Вопреки

Следующий день компания провела в тяжёлой дороге по узким, неровным, каменистым тропкам, круто идущим всё выше и выше. Спутники перекидывались редкими фразами, экономя дыхание: на высоте дышать стало тяжелее. Только ближе к вечеру подъём стал более пологим, а дорога больше напоминать дорогу, а не горную тропку. — Смотрите-ка, здесь есть указатель, — удивлённо воскликнул Гейл, шедший впереди вместе с Уиллом. — Обитель Розиморн… Я читал про это место! Это древний монастырь Латандера… Лаэзель, это может быть то, что мы ищем? — Определённо, — важно кивнула гитиянки. — Если это большое и хорошо укрытое место, то это очевидно подходящее место для выращивания молодняка. — Жаль, указано только направление и не написано расстояние, которое ещё предстоит пройти, — Уилл с сожалением осмотрел старую, перекошенную табличку. — Место для лагеря всё равно искать придётся, уже вечереет, а мы слишком устали, чтобы лезть в пасть к… хм… сородичам нашей боевой подруги, — Гейл со вдохом опёрся на посох и двинулся дальше. — Держитесь, скоро выйдем на плато. — Мы что, ещё не пришли? — засетовал Астарион где-то в конце колонны. — У меня уже ноги отваливаются. Сколько можно ходить?.. — Хочешь, понесу тебя? — весело спросила Карлах. — Дорогая, а ты могла бы?.. — со слабой надеждой в голосе спросил вампир, просветлев лицом. — Конечно! Но только если ты пообещаешь поменяться со мной местами и поднести меня, когда я устану. — Ты же шутишь, да? Я еле несу свой рюкзак. Если я подниму тебя, я умру. — Я тоже подустала, — призналась Шэдоу и постучала себя по тяжёлому латному доспеху. — Я оделась неподходяще для похода в горы… Жаль, что мы не раздобыли вьючных мулов или лошадей. — Лошади? — Астарион брезгливо поморщился. — Дьявол, вот уж не надо. Эти животные очень сварливые и любят кусаться. — Прямо как ты, — заулыбалась жрица. — Но мы же держим тебя при себе, не так ли? — Тебе я поездить на себе не предложу, и не надейся, — высокомерно фыркнул вампир, заставив Тав и Карлах расхохотаться. — Поверить не могу, что ты был соблазнителем все эти годы, — Шэдоухарт закатила глаза. — Большинство из того, что ты говоришь, звучит так, будто ты начитался книжек в мягкой обложке за два медяка, которые любят тайком читать девочки-подростки. — Ты имеешь в виду, что я звучу как очаровательный повеса? Тот, перед кем все преклоняются и в которого все влюблены? Что ж, тогда, пожалуй, я склонен с тобой согласиться… — Всё, мы почти на вершине! — раздался где-то впереди голос Гейла. — О-о-о, вам надо это увидеть!.. Соратники поднялись ещё чуть выше, и замерли на краю обрыва, сражённые невероятным видом. С вершины величественной горы открывается завораживающий вид на Обитель Розиморн, которая, как дремлющий гигант, приподнялась среди зелёных склонов и глубоких долин. Солнце, застывшее на грани горизонта, окутывает всё вокруг тёплыми оттенками золотистого и оранжевого, словно природа решила создать живописный холст, чтобы подчеркнуть красоту этого древнего сооружения. Монастырь, величественно возвышающийся на склоне, напоминал волшебный замок, стены которого покрыты мхом и лишайниками, укрывающими следы времени. Высокие шпили башен, хотя и частично разрушенные, по-прежнему стремились к небу, будто выражая своё желание олицетворять вечность. Окна с витражами отражали последние лучи солнечного света, играя бликами. На переднем плане с высоких уступов виднелась грандиозная статуя бога солнца Латандера, величественно охраняющая вход в Обитель. Сквозь вплетенные в пейзаж деревья и холмы виднеются остатки садов, которые когда-то были полны жизни, а теперь медленно возвращаются в объятия природы. — Это… очень красиво, — прошептала Тав, нарушив восхищённую тишину. — Великолепие природы поглощает человеческие постройки, — задумчиво добавил Хальсин. — Вид действительно прекрасный, — согласился Астарион. — Но я вижу некоторую проблему. — Он дождался, пока все посмотрят на него и продолжил: — Это величественное место находится на соседней горе! Как мы, интересно, будем туда добираться?.. Неделю карабкаться по скалам? — Нет, — спокойно ответил Уилл, который поднялся на плато первым и уже успел осмотреть местность, пока остальные любовались видами. — Посмотрите туда, чуть дальше. Там есть… что-то вроде канатной дороги с кабиной. Они прошли дальше по гребню горы, пока не достигли построенного на краю обрыва подъёмника. Шаткая кабина поскрипывала на ветру, покачиваясь и ударяясь о каменную платформу, врытую в землю. Кабину окружали колёса сложных механизмов, огромные катушки лебёдок виднелись у основания платформы, а толстые канаты тянулись через огромные пространства между двумя горами, спускаясь к полуразрушенной обители. — А вот и отличное место для лагеря, — Тав с облегчением сбросила сумку на землю. — Этот механизм работает? — Выглядит… не очень надёжно, — Карлах подозрительно оглядела сложную конструкцию. — Сколько лет этой штуковине? — Я туда не полезу, — категорически заявила Шэдоу. — Уж лучше неделю по горам пешочком. — Не спеши, — Уилл успокаивающе положил руку ей на плечо. — Мы с Гейлом осмотрим устройство, проверим его на работоспособность и надёжность… — Возможно, что-то удастся подлатать магией, — согласился волшебник. — Так что начинайте ставить лагерь. Всё же потерпеть пару часов на этой чудо-машине мне кажется более предпочтительным, чем недели плутаний в горах. — Ну и ладненько, — Карлах отошла от подъёмника и пошла выполнять поставленную задачу.

***

Астарион сидел у входа в свою палатку и наблюдал за вечерним лагерем. Уилл и Гейл чертили схему подъёмника и объясняли Хальсину, какие деревянные детали им нужны. Карлах учила Лаэзель играть в карты, а Тав и Шэдоухарт сначала сидели и что-то обсуждали, хихикая, а потом разошлись по своим тентам. Эльф нащупал рукой альбом и задумчиво посмотрел на вход в палатку девушки. Он ей его так и не отдал, да она и не просила. Можно было бы подойти и отдать сейчас… но тогда пришлось бы остаться и “поблагодарить”. Астарион слегка поморщился. Он ужасно устал, и мысль о ночных активностях вызывала протест во всём теле. Но, к счастью, Тав тоже явно вымоталась и к нему не подходила, к себе его не звала. Хотя… она никогда его не звала. И это его нервировало. Он ощущал, что его долг перед чародейкой словно… накапливался. Она помогла ему с его шрамами. Он десятилетия думал о том, что же там написано, но попросить было некого. Братья и сестры старались просто забыть эти ужасные ночи, так что друг с другом обсуждать “поэму” тоже было не принято. А тут появилась Тав и просто… нарисовала их. И даже частично перевела. Кровь, портрет, помощь с гурцем, шрамы… Список растёт. И ему нечего дать взамен, кроме своего тела. Но хватит ли этого?.. Он был с ней всего два раза. Он знал, как могут вести себя люди, одержимые страстью к прелестному вампиру со сладкими речами. Тав вела себя не так. Астарион устало провёл рукой по лицу. Он ненавидел это. Ощущение собственной ничтожности. Понимание, что у него нет ничего. Ему было бы спокойнее, если бы она звала его каждую ночь. Это было бы… надёжно. Как на приёмах Касадора. Гедонистических оргиях, которые он устраивал для самых избранных. Чем чаще гости выбирали одно из отродий для своих развлечений, тем больше было шансов, что старый вампир будет милостив после. Это значит, что как бы тебя не воротило от этих мерзких грязных потных ублюдков, тебе надо было показывать, как ты жаждешь быть с ними, подставляться под их грубые, а порой и жестокие ласки так, чтобы они не заподозрили, как в голове ты прокручиваешь сцены их зверского убийства… Отдаться как можно большему количеству было надёжно. Потому что если тебя выбирали редко, или реже, чем остальных… Значит, ты плохо старался. И должен был быть наказан. Астарион ощутимо вздрогнул и вернулся в реальность. Всё хорошо. Он сбежал. Он не вернётся. Он далеко. Тут только радостные разглагольствования Гейла, тепло небольшого костра и громкие споры Карлах и гитиянки, обсуждающих игру. Вампир выдохнул, резко поднялся и направился к картёжницам. — Дамы, позвольте разрешить ваш спор. Кажется, вам не хватает профессионала, который покажет вам все тонкости этой опасной игры… Лаэзель и Карлах переглянулись и подвинулись на покрывале, освобождая место.

***

На следующий день Тав отправила Карлах, Лаэзель, Шэдоухарт и Астариона на разведку другого пути к храму, а сама осталась в лагере с мужчинами, помогая зарисовывать чертежи и модельки недостающих частей механизма. Астарион обнаружил, что немного нервничает, оказавшись вдали от лагеря и без Тав рядом, которая, чуть что, могла бы встать на его сторону. Это его разозлило и заставило вести себя ещё более нагло, чем обычно. Он даже наорал на Карлах, когда та случайно подпалила сухой куст и тот начал вонюче дымить. Правда, через часок, глядя на грустно поникшие плечи варварши, вампир почувствовал вину и даже извинился. В остальном разведка прошла неплохо, но безрезультатно. Кружной путь они так и не нашли. Зато на обратном пути Лаэзель вдруг выхватила лук и выстрелила в чащу - оказывается, она приметила крупную косулю и прострелила ей ногу, а потом предложила Астариону подкрепиться, и невозмутимо пошла дальше. Эльф изрядно ошалел от такой доброты и предусмотрительности: гитиянки даже не убила животное, а только обездвижила, видимо, зная, что для вампира пить кровь из мертвого существа, даже мёртвого недавно, далеко не так приятно, как из живого. Откуда она узнала?.. Тав рассказала? Они там что, собираются и сплетничают о нём?! Ну, это даже немного лестно… Когда Астарион вернулся в лагерь, все сидели у костра, наслаждаясь ужином и слушая доклад Шэдоухарт. Вампир быстро пробежался глазами по присутствующим, и не увидел только Тав. Стараясь не привлекать внимание, он скользнул в сторону и обошёл лагерь, направляясь к подъёмнику. Полуэльфийка действительно была там. Она стояла у каких-то ящиков, которые приволокли сюда Уилл и Гейл, и задумчиво рассматривала свои чертежи, слегка нахмурившись. Длинные косы шевелил ветер, кожаные штаны плотно облепили стройные ноги и изящные бёдра, а корсет с серебристой вышивкой подчёркивал тонкую талию, оставляя высокую грудь прикрытой только тонкой тканью рубашки. Астарион, рассматривая чародейку, почувствовал, что, пожалуй, вполне способен пробудить в себе желание. Рядом никого нет, отличный момент, чтобы вернуть “должок”. Правда, следом пришли менее приятные мысли. Она что, всё это время так ходила?.. Волшебник наверняка весь день вился вокруг неё с “посохом” наизготовку, и истекал слюнями. Да и Хальсин… Астарион видел, как друид на неё порой поглядывает. А Уилл… ну, с ним непонятно, но мало какой клинок устоит против таких ножен. Вот если бы она была его… Тогда пожалуйста, пусть смотрят и облизываются, завидуя. Но это не так, а Астариону не хотелось бы, чтобы все эти, несомненно прелестные, наряды, которыми Тав не так давно обзавелась, побудили Гейла действовать более… предприимчиво. Надо активнее стараться самому. И вампир двинулся к девушке, хищно улыбаясь. — Всё ещё работаешь? — мягко спросил он, подходя ближе. — М? — Тав вскинула на него взгляд своих сиреневых глаз. Сейчас в них отражалось розово-золотистое закатное небо, разливаясь по более тёмной радужке цветными пятнами. — Да… думаю, у нас получится починить эту штуку. Надо вырезать ещё несколько деталей, смотри, вот таких, — девушка увлечённо ткнула пальцем в совершенно непонятный Астариону чертёж. — Хальсин сейчас выращивает специальное дерево, которое обладает нужной твёрдостью, чтобы выдержать давление, Уилл вырежет детали, и Гейл увеличит. — Звучит… воодушевляюще. А это что? — Астарион поспешил сменить тему: обсуждать чертежи ему совершенно не хотелось, как и признавать, что все эти рисунки выглядят для него демоническими пентаграммами, так что он указал на первое, на что упал взгляд - какая-то кривая деревянная деталька и воткнутый рядом кинжал, которым её пытались обтачивать. — Мои попытки тоже что-нибудь вырезать, — рассмеялась девушка, подходя к ящику и с трудом вытаскивая клинок. — Как ты можешь заметить, даже “что-нибудь” у меня не получилось. — Не умеешь обращаться с ножами? — мягко спросил эльф, подходя ближе и проводя кончиками пальцев сначала по лезвию кинжала, потом по небольшой гарде и, наконец, по руке девушки, держащей рукоять. Астарион с удовольствием отметил лёгкий румянец, проступивший на щеках девушки, и её участившийся пульс, который он очень отчётливо чувствовал под своими пальцами. Это сразу напомнило ему о том, что он давно не пил её крови, и горло сжалось в голодном спазме. Нет, сейчас не время. — Немного умею, — Тав ловко высвободила руку, замахнулась, и кинжал, блеснув на солнце, воткнулся в доски. — Неплохо, — усмехнулся вампир. — К сожалению, у меня это работает только когда цель большая, неподвижная… и желательно деревянная, — чародейка опять рассмеялась, с усилием выдёргивая лезвие. — Хочешь, научу тебя паре приёмов? — промурлыкал Астарион, снова подходя вплотную, на этот раз сзади, и медленно, следя за реакцией партнёрши, провёл руками по её плечам, потом предплечьям, и наконец накрыл тонкими бледными пальцами кисти девушки, заключив её в кольцо своих рук. — Это может быть весьма… объединяюще, — шепнул он ей в самое ухо и улыбнулся, увидев как её кожа покрылась мелкими мурашками. — Давай, — Тав чуть повернула голову, и губы Астариона оказались совсем рядом с её лицом. Вампир нежно прикоснулся лбом к её виску, вдыхая запах. Они смотрели друг на друга, оба с лёгкой усмешкой и лукавством в глазах. Тав чуть запрокинула голову, заставив их носы соприкоснуться, а расстояние между губами сократиться до минимума. — Показывай что делать. — Ты сейчас точно метание ножей имеешь ввиду? — ухмыльнулся вампир, чувствуя её дыхание на своих губах. — Конечно! — Тав невозмутимо отвернулась и поёрзала, вставая поудобнее в кольце его рук. — Что нужно делать? Астарион дёрнул уголком губ и поудобнее перехватил её запястье. — Тебе надо добавить подкрутку. Резче движение кисти… вот так. Руку чуть выше, на уровне груди… И целься, не кидай наугад. Давай, верхний левый угол. Кинжал снова полетел в ящик, и на этот раз воткнулся глубоко и ровно в намеченное место. — Ха! — радостно заорала девушка, заставив Астариона дёрнуться от неожиданности, и побежала его вытаскивать. Впрочем, она тут же вернулась и пристроилась обратно. — Давай ещё раз? После десятка достаточно успешных попыток вампир решил, что, как бы забавно это всё ни было, пора переходить к чему-то более интересному. Щёки Тав покрывал аппетитный румянец, глаза сверкали азартом, он чувствовал как стучит её сердце, гоня по венам сладчайший нектар. — Ты очень талантливая ученица, — промурлыкал мужчина ей в ухо, не отпустив из своих рук после очередного броска. Он обнял её сзади и склонился ниже, к шее, с наслаждением вдыхая запах её тела, легонько водя носом по её коже. — Мне кажется, что, как хороший учитель, я просто обязан тебя как-то поощрить. Вампир медленно провёл ладонями по её плечам и предплечьям, параллельно оставляя лёгкие поцелуи на шее. Близость её крови просто опьяняла, и он не мог перестать дразнить себя, постоянно напоминая самому себе, что он здесь не для своего удовольствия, а для её. — Да?.. И как мой прекрасный учитель планирует поощрять такую талантливую ученицу как я? — прошептала Тав, прикрыв глаза. Астарион довольно улыбнулся, спустил руки на тонкую талию, обтянутую жёстким каркасом корсета, и притянул к себе поближе, уперевшись своим возбуждением между её ягодиц. — Сейчас увидишь, — пообещал он, не отрываясь от её шеи, целуя нежную кожу, покусывая её, словно проверяя себя на прочность. Может, после попросить хотя бы глоточек?.. Руки мужчины медленно поднялись по её телу, и ладони легли на упругие полукружия грудей, прикрытые только тонкой тканью рубашки. Мягкость живой плоти после жёсткого корсета с колючей вышивкой заставила Астариона довольно выдохнуть и сжать чуть сильнее, вырывая у полуэльфийки судорожный всхлип. Эльф начал нежные, но настойчивые поглаживания, заставив девушку вцепиться в его руку и прижаться ещё плотнее. Бусинки сосков затвердели, и мужчина скользнул одной рукой под ткань, чтобы усилить чувствительность прикосновений, а второй взял Тав за подбородок, повернул и чуть приподнял её лицо ближе к себе, впиваясь в губы страстным поцелуем. Он водил по нежным губкам языком, прикусывал их, захватывал своими губами, и уже думал о том, как лучше её взять: сзади, заставив опереться руками о высокую колонну ящиков, или посадив на импровизированный стол из двух поставленных друг на друга контейнеров и дав ей возможность обхватить ногами его талию. Эти размышления резко прервались, когда им в ноги с уханьем ткнулось что-то мокрое и мохнатое. Тав взвизгнула от неожиданности и отпрыгнула от Астариона, а сам вампир схватился за кинжал, а после, увидев нарушителя спокойствия, длинно и грязно выругался. Это был медвесычик, который, судя по всему, вывазюкался в какой-то луже, а после этого побегал по окрестностям и нацеплял на себя огромное количестве репейника и других колючек. И сейчас прибежал к Тав, ухая и печально глядя на неё большими, круглыми и оранжевыми как два апельсина глазами. — Клювик, что с тобой случилось?! — воскликнула чародейка, присаживаясь к малышу и осторожно отцепляя одну из колючек. — Дорогой, тебе нельзя так высохнуть, у тебя будет не шёрстка, а сплошные колтуны… Тав на секунду задумалась, а потом тряхнула головой и извиняющимся видом посмотрела на Астариона: — Ты не мог бы сходить в лагерь и принести его расчёску?.. Она у Карлах. Он видимо побоялся к ней идти, чтоб не ругалась. Возьми так, чтобы она не заметила, я его вычешу. — А подождать это никак не могло?! — с возмущением и обидой в голосе вопросил вампир. Да ну что ж такое, ни в какие ворота не лезет! Всё же так хорошо шло! — Нет, я же говорю, если он так высохнет, колтуны будет не разобрать, только стричь налысо, чтоб с голой жопой бегал, — терпеливо пояснила девушка. Астарион досадливо фыркнул и без дальнейших слов пошёл в сторону лагеря, пытаясь представить наполовину побритого медвесыча. — Спасибо! — донеслось ему в след. В лагере всё было спокойно: Карлах, Шэдоу и Уилл сидели у костра, Гейл возился со своим телескопом, Лаэзель и Хальсина не было видно. Незаметно проникнуть в палатку Карлах было несложно, сложнее оказалось найти в горах хлама расчёску. Обратно Астарион шёл быстрым злым шагом. Его распирало от негодования: всё шло так хорошо, пока мелкий зверёныш не сломал все планы! Теперь ни секса, ни крови. Что теперь вообще делать?.. Возвращаться в лагерь? Остаться с ней в надежде на продолжение, когда медвесыч уйдет? Когда через несколько минут он снова вышел к обрыву, Тав уже сидела с медвесычом под деревом и, судя по всему, как раз доставала последние колючки. Астарион замедлился, наблюдая как она возится со зверьком, говорит что-то умильным голосом, гладит по перышкам на голове и смеётся в ответ на его уханье. “Повезло мне, что она оказалась падкой на всяких монстров”, — мрачно подумал вампир. Он находил некоторое утешение в том, что Тав может любить и заботиться о ком-то, кого большинство посчитали бы опасным и убили бы без размышлений. Астарион невольно проводил в этих мыслях параллель с собой. Его она тоже не убила, в отличие от того, что сделало бы большинство разумных, адекватных людей. Впрочем, зверёныш действительно был очень милым. — Держи, дорогая, — Астарион с театральным поклоном передал расчёску полуэльфийке. — Спасибо! — Тав с энтузиазмом накинулась на колтуны. — Посидишь со мной? Эльф немного поколебался, но потом опустился на траву с другой стороны от детеныша. Небо было ярко-алым, солнце уже спустилось к самому горизонту. Как же это красиво. Астариону казалось, что он никогда не устанет наслаждаться видом солнца. Он перевёл взгляд на чародейку. Длинные ресницы веером отбрасывали на её лицо тонкие тени, а сама она животом завалилась на медвесыча, руками разбирая шерсть и перья от мусора и болтая согнутыми в коленях ногами в воздухе. “А могла бы лежать так на мне”, — раздраженно подумал эльф. Они могли бы лежать так вдвоём, в этих закатных лучах, обнажённые, и она перебирала бы его серебристые волосы. Она же хотела его, очень сильно! Её пульс, её дыхание, дрожь её тела - всё говорило об этом! А потом взяла, и променяла все наслаждения, которые он мог ей дать, на вычёсывание мокрого медвесыча. Вампир сердито посмотрел на виновника его бед. Клювик ответил незамутнённым взглядом оранжевых глазищ, всем своим видом выражая полное довольство сложившейся ситуацией. — У него на передних лапах тоже колючки, — Астарион вздохнул, сдаваясь. — Поможешь? — девушка напряжённо прикусила губу, сражаясь с одним особенно крупным свалявшимся комком шерсти. — Хорошо, — покорно согласился мужчина, и начал осторожно отцеплять репей. Медвесычик что-то пропищал и повалился на бок, решив, что его гладят в четыре руки. Тав с писком свалилась на землю. Астарион не выдержал и улыбнулся, почесав медвежье пузико. — А где ты научился так управляться с кинжалами и рапирами? — поинтересовалась Тав. — Кажется, это было частью моего образования… тогда, раньше. Ещё когда я был жив, — Астарион нахмурился, задумавшись. — Ну а позже я отточил навыки на практике, в стычках с отребьем из Нижнего и Внешнего города. Там быстро перестаёшь сделовать благородным дуэльным правилам и учишься грязным приёмам. Несколько раз приходилось охотиться на врагов моего мас… Касадора. — Красивое метание ножиков тоже оттуда? — лукаво усмехнулась волшебница. — Метание острых предметов было одним из немногих доступных мне и мои братьям и сестрам развлечений, — мрачно хмыкнул вампир, заканчивая с первой лапой и переходя ко второй. — Я кстати думала, что вампиры дерутся прямо своими когтями! Помню, так было на какой-то картинке нарисовано. — Кто-то может и дерется, но я не собираюсь пачкать руки и обламывать свои ногти о каких-то отбросов, — высокомерно сообщил эльф, заставив Тав рассмеяться. — Лучше теперь ты расскажи мне, почему ты сбежала из своей школы для бардов. Тебя там держали насильно? — Астарион сам не знал, захотел ли он этим вопросом сменить тему, или выпалил вопрос, который давно уже подсознательно его интересовал. — О, нет. Ничего такого. Просто… так уж случилось… что как раз в тот день, когда я сбежала, практически полностью сгорело одно крыло колледжа. Астарион изумлённо посмотрел на нарочито невозмутимое лицо девушки и расхохотался. — Так значит, тебе не впервой было взрывать здания?! Кажется, у тебя есть немало интересных историй. Зачем ты сожгла свою школу? — Не сожгла, — проворчала девушка. — Просто подпалила. И всего одно крыло. Их там четыре, между прочим. Я не специально. В тот день просто открылись мои способности, и они… ну, оказались довольно впечатляющими. И разрушительными. — Ты сбежала от семьи из-за этого?.. Из-за разрушений, к которым привёл твой дар? — Астарион внимательно смотрел на девушку. — Нет, — спокойно ответила та. — Не из-за этого. Астарион не отрывал от неё взгляда. Расскажет ли?.. Он рассказал ей куда больше, чем планировал. А она? Доверяет ли ему достаточно, чтобы приоткрыть своё прошлое? Тав, видя, что Астарион продолжает выжидающе смотреть, вздохнула: — Это не такая уж инетерсная история, поверь мне. Ничего настолько ужасного, как у тебя, или у Шэдоухарт, или у Карлах… Даже неловко рассказывать об этих проблемах но фоне всех тех сложностей, с которыми вы столкнулись. Просто наложилось сразу много всего. Я узнала очень… неприятную вещь про своих родных, которые растили меня после смерти родителей. Узнала кое-что неприятное про своих учителей, которым я доверяла. Была на эмоциях, и вот… — Вот вы где! — из-за деревьев донёсся насмешливый голос Шэдоухарт. — Я не помешала? Вас там уже заждались и обыскались. Солнце почти зашло, пошли в лагерь. — Скоро придём! — откликнулась Тав. — Мы почти закончили. Шэдоухарт ушла обратно. Астарион почувствовал раздражение. Зачем она приходила?.. И без неё разберутся, когда им уходить. Ему вот пока не хотелось никуда идти. Он решил спросить что-нибудь ещё. — И что ты делала, после того как ушла? — Решила вернуться во Врата Балдура. Сначала пристроилась к каравану. У них был чародей, он научил меня паре трюков, рассказал основы управления своими силами, показал, как сдерживать магию во время эмоций. Один раз произошла очень забавная история. Мы остановились на ночёвку в поле, и я училась зажигать костёр при помощи магии. С огнём проблем не было, как ты понимаешь, проблема была в том, чтобы поджечь только костёр, а не весь лагерь и поле на несколько миль вокруг. А в том караване был начальник охраны и счетовод, которые друг друга терпеть не могли и постоянно ругались и орали друг на друга. Так вот, когда я попыталась зажечь костёр, вместе с ним вспыхнули две палатки рядом, ткань сгорела почти моментально, хотя внутри всё осталось целым. Все естественно сразу кинулись к ним. В одной лежали только припасы для готовки, они не пострадали. А вот в другой караван обнаружил начальника охраны и счетовода в не оставляющей сомнений в их отношениях позе и с изрядно ошалелыми выражениями лиц… Они просидели под деревом на краю обрыва ещё около получаса, пока солнце окончательно не скрылось за горизонтом. Тав рассказала ещё парочку историй из своей жизни, а Клювик положил голову Астариону на колени, и вампир смиренно чесал ему за ушами. Когда краешек солнца исчез за горами, оставив за собой только стремительно темнеющее небо, Тав наконец опустила расчёску и с хрустом распрямила спину. — Всё, мой хороший, ты теперь весь такой читенький, гладенький, пушистый, дай тебя ещё раз обниму, — чародейка обхватила медвесыча поперек туловища и уткнулась лицом ему в шерсть, как в подушку. — Ну что, пошли? Надеюсь Карлах догадалась отложить мне что-нибудь с ужина… Они двинулись обратно. Тав бодро шла впереди, Клювик топал за ней, смешно виляя попой. Астарион задумчиво шёл последним, обдумывая ситуацию. Ему понравилось то, как они провели вечер. Это было… странно. Он планировал совсем не это, но всё же, когда солнце скрылось и Тав позвала его обратно в лагерь, ему вдруг стало… холоднее. Только вот он пришёл к ней не для того, чтобы самому хорошо провести время. Почему она не стала с ним спать? Он ей наскучил? Но она же общается с ним, как и раньше. Или Гейл всё же задурил ей голову, проведя весь день рядом с ней? Наверняка рассказывал ей, как она достойна лучшего, имея ввиду, конечно, себя. Надо будет понаблюдать за ними двумя… От всех этих мыслей стало как-то тошно, и в лагерь Астарион вернулся хмурым, сразу направившись в свою палатку. Когда чуть позже он посмотрел наружу через прорезь в ткани тента, то увидел, что Тав сидит у костра в кругу остальных, а рядом с ней сидит Гейл.