Песня северных земель

Нет ничего хуже чтения отчётов о плохой успеваемости учеников за прошедшую четверть. Конечно, к концу года их становится будто бы меньше, но даже так приходится писать родителям нерадивых учеников, что их драгоценное чадо не справляется с школьной программой и рискует остаться на второй год. Это так утомительно. Анна Васильевна пробежалась взглядом по отчёту касаемо Олега Волкова, зацепилась за упоминание репетитора по проблемному предмету и отложила документ в стопку к тем, что не требовали немедленного внимания. Раз уж Волков взялся за ум, то нет смысла писать его родителям. Парень он неплохой, в неприятности не лезет, так пусть пока сам разбирается с учёбой. К следующим трём ученикам пришлось писать письма — сами точно не справятся. Последний отчёт Анна Васильевна хотела отложить хотя бы до вечера, если бы не имя. Алтан Дагбаев. Мальчишка полностью оправдывал свою фамилию — невыносимый, несговорчивый и упрямый. И это ведь ещё совсем юнец! Такими темпами Баатара переплюнет. Собравшись с духом, Анна Васильевна открыла отчёт… Возможно, стоило выпить перед этим успокоительное. Большинство дисциплин Алтан не то что не тянул — вообще не посещал. Некоторые преподаватели не видели его с начала года, остальные жаловались на ужасное поведение. Только у преподавателей зельеварения и ботаники не было никаких претензий. В этот момент Анна Васильевна радовалась, что поседела давным-давно, в противном случае случилось бы это сейчас. И ведь, судя по отчёту, такое происходит уже не первый год! Мальчишка пропускает занятия с пятого класса, а годовые экзамены сдаёт лишь чудом. Как вообще так вышло, что его отчёт попал к ней только сейчас? Словно почувствовав, что нужен, в кабинет тихой тенью прошмыгнул секретарь. — Евгений, отчёты прислали завучи? Секретарь чуть нахмурился и покачал головой. — Не все, Анна Васильевна. Кулагин задерживал свой отчёт из-за организации конференции на кафедре истории, а потому я попросил заведующего по воспитательной работе прислать отчёты по Сварогу. Это многое объясняет. Сварог всегда славился тем, что присылал меньше всего отчётов о проблемных учениках, а к концу года их и вовсе не было. — Кулагина ко мне, — распорядилась Анна Васильевна, откладывая отчёт по Дагбаеву на край стола, подальше от остальных. — И Алтана Дагбаева, — чуть подумав, она спросила: — Михаил Лазарев из Каменной Палаты никуда не уехал? — Насколько мне известно, нет, но на всякий случай я уточню. Анна Васильевна кивнула и слегка махнула рукой, давая понять, что разговор окончен. * * * — Дагбаев, к директору! При этих словах в столовой наступила абсолютная тишина. Алтан скрипнул зубами. Ну кто вообще сообщает подобное при всех? Нельзя подойти и лично сказать, что ли? Птица отвлёкся от пожирания творога и мерзко усмехнулся. — Тебя наконец-то выгоняют? — Сразу после тебя, курица облезлая, — огрызнулся Алтан, поднимаясь. Все взгляды были устремлены на него. — Чего уставились? Проклятия на понос захотелось?! После этого на него никто не смотрел, а если смотрели, то украдкой, чтобы не привлекать внимание. Уж что-что, а проклятия юный шаман насылать умел, да такие сильные, что приходилось идти за помощью ко второму шаману в школе — Алексею Рыкову, — чтобы он их снял. Получалось у него, правда, не всегда. Алтан со временем стал куда изощренней, и наложенные им проклятия мог снять лишь он сам. Если его хорошо попросить, разумеется. * * * А мальчишка-то — вылитый Баатар. И не только внешне, но и по характеру. Даже лицо такое же недовольное. Анна Васильевна вздохнула. Из всей троицы, сидящей перед ней, только Рыков вёл себя прилично. Алтан и Кулагин перебрасывались недовольными взглядами, и в случае завуча это выглядело нелепо. И с кого бы начать, чтобы сразу не заработать себе мигрень? — Алтан, — Анна Васильевна взглянула на мальчика. Тот выглядел напряженным, но явного недовольства не выказывал. — Когда ты в последний раз пользовался своим перстнем? — Вчера. — А не как средством для битья орехов? У мальчишки дёрнулась щека. Значит, попадание верное. Зная его деда, сейчас их всех ждёт увлекательная фантастическая история… — Ни разу, — сквозь стиснутые зубы ответил он, чем немало удивил женщину. Баатар врал и не краснел. Его внук, пусть ему это было не выгодно, сказал правду. — Как же ты тогда сдаешь экзамены по магическим дисциплинам? — Учу теорию. — Баллов по теории недостаточно, чтобы получить удовлетворительную оценку, а у тебя получается получить «хорошо» и даже «отлично». — Я очень хорошо учу теорию, — процедил Алтан, и на миг его глаза блеснули алым, что не укрылось от внимания Анны Васильевны. Мальчик обладал магией — это бесспорно. Почему же тогда он её не использует? — Поэтому я и не подавал его отчёт, — заговорил Кулагин, скрестив руки на груди, и самодовольно выпрямился. — Зачем, если он закрывает все годовые экзамены на приличные оценки? — Значит, вы признаёте, что четыре года скрывали информацию о том, что один из ваших учеников не пользуется магическим перстнем? Кулагин открыл рот и тут же закрыл его. Немного подумав, он фыркнул и приосанился. — Дагбаев никогда не жаловался, что не может пользоваться перстнем. А раз жалоб не было, то откуда мне было знать, что у него есть какие-то проблемы? — Однако, вы нисколько не удивились, когда я об этом спросила, — холодно заметила Анна Васильевна. — У меня… были кое-какие соображения на этот счёт, — скривился Кулагин, бросив на Алтана быстрый взгляд. — Шаманы не пользуются перстнями, и, как показывает практика, это им и не нужно, чтобы успешно пользоваться магией. — Магия потомственных шаманов работает иначе, — вмешался Рыков, поправив очки. — Они черпают свою силу у природы… — Это нихрена не так! — воскликнул Алтан, подрываясь с места. — Дагбаев, сядь, — спокойно произнесла Анна Васильевна, и Алтан, что удивительно, послушал её, хоть и выглядел при этом так, словно готов был убить кого-то. — …а это противоречит самой сути магического перстня, который работает как проводник внутренней магии волшебника. — Да вы ни черта не понимаете, откуда берётся сила шаманов! — зарычал Алтан, с презрением глядя на Рыкова. — Дагбаев, знай своё место! — рявкнул Кулагин. Вот его Алтан слушать как раз-таки и не собирался. — Сила шаманов тоже исходит изнутри, но природа благоволит нам! Раз вы не понимаете такой простой вещи, то как вы смеете называть себя шаманом?! — Раз так, то никаких проблем с использованием кольца быть не должно. Почему ты им не пользуешься? — спросила Анна Васильевна. — Оно не работает! После его слов наступила тишина. Алтан молчал, всё ещё красный от злости. Кулагин шумно дышал, не зная, какое наказание назначить паршивцу, ведь тот если не сбежит, то сделает только хуже. Рыков же задумчиво постукивал пальцами по бедру. — Тогда, полагаю, стоит проконсультироваться с Лазаревым? Он сделал этот перстень, а значит, он сможет понять, что с ним не так. — В данный момент это единственное оптимальное решение, — кивнула Анна Васильевна и посмотрела на Алтана. Тот стойко выдержал её взгляд, чем в очередной раз напомнил своего деда. — Мы решим эту проблему. А пока постарайся не создавать новых. Щека Алтана дëрнулась. Он едва заметно скривился, поджав губы, но всё же слабо кивнул. — Постараюсь. «Но ничего не обещаю», — повисли в воздухе не высказанные слова. *** Когда обед почти закончился, Олег закинул на плечо сумку и уже собирался подняться, как Вадим потянул его за рукав. — Эй, а меня подождать? — Да я к Серëге подойду, хочу уточнить кое-что… — Нельзя! — Почему это? Вадим посмотрел в ту сторону, где сидел Разумовский. Они с Волковым теперь приходили пораньше, чтобы сесть чуть ближе. Разумовский в одиночестве сидел за своим обычным столиком и с удовольствием поедал уже шестую миску творога. — Сегодня среда, — сказал Вадим. — И что? Тут он и сам нахмурился. Никто не объяснял, почему именно так, но это было негласным правилом — не подходить к Разумовскому в среду ни под каким предлогом. Даже если пожар. Даже если конец света. В любой день, но не в среду. — Сам не знаю, — прошептал Вадим, поворачиваясь к Олегу. — У меня на Хорсе не так много друзей, но даже они никак не признаются, в чëм дело. Олег перевёл взгляд с него на Разумовского. Да вроде ведёт себя как обычно. И среда, если он правильно помнил, всегда посвящена спортивным кружкам, а значит, у Разумовского сегодня нет дополнительных занятий. — Тебе не кажется это глупым? Неужели никто ни разу не разговаривал с ним в среду? — Разговаривал, — хмыкнул Вадим. — Шаман. Только вот сейчас его здесь нет. Всё это слишком странно… Олег резко поднялся и направился к Разумовскому. Тот уже собирался уходить и по сторонам не смотрел. Ещё издали Олегу показалось, что он как-то изменился, но, не придав этому особого значения, он всё равно подошёл ближе. — Серëга, постой! Может, мы обсудим, когда… Разумовский обернулся и посмотрел на него с такой неприязнью, что Олег невольно замер. Волчьи инстинкты вопили об опасности, но он их старался игнорировать. Что за… — Не подходи ко мне, блохастая тварь! — прошипел Разумовский, сверкнув жёлтыми глазами, и как-то совсем по-дикому ушëл, постоянно оглядываясь, будто боялся, что на него нападут. Будь на его месте любой другой ученик, все бы уже кинулись его утешать, но, увы, это был Олег Волков, единственный в школе оборотень. А оборотням сочувствовать никто не будет. — Что он сказал, Волч? — тронул его за плечо Вадим. — Я далеко был, не услышал… — Какого цвета у него глаза? — неожиданно спросил Олег, серьёзно посмотрев на друга. Тот собирался, как всегда, пошутить, но, увидев, насколько тот серьёзен, передумал. — Да не то чтобы я в глаза ему засматривался… Голубые, вроде. — А только что были жёлтые. Вадим почесал затылок. — Ну… Мало ли, освещение, все дела. Чего ты так всполошился? Разумовский всегда смотрел на него с опаской, но не с такой открытой ненавистью. Он ведь даже натворить ничего не успел! В чём же дело? Ещё и это правило про среду. Кто-то явно знает правду, но о ней не говорят вслух. Почему? Боятся? Надо бы разобраться с этим. *** — Да не знаю я! Не знаю! — взвыл Вадим, закрывая лицо подушкой. — На Хорсе молчат, а остальные несут какой-то бессвязный бред! — Но ведь должна же быть причина, почему именно в среду он ведëт себя странно, — задумчиво протянул Олег, огляделся в поисках лучшего место для сидения и, за неимением такового, уселся на стол. — У него брата-близнеца случайно нет? — Без понятия! — Вадим убрал с лица подушку. — Чего ты вообще на этом зациклился? Забей ты на него. У всех свои причуды. Олег постукивал пальцами по столу, чем сильно раздражал хозяина комнаты. — Ну вот что ты хочешь от меня услышать? — взорвался Вадим. — Какое-нибудь разумное объяснение? — Ну вот тебе объяснение — у него в голове живёт злой дух, который выбирается на волю исключительно по средам, чтобы пожрать творог! Олег закатил глаза. — Ты бы хоть что-то правдоподобное придумал. — А я не сказочник, чтобы истории придумывать, как и ты — не сыщик. Завязывай ты с этими тайнами, всё равно далеко не продвинешься, — Вадим убрал руки за голову, с удовольствием растянувшись на кровати. — Разум ведёт себя так уже несколько лет. Все привыкли. Пора бы и тебе. Возможно, он был прав, но Олега словно магнитом тянуло к Серëже, хотелось узнать, что он за человек и почему так странно вёл себя сегодня. — То есть, помогать ты мне не будешь? — Не-а. — А ведь с Разумом рядом всегда находится шаман… Вадим открыл глаза и посмотрел на ухмыляющегося Олега. — По-грязному играешь, Волч. — Я ведь не заставляю тебя, — Олег пожал плечами. — Но раз тебе не нужна возможность чуть больше узнать о шамане, то… — Ой, да завались уже, я в деле, — фыркнул Вадим. — Куда ж я тебя оставлю одного. Вдруг Разум тебя своей дьявольской красотой пленит, и ты из волка превратишься в чихуахуа? — Это ещё кто? — Маленькая злая собачка, которую одним пальцем придавить можно. Олег снова закатил глаза и покачал головой. — Знаешь, будь на моём месте любой другой оборотень, тебе бы уже оторвали голову. — Именно поэтому я рад, что из всего племени блохастых мне достался именно ты! — широко улыбнулся Вадим. *** Этот день определённо можно назвать самым худшим. Впрочем, таким был каждый день. Алтан закатывал глаза всякий раз, когда их учительница по музыке воодушевлённо вещала о том, насколько прекрасный путь они выбрали и как замечательно будет выступить на следующем празднике. Хор выглядел максимально убого — сборище неуверенных неудачников, лишённых слуха. Не буквально. Каждый раз, когда поднимался очередной ученик, чтобы продемонстрировать свои навыки, Алтан брезгливо морщился и зажимал уши руками. Вопли Птицы и то приятнее слушать, чем эти завывания! — Алтан, твоя очередь, — сказала Альбина Феофановна, мягко улыбаясь. Она тоже бесила. Улыбкой этой своей. — Я не собираюсь участвовать в этом, — скривился шаман, скрестив руки на груди. Женщина удивлённо вздёрнуть брови. Она была моложе Морозной Госпожи, но старше многих преподавателей. Волосы у неё были длинными и блестящими, собранными в аккуратный хвост. Вид портила только заколка с большим красным цветком. — Это кружок пения. И здесь нужно петь. — Я не собирался вступать в этот кружок! И петь я тоже не собираюсь! Альбина Феофановна лишь пожала плечами. — Ладно. Думаю, Глебу Герасимовичу стоит выбрать для тебя другой кружок. Алтан скрипнул зубами, покраснев от злости. Кулагин выберет новый кружок — каких-нибудь артефакторов-нумерологов! Лучше уж тут ничего не делать. Он поднялся, всем своим видом показывая, как же ему противно здесь находиться, и запел ту единственную песню, которую сегодня пытались повторить многие, но начал с середины: — Там, под знойным небом, Негой воздух полон, Там под кровом моря Дремлют горы в облаках… Он старался не вкладывать в пение силы, ведь иначе рисковал либо усыпить каждого в этой комнате, либо превратить в послушную марионетку. А может, попытаться?.. Когда он замолчал, Альбина Феофановна поражённо на него посмотрела. До этого она улыбалась неудачным попыткам учеников, проявляя простую вежливость, но сейчас, казалось, была искренне воодушевлена. — Какой чистый голос! Вот ты и будешь у нас солистом! Алтан почувствовал, как у него дёрнулся глаз. Похоже, надо было соглашаться на рисование, когда Серëжа предлагал… * * * Большая часть замка была спрятана внутри горы, но некоторые коридоры и прилегающие здания выходили окнами наружу, отсюда открывался прекрасный вид на огромный парк и густой лес вдали. Солнце стремительно падало к горизонту, окрашивая небо, а вместе с ним и светлые школьные коридоры в ярко-оранжевый свет. В такое время ученики обычно возвращаются с дополнительных занятий и идут на ужин. Ему на ужин было плевать — всё равно творог подают только утром и в обед. Да и в столовой велик риск столкнуться с… шавкой. Птица скрипнул зубами. Серёжа слишком близко подпустил блохастую тварь и совсем не видит угрозы. Годы, проведённые в человеческом облике среди людей, пагубно сказались на его инстинкте самосохранения. И ведь ещё и в птицу отказывается превращаться! Это уже слишком. Надо с этим разбираться, и первое, что стоит сделать — избавиться от волка. Серёжа считал, что он не может ориентироваться в школе. Ох, малыш, ты крупно ошибся! Для существа, что живёт не одно тысячелетие, разобраться в парочке коридоров не составит труда. Птица уверенно добрался до нужной двери, толкнул её и, не сбавляя шага, прошёл мимо недоумевающего секретаря. — Эй, стой! Тебя вызывали? — Прочь с дороги! — рявкнул Птица, толкая вторую дверь. Здесь он был всего пару раз, да и то — как прицеп Серëжи. Женщина за столом, увидев его, нахмурилась. — Серëжа? Что-то случилось? — Надо поговорить. Анна Васильевна кивнула секретарю, и тот ушёл, закрыв за собой дверь. Птица с подозрением оглядывался по сторонам. Слишком много предметов. Любой из них можно использовать как оружие. Но кабинет большой, а значит, больше пространства для манёвренности в случае чего. Ему явно было подготовлено место прямо перед столом, но он проигнорировал его и вальяжно уселся на диван возле окна. Так безопаснее. Директор наблюдала за его действиями с настороженностью. — Не думала, что мы так скоро встретимся… Птица. Тот лишь фыркнул. — Обстоятельства вынудили. Я бы справился сам, но Серёжа будет не рад. — Так в чем дело? — Волк. Анна Васильевна кивнула. Этого и следовало ожидать. — Он досаждает? — Серёжа взялся его учить. Волков нельзя обучать. Он опасен. Серёжа, увы, слишком очеловечился, — слова Птицы сочились ядом. — Мне это не нравится. Шавка пока не нападала, но я ждать не собираюсь. Директор слегка нахмурилась. — Серёжа обучает его? Не знала, — она некоторое время молчала, обдумывая все возможные варианты. — Я знаю о трудностях Олега с данным предметом, а потому ему требуется помощь. — Мне плевать на шавку! — зарычал Птица, и его глаза опасно сверкнули. — Его не должно быть рядом! Рано или поздно он нападёт! Анна Васильевна стойко выдержала его взгляд, мысленно отмечая, что Серёжа и Птица — определённо две разные личности. Причём абсолютно разные. Даже тот факт, что они делили одно тело, не мешал воспринимать их по-разному. Серёжа мягкий и солнечный, Птица — опасный и мрачный. Алексей предупреждал, что духи-птицы неохотно меняются. Очевидно, этот дух менять свои привычки не собирался. — Я так понимаю, Серëжа не знает, что ты здесь? — Ему незачем знать. — Но он узнает, что ты в этом замешан, если вдруг занятия с Волковым резко прекратятся, пусть даже по моему приказу. Птица слегка нахмурился, явно задумавшись над этим. — Я предлагаю такой вариант — вместе с ними будет ещё кто-то, кто имеет похожую проблему. Скажем, Алтан Дагбаев. Он достаточно силён, с Серëжей они дружат, а значит, проблем быть не должно. — И как донести это до Серëжи? — Не до него, а до Алтана. С этим я помогу. Если, конечно, тебя такой вариант устраивает. Птица скривился, черты его лица заострились. — Не устраивает. Но, раз на убийство волка вы не согласны… — Не согласна, — жёстко отрезала Анна Васильевна. — …то мне остаётся согласиться. Он явно был недоволен. Анна Васильевна и сама была не в восторге от того, что Серёжа и Волков вдруг начали общаться. До этого как-то удавалось препятствовать их общению, значит, надо попытаться снова развести их в разные стороны. Для их же блага. Как бы ей не хотелось это признавать, но дух прав — волки и птицы не должны пересекаться. Вдруг двери снова с грохотом открылись, и в кабинет влетел Алексей Рыков. — Поисковое заклинание на шкатулке не работает! Поисковые зелья тоже. Я пытался отследить, кто прикасался к сейфу, но на нём нет никаких отпечатков. Это тупик. Если шкатулка сама не объявится… — Кхм-кхм, — Анна Васильевна прокашлялась и кивнула в сторону окна, указывая на Птицу. Тот закатил глаза и поднялся. На школьного шамана он даже не посмотрел — опасным он его не считал — и направился к выходу, на ходу бросив: — Сдержите своё слово, иначе я сам вмешаюсь. Он захлопнул за собой дверь и быстрым шагом направился в столовую. Творог пусть и не дают, а давать шаману лишний повод для подозрений не хотелось. Да и, кажется, сегодня у него первое занятие по пению. Надо же над ним поиздеваться! Путь он решил сократить через музей. Тот как раз занимал половину этажа, и, если пройти одним из служебных коридоров, можно было спокойно выйти рядом с общежитием. Птица уверенно направился именно туда, но у дверей стоял мальчишка лет пятнадцати, щуплый, в огромных круглых очках, и дрожащими руками пытался запереть дверь. — Пройти можно? — скрестил руки на груди Птица. Паренëк вздрогнул и с таким ужасом посмотрел на него, что казалось, будто он прямо сейчас откинется. — М-музей з-закрыт. — Я не древние камни пришёл смотреть, мне просто пройти. — Нельзя, — парень сглотнул. — У н-нас экспонат п-пропал. — Очередной камень? — закатил глаза Птица и, прищурившись, выхватил у бедолаги доску с записями. — А это что? Он быстро прочитал некий документ, выхватывая ключевые слова, перелистнуть страницу и, не найдя ничего интересного, вернул его пареньку. — Следи за своими булыжниками лучше. — Эт-то не б-булыжник, а шкатулка! — Да хоть гроб алмазный, — фыркнул Птица и развернулся, чтобы уйти. Пугать бедолагу он не собирался — Серёжа не одобрит. А вот информация… что ж, это явно пригодится. *** Стук. Серёжа вздохнул. Волков сделал вид, что ничего не замечает, хотя игнорировать происходящее было сложно. Стук. — От того, что ты бьëшься головой о стол, быстрее понимать нумерологию ты не станешь, — заметил Серëжа. Алтан поднял голову. На лбу остался красный отпечаток. — Я не понимаю все эти цифры! Какой в них смысл?! Деревья, что ли, считать в лесу буду? Серёжа обречённо вздохнул. Когда Алтан попросил его помочь с нумерологией (завуч в очередной раз вызвал его на ковёр и велел в срочном порядке исправлять оценки), он даже не подозревал, насколько тяжёлым это будет занятием. Для собственного спокойствия Серёжа совместил занятия с оборотнем, благо, тот не стал сопротивляться. Алтан долго плевался ядом, но вскоре успокоился. Пока ему не дали первое задание. — Не понимаю я ничего! — Ты даже не пытаешься! — наконец взорвался Серёжа. — Что может быть проще выучить несколько формул и просто тупо подставить нужные цифры?! Да с этим даже ребёнок справится! Алтан недовольно заворчал, продолжая вырисовывать в тетради корявые уравнения. — Сбегу в лес и останусь там жить. Олег молча придвинул к Разумовскому тетрадь. Тот быстро проверил примеры, кивнул, написал новые и молча вернул тетрадь обратно. Теперь, когда с ними сидел шаман, поговорить не получалось. Впрочем, не то чтобы Серëжа был настроен разговаривать. Он сухо объяснял тему, акцентируя внимание на важных вещах, и возвращался к своим заданиям. Объяснял он действительно хорошо, с ним нумерология перестала казаться чем-то невероятно сложным. Только вот одно не давало покоя. У Разумовского глаза синие. А вчера были ярко-жёлтые. И это точно не игра света. Вадим каким-то чудом смог узнать у своих знакомых с Хорса, что Серёжа живёт в комнате один, а все, кто жили с ним раньше, переезжали в течение пары дней. Никто не говорил, в чём дело, но это уже настораживало. По крайней мере, это доказывало, что у него нет неадекватного брата-близнеца. Может, он просто сумасшедший? — Я не понимаю! — рыкнул шаман, отодвинув от себя тетрадь. — Не понимаю! Разумовский взял его тетрадь, быстро посмотрел и бросил назад. — И что ты не понимаешь? Правильно же всё решил! Дагбаев изумлённо посмотрел в свои записи и перевёл недоверчивый взгляд на Серёжу. — Прикалываешься? — Ты умный, просто ленивый, — фыркнул Разумовский. — Думай хоть иногда. Алтан заскрипел зубами, покраснев от злости. — Да ты!.. Ты! — он раздражённо всплеснул руками и замолчал, обиженно уставившись в окно. — Сбегу в лес. Олег старался их игнорировать, хоть и получалось с трудом. И как эти двое только подружились? Они же абсолютно разные… — Ладно, пора расходиться, у меня шахматы через полчаса, а мне ещё нужно до кабинета дойти, — Разумовский быстро сложил все вещи в сумку и посмотрел на Олега. — Ты неплохо справляешься. Покажешь в следующий раз, что решил. Олег молча кивнул, наблюдая, как Серёжа и Алтан уходят из библиотеки. Сосредоточиться на учёбе не получалось. Хотелось как-нибудь выяснить, что же скрывает Разумовский. Вот только как?