Сквозь пепел и слез: любовь в конце света

Темное помещение встретило Минхо и Мако холодным металлом стен и тусклым светом одинокой лампы, висевшей под потолком. Они оба сидели на жестких металлических стульях, их руки были зафиксированы наручниками к спинкам. В комнате стояла оглушающая тишина, нарушаемая лишь звуком их собственного дыхания. Мако медленно огляделась, пытаясь разглядеть хоть что-то в полумраке. Усталость и боль отзывались в каждой мышце, но её больше беспокоил Минхо. Он сидел напротив неё, молча, но его взгляд выражал смесь ярости и недоверия. - Это они, - хрипло произнес Минхо, наклонившись чуть вперед, насколько позволяли наручники. - Они нас сюда приволокли. - Знаю, - тихо ответила Мако, опустив глаза. Дверь открылась с резким скрипом, и внутрь вошел Дженсон, одетый в безупречно выглаженный костюм. В его руках был планшет, а лицо освещала едва заметная, но крайне раздражающая улыбка. Он шагнул ближе, останавливаясь между ними. - Добро пожаловать, - холодно произнес он, глядя то на одного, то на другого. - Вы, наверное, чувствуете себя... неуютно. Но это временно. - Убирайся к черту, - рявкнул Минхо, его голос был полон презрения. Дженсон лишь усмехнулся, как будто ждал такой реакции. - Минхо, Минхо... Ты всегда был вспыльчивым. Это качество делает тебя... интересным объектом. - Мы вам не объекты, - перебила Мако, подняв голову. Её голос звучал твердо, несмотря на страх, сжимающий грудь. - О, но вы как раз ими и являетесь, мисс... К сожалению, пока не установили вашу личность, - произнес Дженсон с подчеркнутым спокойствием, делая шаг к ней. - Мы изучаем, экспериментируем и, самое главное, спасаем мир. - Спасаете мир, убивая людей? - язвительно бросил Минхо. Дженсон слегка склонил голову, будто соглашаясь. - Жертвы необходимы ради великой цели. Вы, оба, станете важной частью нашего будущего. Мако почувствовала, как её сердце сжалось от этих слов. Она бросила взгляд на Минхо, но его лицо оставалось каменным. - Сначала, конечно, нужно кое-что настроить, - продолжил Дженсон. - С вами обоими предстоит проделать интересную работу. Минхо, мы как раз проверим твою выносливость. А мисс... У вас уникальный потенциал. Сожешь стать кем-то великим. - Я не собираюсь вам помогать, - отрезала она. Дженсон посмотрел на неё с ледяным спокойствием. - Помогать вы будете, даже если этого не захотите. Он повернулся, чтобы уйти, но на пороге обернулся. - Отдохните. Завтра будет долгий день. Дверь за ним закрылась, оставляя их снова в тишине. На следующий день Мако и Минхо сидели за холодным металлическим столом в серой комнате допроса. Дженсон лениво листал какие-то бумаги, раз за разом бросая на Мако оценивающий взгляд. Она была спокойна, но внутри чувствовала напряжение - не из-за страха, а из-за ярости, которая копилась от каждого уничижительного слова этого человека. - Молчишь. Прекрасно. Имя своё скажешь, или мне самому называть тебя? - не услышав ответа, он лишь еще раз перелестнул лист бумаги. - Если окажется, что ты бесполезна для нас - а я подозреваю, что так и есть, мы найдём тебе применение. Правда, не в лаборатории, а в утилизации. Он ухмыльнулся, наслаждаясь своей мерзкой игрой. Минхо, который до этого сдерживался, почувствовал, как под столом пальцы Мако сжали его бедро, словно умоляя: «Не начинай». Но Минхо уже кипел от ярости. - Слушай сюда, ты, ходячий мусорный мешок. Я не знаю, кто тебе позволил открывать рот, но лучше бы тебе его закрыть, пока кто-нибудь не сделал это за тебя. Дженсон удивлённо поднял бровь, но Минхо продолжил, не давая ему вставить ни слова: - Ты думаешь, что ты здесь хозяин? Только потому, что сидишь за столом с этими своими бумажками? Нет, Дженсон, ты просто пешка. Ты кусаешь людей, которые намного сильнее тебя, и думаешь, что у тебя есть власть. Но знаешь, что будет, когда ты проиграешь? Когда твой ПОРОК развалится? А это случится. Никто не вспомнит твоё имя. Ты будешь никем. Твоя работа, твои угрозы - всё это прах. Мако напряглась, видя, как лицо Дженсона начало каменеть. Её пальцы сильнее впились в бедро Минхо, но он продолжал: - И ещё кое-что. Если ты хоть пальцем тронешь её или меня, я гарантирую, что, когда выберусь отсюда, первым делом приду за тобой. Ты думаешь, мы просто так позволим себе умереть? Не смеши. Я пережил такое, о чём ты и мечтать не можешь. А ты? Ты прячешься за своими дружками с электрошоками. Как же ты жалок. Он наклонился ближе к столу, его взгляд стал ледяным. - Ты тронешь её - я сломаю тебя. Не физически. Я сделаю так, что ты сам забудешь, как тебя зовут. В комнате повисла тяжёлая тишина. Дженсон медленно поднялся, глядя на Минхо с каменным выражением лица. Но даже он не мог скрыть лёгкую тень раздражения. - Ты слишком смел для того, кто сидит в наручниках. Минхо усмехнулся, откинувшись на спинку стула. - А ты слишком труслив для того, кто считает себя главным. Дженсон ушёл. Когда Мако поняла, что их забрали не просто для допроса, а для чего-то более жестокого, ей не хватало сил на сопротивление. Она пыталась оставаться спокойной, но напряжение в воздухе было ощутимым. Охранники подошли, забрали её с места и быстро вывели из комнаты. Минхо сидел, привязанный к стулу, всё ещё чувствуя боль от тока, что прошёл через его тело. Он был измотан, но ещё не потерял сознание. Как только охранники забрали Мако, он стиснул зубы, пытаясь что-то сделать, но его руки были плотно зафиксированы. Когда двери допросной закрылись, Минхо вглядывался в пространство. Их хватка была железной, и она понимала, что любое движение, любая попытка сопротивляться лишь усложнит её положение. Тусклый свет коридора лишь подчеркивал тени, и всё вокруг казалось холодным и бездушным. Её привели в исследовательский кабинет, где сидела Ава Пэйдж. Ава наблюдала за Мако с выражением, которое можно было бы назвать любопытным, но в её взгляде скрывался и лёгкий элемент беспокойства. Она внимательно осмотрела девушку, как будто оценивая, что с ней можно делать. - Всё будет быстро, не переживай, - сказала Ава спокойным тоном, но Мако почувствовала, как холод скользит вдоль её кожи от этих слов. Она не знала, что её ждёт, но, зная, что они отняли у неё свободу, она была готова ко всему. Комната была стерильной, почти беззвучной, за исключением тихого жужжания аппаратуры. Мако сидела на стуле, с закреплёнными на руках и ногах ремнями, не позволяющими ей двигаться. Перед ней находился лаборант с холодным, бесстрастным выражением лица. Он аккуратно брал пробирку с её кровью, как будто это было рутинное дело. Ава внимательно смотрела на девушку, в её взгляде читалась смесь недоверия и удивления. - Тебя нет в нашей базе. Ни имени, ни записи, ни следа. Мако молчала, с каменным выражением лица, даже не пытаясь оправдываться. - Ты будто призрак. Откуда ты взялась? Как тебя не отобрали? Неужели ты была настолько хитра? Или мы были настолько слепы? Мако слегка пожала плечами, как будто её это не интересовало. - Может, ваши методы не так совершенны, как вы думаете. Ава подняла бровь, улыбаясь тонкой, холодной улыбкой. - Хитро. Но это не отвечает на главный вопрос. Ты не проходила наш отбор. У тебя нет метки, никаких данных. Ты буквально выпала из нашей системы. Как? Ава долго смотрела на неё, словно пытаясь проникнуть взглядом в самую суть её души. - Ты понимаешь, что если ты не иммунна, то ты бесполезна? Мы не держим тех, кто не приносит пользы. Мако ухмыльнулась, её голос прозвучал тихо, но резко: - Вы не держите тех, кто может вас переиграть. Ава на мгновение замерла, словно пытаясь понять, шутка это или вызов. - У тебя интересная уверенность в себе. Но она тебе не поможет, если мы решим, что ты - просто лишний элемент. Мако встретила её взгляд с ледяным спокойствием. - Вы столько времени тратите на разговоры. Может, стоит начать беспокоиться о том, сколько это вам будет стоить. Ава чуть заметно усмехнулась. - Смелость это, конечно, неплохо. Но посмотрим, как далеко она тебя заведёт. - бросила она, выходя с комнаты. Мако не отреагировала, но внутри уже прикидывала, как использовать эту ситуацию в свою пользу. Ава тоже что-то задумала - в этом не было сомнений. - Это не займёт много времени, - сухо сказал лаборант, отходя к анализатору. Мако наблюдала, как пробирка исчезает в машине, её глаза холодные, но внутри бурлили эмоции. Она знала, что ПОРОК пытается выяснить её личность, и понимала: любые данные могут стать против неё. Несколько минут спустя экран устройства начал мигать, выдавая результаты. Лаборант слегка нахмурился, снова проверив данные. Затем он наклонился к экрану, будто не поверил собственным глазам. - Это... странно. Он выпрямился, открыл канал связи с другим отделом и коротко сказал: - Мне нужен Дженсон. Немедленно. Через пару минут в комнату вошёл Дженсон, его лицо выражало раздражение. - Что теперь? Лаборант показал на экран, где крупным шрифтом был указан результат. - Её ДНК частично совпадает с образцами Райли Беккета, одного из старших сотрудников ПОРОКа десять лет назад. Дженсон резко напрягся, его глаза сузились. - Это невозможно. Беккет исчез. - Но его данные до сих пор есть в нашей базе. Совпадение слишком точное, чтобы быть случайностью. Дженсон медленно повернулся к Мако, его взгляд был ледяным. - Ну-ну... кажется, ты не просто «никто», как утверждала. Мако встретила его взгляд без страха, но внутри всё сжалось. - О чём вы? - Райли Беккет. Тебе это имя что-то говорит? Мако не ответила, но её выражение лица едва заметно дрогнуло, что не укрылось от Дженсона. - Потрясающе. Мы искали тебя везде, но оказалось, что ты всё это время была прямо под нашим носом. Он подошёл ближе, наклоняясь над ней. - Но знаешь, что самое интересное? Если ты действительно его дочь, то мне просто необходимо знать, что он сделал, чтобы ты осталась вне нашей базы. Мако молчала, но её мысли вихрем неслись в голове. Её отец постарался защитить их от ПОРОКа любой ценой, и теперь они раскрыли этот секрет. - Не волнуйся, мы всё выясним. С твоей помощью или без неё. Он повернулся к лаборанту. - Проверьте её на иммунитет. Если она бесполезна... Он бросил на Мако последний взгляд, полный угрозы. - Мы избавимся от неё так же легко, как и от любого другого. За его спиной на мониторах отображались данные о ней. Он выглядел одновременно раздражённым и довольным. - Значит, у тебя есть брат. Интересно, Мако, ты всегда так скрытна или это результат воспитания? - его голос был ядовитым. Мако сжала губы, молча глядя на него. Её лицо оставалось бесстрастным, но пальцы, спрятанные под столом, непроизвольно сжались в кулаки. - Итак, где он? Где твой драгоценный братец, который, в отличие от тебя, может оказаться нам полезен? - спросил он, наклонившись ближе. Она молчала. Внутри всё кипело от ненависти. - Что, язык проглотила? Думаешь, молчание поможет? Позволь, я объясню тебе правила игры, девочка. Если ты не скажешь нам, где он, мы найдём его сами. А потом... ну, ты же знаешь, как мы умеем обращаться с иммунными. Его слова обрушились на неё ледяной волной, но Мако не подала виду. - Или ты думаешь, что сможешь продолжать играть в героиню? Скажу сразу: если ты бесполезна, то будешь переработана. Как... избыточный материал. - Попробуй. Её слова прозвучали как вызов. Дженсон замер, его улыбка исчезла. - Что ты сказала? - Попробуй. Но ты не найдёшь его. Никогда. Дженсон резко выпрямился, его лицо выражало раздражение. Он уже собирался что-то ответить, когда дверь внезапно открылась. В комнату вошла Ава Пэйдж. - Дженсон, хватит. Её голос был спокоен, но в нём звучала несокрушимая уверенность. Дженсон обернулся, пытаясь возразить: - Но она... - Я сказала, хватит. Ты свою работу сделал. Теперь моя очередь. Дженсон сжал челюсти, бросив на Мако раздражённый взгляд, но всё же вышел из комнаты. Ава подошла ближе, её взгляд был изучающим, почти мягким, но за этим скрывалась стальная решимость. - Ты удивляешь меня, Мако. Мы не нашли ни одного упоминания о тебе в наших базах. Как будто ты не существуешь. А теперь оказывается, что ты дочь Райли Беккета. Мако осталась молчаливой, но её взгляд не отворачивался от Авы. - Знаешь, твой отец когда-то был важным человеком для нас. Он много сделал для ПОРОКа, прежде чем исчез. Видимо, он постарался, чтобы его дети остались в стороне от всего этого. Она ненадолго замолчала, обдумывая что-то. - Но теперь ты здесь. И, знаешь, у меня есть идея. Дженсон хотел бы просто избавиться от тебя, но я вижу в тебе потенциал. Мако нахмурилась, чувствуя, что за этим скрывается что-то опасное. - Мы сотрем твою память. Полностью. Ты забудешь всё: кто ты, кто твой брат, даже своё имя. Взамен мы создадим для тебя новую жизнь. Ты станешь частью ПОРОКа. - Никогда. Ава слегка улыбнулась, её улыбка была почти материнской, но в ней не было тепла. - Это не предложение, Мако. Это приказ. Она повернулась к мониторам, на которых начали появляться изображения каких-то схем и чертежей. - Ты станешь программистом. Талантливым, гениальным программистом, который создаст новую систему для нашего дрифта. Мы уже подготовили все документы, которые будут подтверждать, что ты этим занималась всю свою жизнь. Мако стиснула зубы, её тело напряглось от ярости, но она не могла ничего сделать. - Тебе дадут новую легенду. Якобы ты страдала от амнезии из-за несчастного случая, но мы, добрые люди, нашли тебя и помогли восстановиться. Ава повернулась к ней, её взгляд был проникающим. - А теперь, если ты всё поняла, я могу только пожелать тебе удачи. Потому что вскоре ты будешь знать лишь то, что мы захотим. С этими словами она развернулась и вышла, оставив Мако одну в комнате. Мако вцепилась в ремни, которыми были стянуты её запястья. Холодный металл болезненно врезался в кожу, но она не подавала вида, что это причиняет ей боль. Её вели два сотрудника ПОРОКа в белых халатах, словно она была какой-то вещью, которую необходимо переместить. Коридоры ПОРОКа были стерильными и безликими, освещённые яркими лампами, которые слепили глаза. Шаги работников гулко отдавались от стен. Мако смотрела прямо перед собой, не позволяя страху или слабости отразиться на лице. - Не вздумай сопротивляться, девочка. Мы знаем, как с такими, как ты, обращаться. Мако не ответила, но внутри всё кипело. Каждый их шаг к лаборатории был как удар по её свободе, как шаг к тому, чтобы она потеряла саму себя. Они повернули за угол, и вдруг её взгляд зацепился за знакомую фигуру. Это была Тереза. Она стояла у одной из дверей, держа в руках планшет. Её лицо выражало спокойствие, но в глазах мелькнуло что-то - удивление или, возможно, сожаление. Мако остановилась, но её тут же дёрнули за руки, заставив продолжить движение. - Тереза, ты тоже в этом участвуешь? Голос её звучал твёрдо, но в нём слышалась тень разочарования. Тереза отвела взгляд на планшет, делая вид, что погружена в какие-то данные. - Иногда приходится делать то, что нужно. Мако резко остановилась, несмотря на то, что её тянули вперёд. - Нужно? Стирать мне память - это нужно? Тереза наконец подняла взгляд, и на её лице появилось выражение смеси вины и решимости. - Это лучше для всех. - Для всех? Или для вас? Один из работников рывком дёрнул Мако за плечо. - Довольно. У нас нет времени на разговоры. - Конечно, времени у вас нет. Как и совести. Тереза лишь посмотрела на неё, прежде чем вновь вернуться к своему планшету, не сказав больше ни слова. Мако почувствовала, как гнев и отчаяние захлёстывают её с головой. Её втащили в лифт, который закрылся с сухим звуком, отрезая её от всего, что она знала и чем дорожила. Мако поняла: впереди её ждёт борьба не только за память, но и за своё «я». Двери лифта открылись, и Мако вывели в коридор, ещё более холодный и безжизненный, чем предыдущие. Здесь не было ни одного окна, только гулкий шум шагов и мягкое жужжание техники за стенами. Лампы, вделенные в потолок, заливали пространство ярким белым светом, будто пытаясь стереть любые намёки на тепло и уют. Впереди показалась тяжёлая металлическая дверь с панелью сканирования сбоку. Один из работников вошёл, приложил свой пропуск, и дверь с глухим шипением открылась. В комнату, в которую её завели, была практически пустой. На одной из стен был закреплён экран, с другой - стоял длинный, металлический стол с какими-то устройствами. В центре находилось кресло, напоминающее те, что используют в стамотологических кабинетах, только с ремнями для закрепления рук и ног. Мако сразу понял, что это не просто лаборатория - это место для слома людей. - Мако. Садись, - прозвучал голос из динамиков. Она вздрогнула, услышав голос. Кто-то явно наблюдал за всем через камерами. - Если хотите, чтобы я села, сделайте это сами, - с вызовом сказала она. Работники переглянулись, один из них схватил её за плечо, но Мако резко дернулась, ударив его локтем в бок. - Не трогай меня! - Сопротивляться бесполезно. Ты всего лишь часть эксперимента. - Нет, и никогда не буду. Её сопротивление длилось недолго. Второй схватил её за руку, и не смотря на всё её попытки вырваться, они с силой усадили её в кресло, пристегнув ремни. - Ты думаешь, что это конец?Это только начало. Ты скоро поймёшь, кем можешь быть, - сказал голос из динамика. Мужчина достал шприц с прозрачной жидкостью и ввёл его в руку Мако. Её сознание начало мутнеть, но последний взгляд был направлен в сторону камеры. Её глаза закрылись, и всё погрузилось во тьму. Процесс стирания памяти Каждое воспоминание Мако было вырвано из её сознания, как лист из старой книги. Они подключили её к массивным машинам, экраны которых мерцали тысячами цифр и символов. Каждый момент её жизни сводился к крошечным импульсам в её мозгу, которые техника выискивала с хищной точностью. Когда начали работу, Мако сначала видела обрывки: лицо Рафа, их детские игры, запах маминого парфюма, улыбка отца. Это было так ярко, так близко, что она пыталась ухватиться за образы. Но каждый раз, когда её сознание пыталось задержаться на чем-то важном, техника срывала это, будто кто-то стерал мел на доске. Её первый поцелуй, её страхи, её боль - всё постепенно уходило в бесконечное забвение. Образы из прошлого Воспоминание об отце: Райли стоит перед ней, его руки крепко сжимают её плечи. "Ты сильнее, чем думаешь, Мако," - говорит он, но его голос становится слабее, словно радио, которое медленно выключают. Лицо его затуманивается, глаза исчезают первыми. Смех брата: Она слышит, как он зовёт её "Макоша", но это превращается в гул, когда техника удаляет этот звук из её памяти. Эндрю в больнице: Его фигура становится тенью. "Идём, или ты здесь останешься?" - его голос эхом отдаётся в пустоте, пока экран перед её глазами не гаснет. Мако вспоминает грубую, но заботливую фигуру Хорхе. Он стоял у костра, его лицо освещено огнём. "Ты справишься," - говорит он, передавая ей чашку тёплого чая. "Я не позволю никому тронуть вас. Мы семья." Эти слова эхом звучат в её голове, но их вырывают из неё. Теперь, когда она пытается представить его лицо, оно кажется пустым, а голос - чужим. Смех Бренды звенит в ушах. Её саркастические комментарии, моменты, когда она держала Мако за руку, когда казалось, что мир вот-вот рухнет. "Мы с тобой - крепкая команда, не забудь." Эти слова исчезают первыми. Затем - тепло её объятий. Бренда превращается в размытое пятно в её сознании, оставляя лишь необъяснимое чувство утраты. Теплота его рук: Она помнит, как Томас держал её за руку, когда они, плененые, шли в "клуб" . "Я здесь, Мако," - его голос звучал тихо, но уверенно. Эти слова она повторяла себе, как мантру, даже когда была одна. Но машина ПОРОКа уничтожает и это. Поцелуй на крыше машины: Вспышка нежности, когда его руки обхватили её лицо. "Ты - мой смысл," - сказал он перед тем, как их губы встретились. Мако не хотела терять это воспоминание, она цеплялась за него, но её разум больше не принадлежал ей. Каждое новое воспоминание стирали медленно, порой даже болезненно. В какой-то момент Мако пыталась сопротивляться, кричала и плакала, но это только усиливало давление машин на её разум. Внедрение знаний Когда они стёрли почти всё, начался процесс "перепрограммирования". Ей показывали схемы программ, коды и алгоритмы. Мако, находясь в полусознательном состоянии, видела строки кода, которые сначала были ей совершенно непонятны. Но затем, словно под гипнозом, она начала запоминать их, понимать их логику. Её учили строить нейронные сети, работать с данными и создавать программы, которые могли управлять сложными системами, включая самую важную - дрифт. Каждый день она сидела перед экраном, заполняя пробелы знаниями, которые ей вживляли. Её мозг был как губка, которая впитывала новые команды, но не могла вспомнить, кем она была раньше. Каждая неделя была похожа на вечность. Чувство пустоты Через месяцев 7 она больше не знала, кто она. Лишь имя "Мако" звучало как что-то далёкое, без смысла.