Песня северных земель

— Дагбаев, к завучу! Алтан скрипнул зубами. Одноклассники хотели уже посмеяться над ним, но шаман посмотрел на них настолько тяжëлым взглядом, что в классе наступила напряжённая тишина, затем он повернулся к старосте — Алисе Зейнберг — и недовольно спросил: — Что на этот раз? К завучу он ходил как к себе домой — тот звал его к себе почти каждую неделю на протяжении четырёх лет, чтобы отчитать его за неподчинение школьным правилам. Алтан правила не нарушал, он просто игнорировал тупые указания, которые его не касались. В особенности школьную форму. — Без понятия, но он явно не в духе. Иди сейчас, пока он ещё больше не рассвирепел. Алтан фыркнул. Лично он никогда не видел завуча в хорошем расположении духа. Даже на праздниках тот умудрился сидеть с кислым выражением лица, и не то чтобы Алтана это сильно волновало, просто на его фоне он сам казался жизнерадостным и милым. Бесит. Он поднялся, поправил бусы и перья и быстрым шагом направился к выходу из класса, у самого порога столкнувшись с учительницей. Та смерила его подозрительным взглядом. — И куда это ты собрался? — К завучу, — буркнул Алтан, проходя мимо неё. Объяснять ничего он не собирался, тем более что сам не знал ничего. Кабинет завуча располагался недалеко от общежития Сварога, и путь туда неблизкий. Алтан решил не торопиться. Всё равно на оставшихся уроках требовалось использовать магический перстень, а значит, для него эти уроки бесполезны. И зачем только его позвали? Про форму бесполезно разговаривать — он никогда не согласится сменить традиционный шаманский балахон на пиджак с галстуком. Может, завуч как-то узнал про шкатулку? Тоже вряд ли — комнаты учеников никто не проверял, только если не было особого повода. Просто поболтать позвал? Зачем тогда так срочно? Думать Алтан не любил и не хотел. Врать тоже не любил, но врать, по всей видимости, придётся. Без стука он влетел в кабинет и под суровым взглядом завуча встал перед его столом. Взгляд упал на табличку «Кулагин Глеб Герасимович». Зачем вешать табличку на двери и такую же ставить на столе — Алтан не знал. Видимо, чтобы испуганные ученики не забывали, как зовут завуча. — Дагбаев, — тяжело вздохнул он. — Как обычно, никакого уважения к другим людям. Садись. Алтан чуть нахмурился и сел. Обычно его отчитывали прям так. Неужели что-то серьëзное? Да, он игнорировал некоторые школьные правила, но по мелочи, прекрасно осознавая, что за это ему ничего не будет. Ничего серьëзного он не нарушал, ведь за такое могли и отчислить. Неужели из-за успеваемости? Всех, кто плохо тянул школьную программу, могли оставить на второй год или, опять же, исключить, а учитывая, что за четыре года он не смог с помощью перстня создать ни одно даже самое простое заклинание, его шансы вылететь из школы стремительно росли. Он сжал в кулаках ткань балахона. Губы слегка дрожали, но он старался выглядеть спокойным. А может, дело в шкатулке? Но ведь она сама появилась у него! — Дагбаев, ты знаешь школьные порядки, — начал Глеб Герасимович, отложив в сторону все бумаги, которыми до этого занимался. — Каждый ученик должен состоять хотя бы в одном кружке. Ты не состоишь ни в одном. Пальцы разжались. Так значит, дело в дурацком кружке? — Я не хочу заниматься подобными глупостями! — воскликнул шаман. — Какой в этом смысл? — Смысл в том, Дагбаев, что это школьный закон, — устало вздохнул Глеб Герасимович. Каждый спор с Алтаном выматывал его. Мальчишка категорически отказывался воспринимать чужое мнение, если оно не совпадало с его собственным, а чаще всего так оно и было. Спорить с ним — всё равно что со стеной разговаривать, хотя от той же стены можно добиться большего понимания. — Ты и так не состоишь ни в одной школьной организации. Даю тебе срок неделю, чтобы вступить в какой-нибудь кружок, иначе сам тебя запихаю в любой на своё усмотрение. Свободен. Алтан едва не задохнулся от возмущения. На языке вертелось несколько весьма изощрëнных ругательств, но взгляд завуча не сулил ничего хорошего, а потому шаман, скрипнув зубами, вышел из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью. Глеб Герасимович вздохнул. Он слышал, что характером младший Дагбаев ненамного отстал от своего деда. Представлять, каким вырастет этот ребёнок, ему было страшно. Явно ничего хорошего не выйдет. * * * — Собственно, а что ты хотел? — спокойно отозвался Серëжа, читая древний свиток. — Я тебе давно говорил, что надо хотя бы в одном кружке состоять, но ты ж меня не слушал. — Ой, да завали лицо! — рыкнул Алтан, скрестив руки на груди. Признавать чужую правоту он не любил, пусть Серëжа и был прав. Тот звал его в разные кружки, но ему была противна сама мысль, что придётся снова контактировать с людьми. Будто уроков ему мало! — Что насчёт рисования? — предложил Серëжа. — Могу только базовую символику. На теле. — Боюсь, у нас таким не занимаются. Шахматы? Хотя нет, там думать надо… — Эй! Я тупой, по-твоему?! — ощерился Алтан. — Не тупой, но ленивый. Это уже больше походило на правду. Хоть и обидно. — Танцы? Не с бубном, конечно, но всё же. — Ты издеваешься?! — Алтан свирепо повернулся к Серëже и увидел, что один его глаз был жёлтым. — Птица заткнись нахрен! — Ты слишком дерзок для того, кто вот-вот вылетит из школы, — фыркнул Птица. Серëжа покачал головой и виновато посмотрел на друга. — Просто найди какой-нибудь кружок, куда никто не записывается. Какие-нибудь любители геологии или походов, которые собираются раз в полгода, чтобы написать отчёт о проделанной работе. — Если только этих дурацких геологов засчитают за нормальный кружок, иначе Кулагин отправит меня на какой-нибудь балет! — Эй! Я занимался балетом! И чтоб ты знал, туда кого попало не берут. Пройдись по третьему этажу после шести — в это время обычно собираются все кружки. Алтан скрипнул зубами. И зачем он вообще сбежал из леса? Сидел бы вместе с лешим в его берлоге да гонял водяного. Чем не жизнь? Всё равно в этой школе он мало чему смог научиться. — Ладно! — он взмахнул руками, и бусы на его шее тихо зазвенели. — Но к геологам я не пойду! — Не знаешь, кто это? — усмехнулся Серëжа. — Отвали!!! * * * — Волков, к завучу! Этих слов Олег страшился больше всего. Естественно, вызвали его из-за неуспеваемости по нумерологии — близился конец четверти, а в стройном ряду двоек не прибавилось ни одной другой оценки. Больше не было причин вызывать его. Полнолуние он проводил в лесу, в драки не лез, участвовал в жизни школы и вёл себя не как оборотень, а как собачка на побегушках. Словом, прилежный ученик. Но дурацкая нумерология! К завучу он шёл как можно медленнее, пытаясь хоть немного отсрочить неизбежное, хоть и понимал, насколько это бессмысленно. Не придёт сам — придут за ним. Это в лучшем случае. А в худшем — сразу напишут его родителям. Он постучал в дверь, на которой висела табличка «Вологодская Анна Демьяновна», и, услышав слишком дружелюбное «Войдите», быстро проскользнул в кабинет. Он никогда не был здесь, но если бы зашёл сюда случайно, то сразу понял бы, что кабинет принадлежит завучу Ярила — такого обилия синего не было даже в комнатах и гостиной отделения. Анна Демьяновна, приятная женщина лет сорока с собранными в тугой хвост иссиня-чëрными волосами, слегка прищурилась и указала на кресло возле стола. — Садись. Ты ведь Олег Волков, так? Он молча кивнул и сел, крепче сжимая ремень сумки. Анна Демьяновна внимательно посмотрела на него, опустив голову на сложенные в замок руки, и вздохнула. — Ты догадываешься, за что тебя вызвали? — За нумерологию? — За неё, родимую. Твоя успеваемость по ней удручает. Отчислить за неё тебя вряд ли могут, а вот оставить на второй год — запросто. Тебе оно надо? Олег покачал головой и только потом сообразил, что вопрос, скорее всего, был риторическим. — Преподавателям сейчас некогда заниматься дополнительно — слишком много нагрузки. Поэтому у тебя два варианта: искать репетитора на Медном бульваре или договориться с кем-нибудь из учеников. На Ярила есть трое, кто мог бы с тобой заниматься — Демьянова, Сергушев и Юсупов, все трое с десятого класса. И все трое ненавидели Волкова… Они, как и подавляющее большинство учеников, выросли среди волшебников и оборотней боялись. Просить их о помощи бесполезно. К тому же если они узнают, что у него плохо с успеваемостью, то могут доложить своим родителям, а те, если имеют достаточно влияния, могут донести эту информацию до его родителей, и тогда ему точно не сдобровать. Конечно, вероятность того, что это произойдёт, очень низкая, но лучше не рисковать. — А есть кто-то с других отделений? — неуверенно спросил он. Анна Демьяновна чуть прищурилась и кивнула, явно сообразив, что Олег не хочет просить о помощи кого-то из яриловичей. — Знаю только двоих, о ком часто говорят преподаватели нумерологии. Марина Володаева со Сварога и Сергей Разумовский с Хорса. Можешь попытаться договориться с кем-то из них. Один вариант хуже другого. — Я постараюсь. — Уж постарайся. Тебе нужно исправить все двойки за эту четверть и постараться не нахватать новых. Не знаю, как ты это будешь делать. Удачи. Олег попрощался и пулей вылетел из кабинета. Анна Демьяновна, в отличие от многих, не относилась к оборотням предвзято. К нему, по крайней мере. Олегу не хотелось подводить еë, а потому он твëрдо решил исправить все оценки, чтобы не доставлять ей неприятностей. Другой вопрос — как уговорить Разумовского заниматься с ним? * * * — Ну и задачка… — задумчиво протянул Вадим, постукивая себя пальцем по подбородку. Олег согласно кивнул, стараясь не свалиться с кровати. Комнаты общежития Сварога были маленькими, и даже кровати не были рассчитаны на двоих. Вадиму вполне хватало места — он развалился, раскинув ноги в стороны, а вот Олегу уже места едва хватало. — Может, я лучше с Маринкой договорюсь? Ну не хочу я портить с Разумом отношения! — Вадим взмахнул руками и с тяжëлым вздохом опустил их на грудь. — Да кого я обманываю? Марина тебя терпеть не может. — О том и речь, — вздохнул Олег. — Если только ты не знаешь кого-то, кто разбирается в нумерологии и не имеет предубеждений насчёт оборотней. — Ну ты загнул! Тогда проще действительно с Разумом договориться — Маринка говорила, что сама к нему иногда за помощью обращается. Только вот тебя он не то чтобы сильно любит. — Да мне не любовь его нужна, а хотя бы четвëрка по нумерологии! — Быстро же ты сменил приоритеты, — рассмеялся Вадим и резко сел. Олег едва не свалился с кровати, но смог удержаться на самом краю. — Поговоришь с ним? — Волч, я похож на дипломата? Я могу только разузнать, готов ли он с тобой заниматься, а договариваться будешь уже ты. Олег кисло поморщился. Общаться с людьми ему было очень тяжело. С Вадиком всё как-то просто, а вот с другими слишком много сложностей. Если забыть, что почти каждый видел в нём угрозу, то даже так он не мог сказать людям ни слова. Что уж говорить о Разумовском, с которым общение не заладилось с самой первой минуты. — И да, Волч, постарайся не говорить ему, что у него странное лицо. Ладно? — Да иди ты! — Олег пихнул его в плечо. — И пойду! — Вадим бодро встал с кровати, потянулся и взъерошил волосы. — А ты пойдёшь со мной. Если у него настроение хорошее, то сразу и договоришься обо всём. — Не могу я сейчас — у меня тренировка. — Тьфу ты! Ладно, сам пойду. Но учти — ты мой должник! — Как и всегда… * * * Найти кружок, чтобы он не отнимал много времени (в идеале — вообще туда не ходить) и не требовал много усилий, оказалось на редкость сложно. Алтан последовал совету Серëжи и после шести вечера поднялся на третий этаж. Перед кабинетами были выставлены таблички с названиями клубов, и чем дальше шаман шëл, тем меньше ему хотелось в этом участвовать. Геологи, альпинисты, коллекционеры крышек от бутылок с газировкой, коллекционеры фантиков… — Прибью тебя, пернатая зараза, — тихо зарычал Алтан, пройдясь по всему коридору до конца. Подходящего кружка он так и не нашёл, а записываться куда-то, где и двух человек не наберëтся, не хотел. Вместо этого он поднялся ещё на этаж выше, надеясь, что там тоже проходят собрания. На четвёртом этаже, в отличие от третьего, людей совсем не было. Только из единственного открытого кабинета доносились звуки музыки. Алтан прислушался, пытаясь понять, что за инструмент играет. Вроде фортепиано. Впрочем, он в этом не сильно разбирался. Он подошёл ближе, заглядывая внутрь. За инструментом сидела приятная на вид женщина, а в стороне от неё полукругом расположились ученики разных отделений и классов. Каждый по очереди пел одну и ту же строчку. Когда запела высокая девочка ч длинной светлой косой, Алтан болезненно поморщился — настолько противного звука он в жизни не слышал. — Что это за ужас?! — не выдержал он. — Да от такого пения все птицы передохнут! Наступила тишина. Алтан не сразу заметил, что все смотрят на него. Не дожидаясь, пока кто-нибудь хоть слово скажет, он сорвался с места и побежал к лестнице. Хватит на сегодня кружков и клубов. А вот одной пернатой заразе хорошо бы повыдирать лишние пëрышки! * * * Найти Разумовского — задача простая. А вот заставить его оторваться от своих супер-важных дел — миссия невыполнимая. К счастью, своим друзьям и знакомым он уделял немного времени, если они его отвлекали, и Вадиму сказочно повезло, что его сразу не послали. Вот только после изложения просьбы вероятность быть посланным далеко и надолго выросла до критических цифр. — Нет, — сказал, как отрезал, Разумовский, возвращаясь к древнему фолианту. — Ну Серый, ну ведь как друга прошу! — Как друга? — Серëжа едва не задохнулся. — То, что мы сходили на одну выставку и выпили кофе, не делает нас друзьями. В крайнем случае хорошими знакомыми. — Эй, да мы друзья, отвечаю! Серëжа выгнул бровь и покачал головой, возвращаясь к книге. — Мой ответ остаётся прежним, — он захлопнул книгу и отложил её в сторону — Нет. Я не собираюсь быть репетитором для блохастой псины. — Блох у него нет, я проверял, — Вадим сел напротив Серëжи. — Ну пожалуйста! Он мирный, отвечаю тебе! Да, порой несëт какой-то бессвязный бред, но это лишь из скромности. Между прочим, это может быть выгодно для тебя. — И в каком же месте это выгодно? — скривился Серëжа. То, что Макаров пришëл к нему не просто так — было понять сразу, но чтобы просить заниматься нумерологией с оборотнем… Это уже слишком! «Могу ему язык вырвать», — предложил Птица. — «Нам только псины рядом не хватало. И вообще, я предупреждал тебя, что этому доверять нельзя». «Этому нельзя, тому нельзя… А кому можно?!» — Ну смотри, — Вадим сложил руки в замок. — Олег в хороших отношениях с учителями физкультуры. Он может договориться, чтобы тебе все нормативы зачли. А ещё он разбирается в артефактах. Ты же их ищешь, да? Серëжа закрыл рукой называние книги, недовольно глядя на Вадима. — С физкультурой я и сам в состоянии разобраться, а в то, что твой дружок разбирается в артефактах, слабо верится. Нельзя разбираться в артефакторике и при этом не знать нумерологию — эти дисциплины тесно связаны. — У Олега талант просто, — беспечно пожал плечами Макаров. — Он мне даёт домашку списывать. Ни разу ещё четвёрки не получил — одни пятёрки! Ну Серый, ну пожалуйста! Серëжа шумно выдохнул. — Нет. Я с оборотнями не связываюсь. И если ты ещё хоть раз заикнëшься… — Он будет платить за занятия! Серëжа замолчал и удивлённо вздëрнул брови. — Чего? — Ну, все репетиторы берут плату за занятия. Вот и он будет платить! Один час — три галлеона. Что думаешь? Звучало слишком заманчиво. Серëжа не нуждался в деньгах остро, поскольку школа предоставляла ему всё необходимое, но в редкие вылазки на Медный бульвар он забредал в книжный магазин, и вот там было много такого, чего в библиотеке просто нет. Но постоянное нахождение рядом оборотня вряд ли того стоило. — Я… — Серый, ну ему правда помощь нужна! Он парень хороший, пусть и дебил. Дай ему шанс. Все и так притесняют оборотней. Просто пообщайся с ним, и ты поймёшь, что он не такой опасный, как все думают. Он скорее как карманная собачка. Только ему не говори, что я так сказал, иначе он прибьёт меня! Серëжа снова вздохнул. «Даже не думай соглашаться!» — завопил Птица. — «Он волк! Волки убивают птиц!» — Проведу с ним пробное занятие, — с неохотой согласился Разумовский. — И лучше бы ты оказался прав, Макаров, иначе прокляну вас обоих. — Замëтано, Серый! — Вадим от души хлопнул его по спине, из-за чего Серëжа едва не сложился пополам. — Я тогда пойду Олеже скажу. Кстати, а когда это пробное занятие будет? Серёжа провёл рукой по лицу. Вся неделя была забита, и когда встречаться — он не представлял. Из свободных дней оставались только среда и воскресенье, но в среду телом управлял Птица, а воскресенье было единственным выходным. Негусто. — Я могу в любой день до шести вечера. Кроме среды. — Хорошо, завтра в четыре! Вадим сбежал раньше, чем Серëжа успел ответить. — Я что для тебя, пустой звук?! — зарычал Птица, появляясь перед ним. — Лезть в пасть оборотню! Лучше ничего придумать не мог?! — Всё под контролем, — процедил Серëжа. — Он не тронет меня, пока мы здесь, и даже так я смогу постоять за себя. Птица скривился, громко фыркнул и исчез. Серëжа и сам не был уверен, что поступил правильно. В любом случае, он всегда может отказаться. * * * Идти на первое занятие к Разумовскому было страшно. Олег боялся сболтнуть какую-нибудь глупость и выставить себя полным кретином. По дороге в библиотеку он проговаривая про себя слова приветствия, но при виде Разумовского все заготовленные слова испарились из головы. Тот смотрел на него настороженно, как и все остальные. Олег сглотнул и крепче сжал ремень сумки, словно это могло помочь. Разумовский сидел у окна, и пробивающиеся сквозь стекло лучи солнца делали его волосы похожими на огонь. Тонкие губы были поджаты, синие глаза с жëлтыми прожилками чуть посветлели. — Долго будешь стоять? У меня времени не так много. Олег запоздало кивнул и сел. Он не знал, о чëм говорить и как. Видеть Разумовского в толпе учеников где-нибудь в коридоре — одно, но вот сидеть рядом с ним почти в одиночестве — совсем другое — Что конкретно ты не понимаешь? Олег тупо смотрел на него, пока до него не дошло, что речь шла о нумерологии. Верно, из-за неё он здесь. — Эм… ну… э… Всë? — Ты меня спрашиваешь? — ещё сильнее нахмурился Разумовский, закатил глаза и придвинул к нему лист бумаги. — Здесь примеры и задачи. — Реши, что сможешь, а дальше будем думать. Скажи, как закончишь. Он открыл учебник по трансфигурации, достал тетрадь и забыл о существовании Олега. Тот же несчастно смотрел на примеры, написанные в порядке возрастания сложности и понимал… что совсем ничего не понимал. Кажется, это всё проходили в прошлом году. Или нет? Надо попытаться решить хоть что-то, чтобы его не сочли совсем уж тупым. Олег прикусил губу, вспомнил одну-единственную формулу, которую каким-то чудом удалось запомнить, и с горем пополам решил все примеры. Конечно, половина из них наверняка решена неправильно, но лучше уж так, чем вообще никак. Он молча протянул Серëже лист. Тот отвлёкся от своего учебника, забрал лист и сосредоточенно всмотрелся в ответы. Олег же украдкой поглядывал на него. Для парня Разумовский был слишком уж миловидным, ещё и волосы длинные отрастил — неудивительно, что иногда его путали с девчонкой. Олегу, однако, это даже нравилось. Разумовский выделялся среди серой толпы. Но суды по тому, как он хмурился, ответы Олега были далеки от правильных. — Да тут же всë неправильно! Как ты вообще доучился до девятого класса? И почему ты везде подставляешь одну и ту же формулу? Олег отвëл взгляд, нервно потирая руки. Надо было что-то сказать, но слова опять встали комом в горле. — Я просто… оно никак… — он вздохнул, зажмурился и заставил себя на одном дыхании выпалить: — Не понимаю я эти цифры и формулы. Совсем. Я пытался сам разобраться, но не получилось. Мне завуч посоветовала к тебе обратиться. Я знаю, что я тупой, но я правда хочу понять это всё. Мне бы хоть на четвëрку вытянуть… Разумовский удивлённо моргнул. Выражение его лица постепенно смягчилось. — Хм… Учебник за седьмой класс есть? Олег угрюмо кивнул и достал из сумки потрёпанный учебник, который он уже месяц носил с собой в надежде, что однажды сможет сам разобраться с злосчастной нумерологией. — Основные свойства чисел знаешь? — Да, — тихо ответил Олег, не поднимая головы. — Я в расчётах путаюсь. И не понимаю, как формулы заклинаний составлять. — Это я понял. Открывай второй параграф. Там будет несколько формул. Запомни, для какого случая какая используется, а дальше будем разбираться. Олег кивнул, принимаясь за чтение. Серëжа пытался сосредоточиться на трансфигурации, но дальше пары предложений не продвинулся. Все мысли были заняты оборотнем. Тот даже смотреть на него боялся и выглядел скорее несчастным, нежели опасным. «Он специально так себя ведëт», — шипел Птица. — «Не обманывайся! Все волки одинаковые!» «Да ты посмотри на него — ну разве этот может кому-то навредить?» — с сомнением ответил Серëжа. Дружить с Волковым он не собирался, но слова Макарова прочно засели в голове. К оборотням действительно относятся как к монстрам, но ведь Олега как-то допустили к обучению, а значит, он неопасный. Ещё в начальной школе учительница говорила им, что в Колдовстворец принимают учиться даже магических существ, если они не представляют опасности для окружающих. Да и Серëжа не слышал, чтобы Волков хоть кому-нибудь навредил. Он и о существовании его узнал не так давно. «Никогда не смотри на внешность и не верь чужим обещаниям. Другим он, может, и не навредит, но тебе — запросто. Птицы никогда не дружат с волками. Ты для него — всё равно что мышь для кошки. Животная натура однажды возьмёт своё, и он набросится на тебя. Он — волк, ты — птица». Серëжа незаметно сглотнул. Волк остаётся хищником, каким бы мирным он не казался. Об этом нельзя забывать. * * * Алтан ворвался в его комнату без стука, хлопнул дверью и громко зарычал. Серëжа лениво повернулся к нему. Один его глаз тут же вспыхнул жëлтым. — Что на этот раз? — Я ненавижу эту сраную школу!!! — закричал Алтан. Глаза его опасно сверкали, а лицо скривилось в гримасе гнева. — Сдались мне эти кружки! Ненавижу всё! Свалю в лес! — Ну так вперёд, — пожал плечами Серëжа и отвернулся, продолжая делать записи в блокноте. Алтан изумлённо моргнул, шумно дыша через нос, и недовольно сел на пустую кровать скрестив руки на груди. — Успокоился? — Отвали, — огрызнулся шаман. — Принцесска. Глаза Серëжи окончательно пожелтели. Он ехидно ухмылялся, глядя на Алтана. Ругаться с ним сейчас — себе дороже. Сейчас его телом полностью владел Птица. Он моргнул, и один его глаз стал синим. — Так что случилось? — Меня в кружок взяли, — процедил Алтан. — Так это же отлично! — В кружок пения! — истерично воскликнул он. — Какое к лешему пение?! — Ты ведь поёшь, разве нет? — спросил Серëжа, снова возвращаясь к записям. — Я помню, как ты пел мне в первом классе, когда я потерял контроль. Кажется, меня после этого вырубило? — Потому что та песнь была направлена на усмирение, — буркнул Алтан. — Шаманы вкладывают в песни часть своей силы, чтобы добиться нужного эффекта. Тратить её впустую на каком-то идиотском кружке — это просто… Аргх! — Почему не откажешься тогда? Участие в кружке всегда добровольное. — А потому что меня завуч туда записал! Гнида плешивая! Алтан пнул ножку кровати и зашипел от боли. Всë-таки кровати были сделаны на совесть. — Если тебя это успокоит, мне кажется, я нашёл нужную нам шкатулку. Вот, прочти. Серëжа протянул Алтану клочок бумаги. Тот быстро прочитал написанное, нахмурился, перечитал снова и озадаченно уставился на друга. — И что это? Бредятина какая-то. «Красивая, но бесполезная по сути ложь является ключом к неприглядной правде, что дороже всех сокровищ мира». Ты где это откопал? — В одном старом справочнике. Почти нигде не пишут внешнее описание шкатулок. Есть только что-то на подобие этого, — он кивнул на клочок бумаги. — Понять бы ещё, что это означает…