Особенности здравоохранения Средиземья или Как запороть эльфийскую медицину

      Мы с принцем всё же вернулись на опасную поляну. Теперь было ясно, почему она выглядит жутковато — она граничила с Дол-Гулдуром. По предположениям Леголаса, белена была здесь высаженна намеренно. Обычно эльфы стремятся от неё избавляться, поэтому он был удивлён тому, что я нашла целую поляну.       Увидев черенки скошенных растений, он вначале усомнился в моих словах. Но, вернувшись на грибную поляну и увидев молодые побеги белены, призадумался.       — Ты как-то говорила, что в твоём мире белену используют в лекарственных целях.       — В микродозах — да. А что? — я скривила губы и прищурилась — не нравится мне этот вопрос.       — Как делают микстуры из неё?       Уж чего я не знала — так это технологию лекарств. Я ж не провизор, всё-таки.       — А хрен его знает. Я ж не всезнайка. А почему ты спросил?       Леголас присмотрелся куда-то вдаль и прищурился. Видать, что-то заметил. Но на мой вопрос ответил:       — Думаю, что поляну с грибами отравили намеренно. Знали, что многие собирают их. Знали, что эльфы клюнут на такой богатый урожай. Ты ведь видела молодые побеги белены? Это доказывает то, что на той поляне разливали отраву. И в этой отраве попались семена зрелых растений, которые дали ростки.       Элементарно, Ватсон! Дело раскрыто, даже гадать не нужно было, кто это сделал — орки Дол-Гулдура. Вопрос лишь оставался в том, что им теперь мешает отравить половину Лихолесья?       А что если болезнь леса была связана с подобными выбросами ядовитых веществ? Многие охотники жаловались, что в последнее время стало всё меньше и меньше попадаться дичи. Местами попадались трупы животных, даже самых крупных.       От подобных мыслей меня начало знобить. А золотоволосый умник тем временем полез куда-то через заросли. Мне пришлось лезть за ним, ведь в случае чего я не могла оставить красавчика, захлёбывавшегося ядом и собственной кровью.       Через заросли мы вышли на ещё одну поляну, усеянную растениями, среди которых оказался один из самых опасных цветов.       — Это… Это волчий цветок?! — тихо воскликнул Леголас и шагнул вперёд. Я едва успела схватить его за шиворот и потянуть назад.       — Куда собрался? Этот цветок содержит аконитин, мощный нейротоксический яд, который парализует жертву. Картина отравления аконитом обратна отравлению беленой. Я тебя даже откачать не успею!       Цветов было, мягко говоря, дохрена. Признаюсь, страху во мне было — хоть отбавляй. Аконит настолько опасен, что даже прикасаться к нему смертельно. А лёгкое дуновение ветерка, покачивающее соцветия с ядом, заставило меня крепко сжать булки.       — Пойдём отсюда, а? — я дернула принца за рукав.       — Если всё так, как ты говоришь, мой народ в опасности! — эльф одернул руку, — мы должны что-то предпринять, выкосить эту гадость, убрать её!       — К ней. Нельзя. Даже. Прикасаться! — я резко развернула Леголаса лицом к себе и заглянула ему в глаза, — ты почему такой упёртый? Ты забыл, что было с Фаэлурией? Со мной? Тоже хочешь повторить?       — Это мне говорит та, что решила поесть «немножко» отравы, чтобы проверить её присутствие в еде? — Леголас повысил тон, — если враг решил ударить по нам с помощью быстродействующего яда, то я во что бы то ни стало помешать ему! Даже отдав свою жизнь!       Внезапно он затих и прислушался. Затем начал внимательно осматриваться. Я только открыла рот, чтобы возразить, принц тут же толкнул меня в заросли. А так как я держала его за плечи, то, падая, потянула его за собой.       Благо, почва была мягкая, хотя бы заднице не было так больно при падении. Да и голове тоже — эльф успел подложить руку мне под затылок, чтобы смягчить удар.       Теперь уже он лежал на мне. И был совсем близко. Настолько близко, что внутри меня всё замерло, и казалось, что даже сердце остановилось.       — Ты!..       Леголас в ответ на мои возмущения молниеносно зажал мне рот другой рукой.       «А ну тихо!» — мысленно приказал мне он.       «Ах ты ж павлин ебучий! Ты чё руки распускаешь! Да я тебе щас как вмажу между ног!»       В волнении я забыла, что этот самый павлин умеет читать мысли. Узнав, что его вот-вот оставят без достоинства, Леголас ещё сильнее навалился на меня, и я теперь даже вдохнуть не могла.       Я стала вертеть головой в попытке скинуть его руку. Я была напугана до усрачки, и до меня не сразу дошло, что Леголас спрятал нас обоих от посторонних глаз. На поляну вышла какая-то фигура в плаще, села на корточки и принялась что-то разглядывать. Незнакомец сидел к нам спиной, поэтому мы оставались незамеченными.       «Я блять щас задохнусь!!! А ну пусти!!! Я буду молчать!»       Леголас убрал руку и приложил палец к губам. В темноте его глаза казались чёрными, как сама ночь. А сосредоточенный вид делал его ещё привлекательнее (хотя, куда ещё?). Он отвёл от меня взгляд и стал следить за незнакомцем.       Я тоже наблюдала за ним, но сейчас все мои мысли были заняты тушкой принца, который меня всё ещё прижимал к земле.       Я ощущала движение его груди во время дыхания. Его рука на моем затылке. Стук его сердца. Его крепкие бёдра…       «Да твою мать!!!»       Мне хотелось сквозь землю провалиться. Или же обречь королевский род на бездетность…       Незнакомец что-то бормотал. Это был старик, суетившийся вокруг ядовитых растений. Затем он выпрямился и оглянулся в нашу сторону. Я вздрогнула и чуть не пискнула с перепугу.       — Радагаст? — Леголас облегчённо вздохнул и, наконец, слез с меня. И, как истинный джентльмен, помог даме подняться. Хотя это было нелегко, ведь мне всё ещё казалось, что он до сих пор лежит на мне — болели рёбра, и мои движения были скованными.       Радагаст представлялся мне несколько иным — его образ, навязанный кинематографом, совсем не соответствовал действительности. Это был не безумный и суетливый старичок, а загадочный мудрец, неторопливо шедший к принцу. Длинный бурый плащ с темными прожилками прекрасно имитировал древесную кору и позволял магу оставаться незамеченным, а в длинных каштановых волосах с проседью запутались кленовые и дубовые листья. Из-под шляпы блестели тёмные глаза, в которых отражалась отстранённость и одиночество.       Принц с Истари о чём-то беседовали. Кажется, Леголас рассказал ему об отравлении и страшных находках. Радагаст озадаченно оглядел заросли аконита, затем его взгляд упал на меня.       — Позвольте представить, Мира, наша новая целительница, — Леголас указал рукой на меня.       Радагаст свёл густые брови и угрюмо пробормотал:       — Целительница из чужих земель.       Маг словно пронизывал меня взглядом. Я сделала приветственный поклон. Мне всё ещё не было по себе. И это уже не было связано с Леголасом, нужно было принимать быстрое решение насчёт ядовитых растений, пока не случилось непоправимое.       — Да, всё верно, — молвила я, смыкая руки в замок, — но о моём происхождении поговорим позже. Сейчас важнее избавиться от аконита, пока мы не похоронили половину Лихолесья.       Маг задумчиво почесал бороду, а затем обратился к принцу:       — От аконита так просто не избавиться. Он относится к числу самых ядовитых растений.       Я прислонилась спиной к дереву, наблюдая, как принц и маг перебирали варианты, и умудрилась вляпаться ладонью в какую-то бурду. Я одернула руку и заметила какую-то грибницу поверх коры дерева. Меня вдруг осенило и я подлетела к Радагасту в самый разгар спора.       — Аконит можно уничтожить, заразив его болезнью, — я указала на полуживое дерево с гниющей корой, — это единственный безопасный способ, который не навредит ни вам, ни Эльдар.       Леголас поджал губы и едва заметно покачал головой. Радагаст воскликнул, округлив глаза:       — Я не могу использовать тёмные чары! Даже против ядовитых растений! Я могу лишь исцелить и вдохнуть жизнь в увядающее существо, но никак не разрушать её!       Я прикусила губу, призадумавшись, и подняла испачканную ладонь. Меня пронзила догадка, и я вытянула руку перед магом.       — Что если бы вы взрастили эти споры на листьях аконита? Это не тёмные чары, вы всего лишь подарите жизнь грибу, который… Будет сдерживать рост аконита.       Маг нахмурился и задержал взгляд на моей ладони. Пока он размышлял, я взглянула на принца. На его лице была тёплая улыбка, глаза сияли, и весь его вид говорил о том, что моя идея воодушевила его.       — Прошу, Радагаст, — я взмолилась, приспустившись на колени, — от этого зависят жизни Детей Эру, о которых вы заботитесь! Мы с Ладранелем не успеем всех спасти, случись непоправимое!       — Мира права, яд убивает жертву слишком быстро, — вмешался Леголас, — я видел, что творилось с Фаэлурией, и даже с Мирой. Такое ни за что не забудешь, и врагу не пожелаешь.       Вспомнив, что меня недавно накрыло от скополамина и атропина, я почувствовала, как мне скрутило печень. Я скривила губы и подняла взгляд на Радагаста. Маг обречённо вздохнул и опёрся на посох.       — Будь по-вашему. Я сделаю всё, что смогу. Я лишь опасаюсь того, что болезнь убьёт ядовитые растения и начнёт пожирать лес ещё пуще. Мне едва хватает сил сдерживать недуг, но он становится сильнее.       Я поднялась с колен и оглядела заражённое дерево. Почти вся кора была пронизана патогенной грибницей, образуя склизкий налёт. Такой налёт я видела лишь в этой части леса, густо засеянной растениями и наполненной душным воздухом с запахом гнили.       — Растения поражены фитопатогенными грибками. Эм… То есть… Этот недуг невозможно увидеть невооружённым глазом, но для самого растения он вполне осязаем, и когда он плотно разрастается внутри коры, ствола или листьев, он становится видим, но… Его уже слишком много, и он высасывает жизнь из растения. Может, вам стоит попробовать изгнать эту мерзость, или стимулировать борьбу растения с заразой?       Немного подумав, я добавила:       — Для этой заразы идеальная среда — душная и влажная. Но, полагаю, вы это заметили и без меня. Может, стоит попробовать изменить условия среды?       И снова мне пришлось пройти через сложности объяснений основ микологии и ботаники простым языком…

***

      — Это ж как надо было! А если бы тебе глаз задели? Блин, теперь шрам останется…       Я смочила салфетку спиртом и стала обрабатывать операционное поле. Какой-то орк полосанул по точёному лицу принца ятаганом, и теперь половину лица раздуло от воспаления. Нужно было наложить косметические швы, но я в жизни хирургической иглы не держала! Да и лицевая хирургия — дело такое, что если задеть нерв, принц в лучшем случае будет ходить перекошенный, а в худшем будет мучаться от болей тройничного нерва. И почему этот говнюк Ладранель в своё время не обучил меня таким сложностям?!       У меня задрожали руки, и, как бы я ни пыталась успокоиться, всё было впустую. Я всегда боялась врачебной ошибки, этот страх был сильнее страха смерти. Грёбаная гиперответственность! На нервах я сжала пальцами салфетку, и с неё стала капать кровь со спиртом. Я выругалась и приготовила чистую салфетку.       — Мира, всё хорошо, — я ощутила прикосновение мозолистых пальцев к своей руке. От неожиданности я выронила салфетку и посмотрела на золотоволосого эльфа.       Я ахнула от неожиданности — рана исчезла, будто её и не было, как и воспалительного отёка. На меня глядели глаза цвета морской воды, в которых я тонула. Глядели с таким теплом и трепетом, что я забыла, как дышать.       — Я доверяю тебе, так почему же ты сама себе не доверишься? — его рука коснулась моего лица, а большим пальцем он провел по моей скуле. Что вообще он вытворяет?! Но я и рта не могла открыть.       Принц, воспользовавшись моим замешательством, взял мою руку, держащую зажим с иглой. Он поднёс её к лицу и мягко поцеловал моё запястье. Такие тёплые и чувственные губы… Его сладкий и ясный голос разливался чистым ручейком в моём сознании, полностью обезоруживая меня:       — Ничего не бойся.       Я резко вскочила с кровати, тяжело дыша, и начала шариться руками по постели. Ни салфетки, ни зажима с иглой, ни Леголаса рядом. Чертовщина какая-то!!!       Лишь спустя пару минут до меня дошло, что это был сон. Чертов сон! Чертов принц, который мне приснился и чуть не соблазнил во сне! И с какого хера он мне снится?!       Слишком много приключений на мою задницу. И слишком много Леголаса в моей новой жизни, даже учитывая то, что мы с ним жили в одном дворце. Я ежедневно сталкивалась с принцем, даже когда шла по поручению Ладранеля за водой. А теперь этот индюк преследует меня во снах! Я плюхнулась обратно на кровать и приглушённо зарычала в подушку.       Но сон никак не шёл. Последние события вновь потрясли меня, и я потеряла покой. Я поднялась с постели и, набросив халат на ночнушку, покинула лечебницу и направилась к ближайшему балкону, чтобы подышать воздухом. Так я хоть устану быстрее и вновь захочу спать.       Ночь была студёной, но я всегда любила холод. Холод и свежий ветер, который тихо блуждал по ночному Лихолесью, ласково касаясь моего лица. Как странно, что я всё ещё ощущала прикосновения Леголаса, пусть они и были во сне…       Да… Когда-то я испытывала к нему определённые чувства. Когда разделяла его приключения лишь на страницах книги. Тогда он казался мне лёгким, жизнерадостным и весёлым отголоском воплощения эльфийской юности. Отчаянный, бесстрашный и благородный принц, который ставит благополучие подданных выше власти. Идеален во всём, но не существующий.       До поры. До того, как меня вырвали из жвал паука. С тех пор мир перевернулся в моих глазах, и моя жизнь стала с ног на голову. Леголас оказался вполне реальным, и тут уже в мое сердце закралась тень сомнения: что если он не такой, каким я видела его в книгах? Я создала себе некий образ идеального принца из сказки, но он мог не соответствовать действительности.       Я почувствовала, как кровь прильнула к лицу, а сердце сжалось в волнении. Моё дыхание стало глубже и сильнее.       Нет… Мне нравился Леголас из мира грёз. Сейчас же я не могла понять, кто такой принц Леголас из моей новой жизни… И что у него на уме. И чтобы не быть обманутой, надо перестать обманывать саму себя.