Вопреки

На поляне, затянутой туманом, не смотря на тусклый свет солнца, виднелись зловещие тени нежити. Тав пристально всматривалась в них из-за камня, Гейл колдовал магическое приближение, чтобы получше рассмотреть будущее поле боя. — Смотри-ка, там кого-то уже прирезали! — радостно сообщил Астарион, вглядываясь в создаваемое магом изображение. — Причём очень неаккуратно. Я бы даже сказал, не прирезали, а распилили. Или разорвали?.. — Это служитель культа Абсолют, — нахмурился Хальсин. — Судя по одежде, достаточно высокого уровня. — Видимо, он прикрывал отход основной колонны, — пробормотал Гейл. — Но почему они шли так медленно? Зомби не славятся своей быстротой… Оторваться от них обычно несложно. — Пленники, — сообразила чародейка. — Если это путь к Лунным башням, в которые увели людей из гоблинского лагеря, то, скорее всего, они шли медленно из-за пленников. Раз личинок им подсадят уже только в теневых землях, значит вести их туда пришлось или связанными, чтоб не убежали, или на каких-то повозках, что также затрудняет быстрое передвижение. — Там вообще костей хватает, — с сожалением отметила Карлах. — Разной степени... свежести. Кажется, тут полегло немало обычных торговцев и караванщиков… — Что ж, мы вполне можем найти обходной путь, — пожал плечами Астарион. — К чему нам связываться с незнакомой нежитью?.. Кости, трупы, могилы… — Неужели не чувствуешь себя как дома? — съязвил Уилл. — Я не ступал на кладбище с тех пор, как стал отродьем, спасибо, — раздраженно ответил эльф. — И вампиры совершенно не похожи на эту тупую неуклюжую нежить. — Это точно, — согласилась Карлах. — Никогда не слышала, чтобы зомбяк жаловался на мятый камзол. — Или на кислое вино, — добавил Уилл. — Или на тяжелый рюкзак, — Шэдоухарт не замедлила ехидно вставить пару слов. — Не все привыкли жить в грязи и заниматься тяжёлой физической работой, — оскорбился эльф и гордо отвернулся обратно к полянке с нежитью. — Но вообще, я согласна с Астарионом, — вдруг добавила жрица. — Думаю разумнее будет найти обходной путь. Например, мы можем обойти их ниже вдоль реки… — Или, — с нажимом прервал её Уилл, — мы можем уничтожить гнездо нежити, которое угрожает мирным путникам. — И расхреначить их трухлявые головы и как следует размяться! — Карлах с азартом выхватила топор. — А что? Расхреначить и размяться я не против, — оживилась Тав. — Шэдоу, а ты потом сможешь допросить этот труп? Может, получится узнать что-то полезное. Эй, ну не смотри на меня так! Сократим путь, разомнёмся, получим сведения, а заодно и дело хорошее сделаем. Жрица закатила глаза. Первой в бой ринулась Лаэзель, её меч сверкал, отражая тусклый свет солнца. Она сразила первого зомби мощным ударом, заставив нежить дружно обернуться. Следом за ней с рёвом влетела Карлах и с хрустом впечатала кулак в челюсть скелету, отправив его черепушку в полёт. За ней следовал Хальсин, на ходу превращаясь в огромного медведя. Мощные лапы зверя разрывали плоть нежити, разбрасывая разлагающиеся останки в разные стороны. Чья-то полусгнившая кишка улетела в сторону Астариона и повисла у него на плече, от чего эльф заорал и закрутился на месте: — Какая гадость!! Хальсин, разрывай врагов аккуратнее! — А ты не стой столбом, чем быстрее окажешься в гуще битвы, тем быстрее весь будешь покрыт требухой и не будешь переживать из-за мелочей, — съехидничала Шэдоу, пробегая мимо и тоже вливаясь в бой. Тав, как всегда взлетев над полем битвы, взметнула руки, создавая вихрь из молний. Вспышки по цепочке распространялись между врагов. Удар один, второй — и несколько скелетов распались на куски, запах разложения заполнил воздух. Понаблюдав с минуту за чародейкой, которая со злодейским хохотом предавалась стихийному колдовству, овеваемая ветром и с горящими фиолетовым пламенем глазами, Астарион вынул кинжалы, ловко крутанул их в руках и ринулся в гущу сражения. Его кинжалы сверкали, как молния, разрезая гнилую плоть нежити. Каждый удар был исполнен изящества и смертоносной точности — он избегал отравленных когтей, как тень проскальзывая между атаками зомби и скелетов, и оставляя за собой лишь беспомощные останки. — Вроде бы неплохо идёт! — радостно заметил Уилл, расшвыривая скелеты колдовскими разрядами энергии. И тут на краю поляны из земли в небо взметнулся столб зеленого тошнотворно-мертвенного света, и из него выступила высокая мрачная фигура, закутанная в чёрную мантию. В клубине капюшона виднелся голый череп. Огромный скелет взмахнул рукой… и нежить, уже полубленная на куски, началасобираться из частей заново и медленно вставать на ноги. — Уилл, ну ты зачем накаркал?! — неестественно высоким голосом воскликнул вампир, поудобнее перехватывая кинжалы. — Некромант, — Шэдоухарт сплюнула кровь с рассеченных ударом губ. — Гейл, Тав! Отвлеките эту толпу. Я знаю как с этим справиться, но мне нужно время! Команда начала слаженно выполнять задачу. Гейл принялся колдовать иллюзии других воинов подальше от некроманта, Тав облетела поле с другой стороны и начала подгонять зомбяков и скелетов сильным ветром, а остальные начали смещаться в сторону, чтобы дать Шэдоухарт свободу действий. Жрица какое-то время сосредоточенно стояла, прикрыв глаза, на краю поля боя. Потом резко вскинула взгляд на высокую тёмную фигуру. Глаза Шэдоухарт светились ярким холодным светом. Она решительно двинулась к некроманту, который уверенно поднимал едва поверженных слуг обратно, и резко схватила его за предплечье. Раздался жуткий потусторонний визг. Фигура в плаще дёрнулась в сторону, но шаритка держала крепко. — Давай, Шэдоу, у тебя получается! — выкрикнул Уилл, отбрасывая магической волной очередного скелета. Некромант визжал, открывая пустую, почти беззубую челюсть, и дёргался, его фигура начала покрываться мелкими серебристыми трещинами, как вдруг… — Шэдоухарт, сзади!!! — закричала Тав сверху и начала спускаться, но это невозможно было сделать быстро. Бойцы оглянулись и увидели, как за спиной жрицы из земли незаметно вылез новый зомбяк, и он уже замахивается огромными ядовитыми когтами, целясь в незащищенную шею полуэльфийки… Все были слишком далеко, чтобы успеть вовремя - ни человеческой, ни эльфийской скорости для этого бы не хватило. Зато хватило вампирской. Незримо быстрой тенью беловолосый эльф метнулся на другой конец поля, на ходу замахиваясь кинжалами… и едва когти царапнули кожу шеи, как оба лезвия достигли цели: одно перерезало шейные позвонки монстра, а второе отсекло руку. Одновременно некромант перешел на ультразвук и взорвался мелкими клочьями чёрного пепла, разорванный изнутри белым светом. Шэдоухарт, сражённая паралитическим ядом упыря, рухнула на руки Астариона, которые тот галантно подставил (правда, почти сразу сдавленно охнул и присел, так как полуэльфийка в полном доспехе оказалась гораздо тяжелее Тав в мантии). — Она в порядке, заканчивайте! Я за ней присмотрю, — крикнул вампир остальным, осторожно уложил девушку на землю и принялся упокаивать тех редких зомби, что откалывались от основной толпы и вместо Карлах, Хальсина и Лаэзель лезли атаковать вампира и жрицу. После этого добить остатки мертвяков не составило труда. Хальсин велел очистить поляну от останков, сбросив их в реку, чтобы повторение оживления было невозможным, и склонился к своей походной сумке, доставая травы и начиная готовить противоядие для Шэдоу. Тав села рядом, положив голову подруги себе на колени и осторожно обработав вздувшиеся царапины. Астарион топтался рядом, делая вид что занят, чтобы не участвовать в процессе переноса останков к реке вместе с остальными. Шэдоухарт скосила на него глаза и тихонько сказала: — Спасибо. — Кхм, — вампир чуть откашлялся. — Ну, тебе же ещё труп абсолютиста допрашивить. Иначе ради чего мы в это вообще ввязывались? Кстати, а где он?.. Уилл! Уилл, верни абсолютиста на место, ты куда его потащил?! Клинок Фронтира сконфуженно отпустил труп: — Кажется, увлёкся, — виновато сказал он под громкий смех Карлах, которая в это время пинала чей-то череп в сторону Лаэзель и объясняла, что его нужно отбить обратно. Шэдоухарт слабо улыбнулась. Через несколько минут зелье было готово, и Хальсин осторожно влил его девушке в рот. Жрица закашлялась, но начала глотать и уже через пару десятков секунд приняла сидячее положение. — Я в порядке… в порядке, — заверила она, вдыхая полной грудью и касанием пальцев залечивая упырьи царапины. — Какая крутая магия! — восхитилась Тав. — С этим некромантом... Ты так раньше не делала! Шэдоу поморщилась: — Это… особый вид исцеления позитивной энергией. На нежить он действует сокрушительно. Но даётся это непросто. Моя Тёмная Госпожа не приемлет этот вид магии, так что я стараюсь его избегать. Что ж, давайте займёмся делом. Где наш труп? Уилл кашлянул: — А вон он, лежит в тенечке… Все собрались кружочком вокруг весьма покромсанного трупа. Тав подумала, что этот парень вряд ли получал столько внимания при жизни. Шэдоухарт прочитала заклинание. Её зрачки загорелись мертвенной зеленью, а труп приподнялся над землёй, взирая на путешественником пустыми мёртвыми глазами. — Кто ты? — измененным потусторонним голосом спрсила жрица. — Самвел… Стаксфорд… ревнитель воинства Абсолют… — Что ты здесь делал? — Исполнял… приказ… Кетерика Торма… — Это ещё что за хер? — громким шёпотом удивилась Карлах. — Что ещё спросить говорите быстрей, — всё тем же потусторонним голосом поторопила Шэдоу. — Спроси что за приказ, — подсказал Астарион. Шарритка послушно повторила. — Доставить… герцога Рейвенгарда… — Куда?? — В Лунные… башни… — Зачем он нужен Абсолют? На это труп промолчал, видимо, не зная, что ответить. Сила заклинания иссякла, и ревнитель Абсолют поволился на землю. Повисло молчание. — Значит, мы на верном пути! — решительно сказал Уилл. — Отца вели этим путём. И сейчас он в Лунных Башнях. — Сначала - ясли! — категорично отрезала Лаэзель. — Но когда нас излечат, я готова пойти с тобой в эти башни и поубивать там всех гхайков и их прислужников! — Раз этим путём вели пленников и герцога в Башни, значит, это точно не дорога в ясли, — с сожалением заметила Тав. — Уилл, отметь её как ведущую в теневые земли. А нам тогда надо исследовать самую крутую тропинку, которая ведёт выше в горы. Всё остальное мы обошли, они ведут или в тупик, или к обрыву, или закольцованы. — Да, я отметил на карте, — кивнул Клинок. — Осталась самая тяжёлая и неудобная дорога. Возможно, даже стоит собрать лагерь, чтобы потом не возвращаться, и поставить его заново выше по дороге. — О не-е-ет, — простонала Тав. — Мы только три дня как его поставили. — Если бы некоторые, — Лаэзель метнула недовольный взгляд на Тав, Астариона, Гейла и Карлах, — не тянули в лагерь всевозможный необязательный мусор, то сборка и установка не занимали бы столько времени! — Мой телескоп это не мусор! — возмутился волшебник. — И вообще, это подарок! — Я тоже не тащу мусор, это всё инструменты и материалы для… всякого полезного! — заявила тифлингша. — Из этого “полезного” ты сделала пока только игрушку-медведя и переносной навес от солнца! — отрезала гитиянки. Астарион и Тав просто промолчали, неловко потоптавшись на месте. Они вполне могли поспорить количеством пледов и подушек в своих палатках. Астарион также тащил к себе серебряные подсвечники, красивые бокалы, вазы и кубки, а Тав собрала уже неплохой гардероб на парочку сундуков (благо, Гейл великодушно уменьшал их в размерах и делал легче раз в десять). — Ладно, ладно, уж как есть, так есть, — поспешно замахала руками чародейка. — Пошли короче тогда, начнём собираться пораньше… *** Тав закончила “помогать” собирать лагерь - когда Хальсин случайно поднял сундук вместе с ней, когда она “помогала” нести его с другой стороны. Основные вещи были упакованы и уменьшены Гейлом, и лагерь постепенно погружался в сонную вечернюю тишину. Девушка уже готова была вернуться в свою палатку, но замешкалась. Ей очень хотелось пойти обходным путём. Мимо палатки Астариона. Ну, так просто. Ладно, не “так просто”. Тав вздохнула. Это было глупо и по-детски. Надо признаться себе, что она надеется его встретить. Или увидеть. А может, он сам её услышит и захочет к ней выйти… Бля, ну что за херня. Ну как ребенок. Зачем это надо? Что это даст? Она хочет с ним переспать? Ну тогда надо пойти и предложить, Астарион вряд ли будет против. Но нет, дело даже не в этом… Просто поговорить? Да, было бы неплохо. Но тоже не совсем. Она хочет, чтобы он хотел с ней поговорить. Но это неправильно. Она не может влиять на его желания. А что может? Просто быть рядом. На случай если он всё же захочет. Да. Вот оно. Ей хотелось быть рядом. Рисовать, например. Потягивать винишко. Читать. Ой, бляяяяя… Тав запрокинула голову к звёздному холодному небу и глубоко вздохнула. Это дерьмово. Ну прям… очень дерьмово. Это всё... слишком личное. Тав была в некотором ступоре. Она просто не знала что делать дальше. Соблазнять? Но ей категорически не хотелось как-то притворяться перед человеком, который ей искренне нравился. Да и вроде как он уже и так соблазнился. Дружески общаться? Так ведь общаются. Просто ждать, что из всего этого получится?.. — Займись реальными проблемами, дура! — тихонько шикнула на себя Тав, и решительно отправилась к палатке. Астариона. Она просто пройдёт мимо. Ничего такого. Палатка в красно-малиновых цветах была освещена изнутри колеблющимся светом свечей. Тав услышала злой, безысходный неразборчивый шёпот вампира. Кажется, он бормотал в полголоса себе под нос, пытаясь что-то сделать, но ничего не получалось. — Дьявол! — отчётливо донеслось до неё ругательство, когда прекрасный эльф повысил голос. Чародейка не выдержала и подошла ближе, чуть отодвинув ткань, прикрывающую вход. Вампир стоял к ней спиной, обнажённый по пояс, сосредоточенно ощупывая рукой страшный, зарубцевавшийся узор шрамов на своей спине. — Н? Или И?.. Линия, вилка, раз, два… три полоски? Это вообще буква? — отчаянно шептал он. — Проклятый адский - как эту белиберду вообще читают?! Тав поколебалась секунду, но потом чуть шире раздвинула полог и весело спросила: — Решил заняться растяжкой перед сном? — Ах!.. Что ты делаешь?! — Астарион дёрнулся, резко развернулся и с тревогой и возмущением уставился на незваную гостью. — Извини, — Тав виновато улыбнулась и сделала шаг назад. — Не буду тебе мешать. — Нет, погоди!.. Прости. Просто ты так внезапно появилась, — узнав девушку, вампир, кажется, сразу немного успокоился, возвращаясь к своему занятию. — Я… пытался прочесть на ощупь шрамы у себя на спине, но ничего не выходит. С тем же успехом можно пытаться читать по-рашемски, — Астарион бросил на девушку быстрый взгляд, словно что-то прикидывая. — Хочешь, я принесу зеркало? — с готовностью откликнулась Тав, ехидно улыбаясь. — Надеюсь, ты шутишь, — обиженно насупился мужчина. — Я не могу прочесть их с помощью зеркала. И на ощупь, похоже, тоже. — Ты же говорил, что тебя не волнует, что Касадор написал у тебя на спине, — язвительно напомнила чародейка, вспоминая их первое утро вместе, когда она предложила помощь, но была довольно резко отвергнута. — Ну, что ж, должен признать, мне стало любопытно, — отозвался Астарион, и неподвижно застыл вполоборота, бросая на Тав неловкие взгляды исподлобья. Девушка не без злорадства улыбнулась и склонила голову набок, ожидая, когда вампир не выдержит и попросит её напрямую. Ибо нефиг было отказываться, когда предлагали. — В общем, я тут подумал… раз уж ты здесь, может, ты - гипотетически - могла бы… — Астарион взглянул на её ехидную улыбку и собрался с мыслями, сердито выпалив: — Ты можешь уже наконец прочитать, что написано на моей грёбаной спине?! Пожалуйста, — уже тише добавил он, снова нервно отведя глаза. Тав решительно не понимала, почему он так переживает из-за простой и абсолютно естественной просьбы, поэтому решила больше не издеваться: — Само собой. Повернись. — Спасибо, — выдохнул Астарион с каким-то усталым облегчением и медленно повернулся, нервно оглядываясь, словно не привык подставлять спину и боялся удара. — Я… понимаю, что это не твоя проблема… — Я в курсе. А теперь заткнись и стой ровно. Чародейка зашла в палатку и подошла ближе к вампиру, разглядывая невероятно сложную угловатую вязь заострённых символов, расположенных кругами и честно стараясь не отвлекаться на красиво очерченные мышцы спины под алебастровой кожей. Это определенно дьявольский язык, только очень сложный, да ещё расположенный под странными углами… Тут говориться про… какие-то клятвы? И… огни внизу? Преисподняя? — Ну? И что ты видишь? — взволнованно спросил Астарион. — Я не уверена… Постой смирно, я сейчас сбегаю за альбомом и перерисую это для тебя, — девушка поспешно вышла из палатки и вернулась через пару минут с искомым предметом. — Всё, не двигайся, буду копировать. Не двигаться у Астариона не получалось, он то и дело оглядывался, пытаясь скосить глаза и заглянуть в альбом. — Ну почему так долго! — капризно спросил он. — Я просто параллельно любуюсь видом, — фыркнула Тав, не отрываясь от рисунка. — Ах, ты такая прелесть, — Астарион довольно заулыбался, в голос вернулись мурлыкающие нотки. — Может, когда разберемся с моей маленькой проблемой, у нас будет время заняться чем-нибудь более… расслабляющим, — последнее слово прокатилось по телу чародейки бархатным тремором, заставив покрепче стиснуть бёдра. — Сомневаюсь, что у тебя будет настроение, — Тав со вздохом вырвала листок и протянула его мужчине. — На, смотри. — Это ещё что такое?.. — Астарион завороженно уставился на страшный рисунок. Потом его красивое лицо исказила гримаса злости. — Что он со мной сделал?! — Это… похоже на какой-то отрывок из адского законодательства. Или контракта. Ты понимаешь, что здесь написано? — Не имею ни малейшего понятия, — эльф смотрел на узор широко распахнутыми глазами. — Но это точно не поэма… Боги, я носил это на себе два столетия, и наконец-то вижу собственными глазами… — Если это действительно какой-то дьявольский пакт, то твой бывший хозян даже опаснее, чем мы думали, — полуэльфийка отложила альбом и сосредоточенно заскользила глазами по тексту, пытаясь найти больше знакомых слов. — Опаснее, чем ты думала, возможно. У меня в этом не было никаких сомнений, — Астарион мрачно нахмурился, тоже разглядывая рисунок. — Но если это часть контракта… Должно быть, это что-то могущественное. Или опасное. Или и то, и другое. С чем же это таким я сбежал?.. — Мы можем спросить остальных? — предложила Тав. — Карлах хорошо знает адский, да и Уилл должен в этом разбираться. А Гейл… — Нет! — резко сказал эльф, делая шаг назад и забирая рисунок себе. Но тут же взял себя в руки и уже спокойнее ответил: — Нет, давай оставим это только между нами. По крайней мере, пока мы не поймём, что здесь написано. — Ты когда-нибудь видел, чтобы Касадор писал на дьявольском? — Нет. Конечно, он мог просто не делать этого при мне… но я сомневаюсь. Касадор был сущим дьяволом только в образном смысле. В склепе у себя он гостей из ада никогда не принимал. — Ты выглядешь… разочарованным? — Тав внимательно посмотрела в лицо мужчине. — Озадаченным, — поправил вампир. — Для меня это стало сюрпризом. А сюрпризы от Касадора никогда не бывают приятными. Хотя с другой стороны… Даже он не мог знать, что меня похитят. Что бы он не замышлял со мною сделать, его план не удался. А значит, у нас есть преимущество. — Интересно… Если это часть договора, то где остальное? — девушка прикусила губу. — Извини за вопрос… А ты был единственным отродьем Касадора? Или есть и другие? Астарион издал нервный высокий смешок. — У Касадора семь отродий. Я и мои шесть… “братьев и сестёр”. Он вечно повторял что мы семья, — на этом слове, полном горечи и насмешки, его голос слегка сорвался. — Даже когда вырезал эти знаки у нас на коже. Я был одним из первых. Потом добавились остальные. Он был чудовищем со всеми нами. Ему нравилось нас пытать. Но особенно он любил причинять боль мне, — взгляд мужчины потемнел, в нём отражались тени перенесённого ужаса и страданий. — Говорил, мои крики самые... сладкие. Последние слова Астарион выплюнул словно помимо воли, и Тав опять почувствовала жгучее желание обнять его. Зарыться рукой в шелковистые волосы, прижаться покрепче, и сказать, что всё теперь будет хорошо. Но, конечно, она не могла такого обещать. И сомневалась, что ему нужны её обнимания. — Думаю, остальные шестеро тоже носят кусочки этого контракта, — закончил эльф, невидяще глядя на бумагу. Чародейка отвела взгляд, не зная что сказать. — Ты думаешь о них? — тихо спросила она после небольшой паузы. — Я?.. — Астариона словно застал врасплох этот вопрос, и он вынырнул из своих мыслей. — Наверное. Теперь, когда я сбежал… не знаю. Мне жаль остальных шестерых. — он помолчал. — Но вернёмся к моей проблеме. Что дьявол мог предложить Касадору? У него есть богатство, власть, контроль, бессмертие - чего еще можно желать?.. — Мы это узнаем. Обещаю, — Тав ободряюще улыбнулась. — Мы? Как… мило, — мужчина кокетливо улыбнулся, явно не до конца веря в её слова. Но потом снова слегка нахмурился и отвёл взгляд. — И… с-спасибо тебе, — он запнулся и бросил на чародейку быстрый неуверенный взгляд. — Это… в общем, я ценю твою помощь. — Ну, а как же? Ты теперь не один. Так что говори если что-то нужно, — полуэльфийка подобрала свой альбом и зашелестела страницами, закрывая его, как вдруг Астарион кинулся к ней: — Постой, это что, я?! — он попытался выхватить альбом, но Тав вцепилась в него мёртвой хваткой, её щёки порозовели от смущения. — Эй! Это моё. Отдай, — она дёрнула альбом на себя, но тоже без всякого успеха. — Я точно видел там себя. Покажи! — взмолился Астарион. Ему явно было плевать на смущение девушки или на то, что она рисовала его тайком. Он просто очень, очень хотел снова себя увидеть. Помедлив, Тав разжала пальцы. Эльф немедленно зашуршал страницами. В альбоме было около десятка зарисовок из лагеря. Карлах и Уилл у костра. Тщательно проработанный портрет явно позирующего Гейла. Шэдоухарт, переплетающая косу у палатки. Снова Карлах, радостно замахивающаяся топором. Хальсин в позе для медитаций. Шкряб и медвесычик. И несколько набросков Астариона. Не слишком много деталей, часть тела и вовсе прорисована несколькими штрихами, зато с разных ракурсов: вот он с ухмылкой замахивается кинжалом. А тут явно греется на солнце, подставив ему лицо с лёгкой, умиротворенной улыбкой. Что-то зашивает с недовольно-сосредоточенным видом. А тут он… на кого-то орёт? Астарион с жадностью рассматривал себя, листая страницы. Кажется, это взволновало его едва ли не больше, чем расшифровка шрамов. — Можешь оставить пока себе, если хочешь, — сдалась Тав. Отбирать сейчас альбом у вампира казалось ей таким же подлым, как забрать мячик у Шкряба. — Я… — эльф неуверенно посмотрел на неё, но потом его взгляд снова притянули рисунки. — Бери, бери, — со смехом сказала девушка. — Завтра отдашь. Спокойной ночи. И она вышла из палатки, махнув рукой на прощание.