Кафедра секс-магии

      В этот день Терн встал очень рано, чтобы успеть сделать все, что хотел. Приняв бодрящий душ, эльф прихватил завтрак с собой. Беркут, не сказать, чтобы обрадовался, когда его растолкали еще до рассвета. Грифон вяло клевал мясо, пока Терновник седлал его. Пришлось немного погонять зверя по плацу, разогревая мышцы. Только после этого Беркут поднялся в воздух, безо всяких понуканий беря курс на рощу. Зверь давно выучил распорядок дня своего всадника и был недоволен такими кардинальными изменениями, как подъем спозаранку.       Поплотнее запахнув теплую кожаную куртку, в которой он летал, Терновник нахохлился на спине грифона. Эльф еще сам до конца не проснулся и поэтому ленился наколдовать себе согревающие чары. Встречный ветер немилосердно дул ему в лицо, трепля длинную косу. Подножье гор было скрыто под завесой плотного тумана, только на склонах зловеще темнел редкий лесной покров. Где-то на востоке посветлел горизонт, но солнце так и показалось из-за облаков.       Когда Беркут подлетел к месту назначения, стало посветлее, но не теплее. Однако пчелок это не смутило, с наступлением рассвета они уже деловито летали по лесочку. Мастер-пчеловод отпустил грифона погулять вокруг, как делал всегда, когда занимался пасекой. Однако зверь по обыкновению не умчался на охоту, а тут же плюхнулся на траву и, сунув голову под крыло, затих. Собрав несколько партий сот и сделав несколько заготовок в своем сарайчике, Терн вернулся на поляну с припасенной плетеной корзинкой. Он не стал тормошить грифона и отправился вглубь рощи в одиночку.       Эльф умудрялся пробираться сквозь густой подлесок через кусты и высокую траву совершенно бесшумно. На самом нижнем ярусе гор, у подножья, рос привычный для Терна лиственный лес. Но чем выше, тем обширнее площадь хвойных лесов из елей и сосен. Секс-маг чувствовал себя неуютно среди высоких голых стволов, поросших сизым мхом. Большая хорошо просматриваемая территория напрягала жителя смешанного леса. Тебя мог заметить кто угодно, и прятаться особо негде. Хуже только на лугах.       Выкапывая широким кинжалом нужное ему растение, Терновник пополнял свои запасы. Он без труда находил все самое необходимое. Полынь, мяту, крапиву, чертополох, белену и множество других трав, необходимых для зелий. Терну даже посчастливилось наткнуться на сон-траву — растение, не типичное для данного климата. Прекрасно ориентируясь на пересеченной местности, Терновник отходил все дальше от своей рощи, с удовлетворением замечая повсюду своих пчелок. Рой прекрасно адаптировался и расширял зону сбора пыльцы.       Набредя на куст голубики, эльф сноровисто собрал не очень-то приспособленные к транспортировке плоды в подготовленную глиняную емкость для ягод. Пару раз попадалась и дикая смородина, но собирать ее в корзину Терн не стал, только полакомился сам. А вообще, секс-маг приятно проводил время, поражаясь про себя, как же долго он не оставался наедине с лесом и собой. Жизнь Мастера-пчеловода была полна суеты и множества забот. А расслаблялся эромаг в основном только на своих разгульных пиршествах*1. Теперь Терновник собирался наверстать упущенное.       С сомнением глянув на забитую доверху корзину, Терн немного расстроился, что места для грибов не осталось. А собирание грибов — любимое времяпрепровождение эльфа. Тогда Терновник позвал Беркута по магическим поводьям. Через несколько минут грифон приземлился рядом с хозяином. Эромаг разложил травы по мешочкам и переложил их в седельные сумки. Вот теперь можно было и грибами заняться. Беркута Терн больше не отпускал, зная, что они зашли в совсем уж дикие леса, где можно нарваться на медведя или диких грифонов. Крылатый монстр послушно следовал за эльфом, выполняя роль охранника.       Сам же Терновник азартно бегал от одного пня к другому, раздвигал высокую траву, зорко высмотрев в ней рыжие шляпки лисичек. Вскоре в корзине лежали вешенки, маслята, грузди и рыжики. Но самая главная охота велась даже не за белыми грибами, как логично было бы предположить, а за мухоморами. У лесного народа эти грибы пользовались большим спросом и считались деликатесом. Особенно хороши они в жареном виде с тыквой. После них организм хорошо прочищался не только физически, но и духовно. Терн, правда, больше употреблял мухоморы для настоек, а не в качестве пищи. Он их сушил и делал интересные снадобья*2.       Срезая очередной гриб с красной шляпкой у гнилого ствола упавшего дерева, Терновник выбрался на необычную полянку. Свет заслоняли густые кроны дуба и бука, не оставляя ни малейшего просвета. В таком сумраке выросли ровным кругом поганки. Ведьмин круг или эльфово кольцо. Терн фыркнул. Такое явление весьма естественно и связано с ростом грибницы. От того, что ведьмы или эльфы будут водить хороводы, ничего подобного не вырастет. Однако, подойдя поближе, Терновник перестал усмехаться и, приоткрыв рот, вдохнул полной грудью.       Запах магии… Слабенький. Эльф покружил по поляне, принюхиваясь. Сознание услужливо подкинуло нелепые байки про то, что ведьмино кольцо образовывалось при открытии колдовских порталов, через которые, по мнению простых людей, эльфы или другие нелюди забирали одиноких путников. А через какое-то время в эльфовых кольцах их находили мертвыми. Странные поверья, возникшие без какой-либо видимой для Терна причинно-следственной связи. Но самое настораживающее: именно пространственная магия ощущалась синестетом как аромат кедра, и он витал здесь повсюду. Но как бы ни старался Терновник понять, что же это такое, никаких зацепок не находилось. Только магу все казалось, что к запаху кедра примешалась еще одна знойно-острая нотка, идентифицировать которую он не мог.       Пришлось признать свое поражение перед неизвестностью и двигаться дальше. Эромаг подозревал, что это, скорее всего, тайные выкрутасы господина ректора и бесполезно было пытаться что-то тут разнюхивать в буквальном смысле этого слова. Аромамагия ограничивала сыскные возможности Терна. Но ему не нравилось, что все это происходило за несколько верст от его рощи и пчел.       Пока Терновник собирал грибы и травы, солнце вышло из-за облаков и туманная дымка рассеялась. Более того, в полдень начало неплохо припекать. Эльф стянул с себя куртку и положил ее в бездонную седельную сумку. Увлеченный грибной охотой, Терн нагулял себе неплохой аппетит. Устроившись в корнях бука в прохладной тени, секс-маг достал бутерброды с овощной пастой и сыром. Беркут снова разлегся на траве. Есть грифон не хотел, его обильно кормили дважды в сутки утром и вечером. Терновник заметил, что деревья постепенно начали редеть, а ветерок приносил с собой приятную влажность. Впереди расположился водоем.       Посмотрев на по-кошачьи свернувшегося в клубок магика, Терн тоже сполз в траву, наслаждаясь приятной тяжестью в животе и природой вокруг. Пели птички, и шуршали листья над головой. Эромаг задремал ненадолго, позволяя лени взять над собой верх. Однако тихий шепоток в голове напомнил, что Терновник так и не взял сегодня в руки меч. А тренировки он никогда не пропускал. Эльф неохотно встал, мысленно коря себя, что дотянул до момента, когда солнце висело высоко в зените. Возвращаться в потной одежде как-то не хотелось. Но рядом оказалась вода…       Высоко заколов волосы, эльф скинул тунику и сапоги с портками, оставшись в одних штанах, которые закатал по колено. Под недовольное ворчание потревоженного Беркута Терн энергично прыгал по поляне со своим длинным узким клинком около часа. Обливаясь потом, Терновник ощущал, как приятно разогрелись твердые мышцы. Жадно напившись воды из фляги, эльф верхом на грифоне направился в сторону озера.       Горный водоем потрясал безмятежной красотой водной глади, зеркально отражающей голубое небо и облака. Вокруг живописно раскинулись лес и серый горный массив, а на противоположном берегу зеленел луг. Терн запомнил это местечко. Проницательно оглядевшись вокруг и не найдя никого подозрительного, секс-маг пошел к воде, оставив Беркута на стреме. Скинув штаны, Терновник вошел в озеро и сразу же окунулся по шею. Было очень приятно смыть с себя грязь и охладиться. Терн плавал минут двадцать, пару раз даже нырял. Прервал это занятие насторожившийся магик, укрывшийся в лесу от чужих глаз и солнца, но чутко следящий за пространством в округе.       Заметить грифона с пёстрой маскирующей окраской среди кустов намного сложнее, чем голого эльфа в озере. Вскоре и сам Терновник увидел осторожно крадущегося к ним незваного гостя. Он дал Беркуту команду ждать. Эромагу было интересно, что из этого всего выйдет. Возможный противник не пугал всадника с боевым магиком. Любопытство взяло верх над осторожностью. Все-таки Терн никогда не видел горных троллей. Вообще, ребята эти весьма опасны для одиноких путешественников. Охотились тролли обычно в группе и поодиночке не ходили. Но сегодняшний «гость», кажется, был исключением. Чуткий эромаг больше никого, кроме него, не ощущал в округе.       Терновник лег на спину, спокойно держась на плаву, одним глазом проницательно наблюдая за троллем. Он был ростом под два с половиной метра и обладал кряжистым телосложением. Кожа серая и толстая, надежно защищающая от холода и чужих когтей. Что касается внешности аборигена, Терн оценил ее как «страшнее орка, но красивее огра». Тролля как будто вырезал из камня ребенок, настолько резкими и грубыми выглядели черты его лица. Массивная челюсть, нависшие надбровные дуги и маленькие глазки. Однако при всех своих далеко не маленьких габаритах эта махина двигалась почти бесшумно и незаметно.       Запасясь терпением, эльф все ждал, когда же тролль попытается напасть. Но тот, как назло, остановился от Терновника на почтительном расстоянии и затих. Терн продолжал делать вид, что беззаботно купается. Пару раз он даже выходил на берег, но ничего. Тролль что-то деловито делал в кустах, наблюдая за эльфом. Терновник уж подумал, что встретил очень умного горняка, ставящего на него ловушку. Но спустя какое-то время чуткий эромаг ощутил красноречивую вспышку магии. Хоть буйная растительность и скрывала деятельность тролля, Терновник уловил запах чужого возбуждения. Лицо у эльфа вытянулось, когда до него дошел тот факт, что в кустах на него передергивал полуразумный монстр. Терн крайне возмутился этим открытием и отдал приказ Беркуту.       Грифон бесшумно обогнул тролля по дуге, подбираясь со спины. Несколько напряженных мгновений, что Терновник провел в ожидании, и вот воздух в округе сотряс гневный острый вскрик магика. Ему вторил рев потревоженного горняка, которого из кустов словно ветром сдуло. Беркут, будучи наполовину кошкой, издавая шипение, предшествующее атаке, не слишком-то целенаправленно гнал неудачника-вуайериста. Он больше игрался с возможным противником. Эльф поспешил выбраться из воды, чтобы во всех подробностях увидеть, как потерявший где-то свою набедренную повязку тролль с членом наголо улепетывал от бегущего ленивой трусцой грифона. Ситуация оказалась настолько комичной и нелепой, что Терн сложился напополам от непрерывного хохота, не имея возможности даже разогнуться. Горняк промчался мимо секс-мага и сиганул в воду, видимо, решив, что там Беркут его не достанет.       Впрочем, его тактика оказалась удачной, гордый грифон действительно не полез в озеро, чтобы не мочить оперение. Все еще посмеиваясь и вытирая брызнувшие слезы с лица, Терн натянул штаны, наблюдая за троллем, уплывающим вдаль широкими гребками. Эльф похлопал своего питомца, очень довольного своей выходкой, по мощной шее. Магик и его всадник направились обратно в лес.       Проезжая мимо зарослей, где сидел тролль, Терн заметил разбросанные по земле каменные таблички с какими-то каракулями. Заинтригованный секс-маг свесился с седла и подобрал их. Недоуменно поразглядывав находку, Терновник понял, что это рисунки. Правда, карикатурные, но он все равно узнал незаконченного себя по ярким отличительным чертам, которые сексуально озабоченный живописец передал на удивление точно. Эромаг даже ощутил тень некого сожаления, так бесчестно он надругался над тонкой и романтичной натурой художника-тролля. Вот взгляд эльфа упал на другую каменную дощечку, и он нервно дернул бровями. Горняк изобразил внушительные мужские фигуры с рогами в явно угадывающемся кольце портала. Тонкие пальцы стиснули камень, Терновник жадно разглядывал изображение. Можно было сказать, что тайна поляны с ведьмиными кругами теперь раскрыта. Но вопросов стало еще больше.       Демоны, хоть и карикатурные, но все же вселяли в эльфа какое-то тянущее чувство первобытного страха жертвы перед охотником. Это действительно произошло недалеко отсюда… Странно, что живописец-самоучка не нарисовал самого заклинателя, призвавшего Изгнанных. Или тролль просто не заметил Иссада, или же демонолог уже заключил контракт с тремя демонами, никак не меньше, и призывать их каждый раз ему было не нужно. Накинув на себя рубашку и куртку, Терн дал магику команду возвращаться домой. Сдав грифона на попечение конюхам, эльф вернулся в свои апартаменты, прихватив в отделении почты свои ненаглядные горшки. Счастливый Терновник пыхтел, но пёр тяжеленные вазоны. Пришлось сделать несколько заходов. Потом началась неторопливая, рутинная, но приятная для Терна возня с собранными сегодня травами и посевом растений в горшки.       Жизнерадостно напевая себе под нос незатейливую мелодию, эльф копался в земле. Вскоре все горизонтальные поверхности в комнатах оказались заняты зеленью и грибами. Комнату наполнил приятный землисто-лесной аромат. Где только было можно протянуть веревки для сушки травянистых букетов, Терновник их протягивал. Эльф методично превращал суровое (на его взгляд) жилье в дупло белки, рассовывая длинные ленты из грибов где только можно. Часть мухоморов он оставил на ужин. Заботливо подготовив мягкую плодородную почву заранее, Терн сразу же высадил семена и саженцы в нужные кадки. Полив их, эромаг воззвал к магии Леса и в короткие сроки взрастил цветы и кустики.       Чистя и нарезая грибы, Терновник отправил магическое послание собратьям с приглашением на ужин. У эльфов было принято поддерживать друг друга и держаться вместе вдали от Леса. Но этот месяц Терн не искал встречи со своими, занятый своими собственными делами и… господином ректором, конечно. У Мастера-пчеловода отношения с троицей остроухих коллег, мягко говоря, были никакими. Ни единой точки соприкосновения интересов или взглядов. Но обычаи Терновник чтил несмотря на то, что собратья считали его невеждой и неумехой. А с одним из них эромаг предпочитал и вовсе контактировать пореже. Он терпеть не мог, когда кто-то навязывался.       Управившись со всей огромной корзиной, Терн оставил разделанные грибочки разложенными по тарелкам и ушел в ванную, чтобы принять быстрый душ. Даже сквозь шум льющейся воды тонкий слух эльфа уловил тихие шорохи в комнате. Лары решили затеять уборку? Обычно они занимались этим, когда секс-маг спал или запирался в кабинете за рукописью. Хмыкнув про себя удивленно, Терновник запустил пальцы в густую мокрую шевелюру, тщательно промазывая каждую прядку.       Закончив омовение, он накинул на голое тело любимый халат и вошел в комнату, присвистнув. Эльф проговаривал вслух для себя планы на грибы и то, что он ждал гостей. Видимо, лары услышали и решили подсобить с готовкой. Терна не напрягало, что кто-то его подслушивал. Он доверял домашним духам и знал, что они добрые, если уметь правильно с ними обращаться. На столе исходили горячим паром всевозможные блюда: жульен из грибов, сливочно-грибной суп, грибная запеканка, грибы, жареные с картошкой и кабачками, салат из грибов с сыром. И когда только успели все приготовить? Кажется, лары — такие же любители грибов, как и сам Терновник, просто им никто их не приносил. Главным блюдом, конечно же, оказались мухоморы, тушеные в остреньком соусе.       Не раздумывая, Терн отложил всего понемногу из каждой тарелки самим кулинарам, в благодарность отдав и все ягоды, что собрал сегодня. Эльф накинул на еду простенькое сохраняющее температуру заклинание, чтобы к приходу гостей ничего не остыло, он рассчитывал, что потратит немало времени на готовку. Чтобы скрасить свое ожидание, секс-маг взялся читать толстенькую книгу, одну из тех, что оставил Маахес, удобно расположившись в своем любимом кресле.       Эропрактики, что там описывались, к приятному изумлению Терновника ему оказались незнакомы. Назывались они шибари и подразумевали под собой особые техники связывания веревками. Книга пестрила подробными схемами и рисунками. Секс-маг выпал из реальности, жадно поглощая информацию по своей специализации.       Оказалось, что эротично-эстетическое связывание — это наследие демонов, которое постепенно трансформировалось из техники пыток в искусство. Оно тесно связано с учениями о магических каналах в телах одаренных, через которые мана расходилась по всему телу и накапливалась во внутреннем резерве. Секс-магу прекрасно известны наиболее чувствительные точки на телах магов. Но ему никогда не приходило в голову, что их можно стимулировать обычными веревками. Терн задумчиво погладил кончиками пальцев шершавую бумагу со схемами сложных плетений.       Чтобы практиковать подобное, нужно хорошо разбираться в физиологии и магиологии*3. Между узлами могли зажаться важные участки нервов, или можно перетянуть конечности так, что приток крови ослабевал. Поэтому мастер должен точно знать, что и с какой силой нужно затягивать. Опасная практика для новичков. Так и к лекарям уехать можно после неудавшихся экспериментов в постели. А еще между партнерами должны быть доверительные отношения, даже если опытный мастер начнет связывать как нужно, а связываемый будет волноваться: ерзать, напрягать мышцы и тяжело дышать, тоже мог произойти неприятный конфуз. В общем, Терновник весьма заинтересовался шибари и даже знал того, кто мог бы помочь ему в новом интересе. Тут главное подлизаться правильно к начальству. Может даже прямо в кабинете этого самого начальства…       Как всегда, при мыслях об Иссаде Терн шаловливо улыбнулся и запустил руку в полы своего халата, сжимая заинтересованно дернувшийся член. Поджав колени и откинувшись на спинке поудобнее, эромаг уже собирался посвятить время заботе о себе любимом, но в дверь постучали. Терновник радостно вскинулся, для гостей еще слишком рано. Зайти к нему просто так мог только ректор. Чтобы не шокировать Маахеса раньше времени, эромаг все-таки соизволил запахнуть халат и слабо завязать пояс.       Однако, стоило подойти к двери, синестет ощутил чужой полузабытый мшистый запах с нотками прелой листвы по осени. Щека Терна раздражённо дернулась. Он даже открывать не хотел, но нужно было. Не обращая внимания на усиливающийся настойчивый стук, Терновник все-таки сходил и надел домашние штаны с легкой туникой без рукавов. Глубоко вздохнув и напомнив себе, что прошлые обиды и ссоры должны остаться в прошлом, он открыл эту демонову дверь.       Первым, что увидел Терновник, были пронзительные желтые глаза с красноватыми искрами у самого зрачка. Глаза зверя. Эромаг ответил прицельным взглядом не менее пронзительных лазурных глаз, где четко читалось решительное «Нет!». Незваный гость молча прошел внутрь чужих апартаментов, прекрасно зная, что Терн терпеть не мог бестактность (хотя сам, бывало, грешил в этом) и настырность. Эльфы, в большинстве своем, уважали чужое личное пространство и умели понимать отказ. Но только не этот конкретный индивид на беду эромага.       — Ты пришел раньше всех, Рысь, — с прохладной улыбкой произнес Терновник.       — Прости, не смог справиться с искушением увидеть тебя пораньше, — почти извиняющимся тоном произнес гость, однако в его взгляде не было и намека на смущение от доставленных неудобств. Раздражающе-наглый собеседник, полностью соответствующий своему имени. Лесной народ редко давал своим детям имена, связанные с животными или птицами. Эльфы верили в то, что имя влияло на характер и судьбу эльфенка. Поэтому имена выбирались весьма тщательно и подавляющее большинство в Лесу носило «растительные» прозвища*4. Угораздило же родителей Рыся назвать его в честь грозной лесной кошки. Однако эльф был похож на хищника как внутренне, так и внешне. Желтые глаза и светло-русая шевелюра с рыжими подпалинами на висках. А еще Рыся можно охарактеризовать как типичного боевого мага. Он был земляным стихийником с дополнительным направлением — магией призыва.       С Терном они столкнулись, кто бы мог предположить, на одном из разгульных пиршеств. Тогда эромаг сразу выделил эльфа со звериными повадками и весьма заинтересовался им. Но быстро разочаровался и бросил Рыся. Знаете ли, немного напрягало пребывать в постоянном напряжении, ожидая, ударит тебя зверь когтями или покладисто замурчит. Терновнику нравились эксцентричные независимые личности с сильной аурой, но только не преследующие и настырные. А еще секс-мага настораживали, даже пугали некоторые черты личности мага-стихийника, происходящие, скорее, из темных начал зверя. Он любил причинять другим боль только потому, что мог. Не физически, конечно, а морально. Будь то обидные слова или прилюдное высмеивание*5. И даже спустя много лет Рысь оставлять Терновника не хотел, несмотря на дуэли и ссоры на повышенных тонах. Мудак.       — Не поверишь, чувствую то же самое, — саркастично покачал головой Терн и поспешил добавить: — только с точностью наоборот.       С Рысем лучше избегать двусмысленностей. Он ничего не ответил, только укоризненно покачал головой, тонко намекая, какой Терновник негостеприимный хозяин. Стихийник занял одно из кресел и неприятно ощупал взглядом эромага.       — А ты все хорошеешь и хорошеешь, — как-то мечтательно озвучил свое мнение Рысь, подперев кулаком подбородок.       — А ты что, больше кремом против старения не мажешься? — лениво огрызнулся Терн, возвращаясь на прежнее место.       — Ну, что ты такой колючий, Терновник, — сострил эльф и добавил, пробуя пошкрябать самолюбие секс-мага острым ноготком, — ректор послал тебя куда подальше с твоими хотелками? Как вообще дела продвигаются на этом поприще?       — Да не точно бы послал, — неопределенно пожал печами Терн и, словно бы задумавшись, ответил на второй вопрос: — теперь хоть лупу не приходится каждый раз доставать, чтобы найти искомое.       Рысь замолчал на некоторое время, получив болезненный щелчок по носу от секс-мага. Уязвленным в итоге остался он сам. Терновник молча вернулся к чтению, считая минуты, когда придут остальные собратья. Иногда Терн мечтательно посматривал на Рыся, представляя на нем самые жесткие и неудобные вязки веревок и подумывая, что было бы неплохо перетянуть кое-что потуже. Язык, например. А еще Терновника забавляло, что боевик разоделся как на прием к Владыке в шелка и парчу, выгодно обтянув все стратегически важные места. А сам Терн сидел в домашней одежде.       Тут в дверь снова постучали и под насмешливым взглядом Рыся Терновник слитным плавным движением оказался у двери. Подтянулись все гости! Хозяин дома тепло и почти церемонно их поприветствовал и провел к столу. С пониманием старший из эльфов, Дуб, смерил взглядом Рыся, оказавшего здесь раньше всех, и самого Терна, который демонстративно на него не смотрел. У эромага поистине железное терпение. Эльфы были весьма наслышаны о любовной трагедии Рыся и тихо осуждали его.       — Как продвигается работа над твоими лекциями? — мягко спросил Дуб, когда все уселись за стол.       — Все было бы намного лучше, если бы я подготовился заранее, — проворчал Терновник, все еще не довольный своим текстом, в его словах проскользнул явный намек. Секс-маг посмотрел на собеседника чуть прищурившись. Дуб соответствовал стереотипным представлениям людей об эльфах: статный обладатель золотых кудрей и выразительных глаз цвета желудя. Он должен преподавать ботаническую магию, основанную на магии Леса, что и была основной его специализацией. А еще Дуб достаточно тесно общался с Владыкой и являлся его соглядатаем в Институте, а следовательно, и главным у остальных собратьев. Терн никогда раньше не общался с Мастером травологии, но слышал о нем много хорошего, как о профессионале своего дела. Да и на практике Мастер пчеловодства уже успел убедиться в этом, ведь именно Дуб и создавал рощу для его пчел.       Однако вопрос старшего товарища звучал как настоящее издевательство. Всех эльфийских магов, кроме самого Терновника, предупредили за несколько месяцев об их почетной миссии и им предоставили уйму времени, чтобы подготовиться. А еще все трое, насколько знал Терн, не занимались предпринимательством и зарабатывали частными магическими практиками и службой Лесу. В Вольный Институт господа маги прибыли подготовленные и уверенные в своей дальнейшей сытой безбедной жизни. В отличие от Терновника, который, несмотря на все заверения Амариллиса, нес очень сильные убытки, лишившись основного своего рынка в Лесу.       Конечно, всем преподавателям выплачивалось достойное жалование, и за жилье с едой они не платили (по крайней мере, эльфы, насчет остальных эромаг не знал), поэтому смерть от голода или нищета Терну не грозили. Однако с партиями поставок случались перебои. Из-за удаленности от Леса Мастер-пчеловод не мог оперативно принимать и готовить заказы, наладить нормальный канал связи, да еще и платить за телепортацию каждый раз… Терновник просто разрывался между своим любимым делом и преподавательскими обязанностями. Все траты на переезд Владыка покрыл, как и обещал, но пасеку это от кризиса не спасло. Мастеру-пчеловоду сильно помогали родители, к которым и поступали все запросы о поставках меда, и сама гильдия пасечников. Привыкший быть независимым Терн очень болезненно это переживал, но испытывал огромную благодарность перед семьей. Он отправлял домой некоторые скромные суммы в обход материнскому запрету через отца, чтобы выразить свою признательность.       Сотоварищи Терновника знали о том, что Владыка не предупредил его и грубо поставил перед самим фактом того, что он должен сделать. Эльфийское общество еще долго роптало по этому поводу в адрес венценосного. Более того, Амариллис припахал Рыся, Дуба и Имбиря к работе по обустройству пасеки. И бравые маги знали, что неоткуда в этой глуши взяться рынку сбыта для эльфийского меда. Следовательно, и Терн свои богатства не приумножал. Но Мастер травологии все равно строил из себя главного начальника и не преминул в лоб напомнить эромагу о его обязанностях, только войдя на порог. Дуб воспринимал все, что случилось с Терновником, как должное. Терн знал, что он яро поддерживал политику Владыки и был преданным его сторонником. Тебя выперли из Леса, твой бизнес на грани банкротства — так на все царская воля. Сам виноват.       И пусть чужая жалость была нужна Терновнику как интеллект кикиморе, он знал, что сородичи не испытывали к нему сострадания. Вокруг эромага давно сплелся комок мерзких слухов, который он, впрочем, воспринимал как обратную сторону монеты, отражающей его успех в сексуальной магии. Одни небылицы часто противоречили другим, и Терна это смешило, он никогда не занимался таким неблагодарным делом, как пытаться оправдать себя перед обществом в том, что ты никогда не делал. Хотя, может, поэтому у его коллег и сложилось такое мнение… О том, что из-под крылышка Амариллиса он перебрался под бочок к Маахесу. И вообще, у нормального эромага всегда все через постель происходит.       Ситуацию, скорее всего, ухудшил Имбирь, одногодка Терновника, который стал свидетелем всех его неудач в детстве на магическом поприще. О, они оказались полными противоположностями друг друга. Уважаемый стихийник, управляющий погодой, с прорвой магических сил, но внешности совсем заурядной: светлыми русыми волосами и почти прозрачными тусклыми голубыми глазами, дающими ему сходство с мертвой рыбой, по мнению эромага. И сам Терн, эксцентрично красивый в понимании эльфов, но неприметный неудачник в магии. Полный ноль. Имбирь и Терновник не то, чтобы враждовали в юности, но уж точно недолюбливали друг друга и даже завидовали один другому. А детские чувства, как известно, разумные носили в сердцах и во взрослом возрасте. Поэтому Терн и не сомневался, что сородичи обсуждали его и что Имбирь выставил его в таком свете.       Что касалось возможности налаживания отношений… Давайте честно, никто не любил втаптывать свою гордость в грязь. Терн не исключение. Ему как-то не было особого дела до близких, доверительных отношений в их тесном эльфийском преподавательском коллективе. Разве будет выглядеть он лучше, пытаясь переубедить закостенелого последователя Амариллиса, что тот — сын кикиморы и на многие вещи смотрел сквозь пальцы? А, может, попытки прибавить себе достижений в колдовстве поднимут его статус в глазах Имбиря? Или потуги уладить все личные конфликты с Рысем полюбовно…       Терновник слегка помотал головой под удивленными взглядами.       К демонам Рыся. И то даже Изгнанные его не исправят.       Надо быть как гном. Хранить нейтралитет, пока лично его, Терна, не трогают. А там и кулаком по шнобелю прописать можно одной плешивой кошке. Климат в коллективе его вообще не интересовал.       — Мгм, — умно ответил на реплику эромага Дуб, слегка подосевший под реакцией Терновника.       — Уже проинспектировал оранжерею Института? Есть ли у нее потенциал? — перевел стрелки секс-маг, в его словах проскользнула ирония.       — Да, потенциал есть и немаленький. Я удивлен, но люди вырастили занятные экземпляры некоторых редких растений, ранее мне неизвестных. Местный Мастер травологии вызывает уважение, — одобрительно подтвердил маг Леса, явно довольный теми условиями, в которых ему придётся работать, — я уже посадил наши цветы и травы, чтобы рассказать о них студентам. Они успешно прижились.       — Отрадно слышать, — покивал головой Терн, услужливо раскладывая яства по тарелкам гостей. Эльфы, завидев и учуяв ароматный запах мухоморов, разве что не облизывались. С началом трапезы все напряжение ушло из разговора. Эромаг поднял глаза на Имбиря. — Выдерживают ли щиты полигонов силу эльфийских стихийников?       — Пока стоят как стояли, — задумчиво помял в руках тканевую салфетку погодник, чтобы ответить подробнее, — защитные заклинания наложены Мастером Иссадом многослойно с применением сразу нескольких техник и видов магии. Даже если треснет один из щитов, что вполне возможно при энтузиазме и силе молодых магов, атаку сдержат другие слои. Впервые встретил такую схему колдовских плетений. Проблема многослойной защиты таких масштабов в их нестабильности и перерывах в подпитке, однако ректор грамотно замкнул контур и обеспечил бесперебойные потоки маны, а еще разрушенные слои самовосстанавливаются… Удивительно.       — Действительно поражает, — хмыкнул Терновник, вычленив из слов Имбиря основное — работа Маахеса, как всегда, филигранно сложная и новаторская, а детям ничего не угрожало с такой-то защитой. Все-таки синестет вообще не ориентировался в таких сложных темах, когда там что-то куда-то надо замыкать, стабилизировать и накладывать слоями. Быстро прожевав шляпку мухомора, эромаг подытожил: — Условия в Вольном Институте всех нас более чем устраивают и даже имеют задел на что-то перспективное.       — А ты, Рысь, что думаешь об этом заведении? — мягко устаканил вновь поднявшееся напряжение Дуб, зная, что Терн не спросит мнение боевика.       — Условия для работы действительно благодатные, — задумавшись, выдал Рысь, но интуиция подсказывала опытному магу, что что-то тут нечисто, — но все слишком идеально для людей. А еще полноправное властвование одного ректора над всеми… Даже Совет Магистров не сует сюда свой любопытный нос. Мне доводилось слышать про Маахеса Иссада невероятные байки. Он прослыл заядлым воякой и продолжительную часть жизни провел в горячих точках. Орден Врат даже не скрывал этого, хотя все знали, что Иссад — демонолог. Военный демонолог, понимаете? — по устам эльфа проскользнула нервная улыбка, — А это значит…       — Хватит, Рысь, — жестко одернул собрата Терновник, впрочем, знающий о том, что боевик рассуждал в правильном направлении, — так и до суда договориться можно. Твои подозрения беспочвенные. Не мне объяснять боевому магу, что некроманты такую нежить поднимают во время войн, что без сильного демонолога не обойдешься.       — Но его сила и вправду ужасающая, — подал голос Имбирь, самый сильный маг в их четверке, — откуда такая мощь у человека? Мне сложно находиться рядом с ним, словно перед драконом стоишь. А ведь ректор постоянно блокирует свою ауру, но это не очень-то помогает, и магический фон все равно просачивается.       — Не преувеличивай, — снова погасил огонь подозрения Терн, добавив строгости в голос, — а если тут все человеческие Магистры соберутся, ты что делать будешь? Перед Владыкой же у тебя яйца от страха не поджимаются.       — Простите, — деликатно кашлянул Дуб, — но я согласен с Терновником. Мастер Иссад не сильнее Владыки Амариллиса. Не стоит так опасаться человека.       Секс-маг весьма скептически посмотрел на Мастера-травника, тот явно понял его неправильно и вывернул все на свой лад. Вот… патриот своей страны, а. Только что нимб, как у людских богов, венценосному на портреты не пририсовывал. Имбирь и Рысь своего старшего тоже не поняли и даже немного пожалели. Про себя, конечно.       После такой щекотливой темы эльфы ели молча, заедая кратковременный стресс грибами. Терн запоздало побеспокоился о том, поставил ли Маахес у себя купол тишины со вчерашнего дня, эльфийские высокие голоса звучали достаточно громко, а ректор был любителем покурить на балконе. Слышимость отличная. Однако Терновник решил умолчать об этом, нехорошо заставлять сородичей волноваться по пустякам. А еще эромага развеселила реакция на Иссада. Ничего настолько зловещего в господине ректоре Терн не ощущал. Зато тот, наверное, удивился, что кто-то вообще так настырно полез к нему с неприличными предложениями.       Вдруг в дверь неожиданно постучали второй раз за день. Эльфы выжидательно посмотрели на Терна. Он отправился открывать, припомнив, что Маахес обещал занести рукописи с замечаниями. Только узрев лицо Иссада, Терновник все-таки подумал, что он слышал все разговоры о себе. Невозмутимо протянув эромагу стопку листов и в качестве приветствие покивав остальным эльфам, ректор уже собирался молча развернуться и уйти, как взглядом зацепился за блюда на столе. Конечно же, демонолог сразу узнал характерные красные шляпки мухоморов. Маахес переменился в лице и, схватив Терна за талию, передвинул его, чтобы не перегораживал проход, да так просто и бескомпромиссно, словно тот был тумбочкой. Взял и передвинул. Терновника. Как предмет мебели.       — Господин ректор!.. — начал эромаг, зло осклабившись.       — Это что такое?! Вы что себе позволяете?! — перебил его Иссад, подходя к оставшейся троице. Бедняжки от такого тона аж вжались в спинки стульев, втянув головы в плечи, словно испуганные цыплята перед коршуном. — В своем Лесу можете хоть каждый день жрать грибы, а в моем учреждении употреблять алкоголь, психотропные вещества и нарко…       — Какие еще наркотики?! Какой алкоголь?! — праведно возмутился Терновник, повысив голос. Он подошел к мужчине и больно ткнул его пальцем в грудь. — Если вы умеете гнать из лисичек и маслят самогон, господин ректор, это не значит, что все могут. Так что сначала разберитесь, а потом уже обвиняйте.       Только Маахес открыл рот, чтобы ответить, эромаг шустро наткнул на вилку шляпку мухомора и так же шустро запихнул ее в рот оппоненту. Ректор выглядел очень комично с красной шляпкой во рту, при этом разъяренный взгляд темных глаз обещал Терну долгую и мучительную смерть под пытками. В конце концов, впервые кто-то заткнул его мухомором.       — Вот, сами попробуйте, отличные грибы, — гордо заявил Терновник, приосанившись, — сам собирал. Свежие. И никакие они не психотропные, не переживайте. Кикиморы к вам не придут, если вы съедите один.       — Это для нас они безопасные, — «очень вовремя» опомнился Дуб и дал эромагу пояснения, — а люди их, конечно, есть могут, но без последствий не обойдётся… Мухоморы действительно могут вызывать галлюцинации и даже привести к летальному исходу, если съесть их очень много.       — А! — издал потрясенное восклицание Терн и обернулся к Иссаду, чтобы извиниться, но увидел, что тот невозмутимо жевал гриб, — Господин ректор, что за ребячество?! Выплевывайте сейчас же!       — Держите карман шире, Терновник, — позволил себе поддеть эромага Маахес, — сейчас посмотрим, какие ваши грибы не психотропные, готовьтесь меня откачивать. А педагогическому совету Института сами объяснять будете, зачем накормили меня мухоморами.       — Что за козни вы тут строите, господин ректор? — подобрался Терновник, понятия не имеющий, как выводить токсин из сопротивляющегося демонолога, — Два пальца в рот и спасительная спринцовка с ромашкой — вот никого откачивать и не придется.       — Рискните, Мастер эромагии, рискните, — развеселился ректор и развалился на кровати Терна.       Эльфы малость обалдели от такого поворота событий, да и в принципе от манеры общения их собрата с самим Мастером Иссадом. Как будто они уже добрую сотню лет друг друга знали и состояли в дружественных отношениях. Если поведение эромага никого из троицы не удивило, то вот невозмутимый и обычно холодно-вежливый Маахес поразил всех. Терновник не очень переживал по поводу возможного отравления ректора. Маги его уровня могли контролировать свой организм с помощью лечебной магии, если знали, что отравлены. Поэтому эромаг не думал, что человек захочет испытать на себе все прелести токсинов, потому нейтрализует их. Однако остальные эльфы были теми еще простофилями и поверили в то, что дальнейшие поступки Иссад делал под психотропными свойствами мухомора.       — Меня всегда смешили ваши странные эльфийские имена, — вдруг выдал глубокомысленное Маахес, — Терновник, Дуб*6, Имбирь и Рысь. А Морковки с Огурцом у вас в Лесу нет? Ну, прямо овощи на грядке. Эх, овощи, вы мои овощи...       — Овощ в этой комнате только один, как мне кажется, — эромаг, как единственный знаток человеческого фольклора, просек «остроумную» шутку Иссада.       — Вообще-то, я корнеплод, — вполне серьезно возмутился Имбирь, не вникший в суть диалога.       — А рыси — это млекопитающие, к вашему сведению, Мастер Иссад, — сдерживая себя, проинформировал человека Рысь, — это фауна, а не флора.       — Ну да, а дуб — это дерево, а терновник — куст, — схохмил Маахес и нагло заржал над эльфами, которые искренне думали, что у него случился приход. Эромаг не удержался и хрюкнул от смеха в кулак, замаскировав это под кашель. Правда, он и сам не знал, кто смешил его сильнее: наивные сородичи или ректор, который сам пошутил и сам посмеялся.       — Господин ректор, хватит тут зубоскалить, — отчитал Терн начальство и тут же поинтересовался: — А как правильно ваша фамилия пишется? Извините, я не очень хорошо знаю человеческий. Правильно «Из Ада» или «Из зада»? А может, оба варианта правильные? ____________________________________________________       *1 — Насчет вопроса про венерические и половые заболевания от беспорядочных сексуальных связей можете быть спокойны. Терновник щепетильно следит за этим и всегда пользуется лечебными заклинаниями нужного профиля. То же самое насчет случайных беременностей… Эльфийки (да и сами эльфы всегда уточняют по поводу противозачаточных зелий или заклятий) серьезно относятся к продолжению рода. Очень редко одинокая женщина хочет завести ребенка, в основном это происходит только в давно сложившейся устойчивой паре. Дети — серьезная и проблемная тема в Лесу. Поэтому перворожденные всегда планируют все до мелочей, если хотят ребенка.       *2 — Токсины, содержащиеся в мухоморах, на эльфов не действуют, поэтому они спокойно могут употреблять их в пищу и сырыми. Психоактивного воздействия мухомор на эльфов не оказывает. Поэтому никаких галлюцинаций они словить не могут в наркотрипе. Лесные жители с самого зарождения своей расы питались всем, что давал им лес. На протяжении многих поколений у эльфов выработалась устойчивость к растительным и грибным токсинам, передаваясь детям дальше.       *3 — Магиология — раздел анатомии в медицине, изучающий расположение в организме системы магических каналов. Тесно связана с ангиологией — разделом анатомии, изучающим кровеносную и лимфатическую системы.       *4 — Специально не придумывала сложных эльфийских имен, как обычно люблю это делать (что-то типа Имириадариэль и тому подобное). Пишу сразу их прямое значение, потому что Терновник — главный герой и повествование сконцентрировано на нем и его восприятии. Для всех остальных, кто не знает эльфийского, имена ушастых звучат как мелодичная тарабарщина. Когда эльфы общаются между собой и зовут друг друга по именам, есть в этом что-то сакральное, потому что они представляют примерный личностный портрет собеседника. Терн общается с ректором в основном на эльфийском, Иссад знает его в идеале (он вообще, тот еще полиглот). С людьми в Институте эльфы говорят на всеобщем (разновидность человеческого).       *5 — Типичный токсичный мудак-абьюзер.       *6 — Место для шутки про «и Ясень».