животными? — Так точно, ваша светлость, прошу следовать за мной, — даже сподобилась на некое подобие поклона Агидель, направляясь к опушке леса.       Она ни разу не обернулась, мечтая лишь о том, чтобы эта тварь как можно быстрее убралась из лагеря восвояси, а ещё лучше, чтобы она на обратном пути где-то навернулась и сломала себе шею. Агеллон еле-еле заставила себя не сжимать кулаки. Кажется, за подобные мысли должно было быть стыдно, но стыдно не было. «Отец небесный, сделай так, чтобы мы с этой кур… лервой блетской, больше никогда не увиделись!» — взмолилась рыжеволосая, не зная, как переживёт этот день. Ей не верилось, что она почти полгода назад считала Марику худшей из людей. Да Огинь, по сравнению с такой-то тварью, была просто невинной девочкой!