Чёрные перья

…Ты мне – ворон, ты мне – воздух, Величиною с кулак смотрят звёзды Верхнего мира, и горы стальные, Рогатые шлемы, веера боевые. Во тьме под рукою – рука… (с) Хелависа, "Поверь" Побывать в Вутае Арлине всё же пришлось, и не сказать, чтобы она была от этого в восторге. Нет, окажись она здесь просто по делу, с удовольствием бы изучила и островную природу, и необычную культуру. Но привела их сюда неизбежность. База родного Севера оказалась под ударом, хорошо, что она была недостроена и народа там было немного, всех вывели без потерь… почти. Полгода без малого прошло, а пустота там, где был Кайну с его язвительностью и чёрным юмором, никуда не делась. И не денется. Разве что со временем болеть будет меньше… наверное… А основная база «Лавины» теперь была в старинной пагоде на отшибе, где столичные кварталы плавно переходили в поля и джунгли. Когда-то в ней был филиал дворца, но использоваться по назначению перестал ещё до войны. Теперь здесь потихоньку обживались повстанцы, старательно сохраняя внешний полузаброшенный вид и стараясь не особенно светиться в городе. Тем более вокруг пагоды разросся такой же полузаброшенный сад, сквозь густые деревья, кусты и лианы которого ещё поди что-то разгляди. А ещё в саду были ветхие беседки, заброшенные подземные ходы и храм поминовения ушедших. Арлина вздохнула, вынула пальцы из холодной ключевой воды – поминальные храмы в Вутае всегда ставились если не над ручьями и реками, так хотя бы над искусственными прудами – вытерла о штаны и полезла в карман за бумагой и огрызком карандаша. Кайну… Тони… Константин… Изао… имена, имена, имена… чтоб хотя бы самых близких друзей и приятелей упомянуть, обе стороны исписать пришлось. Каньон, Мидгар, Кондор, Вутай… вся география их несчастной планеты – здесь, в этом списке. Что им, погибшим, пообещать, кроме как продолжить бороться? Что для них у Богини попросить, кроме доброго перерождения? Разве что топливом для реактора не стать… Плотно свёрнутая бумажка легла в курильницу, к тонкому аромату благовоний примешался запах палёной бумаги. А во внутреннем кармане, кроме карандаша, ещё одна бумажка лежала, только эта более жёсткая и свёрнутая в конверт. Арли поколебалась, но достала, развернула. Лёгкое чёрное пёрышко в палец длинной, пуховое, мягонькое: не знаешь, и не догадаешься, чьё. Надо было не вздыхать тайком, а набраться нахальства и попросить погладить. Не облез бы! Ну, или облез не больше обычного, из него и так эти перья, чуть что, как при линьке сыпятся. А теперь? Только вот это, припрятанное, кончиками пальцев гладить остаётся. - Всё-таки не можешь забыть? - А? – Арлина вздрогнула и прижала перо к груди. – Ой… командир? Эльфи с еле заметной улыбкой покачала головой, глядя, как её лучшая разведчица торопливо прячет обратно в конверт и карман «компромат». Арли покраснела, неловко пожала плечами: - Это… не важно. Он где-то там летает, а я… всё равно здесь. И здесь останусь. - Надеюсь, «здесь» имеешь в виду в «Лавине», а не на местном кладбище. Смотрела при этом Эльфи на ту самую курильницу и медленно догорающую бумагу. Её список был бы намного, намного длиннее. Арли вгляделась повнимательнее, старательно отогнала нехорошие мысли. Последние неудачи их командиру тяжело дались, Эльфи осунулась и посерела, но взгляд у неё был прежним: твёрдым и упрямым. Не сдастся. Но… «Она же ведь тоже… выбраковка опытов? Ну, пусть над командиром не с зачатия учёные измывались, но ведь из-за чего-то её… отсеяли? А если и она?» - Арли прикусила губу, мысленно обрывая сама себя. Если она тоже медленно умирает? Ну, нет! У них, в конце концов, свой учёный есть. И не жирное самовлюблённое чмо, только трындеть и тырить чужие идеи способное, а бесспорный гений. Фухито такого уж точно не допустит! - Ну нет, - вслух произнесла Арли. – У меня ещё сестра в Мидгаре, её оттуда выковыривать и прятать, как доучится. Не могу я пока умирать. И не хочется, как-то, - попыталась неловко пошутить. Эльфи кивнула: - Хороший настрой, правильный. А насчёт этого, - она пошевелила пальцами в воздухе, словно гладила что-то невидимое, - идём. И пошли. По хитро закрученным тропинкам, мимо пруда, в который впадал ручей, к пагоде, на средние этажи, куда спрятали подобие информационного центра. Арли с интересом осмотрелась – тут ей бывать пока не доводилось, задания ей выдавали либо в казармах, либо в комнате совещаний, если что-то серьёзное и в одиночку. В дальнем углу, обложившись газетами и распечатками, сидел один из старожилов – Оскар, который занимался чем-то по аналитике и пропаганде, Арли с ним почти не сталкивалась. Он поднял взгляд, кивнул вошедшим и занялся делом – Эльфи нетерпеливо махнула рукой, показывая, что не к нему вопрос. Из-за двух мониторов перегнулась Джесси, помахала приятельнице и бодро застучала по клавишам. - Я тебя искать собирался! – Фухито, которого Арли в саду вспоминала, вывернулся откуда-то из угла и торжествующе потряс распечатками. – Вот, выжимка и анализ… - Отлично, - Эльфи взяла листы и быстро сунула Арлине в руки: - Читай. - Зачем ей?.. – возмутился было учёный, но Эльфи тоном, в котором отчётливо звякнул металл, отрезала: - Надо. Арли и прочитала. От первых же строчек в голове зазвенело и поплыло: Генезис? Клоны? Атаки на Джунон (чтоб ему), прибрежные гарнизоны Золотого побережья, военный порт, Коста-дель-Сол… странно, курорт из общего ряда слишком сильно выбивается. Ах вот в чём дело, там этот (чтоб ему три раза) «первоклашка» Фэйр в отпуске был. И в итоге украл сидящего под замком Холландера? Всё-таки решил, что привычное зло может быть и полезным, а все подлости доктора наизусть знает? Жив. Жив и сражается. Арли прижала прочитанное к груди обеими руками, слепо глядя на стену, занавешенную старой циновкой. Глупо, так глупо, он наверняка забыл уже об этих двух неделях в зимовье, почему же ей от новостей так светло и больно? - И что скажешь? – Эльфи тронула её за плечо. - Очень… демонстративные отвлекающие атаки, - Арли не сразу, но справилась с голосом. – Всегда там, где есть, кому отбиться. Такое: «имел я вас всех в виду», - она через силу усмехнулась. – Значит, сумел наладить… клонирование из монстров. - Да, люди нигде не пропадали, солджеров не уменьшилось, - Фухито примерился и аккуратно потянул свои документы обратно. Арли вздохнула и отдала. – Очень рациональная идея. Расходного материала неограниченно много, любые ошибки производства без убытков утилизируются… - Фухито. - Что? Это обычная научная терминология, или тебе монстров тоже жалко? - Нет, - почти неслышно ответила Эльфи. – Мне просто неприятно. - Я пойду? – осторожно вклинилась Арли, дождалась разрешающего кивка и сбежала. Ей хотелось то ли плакать, то ли петь, то ли просто побыть одной и отдышаться. Он живой и не сдаётся! - Паршиво выглядишь, Генезис. Солджер окинул собеседника оценивающим взглядом, брезгливо скривил губы: - Получше тебя. Вроде бы с медициной связан, должен знать, что сидячий образ жизни и обильная еда ведут к ожирению? Холландер запыхтел. - Ты… повежливее, хамло малолетнее. Кроме меня, тебе никто не поможет! - Да разве? Клон, повинуясь мысленному приказу, схватил учёного за плечо и приставил нож к горлу. Холландер только булькнул и затих. Генезис отлепился от ствола яблони и медленно пошёл по кругу, с недоброй улыбкой разглядывая «трофей», ради которого рискнул объявиться живым. Дёргаться учёный не рисковал, но глазами за солджером следил. По его виску медленно поползла капля пота – да, доктор наук Арчибальд Холландер своего творения нешуточно боялся. Хотя какой он доктор, не присвоил бы после развода разработки сбежавшей Джиллиан, так бы кандидатом и остался. Да и этого звания без тогда ещё жены вряд ли добился бы. - Ты мне нужен для контроля и настройки оборудования, - тихим шёлковым голосом объяснил Генезис. И даже улыбнулся. Если мило улыбаться и при этом смотреть, как будто прикидываешь, как ударить, чтобы кровью сильно не облило, эффект сногсшибательный. Холландера проняло, побледнел в прозелень. – Ты в нём разбираешься и не сбежишь, бежать некуда. Что же до «помочь»… дерзай, пробуй, - он жёстко усмехнулся. – Только помни, что клоны слушаются меня. И если мне результаты не понравятся… - Эй, эй, Рапсодос, полегче! Альтернативы у тебя нет! - Почему? – Генезис отвернулся, пожал плечами. – Есть. Не хотелось бы лишних обязательств, но в крайнем случае найду, с кем… проконсультироваться. Не одни мы с Корпорацией воюем, знаешь ли. За спиной подавленно молчали. Кажется, Холландер наконец сообразил, что руководить с царским видом у него не выйдет, более того, он сейчас вне закона и полностью зависим от чужого настроения. А Генезис максимально ясно дал понять, что с радостью воспользуется любым поводом – как только решит, что польза стала сомнительной. - Пещеры уцелели. Тебя проводят. - Я, это… дорогу помню. - О, за время нашего отсутствия там всяких тварей расплодилось, - Генезис небрежно помахал рукой. – Охрана не повредит. И конвой тоже. Только когда Холландер убрался, он смог вздохнуть с облегчением. Покосился вслед и развернулся к плантациям: здесь, у края погибшей деревни, яблони только-только отцвели, надо поискать, где уже созрели. Яблони, может, и были «глупыми», а вот люди очень даже умными, и быстро сообразили: если посадить белой баноры достаточно много, то можно организовать непрерывное круглогодичное производство, где-то какие-то яблони плодоносить будут обязательно. Если смотреть только на плантацию, можно забыться и думать, что ничего не произошло… если повернуться спиной к обгоревшим развалинам, трещинам в земле и разлившейся реке… Генезис непроизвольно передёрнул плечами. Ничего не забудется. И насчёт тварей в пещерах он Холландеру не врал – раньше они были почти необитаемыми и почти безопасными, главной проблемой было заблудиться или ногу сломать. А теперь, когда выходов стало больше и сами они шире, через заброшенные сады из джунглей просочилось всякое. Природные выходы Лайфстрима монстры чуяли за многие километры и лезли, как будто им мёдом намазано. С другой стороны, даже в такой компании неплохо, всегда будет, на ком злость и раздражение сорвать. Пещеры большие, лаборатории с автоклавами в одном конце, его жилое «логово» - в другом, при желании можно неделями не пересекаться. Но Генезиса Холландер бесил самим фактом наличия. Злость, брезгливость и раздражение жгли изнутри: но нет, он умеет сдерживаться, и он сдержится, на научном оборудовании кто-то работать должен. И вдруг напуганный до мокрых подмышек доктор в самом деле что-то придумает? Возможность обратиться к учёному из «Лавины» Генезис всерьёз не рассматривал, он умел слушать и делать выводы, и быстро понял, что этот их вутаец нечистокровный, может, и гениален, но не в том направлении. Чтобы понять, что с ним сотворили шинровские генетики и как это исправить, нужен другой генетик. А не нейрохирург и не… как их там называют, тех, кто изучением Потока занимается. Холландер этого не знает – так что пусть думает, что у Генезиса есть альтернатива, и старается. …Вот зря вспомнил про «Лавину». Полгода прошло, казалось бы, отложить в памяти полезную информацию и – забыть остальное. Но забывать не хотелось. Арлина его не раздражала, даже в тесном пространстве северного зимовья. С ней было… да, с ней было интересно и легко. Читать стихи и в ответ слушать северные легенды. На байки проводников и археологов рассказывать армейские истории и не бояться, что она сделает сложное лицо: Арли правильно понимала и горечь, и юмор. А эта её идея с танцами? Генезис быстро понял, зачем было сделано, и восхитился. И как она смотрела на «театр теней» - во время разгула шторма он от скуки вспомнил, как бабушка учила из ладоней всякое складывать. Смотрела, удивлялась, пыталась повторить и заразительно смеялась, когда не получалось с первого раза. Наконец, девушка, которая видела его в момент слабости и горя, но не воспользовалась, а когда начал выздоравливать – ни словом, ни взглядом не напомнила, чем он ей и её приятелям обязан. Это дорогого стоило, и помочь той, кто платы не потребовала, было приятно. Ладно, признаться себе: на неё вообще было приятно смотреть. А на руках носить ещё приятнее. Генезис замер, слепо глядя на яблоню, до которой, задумавшись, добрёл. Встряхнулся, выбрал яблоко посимпатичнее и уселся у ствола, скрестив ноги. Красивая девушка, конечно, гораздо интереснее в качестве компаньона, чем неопрятный, заплывший жиром мужик. Вот только девушка убежала с общим врагом воевать, а он, он, хоть бы руку на прощание поцеловал! Нет, пожал, поблагодарил и улетел. Кому всерьёз нужна тварь крылатая, да… может, той, что и сама не вполне человек? А так забудет же, мужчин там, понятно, много, и все, в отличие от него, здоровые. - Нет, если думать на перспективу… - пробормотал он, подбросив яблоко. – Почему бы нет? Заявиться к этой их Эльфи сейчас, больным, означает поставить себя в зависимое положение, а этого Генезис в Шин-Ра наелся до рвоты. Вот если здоровым и говорить на равных, как союзник – вариант гораздо интереснее. Главное, чтобы они, действительно, не «уронили» Корпорацию раньше, чем он лекарство найдёт. Арлину вроде бы крылья не смущают? Что ж, стоит тщательнее пугать Холландера для ускорения процесса, чтобы явиться к приглянувшейся девушке пусть и монстром, но всё же героем и победителем! И самому альтернативные пути поискать. Может, Она всё-таки ответит… * * * Современные пластиковые стулья и столы на фоне стен, затянутых старинными циновками с вышивкой, смотрелись, если задуматься, нелепо. Но все как-то привыкли и перестали замечать диссонанс, не до того было. - Нибельхейм? А… будем историческое наследие Корпорации взрывать? – Арли с интересом изучила краткую характеристику объекта и подробную карту. - Разве чтоб Старика Шинра подъе… подразнить, ага, - Ширс откинулся на спинку стула, оторвав передние ножки от пола, пару раз качнулся и со стуком вернул его в нормальное положение. Любой другой от таких фокусов назад завалился бы, но второй замком телом владел безупречно. – Нет, хрен с ним, с реактором, он скоро сам накирнётся – аварийный. Мне суета вокруг не нравится. Арли вопросительно подняла брови. Шутить резко расхотелось, интуиция у Ширса обычно сбоев не давала. - Турки, гвардия, два «первоклашки», - он демонстративно загибал пальцы, - если б там просто монстры провода погрызли, ну отправили б техников с третьим-вторым классом в обнимку, и всё. Вот жопой чую, что-то там не то, и как бы оно на нас не выскочило. - Да меня-то зачем убеждать, - Арлина усмехнулась. – Куда сказали, туда и полезу, реакторы и вообще такие места – мой профиль. Только… одна? - Если кого из боевиков надо, набросай список, выделю. - А… - Воронов не дают, - Ширс помрачнел, скулы резко обозначились и вообще лицо стало каким-то… нехорошим. – Наш умник считает, что в этом клятом Нибельхейме больше ничего интересного нет. И нехрен панику разводить. - Ну, это он зря, - пробормотала Арли. – Командир, я так понимаю, с тобой согласна, раз добро на разведку дала. - Командир считает, что для нас там вряд ли опасность есть, но, если Шин-Ра что-то заметает под ковёр, надо это что-то вытащить и всем в морды сунуть. Про то, что Эльфи от одного упоминания этого города нехорошо становилось, оба тактично промолчали. Незачем обсуждать за спиной чужие ночные кошмары, тем более – обожаемого и непререкаемого лидера. - Ясненько… Нибельхейм так Нибельхейм, - Арлина свернула карту. – И пойду я, раз Даниеля или кого ещё из ребят не выпросить, одна. Мало ли куда и как придётся лезть. Нибельское плоскогорье – место такое… особенное. В щели заколоченных окон заглядывала луна: круглая, электрически-яркая, одновременно равнодушная и злая. Уже – осенняя. Усиленным глазам хватало даже этих редких лучей-игл. А пристально и в деталях рассматривать, с точки зрения Генезиса, и нечего: пыль, паутина, мебель в чехлах и мерзость запустения. Место, достойное, чтобы быть началом пути для чудовищ вроде них. Хотя, когда тут кипела жизнь, то и убирались, надо думать, вовремя: учёные Корпорации любят комфорт. В одной из комнат второго этажа, когда-то бывшей парадной гостиной, он всё-таки не выдержал и одно окно открыл. Ржавые петли натужно скрипнули, к счастью, открываться оно могло в обе стороны. Доски снаружи охотно посыпались трухой, выламываясь из захвата погнутых гвоздей. Дышать, определённо, стало легче. Где-то там, за разросшимся садом, были и огни города – истинно, жить тут можно только ни о чём не подозревая! – и зеленый свет природных фонтанов-выходов Лайфстрима. А здесь лишь луна и темень. Беглец резко обернулся: ни движения, ни шороха, но все инстинкты орут об опасности. Или в нём просто знание об этом месте говорит, воображение подстёгивая? Ничего и никого. Кушетки и кресла в лунном свете похожи на грязные городские сугробы, забытый рояль не блестит полировкой, рисунок ковра и солнечным днём из-за грязи не разглядеть. Непрошенная память вылезла, треснула, как корка на незажившей ране: они с Анжилом, подростками, однажды укатили на велосипедах далеко на другую сторону яблочных плантаций. И залезли в другой, очень похожий по планировке, старый особняк. Ну, как - залезли… ключ от него Генезис у родителей из сейфа стащил. Жили-то они в банорском доме, а старый фамильный особняк открывали раза три-четыре в год, когда к праздникам приёмы давали. В остальное время он стоял законсервированный: денег на постоянное содержание у Рапсодосов хватило бы с избытком, но слишком неудачное расположение, удалённое. Мода трёхсотлетней давности, ставить господские дома подальше от городов и деревень, в уединении. Тогда они облазили дом от винных подвалов до чердака с голубями – и больше Генезис в него не возвращался, потому что месяц спустя сбежал с другом в солджерскую учебку поступать. Наверное, дом уцелел, действительно далековато от Баноры построен. И сейчас так же зарастает пылью, грязью и ветшает год от года. Новый век идёт по Гайе железной поступью, места в нём для старой аристократии нет. Сложно перестать расковыривать старые раны, раз уж корку поддел. Генезис невольно потянулся к роялю: мать настаивала, чтобы он учился, идеальный-де слух и голос обещает быть красивым. Не сказать, чтобы ему этот рояль так уж не нравился: просто уроки фехтования у старшего Хьюли нравились больше. И ещё он терпеть не мог что-то делать из-под палки. Но вот, пальцы словно сами, мимо мозга, вспомнили, как гаммы гонять. Впрочем, он сразу же с брезгливой гримасой руки отдёрнул: расстроенный инструмент дребезжал так, что лучше уж железом по стеклу! Что ж, хоть что-то у монстра-неуделки, выбраковки эксперимента, удалось без огрехов. Слух, действительно, идеальный. Генезис раздражённо захлопнул крышку и ушёл обратно к окну. Сел на подоконник. Тоскливо, хоть вой… но воющая на луну крылатая тварь – уже перебор стереотипов. Хоть бы какую компанию сюда, хоть врагов, чтобы думать некогда было – но особняк давно не стерегут, а всех прочих монстров он, видно, своим появлением распугал. В подвал, может, наведаться, самому их поискать? Анжил не дал бы тосковать, погнал временный лагерь обустраивать, но Анжил его бросил выживать в одиночку. Арли… у той своя война с тем же врагом. Хотя, Генезис был уверен, девчонка с лунно-серебряными глазами нибельхеймский особняк не оценила бы. Наверное, сбежала бы сразу, и его за крыло выволокла. Наверное, он бы даже не сопротивлялся. «Я много чего боюсь, кто не знает страха – не проводник, а покойник. Но ты в этот список не входишь.» «И зря…» Луна выпуталась из сетки ветвей и повисла прямо на против окна. В такие ночи хорошо летается: он всё видит, его самого – никто. Стихи Арлине понравились, а если бы он тогда спеть рискнул? - Я пел о богах, и пел о героях, о звоне клинков и кровавых битвах… - вполголоса, здесь не хотелось шуметь. Когда-то он, пацаном дурным, в счастливо найденном святилище это перед статуей пел, и голос от стен резонировал. Но Богиня тогда молчала, и сейчас молчит. - …каждую ночь полёт мне снится – холодные фьорды, миля за милей. Теперь-то Генезис знает, каково это – летать над фьордами. Когда под крылом лишь заснеженные скалы и свинцовое бушующее море, и холодный ветер наотмашь бьёт в лицо. Он, как всегда, увлёкся, забыл, где находится, голос набрал силу. Что-то, что ещё осталось. Что он только друзьям показывал. А ей не показал, и будет ли вторая возможность? Столкнуло на кривых тропах, свело, и раскидало по разным концам Гайи. И к лучшему, наверное, зачем ей – красивой, бесстрашной, весёлой – издыхающий монстр? Что с того, что этот монстр случайную знакомую забыть никак не может, вспоминая кстати и некстати. Это исключительно его личные проблемы, раз за разом влипать в людей… или не людей… которым до него дела нет. Которые без него замечательно живут, спокойно своими делами занимаясь. Кто по миссиям с ленцой гуляет, кто Корпорацию шатает… Мне ль не знать, что все случилось не с тобой и не со мною? Больно ранит твоя милость, как стрела над тетивою. Ты платишь - за песню луною, как иные платят монетой. Я отдал бы всё, чтобы быть с тобою, Но, может, тебя и на свете нету… …Чужой взгляд. Неагрессивный, пристальный, но… к солджеру первого класса подкрасться так, чтобы он только взгляд и почувствовал?! Генезис медленно, не меняя позы, повернул голову: напрягшийся, готовый прыгать в любую сторону. За приоткрытой дверью клубилась первозданная тьма. Перетекала, колебалась, жила своей непонятной жизнью. Ни лестницы, ни стены, ни лампы с треснувшим плафоном: только чуждое, живое и вроде бы разумное. По крайней мере, два красных огонька среди этой тьмы выглядели как глаза, и кто-то ими на Генезиса вполне осознанно глазел. Пару мгновений они мерились взглядами – бирюзово-голубое против алого, солджер и неуловимое странное существо – и оно, собравшись в смутный околочеловеческий силуэт, убралось вниз по лестнице. Генезис медленно выдохнул, вытер с висков пот и одним движением метнулся за окно, в прыжке разворачивая крыло. К лысым муглам этот проклятый особняк. Он лучше на крыше реактора пересидит, Сефирота дожидаясь! * * * На фоне зелёной пены буйного южного леса острые клыки чёрных нибельских скал выглядели особенно мрачно и величественно. Даже днём, что уж о сумерках говорить: каменные громады нависали над дикой тропой угрюмо, предостерегающе. Хотя как раз здесь было относительно безопасно, разве какой монстр с плоскогорья случайно за добычей забредёт – но от природных выходов Лайфстрима нехорошие тварюшки старались далеко не отходить. Вот выше, за первой ступенью, надо было смотреть во все стороны одновременно и оружие держать под рукой. Арлина бежала по тропе, быстро и тихо, старательно сберегая дыхание. Смешно, но можно поблагодарить ту турчачью блондинку с пистолетом: если б не её меткость и, как следствие, необходимость спасать ценного специалиста любым способом, в жизни б Арли не пошла в Вороны. Даже вот в такие, «недоделанные» без Мако – считала, что ей обычной человеческой тренированности хватает. Зато теперь и видит в сумерках не хуже, чем днём, и ночью вслепую шариться по кустам не будет, и бежать может намного дольше. Про всякие синяки, порезы и ссадины можно смело забыть: рассасываются чуть не мгновенно, и раны, если случатся, заживут быстрее. Нюх острее, слух тоньше – сплошные выгоды. Можно было б и дальше пойти, Данька почти всерьёз зазывал за компанию, но… зачем? Проводник всегда знает, когда вовремя остановиться. Ей с солджерами не драться. Ей – пройти незаметной тенью, куда нужно, высмотреть, что необходимо, и так же незаметно уйти. Вутайцы такое без всякого дополнительного усиления умеют. Следы? Арли припала к земле, изучая. На тропу нанесло глины и перегноя, смытых сверху, после осенних дождей (первое октября, дома уже заморозки и первый снег засыпает!) тропа влажная, и следы на ней отпечатались хорошо. Город, пусть неблизко, но в пешей доступности, и кто-то в армейских ботинках тут шастает. Девушка распрямилась, повертела головой и, примерившись, запрыгнула на здоровенный каменный обломок, а оттуда – на бок скалы. Лучше подняться на ту самую первую ступень, в её случае монстры предпочтительнее людей. Особенно в форме. На плоской, заросшей жидкой травой «ступени» было тихо, но здесь Арлина бегать не рискнула. Шла быстрым шагом, перекинув своё копьецо с креплений на плечо, чтобы перед боем времени не тратить. Обычное для проводников оружие с двумя слотами для Материи: чего-чего, а её у любого проводника водилось. В копьё можно и Материю вставить, и от монстра отмахаться, и как шест при необходимости использовать. Приходилось огибать валуны размером от «по колено» до «с небольшой дом», которые наспались с основного плато и ограждающих его скал. Обогнув очередной, ростом почти с неё, Арли замерла, чуть не споткнувшись от изумления. Там, за камнем, вцепившись рукой в выступ, полулёжа и как-то нехорошо скрючившись, притулился Генезис собственной крылатой персоной. Причём, судя по полуседой голове и размерам крыла, именно он, а не клон с закончившимся «заводом». - О-опс… а ты тут что делаешь?! Молчание. - И почему ты мне попадаешься – опять – в каком-то непотребном виде, - Арли вздохнула, положила оружие на землю и медленно-медленно, чуть не ползком, приблизилась. И молилась про себя Богине, чтобы рыжий её в полуотключке вспомнил и опознал, как свою и безопасную. Иначе надежда только на худо-бедно усиленную реакцию, если не узнает и на автопилоте отмахнётся. Хорошо, если голой рукой, меч вроде за спиной, сходу не дотянется. Генезис встрепенулся и распахнул глаза, как только она кончиками пальцев дотронулась до красной перчатки. Арли вздрогнула: опять расфокусированный, невменяемый взгляд, сжавшиеся в точку зрачки и сияние Мако, затопившее радужку. Секунда, полсекунды растерянности и испуга – и он неразличимым для взгляда броском сгрёб её за запястье, хрипло выдохнул и замер, крепко держа и прижимаясь щекой к чёрному камню. Сколько они так стояли на коленях – рука в руке, глаза в глаза? Ветер стих, темнота навалилась как-то разом, и тишина стояла полная, звенящая… неестественная. Арлина всей кожей чувствовала неправильность в мире, но руку не отнимала, ждала. В прошлый раз… он же справился? …Справился и в этот. Зрачок расширился до нормального размера, Генезис моргнул, во взгляде появилось осознание происходящего и узнавание. - Т-ты… - Я, - подтвердила Арли. - Г-город… где?! Она ожидала чего угодно, но не такого вопроса. Кивнула ему за спину: - Там, - и добавила: - Не то, чтобы далеко, если бодро идти, за пару часов дойти можно. Он повернулся, оценил положение и со стоном влепил по камню кулаком. Второй рукой при этом продолжая Арли держать. - Опять… опять развернуло! Пару часов… - закрыл глаза, тяжело дыша, - …не успеем. Ничего уже не успеем. Арли тяжело вздохнула. Не подвела интуиция замкома, вокруг этого Нибельхейма что-то крепко не то. Она протянула свободную руку, попыталась пошевелить солджера за плечо, тот не отреагировал, и она положила раскрытую ладонь ему на грудь, поверх скрещенных ремешков. - Генезис. Генезис, смотри на меня, и слушай голос, - он моргнул и глаза раскрыл, словно через силу. – Ты не один. Понимаешь? Нас уже двое. Вдвоём шансов больше. Соберись, ты солджер, ты сильный, ты всё сможешь. Сейчас придёшь в себя, расскажешь мне, что происходит, и мы вместе придумаем, что делать. Вместе думать проще. И делать легче. …и любую обнадёживающую чушь городить, лишь бы вывести его из этого полубезумного состояния! Получалось: рыжий с каждым словом словно откуда-то из глубины выплывал, дышал ровнее, даже ухмыляться начал. - Всё, - Генезис наконец отпустил её запястье и, неловко повернувшись, сел спиной к скале. Даже крыло сообразил убрать, чтобы не мешало. – Не надо мне зубы заговаривать, я… понимаю, на каком свете. - Отлично, - Арлина села рядом и потянулась за фляжкой. Отпила и молча протянула ему. – А вот я не понимаю. Что происходит? - Сефирот. - Не поверишь, - у неё вырвался нервный смешок, - но понятнее не стало! В этой жуткой ненормальной тишине она отчётливо слышала, что у него зубы о горло фляжки стучат, и руки, верно, ходуном ходят. Что это, болезнь? Или… или Рапсодос столкнулся с чем-то таким, что для победы – или побега – пришлось полностью выложиться? Ага, например, с последним выжившим другом рассорился насмерть. - Я хотел с ним поговорить, - наконец, выдал Генезис, возвращая наполовину пустую флягу. - Так. Давно? - Недели… полторы? Две? Плохо помню… в реакторе дождался. Пытался объяснить, кто он, кто я, что с нами сделали, - он со стоном выдохнул. – Я помощи у него просил! Я! Просил! А он… - Послал? – предположила Арлина и по сдавленному возгласу в ответ поняла, что угадала. - Идеальный монстр, - Генезис с каким-то болезненным недоумением наблюдал, как Арлина допивает воду. – Куда до него мне, выбраковке. «О, ну ясно…» - девушка тяжело вздохнула и закатила глаза, с трудом удержавшись от более… экспрессивных жестов. Это додуматься надо, Сефироту монстрами мозги стремать. И потом удивляться, что он послал! Да удивительно было бы, если б не послал. Попробовал бы кто-нибудь к командиру… хотя, нет, Эльфи бы сделала непроницаемое лицо, невозмутимо спросив: «И дальше что?..» - у неё ко всему этому специфическое отношение. - И вы поссорились. - Нет, он… ушёл, в особняк. И я ушёл. Думал, что… пусть почитает, поищет, убедится, что я прав – и тогда мы ещё раз поговорим. - В целом разумно, - согласилась Арли. – И теперь ты пытаешься вернуться? - Несколько дней, - прошептал Генезис. И ей стало страшно. По-настоящему, до нутряной дрожи. - Я несколько дней… не помню, сколько… пытаюсь вернуться. К реактору. К особняку. В город. И не могу! – он сорвался на крик. – Дойти не могу, долететь… так больно, что дороги не вижу, ничего не вижу, отключаюсь, прихожу в себя – иду в другую сторону. Водит, водит… - он схватился за голову, несколько раз глубоко вдохнул и посмотрел из-под рук и чёлки: - Я боюсь думать… что оно – не мёртвое. Арли вгляделась пристально: синева под глазами, губы обмётаны, как в болезни, щеки запали – он вообще за эти несколько дней хоть что-то ел? Или так и бился о незримую стену, надрываясь в попытке пройти, куда не пускают? - Что за «оно»? - То, что у вас на Севере откопали. То, чьими генами нас всех усилили. Дженова. Это не Древняя, это не может быть Древней, если бы Сетра… получились бы полукровки, а не – это вот! – Генезис зло дёрнул себя за серую прядь и выпустил крыло. – А теперь он умирает тоже, и я ничего не могу… - Кто он? Сефирот, что ли?! Твою ж… уверен?! – вот же, приходится любые подробности чуть не выпытывать. - Второй раз не спутаешь, - отрешённо ответил он, глядя куда-то мимо. – Только тогда это было сразу, а не тянуло жилы, как сейчас. Мы, нелюди, все друг друга чувствуем. Если рискнём своим чувствам верить. Он умирает. А я не могу… - Я уже поняла, что ты пройти не можешь, - Арлина встала, прикусила губу. Обернулась, примечая дорогу. Вообще, пройти здесь не так, чтобы трудно. Если упрутся в непроходимый завал, спустятся обратно на человеческую тропу. Да, в два часа вряд ли уложатся, но Сефирот – это вам не чокобо варкнул, должен продержаться. Что бы там его ни пыталось убить. - Давай попробуем так, - решила она. – Если эта дрянь тебе мозги жрёт, наверное, и намеренье прорваться обратно к городу из головы считывает. Поэтому дорогу выбираю я, а ты… попробуй вообще не думать, куда и зачем идёшь. Держи меня за руку и думай, не куда идёшь, а с кем. - С тобой, - Генезис усмехнулся. Поморщился, поднялся, опираясь на камень: кончик меча чиркнул, оставляя на валуне длинную царапину. Умели же Сетра делать… А он взял Арлину за руку – не за запястье, как утопающий хватается, нормально, переплетя пальцы. И с совершенно нечитаемой интонацией спросил: - Почему помогаешь? - Почему, почему… потому что! – она дотянулась, нагнувшись, до копья, подняла и сделала шаг вперёд, потянув Генезиса следом. Он вроде подался следом, но замер, ожидая ответа. Арли свистяще выдохнула, нашёл же время точки с запятыми расставлять. – Во-первых, не нужна на Гайе такая дрянь, которая Сефирота в углу придушить может и этот ваш ему не поможет. Тремя «первоклашками», может, подавится. Во-вторых, если ты своему приятелю мозги прополощешь и совсем из Шин-Ра уведёшь, нам же легче будет. - В-третьих? – Генезис поднял бровь. – Договаривай. Очень хотелось сказать, что третье только её одну касается, а лучше – треснуть по лбу дурного рыжика, но… затягивать объяснения, терять время? Арли прищурилась: конечно, она для женщины высокая, но до этого… лося банорского всё равно не дотягивается. Если только на оружие опереться и на цыпочки встать, тем более он так удобно голову к плечу наклонил. Можно дотянуться и быстро коснуться губами щеки. Быстрее, чем до него дойдёт, что она делать собирается. Генезис шарахнулся, обалдело хлопая ресницами. Поднял свободную руку, касаясь щеки пальцами – и всё же, вторую руку не отнял. - Третье, - невозмутимо (чего ей стоила эта невозмутимость!) пояснила Арлина. – Идём? - Да… идём. Что ж. Отвлекающих мыслей она Рапсодосу обеспечила с избытком. У них почти получилось – дойти до места, где «ступень» обрывалась скалами и дороги не было, где пришлось бы спуститься вниз, обратно к малохоженой дороге вдоль скал. Если бы в запасе были эти два часа. Если б был хотя бы час. Если бы у самого спуска Генезис не упал на колени, хватаясь за грудь, и не закричал – отчаянно, срывая голос, словно у него заживо сердце вырезают. И Арлина поняла, что всё. Опоздали. Непонятная дрянь, то ли живая, то ли мёртвая, двух солджеров первого класса съела и не поперхнулась. И, наверное, не стоит туда лезть наскоком, потому что третий «первоклашка» не в лучшем состоянии. Разведка… да… разведку никто не отменял…людей предупредить? Гвардейских? Ну да, так они и будут её, в воронской форме, слушать… и для начала привести Генезиса в порядок, чтобы очнулся и мог за себя постоять, в таком состоянии ему любой монстр крыло откусит. - Нет, - чётко произнёс он, перестав корчиться. И голову вскинул, глядя снизу вверх бешеными бирюзовыми глазами. - Ты. Никуда. Не. Идёшь. - Почему это? – зашипела Арли, перестав дёргать его за распахнутый плащ. Вместо ответа Генезис медленно встал, повернулся к городу, расположение которого разве что по смутному отблеску на облаках можно было вычислить. И замер в напряжении. Арли тоже вгляделась, щурясь в темноту, и невольно схватила солджера за руку. Светлый отблеск сменился недобрым ало-багровым заревом. Слишком ярким для маленького города. Вообще – слишком ярким. - Что там? – вопрос прозвучал сдавлено, жалко. Как-то незаметно оказалось, что они стоят, вцепившись друг в друга, и чёрное крыло отгораживает её от страшной ночи и зарева пожара. И тихим голосом, угасшим, безнадёжным, а ответ: - Смерть. …Утро наступило какое-то слишком обыкновенное. Те же скалы. Те же облака, сквозь кисею которых видно то же голубое небо. Та же трава чахлыми клочками там, где между скал хоть сколько-то земли набирается. Всё настолько обыденное, настолько неизменившееся, что хотелось орать. Арлина не орала, а бежала на пределе сил и дыхания туда, где оставила Генезиса сидеть и тупо смотреть в одну точку. В какой-то момент чёрная жуть куда-то убралась, зарево пожара стало тухнуть, а уж когда в сторону реактора, мимо города (бывшего города) полетели вертолёты, стало окончательно понятно: всё закончилось. Солджер подтвердил. Точнее, просто сел под очередной скалой, зацепился взглядом за какую-то кривую сухостоину и замолчал. И на предложение всё-таки сходить в разведку больше не возражал. Арлину это пугало. Она помнила горное зимовье, помнила, как Генезис переживал смерть Анжила – тогда ему тоже было худо, но это была живая боль, кровоточащая. Не мёртвое, равнодушное отчаяние, превратившее его в неподвижную скорбящую статую. В таком состоянии на собственный меч броситься недолго. Но нет – Генезиса она нашла под той же скалой, почти в той же позе и с тем же застывшим выражением лица. Только добавился запах крови и гнилой травы, и две препоганого вида тушки монстров. - Ловко ты их, - она плюхнулась рядом, пытаясь побыстрее отдышаться. - Рефлексы, - равнодушно ответил солджер. - Ага… слушай… - Арли вытерла лоб, - Генезис… ты вообще уверен в… в чуйке этой своей? Ну, насчёт кто из… ваших, пернатых, жив, а кто уже нет? В его глазах мелькнула тень прежней упрямой злости: - Абсолютно, - отрезал он, слегка оживая. - То есть ты полностью уверен, что сначала Сефирот умер, а потом уже пожар начался?! - Да! Полностью. Тебе это зачем?! Арлина пересела к нему бок о бок, привалилась к плечу – устала бегать после бессонной ночи. Генезис злиться прекратил, поперхнулся и затих, искоса поглядывая на девушку. - Потому что… я дальше первой линии оцепления не пошла, там и гвардия роится, и Турки шастают, и не знает никто толком ничего… но людям страшно, и они говорят. Из того, что я наслушалась… - она запнулась, - получается, что Сефирот твой город и сжёг. - Он не мой. И ничей. - Да уж, теперь точно ничей. В общем, город вроде как он, потом ушёл к реактору и… непонятно, кто кого, но ни он, ни этот… Фэйр не выжили. И туда, к реактору, десант корпоративных учёных высадили, они там что-то роют, вроде как особняк расконсервировали и что-то там изучать будут. - Ну да, - отрешённо согласился Генезис. – Когда всё рухнуло, самое время пытаться понять, что и когда пошло не так… - Так ты уверен насчёт времени? - Уверен, - так же отрешённо, его злость вспыхнула и перегорела мгновенно, как подожжённая солома. – Тело, может, и его было. Только что там было внутри?.. Арлина выразительно покрутила пальцем у виска. - И это возможно, - Генезис дёрнул плечом. – Интересно, тех, из оцепления, сразу на миссию с невозвращением отправят или для начала подписку о неразглашении возьмут? - Вот знаешь, мне как-то по… забору на них! - Мне, пожалуй, тоже, - после паузы согласился он. - Ты-то сам что делать будешь? - Я? – солджер криво усмехнулся. – Вернусь обратно. Умирать. - И всё?! – она резко обернулась. – Просто вот так сложишь руки и сдашься? Ты?! - Что я могу ещё? Единственный, кто с этой дрянью в организме мог жить и не деградировать, - Генезис провёл по горлу рукой, - …перед этим с ума сойдя. И теперь уже не понять, что у него было такое, чего мне для жизни не хватает. Ходжо ещё раз поймать и архивный геноматериал стрясти? Так этот упырь назло сдохнет, но не даст. Если нужный мне архив вообще есть и его на исследование и сравнение хватит. А ещё? У Богини продолжать благословения и дара просить? Арли вздохнула и села обратно. Помолчала. - Почему б и не у Неё, - сказала, наконец. – У нас считают, что Она не делает то, что могут сделать люди, но… кажется, вот этот планетарный п…ц как раз по божественной части. - Знаешь, впервые вижу, чтобы кто-то к… этому всерьёз относился. - А, прилетай ещё раз на Север, нас там таких много – всё коренное население. И он неожиданно засмеялся. Тихо, нервно, смех перешёл в сухие короткие рыдания, и наконец – в слёзы. Генезис провёл ладонью по лицу, недоумённо посмотрел на мокрую перчатку, словно сам не верил, что до сих пор умеет так. Арли перевела дух: сумел заплакать, сумеет и пережить. Протянула руку и осторожно погладила гладкие маховые перья, длинные, почти с её руку. - Ты не сдавайся, пожалуйста. Не доставляй этим уродам такой радости. - Я сам тот ещё урод, - Генезис перехватил её руку. Перчатки Арлина носила с обрезанными пальцами, вот их-то он и поднёс к губам, так, словно они не в диких землях рядом с пожарищем под скалой прятались, а на великосветском рауте были. - Но ради просьбы прекрасной дамы – постараюсь. Бесконечно загадочен дар Богини, и мы ищем его. * * * - Вот всё, что узнать удалось. - Значит, первого класса у Корпорации больше нет, - Эльфи дёрнула чёлку, так словно пыталась её выдрать. – Но язык не поворачивается сказать, что это хорошо. - Для «хорошо» цена как-то великовата, - буркнул Ширс. – Что-т размен слишком неравноценный, один мудак на мирный город. «Угу, на верхних этажах Шин-Ра Билдинг невиноватых почти нет, и уж точно туда детей и стариков не пускают» - Арлине невольно вспомнились две неудачные атаки на Джунон и чем могла бы закончиться удача. И следом, сразу же – чёрные остовы домов Нибельхейма, обугленные пеньки и тяжёлый смрад, облаком стоящий над пожарищем. Её непроизвольно передёрнуло. На поле боя, какая б там ни была кровища и, в случае артобстрела, кишки по проводам, всё-таки не так жутко и омерзительно. В бой, по большей части, добровольно идут и знают, на что. - Зря ты так, Ширс. Он не мудак, - Эльфи грустно вздохнула. – Ты Сефирота не видел, а я, сам помнишь, встречалась. Просто… на свою беду, слишком удачный опыт, в котором слишком немногие видели человека. Так жаль… мне казалось, он начал задумываться… По-хорошему, отчитываться Арлине следовало перед главой повстанческой разведки, но Фухито опять чем-то важным по научной части был занят, настолько, что ему не до Нибельхеймского инцидента. Тем более посылал разведать обстановку как раз Ширс. Отчёт Арли, конечно, напишет и сдаст, но будут там сухие факты: как шла, кого встретила, что узнала. О том, как они сидели под скалой и тем более обнимались, глядя на пожар, никто не узнает. В конце концов, её личная жизнь, тем более такая эпизодическая и пернатая, даже командира не касается – пока службе не мешает. - Иди, - Эльфи очнулась от невеселых размышлений. – Отдохнёшь, отчёт напишешь, это не срочно. - Поняла. В самом деле, всё уже случилось, теперь надо думать, как и в какой момент это обнародовать, чтоб побольше народу проняло. Арли почти дошла до «девчачьей» части казармы, под которую приспособили один из этажей пагоды, когда в кармане завибрировал телефон. Старый, кнопочный, до того примитивный, что отследить его почти нереально. И номер был только у одного человека, причём Арлина каждый раз напоминала, что этот способ связи – на самый страшный и крайний случай. Да, младшая сестричка до сих пор думает, что старшая работает по профессии, проводником, просто там, где это законом запрещено. И подставлять её, дёргая по поводу и без, нельзя именно поэтому – сможет, сама на связь выйдет и в Мидгар приедет. Учиться Исаре, до конца последнего курса и начала отработки корпоративной стипендии, полгода минимум. И, раз уж Иса звонит по экстренной связи, да тогда, когда в Мидгаре глухая ночь… - Что случилось, малыш? - Арли… - сестрёнка в трубке тихо, придушенно всхлипнула. – Спаси меня. Пожалуйста, спаси, мне так страшно… - От кого, - Арлина встала посреди коридора. – И сколько у меня времени? - От Научного департамента, - едва слышно ответила Иса. – Время… от двух дней до трёх месяцев. Если они про анализы не догадаются, потом увидят… всё. И всё поймут. - Поняла. Держись и вида никому не показывай, чтоб ни случилось. Я далеко, но буду, как только смогу. Продержись эти два-три дня, ладно? - Ладно. Я жду. Очень. Короткие гудки. Арлина длинно выдохнула, развернулась и побежала обратно: так, как недавно в горах бегала.