Вопреки

— Там целая куча кобольдов, — сообщил Астарион, ловко спрыгивая с выступа скалы к ожидающим его товарищам. — Двадцать четыре, — сурово уточнила Лаэзель. — По крайней мере, столько было на виду. — Ну это же просто кобольды? — с некоторым сомнением в голосе произнесла Тав. — Мы легко с ними справимся. — Не недооценивай этих засранцев, — Уилл усердно ковырял рапирой в земле, рисуя схему храма. — Это маленькие, но хитрые гадёныши. — Они что-то охраняют, — добавила гитиянки. — Там один вход?.. Надо разработать стратегию… — начал было Гейл. — Стратегию?! Да ладно, это же всего лишь кобольды, — закатил глаза Астарион. — Заходим, быстро всех вырезаем… можете оставить парочку мне на закуску. Это был второй день исследования древнего монастыря. Хальсина оставили приглядывать за лагерем, а все остальные принялись методично обшаривать храм в поисках какого-то тайного прохода в ясли гитиянки. Вчера они исследовали верхний этаж, пока не обнаружили наконец безопасный спуск ниже, но в наступающих сумерках продолжать путь не решились. Тав с лёгкой усмешкой наблюдала за перепалкой Астариона и Уилла, которого перекорёжило после упоминания вампиром “закуски”. Эльф был абсолютно великолепен в новом чёрном доспехе с серебристыми вставками, плотно облегающим его божественную фигуру. Обаятельно ухмыляясь, он парировал попытки Клинка его пристыдить. Тав почувствовала, что глупо улыбается, глядя на вампира, и постаралась принять как можно более серьёзный вид. Их последняя беседа не выходила у неё из головы. Ей понравилось, как они поговорили, Астарион выглядел таким расслабленным… Порой с него словно спадала маска циничного обольстителя и шутника, и он мог говорить о чём-то спокойно и даже задумчиво. Чародейке безумно нравились оба варианта. Но когда они шли обратно в лагерь, эльф выглядел каким-то… расстроенным. Это потому, что они не успели заняться сексом? Ну так не последний раз же. Успеется. Девушка даже поделилась своими сомнениями с Шэдоухарт, но когда подруга предположила, что вампиру нужны только кровь и секс, отрицательно покачала головой. Кровь она ему и так дает как попросит. А секс… Ну, в общем-то, тоже. К тому же Тав была абсолютно уверена, что у такого потрясающе обаятельного мужчины никогда не было в нём недостатка, чтобы так за него держаться. В конце концов, он легко мог пойти к Лаэзель, которая уже пару раз заявляла, что не против. — Так, ну всё, хватит спорить, а то мы тут до вечера проторчим, — чародейка решительно встала, опираясь на посох. — Делимся на две группы, Лаэзель, Уилл и Шэдоухарт идут через то разбитое окно, Лаэ знает путь, а меня, Гейла и Карлах Астарион поведет через дверь. Быстро зашли, быстро вышли. Может, они так испугаются, когда нас увидят, что просто дадут дёру. Если так, то пусть убегают, не преследуйте их. Тав со своей командой подошли к дверям первыми. — Ну что, ждём пока Лаэзель подойдёт с другой стороны? — шепнул Гейл. — Ой, да ладно, это же кобольды, — азартно отмахнулась варварша. — Давайте их быстренько сами шуганём? — Отличная идея, — одобрил Астарион. — Смогу перекусить без осуждающего взгляда нашего доблестного Клинка. Атака началась слаженно, дружно, и по всем правилам. Тав и Гейл подготовили заклинания, Астарион встал в засаде с луком наизготовку, а Карлах резко распахнула двери и ворвалась в комнату, собираясь с топором наперевес врезаться в стену противников. Проблема возникла, когда выяснилось, что кобольды вовсе не собираются изображать стену: при появлении огненной тифлингши, они на удивление слаженно и проворно рассредоточились, а в следующий момент, пока Карлах делала замах, её утыкало с десяток тонких дротиков, и она рухнула, как подкошенная. Тав и Гейл, выбежавшие вслед за ней, ошарашенно притормозили, и тут же тоже словили по дротику: один впился волшебнику в щёку, чудом не попав в глаз, и половина его лица сразу же обмякла, веко и уголок губы расслабненно опустились вниз. Второй ужалил девушку, рука тут же обвисла плетью, и заготовленное заклинание на кончиках пальцев погасло. Астарион попытался спасти положение, метко выпустив пару стрел, но тут же снова был вынужден спрятаться, уворачиваясь от ядовитых игл. — Скорее, сюда! — крикнула чародейка, хватая за руку Гейла и бросаясь с ним к нагромождениям ящиков и бочек, которые, судя по всему, кобольды и охраняли. Они едва успели запрыгнуть на нижний ряд бочонков и повалиться за верхний ряд ящиков, как на то место, где они только что стояли, обрушился целый шквал дротиков. — Гейл, у меня не работает рука! Не получится колдануть что-нибудь сложное. Что у тебя?.. — Фшо плохо, — прошамкал волшебник. — Павалич половины ица. Не смогу вофпроиффести фербальный компоент акинания. Как ам Арлах? — Карлах лежит, — с тревогой отозвалась девушка, выглядывая в щель между ящиков. — Лицом вниз, но живая. Мелкие ублюдки бегают вокруг и пинают её. Двое уже валяются с ожогами на ногах. Сдвинуть её они не могут, обжигаются о нашу пламенную воительницу. Вокруг нас бегают, но почему-то не нападают… — Што в яшшиках? Тав вытащила небольшой кинжал из сапога и отковыряла одну и досок. — Ого!!! Да это шикарный монастырский ликёр!.. — восторженно прошептала она. — Ему лет 200, наверное… Раритет. — Ово! По тиста жолотых бутыка! — впечатленно подтвердил Гейл. — Так вот чего они не нападают! Не хотят разбить тут всё… Внезапно кобольды оставили Карлах и кинулись в противоположную сторону, с грозными писклявыми выкриками. — Что там происходит?.. Это наши подоспели? Мы можем их предупредить?.. — Тав опасно высунула голову из-за баррикады, пытаясь разглядеть подмогу. Судя по всему, кобольды сразу же попали в Уилла, и он свалился из окна куда-то назад. Шэдоухарт и Лаэзель, попав под обстрел, успели спрятаться в узком пространстве за широкой колонной, стоя спина к спине и отгоняя мелюзгу мечом и булавой. С десяток отравленных дротиков осткочили от каменной колонны, надёжно защищая от дальних атак. — Я думаю они уже и так всё поняли, дорогая, — Астарион, судя по всему, воспользовался суматохой и тенью проскользнул из-за дверей в их с Гейлом укрытие. — Нам нужно что-то сделать с Карлах, надо забрать её оттуда, — обеспокоенно произнесла девушка. — Они отвлеклись, но сейчас вернутся к ней и наверняка пырнут чем-нибудь… Чёрт!!! Кобольды действительно начали стягиваться обратно к тифлингше, оставив попытки выковырять Шэдоу и Лаэзель из-за колонны. — Они достают копья! Надо срочно что-то придумать! — в панике заметалась чародейка, безуспешно пытаясь пошевелить рукой. Гейл что-то неразборчиво мычал. Астарион вынул кинжал, готовясь метнуть его в первого кобольда, который решится нанести удар. — А ну стоять!!! — грозно завопила Тав, выхватывая через проделанную дырку бутылку с алкоголем и одним прыжком вскакивая на ящики. — Быстро отошли от неё, или я тут всё разгромлю! — девушка грозно потрясла бутылкой. Кобольды замерли, подозрительно глядя то на Тав, то на бутылку. Они постояли так с минуту, потом один из кобольдов сделал осторожный шаг к Карлах, и бутылка полетела в стену, разбившись красивыми брызгами стекла и золотистой жидкости. В воздухе запахло дорогим алкоголем. Астарион тут же понятливо подал полуэльфийке следующую бутылку, и Тав снова занесла её над головой. В стане противников послышался возмущённый ропот и даже несколько сдавленных стонов от такого богохульства. — Сейчас вы дадите нам забрать её, — Тав указала бутылкой на варваршу. — И если хоть кто-то дёрнется, я сделаю вот так… — и она поставила ногу на края ящика и медленно сдвинула его на край баррикады, заставив слегка наклониться, но продолжая придерживать ступнёй. Кобольды наклонились вместе с ящиком, тревожно следя за каждым движением чародейки. — Кажется, они тебя поняли, — шепнул Астарион и махнул рукой Шэдоу и Лаэзель. Девушки выскочили из-за колонны и, слаженно схватив Карлах за сапоги, чтобы не обжечься, утащили её к себе в укрытие. Тифлингша в процессе возмущенно мычала, страдальчески проезжаясь щекой по каменному полу. Кобольды переводили напряженные взгляды с Карлах на опасно накренившийся ящик. Тав быстро глянула на вампира и шепнула: — Готовься швырять второй ящик. Гейл, ты тоже. Быстро, быстро! Гейл справа, я по центру, Астарион, ты левее. И готовьтесь драпать к нашим девчонкам! Жрица и воительница тем временем дотащили Карлах и спрятали её за колонной. — Отдай! — сурово потребовал самый крупный рептилоид, продолжая смотреть на ящик. — А вот хер вам! — мстительно заявила женщина и от души толкнула ящик ногой вперед. Время словно замедлилось. Ящик без крышки перевернулся в воздухе, дорогущие бутылки элитного высококачественного алкоголя начали падать на пол, разлетаясь осколками и брызгами. — Давайте! — заорала Тав, и мужчины скинули свои ящики. Янтарная жидкость залила пол. Кобольды посреди зала и Шэдоухарт из-за колонны в ужасе смотрели на это святотатство. — В укрытие! — рыкнула чародейка и швырнула в залитый крепким выдержанным ликёром единственное доступное ей с одной рукой заклинание - крупные огненные искры. Алкоголь вспыхнул почти мгновенно. Кобольды в панике запрыгали, пытаясь не подпалить себе хвосты и ноги. Огонь быстро побежал по полу, подбираясь к деревянным бочкам с огневухой. Гейл, Астарион и Тав с воплями втиснулись за единственную колонну, вжавшись в Шэдоухарт и Лаэзель. Карлах возмущенно хрипела где-то внизу. Прогремел взрыв. Кобольды разбегались через двери и окна (а кто не успел убежать - разлетался по частям). Всё заволокло дымом и пламенем, а в воздухе распространился запах гари и эфирных масел. Через несколько минут стало тише, и Тав осмелилась оторваться от спины Гейла, в которую уткнулась лицом, и выглянуть из-за колонны. Большая часть бочек и ящиков сгорели. Пол продолжал тлеть, как и останки нескольких наименее расторопных кобольдов. Стены и полы почернели, красивые стрельчатые витражные окна были выбиты все до единого - правда непонятно, огнём или выпрыгивающими рептилоидами. — Эй, ну вы уже может слезете с меня? — всё ещё не совсем чётко, но уже достаточно членораздельно поинтересовалась Карлах откуда-то снизу. — Кажется, действие паралитического вещества заканчивается! — радостно обвестил Гейл и зашевелился, вылезая из кучи спресованных тел своих сопартийцев вслед за Тав. — Храни меня моя тёмная богиня, это ж сколько всего пропало!.. — горестно вздохнула Шэдоухарт. — Неужели как-то по-другому нельзя было?.. — Я ждала твоих предложений, но их не последовало, — огрызнулась Тав. — “Это просто ко-о-обольды, да зачем нам страте-е-егия”! — зло передразнила Лаэзель. — С такими профанами только на стратегию и можно надеяться! — Ой, а то ты прям отличилась в бою! — возмутилась Шэдоу. — Зато как вы слаженно меня спасали! — восхитилась Карлах, медленно приходя в себя и поднимаясь на пока ещё плохо слушающиеся ноги. — Ну прямо настоящая команда! — Давайте хотя бы тут всё обследуем, вдруг что-нибудь уцелело? — скорбно предложила жрица, оглядывая место побоища. Кое-что и вправду нашлось: небольшя дверца в дальнем углу зала. Астариона отправили проверить её на наличие ловушек, и вампир, после тщательного изучения, резко её распахнул, тут же отскочив в сторону. — Всё чисто. — Смотрите, а тут ещё что-то осталось! — Шэдоухарт восторженно ворвалась в кладовку. На полках вдоль стен стояли несколько десятков бутылок ликёра разных видов, а в углу приютились три бочки огневухи. — Ну и как мы это потащим? — возмутилась Лаэзель. — Здесь придётся делать несколько ходок! — Можем взять не всё, — неуверенно предложил Гейл. — А только бутылки. Каждому по ящику в руки… — …И мы гордо поскачем по скалам и обрывам с ними в руках, — фыркнула гитиянки. Внезапно из бочки раздался странный рычащий звук. Все тут же схватились за оружие и подозрительно уставились на источник звука. Минуту было тихо, потом звук повторился. — Отойдите! — велела Лаэзель, и взмахнула своим мечом. Он прошёл сквозь бочки как сквозь масло, срезав верхнюю треть и явив миру трёх ошалелых, только что проснувшихся и явно едва не лишившихся головы кобольдов. Они осоловело таращились на незваных гостей, сидя в бочках, где на дне ещё плескались остатки алкоголя. Основная его часть, судя по всему, сейчас плескалась внутри кобольдов. — Враги! — наконец уверенно произнёс один из них и громко икнул. — Враги-и-и! — согласился второй и встал, слегка покачиваясь. — Смерть врагам! Третий рептилоид даже не смог подняться, только промычал что-то и стал раздражённо брызгаться в сторону людей остатками огневухи из бочки, пока остальные два схватились за пустые бутылки и очень аккуратно, пошатываясь, подошли к Карлах и сосредоточенно начали тыкать донышками её ноги. — Ооо, они такие забавные! Давайте не будем их убивать? — умилилась Карлах. — Не будем, — внезапно хитро заулыбалась Тав. — У меня есть идея получше…

***

— Нет, ну идея, в принципе, неплоха, — признала Шэдоухарт, неспешно двигаясь к подъёмнику, пока троица запуганных и даже протрезвевших от осознания ситуации, в которой оказались, кобольдов тащили ящики со спиртным под присмотром Гейла. Они ловко передвигались по горным выступам, передавая ящики друг другу, нарочито охая и стеная. — А ну осторожнее!.. За каждую разбитую бутылку буду скидывать одного из вас со скалы! Жрица пошла к Гейлу, чтобы усилить надзор, и Тав, посмеиваясь, присела на камень, ожидая, когда Шэдоу снова её нагонит. — Что ж, и снова привет, дорогая, — промурлыкал знакомый голос у неё над ухом, и девушка вздрогнула, резко обернувшись. — Да ты заколебал так подкрадываться! — возмутилась она, но тем не менее подвинулась, выделяя вампиру краешек камня. — Мне просто нравится слышать как резко начинает громче стучать твоё милое сердечко, и знать, как от этого ускоряется кровь в твоих венах, — жарко прошептал Астарион, присаживаясь сзади и игриво склоняясь к её уху. Фраза звучала жутковато, но когда он говорил таким тоном, Тав готова была слушать что угодно: хоть описание расчленения трупа, хоть перечисление видов удобрений. — Я тут подумал - сегодня у нас в лагере, судя по всему, намечается пирушка? Значит, мы, скорее всего, вернёмся пораньше. Не хочешь ли ты… — он невесомо провёл длинными изящными пальцами по её щеке и шее, продолжая носом и губами нежно дотрагиваться до тонкой кожи сразу за ухом, — ...провести со мной немного времени сегодня? Погуляешь, пообщаешься с друзьями… а когда устанешь и решишь вернуться в постель — я приду в твою палатку, тихо устроюсь рядом, и буду раз за разом дарить тебе наслаждение: руками, языком, губами… пока ты не провалишься в сон, полностью измождённая. Что скажешь? Он продолжал выводить пальцами узоры на её коже, а его дыхание шевелило волосы за ухом, вгоняя в какой-то транс, поэтому Тав потребовалось пару секунд, чтобы осмыслить полученную информацию. — Мы с Шэдоу и Карлах уже запланировали девичник сегодня, — девушка отстранилась, чтобы посмотреть в красивые алые глаза эльфа, внимательно за ней следящие, и лукаво улыбнулась. — Но я постараюсь освободиться пораньше! — Постарайся, — эльф чуть склонил белокурую голову. — А если ты забыла, как тебе было хорошо со мной в прошлый раз, я бы очень хотел попробовать ещё раз… Пока ты не сможешь думать ни о чём другом, — он хищно наклонился ближе, страстный гортанный шёпот сладкой патокой сочился из его уст. — Звучит заманчиво, — жар прилил к щекам полуэльфийки, но она мужественно не стекла с камня безвольной лужей, а бодро вскочила навстречу жрице и магу, надеясь, что это не выглядит как бегство. Астарион, удовлетворенно улыбаясь, с предвкушением смотрел ей в спину. — Ну что, у нас сегодня, получается, успешный поход? — весело спросила чародейка. — Что будем делать дальше? В лагерь возвращаться рановато… — Думаю, отправим всю поклажу с кем-нибудь в лагерь, а сами продолжим разведку. День выдался странным и неожиданным. Может, это знак? — волшебник задумчиво почесал бороду. — Кстати, у меня какое-то странное ощущение… — Шэдоу нахмурилась. — Как будто мы что-то забыли. Или не сделали. Что-то важное… — Кстати да, есть такое, — Гейл остановился и задумчиво сдвинул брови. — Такое чувство, что чего-то не хватает… Они посмотрели друг на друга. — Мы забыли Уилла!!!

***

Астариона отправили надзирать за погрузкой ящиков на подъёмник, а остальные, чувствуя себя крайней виноватыми, организовали экспедицию по поиску Уилла. Лаэзель распереживалась сильнее всех, обогнав товарищей и ринувшись под разбитые окна монастыря. К счастью, Уилл нашёлся быстро: он упал в узкий разлом, который начинался почти сразу за окном, и застрял там в молодых деревьях, которые проросли на сломах земли. — Ну вы, прямо скажем, не торопились! — возмущенно заорал он, увидев на фоне неба пять очень виноватых голов. — А ты чего сам не вылез?! — Тав решила, что лучший способ защиты - это нападение. — Сначала от яда отходил. Потом немного поднялся - я вообще-то ниже упал. А дальше не могу, стены слишком отвесные, только если броню и оружие скидывать. Решил всё же попробовать вас дождаться - вдруг вспомните о таком парне в своих рядах?.. — Мы зато кучу шикарного ликёра нашли! Хочешь, дадим тебе выбрать самые лучшие для себя?.. — заискаивающим тоном предложила Шэдоухарт. — Монастырский солнечный ликёр Латандера? — кажется, Уилл немного воспрял духом. — Ладно, ты стала на пару шагов ближе к прощению. Шэдоухарт рассмеялась и они с Лаэзель скинули в пропасть веревку. Сразу в лагерь решили не возвращаться и ещё несколько часов бродили по развалинам, ища обходные пути вглубь монастырского корпуса. Гейл зарисовывал магией план зданий в своей объёмной карте. Когда солнце начало клониться к горизонту и Тав уже решила возвращаться, они услышали чьи-то голоса. Лаэзель встрепенулась. — Это мои родичи! Я узнаю их говор. Скорее! Они бросились на звук и осторожно выглянули из-за стены, успев увидеть, как двое гитиянок уводят каких-то гномов в разлом в стене, грубо подталкивая их в спину и угрожающе покрикивая. — Мы нашли! Нашли проход в ясли! — восторженно прошептала Лаэзель. — Скорее, пойдёмте внутрь! — Нет, постой! — Гейл схватил подорвавшуюся с места гитиянки за локоть. — Во-первых, нам нужно подготовиться. Мы не можем быть полностью уверены, что твои сородичи встретят нас дружелюбно. Во-вторых, нам нужно взять с собой Астариона, чтобы, в случае успеха, все зараженные могли излечиться. Кроме того, чем бы не был этот твой зайтиск, я думаю, лучше переждать, пока из наших тел выйдут токсины от яда кобольдов. Кто знает, какие последствия и осложнения он может дать. Женщина недовольно зарычала, но всё же с тяжелым вздохом признала правоту его слов. — Хорошо. Вернёмся сюда завтра утром. Надеюсь, вы, — она сурово ткнула пальцем в Карлах, Тав и Шэдоухарт, — не напьётесь сегодня до невменяемого состояния и завтра сможете выглядеть достойно перед моими сородичами! Карлах и Тав смущенно закивали головами, заверяя в приличности и сдержанности своих посиделок, Шэдоухарт гордо заявила, что она будет выглядеть достойнее всех даже с похмелья, а Уилл предложил гитиянки глоточек из самой лучшей бутылки с ликером, которую обещала ему жрица, на что Лаэзель милостиво согласилась. Они повернули обратно к лагерю. — И у меня есть предложение, — тихо произнёс Гейл, и, дождавшись, пока все повернутся к нему, на ходу продолжил: — Я думаю, что наше сражение с кобольдами нашему другу Хальсину лучше… не расписывать подробно. Все с непроницаемыми лицами обдумали эту информацию. — Ты имеешь ввиду, не говорить ему, как мы позорно прятались от кучки мелких паразитов в укрытии и два часа не могли даже голову оттуда высунуть, как твоё лицо превратилось в пельмень, как Уилл выпал из окна и шесть часов просидел на дереве, а Карлах пришлось спасать от примитивных копий из палки и привязанного к ней острого камня, и Тав пришлось обменять её на ящик алкоголя? — деловито уточнила гитиянки. — Да, Лаэзель, я именно об этом, — немного напряженно подтвердил Гейл. — Я согласна, — коротко кивнула воительница, и они продолжили путь.

***

Вернувшись в лагерь и оставив Хальсина таскать тяжести, для чего, по мнению Астариона, он был идеально приспособлен, вампир отправился на охоту. Он очень надеялся, что сегодня ему удастся урвать несколько глотков крови у сладкой волшебницы, но голод был слишком силён, сковывая внутренности болью, так что Астарион принял решение насытиться заранее, а нежную шейку оставить на десерт. От одной этой мысли вампир почувствовал сильное возбуждение. Порой он задавался вопросом, был бы секс с девушкой так хорош, если бы она не дала ему попробовать свою кровь, и он не чувствовал её привкус на языке каждый раз, когда она оказывалась рядом?.. Рабство и проклятие вампиризма давно уже лишили его возможности полноценно наслаждаться близостью, это было вынужденным, механическим действием, как… есть картон. Вроде бы ты насыщаешься, ну или получаешь разрядку, но радости никакой. Но с Тав было не так. Ощущение свободы? Вкус её крови? Контроль, который она ему отдавала? Новизна всего происходящего? Астарион не знал, что именно повлияло на яркость его ощущений, но был очень этому рад. Правда, и добычей Тав оказалась не такой уж лёгкой, как ему поначалу казалось. Она сразу согласилась на первую ночь, но потом стало тяжелее. Астарион с раздражением и некоторым азартом подумал, что её словно каждый раз надо завоёвывать заново. Следить, чтобы не сблизилась слишком сильно с кем-то другим. Оказывается, иметь постоянного партнёра довольно утомительно! Он рассчитывал, что это она будет умолять его о ночных встречах: её восторг, звуки, которые она издавала, когда он брал её, её страсть - всё говорило о том, что она очень довольна. А получается наоборот - это он ищет её внимания, причём, как с досадой отметил эльф, не только из-за крови или возможного союзничества, но и… потому что ему хотелось секса с ней. Это ощущалось непривычно, неправильно… и вообще. Ещё этот Гейл. И что она в нём нашла? Уилл хотя бы симпатичный - такой высокий, статный, героический. А маг… он же зануда. Совсем не понимает, что такое веселье. Но Тав этот волшебник нравится. Он тоже маг, у них много общих интересов, он умён, богат, влиятелен, из хорошей семьи. Не удивительно, что она рассматривает его в качестве долгосрочного варианта. А ему, Астариону, она отказывала уже два раза. От этой мысли неприятно кольнуло в груди. Но почему?.. Во всём остальном она ведет себя по отношению к нему как обычно. Шутит, разговаривает, смеётся над его колкостями. Сегодня утром помогла найти кинжал, который ночью утащил пёс и спрятал в своей лежанке. И при этом - уже больше недели без секса. Ему просто необходимо перехватить инициативу. Перекусить удалось только парой белок, живность что-то не попадалась. Да и их Астарион съел только по необходимости - все его мысли уже занимала кровь Тав. В пересохшем горле саднило от жажды человеческой крови, челюсти рефлекторно сжимались. Так что вампир решил не продолжать охоту. Он и так зашёл довольно далеко от лагеря. Судя по времени, все уже должны будут вернуться к его приходу. Может, даже начнут праздновать добычу. В лагере действительно обнаружился полный состав: Уилл и Гейл проводили дегустацию для Хальсина и Лаэзель. Друид даже согласился попробовать знаменитый напиток, так мужчины его расхваливали. Остальных девушек видно не было. — Они там свой девичник устраивают, — хмыкнул Уилл, когда Астарион, после некоторого колебания, подсел к ним. — Будешь пробовать? Астарион практически не чувствовал вкуса, но с наслаждением вдыхал аромат элитного дорогого напитка, комментируя букет и выдержку. Уже через час Хальсин начал напевать что-то совершенно ужасное, Лаэзель изо всех сил старалась казаться трезвой и удерживать равновесие, но стеклянный взгляд и напряжение в осанке выдавали ее с головой. Астарион с Уиллом взялись угадывать, какие вина есть у Гейла в башне, и Астарион выиграл с перевесом в два очка. Тав всё не было, хотя солнце уже зашло. Эльф злился на себя за это тягостное чувство ожидания, но ничего не мог с собой поделать. Неопределенность его нервировала, и он ощущал необходимость восстановить контроль на ситуацией. Над ней. Посиделки закончились, когда Хальсин превратился в медведя и уснул у костра, а Лаэзель прислонилась к нему и задремала рядом. Гейл отправился спать к себе, а Уилл остался сидеть у огня, но Астарион не горел желанием поддерживать с ним беседу и принялся ходить по лагерю. Наконец из рощицы неподалеку донеслись звуки смеха и разговоров, и скоро девушки показались на краю лагеря. Эльф вышел к ним навстречу, глядя на свою главную цель. Щечки девушки раскраснелись, волосы, заплетенные в две косы с забавными гульками на макушке, растрепались, губы влажно блестели, а в разрезах чародейской мантии виднелись голые ножки. Она что, зачем-то штаны сняла?.. Полуэльфийка чуть не рыдала от смеха над какой-то шуткой Карлах, когда Астарион подошёл ближе. — Я смотрю, вы там времени зря не теряли, — усмехнулся он. Тав явно была разгорячена алкоголем, но оно и к лучшему - в таком состоянии она скорее запрыгнет к нему в постель, ведь самоконтроль заметно ослабнет, и все похотливые мысли превратятся в действия. Она наверняка раскроется сильнее и покажет ему все свои истинные грязные желания… А какова должна быть её кровь на вкус после изрядной дозы элитного монастырского ликёра?.. У вампира свело скулы от желания впиться в неё прямо сейчас, у всех на виду. — Времени не теряли, — согласилась Карлах. — Зато потеряли заколку Шэдоу и штаны Тав. — Ой, Астарион! — взгляд чародейки наконец наткнулся на эльфа, и она двинулась к нему, слегка пошатываясь. Кажется, она была куда пьянее, чем показалось вначале. Астарион был уверен, что она сейчас подойдёт и вопьётся ему в губы на глазах у всех, и уже самодовольно улыбался, но буквально в двух шагах от него девушка споткнулась о корень и пришлось её ловить. — Осторожнее, дорогая, — пробормотал вампир, ставя девушку прямо, но не отпуская из рук. — Я вижу, ты неплохо повеселилась?.. Она была такая тёплая, почти горячая, мягкая, он чувствовал, как разгорячённая кровь бежит по её жилам. “Давай, позови меня с собой. Ты же хочешь меня. Я к твоим услугам. Выполню любое твоё пожелание”, — мысленно просил Астарион, глядя в тёмные, как ночное фиолетовое небо, глаза. Девушка помедлила, вглядываясь в его лицо. — Ты такой милый! — наконец выдала она с восхищением. Карлах и Шэдоухарт заржали, Астарион поперхнулся и посмотрел на неё в полной растерянности. — Эм?.. — Я так рада что мы познакомились! — сообщила она, встала на цыпочки и легонько поцеловала его в щёку. Брови Астариона поползли вверх, и он чуть ли не жалобно взглянул на девушек рядом, которые уже просто согнулись пополам от смеха. — Ой, а теперь мне, кажется, надо прилечь, — пробормотала девушка, ободряюще похлопала вампира по плечу и целеустремлённо, хоть и не совсем по прямой, направилась к своей палатке. Уже на входе она споткнулась и свалилась внутрь. Несколько секунд её голые ноги в сапогах торчали из-под занавески на входе. Потом по очереди втянулись внутрь. — Мы пили на спор, — пояснила Шэдоухарт, подходя к вампиру. — Наша бардесса оказалась не готова к таким крепким напиткам… Они с Карлах двинулись к костру, а Астарион остался стоять, глядя на вход в палатку чародейки. Место поцелуя горело на щеке. “Милый”, серьёзно? Не “красивый”, “сногсшибательный” или “опасный”? Астарион даже попытался разозлиться, но не получилось. Внутри бушевала целая гамма чувств. Разочарование. Опять ничего не получилось. Может, она его вообще не хочет на самом деле?.. Люди в пьяном виде позволяют себе такое… Уж он-то хорошо это знал. А она просто пошла спать. Недоумение. “Милый” - это вообще что?! Что она имела ввиду? И… она рада что они познакомились? Это же хорошо? Раздражение - опять он остался без крови. Он не почувствует этот запах, нежная, мягкая кожа не поддастся его клыкам, он не сможет прижаться к ней, греясь её кровью изнутри, а её телом - снаружи… А ещё какая-то совершенно непонятная мешанина эмоций от этого поцелуя. Он дотронулся до места прикосновения её губ своими пальцами. С его лицом его любовники делали многое: облизывали, кусали, били… Но простой поцелуй в щёку? Это было очень странно. Но от Тав это выглядело… искренне? Чувства толкались в груди, мешая друг другу и смешиваясь в невнятный белый шум. Ему понравилось? Или он хотел большего? Это была приятная искренность. Но почему от неё внезапно стало больно? Астарион решительно вернулся в свою палатку и уселся на спальный мешок. Нет, не надо об этом думать сейчас. Завтра. Всё завтра.

***

Следующие дни дались путешественникам очень тяжело. Поиск яслей, неудачная попытка излечения, разговор с инквизитором, Влаакит и её приказ, посещение призмы, разговор со Стражем, бегство через тайный тоннель и поиск булавы Латандера… Хуже всех, конечно, пришлось Лаэзель. Предательство королевы, которой она верила без оглядки, сильно подкосило её. Невозможность излечиться с помощью зайтиска, его крайне сомнительное назначение, и подозрения, которые он зародил… Гитиянки почти не ела с того момента, как события понеслись с невероятной скоростью, не давая передохнуть, и не лечила свои раны. А по возвращении в лагерь она только сидела и молча смотрела в огонь, злобно огрызаясь на любого, кто пытался её отвлечь или предложить еду. Ситуацию, как ни странно, спасла Шэдоухарт. Жрица с тревогой наблюдала за давней соперницей, а потом словно невзначай подсела к ней и начала раздражать ядовитыми высказываниями. Про гитов, про зайтиск, про саму Лаэзель. Какое-то время воительница просто огрызалась, но в конце концов не выдержала и с яростными и явно оскорбительными криками на своём языке полезла в драку. Сильно ослабев за три дня без еды и нормального отдыха, гитиянки быстро получила кулаком в латной перчатке по лицу, после чего немного пришла в себя. Шэдоухарт на неё наорала, заставила съесть большую миску рыбного супа с хлебом и потом сидела с ней несколько часов, залечивая и старые раны, полученные в яслях, и новый кровавый синяк на всё лицо. На следующий же день было решено выступать дальше, не дожидаясь, пока гитиянки выследят их в окрестностях. Теперь уже выбора не было - нужно было отправляться в Лунные башни и искать непосредственный источник этой заразы. Они уже приближались к концу горного перевала, и порой с высоты уже можно было разглядеть далеко впереди земли, покрытые мраком, словно низкими громовыми тучами. Последний лагерь решили разбить на весь день - задержаться под солнцем, пополнить припасы и набраться сил. — Я всё равно стану китраком и буду летать на красном драконе! — Лаэзель закончила рассказывать Уиллу свой план по возвращению милости Влаакит. — Конечно будешь! — сочувственно сказала Карлах. — Даже не сомневаюсь! — Хотя твоя королева - редкостная сучка, — добавила Шэдоу. Лаэзель сердито на неё зашипела, но спорить, на удивление, не стала. — Ты вообще уверена, что оно тебе надо? — спросила Тав. — Да! — отрезала воительница, хотя вышеупомянутой уверенности на её лице не было. — Я верну её расположение и смогу заслужить своё место… — На драконе? — подсказала Карлах. — А нас покатаешь? — с воодушевлением подхватила Тав. — Это вам не игрушки! — насупилась гитиянки, закидывая на спину рюкзак. — Долго сидеть будете? Я уже мечтаю наконец дойти до этих Лунных башен и разнести её по камушку... Карлах, Лаэзель и Уилл отправились разведывать удобный путь в теневые земли, обещая вернуться к ужину. Остальные остались следить за лагерем и пополнять припасы. Хальсин и Шэдоухарт сидели напротив Тав и варили лечебные зелья и полезные отвары. Как только троица разведчиков скрылась из виду, чародейка обернулась к друиду и азартно спросила: — Ну что, у тебя получилось? — Конечно, — эльф усмехнулся, вытаскивая откуда-то подрамник с натянутым на него холстом. — Держи. — О, ты собираешься кого-то рисовать? — оживился Астарион, подсаживаясь поближе. — В этот раз не тебя, — захихикала девушка. — Хочу сделать Лаэ небольшой подарок. Ей тяжело дались все эти приключения в яслях, надо её подбодрить. — А мне приключение очень даже понравилось, — довольно заулыбался вампир. — В целом, оно даже прошло успешно: мы вышли живыми из логова гитиянок! — согласилась Шэдоу, не отрываясь от помешивания зелья. — Да ещё и нашли такой артефакт! — И такое потрясающее оружие массового уничтожения! — с энтузиазмом воскликнул Астарион и обратился к Тав: — Я, разумеется, рад, что мы не обстреляли монастырь из солнечной пушки. Но… Тав, Хальсин и Шэдоухарт засмеялись. — Да ладно вам! — вампир нетерпеливо отмахнулся. — Тав, ты же не будешь отрицать, что тебе тоже было немножечко любопытно, что было бы, если бы мы это сделали?.. — Ну, разве что совсем немного… — кокетливо протянула полуэльфийка, но потом рассмеялась. — Конечно любопытно, что за вопрос! Аж руки чесались её запустить! И до сих пор чешутся. — Я так и знал! — торжествующе ухмыльнулся мужчина. — Нет ничего постыдного в том, что сила вызывает интерес. Могущество опьяняет. И как знать? Возможно, со следующим оружием невероятной мощи нам повезет чуть больше?.. — А ты мечтатель, — фыркнула жрица. Они просидели у тлеющего костра, греясь на бледном осеннем солнце, несколько часов. Тав уже заканчивала картину, когда подошёл Гейл: — Друзья мои, я ещё хотел пособирать трав в дорогу для заваривания и грибов на ужин. Кто готов отправиться со мной?.. — Я занята, — предупредила Шэдоухарт. — И Хальсин тоже. — Нет, дорогой, у меня нет желания лазить с тобой по оврагам, — фыркнул вампир, лёжа на бревне и с наслаждением подставляя лицо солнцу, прикрыв глаза и закинув руки за голову. — Я схожу, — примирительно улыбнулась Тав. — Я почти закончила. Как вам? — Ооо, Лаэзель точно понравится! — восхитилась жрица с улыбкой, рассматривая рисунок. — Мне кажется, это очень в её стиле. И жди от Карлах заказа на аналогичный портрет! — Модель, конечно, подкачала, но ты сделала что могла, — буркнул Астарион, заметно поскучнев после того, как Тав вызвалась добровольцем по ползанию в оврагах с Гейлом. — Может, дождетесь их? — спросила Шэдоу. — Они уже вот-вот должны… А! Ну вон они и идут. На холм взбирался Уилл, его спутницы шли следом. — Порядок, — отрапортовал Клинок. — Тропа достаточно нахоженная в прошлом, есть только один крутой спуск, там надо быть осторожными. В остальном до границы теневых земель меньше суток пути. Так что следующую ночь уже, скорее всего, будем ночевать там. — А что на ужин? — бодро спросила Карлах, стягивая доспех, пока Лаэзель всё так же хмуро как и утром прошла к костру и села, уставившись на языки пламени. — Грибы с сыром и беконом, — отчитался Гейл. — Только грибы мы с Тав ещё только пойдём собирать, так что придётся подождать, — он приблизился к Карлах и чуть тише спросил: — Так и не удалось её расшевелить? — Не особо, — призналась Карлах. — Она немного воспрянула, когда мы наткнулись на пару багбиров… Но потом снова загрустила. Тав, твой сюрприз готов?.. — Готов, теперь мне надо чтобы ты что-нибудь по-быстрому написала и отвлекла её. — Будет сделано! Карлах аккуратно взяла перо и быстро и размашисто, стараясь ничего не поджечь, написала “Никогда не кисни, солдат!” на обороте холста. Когда дело было сделано, она вернулсь к огню: — Лаэ, а покажешь мне ещё раз тот удар? Пока ждём ужина… Женщины ушли к деревьям, потренироваться на одном из них, а Тав зишикала на остальных, чтобы они потарапливались. У Гейла пришлось отобрать перо, пока он не использовал всё свободное место - он, кажется, увлёкся и написал три полноценных абзаца. Астарион поупрямился для виду, но всё же оставил пожелание обретения желаемого могущества изящным, немного старомодным почерком. Хальсин просто нарисовал мишку. — Лаэзель, иди сюда, у нас для тебя кое-что есть! — позвала Тав, спрятав рисунок за спину. Гитиянки недоуменно оглянулась и, нахмурившись, пошла в их сторону. Карлах шла за ней, сияя, как начищенный самовар. — Вот, это тебе. Чтобы ты не грустила, и всегда помнила, что ты не одна и у тебя всё обязательно получится, — чародейка, немного смущаясь, протянула Лаэзель подарок. Гитиянки замерла и с изумлением уставилась на небольшую картину. На ней Лаэзель, в шикарном гитском доспехе и с мечом в руке, летела на огромном красном драконе среди бесконечных завихрений Астрального плана. — Мы там сзади ещё написали тебе всякое! — радостно сообщила Карлах, приплясывая рядом. — Чтобы ты не забыла нас, когда улетишь на своём драконе. — Я наложу чары после ужина, чтобы ты могла увеличивать и уменьшать этот рисунок по своему желанию, — добавил Гейл. — Я… — воительница перевернула рисунок и прочитала надписи. Кажется, она никак не могла подобрать слова, и выглядела ужасно растерянной и смущенной. — Я… Это было излишне. Я определенно ещё не скоро вас забуду. И я знаю, что у меня всё получится! Но рисунок… красивый. Я отнесу его к себе в палатку. — Она улыбалась, когда его несла! — громким шепотом сообщила Карлах, когда Лаэзель отошла. Уилл и Тав довольно переглянулись, Хальсин умилённо наблюдал за сценой, и даже Астарион чуть усмехался, кажется, даже без привычной язвительности или насмешки во взгляде.

***

Тав бродила с Гейлом по лесу. Волшебник периодически наклонялся, чтобы сорвать какую-то травку, и срезал с деревьев странные сочные розовые грибы. Тав в основном выступала в роли носительницы корзины для грибов и моральной поддержки. Гейл рассказывал про эксперименты, которые ставил в своей башне, про обучение у Мистры. Тав с интересом слушала. — Ох, прости, я что-то заболтался. Давай сюда корзину, она уже почти полная и тебе наверняка тяжело, — спохватился Гейл, останавливаясь и кладя свою ладонь поверх руки девушки. — Да ничего, я лучше нести буду, чем собирать, — рассмеялась Тав, уступая ему корзину. — Ненавижу собирать грибы, ягоды и всякое такое. Это ужасно скучно. Ну что, мы закончили? — Давай… прогуляемся ещё немного? — предложил Гейл, смущённо отведя взгляд. — Давай. Только не очень долго, а то нас живьём съедят, когда мы вернёмся, — хихикнула девушка. — Ты упомянул, что тебя называли “Растяпа Декариос”? Так это твоя фамилия? — Да-а, любезно предоставлена моей матерью, неподражаемой, и, смею заметить, порой невыносимой Мореной Декариос, — Гейл улыбался, но потом отвёл взгляд и с некоторой иронией добавил: — Я так давно ей не пользовался… Гейл Декариос. Выглядит жалко и неприметно по сравнению с мастером магии Гейлом из Глубоководья. — Ну не знаю, — протянула Тав, беря Гейла под руку. — По-моему, отличная фамилия. Гейл Декариос звучит красивее чем Гейл из Глубоководья. Мне нравится. — О, это очень щедро с твоей стороны, — маг тепло улыбнулся, и остановился, явно волнуясь. — Ты ему тоже очень нравишься. Очень-очень сильно. Я… — он протянул к девушке руку, но Тав внезапно чуть нахмурилась, выглядывая Гейлу за плечо. — Эй, посмотри-ка. Там кто-то есть. Кажется, он тоже волшебник - с бородой такой и в шляпе. Гейл резко обернулся. К ним по едва приметной тропке действительно шёл высокий седой старик. — Привет вам, путники! — вполне жизнерадостно окликнул их пожилой маг. — Задержитесь немного, проявите уважение к старику! — Эльминстер?! — изумлённо воскликнул мужчина. — Он самый, Гейл. Изрядно раздраженный, между прочим, поскольку вынужден был в своих лучших сапогах истоптать множество просёлочных дорог, пока искал тебя. — Ой, в лучших сапогах это вы к нему зря пришли, следите теперь за ними… Погодите, Эльминстер?! — Тав прервала сама себя и восторженно прижала руки к щекам, вытаращившись на старца. — Вы хотите сказать, что вы вот прям тот самый Эльминстер!? О-о-о, я столько про вас читала! И в научной литературе, и в художественных балладах! Эльминстер польщённо заулыбался: — Приятно встретить в этой глуши такого образованного человека. Скажи же, какая из баллад о моих подвигах завоевала твоё сердце? — Сквозь пики Долины Ледяных ветров, быстро шагал мудрец из Долины теней, — не задумываясь продекларировала Тав. — Ах, прекрасная баллада с великолепной мелодией, без сомнения. Правда, на мой взгляд там недостаточно подробно описывалось, насколько ледяными были эти ветра. Во время того путешествия у меня сосульки намерзали даже на… — Да, да, да, мы все восхищаемся твоими подвигами. Но как бы то ни было, ты сказал, что проделал весь этот путь из-за меня, разве нет? — Гейл подозрительно прищурился. — С какой целью? Старик вздохнул. — Мне велено было не жалеть ни времени, ни сил, чтобы найти тебя. Она послала меня, Гейл. Ты знаешь, о ком я говорю. Гейл изменился в лице. — Но зачем?.. Говори, Эльминстер, прошу тебя! — Юноша, неужто за время отсутствия в Глубоководье ты напрочь позабыл о хороших манерах и утратил терпение? — осуждающе вздохнул старик. — Почти десяток дней я обходился без пищи, достойной этого имени, и не пил ничего, кроме того, что ниспосылало мне небо для утоления жажды. Ломоть хлеба, сыр и стакан вина покажутся мне истинным пиршеством! Неужто ты не позволишь мне отдохнуть и подкрепиться, прежде, чем приступать к разговору? — Ой, вы голодный? — спохватилась Тав. — Сыр и хлеб у нас есть, а вместо вина у нас латандерский солнечный ликёр! Если его не весь выдули ещё… — Латандерский ликёр?.. О-о-о, я крайне признателен за столь бескрайнюю щедрость. Видишь, Гейл? Даже в столь суровых краях искусство гостипреимства даёт плоды. — Во имя всего… — Гейл закатил глаза. — Так твой лагерь, значит, в той стороне?.. Давай, мальчик мой, шевелись. Ты же только что так нелюбезно меня поторапливал, — и Эльминстер, сильно оживившийся при упоминании ликёра, бодро засеминил в указанном направлении. — Ему скоро 1300 лет, а он всё ещё думает своим желудком! — буркнул Гейл, явно напряжённый. — Пойдём, проверим, возжелает ли он наконец отвечать на вопросы, когда в животе у него перестанет урчать. — Мне кажется, он просто почему-то оттягивает начало этого разговора, — Тав ободряюще погладила мужчину по плечу. — Дай ему собраться с мыслями. В лагере старого мага встретили с благожелательным недоумением. Гейл сильно нервничал, и Хальсин взял на себя приготовление ужина, а Тав быстро соорудила гостю бутерброды с сыром, которые тому пришлось есть под пристальным и неотрывным взглядом Гейла, который сел напротив. — М-м, до чего восхитительный вкус был у этого сыра!.. — причмокнул Эльминстер. — Ты же понимаешь, не годится вести разговоры на пустой желудок. У слов не будет того веса, каким они должны обладать. Столько всего надо переварить, в конце концов. Или, иначе выражаясь, перемолоть в голове. Слова, нафаршированные смыслом, должны потомиться, дабы значимость их насытила разум… ты со мной согласен? — Эльминстер. — Гейл был очень, очень серьезен. — Теперь ты понимаешь, что мы чувствуем, когда ты начинаешь много говорить? — ехидно шепнула Шэдоухарт. — А, ну да, — старый волшебник откашлялся. — Конечно. Видишь ли… Я, э-э… кхм. тут такое дело… — Эльминстер обреченно вздохнул. — Гейл, мальчик мой, я нашёл тебя, чтобы обсудить один весьма насущный вопрос. Я позволю себе говорить прямо, без привычных мне словесных изысков. Я здесь по воле Мистры. Послание и поручение, с которыми я пришёл, исходят от неё. Тав подумала, что каким бы ни было это поручение, оно явно не несет с собой ничего хорошего. Эльминстер говорил так, словно очень хотел спихнуть всю ответственность за плохие новости на свою богиню. — Так ты тут в качестве божественного посланца? — заинтересованно спросила Шэдоухарт. Она с Астарионом и Уиллом стояли рядом, прислушиваясь к разговору. — Да, — вместо старого мага ответил Гейл. — Нежные ножки Мистры не годятся для преодоления дорожных ухабов. — Ты сам знаешь, в чём был неправ, Гейл. Нам незачем обсуждать это здесь и сейчас. Тем не менее, у тебя появился шанс искупить свою вину. — Мистра готова… меня простить? — Она готова подумать о том, что можно считать прощением, — уклончиво ответил Эльминстер. — Мистра знает о неприятностях, выпавших на вашу долю. Она знает о вашей борьбе с Абсолют - этим коварнейшим злом. — Так это же отлично! — оживилась Тав. — Мы бы тут совсем не возражали против небольшого божественного вмешательства!.. — За этим я здесь… хотя вмешательство может оказаться не самым прямолинейным. Знайте же, что Абсолют куда опаснее чем всё, что вы можете себе вообразить. Это зло угрожает всему живому - и даже бессмертным. Оно угрожает богам, плетению, самой ткани мироздания. И потому я явился сюда с поручением, Гейл. Ты должен уничтожить это зло. Мистра убеждена, что тут не справится никто, кроме тебя. — Кроме Гейла? Это почему? — возмутился Астарион, как будто всё это время только и планировал, что героически броситься на Абсолют в одиночку. — Сфера, — сразу понял Гейл, его взгляд словно потух. — Совершенно верно, — Эльминстер смотрел на своего ученика и друга с огромной болью. — Мистра дала мне силу остановить время. Сфера больше не будет стремиться подчинить тебя себе. Зато в нужный момент ты сможешь высвободить всю её смертоносную мощь. Ты должен отыскать сердце Абсолют, чем бы оно ни оказалось, и использовать себя как катализатор, который выжжет его дотла. — Что?! — Тав выбежала вперёд, её фиолетовые глаза сверкали крошечными молниями. — Да вы там совсем долбанулись что ли?! Мистра приказывает Гейлу убить себя? — Похоже, что так, — безэмоционально ответил Гейл. — И, кажется, она даже не сомневается, что я исполню её волю. — Без всякой радости я говорю с тобой об этом, друг мой, но такова воля Мистры. Ты должен принести себя в жертву, чтобы уничтожить Абсолют. Это станет твоим искуплением. Таково слово Мистры. — Да не пошла бы она со своим искуплением?.. — бушевала Тав, но маги не обращали на неё внимание. — Итак, я передал печальное послание, с которым был к тебе отправлен. Осталось лишь заклинание. Эльминстер воздел руку, и начал произносить длинный ряд магических слов. Его ладонь окутала лиловая дымка, серебристые руны и сложные ритуальные круги начали возникать в воздухе. Хоть Тав и была зла, она не могла не восхититься сложностью и филигранностью творящейся перед ней магии. — Готово, — устало произнёс старый волшебник. — И поручение, и заклинание отныне в твоих руках. Тебе же, — Эльминстер внезапно повернулся к чародейке, вперившись в неё внимательным взглядом, — я поручаю заботу о самом Гейле. Надеюсь, ты будешь беречь его в этом невозможнейшем путешествии. — Конечно, буду! — сварливо пообещала Тав. — И уж точно сберегу его от вашего дурацкого плана со взрывом. Мы найдём другой путь. — Что ж… Даже волны рока порой могут разбиться об утёсы воли, — загадочно усмехнулся волшебник, внимательно посмотрев на своего коллегу. — Прощай, мой друг. — Прощай. Я… рад, что она прислала именно тебя. И Эльминстер исчез. Все застыли в напряженном молчании. — Что ж… никакая встреча с Эльминстером не бывает бессодержательной, — усмехнулся Гейл и взглянул на Тав. — Я надеялся познакомить тебя с ним в более приятной обстановке, но где же такую найдёшь в наши дни. — Да ну его вообще с такими предъявами! — кипятилась Тав. — Себя пусть взрывают! — Это не то требование, с которым он хотел бы ко мне прийти, — волшебник грустно улыбнулся. — Но он избранный Мистры, а занчит, обязан передать послание, как бы это ни было тяжело. То, что Мистра прислала именно его… Она хотела ясно дать понять, насколько всё серьёзно. И посильнее на меня надавить. — Да уж, а говорят что это моя богиня жестокая, — Шэдоухарт усмехнулась, но за этой усмешкой таилось сильное напряжение. — Время казалось мне бесконечным, — тихо произнес Гейл. — Так странно вспоминать об этом теперь, когда понимаешь, как мало тебе осталось. — Только не говори, что ты всерьёз намерен выполнять это дебильное поручение! — категорично выпалила Тав. — Конечно! — просто ответил маг. — Эльминстер предложил самое простое решение нашей проблемы. Мне нужно лишь найти правильное место и подходящее время. Зло будет уничтожено, Абсолют исчезнет. И я тоже… — Я не понимаю, — вмешался Уилл. — Мистра что, сама не может уничтожить Абсолют? Или Эльминстер? — Без сомнений, это было бы ей по силам. Но что до возможности… Ао не понравилось бы, что она напрямую впутывается в дела смертных. От вмешательства богов часто становится только хуже. А Эльминстер… Он спасал миры множество раз, однако противостоять почти божеству… это нелегко, даже для него. Моя сфера - вот главная надежда. — И ты что, всерьёз нацелен на самоубийство? — раздраженно воскликнула Тав. — Зато наверняка самое зрелищное из всех, что только можно себе представить! — попытался пошутить мужчина. — Но, в общем, да. Я уже больше года живу взаймы. Возможно, именно это - самый логичный способ всё завершить. Впрочем, да этого ещё далеко! Абсолют надо сперва обнаружить. — И мы ее обнаружим, но взрывать ты себя не будешь, — чародейка категорично скрестила руки на груди, её глаза подозрительно покраснели. Гейл подошёл к девушке и мягко приобнял её за плечи. — Давай оставим эту уверенность до того момента, как нам придётся принимать окончательное решение. Возможно, ты изменишь своё мнение, когда поймёшь, с чем мы имеем дело. А теперь прошу прощения. Мне надо… обдумать всё. И волшебник, ещё раз похлопав девушку по плечу, отошел к своему тенту. — Поверить не могу, что Мистра требует от Гейла принести себя в жертву, чтобы уничтожить Абсолют! — заявил Астарион, едва маг скрылся в палатке. — Это просто глупая и пустая трата культа, который мы могли бы взять под контроль. Ну и пустая трата Гейла, конечно, — подумав, добавил он. — Не представляю, что может заставить человека решить, что его смерть - подходящая плата за прощение богини, — Уилл расстроенно покачал головой. — Для меня это звучит бессмысленно. Едиснтвенная вера, которая нам нужна - это вера в себя и своих близких. Да плевать на эту бомбу! У Гейла и так есть всё, что необходимо, чтобы победить эту заразу. Надеюсь, он это осознает. И мы должны ему в этом помочь. — Поможем! — хмуро пообещала Шэдоухарт, и тут же с шипением схватилась за руку: старая рана снова открылась, терзая девушку магической болью. — Эй, привет! — Карлах и Лаэзель, судя по всему, только что вернулись с тренировки, и тифлингша лучилась оптимизмом. — Кто это тут у нас был? Дедушка Гейла? — Нет, Карлах, это был Эльминстер Аумар - самый прославленный волшебник всех времен, — закатил глаза Астарион. — Да? Ни о чем не говорит! — весело отмахнулась варварша. — Он хотел сообщить Гейлу что-то важное? Надеюсь, у него хорошие новости! — Не совсем, — хмуро отозвалась Тав, пересказывая девушкам последние события. — Ну ничего себе! — изумилась тифлингша. — Ох и не позавидуешь ему. Но он же не собирается этого делать? — Мне кажется… он ещё думает, какой путь выбрать, — Тав закусила губу. — Ну так скажи ему чтоб выбрал правильный, чего тут думать то! — возмутилась Карлах. — Или вообще… я сейчас сама это сделаю. Ох уж эти волшебники!.. Обязательно нужен кто-то, чтобы тыкать их носом в самое простое и очевидное решение… А если эта Мистра требует такого от своих последователей - то коза она драная и не заслуживает поклонения! Я Гейлу так и скажу - ну, аккуратненько так, конечно. И Карлах решительно двинулась в сторону палатки волшебника, так решительно закинув на плечо топор, словно шла его обезглавливать. — Эльминстер… — задумчиво произнесла Лаэзель. — Даже гитиянки слышали легенды о мудреце из Долины теней. Ряд его работ переведен на тирсу. Он сказал ещё что-то мудрое? — Нет, — отозвалась Тав. — Он съел наш сыр. — Я так и думала, не каждое слово мудреца - мудрое, — кивнула воительница. — Мистра не заслуживает веры Гейла, потому что сама в него не верит. Она считает, что он не способен уничтожить абсолют своими талантами в честной борьбе? Она не знает, кто его могучие союзники? — Лаэзель гордо приосанилась. — Влаакит, безусловно, бывает сурова и требует многого, но всё это во благо гитиянки. А Мистра действует лишь во благо себе. Возможно, Гейл и обретет её прощение, когда сгорит дотла. Но я одного не понимаю - зачем оно ему нужно?.. Пф-ф! Завтра я сама с ним поговорю. И женщина решительно ушла к себе. — Ух, кажется, Гейлу предстоит немало сложных диалогов, — усмехнулся Астарион. — Карлах и Лаэзель относятся к тому типу женщин, которые могут уговорить на многое… особенно если идут уговаривать с двуручным мечом наперевес! — он издал высокий смешок и посмотрел на хмурую Тав. — Давайте… просто поужинаем и ляжем спать, — устало вздохнула девушка. — Завтра нас ждет тяжелый путь.