Духом и Сталью: Воля выбора

      Искоса наблюдая за тем, как Марика разделывает заячьи тушки, Агидель никак не могла взять в толк, что чувствует дворянка в этот миг. Справлялась она не плохо, хотя получалось как-то слишком кроваво, но вот выражение лица блондинки было такое, будто она не готовкой занимается, а едва ли не лошадиный навоз убирает. Агеллон казалось, словно дворянку стошнит сию же минуту. Складывалось ощущение, будто человек знает, что нужно делать, но испытывает от этого искреннее отвращение. В голове один за другим копились вопросы, и любопытство Агеллон уже готово было прорваться наружу. Припомнив, как они вместе кашеварили во время наказания, и как Огинь всячески пыталась увильнуть от работы, рыжеволосая спросила: — Марика, тебе настолько не нравится готовить? — Мне не нравится, что вся грязная работа опять досталась мне! — чуть рыкнув, ответила магнатка, ударом тяжёлого ножа разрубая кость. Капельки крови остались у неё на руках и зеленоглазая брезгливо отёрла их о лежащую рядом тряпицу. — Но я же предлагала тебе просто порезать овощи или промыть чечевицу, — немного растерянно произнесла капрал. — С этим любой дурак бы справился, — небрежно отмахнулась Марика, — как будто тут есть что-то сложное! — беловласая высокомерно вскинула подбородок, надеясь, что жест выглядел убедительно.       Признаваться рыжеволосой в том, что она ни беса не умеет готовить, отчего-то казалось зазорно. Ингвар и Сильвия узнали об этом первыми, но никому не рассказывали, а позже узнала и Селима, легко приняв данное несовершенство. Единственным навыком Марики в готовке, да и то, приобретённым уже в лагере, была разделка мяса. Вот какого беса она пообещала далканке сделать что-то вкусное? И так ведь уже смогла приятно удивить возлюбленную, построив жилище, так кто теперь за язык тянул? — Просто у тебя такой вид, словно ты вот-вот снова в обморок хлопнешься, — слегка обеспокоенно заметила Агидель. — А тебе приятно было бы в этих потрохах копошиться? — дёрнула бровью Огинь. — Нет, но мне не сложно, я привыкла. Правда, Марика, давай поменяемся? — Рыжая, иди ты… — прервалась блондинка, без причины чуть не послав Агидель в известном направлении. — …займись, чем ты там занималась? Мне немного осталось, дай закончить и не лезь под руку! — воспротивилась Марика, пытаясь оставаться спокойной. — Хорошо, как скажешь, — миролюбиво согласилась Агеллон, отправившись отмерять чечевицу на суп.       Марика, по-быстрому доделав часть своей работы, хмуро покосилась на котлы. Под теми следовало развести огонь. С этим-то она прекрасно могла справиться. Поджигая заранее подготовленные сухие охапки дров, Огинь пришла к неожиданному вопросу — почему в лагере никто не додумался до такого простого решения, как добавляя мясо в суп, заранее его немного обжарить? Все эти похлёбки магнатка не шибко жаловала, но дома придворный повар делал один очень вкусный суп, сдобренный кусочками обжаренного мяса и колбасок. Мысль захватила сознание блондинки. Сильвия и Селима, готовя какое-нибудь своё жаркое, именно так и поступали, заранее дав мясу подрумяниться. Почему бы и ей не попробовать? То-то все ахнут, когда узнают, чья это идея. Оставалась лишь одна загвоздка — Агидель. Рыжая курва тут же принялась бы нудеть о том, как правильно, и что не следует отступать от проверенных рецептов.       Взгляд Огинь устремился на стоявшие невдалеке вёдра с водой. Коварная улыбка отразилась на губах девушки. Слив несколько в один котёл, остальные она тайком опорожнила на землю, после чего громко крикнула: — Агидель! — Что?! — чуть вздрогнув, обернулась на шум капрал. — Вода закончилась! Принесёшь ещё? — Как закончилась? — удивилась рыжеволосая, отложив в сторону припасы и направившись к Марике, — они же все полные, вроде, были? — с долей подозрения уточнила Агидель. — Глазами меньше нужно хлопать. Опять в облаках витаешь? — недобро прищурилась Огинь, — принеси ещё. — Почему я? — в недоумении спросила Агеллон. — А почему не ты? Вообще-то именно я обошла все ловушки в поисках дичи, а потом ещё и дрова таскала, пока ты тут со своей крупой и ботвой возилась, — мастерски явила возмущение Марика. — Не с ботвой и крупой, а овощами и чечевицей, — наставительно подняла вверх указательный палец рыжеволосая, но заметив едва не искрящий взгляд дворянки, быстро согласилась, — хорошо, я схожу. Закончишь пока с моей работой? — Да уж так и быть, сделаю милость, — хмыкнула десятник, словно делая одолжение.       Едва дождавшись, пока капрал скроется из виду, Огинь стрелой метнулась к столу, подхватив доски с кусками мяса. Недолго думая, она опрокинула всё на дно тех котлов, что были свободны от воды. Шкворчание послышалось едва не сразу, и магнатка довольно усмехнулась. У неё получалось! Но радость оказалась недолгой. Звук изменился, а за ним последовал и неприятный горелый запах вместе с первыми едва заметными облаками дыма. — Курва твою за ногу! — ругнулась Марика, вспомнив о том, что мясо следовало обжаривать со всех сторон, почаще переворачивая.       Наскоро найдя внушительную поварёшку, дворянка принялась переворачивать куски. С одной стороны те оказались чёрными. Только закончив с первым котлом, девушка метнулась к другому, пожалев о том, что зачем-то раскидала мясо аж по трём. На последнем её ждал ещё более печальный результат. — Да тайхран меня забери, курва и лярва на мою голову, шлиссе блет! — перебрав все самые запоминающиеся выражения, Огинь поняла, что надо как-то спасать положение.       Вода! Нужно было срочно добавить воду из того котла, куда она её всё же налила. Марика опрометью бросилась к нему, стараясь вычерпать воду обратно теми вёдрами, что остались. Едва это получилось, блондинка ухнула одно на дно первого котла. Густые клубы горячего пара с громким, но глухим шипением тут же устремились вверх, чуть не обдав девушке лицо. С проклятиями дворянка отшатнулась. Перебегая меж остальными котлами, она действовала уже осторожнее. Вроде бы обошлось. Марика посмотрела на результат своих усилий и лишь разочарованно простонала. Подгорелое мясо всплыло на поверхности, подкрашивая воду в какой-то бурый оттенок.       Отчаянно захотелось со всей силы треснуть себя же по лбу проклятой поварёшкой. Времени до возвращения Агеллон оставалось всё меньше, но Огинь не привыкла терпеть поражения. Положение ещё можно было спасти. Девушка бегом кинулась к столу. Похватав овощи и грибы, она наспех раскинула их в котлы. Вид блюда от этого лучше не стал — на поверхности сгустками появилась странная сероватая пена. Чечевица! Пришло озарение.       Дворянка в замешательстве уставилась на уже отобранную, которой явно было маловато, ведь Агеллон не успела закончить, и перевела взгляд на куль. «Да к бесам!» — подумала Марика, цепанув сразу весь мешок. Блондинка помнила, что Агидель отбирала плохие и порченные горошины, однако их было настолько мало, что вряд ли бы они испортили то, что у неё уже получалось. Без лишних разговоров она щедро навалила этого плоского гороха в каждый из котлов и напряглась уже от того, с какими клубами пыли чечевица сыпалась из мешка — что-то явно было не так. В котлах даже на первый взгляд вышла какая-то бурда хуже той каши, что готовили самые последние растяпы во всём лагере. Огинь уныло помешала странное варево, отдалённо размышляя, что ещё можно сделать, ведь точно же, как почти в любом бою, всегда должен был быть способ всё исправить, и вспомнив, даже обрадовалась. Стоило бы всё это посолить, а когда придёт капрал, сказать, что она уже сделала заготовку и остаётся лишь подлить воды. Наверно потому и цвет блюда был такой странный, соль-то использовали при длительном хранении, а значит, она должна и суп обеззаразить.       Найдя соль, магнатка от души посыпала своё блюдо, памятуя о том, как Селима часто сетовала на нехватку специй. Соль ведь тоже была специей… Или нет? Специи ведь при заготовке продуктов не часто используют, а вот соль…       Обратно к лагерной кухне как раз возвращалась Агидель, умудрившаяся навесить на коромысло сразу по два ведра с каждой стороны. Ещё на подходе рыжеволосая почувствовала резкий и нехарактерный запах, постаравшись шагать быстрее. Огинь, заметив девушку, отправилась навстречу, забирая с коромысла по ведру. Но этот жест помощи не уберёг её от въедливого вопроса капрала: — Марика, что у тебя горит? — Ничего не горит, — как можно безмятежнее ответила дворянка, — я просто сделала заготовку под суп. Только воды добавить и готово будет… — Что ты сделала? — опешила Агеллон. — Ну, я разложила мясо по котлам, потом залила водой, добавила овощей, грибов и чечевицы, — самодовольно принялась перечислять Огинь, — ты знала, что если мясо предварительно немного поджарить, так вкуснее выйдет? — немного восторженно произнесла беловласая. — Мясо предварительно никогда не поджаривают, если готовят суп! — строго произнесла Агидель, — его вначале варят в воде, чтобы получился бульон, а уж потом, если есть желание, его вынимают и обжаривают! И только после этого добавляют обратно! — Да?! — искренне удивилась блондинка, — но ведь когда делают жаркое… — чуть тише начала она, но тут же была прервана Агидель. — Марика! — ахнула та, подойдя ближе к котлам и увидев их содержимое, — ты чего натворила, курва белобрысая?! — Заготовку! — немного раздражённо ответила Огинь. — Какую заготовку?! Ты с ума сошла?! — ужас и гнев смешались внутри рыжеволосой, породив доселе неведомую смесь. Девушка ловко опустила коромысло с вёдрами на землю, подхватив одно из них, и метнулась к котлам, аккуратно подливая в каждый тонкой струйкой. — Что ты стоишь?! Давай ещё одно, потом следующее! — резко приказала капрал.       Марика послушалась. Она уже начинала понимать, какую лютую ерунду сотворила, неизвестно зачем поддавшись собственной гордости. Ну не умела она готовить, как и плавать. Кто-то её за это осуждал? Надо ей это было? И ведь почти никто не знал, а теперь будет знать каждая сурта! И могла ведь давно уже попросить Селиму и Сильвию её немного научить, так нет же. — Курва… — тяжело вздохнула Агеллон, начиная помешивать варево, — пока в нашем хозяйстве были свиньи, даже им мать не готовила такое хрючево! Марика, ну как? Как, объясни ты мне? Ты не знаешь, что овощи нужно резать гораздо мельче? Все корешки предварительно надо промывать, как и чечевицу. Я же нарочно начала откладывать, а теперь, благодаря тебе, будем жрать вместе с мышиным дерьмом! — Че-е-ем?! — возмущённо протянула Огинь, едва не круглыми глазами посмотрев на рыжеволосую. — Чем слышала. Видишь ли, на складах, где хранятся припасы, всегда живут мыши, и никакие коты не в силах их оттуда вытравить до конца. А мыши, представь себе, не имеют привычки ходить в выгребные ямы! — размахивая поварешкой, продолжала возмущаться Агидель. Немного успокоившись, она замерла и внимательно посмотрела на блондинку, — просто скажи мне, ты умеешь готовить? Хоть что-то? — Ну, нет… — призналась Марика, опустив взгляд к мыскам сапог, как это порой делала Сильвия. — Нет… — эхом повторила капрал, но со следующими словами голос её начал обретать силу, — Нет?! Так какого беса ты полезла в то, в чём ни лярвы не разбираешься?! Боги свидетели, я во многих вещах не семи пядей во лбу, но если мне что-то непонятно, я лучше спрошу, даже если за это очередную оплеуху получу! Марика, курва! Ты столько раз мне вдалбливала в голову, что надо учиться, а когда это нужно сделать самой, ты как распоследний баран ринулась напролом. Понимаешь ты, за такую бурду, прости Свар, тебя остальные вместо этого супа с голоду схарчат! И меня за компанию… Лярва ты невменяемая, руки твои оторвать и приделать к тому месту, которым подумала, когда решила провернуть это всё… Отвечай, куда воду дела? Вылила, чтобы меня рядом не было, пока ты тут свои бесчинства устраиваешь? — разъярилась Агеллон, наконец-то став яркой версией себя, а не тем бледным задумчивым призраком из лекарского шатра. — Да, — впечатлённая подобной переменой, но и радуясь ей, честно ответила магнатка. — Балда! — в рифму ответила Агидель, использовав ругательство, которым частенько характеризовала её сама Огинь, — ты знаешь, что у нас после бури с чистой водой проблемы и был сделан запас, а я сейчас почти всё выбрала? — Я не подумала, — в манере подруги, отболталась магнатка, наблюдая, как от злости багровеет рыжеволосая, — вот, зато теперь ты понимаешь, что я чувствую, когда ты делаешь какую-то глупость? — усмехнулась блондинка, но видя реакцию Агидель, быстро поняла, что сделала это зря. — Я понимаю, что чувствую возрастающее желание взять эту поварёшку и засунуть её тебе туда, где не светит солнце! — крикнув, капрал в сердцах бросила деревяшку в Марику, естественно не попав, а потом, схватившись за голову, в отчаянии уселась прямо на вытоптанную землю.       Отчихвостив блондинку, раскачиваясь вперёд-назад, Агеллон начинала понемногу успокаиваться. Огинь, выслушав все, весьма справедливые, замечания, приблизилась и даже легонько похлопала девушку по плечу. Та подняла взор, полный усталости и разочарования. — Слушай, прости, — чуть дёрнув подбородком, тихо произнесла Марика, — ты права, мне не следовало это начинать, но… Может, не стоит раньше времени впадать в уныние? Можно этот суп ещё как-то спасти? Ты же сама знаешь, любой почти проигранный бой можно выиграть. — Как спасти? Взять и вылить? — прижала ладонь ко лбу рыжеволосая, зажмуривая глаза и о чём-то размышляя. — Хм, а это мысль! — в отчаянии грустно улыбнулась девушка. — Действительно вылить?! — в помеси счастья и разочарования вопросила беловолосая. — Нет, непутёвая твоя голова. Бери поварёшку, всё мясо из котлов, обрежем там, где подгорело, остальное обратно. Овощи и коренья тоже доставай, постараемся измельчить, иначе они точно не сварятся, — оживилась капрал, сыпля указаниями. — Суп всё равно варить, так что по идее ничего опасного в нём не останется, — несколько неуверенно произнесла она, припоминая, что далеко не любую воду может спасти кипячение, но не была в этом уверена окончательно.       Огинь подхватилась исполнять. Агидель тут же принялась помогать, не забывая пристально следить за действиями Марики. Вдвоём девушки наскоро вернули всё содержимое, кроме чечевицы и грибов, на стол. Каждое мгновение сыпля ругательствами из-за того, что обжигали пальцы, они впопыхах пытались привести ингредиенты в надлежащее состояние. Агеллон принялась поучать, наставляя напарницу: — Ладно, мало у кого с первого раза получается хорошо. И прости, что обзывалась. Не лучшее время ты выбрала, дабы показать своё мастерство — не будь бури, мы бы просто поменяли воду. Запомни, любой суп, если доведётся его готовить, начинают с того, что вначале котёл заливают водой, и пока сильное пламя, ты опускаешь в него мясо. Это даст бульон, который необходимо посолить… Ты солила, кстати? — Да, это я знаю, — важно кивнула Марика, подумав, что не совсем уж безнадёжна. — Хоть что-то, — тяжело вздохнула рыжеволосая. — Тогда после этого ждёшь, когда пламя станет меньше, по желанию вынимаешь мясо и поджариваешь, в это же время можно положить горох или чечевицу, им вариться нужно дольше. И не забывай промыть. Моркву и лук, даже если они дикие, как у нас, всё равно мелко режешь и добавляешь их. Грибы, кстати, по-хорошему бы тоже надо перебрать и порезать… — Зачем перебрать? — с лёгким беспокойством поинтересовалась Огинь. — Затем, что среди них, даже если нет ни одного ядовитого, встречаются плохие, червивые, или не совсем съедобные, помереть не помрёшь, но живот будет болеть сильно. Надеюсь, ты перебирала? Ты разбираешься в грибах, хотя бы? — пристальнее взглянув, спросила Агеллон. — Мухомор и поганку уж всяко отличу, — гордо заявила Марика. — Значит, не перебирала, охо-хо, — зажмурилась Агидель, — ладно, будем надеяться, там не встретилось ничего плохого. — Мыши, черви… Я, пожалуй, такое есть не буду, — передёрнула плечами дворянка, подумывая о том, что неплохо будет сходить к силкам ближе к вечеру: может удастся поживиться хотя бы одним кроликом для них с Селимой. Далканке ни в коем случае нельзя было давать пробовать суп.       Как назло, в это мгновение в лагерь с тренировки начали возвращаться кадеты. Девушки переглянулись меж собой. У них не оставалось времени, чтобы хоть как-то выпутаться из незавидного положения. Прямиком к ним направлялись Сильвия и двойняшки дер Зиг, освободившиеся чуть раньше остальных. Брат и сестра остановились возле большого костра, у которого всегда собиралась их многочисленная компания, а вот охотница решительно шагала дальше, явно собираясь разузнать, как обстоят дела у караульных по кухне. Дворянку вдруг пронзил лёгкий страх — ладно бы, что она, что Сильвия обе были в равной степени виноваты ранее, но теперь её вины прибавилось.       Дочь леса, оказавшись рядом, намеренно игнорируя присутствие Огинь, заглянула в котлы, метнула подозрительный взор на доски с грудами порезанных припасов, взяла поварёшку, слегка зачерпнула из ближайшего котла, обдув, попробовала, и тут же сплюнула. Прищурившись, она мрачно осведомилась: — Это что за курвино месиво? — Это… — дёрнулась Агидель, но была решительно перебита магнаткой. — Я слегка напортачила, — выступила вперёд Марика. — Слегка напортачила Фрая, когда обделила тебя разумом, — жёстко заметила русоволосая, — этим варевом можно бесов изгонять, но никак не питаться. Как так вообще получилось?! — Хотела попробовать приготовить, как делаешь ты и Селима, — с трудом проигнорировав обидные слова охотницы, ответила Огинь, — Рыжая не виновата, она ходила за водой, пока я тут готовила. — Ты ещё и воду растратила? — ахнула от возмущения Сильвия. — Я не знала, — искренне ответила блондинка, — слушай, мне кажется, сейчас уже не время горевать над произошедшим, можно что-то сделать? — Тебе можно. Пойди и утопись в одном из котлов, — рыкнула дочь леса, едва сдерживаясь, чтобы не нахамить ещё сильнее, — просто сядь и больше вообще ничего не трогай, — небрежно хмыкнула она.       «Курва!» — в сердцах выругалась про себя магнатка, твёрдо решив, что если и простит девушку, то никогда ей этого не забудет. Странные вещи творились в её душе. Ещё не так давно, за подобные слова она бы налетела вихрем, просто уничтожив эту прекрасную дрянь, но она любила её, хотела её, и то, что дочь леса смела дать такой отпор, даже восхищало. Марика молчаливо наблюдала за тем, как Сильвия и Агидель пытались спасти положение, стараясь приготовить что-то сносное. Кажется, у них даже получилось. От котлов поплыл ароматный запах. Кадеты, возвращаясь с тренировок, продолжали пребывать в лагерь. Самые сильные из них направлялись к кухне, чтобы забрать большие котлы и разнести соратникам. — Тебе особое приглашение требуется? — набычившись, поинтересовалась Сильвия, подступив ближе, — понесли уже, мастерица на все руки! — Я бы на твоём месте закрыла свой рот, — зло, прищурившись, посоветовала Огинь. «Лучше бы, действительно, вылили» — запоздало подумала дворянка, прокинув на плечи длинную палку, на которой они с Агеллон потащили варево к своему костру. Русоволосая лярва вышагивала впереди, но затыкаться и не собиралась. — Угомонись уже, ты признала свою ошибку, какой смысл разводить напрасную болтовню? — высокомерно бросила через плечо дочь леса, небрежно перекинув заплетённую косу на другую сторону. — Пока только ты трындишь больше всех, — огрызнулась Марика. — Да потому что я всё не могу понять, какого кутаса потребовалось лезть в то, в чём ты ни беса не соображаешь! — развернувшись и сделав пару шагов задом наперёд, парировала Сильвия. — А какого кутаса ты решила, что стала таким первоклассным командиром? — чуть дёрнулась вперёд дворянка. — Марика! Осторожнее, пожалуйста! — вскрикнула Агидель, с трудом удержав котёл от того, чтобы он не расплескался, но беловласая её уже не слышала. — Я так никогда не считала, и никогда о подобном не заявляла! — отмахнулась сероглазая девушка. — Ага, только в край скурвилась, пока мы с Рыжей валялись в шатре, — разъярилась блондинка, стараясь подравнять шаг с напарницей по несчастью. — Да вас оттуда ещё пару недель выпускать не стоило. Тебя уж точно, Марика! — всплеснула руками охотница, — голова вообще ничего не соображает! — Ну, меня, хотя бы, не собирались турнуть из войска, — с вызовом ухмыльнулась дворянка. — За твою баланду тебя не то, что турнуть, тебя отлупить надо! — вспыхнула Сильвия. — Может, мы оставим эти разговоры на потом? — миролюбиво предложила Агеллон, чувствуя себя не в своей тарелке, — почти пришли ведь. — Да моя, как ты говоришь, баланда, в сотни раз лучше твоей вонючей рыбы! — не замечая увещеваний рыжеволосой девушки, рявкнула Огинь. — Вот и жри, что дают, и больше не приставай, дабы я тебя покормила! — крикнула в голос русоволосая, стремительно выходя прямо к кострищу, вокруг которого уже собрались соратники, с любопытством гревшие уши над этой перепалкой. — Да и иди ты к бесам, меня Селима накормит, причём, гораздо лучше, правда ведь, любовь моя? — отыскав взором кареглазую, подмигнула магнатка. — А? Да-а, — растерянно протянула черновласая, силясь понять, что опять случилось. — Гадюка неблагодарная, вот так и делай тебе хорошее, — продолжая разгоревшуюся ссору, скрестила руки на груди охотница, зло глянув на дворянку. — Я тебя никогда об этом и не просила! — огрызнулась Марика, резко, с глухим ударом, опустив палку с котлом, отчего едва не расплескалась половина. — Да что ты говоришь?! — с иронией спросила Сильвия, — а кто же это у нас бегала за мной, прося дать «чудесное снадобье»? Или не было такого? — ухмыльнулась она. — Это другое, — сообразив, что прокололась, чуть сбавила пыл блондинка. — Нет, это то же самое! — почувствовав перевес, начала давить Сильвия. — А ещё, Марика, ты лицемерная лгунья, потому что я знаю, как тебе нравились мои рильки, просто сейчас ты бесишься от того, что в чём-то я оказалась гораздо лучше тебя! — выставив указательный палец, обвинила охотница. — Это ещё никем не доказано, — вскинула голову Огинь. — И доказывать не надо, ведь твоё хлебалово — настоящее собачье шлиссе! — дёрнувшись вперёд, чуть развела руками дочь леса. — Нет! — рявкнула Марика, ступив ближе. — Да! — ещё громче крикнула русоволосая, так же сделав шаг вперёд, но ещё и выпрямившись во весь рост, смотря на блондинку сверху вниз.       Остальные, безмолвно наблюдавшие за этим противостоянием, не решаясь в него вмешиваться, причём не столько от страха, сколько от любопытства, только и успевали переводить взгляд с одной девушки на другую. Агидель и Селима переживали, но не понимали, как это остановить. Агеллон могла бы рявкнуть на обеих, но учитывая, что она тоже принимала участие в приготовлении, не хотела сама оказаться втянутой в разборки, а Селима полагала, что причиной была вовсе не пища. Наблюдая за Сильвией на тренировках, она видела, как едва сдерживалась подруга от переполнявшего возмущения. Возможно, им стоило просто выпустить пар? Неожиданным образом в происходящее вмешался Радан. — Развопились-то как куры, — тихо пробормотал здоровяк, подходя к котлу и щедро зачёрпывая оттуда, чтобы наполнить миски для себя и Инги, — пахнет-то нормально, сейчас спробуем…       Следом за ним, к котлу потянулись и все собравшиеся. Смотреть за спором, конечно, было интересно, но после изнуряющих занятий пустые желудки и уставшие тела требовали подпитки. Селима, махнув рукой, полезла за супом вместе с остальными, и только Агидель колебалась, предчувствуя, что совсем скоро ей таки придётся вмешаться в перепалку, с каждым новым словом обретающую всё больший накал. — Да самый распоследний дурак, сделал бы лучше, чем вышло у тебя! — гнула своё русоволосая. — Зато даже самый распоследний дурак и тот понимает, когда нужно заткнуться перед старшей по званию, а ты как сломанная музыкальная шкатулка, пока не треснешь, не можешь уняться! — тоже прянув вперёд, орала Марика. Воздух меж девушками едва не искрил от разрядов. — Сказала та, кто пролюбила победу в баталиях из-за своей спеси, — жёстко отбила русоволосая. — Для курвы, которая не сумела воспользоваться моей ошибкой, у тебя слишком высокое самомнение! — подойдя вплотную, Огинь едва не боднула охотницу в нос. — Лярва! — Может и лярва, но мне хотя бы хватает ума понять, как приготовить, чтобы не отравить весь лагерь! — в сердцах бросила Сильвия, — гадюка ты белобрысая!       Некоторые из кадетов, услышав эту фразу, замерли, так и не донеся ложки до рта. Кто-то и вовсе опасливо отодвинул варево в сторону, но другие, уже успевшие попробовать, сочли суп вполне себе съедобным. Вкус и запах немного отдавали чем-то странным, но в целом вышло очень даже съедобно. — Да ты только на это и способна, поварёшка тощая! Вот и оставайся в карауле при котлах, чтобы тебя из-за них видно не было! Капрал кухонный! — обозвалась беловласая, чуть оттолкнув сероглазую девушку. — А ты туда и не приближайся, сурта косорукая, лучше расшиби лоб в своих любимых тренировках! — дочь леса не побоялась и толкнула Марику в ответ, только сильнее. — Тебе Фоссе! — рыкнув, Огинь схватила охотницу за косу, потянув вниз. — Ай, блет! Катись к бесам на кутас! — вскрикнув, Сильвия обеими руками вцепилась в ворот, словно собираясь поднять блондинку над землёй. — Хватит! — наконец решила вмешаться Агидель, стараясь вклиниться меж девушками, дабы разнять их, но лишь невольно оказалась впутана в этот клубок.       Качнувшись в сторону, компания невольно выбила у Колека миску с супом, и тут уж подхватились все остальные, осознав, что так просто дело не закончится. Многие откровенно удивились, увидев такую жёсткую ругань меж подругами. Дочь леса пытались оттащить в сторону сразу трое — Агидель, Густав и Колек. На Марике повисли парни далканцы и Войцех. Напоследок русоволосая успела цепануть дворянке ногтями по щеке, оставив небольшие белые следы на коже. — Я тебе за это голову отверну! — вновь рванулась вперёд Огинь, стараясь не использовать силу, но даже так её едва могли удержать трое парней. — Съешь своей баланды и заткнись! — тяня руки, пытаясь зацепить волосы Марики, крикнула дочь леса. — Какая же ты тупая курва, о Фрая! — От курвы слышу! — попыталась брыкнуться магнатка. — Между прочим, суп получился весьма неплох, — вдруг прозвучал тихий размеренный голос Селимы.       Кареглазая, тоже подорвавшись разнимать Марику и Сильвию, не успела, а потому просто замерла на месте, держа в руках миску и ложку. Мудро решив прервать этот совершенно ненужный спор из-за еды, она быстро проглотила одну порцию, и прямо на глазах девушки и подруги демонстративно сделала второй глоток. Дворянка и охотница, отведя друг от друга недовольные взгляды, посмотрели на дочь гор, мигом забыв о своих разногласиях. — Селима! — ахнули обе, рванувшись к ней. Огинь стремительным движением выбила миску из рук возлюбленной. — А ну выплюнь! — переполошившись, русоволосая пыталась сжать пальцами щёки Селимы. — Сколько успела съесть? — Сильвия кинула разгневанный взор на Марику, — ты дура, лерва тебя подери, да бесы разорви, понимаешь, что натворила?! — перепугавшись за кареглазую, разразилась бранью охотница. — Я тебя сама сейчас этим хрючевом накормлю, чтобы из ушей полезло, лярва бордельная! Если знала, что всё так плохо, почему ничего не сказала?! — разъярённо спросила у дочери леса блондинка. — Иди в пекло, я хотела, но ты влезла со своей поганой тупой гордыней! — бросила в ответ охотница, быстро пытаясь взять себя в руки. — Так, это потом… Селима, пей, как можно больше, воды… Остальные тоже! — она принялась бормотать себе под нос, — что я помню? Что могу сделать? Так… самые сильные сочетания трав при отравлениях… — девушка из Литау опрометью бросилась прочь, направляясь в сторону лекарского шатра. — Не ешьте больше никто! — тут же гаркнула Агидель, предупреждая соратников, хотя и понимала, что они опоздали.       Даже самые убеждённые в том, что если горячее, то и ладно, вняли этим словам, отставляя от себя миски, но беда, как водится, пришла не одна. Привлечённая шумом, к компании подступала дер Кин. «Вот теперь нам точно будет полная фоссе!» — зажмурилась Агеллон, накрывая лицо ладонями. — Кадеты! — к кружку приблизилась Эверстейн, в отсутствии сержантов, предпочитавшая трапезничать вместе со своими подопечными, — чего гомоним? Чего такие хмурые? — удивилась старшая, заметив некоторый испуг на их лицах. — Госпожа наставница, прошу простить, нам с Марикой не удалось приготовить сносный обед! — доложила Агидель. — Так уж и не удалось? — быстро улыбнулась лейтенант, пребывая в приподнятом настроении, — помню, когда Нежить осадила Кантрас, возле лесов Литау, нам приходилось варить и жарить еловые шишки, сдабривая их отваренной хвоей.       Все затаённо молчали, пока старшая наполняла свою миску из котла, не решаясь её останавливать. Зачерпнув ложкой суп, лейтенант, не раздумывая, отправила еду себе в рот. Рыжеволосая сквозь участившиеся удары сердца наблюдала, что будет дальше. Недоверчиво глянув на варево, воительница попробовала ещё раз. Потом ещё. И ещё! — Довольно неплохо, — заключила дер Кин, когда выгребла всё содержимое тарелки до краёв, — видишь, Марика, зря ты переживала по утру, что ничего не получится, — поднявшись, даже похвалила темновласая, — приятного аппетита, кадеты.       Ошарашенные парни и девушки проводили наставницу молчаливыми взглядами, лишь спустя несколько мгновений начиная переглядываться, и перешёптываться друг с другом. Все были в курсе чересчур уж сильной ответственности Сильвии, если дело касалось снадобий и лечения, так может и в этот раз она излишне переживала? — Может, и в самом деле, ничего страшного не случилось? — рискнула предположить Огинь, шепнув это Агидель. — Может быть… Слава богам, если пронесёт, — даже утирая выступившую на лбу испарину, откликнулась голубоглазая девушка. — Ой! Ой-ой-ой! — вдруг жалобно простонала Селима, схватившись за живот, и мигом бросилась прочь от костра. — Однако… — Радан переглянулся с Лонгином, и оба замерли на брёвнах, боясь пошевелиться. — Да идите вы в Андерхейм! — Инги унеслась куда глаза глядят. — Саавар спаситель! — Ингвар, схватившись за руки с Роксоланой, чуть не вприпрыжку кинулись следом. — Чтоб Андерхейм мою задницу забрала, я с ними! — Эльга тоже сорвалась с места. — Ыыуу! — взвыл Лонгин, на ходу начиная растягивать ремень на поясе. — Беды не миновать, — сумрачно выразился Радан и, единственный, ушёл твёрдым шагом.       Агидель и Марика виновато посмотрели друг на друга. Нет, варево точно было безнадёжно. Теперь казавшееся глупым предложение дворянки — всё вылить, являлось самым здравомыслящим. Магнатка распереживалась за Селиму. Опять дочь гор пострадала из-за неё, и ведь всего этого можно было избежать, можно было даже не ругаться в очередной раз с охотницей, оказавшейся совершенно правой в этой ситуации. Проклятая гордыня вновь сыграла злую шутку. — Курвина мать! — внезапно к оставшимся явилась Эверстейн, держась за живот, — Агидель, распорядись, что все занятия не оставшийся… Да и на следующий день, отменяются. — Вообще все? — подивилась рыжеволосая. — Все! У нас больше половины лагеря… — дер Кин замялась с ответом. — Дрищет! Вы это хотели сказать, госпожа наставница? — вытянулся во весь рост Колек. — Страдают несварением, это я хотела сказать, — нахмурилась старшая, одарив паренька недовольным взглядом синих глаз. — Но твоя фраза, десятник, гораздо ближе к сути… Где Сильвия, когда она так нужна? — Уже побежала в лекарский шатёр, — первой ответила Огинь, даже, несмотря на ссору, отмечая сообразительность лесной лани. — Все кто не пострадал, ей помогают. Агидель, Марика, останьтесь, — девушки замерли перед наставницей. Та переводила взгляд с одной на другую, не зная, какие слова подобрать. В собственном нутре творилось что-то невообразимое, — как это получилось? — придерживаясь рукой за живот, выдавила из себя дер Кин, уже не бледнея, а зеленея прямо на глазах. — Госпожа Эверстейн, простите, это моя вина, я не доглядела… — решила взять всю вину на себя капрал. — Ой, Рыжая, помолчи, — тяжело вздохнула Огинь, положив ладонь на плечо, чуть выступая вперёд. — Это моя вина, госпожа лейтенант. Я совсем не умею готовить и решила попробовать сделать всё сама. Мне казалось, что в готовке всё так же просто как в наших тренировках. Капрал по мере возможностей старалась исправить то, что я натворила, но это оказалось безнадёжно. — Чтоб я тебя рядом с кухней с этого дня близко не видела! — рыкнула старшая, хватаясь за живот уже обеими руками, — Боги небесные, Марика! Тебя только в стан вражеского лагеря поваром отправлять, никакой битвы не понадобится, все сами в плен сдадутся и будут умолять, чтобы их добили из милосердия! Всё, Агидель, командуй, лагерь на тебе! — Кому сказать, не поверят — великую мечницу Коронного войска заставил обгадиться какой-то супчик, — меланхолично хмыкнула дворянка, наблюдая, какого стрекача задала лейтенант, теряясь среди рядов палаток. — Марика! — от возмущения Агеллон охнула, — всё это совсем не смешно! По нашей милости слегло с отравлением неизвестно сколько людей, ты представляешь, что будет, если кто-то загнётся? — Отстань, это нервное, — нахмурилась беловласая, проведя рукой по волосам, — я сама в ужасе, собственными руками отравила любимую… — Просто твоя реакция… — пробормотала Агидель, быстро глянув на соратницу, — как ты держишься так спокойно? — Кому будет легче, если я начну метаться и верещать, как всё плохо? — закатила глаза магнатка, — лучше скажи, что мы делаем, ты ж теперь командир. Давай, Рыжая, соображай, спасай лагерь, а то если я ещё с лечением буду сама заниматься, тогда точно загнёмся, — хмуро пробурчала блондинка. — Блет, как всё не вовремя, — прикрыв глаза, чуть горестно простонала Агеллон, собираясь с силами. Происходило то, о чём её много раз предупреждали, но ответственность свалилась на плечи неожиданным грузом, — ладно… Допустим. Если Сильвия первой поняла о надвигающейся беде, то она уже начала готовить какие-то отвары и оказывать пострадавшим помощь, кто цел, ей помогают. Значит, сейчас нам следует отправиться к лекарскому шатру, оценить, кто остался в строю, узнать, кто в каком состоянии находится, составить списки и… ох курва, нам нужно столько чистой воды, а мы извели все запасы… — начала паниковать голубоглазая девушка. — Рыжая! — магнатка слегка хлопнула напарницу по щеке, не позволяя той горевать, — успокойся, пожалуйста. Решаем задачи по мере их поступления. Ты верно сказала, пошли в лазарет.       Девушки со всей поспешностью направились к лекарскому шатру, но никого там не обнаружили кроме Колека. Светловолосый паренёк честно ответил, что его оставили тут дожидаться их прихода в виду полного непонимания в оказании первой помощи. В самом шатре словно разразилась буря: идеальный порядок был грубо нарушен, всё было перевёрнуто с ног на голову, большинство запасов трав, всегда висевших под потолком пучками, как сдуло без следа. — Колек, Сильвия просила передать нам какие-то указания? — обеспокоенно спросила Агидель. — Да, нужно отыскать её и обойти лагерь, выяснить, что с кем, — поспешно закивал десятник. — Хорошо, Марика, иди к Сильвии, а мы с Колеком займёмся составлением списков, — распорядилась капрал. — Слушаюсь, — обойдясь без споров и рассуждений, согласилась Огинь, хотя и предпочла бы не видеться с охотницей, но обстоятельства складывались так, что было не до разборок. Не успела она и шагу ступить, как к ним, словно бес из бездны, вся растрёпанная и чуть запыханная, из-за рядов палаток вылетела сама дочь леса. — Как удобно, на ловца и зверь бежит, — хмыкнула дворянка. — Слышишь, ты, ловец, курвы тебя дери, помалкивала бы, — грубо, но без прежней злости, заметила Сильвия, откидывая в сторону полог шатра, — блет, как в этом бедламе что-то искать? — Да-да, кто-то тоже сначала делает, и только потом думает, — язвительно проговорила магнатка, неспешно войдя следом. — Я искала нужные травы, их оказалось не так много, как хотелось бы, — отмахнулась дочь леса, вновь начиная копошиться среди запасов. — Странно, вроде ведь недавно ты сама всё проверяла и говорила, что всего хватает? — слегка удивилась Агидель. — Хватать-то хватает, но кто мог подумать, что столько человек сразу сляжет с таким отравлением? Войцех и Густав только-только начали составлять списки, а уже чуть не половина. Необходимо будет при первой возможности пополнить запасы, — в некотором отчаянии покачала головой Сильвия, подбиравшая последние веточки высушенного зверобоя. — Хорошо, что ты пришла, а то мы с Колеком сами думали идти составить списки, — чуть вздохнула Агеллон. — Действительно… — задумавшись, зажмурилась и поморщилась охотница, хлопнув себя по лбу, с остервенением, кинувшись к одному из мешков, ловко вспарывая его кинжалом прямо посредине. Из прорехи начала сыпаться дубовая кора, — да, тоже сгодится! — возликовала она. — И как нам помогут эти деревяшки? — скептично хмыкнула Марика. — Будет на чём тебя сжечь, — молниеносно отозвалась дочь леса, скользнув взглядом по беловолосой, — а если серьёзно, то кора дуба является едва не одним из лучших средств при таких бедах. Колек, ты видел дубы поблизости от лагеря? — обратила внимание на паренька Сильвия. — Д-да, помню, — запнувшись от внимательного строго взгляда серых глаз, подтвердил десятник. — Прекрасно, дуй в лес, ищи, срезай, срубай и тащи всё сюда, — распорядилась русоволосая, переведя взор на Агидель, — ты будешь помогать мне с отварами, а ты… — девушка из Литау хмуро посмотрела на Огинь, — а ты? Ты просто ничего не делай, — вздохнула сероглазая, отведя взгляд. — Но я могу помочь, — насупилась магнатка. — Помочь отправить всех в чертоги к богам? — скептично спросила охотница. — Всё, меня это достало, — развернувшись на месте, дворянка направилась куда глаза глядят, лишь бы не находиться рядом с этой болотной лярвой.       Марика ощутила душевную боль. Боль, вызванную искренней обидой на девушку, которая была дорога её сердцу. Злость тоже присутствовала, но в этот миг она казалась ничем по сравнению с таким новым для Огинь чувством. Блондинке даже расхотелось отвесить Сильвии, как следует. Ругань дочери леса была справедлива, однако, эти издевательские замечания казались совершенно лишними, ненужными и напрасными… — Марика! Марика, погоди, остановись! — почти над ухом раздался голос Агеллон, а затем её рука аккуратно опустилась на плечо, слегка сжимая. — Чего тебе, Агидель? — слегка понуро, без привычной грубости, или подкола, тяжело вздохнула магнатка, оборачиваясь. — Прости, пожалуйста, Сильвия сейчас очень нервничает, — неловко извинилась за свою девушку рыжеволосая. — Не тебе просить за неё прощения, — чуть покачала головой зеленоглазая, явно расстроившись, чего с ней, почти никогда не происходило, — это всё? — Нет, постой… Я хотела сказать, что сейчас действительно нужна любая помощь. В лагере очень мало чистой воды, ты можешь этим заняться? — во взгляде голубоглазой девушки проскользнула невысказанная мольба. — Пожалуй сейчас для нас нет ничего более важного, чем чистая вода, — попыталась немного подбодрить Агеллон. — Хорошо, но только потому, что попросила ты, командир, — слегка прищурившись, согласилась Огинь.       Дворянка ушла исполнять поручение, а капрал, на несколько мгновений замерев на месте, безмолвно смотрела за ней, не до конца осознавая, что же произошло? На памяти Агидель это был едва не первый случай, когда Марика серьёзно отнеслась к её званию, но куда больше девушку обеспокоило состояние соратницы и подруги. Дело явно было не только во вчерашней подготовке. Что-то было не так, она явно ощутила этот настрой. Разочарование, усталость, обида, злость. Последняя во многом на себя. В лёгкой задумчивости Агеллон вернулась к дочери леса, продолжавшей опустошать запасы лекарственных трав. — Я отправила Марику за чистой водой, — как-то вяло сообщила рыжеволосая девушка. — Прекрасно, хоть какая-то польза, — не отрываясь от своего занятия, равнодушно откликнулась охотница. — Сильвия, тебе не кажется, что ты была слишком груба с Марикой? Она, конечно, набедокурила, но ведь и правда, признала свою вину. Зачем было всё доводить до такого? — спросила Агидель, не зная, куда себя деть. — Агидель, я не собираюсь сейчас разбираться, с кем и как я была груба, — жёстко заметила дочь леса, — не надо её выгораживать. Она творит всё что вздумается, и если ты или Всезнайка не в состоянии напомнить ей о положении, то это сделаю я. Сколько раз ты мне жаловалась на неё, а теперь первой побежала защищать? Лучше займись насущными делами, тем более, их более чем предостаточно, — выговорила девушке русоволосая, заметив, как к ним приближаются кадеты, не пострадавшие от варева. — Так мало? — ахнула Агеллон, увидев лишь около двух десятков соратников. — Раньше надо было думать, когда позволила Марике всё это провернуть. Куда смотрела? — проносясь мимо, бросила охотница, — разберись со списками, кому скорейшая помощь нужна, кто может подождать, кто способен в отварах помочь, кого за целебными травами отправить, а кто лишь способен на то, чтобы воду таскать, как некоторые. — А ты куда? — слегка опешила рыжеволосая. — Куда надо, — на сей раз Сильвия огрызнулась и в сторону возлюбленной, — командуй, госпожа капрал! — почти прохрипела охотница, надрывая голос, в котором прослеживались явные нотки насмешки.       Агидель в полной мере ощутила, с каким разным посылом обращались к ней Марика и Сильвия. Если первая мгновенно признала в ней старшую, пусть это и было и внезапно, то, дочь леса словно переняла всю иронию магнатки.       Охотнице в этот миг было откровенно наплевать, что думали о ней все остальные, но настойчивый порыв тянул её в новое жилище Марики и Селимы, где страдала дочь гор. Русоволосая девушка понимала, что многим, возможно, приходилось хуже, но видеть подругу, попавшую в беду из-за очередной безголовости Огинь, не было никаких сил. Откинув в сторону полог, кое-как сбрасывая сапоги, дабы не разносить грязь, Сильвия пробралась в последнее из новых строений.       Дочь гор разметалась поверх одеял от охватившего всё тело жара, одной рукой придерживаясь за живот. Она съела едва не меньше всех но, даже не смотря на то, что русоволосая кинулась её лечить первой, девушка всё равно тяжело перенесла отравление. Охотница быстро зажмурилась, «курвина Марика» — в мыслях ругнулась она, не зная, почему суп блондинки вызвал столь тяжёлые последствия. Её бесило, что среди остальных кадетов, кажется, Селиме действительно досталось больше всего. Русоволосая не понимала, почему вышло так, что сильнее всех страдали близкие ей люди? — Селимушка, как ты себя чувствуешь? — ласково позвала Сильвия, откупоривая одну из своих фляг с целебным напитком, — попей, пожалуйста. — Могло быть и хуже, — через силу улыбнулась кареглазая, слегка трясущимися руками принимая флягу. — Зачем врёшь? Я же вижу, — разочарованно качнула головой дочь леса, стараясь хоть на Селиме не сорваться из-за её упрямства. — Ну-у, — чуть протянула далканка, сделав небольшой глоток, — меня хотя бы не тошнило. — Уж лучше бы тошнило, — вздохнула Сильвия, тут же объясняя, — в смысле, когда вся дрянь выходит с таким отторжением, потом организм восстанавливается быстрее. Прости меня, пожалуйста, я такая дура! Зачем только позволила это варево вам принести? — схватившись за голову, выдохнула русоволосая девушка. — Зато теперь мы окончательно убедились, что Марика и готовка несовместимы, как Матерь гор и тайхран, — слегка хохотнула Селима, тут же мелко вздрогнув от болевого приступа. — Не такой же ценой! — всплеснула руками дочь леса, — больше половины лагеря обгадилось, ребята до сих пор списки составляют. — А Марика где? — утирая со лба выступившую испарину, спросила кареглазая, — она сама как? — переживая за состояние возлюбленной, уточнила девушка. — Пошла воду таскать. Строит из себя уязвлённую гордость, — недовольно поморщилась охотница. — Понимаю, что тебе тяжело сдержаться, но не ругайся, пожалуйста, больше на неё, — попросила далканка, протянув руку, слегка сжимая запястье Сильвии, — не ссорьтесь, сейчас это никак не поможет. Не стоит искать правых и виноватых, мы часто ведём себя как тупые сурты, потом сожалеем, а зачастую ведь все ничем не лучше и не хуже друг друга, — произнесла дочь гор, вспоминая о том, как напала на подругу, а теперь она была единственной, кто мог ей помочь. Селима понимала, что это явно Матерь Гор её наказывала за прошлые ошибки. — Да знаю я… — склонив голову, пробормотала русоволосая, сосредоточив внимание на этом прикосновении. Даже ладонь у Селимы была горячей и влажной. Переполошившись, дочь леса живо прислонила руку ко лбу далканки, — ты вся горишь! Живо снимай рубаху! — поднявшись, она метнулась в первое помещение, начиная там копошиться, — бинты с груди тоже!       С рубахой черновласая кое-как справилась, но вот на то, чтобы добраться до узлов и растянуть эластичную ткань, сил уже не хватило, благо к ней вернулась Сильвия, принёсшая плошку с водой и тряпочкой. Охотница помогла подруге избавиться от одежды, первым делом опуская на лоб прохладный компресс, а затем взяла в ладонь ту самую тряпочку. На краткий миг девушка из Литау замерла. Мысли в голове живо отправили её в воспоминания о подготовке к Солнцекресу, когда Марика и Селима устроили Фрая ведает что, совершая омовение… «Не о том думаешь, капрал!» — резко оборвала себя Сильвия. Чуть отжав воду, русоволосая принялась плавно протирать тело далканки прохладной тканью. — Ох, какое же облегчение! — откинувшись на одеяло, прошептала дочь гор, смежив веки. — Сейчас, когда закончу, я тебе ещё пару отваров дам, — пообещала охотница, стараясь отвлечь себя от бесовских мыслей, настойчиво лезших в голову, — первый поможет снизить боль, второй должен убрать жар и позволит заснуть. — Хорошо бы, — слегка улыбнувшись, обрадовалась черновласая, — проведи, пожалуйста, меж грудей, ненавижу это липкое чувство там. — Д-да, — остолбенела дочь леса, приложив тряпочку на горло далканки, не спеша сделать следующее движение. Она скосила взор на грудь подруги, только сейчас обратив пристальное внимание на размер. «Да соберись же ты уже, она нуждается в помощи! Что с тобой творится, в конце концов?» — рыкнула на себя Сильвия, дополнительно смочив ткань, начиная вести сверху вниз.       Охотница неспешно провела тряпкой сначала по шее и плечам далканки, не решаясь опустить руку ниже, но при этом едва ли отрывая взгляд от капель воды, стекающих по смуглой коже. Тряхнув головой, пытаясь хоть как-то сосредоточиться, она таки сместила ладонь, уже начиная ощущать жар тела через нагревшийся комок ткани. Вновь смочив его в воде, русоволосая снова провела по коже. Селима едва заметно дрожала от озноба, волнами гуляющего по телу. Ещё раз тряхнув головой, ругая себя за то, что не может никак сконцентрироваться, девушка смочила ткань в последний раз и немного резким движением провела ею по обеим грудям темноволосой. Та заметно дёрнулась, стоило Сильвии несколько грубо коснуться её сосков. — Могла бы и нежнее, — открыв один глаз, усмехнулась далканка. — Селима! Сейчас сама будешь всё делать! — вспыхнула охотница, нервно смачивая ткань, хотя этого и не требовалось. Стараясь не смотреть, она пару раз повторила движение, снизив давление, — Хватит шутить, я волнуюсь, и я хочу видеть, насколько на самом деле тебе плохо, а ты тут шутки свои… ну, так лучше? — серьёзно спросила сероглазая девушка. — Намного, — слегка промурлыкала дочь гор. — Хорошо, тогда вот, пей, — русоволосая протянула две маленькие склянки, — быстро, не смакуй.       Селима послушно опорожнила маленькие баночки. От горечи первой её чуть не стошнило, а вот сладость второй и вовсе заставила скривиться, но к удивлению, облегчение пришло едва ли не сразу. Болезненный спазм, державший весь живот в напряжении, ушёл в небытие. Кареглазая без сил рухнула обратно на одеяла, хорошо ощущая слабость, охватившую всё её тело. — Постарайся уснуть, — ласково проговорила Сильвия, отставляя в сторону плошку с водой, — я оставлю это тут, если опять охватит жар, сможешь помочь себе. И пей как можно больше жидкости, вот, я тебе ещё вторую флягу оставлю. Там простая вода… Я бы побыла подольше, но мне пора бежать, — с трудом вымолвила охотница, совсем не желая оставлять подругу одну. Была бы её воля, она бы послала на кутас весь этот лярвин лагерь и осталась присматривать за Селимой всю ночь. — Как скажешь, — зевнув, тихо откликнулась дочь гор, едва не засыпая, — пожалуйста, ещё раз, не ругайся больше с Марикой… — Ладно, — немного недовольно проворчала охотница, наблюдая за подругой. Наверное, не стоило ей давать так много снадобья. Организм у темновласой девушки, как, оказалось, был слабенький, а Сильвия вкатила ей конскую дозу. — Спи.