Вопреки

— Я всё ещё не понимаю, зачем ты скрывал от нас эти шрамы, — голос Шэдоухарт звучал даже немного обиженно. — Ну хотя бы Тав знала, а то я бы ужаснулась твоей паранойе… — Ну, ты никогда не просила меня снять рубашку, — с намёком ухмыльнулся Астарион, но потом натолкнулся взглядом на скептичное лицо жрицы и вздохнул. — Мне они всегда казались символом моего… унижения. Но, похоже, в них таится что-то гораздо большее… — Я готова! — раздался голос Тав. Шэдоухарт и Астарион обернулись. Девушка деловито приближалась быстрой летящей походкой, с сосредоточенным взглядом сиреневых глаз, слегка нахмуренными тёмными бровями и аккуратной высокой причёской. Цивилизация явно пошла ей на пользу: она выглядела чистой, приятно пахла и переоделась в красивое платье. Астарион оглядел её с ног до головы с явным удовольствием, хотя выражение её лица однозначно свидетельствовало о том, что её уже успел кто-то разозлить. — Всё, всех пристроила к делу. Карлах и Лаэ отправила в кузницу к Даммону. Гейл пошёл помогать обновлять защитные контуры. Уилл пошёл знакомиться с арфистами и узнавать у них их стратегию. Уже два раза за утро выбесил меня. Вас потом тоже припрягу к общественно-полезным работам, не переживайте. Астарион, надо помочь с подготовкой ловушек для нашей засады. Шэдоу, раненым нужна помощь, надеюсь, ты не против помочь?.. Только за сегодня какой-то идиот подорвал сам себя на самодельной гранате, а чей-то ребенок свалился в колодец… Тав рассержено загибала пальцы, перечисляя переделанные с утра дела, пока поднималась вместе со спутниками на второй этаж, где размещалась госпожа Изобель. На втором этаже было менее людно. Они прошли к двустворчатым дверям, и Тав вежливо постучала. Не получив ответа, чародейка приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Небольшая комната была тёмной - свечи почти догорели. Зато на противоположном её конце, из приоткрытой двери, ведущей, по-видимому, на балкон, прорывались лучи яркого белого света. Когда Тав, Астарион и Шэдоухарт осторожно вышли на балкон, их взору предстала завораживающая картина. Женщина с белоснежными волосами и в серебристой мантии служительницы Селуне стояла в центре магического круга, окружённая мерцающим светом, напоминающим спокойный, холодный блеск лунного сияния. Свет исходил от алтаря, украшенного свечами, которые, казалось, горели без огня, излучая вместо этого лёгкое серебристое свечение. На столе перед жрицей лежали дары — чаша с молоком и небольшие предметы, священные её богине. Зеркало, стоящее рядом, отражало не черты жрицы, а лишь бледное сияние её магии. Изобель была поглощена ритуалом. Её руки двигались плавно, словно направляя поток невидимой энергии, который сливался с её собственной аурой. Магические символы слабо мерцали под ногами, переливаясь между светом и тенью, создавая ощущение неразрывной связи между ней и лунной силой, питающей защитный барьер. Между ладоней женщины сформировался комочек света в виде звезды. Изобель нежно подула на него и отпустила, словно птенца - и звёздочка действительно сорвалась с её ладоней и взмыла ввысь, к защитному куполу, сливаясь с его блестящей гладью. Шэдоухарт невольно сжала кулаки, чувствуя знакомую ревность тьмы. Астарион лишь скептически приподнял бровь, с холодным интересом наблюдая за процессом. Тав, напротив, ощутила тепло этого света, как будто он слегка коснулся её собственной души, вселяя спокойствие и уверенность. Изобель вздохнула и обернулась, с доброжелательным удивлением разглядывая гостей. — О, я и не заметила, что тут кто-то есть. Пройдёмте, я ждала вас. Она грациозно проплыла в комнату, уводя троицу за собой. — Так значит, вы - Верные, которые всех нас спасут? Джахейра мне рассказала. Я Изобель. Рада с вами познакомиться. — Взаимно! Я Тав. Это Астарион и Шэдоухарт. Мне сказали, что это ты защищаешь этот трактир, изгоняешь отсюда тени. — Да, мы с моей Леди, — женщина махнула рукой в темноту, в сторону предполагаемой луны, воплощения Селуне, — делаем всё возможное, чтобы удержать линию обороны. Но я так понимаю, что вы со своей личинкой возглавите наступление. Ты неподвластна влиянию Абсолют, и при этом можешь ходить среди сектантов. Это так своевременно, что даже верится с трудом. Но я была бы плохой жрицей, если бы не распознала божественных чудес, — Изобель весело улыбнулась. — Дай угадаю: Джахейра прислала тебя к своей любимой жрице за защитными чарами, которые помогут снизить влияние теней? — Вот было бы конечно неплохо, да! — согласилась Тав. Изобель вытянула руку вперёд. Сияние пробежало по всей её фигуре, сконцентрировалось в ладони и излилось на спутников чистотой защитной энергией, окутав на манер магического доспеха. Внезапно Шэдоухарт закричала и упала на одно колено, схватившись за свою руку и прижав её к груди. Из-под пальцев в кожаной перчатке разливалось тёмное фиолетовое свечение. Тав немедленно кинулась к подруге. — Дьявол, как же больно, — с шипением процедила шаритка, переведя дыхание. — Селунитская магия… да простит меня моя Тёмная владычица, — и Шэдоухарт встала, глядя на Изобель с явной враждебностью. — Оу… среди нас маленький надоедливый терьер Шар? — Изобель вопросительно приподняла бровь, снисходительно глядя на брюнетку. — Неужели тебе понадобилась защита Лунной Леди? Защита от теней для жрицы тьмы? — Да у нас тут целый вампир есть, которому защита от теней понадобилась, всякое бывает… — попыталась было разрядить обстановку Тав, но было поздно. Взгляды жриц схлестнулись, в воздухе заискрило напряжение. — Ах, ну надо же, как интересно! Дорогая, не мешай им, — шепнул Астарион, с улыбочкой наблюдая за противостоянием. — Давай посмотрим что будет! — Мне не нужна защита, — отчеканила Шэдоу. — Мне нужна возможность пройти глубже в проклятие, чтобы спасти шкуры всех, кто здесь находится - и твою в том числе! — Благородно, — с явным сарказмом протянула Изобель. — Всё ради чужих шкур, да? Восхищаюсь твоей жертвенностью. Принять на себя богомерзкий свет Белой Леди… Потерять… чем там богиня Шар оправдывает свои злодеяния? Ах да, утешение и покой, даруемые темнотой? Шэдоухарт не дрогнула. — Утешение — это то, что отличает Шар от вашей Селуне. Она помогает тем, кого оставил свет. — Ты говоришь, что Шар даёт утешение. Но где оно? Подойди сюда, — селунитка широким шагом вышла на балкон и махнула рукой в сторону бесконечной черноты за куполом, где скрывались сотни опустевших домов и безликих теней, когда-то бывших людьми. — Я смотрю на эти земли и вижу только страдания. Я видела эти земли совсем другими. Здесь жили люди, эльфы, полурослики. Вокруг зеленели леса с разной живностью, росли яблоневые сады. А что теперь?.. — Изобель ещё раз махнула рукой в сторону тьмы. — Это её милосердие? — Ты не понимаешь, — шаритка презрительно скривилась. — Покой и утешение приходят через принятие. Иногда, чтобы забыть боль, нужно сначала пережить её. — Только вот многие не пережили. Почти все погибли, — голос женщины дрогнул. — Разве утешение требует стольких жертв?.. Тав решила, что всё же пора вмешаться: — Давайте оставим на потом теологические диспуты. У нас тут дел несделанных - до Балдуры и обратно. — Ты права, — Изобель глубоко вздохнула, словно приводя в порядок взволновавшиеся эмоции. — Сейчас это всё не важно. Главное, что заклинание сработало. Можешь звать ко мне остальных своих спутников. По крайней мере это даст вам защиту от обычных проявлений тёмного проклятья, и вы сможете подойти ближе к Башням. Но есть места, где защита не поможет. Где проклятие сильнее. Темнее. Именно такая тьма окружает самый центр логова культистов. Впрочем, сектанты как-то преодолевают даже самые плотные тени… Я пока не знаю, как именно. — Ничего, мы с арфистами скоро это выясним, — ободряюще кивнула Тав. — Главное помни: Кетерик ужасен. Забудь о жалости. Он не проявит её ни к кому из нас. Найди его слабость и прикончи его! — в глазах Изобель стояла такая горечь, что Тав стало не по себе. Они попрощались и вышли обратно в людный зал. Тав и Астарион начали обсуждать дальнейший порядок действий: девушка хотела, чтобы все присутствовали на планировании засады, а Астарион уверял, что он всё равно всегда действует экспромтом и что основные моменты Тав ему и так расскажет. Чародейка уже начинала закипать и планировала начать ругаться, когда заметила, что Шэдоухарт всё ещё ужасно напряжена: кулаки и губы крепко сжаты и, кажется, она совсем их не слушала, думая о своём. Тав решила её отвлечь и позвала в кузницу к Карлах: поздороваться с Даммоном и узнать, получилось ли решить проблему с сердцем боевой тифлингши. Они вышли на улицу, пересекли двор, где по-прежнему сновали солдаты арфистов и Огненного Кулака, и вошли в кузницу. Жара внутри буквально обрушилась на них — в печах вовсю горел огонь, а воздух наполняли резкие металлические звуки. Карлах сидела на скамье, скрестив руки на коленях, её массивная грудная клетка была раскрыта: там, где у других билось сердце, виднелся сложный механизм — адский движитель. Его свет слегка потускнел, а внутри вращающиеся части едва двигались. Рядом возился Даммон, склонившись над какими-то изъятыми деталями с инструментом, его хвост нервно подрагивал в такт сосредоточенной работе. — Ну что, как оно? — весело воскликнула Тав, подбегая поближе. Карлах подняла на неё взгляд, и в её глазах промелькнуло что-то между беспокойством и надеждой. — Пока никак, — сдержанно отозвалась тифлингша. — Даммон говорит, что почти нашёл решение, но... — Но мне нужно ещё немного времени, — перебил её кузнец, даже не повернув головы. — Этот движитель — адская головоломка. И, честно говоря, я не хочу разгадать её неправильно. Рядом с Карлах стояли Лаэзель и Уилл. Гитьянка с внимательным интересом наблюдала за работой Даммона, при этом сжимая рукоять своего оружия, как будто движитель мог на неё напасть. Уилл с огромным любопытством разглядывал и сердце, и инструменты кузнеца, и донимал тифлингов вопросами. — Тав, Шэдоухарт, — бросил он, кивнув в их сторону. — Решили навестить нашу пациентку? Как всё прошло с Изобель? — Ну-у-у… — Тав кинула быстрый взгляд в сторону жрицы, и та едва заметно покачала головой, явно не желая обсуждать свою стычку с селуниткой. — Нормально всё. В течение дня надо чтоб вы все к ней сходили, по 2-3 человека за раз, и тоже получили защиту. Тав улыбнулась, а Шэдоухарт слегка кивнула. Жрица подошла к Карлах, присела на корточки рядом и тихо спросила: — Как ты держишься? — Честно? — Карлах устало рассмеялась. — Стараюсь не спалить тут всё от волнения, пока сижу и жду. Они просидели так ещё около получаса, отвлекая Карлах разговорами, когда Даммон наконец повернулся к ним и торжественно передал девушке кусок измененного механизма: — Устанавливать придётся самой, — шутливо произнёс он слегка дрожащим голосом, выдающим его волнение. — Но должно сработать! Карлах подскочила на ноги, выхватила деталь и осторожно, с тихой серией щелчков вставила её на место. Потом замерла, стараясь уловить хоть какой-то отклик от своего движителя. — Вот. Ну как… получилось? — Есть лишь один способ выяснить? — Даммон улыбнулся и доверчиво протянул руку. Карлах отпрянула, широко распахнув глаза. — Ты что, совсем спятил?! А вдруг не сработало и ты обожжёшься! — Или нет, — мягко сказал Даммон, не убирая руки. Его взгляд был полон решимости. — В конце концов, кому, как не мне проверять качество моей же работы?.. Карлах замерла. Её дыхание стало прерывистым, сердце — если его можно было так назвать — тяжело застучало внутри. Она медленно протянула руку вперёд, словно боясь, что всё это окажется сном. Их руки встретились. Даммон слегка сжал её пальцы, улыбнувшись. — Видишь? Всё в порядке. Карлах смотрела на их сцепленные руки, будто не могла поверить. Её грудь сдавило от эмоций, глаза начали наполняться слезами, и вдруг она тихо всхлипнула. — Я… я могу… — её голос сорвался. — Я могу… Она резко притянула Даммона к себе и крепко обняла, зарывшись лицом в его плечо. Впервые за десять долгих лет Карлах могла обнимать, не боясь, что причинит кому-то боль. Тав и Шэдоу одновременно протянули трогательное “О-о-о-о” и зааплодировали. Уилл и Астарион сразу же присоединились, как и Лаэзель - правда, с некоторой задержкой. Она явно не была уверена что и зачем они сейчас делают. — Тебе больше не нужно бояться, — прошептал Даммон, поглаживая Карлах по спине. Со стороны прозвучал довольный смешок Тав: — Карлах, предупреждаю, если ты меня следующей не обнимешь, я обижусь! — Очередь занимай! — весело перебил Уилл. Карлах тихо рассмеялась сквозь слёзы, сжимая Даммона ещё крепче. Потом отпустила, посмотрела на Тав и Шэдоу. Потом они все втроём рассмеялись и кинулись друг другу в объятия. — Карлах, ты такая приятно-тёпленькая! — весело сказала жрица. — Теперь чур я всегда сижу рядом с тобой по вечерам! — Девчонки, как же это здорово - снова кого-то касаться!.. Лаэзель, а ты чего? Иди сюда! Гитиянки не успела озвучить своё мнение по этому поводу, так как тут же была заграбастана могучей красной рукой и втянута в круг: Карлах хватало обхвата, чтобы обнимать всех троих. — Ну вот, теперь полный комплект! — радостно заявила тифлингша. — Ты ломаешь мне рёбра! — сдавленным голосом заявила Лаэзель, но её протесты были проигнорированы. Потом настала очередь Уилла, и, наконец, варварша повернулась к Астариону, который весь этот хаос наблюдал с выражением смеси ужаса и искреннего веселья. — Ох, Карлах, дорогая, я бы с удовольствием пожал тебе руку, но, видишь ли, я всё ещё хрупкий и невероятно элегантный вампир. А ты… ну, как бы это сказать… с лёгкостью можешь сломать меня пополам. Ай! — Астарион охнул, когда Карлах в один мощный рывок подхватила его, буквально сметая с места. — Какой ты лёгкий! — хохотнула она, обняв его так, что его ноги оторвались от земли. — Карлах, радость моя, пожалуйста, поставь меня обратно! Не то чтобы я не был тронут этим порывом... Я лишь намекаю, что предпочёл бы сохранить свои внутренности внутри! — прохрипел вампир, отчаянно пытаясь сохранить хоть каплю достоинства. Когда его наконец отпустили, он, весь взъерошенный, явно попытался вернуть свою привычную насмешливую невозмутимость, но в его взгляде проскользнуло совершенно несвойственное ему смущение, а на губах появилась едва заметная улыбка. — Глазам не верю! — наконец выдохнула тифлингша. — Спасибо, Даммон. Огромное тебе спасибо. В меня как будто подлили топлива, мне теперь хочется жить!.. Кстати о топливе: я б сейчас даже гигантского барсука сожрала. Когда там у нас обед уже? — Это самое малое, что я мог для тебя сделать, — кузнец улыбался, но в его улыбке теперь чувствовалась печаль и тревога. — Поесть определённо нужно, но задержись ещё немного, пожалуйста. Мне нужно кое-что тебе сказать. Этот твой движитель… сейчас с ним всё в порядке, но он слишком горячий, чтобы до бесконечности существовать в материальном мире. Я полагаю, ты и так это знаешь. И знаешь, что это значит… Но спасение есть! Карлах опустила взгляд, а Даммон тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Все замолчали, подтягиваясь поближе и внимательно слушая. — С механической частью я вообще не продвинулся - ни на йоту! Здесь попросту слишком холодно для тех металлов, что у тебя внутри. Тебе придётся вернуться в Аверно, иначе эта штуковина рано или поздно сожжёт тебя изнутри. И скорее рано, чем поздно, — тифлинг смотрел на неё с огромной тревогой. — Стоит мне оказаться в Аверно, Зариэль тут же получит надо мной власть! Я больше не хочу ей служить. Уж лучше смерть, — твердо ответила воительница. — Я понимаю! — с жаром воскликнул Даммон. — Но всё-таки не исключай такой вариант. Ты можешь творить добро и делать мир лучше… даже в Аверно. Я не оставлю попыток найти для тебя спасение, но на это могут уйти годы! У нас нет столько времени. Боюсь, пока что нам всем придётся смириться с неизбежным. — Значит, мы должны придумать, как избежать неизбежного! — уверенно воскликнула Тав, хватая тифлингшу за руку. — Да ты мои мысли читаешь! — Карлах благодарно улыбнулась. — Спасибо, Даммон. Правда. Ты сегодня дал мне намного больше, чем я могу выразить словами. — Всегда рад помочь, — кузнец улыбнулся, но в его взгляде плескалась грусть и тревога. — Береги себя, ладно? Они вышли из кузницы на свежий воздух, позволяя прохладному ветерку развеять напряжение последних минут. Карлах глубоко вдохнула, запрокинув голову, будто старалась выдохнуть весь груз, что накопился в её душе. Тав хлопнула её по плечу и улыбнулась: — Знаешь что? Ты теперь можешь ко всему прикасаться. Я думаю, это надо отпраздновать. Соберём всех и устроим что-то... весёлое. Ты заслужила, Карлах. — Да! — Карлах снова вздохнула, но на этот раз уже абсолютно счастливо. Её голос слегка дрожал от эмоций. — Это лучший день в моей жизни! Самый лучший день. — Я так рада за тебя! — Но, Карлах, меня очень беспокоит то, что сказал Даммон, — нахмурился Уилл. — Тебе нужно будет вернуться в Аверно, иначе он рванёт. Шэдоухарт согласно закивала. — Послушайте меня, — воительница остановилась. — Я не собираюсь возвращаться. Никогда. Будь у меня выбор - сдохнуть прямо сейчас или прожить в преисподней 1000 лет, я бы выбрала умереть - но умереть свободной. Я не рассчитываю на то, что вы меня поймёте. Немного найдётся тех, у кого были бы сопоставимые проблемы. — Ну тут я бы поспорил, дорогая, — вмешался Астарион. Его голос был непривычно мягким. — Смерть — слишком скучный выход из положения. Да, свобода — это прекрасно, не пойми меня неправильно, но свобода без жизни теряет весь смысл. Я говорю лишь одно: стоит держаться за эту жизнь, пусть даже она пока что связана с проблемами. Жизнь полна возможностей… и, поверь мне, шанс обмануть обстоятельства обязательно найдётся. Кажется, Карлах действительно тронули эти слова. Она слегка улыбнулась. — Ладно, сейчас я не хочу говорить об этом. Я получила роскошный подарок - впервые за десяток лет я могу прикоснуться к тем, кого люблю. И впервые за десяток лет меня окружают те, кто мне не безразличен! Прошу, просто дайте мне насладиться этими ощущениями, — она притянула к себе одной рукой Уилла, а другой Шэдоухарт. — Хорошо, Карлах, хорошо, — смиренно вздохнул Уилл, похлопывая подругу по плечу. — Я не буду больше поднимать этот вопрос. Пока что. — Спасибо, солдат. Я просто хочу праздника - пусть и недолгого. А там уж если кранты - пусть будет кранты. Я никогда не собиралась жить вечно. Зато теперь я наконец могу спокойно думать о важных вещах: всех эти личинках, культистах… и холодном пиве! — мечтательно закончила она. Компания вернулась в таверну, и Карлах, сияя как никогда, побежала искать своих новых приятелей, с которыми сдружилась за последние два дня, чтобы сообщить новости. Кто-то из солдат предложил поднять бокал за совершившееся чудо, Альфира предложила сыграть что-нибудь весёлое, арфисты заявили, что это хороший повод проводить их на завтрашнюю опасную битву с врагом, и через несколько минут в таверне началась самая душевная пирушка за последнее время. Шэдоухарт привела в зал Шкряба, чтобы Карлах наконец сполна смогла насладиться поглаживаниями (медвесыча в таверну не пустили), и потом умилённо наблюдала за этой сценой, её губы растянулись в непривычно тёплой улыбке. Тав, Лаэзель и Астарион заняли для своей компании один из столов, и чародейка уговорила вампира показать гитиянки фокус с исчезающей монеткой. Джахейра, Флоррик и командиры Огненного кулака, сначала настороженно наблюдавшие за происходящим, вскоре расслабились и присоединились к празднику, поддавшись общей атмосфере. Карлах, выпив для храбрости кружку пива, повернулась к Джахейре и с необычайной для себя робостью спросила: — Джахейра... можно тебя обнять? Я просто... это столько для меня значит. Пожилая полуэльфийка сначала нахмурилась, но её взгляд быстро смягчился. Она слегка кивнула. Карлах бережно обняла её, и на секунду показалось, что даже суровая Джахейра не смогла устоять перед искренним счастьем тифлингши. Тем временем Тав, отвернувшись от эльфа и гитиянки, которая потребовала научить её фокусу с монеткой достаточно безапелляционным тоном, вдруг заметила, как Уилл, чуть отступив в сторону, ритмично притоптывает и намечает знакомые ей с детства танцевальные па, подстраиваясь под звучащую музыку. Она удивлённо подняла бровь, вылезла из-за стола и подошла к нему. — Уилл? Ты... танцуешь? — Ну... так, слегка, — он попытался сделать вид, что это ничего особенного, но лёгкая улыбка выдала его. — Ладно, балов и маскарадов в моей прежней жизни было достаточно. Несколько изящных движений - и все нужные головы поворачиваются в твою сторону! — Слегка? А если всерьёз? — Тав, лукаво прищурившись, протянула ему руку. — Покажешь? Уилл рассмеялся, но всё же взял её за руку. — Ладно, ладно. Только не судите строго, моя леди. Тав и Уилл начали кружиться в центре зала, постепенно привлекая внимание окружающих. Кто-то принялся хлопать в такт, Альфира начала играть громче, и вскоре весь зал был охвачен весельем. Карлах, стоя рядом с Джахейрой, наблюдала за этой сценой с широкой, искренней улыбкой.

***

Астарион сидел на скамье, изящно закинув ногу на ногу, откинувшись назад и наблюдая за праздником. От Лаэзель удалось избавиться, отправив её тренироваться с монеткой. Вино в его бокале на вкус, как и вся человеческая еда, было отвратным, но запах источало приятный, и вампир лениво покачивал кубок в руке, изредка пригубляя жидкость. Тав танцевала с Уиллом, изящно, отточенно, артистично. Её красивое сливовое платье и высокая причёска как нельзя лучше подходили выбранному Клинком Фронтира высокопарному танцу прямиком с балдурианских балов. Никто не осмелился выйти и станцевать с ними - вряд ли среди оборванцев-тифлингов кто-то хоть раз бывал на балу, чтобы знать такие танцы. Вот среди командирского состава Огненных кулаков - вполне возможно. Вампир видел, как некоторые мужчины в военной форме с одобрением следят за ритмичными и плавными движениями пары. Те, кто был помоложе, перешептывались, с интересом поглядывая на чародейку. Астарион за версту считывал такие взгляды, и по отношению к себе, и по отношению к другим. И хотя они с Тав теперь были “в отношениях”, его беспокоило постоянно сопровождающее чародейку внимание мужчин. Она в любой момент могла найти кого-то другого ему на замену. Нужно снова прийти к ней этой ночью, решил вампир. Начался следующий танец, уже попроще, так что на середину зала вышло ещё несколько человек. Уилл позвал танцевать Карлах, а Тав радостно замахала рукой и вытащила из толпы Гейла, который отсутствовал первую половину дня. Астарион недовольно фыркнул в бокал. Гейл смотрел на девушку с плохо скрываемым восхищением, но эльф чувствовал не злорадство и гордость, как ожидал, а нервозность и даже некоторую вину. — Ревнуешь? — к вампиру подсела Шэдоухарт, тоже откидываясь назад и отпивая прямо из бутылки. — К ходячей энциклопедии? Едва ли, — фыркнул Астарион, выпрямляясь и глядя, как Тав отпускает смущенного Гейла восвояси. На его место пришла Лаэзель, и чародейка с энтузиазмом взялась учить её одному из танцев. — А сам не хочешь пригласить её на танец? — Я не вижу в танцах особого смысла. Столько сил, столько телодвижений - и в итоге все остаются живыми и даже одетыми, — усмехнулся белокурый эльф и, склонив голову, посмотрел на темноволосую жрицу. — А как твои дела с Хальсином? Ты не нашла его, чтобы пригласить на танец? — Мои дела с Хальсином? — Шэдоухарт удивлённо изогнула бровь и сделала ещё один глоток из горлышка. — А ты неплохо врёшь, я даже почти поверил! — восхитился вампир. — Но в этой сфере меня не проведёшь, дорогая. Наш огромный волосатый друг тебе явно по душе. А вот ты ему?.. Я могу ошибаться, но, возможно, восхваление тёмных юстициаров, устроивших резню среди его друзей, могло немного, совсем капельку, пошатнуть его мнение о тебе. — Астарион, я готова поверить в экспертность твоего мнения в делах постельных, но не в делах привязанности и симпатии, уж прости, — жрица Шар равнодушно пожала плечами. — Значит, я не ошибся, и симпатия всё же есть, — мурлыкающе протянул мужчина, продолжая сверлить её взглядом. — Привет, Шэдоу! — Тав плюхнулась с другой стороны от Астариона и отобрала у него бокал, залпом выпив содержимое. — Фух, это была не кровь! А то я сначала выпила, а уже потом подумала, — девушка хихикнула и сунула пустой кубок обратно вампиру в руку. Кажется, она уже была немного навеселе. — Наплясалась? — с улыбкой поинтересовался Астарион, оборачиваясь к ней. Высокая аккуратная причёска девушки растрепалась, несколько выбившихся прядей игриво окружали лицо. На щеках горел нежный румянец, грудь часто вздымалась после быстрого танца. Астарион жадно осмотрел полуэльфийку. Он слышал стук её сердца и чувствовал, как быстро течет по венам горячая кровь. Она кормила его буквально вчера, но голод снова скручиваел его внутренности в невыносимой жажде. — Новость дня: Лаэзель отлично танцует! — сообщила Тав. — А теперь мне срочно надо поесть! Вон Уилл и Карлах идут с едой, подвиньте эти свои бутылки, — она замахала на расставленное вино руками. Постепенно бурный всплеск празднования миновал, музыка смолкла, все начали возвращаться к своим столам и на свои посты. Гейл и Лаэзель отправились к Изобель за защитными чарами. — Я удивлен, что никогда не видел тебя прячущимся в тени на балдурианских балах, Астарион, — полушутливо, полусерьёзно заметил Уилл, ставя поднос на стол. — Увы, элита города не была моей целевой аудиторией, — с огромным сожалением в голосе отозвался вампир. — Люди начинают задавать вопросы, когда исчезают представители знати, а Касадор меньше всего хотел, чтобы люди задавали вопросы. — Да и незаметно их увести наверняка сложнее? — предположила Шэдоухарт. — Ну почему, — оживилась Тав. — Можно придумать несколько способов… Например, классика: якобы случайно облить вином… Какое-то время они обсуждали способы заманивания знатных горожан в тёмные безлюдные места (способы включали в себя пурген, драгоценности на веревочке и заклинания стирания памяти), чем заставили Астариона искренне повеселиться, как вдруг на их обеденный стол легла тень. — Доброго дня, прекрасная госпожа, — раздался приятный голос. Собеседники обернулись. У стола стоял один из командиров Огненных Кулаков. Астарион сразу узнал его — тот был в штабе Флоррик, когда они заходили туда с Тав. Мужчина с пшеничными волосами, породистыми чертами и аристократическим профилем. Весьма привлекательный, машинально отметил вампир. — Добрейшего, — дружелюбно кивнула девушка, тем не менее пододвигая тарелку с сосисками поближе к себе и подальше от гостя. — Меня зовут Лиэт. Рад увидеть здесь такое утончённое общество, — мужчина элегантно поклонился и поцеловал Тав руку. — Так жаль, что вы рано закончили танцевать. Я надеялся попросить у вас танец. — Ну, бывает, — девушка со смехом развела руками. — Это же совсем небольшой междусобойчик был, в честь моей подруги Карлах, — Тав указала на жующую тифлингшу, которая дружелюбно мотнула красавчику головой, но молодой командир даже не повернул головы в её сторону, продолжая смотреть только на чародейку. Астариону он с каждой секундой нравился всё меньше и меньше. — Вот разберемся с Кетериком, устроим настоящие гуляния! Один из танцев зарезервирую для тебя. — Ну, до этого времени надо ещё дожить, — печально вздохнул рыцарь. — Может, встретимся сегодня вечером?.. Вы покажете мне пару… телодвижений, — мужчина лукаво подмигнул. Уилл при этих словах поперхнулся, Астарион застыл с каменным лицом, глядя в свой кубок. — Боюсь, не выйдет, — с вежливой улыбкой покачала головой девушка. — У меня уже кое-кто есть. Астарион кинул на чародейку быстрый косой взгляд и, кажется, слегка расслабился. — Кто, этот оборванец? — удивился Лиэт, кинув на Астариона пренебрежительный взгляд. — Ба-а, да это же вампирское отродье, про которое мне рассказывали! Красавица, зачем он тебе? Кровожадный монстр, у которого нет будущего, кроме как слоняться по канализациям, словно крыса? Бросай его! Я офицер, и у меня есть личная комната с кроватью в этой гостинице. Можно воспользоваться ей - ты наверняка устала спать на земле, — он заговорщицки улыбнулся и попытался снова завладеть рукой девушки. — Нет, спасибо, — уже гораздо холоднее откликнулась Тав, отбирая руку. В её фиолетовых глазах сверкнули молнии, но она сдержалась и сосредоточилась на вине. Астарион невольно оскалился, одновременно принимая более развязную, насмешливую позу, кладя руку чародейке на плечо и поглаживая его небрежными круговыми движениями. — Ты прав, я монстр, — вампир демонстративно показал клыки. — Только вот таких, как ты, даже есть неинтересно. Сплошной привкус дешёвого тщеславия, замешанного на страхе потерять лицо. Наверное, даже крысы из канализации были бы пикантнее, — он нарочито грустно покачал головой, язвительно улыбнулся и отпил из бокала. — Помолчи, отродье. Я разговариваю с дамой, а не с её мальчиком на побегушках, — равнодушно ответил Лиэт и снова обратился к Тав, присаживаясь на край скамьи напротив девушки. — Если у нас всё хорошо пойдёт, можешь отправиться с нами во Врата Балдура. Представлю тебя родителям, они из Верхнего города, — он бросил на чародейку многозначительный взгляд. — Есть шанс стать женой лорда и войти в высшее общество. На слове “жена” Тав поперхнулась и чуть не облилась вином. — Слушай, мужик. Отстань, а? — устало попросила она, с досадой осматривая платье на предмет пятен. — Я же сказала: у меня уже есть мужчина, мне пока хватит. На несколько мгновений воцарилась тишина. Лиэт буравил девушку недовольным взглядом, Шэдоухарт с интересом следила за развитием событий, Уилл и Карлах явно слегка опешили от такого внезапного напора со стороны солдата. Клинок Фронтира уже собирался что-то сказать, но Карлах дёрнула его за руку под столом, предостерегая, и хмуро продолжила наблюдение. Астарион крепко стиснул зубы и кубок. “Монстр, у которого нет будущего, кроме как слоняться по канализациям, словно крыса”, “мальчик на побегушках”… Слова впились в грудь, залезли под кожу. Ему отчаянно захотелось прыгнуть на этого подонка, по-звериному вскрыть ему горло и жадно выпить всю его кровь до капли! Нахлынувшая ненависть сдавила сердце, но он сдержался. Не сейчас. Нет смысла, он всё равно не справится в одиночку, тем более вокруг полно людей… Вампир снова бросил взгляд на Тав. Надо ли ему что-то сказать? Он был уверен, что девушка не нуждается в его помощи, чтобы поставить на место любого нахала. Да и имеет ли он право вмешиваться и публично заявлять на неё права?.. Какая-то тёмная, мучительно сладкая мысль шевельнулась в голове: заявить во всеуслышание, что она - его, было бы приятно. — Ладно, я понял, — вдруг усмехнулся Лиэт. — Искательница приключений не берется за работу без оплаты, верно? Как насчёт этого?.. Мужчина поднялся из-за стола и отстегнул от пояса кошель, с глухим звоном бросив его на стол. Золотая монетка выкатилась наружу, плавно подкатилась к Тав и упала на бок. За столом воцарилась тишина. Шэдоухарт предвкушающе улыбнулась, Уилл гневно открыл рот, но Карлах снова его одёрнула, злорадно глядя на Кулака. Тав взяла кошель, прикрыла глаза и медленно встала из-за стола. Взвесила мешочек в руке, взглянула на довольно заулыбавшегося командира. И щёлкнула пальцами. Улыбка исчезла с лица мужчина. Тав смотрела на Кулака глазами, в которых недобро сверкали аметистовые молнии. А самого мужчину вдруг стянули фиолетовые, слабо потрескивающие кольца, нанизавшись на него от плеч до коленей. Сдавили крепко, выбив из него почти весь воздух и едва оставив возможность стоять на ногах. Кулак раскрыл рот, отчаянно пытаясь нормально вздохнуть. — Мой дорогой командир Лиэт, — чародейка расправила юбку свободной рукой и элегантно подошла к кряхтящему, покрасневшему рыцарю. — Я вижу, ты не понял меня с первого раза, поэтому объясню ещё, подробнее. Тав развязала кошелек, с интересом изучив содержимое, и достала оттуда монетку. — Я очень прошу тебя немедленно покинуть этот зал, — она засунула монетку ему глубоко в ноздрю и достала другую. — И не попадаться мне на глаза как минимум до завтрашней операции. — Другая ноздря. — А если ты не уберешься в течении 10 секунд после того, как я развею это заклинание, я засуну весь этот мешок тебе в задницу прямо на глазах у твоих сослуживцев, ты меня понял? А пока оставлю его у себя в качестве компенсации за потраченное время. Кольца сжались ещё сильнее, заставив Лиэта едва слышно заскулить от боли. Астарион наблюдал за сценой с едва скрываемым мрачным восторгом. Губы вампира дрогнули в улыбке, и он провёл языком по клыкам, словно смакуя сладкий привкус этого унизительного зрелища. Но больше всего его завораживала Тав. Её жёсткая уверенность, ледяной тон, сила… По телу побежали мурашки возбуждения. — Что здесь происходит? — громко спросила советница Флоррик, широким шагом подходя к Тав вместе с двумя другими командирами подразделения. Заклинание развеялось. — Ничего, просто общаемся, — невинно улыбнулась девушка, холодно глядя на пытающегося отдышаться мужчину. Флоррик нахмурилась. — Я надеюсь ты не собираешься сеять раздоры прямо перед завтрашней операцией, на которую я согласилась выделить людей? — Конечно нет. Мы уже всё уладили. — Тав обернулась к Лиэту, приподняла тонкую бровь и тихонько шепнула: — Восемь. Мужчина поспешно удалился, с трудом кивнув советнице по дороге. — Флоррик, вот ты где! — раздался голос Джахейры. — Я тебя искала. Пойдём, нужно ещё кое-что обсудить… Друидка появилась из ниоткуда и взяла темноволосую женщину под руку, уводя в сторону кабинета. Прежде чем скрыться за дверями, полуэльфийка обернулась и послала Тав чуть заметную одобрительную улыбку. Тав победно вернулась за стол. — Ох, подруга, это было горячо! — воодушевлённо воскликнула Карлах. — А я всё гадала, что ты придумаешь, — усмехнулась шаритка. — Уилл нам чуть не испортил всё представление. — Как можно было спокойно смотреть, как этот… ублюдок так ведёт себя по отношению к Тав?! — возмутился Уилл. — Лучше бы я сам поговорил с ним по-мужски. — Не стоит, — покачала головой Тав. — Тогда это уж точно было бы воспринято как “сеяние раздора”. — Я и не сомневался, что ты умеешь ставить на место наглецов. Элегантно, как всегда, — Астарион склонил голову, шутливо выказывая уважение, но в глазах недобро горело тёмное пламя. — Даже жалко что он так чётко тебя послушался, — посетовала тифлингша. — Я бы с удовольствием посмотрела, как ты засовываешь ему этот кошель в… — Не-не-не, я как раз надеялась, что до этого не дойдёт! — возмутилась чародейка. — Денег-то жалко, они на дороге не валяются!.. — Я думаю, хватит рассиживаться, — заметил Уилл. — Астарион, пойдём в лагерь к арфистам, они покажут нам местность, поможешь установить ловушки. — Да, — спохватилась Тав. — Мы уже три часа тут сидим. Вы идите, а мы с Карлах найдём Гейла и пойдём к Джахейре. Встретимся за ужином. Форпост погрузился в напряжённую суету. Завтрашняя операция требовала тщательной подготовки, а время неумолимо сокращалось. В холодных, пропахших плесенью и разложением теневых землях Уилл и Астарион вместе с группой арфистов двигались, осторожно изучая местность. Туман стелился у их ног, приглушая шаги и создавая обманчивую иллюзию покоя. Разведчики нашли старый полуразвалившийся особняк, который, по видимому, служил для сектантов ориентиром, именно тут они обычно делали привал. Арфисты разбрелись по дому, проверяя прочность половиц и крыши. Астарион ходил чуть в стороне, его алые глаза мерцали в полумраке. Он внимательно осматривал каждый выступ, каждый закуток, отмечая места, где можно было бы разместить людей или установить ловушку. — Не думал, что ты так хорошо разбираешься в тактике и подготовке поля боя, — с усмешкой заметил Уилл, приближаясь к союзнику. — Не в тактике, а в уличных драках, — поправил вампир. — К тому же, мне нравится сама мысль о том, чтобы загнать врагов в угол, где они не будут ожидать удара… Увидеть их растерянность, страх, перед тем как нанести удар… — лениво и слегка мечтательно отозвался Астарион, проводя пальцем по своему клинку. — Согласись, в этом есть своя изящность. Уилл ничего не ответил, но Астарион уловил его напряжённый взгляд: доверие между ними всё ещё было хрупким. Впрочем, вампир и не собирался подстраиваться под сладенького, доброго и благородного сыночка герцога. Они из разных миров. Тем временем в штабе Тав вместе с Гейлом, Флоррик и Джахейрой изучала карту. Фиолетовый свет от магического кристалла освещал грубо начерченные линии, отбрасывая дрожащие тени на стены. Гейл задумчиво водил пальцем по краю документа. — Если использовать мою защитную магию здесь, — он указал на точку у узкого каньона, — мы сможем перекрыть часть пути. — А если они попытаются уйти через лес? — перебила Джахейра, сверкнув зелеными глазами. — Тогда у нас есть Карлах, — спокойно вставила Тав. Она опёрлась о край стола и добавила: — Уверена, что никто не пробежит мимо неё целым. — Зуб даю! — жизнерадостно согласилась тифлингша, похлопав по топору. На тренировочной площадке недалеко от лагеря Лаэзель доводила до изнеможения тех, кто захотел потренироваться у неё. Она выкрикивала команды, её меч свистел в воздухе, а каждый из спаррингов заканчивался тем, что её противник оказывался на земле. Лаэзель не терпела возражений. — Ты либо учишься, либо умираешь, — бросила она после особенно неудачного броска Кулака, оттолкнув его выпавший из рук меч ногой. И в стороне от этого шума, на границе защитного купола, почти незаметная среди теней, сидела Шэдоухарт. Её губы шептали слова молитвы, но взгляд был устремлён в пустоту. Она то и дело сбивалась, злилась на себя, и начинала сначала. Напряжение росло, будто само время сжималось, готовясь к грядущему столкновению. Все понимали: завтра всё может измениться.

***

Астарион с облегчением зашел за серебристое ограждение вслед за Уиллом, чувствуя, как напряжение отпускает. Проклятые земли высасывали все хорошие мысли, все надежды, оставляя только тоскливую пустоту, даже не смотря на защиту Изобель. Но, по крайней мере, шёпоты в голове почти умолкли. Сейчас ему хотелось только одного - поскорее оказаться в тепле и среди людей, которые были не Уиллом. Зайдя в тёплое уютное помещение, эльф быстро нашёл глазами Тав. Та сидела в компании Карлах, Шэдоухарт и нескольких молодых арфистов. Компания веселилась, обменивалась историями и выпивала. Тав звонко смеялась. Она привела себя в порядок и теперь снова щеголяла с идеальной высокой причёской и в новом платье с открытыми плечами. Глядя на эту мирную картину, Астарион внезапно почувствовал жгучую злость. Сначала он хотел присоединиться и сесть между тёплой Карлах, которая больше не обжигала, и Тав, но потом резко отвернулся, сменив направление движения. В груди засела какая-то странная тоска. Он вдруг почувствовал себя чужим здесь, среди всех этих “героев”, обсуждающих спасение то герцога, то тифлингов, то проклятых земель… Он немного побродил по таверне, прячась по тёмным углам и слушая последние сплетни и новости, пока не увидел Уилла и Гейла, сидящими за самодельным столиком прямо под лестницей. Несколько таких столиков на скорую руку сколотили тифлинги, чтобы увеличить количество посадочных мест в трактире. Гейл выглядел слегка пьяным, а Уилл сидел с очень сочувствующим лицом. Конечно, вампиру стало интересно. Что-то случилось, пока его не было? Он неслышно проскользнул на лестницу и остановился прямо над мужчинами, опираясь на перила и делая вид, что осматривает зал с высоты. Острый вампирский слух начал вычленять слова беседы мага и колдуна. — …так сложно. Я не очень везучий в этом плане, — с горьким смешком закончил Гейл какую-то фразу. — Зато у тебя высокие стандарты, — тихонько рассмеялся Клинок. — Губа не дура. Ну и в конце концов… Ты правда думаешь, что это надолго? — Нет… Надеюсь, что нет, — после паузы ответил волшебник. — Тав очень молода, она страстная девушка, которую привлекает всё новое. Не удивительно, что Астарион заинтересовал её. Но если через какое-то время эффект новизны уйдёт… — Гейл тяжело вздохнул. — Возможно, тогда ей захочется более глубокой связи, более надёжного спутника. — Уверен, что так и будет, — успокаивающе ответил Уилл. — К тому же сейчас в ней играет сочувствие. У Астариона тяжёлая история. Уверен, он рассказал её достаточно подробно, чтобы Тав стало его жалко и она захотела его утешить. Так что… просто будь рядом. Астарион замер, позволив словам Уилла и Гейла осесть в сознании. Нет, ну серьёзно?! Они сидят и обсуждают их с Тав отношения? Неприязнь вспыхнула моментально, словно кто-то плеснул масла в тлеющий огонь. Ему хотелось спуститься к ним, рассыпаться в ледяных любезностях и парочке хорошо продуманных оскорблений. Что-нибудь про брошенку-Гейла и девственника-Уилла. Однако он остался на месте, лишь крепче сжав перила. Конечно, ничего неожиданного он не услышал. Всё даже слишком предсказуемо: сочувствие, жалость, вера в то, что он для Тав — временное увлечение. Вампир презрительно скривился, словно попробовал неудачное вино. Эти слова всё равно задевали, как он ни пытался убедить себя, что всё в порядке. Он с усилием оторвался от перил и спустился обратно, заставляя себя успокоиться. Никаких эмоций. Всё это ерунда. Он знает, что делает. Сегодня вечером он навестит чародейку и будет представлять, что почувствовал бы Гейл, если бы их увидел. Завтра будут культисты, а значит, очень много крови. Это будет весело. А потом - поход на Лунные башни, и ему нужно успеть предложить Тав свой вариант развития событий… Убедить, что ещё рано, слишком рано избавляться от личинок. Эльф раздражённо вышел на улицу, вернулся в свою палатку и сел медитировать, ожидая возвращения чародейки. Она захотела просто его утешить?.. Ха! Уилл просто не в курсе, что Астарион умеет делать в постели. Если он вообще знает, что там нужно делать. Вампир громко фыркнул и снова попытался расслабиться. Нельзя идти к жертве… то есть к Тав в таком состоянии. Но злость и раздражение не утихали. Слишком много всего: тяжесть непроглядной тьмы, Рафаил с его раздеваниями, слова этого ублюдка-рыцаря, теперь ещё и подслушанный разговор… Наконец Астарион услышал голоса компании, возвращающейся с ужина. Все были на взводе перед завтрашним боем: разведчики сообщили, что группа абсолютистов собралась к югу от таверны и выступила в поход до Башен. По расчётам, завтра к вечеру они должны достигнуть нужной точки, так что отобранной группе нужно будет уже утром выдвинуться в дорогу, чтобы успеть занять позиции. К счастью, все наговорились в таверне и не стали разводить костёр и болтать перед отбоем, а сразу разошлись по палаткам. Выждав для верности ещё полчаса, вампир выскользнул из своего тента и двинулся к Тав. В её палатке пахло выпечкой и глинтвейном. Когда Астарион осторожно вошёл внутрь, Тав сидела на свей лежанке всё в том же платье и читала какую-то магическую книгу в тусклом свете маленького магического огонька. — Ждала меня? — кокетливо поинтересовался мужчина, присаживаясь рядом и глядя на девушку опасным взглядом из-под полуприкрытых век. — Разумеется, — Тав соблазнительно прикусила пухлую губу и отложила книгу. — Что читаешь? — Астарион скользнул ближе, легко проведя костяшками пальцев по предплечью девушки. — Это книга Гейла, — оживлённо произнесла Тав, выпрямляясь и загораясь энтузиазмом. — Он начал учить меня трансмутации! Представляешь, насколько это удивительно? Оказывается, можно не просто превращать одно в другое, но и манипулировать структурой материи на уровне, который даже не требует… — Нет-нет-нет, — искренне возмутился эльф. — Никакого Гейла, пока мы с тобой вдвоём в этой палатке! Он потянулся и спихнул книгу с небольшого сундучка, служившим чем-то вроде прикроватного столика, чтобы она свалилась с другой стороны, подальше от них с Тав. Девушка засмеялась. — Хватит уже того, что ты с ним сегодня танцевала, — проворчал Астарион, притягивая чародейку к себе. — Ревнуешь? — девчонка нахально улыбнулась, глядя ему прямо в глаза. Её лицо было совсем близко, Астарион мог разглядеть узор её аметистовой радужки с более темными точечками фиолетового цвета и длинные, тонкие ресницы. Мужчина вдруг заметил, что они длиннее, чем кажутся - просто кончики совсем светлые и их почти не видно. — Конечно, ревную. Вдруг ты утащишь его у меня? — его голос был пропитан сарказмом, но взгляд был опасным. — Ты же знаешь, я так неравнодушен к его... книжкам. И к тому, как сексуально он их читает. Просто сердце разрывается. — Я так и знала! — восторженно выдохнула девушка. — Я уже давно заметила что у вас… м-м-м… Астарион не дал ей сказать очередную колкость и притянул к себе за подбородок, закрывая губы поцелуем. Тав пару секунд пыталась вырваться и договорить, но потом обмякла в его руках и ответила на поцелуй, сначала впуская его язык, а потом вторгаясь в его рот своим. Она жадно провела языком по нёбу, дотронулась им до клыков, прикусила его нижнюю губу и снова впустила его. Одновременно она водила пальцами по его шее и вдоль линии челюсти, гладила по волосам, по спине, по груди обеими руками… Астарион, придерживая её за спину, сунул руку в штаны, чтобы возбудить себя, пока Тав была увлечена поцелуями. А когда преуспел и полноценно отдался её ласкам, то даже забылся на пару секунд, чем Тав незамедлительно воспользовалась, подло толкнув его в грудь и уронив на мягкие пледы, после чего с торжествующей улыбкой оседлала опрокинутого вампира. — Как коварно, — Астарион улыбался, но внутри разливалось напряжение. Он ненавидел быть снизу. Слишком открыто, слишком уязвимо, слишком страшно. Он, конечно, достаточно хорошо знал Тав, чтобы быть уверенным, что она не будет делать что-то плохое, но… Ничего. Надо просто сосредоточиться, выложиться и закончить уже с этим на сегодня. Тав склонилась над ним, рассматривая. Астарион ответил томным, приглашающим взглядом и, прикусив губу, дразняще шевельнул бёдрами. Тесемки штанов уже были развязаны, и твёрдую выпуклость от горячей плоти девушки отделяла только тонкая ткань нижнего белья. Но Тав не торопилась. Она помогла мужчине избавиться от рубашки и прильнула к его обнажённому торсу, покрывая поцелуями подбородок, шею и ключицы. Астарион попытался расслабиться. Это ведь действительно было приятно. Нежные, тёплые губы скользили по чувствительной коже… Но стоило погрузиться в ощущения, вспышками приходили другие воспоминания. Женщины разных рас и возрастов, оседлавшие его и скачущие, как на породистом жеребце. Какая-то морячка, тонкая, черноволосая, красивая тифлингша, оказавшаяся той ещё садисткой. Она рвала кожу на его груди острыми когтями и пыталась душить. Вся кровать была залита его кровью, когда она наконец кончила. Ему тогда влетело ещё и за испорченное постельное бельё. Толстая, полнокровная купчиха из Рашемана - едва не сломала ему позвоночник, прыгая сверху. Её волосатый кучерявый лобок, выглядывающий из-под живота, до сих пор полностью не стёрся из памяти. Маркиза из Аткатлы, инвестор каких-то Касадоровых предприятий, и её подруги. Каждая из них попользовалась Астарионом несколько раз, сереброволосый и светлокожий мужчина вызвал у них восторг: для южного города внешность была крайней необычная. Вампир заставил себя сосредоточиться. Он скользнул руками Тав под платье, чтобы снять её исподнее, но ничего не нашёл. Чародейка тихонько засмеялась. — Неожиданный сюрприз, — Астарион клыкасто улыбнулся. — Ты весь день так ходила? — Конечно, — шепнула девушка ему в ухо и прикусила мочку. — Негодница, — с восхищением прошептал эльф, помогая девушке насадиться на него и стягивая с нее платье. Тав выпрямилась и запрокинула голову в экстазе, двигаясь медленно, тягуче, лаская руками свою грудь, бёдра, живот. Многострадальная причёска снова растрепалась, отдельные волнистые пряди падали на плечи. Астарион смотрел на её прекрасное тело, соответствующее всем параметрам, которые он только мог предъявить женской фигуре, и злился на самого себя. Почему нельзя просто расслабиться и получить удовольствие?.. Ему даже не нужно было стараться, Тав вспыхнула страстью моментально. Астариону оставалось только подстраиваться под её ритм да поощрять девушку довольными стонами. А смотреть на эту светлую кожу с выступившими бисеринками пота, на эти линии мышц на животе, непроизвольно сокращающиеся при каждом движении женщины на его члене, на высокую призывно торчащую грудь - это уже само по себе наслаждение. Но он всё равно нервничал, злился и тратил все силы на то, чтобы сохранить возбуждение. Злость разливалась по телу ядовитыми ручейками. Тав уже была близка к своей кульминации, она опустила руку к своему лону, помогая себе пальцами и тяжело дыша, а второй оперлась Астариону на грудь. Удивительно острое чувство использованности затопило мужчину целиком. В голове мелькали события предыдущих дней. События последних двух столетий. Десятилетия унижения. Даже сейчас, когда он смог избавиться от Касадора, по крайней мере на какое-то время, он по-прежнему вынужден врать, ублажать, подстраиваться!.. Астарион старался подавить ядовитую ненависть к этому миру. Он сфокусировал взгляд на своей партнёрше, и начал касаться её тела, чтобы помочь достигнуть пика. Тав не заставила себя ждать, тихо вскрикнув и замерев на мужчине, обнимая себя руками, вздрагивая всем телом. Вампир принял более расслабленное положение и начал осторожно поглаживать спину и плечи девушки, избегая чувствительных участков. Сразу после оргазма прикосновения в таких местах могло быть неприятно. — Астарион, ты в порядке? — Тав пришла в себя и сейчас смотрела на него сверху. В глазах отражался неяркий синий огонёк, всё ещё паривший в воздухе. — Конечно, моя сладкая. Я готов ко второму заходу, — промурлыкал эльф. Девушка осторожно привстала, выпуская всё ещё твёрдый член, и села рядом с мужчиной, лёгкими касаниями поглаживая его грудь. — Ты уверен? Я вижу, что ты опять… очень напряжённый. Напряженный? Что за глупости. Астарион был уверен, что он сама раскованность. Готов на любые предложения, чтобы её удовлетворить. Чего ей ещё от него надо? — Дорогая, не выдумывай. Лучше расскажи мне, что ещё тебе хотелось бы со мной попробовать? — вампир кокетливо улыбнулся. — А тебе? — Тав нежно положила руку на его щёку, кончиками пальцев скользнув по скулам. “А мне хочется твоей крови”, — сердито подумал Астарион. Раз она не говорит, значит, придётся самому что-нибудь придумать. Руки, язык? Взять её сзади? Что нужно, чтобы у неё “эффект новизны” не пропал? Сдерживать раздражение становилось всё сложнее. — Серьёзно, скажи, чего хочется тебе? — попросила девушка, не убирая руки. — Я очень ценю, что ты стараешься для меня, но я тоже хочу доставить тебе удовольствие. Как мне помочь тебе расслабиться? Поверь, я пробовала очень разные вещи и открыта к любым предложениям, чтобы тебе было хорошо. В голове вампира мелькнула картина… Тав под ним, залитая кровью, в её глазах страх и покорность… Похоть накатила неожиданной яркой волной, заставив содрогнуться. Может, и вправду показать ей, чего он хочет? Этого будет достаточно, чтобы “новизна” продержалась подольше и его не списали в утиль, заменив кем-то нормальным? Кем-то побогаче, понадёжнее? Более подходящим для… как там было?.. “глубокой связи”? Обида и злость смешались с жгучим внезапным вожделением, Астарион оскалился. Пальцы мужчины скользнули к её запястью, сжали его. Сильно, гораздо сильнее, чем обычно. Чародейка едва заметно вздрогнула. — Точно хочешь посмотреть, что нравится вампиру? — почти прорычал он и, не дожидаясь ответа, дёрнул её за руку, роняя рядом с собой.

***

Признаться, Тав не ожидала такой перемены. Всё, кажется, было неплохо, но она видела, что Астарион чем-то обеспокоен. Ей хотелось выразить свои чувства, показать ему, что она готова выслушать и помочь. Но вместо этого спровоцировала его на это. Он моментально подмял её под себя, схватил за тонкие запястья и зажал их у неё над головой одной рукой, прижав с такой силой, что Тав вскрикнула от боли. Ей вдруг стало очень, очень страшно: она не могла шевельнуть рукой, а значит, не могла колдовать. А Астарион… он смотрел на неё с нездоровой страстью, словно впитывая её эмоции. Вторая его рука жадно гладила её тело, то и дело сжимая, сминая нежную светлую кожу до синяков, до маленьких ранок от ногтей - грудь, живот, бёдра… Вот он опускает руку ещё ниже, со стоном направляет себя в неё и начинает трахать, резко, жёстко, сначала с трудом, рывками проникая в узкое пространство её лона, а потом быстрее, входя и выходя на всю длину с рычащими постанываниями и громкими шлепками кожи о кожу. Его глаза горят в темноте палатки, как адские угли. Тав сперва задёргалась и вскрикнула от боли, но вампир тут же зажал ей рот. Через десяток секунд боль ушла, и девушка поняла, что по телу начало стремительно распространяться горячее возбуждение. Что она вся намокла, так что изначально болезненное трение теперь кажется недостаточным, что хочется сильнее, глубже, резче!.. При этом полуэльфийка чувствовала себя совершенно беспомощной. Сердце бешено колотилось, лёгкие с трудом хватали воздух, сжатые холодными тисками вампирских пальцев запястья болели. Но вместе с этим… Боги, её тело словно воспламенилось под его грубыми касаниями. Она смотрела на его ангельски прекрасное лицо, искаженное жадным, голодным выражением, на растрепавшиеся серебряные кудри, чувствовала его яростные, животные толчки, и поняла, что стонет в такт его движениям. Ещё, пожалуйста… Пусть будет больно, грубо, только бы он не останавливался! Её тело принимало его снова и снова, а страх и ощущение беспомощности только добавляли остроты. Его ладонь надёжно приглушала звуки, и Тав перестала сдерживаться. Она скулила ему в ладонь, раскрываясь, подстраиваясь, выгибаясь ему на встречу. Боги, как же она хотела его. Наслаждение вместе с болью растекалось по венам, она не могла этому сопротивляться, да и зачем?.. Она сама попросила его показать ей чего он хочет… Астарион рычал, шипел и вбивался в неё всё быстрее. В один момент он отпустил её руки и схватил освободившейся рукой за бедро, сжимая до кровоподтёков и со стоном запрокидывая голову. Потом он наклонился и, не спрашивая разрешения, впился клыками ей в шею. Тав сдавленно вскрикнула и изогнулась, подчиняясь воле мужчины. Вес его тела, его жадные толчки, его запах, утробное рычание вперемешку со стонами безумного наслаждения, с которыми он пил её кровь. Чародейка поняла, что стремительно приближается к краю. Она до крови прикусила его руку, закрывающую ей рот, и сжалась, содрогаясь в невероятном оргазме, вышвырнувшим её из реальности. Эльф оторвался от неё и снова выпрямился, ритм стал совсем рваным. Весь его рот был в крови, словно он набрал больше, чем может проглотить, она текла по его губам, подбородку, капли падали ему на грудь и на живот Тав. “И всё равно он потрясающе красивый”, — подумала она, всеми силами цепляясь за ускользающее сознание. Она хотела увидеть его экстаз. Безумный, окровавленный вампир сделал последние судорожные движения бёдрами, резко вышел из девушки с рычанием кончил ей на живот. Липкие полупрозрачные капли холодили кожу. Астарион жадно смотрел на чародейку, покрытую его спермой и, кажется, постепенно приходил в себя. В палатке воцарилась напряжённая тишина.