Принц Цериота

Наступил новый день. Эндрю стоял у дверей, его взгляд тянулся к остаткам «Голубой Зори», в полумраке её внутренностей. Корабль, который когда-то был домом, теперь казался лишь пустой оболочкой, забытым местом, оставшимся в прошлом. После завершения зачистки ему позволили забрать личные вещи. Он был под строгим контролем Кевина, и вместе они отправились по пустым, давно не посещаемым коридорам корабля. Везде — разбитые стены, повреждённые панели, выбитые окна. Всё это выглядело как будто само по себе исчезло, как если бы жизнь покинула это место давно, оставив лишь его разрушенные следы. Когда-то здесь они с Нилом счастливо проводили время, но теперь этот корабль был просто мрачным напоминанием о прошлом, которого больше нет. — Мы быстро управимся? — спросил Кевин, его голос звучал тускло и пусто, как и весь этот корабль, утративший свой смысл и жизнь. Эндрю молча кивнул, не в силах выдавить больше слов. Он направился к каюте, где когда-то они с Нилом вели свою жизнь. Комната, которая была для него не просто помещением, а центром их мира, теперь была поглощена пылью и беспорядком. Эндрю подошёл к гардеробу и начал аккуратно собирать вещи — свои и Нила. Он почти не чувствовал ничего, но внутри что-то щемило, не давая покоя. Странное ощущение, будто вот-вот что-то сломается. Нила не было здесь, и это было самым страшным. С каждой вещью, которую он трогал, с каждым движением, с каждым моментом, что он проводил в этой комнате, Эндрю ощущал, как его мир рушится всё больше. Его рука вытащила из шкафа футболку Нила, и запах, который остался на ткани, заставил его замереть. Но он всё же положил её в коробку. В углу комнаты висела старая фотография, момент из их школьных дней — первый матч по экси. Тогда они были совсем другими. Эндрю всегда был обособлен, сторонился людей, не желая общаться и углубляться в отношения. А Нил был на другой волне — он подходил к каждому моменту с таким энтузиазмом, что порой это даже раздражало Эндрю. На фотографии Нил держал кубок, его лицо сияло счастливой улыбкой. Тогда, в те дни, Эндрю не мог вынести этой бесконечной радости Нила, не мог понять, почему тот всегда был так «нормален». Но теперь, глядя на эту фотографию, Эндрю испытывал пустоту. Это был его лучший друг, его муж, который теперь лежал в коме, и мысль о том, что он не может быть рядом с ним, разрывала его. Эндрю оставил фото в коробке и продолжил собирать вещи. Он снял несколько других снимков: с выпускного, с первого и последнего курса университета, с их первой годовщины, свадьбы… И самые болезненные — фотографии с УЗИ. Узи с их малышом. На мгновение его глаза потемнели. Дыхание стало тяжёлым, как будто воздух вокруг утратил лёгкость. Он стоял среди этих вещей, пытаясь удержаться, не дать себе упасть. Он взял в руки фотографию, где Нил, в их старой квартире, держал первый детский комбез, купленный для их малыша. Эндрю с трудом смотрел на этот снимок, не в силах удержать волну отчаяния. Он хотел верить, что эти снимки — просто память, но каждый момент с Нилом теперь ощущался как яд, отравляющий его сердце. — Ты уверен, что хочешь продолжить? — спросил Кевин, который подошёл ближе. Его голос был мягким, но в нём звучала тревога. Эндрю только кивнул, ощущая, как в груди снова сжимаются боль и страх. Он продолжал собирать вещи, словно пытаясь удержать Нила в этом мире, даже если его здесь не было. Вскоре они оказались в комнате главного управления. Корабль стал местом забытых воспоминаний, где Эндрю продолжал искать хоть что-то, что могло бы напомнить ему о Ниле — его гаджеты, телефоны. Он первым нашёл фотоаппарат. Нил обожал фотографировать, и эти снимки всегда были полны жизни. Эндрю, открывая фотоаппарат, заметил, сколько снимков Нил сделал за последнее время. Все они были полны счастья. Для Нила жизнь всегда была кадром из фильма. Эндрю же был сторонним наблюдателем. Затем, в поисках своих вещей, он нашёл свой разбитый телефон, но всё равно надеялся, что что-то на нём уцелело. И вот, среди остатков вещей, он нашёл телефон Нила. Он был целым, несмотря на всё, что происходило. Эндрю положил его в коробку. Вдобавок он нашёл несколько фотографий, разбросанных по полу рядом со столом. — Ты уверен, что всё? — спросил Кевин, стоя рядом. — Мы почти закончили. Эндрю молчал, лишь кивая. Он забрал фотоаппарат и телефон Нила, продолжая собирать вещи, словно пытаясь бороться с этим ужасом, с этой реальностью. Он не мог отпустить. Не мог и не будет. Он знал, что Нил выкарабкается. Это было единственное, во что он мог верить. Он не мог позволить себе думать иначе. Нил всегда был таким: не сдавался, всегда находил выход. Он был слишком сильным, чтобы просто исчезнуть. Этот страх, это неопределённое будущее — всё это было временным. Эндрю не мог позволить себе думать по-другому. "Он справится. Он справится, потому что он всегда справляется. Он не может уйти." Эти слова звучали в его голове снова и снова, как мантра, которая пыталась затмить боль. Эндрю ощущал, как эта мысль становится его якорем, его спасением. И даже если это было лишь иллюзией, он был готов верить в неё. Он не мог думать, что всё потеряно. Когда они вернулись в каюту, Кевин помог ему собрать последние вещи. Эндрю почти ничего не говорил, продолжая думать о Ниле, о том, что будет, если всё так и останется. — Ты придёшь к нам на ужин? — спросил Кевин, прерывая тишину, которая словно наползала на них. Его голос был мягким, но в нём сквозила неопределённость. — Арон уже прошёл тест, и я чувствую, что он хочет наладить отношения… и я тоже. Эндрю поднял взгляд и слегка прищурился, пытаясь понять, что именно имеет в виду Кевин. Он и сам не был уверен, что от него ожидают. Зайдёт ли он? Зачем вообще такие предложения, когда всё в их жизни перевернулось? Всё казалось странным и пустым. — Не знаю, — ответил Эндрю, его голос был тихим и тяжёлым. Он чувствовал, как усталость проникает в его тело, не давая двигаться дальше. Ю Кевин вздохнул, и его взгляд стал немного мягче, но он больше не настаивал. Он понимал, что Эндрю просто не был готов к общению. Всё было слишком тяжело. Но в его глазах, и на лице, было что-то неподдающееся описанию — печаль, поглощавшая свет, исходящий от лампы. Этот огромный корабль среди звёзд стал всё более пустым с каждым днём. — Но если что, ждём тебя в шесть. После ухода Кевина Эндрю погрузился в свои мысли, но недолго. Он сидел на старом диване, который когда-то стоял в комнате, чувствуя, как тягучая тишина заполняет пространство. Взгляд его был потерян, а мысли не давали ему покоя. Он не знал, что делать с этим всем. Иногда хотелось просто забыть и не думать, но мысли возвращались снова и снова. Потом, в поисках выхода, он встал и пошёл на прогулку по кораблю, пытаясь хоть немного развеяться. Его шаги были медленными, как будто сам корабль ощущал тяжесть, которая давила на его грудь. Он не знал, куда идти, просто шёл, наслаждаясь одиночеством. В такие моменты он искал тишину, как спасение, но вдруг, как ни странно, кто-то подошёл и нарушил его покой. "Эндрю!" Эндрю обернулся и увидел Ники, который с яркой улыбкой несся к нему, как вихрь. Ники был заносчивым, полным энергии человеком, всегда готовым рассказывать что-то, всегда с планами и идеями. Он был тем, кто никогда не сидел на месте, всегда двигался, не давая себе передышки. Эндрю знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что его энергия была заразительна, и, несмотря на всю свою закрытость, ему всё-таки было приятно от этого. Это было как небольшой, яркий огонёк в его мрачном мире. Ники подошёл, не сбавляя темпа, его голос был громким и весёлым, как всегда. — Точно! Мы должны как-то встретиться все вместе, на семейный ужин!— сказал он, едва дождавшись, чтобы Эндрю ответил. — И ты расскажешь всё о себе и о Нильчике! О том, как вы познакомились! О родителях, о том, что ты любишь! Какой твой любимый цвет! О, и я тоже всё тебе расскажу, про свои увлечения, про работу, про Эрика! О боже, мой муж — идеален! Ники продолжал тараторить, не давая Эндрю возможности вставить хоть слово. Это было одновременно утомительно и как-то освобождающе. Ники был таким ярким и полным жизни, что его слова действовали как экран, заслоняющий мысли Эндрю, и он мог хоть на несколько минут забыть о всём, что его мучило. Эндрю слушал, не пытаясь ничего сказать, потому что, на самом деле, ему было приятно находиться рядом с Ники. Это было как глоток свежего воздуха. Ники был настолько энергичен, что всё вокруг казалось легче, даже если Эндрю и не мог быть полностью вовлечён в разговор. Он улыбался, кивая, даже если мысли были далеки от всего, о чём говорил Ники. — О, и ещё, Арон меня пригласил на ужин!» — продолжал Ники, взволнованно. — «Он очень рад, что ты тоже придёшь, так что мы все будем вместе! Это будет круто! Я буду ждать тебя там! Эндрю едва сдержал усталую улыбку. Он не был готов к семейным ужинам, к этим встречам и разговорам, но Ники был так рад, что невозможно было не ответить на его энтузиазм хотя бы из вежливости. — Хорошо, я буду, — ответил Эндрю, чуть не сразу добавив: — Я буду там. Ники в свою очередь выглядел на седьмом небе от счастья, так как он явно любил организовывать всякие мероприятия и хотел, чтобы всё шло по его плану. С такими людьми, как Ники, не было времени на раздумья — они просто шли вперёд. И это, как ни странно, нравилось Эндрю. Это помогало ему хоть на чуть-чуть забыть о своих проблемах, не позволять себе слишком глубоко копаться в своих чувствах. — Отлично! Я буду ждать тебя! Но мне нужно идти, куча дел! Увидимся! — воскликнул Ники и стремглав побежал прочь. Эндрю стоял и смотрел ему в спину, ощущая, как его тягостные мысли на время отступают. Ники исчез, и вновь наступила тишина. Но уже не такая, как прежде. Хотя Эндрю всё ещё оставался в себе, он ощущал нечто новое — лёгкость. Его не беспокоили вопросы о Ниле, о будущем, о том, что будет дальше. Сейчас, в этот момент, он почувствовал себя немного свободнее. Когда Ники ушёл, Эндрю выдохнул, и вдруг всё стало как-то легче. Его шаги стали более уверенными, он почувствовал, что может хотя бы немного выдохнуть. Может быть, он даже начнёт чувствовать что-то настоящее — что-то, что выйдет за пределы боли и утрат. Вся эта шумная компания Ники, его бесконечная болтовня, которая заполняла пространство, показалась ему даже хорошей, хотя он бы никогда не признался в этом вслух. Он продолжал идти, чувствуя, как этот маленький момент освобождения вытаскивает его из темных глубин его разума. Может быть, это было всего лишь мгновение, но он был готов ценить каждое мгновение, которое давало хоть малую передышку. Эндрю шёл коридорами, и в его душе было что-то новое — лёгкое и неосознанное. Может быть, всё не так плохо, как ему казалось. Неосознанно его ноги привели его к нилу. Шанув в палату с лёгкой улыбкой. Его настроение, ещё недавно затуманенное тяжёлыми мыслями, поднялось после встречи с Ники. Он вошёл тихо, не желая нарушить покой. Нил лежал неподвижно, но выглядел лучше — кожа была не такой бледной, дыхание стало ровнее. Это внушало надежду. У кровати стояла медсестра. Увидев Эндрю, она повернулась и улыбнулась ему. — Здравствуйте, мистер Миньярд, — начала она. — У меня для вас хорошие новости. Эндрю поднял бровь, его сердце чуть быстрее забилось. Он слушал её с вниманием, готовясь к любой информации. — Нил чувствует себя лучше. Мы видим стабильный прогресс. Наши прогнозы сходятся на том, что через несколько дней он очнётся, — сказала она, её голос был мягким, обнадёживающим. Эндрю почувствовал, как напряжение внутри него немного спадает. Он медленно кивнул, проглотив ком в горле. Он знал, что Нил силён. Но услышать это от врачей было совсем другим. Это было почти как доказательство того, что всё будет хорошо. Но медсестра продолжила, и следующие слова поразили его сильнее, чем он ожидал. — Кроме того, мы провели обследования, чтобы проверить состояние вашего малыша. И у нас для вас замечательные новости: с плодом всё в порядке. Абсолютно здоровый мальчик. Эндрю замер. Слова будто зазвенели в воздухе, эхом отдаваясь в его голове: мальчик. — Мальчик? — выдавил он, и голос его дрогнул. Медсестра кивнула с тёплой улыбкой. — Да, мальчик. Вы с супругом можете быть спокойны. Всё в порядке, никаких отклонений. Эндрю ощутил, как волна эмоций накрывает его. Его дыхание сбилось, а мысли разлетелись во все стороны. Они с Нилом ещё не знали пол ребёнка перед тем, как отправились в отпуск. Им было абсолютно всё равно. Они просто хотели, чтобы малыш был здоров. У них будет мальчик. Эндрю опустился на стул рядом с кроватью Нила, стараясь прийти в себя. Он уставился на лицо своего мужа, и сердце сжалось от нежности и горечи. Нил бы сейчас что-то саркастичное бросил про то, что Эндрю сам должен выбрать имя, потому что "с рыжими идиотами такой выбор небезопасен". Или же он просто улыбнулся бы так, как умел только Нил. Тепло и искренне. Мальчик. Сын. Эндрю вспомнил, как Нил однажды, слегка смеясь, сказал, что если это будет мальчик, то он станет самым упрямым ребёнком в мире — смесь их характеров. "А если девочка?" — спросил тогда Эндрю. Нил только усмехнулся и сказал, что тогда придётся удвоить запасы терпения, потому что её характер будет их общим наказанием. Эндрю вдруг рассмеялся. Тихо, коротко, но искренне. Этот смех оказался болезненным и сладким одновременно. Он провёл рукой по волосам, пытаясь успокоиться. У них будет мальчик. Эндрю поднялся, взглянув на медсестру. — Спасибо, — произнёс он. Его голос звучал ровно, но внутри всё бурлило. Она улыбнулась ему, понимая, насколько важна эта новость для него. — Если у вас будут вопросы, дайте знать. А сейчас я оставлю вас вдвоём. Она вышла, оставив Эндрю в тишине. Он снова сел, взглянув на Нила. — Эй, ты это слышал? — тихо проговорил он, не ожидая ответа. — У нас будет мальчик. Ты был прав. Это будет самое упрямое создание на свете. Его голос дрогнул, но он продолжал говорить, потому что тишина теперь казалась невыносимой. — Ты должен проснуться, Нил. Я не могу один. Я не справлюсь без тебя. Это ведь ты всегда был тем, кто держал нас вместе. Ты всегда был тем, кто находил силы, даже когда я сдавался. Эндрю наклонился ближе, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. — Ты сильный. Ты выкарабкаешься. Ты должен. Потому что я не могу объяснить ему, почему тебя нет рядом. Эндрю повторял слова медсестры, словно они имели магическую силу, чтобы удерживать его на плаву. Как только он остался один в комнате, он сразу схватил комуникатор, ему удалось найти нужные контакты. Первым делом он набрал номер своей матери. — Эндрю? — её голос был полон беспокойства, но, как только она услышала его, тон стал мягче. — Мама, у меня новости, — сказал он, и на этот раз его голос звучал уверенно, без следа сомнений. — У нас с Нилом будет мальчик. На другом конце линии повисла тишина, а потом раздался радостный вздох. — Мальчик? О, Эндрю, это замечательно! Я так рада за вас! Ты говорил с врачами? Всё в порядке? — Да, с ним всё хорошо, — ответил он, чувствуя, как тепло разливается в груди от её реакции. — Это... это невероятно. Мы так гордимся тобой, сынок. И Нилом тоже, — добавила она с нежностью. После разговора с матерью он позвонил отцу, а затем набрал стюарда и Ичиро. Каждый из них отреагировал с искренней радостью, осыпая его поздравлениями и словами поддержки. — Ты станешь отличным отцом, Эндрю, — сказал Ичиро. Его голос был мягким и уверенным, словно он знал это наверняка. — Да, и мы всегда будем рядом, если понадобится помощь, — добавил Стюард. — Ты справишься. Эндрю слушал их слова, и с каждым новым поздравлением ощущал, как тяжесть, что давила на него, постепенно уходит. Это был долгожданный момент. Он чувствовал, как что-то меняется внутри него. Когда разговоры закончились, он сел на стул у кровати Нила и позволил себе на мгновение просто сидеть и наслаждаться мыслью о будущем. Сын. У них будет сын. Эндрю погружался в эти мысли, смакуя их, словно они были чем-то редким и бесценным. Он представлял, каким будет их малыш. Может быть, у него будут голубые глаза Нила, или, может быть, его серьёзный взгляд. Он не знал, каким он вырастет, но был уверен в одном: он сделает всё, чтобы этот ребёнок был счастлив. Время летело незаметно. Эндрю даже не заметил, как пролетел день. Глубокая тоска, которая окутывала его утром, словно исчезла. Она уступила место теплу и надежде. Разговор с Ники, новости о Ниле, известие о сыне — всё это, казалось, вытолкнуло тяжесть из его сердца. Взглянув на часы, он понял, что приближается шесть вечера. Ему нужно было идти к Деям. Эндрю поднялся, расправил плечи и последний раз взглянул на Нила. — Я скоро вернусь, — тихо сказал он, словно Нил мог его услышать. После легко чмокнув мужа в макушку, пошёл в сторону квартиры Аарона. Его шаги были твёрдыми и уверенными. Он чувствовал себя лучше, чем за последние недели. Впереди его ждали не только семья, но и будущее, которое он должен был построить для своего сына. Стоя возле дверей квартиры он замялся, но эта заминка была не долгой он быстро постучал, и стал ждать. Как только дверь открылась, Эндрю сразу заметил Кевина с Каем на руках. Маленький мальчик, увидев гостя, застеснялся и, улыбнувшись, спрятал лицо в плечо отца. — Привет, заходи, — сказал Кевин, кивком приглашая его внутрь. Эндрю прошёл в квартиру. Она выглядела уютной, словно здесь всё дышало жизнью, совсем не так, как его собственная пустая каюта. — Эндрю, помоги накрыть на стол, — позвал Аарон из кухни. Его голос был ровным, но с оттенком некой осторожности, словно он сам не знал, как лучше обратиться к нему. Эндрю молча кивнул и направился за ним. — Результат теста уже пришёл, — тихо сказал Аарон, ставя тарелки на стол. — Мы и правда братья… Мать Ники не соврала. Эндрю замер на мгновение. Внутри него всё перевернулось. Он не знал, что чувствовать: облегчение, растерянность, злость или вовсе ничего. Это было слишком… страно узнать что у тебя есть брат. — Понятно, — коротко ответил он, стараясь не выдавать свои эмоции. Через несколько минут пришли Ники и Эрик. Ники, как всегда, ворвался в дом с радостным гулом, оживляя пространство своим звонким голосом. Он весело рассказывал, как прошёл его день, пока Аарон завершал приготовления. Все сели за стол и начали разговаривать, делясь мелочами повседневности, обмениваясь улыбками. Только Эндрю оставался тихим, как будто находился где-то далеко. Он не знал, как себя вести с этой новообретённой семьёй. Всё, что сейчас занимало его мысли, — это новость о том, что у него будет сын. Это чувство полностью поглощало его, лишая способности думать о чём-то другом. Эрик заметил его состояние и наклонился ближе, мягко спросив: — Что случилось, Эндрю? Эндрю на мгновение замялся, а потом выдавил: — У меня будет сын. В комнате повисла тишина, которую нарушил удивлённый голос Аарона: — Вы не знали пол ребёнка? — Нет, — ответил Эндрю, глядя в пол. — Когда мы отправлялись в отпуск, срок был ещё слишком маленьким, чтобы узнать. Ники, услышав эту новость, широко распахнул глаза, а затем, не удержавшись, расплакался. — Это замечательно! Поздравляю вас, Эндрю! — вскрикнул он, всхлипывая от радости. Кевин улыбнулся, а Аарон молча смотрел на брата, как будто пытался понять, что у того на душе. — Это… большая новость, — тихо произнёс он. Эндрю кивнул, но слов у него больше не нашлось. Он был слишком перегружен эмоциями, которые не мог до конца осмыслить. Когда радостный гул вокруг новости о ребёнке начал стихать, Ники, как всегда, взял на себя роль рассказчика. Его голос, наполненный теплотой и искренностью, разливался по комнате, наполняя её уютом. Он начал с рассказа о своей семье, об их прошлом и о том, каким было его детство. — Наш отец был пастырем. — Ники скривил лицо, как будто от воспоминания пошёл неприятный привкус. — Гомофобный старик, — добавил с усмешкой Эрик, что вызвало тихий смех за столом. — Ну, это правда, — согласился Ники, пожимая плечами. — Мама, конечно, была его полной противоположностью. Она всегда пекла невероятно вкусные пироги. Я до сих пор скучаю по её яблочной шарлотке… Он продолжал рассказывать, как они с Аароном росли вместе, проводя дни в бесконечных спорах, шалостях и приключениях. Затем его голос оживился, когда он перешёл к знакомству с Эриком. — Знаете, как я понял, что Эрик — это судьба? Он совершенно случайно оказался на вечеринке, где я пытался забыть очередное разочарование в любви. А потом… — Ники рассмеялся. — Он просто предложил мне кофе. Обычный кофе! Эрик улыбнулся, глядя на мужа. — Это был не просто кофе. Это был лучший латте в твоей жизни. — И самое важное, — продолжил Ники, игнорируя шутливый тон, — это было первое мгновение, когда я почувствовал, что меня действительно понимают. Затем Ники переключился на Аарона. Он рассказал о том, как тот долгое время был неприступным и холодным, и как Кевин неуклюже пытался завоевать его сердце. — А помните их свадьбу? Это был настоящий хаос, но такой тёплый! — вспоминал он с сияющими глазами. — А когда мы узнали, что Кевин с Аароном станут родителями, мы чуть не взорвались от счастья. И не одного ребёнка, а сразу двух! Иногда кто-то из присутствующих вставлял реплики или добавлял детали, дополняя рассказ Ники. Это создавало ощущение единства, словно они действительно были одной большой семьёй. Когда Ники наконец исчерпал все истории и весёлый свет в его глазах немного потускнел, он обернулся к Эндрю. — А как проходила твоя жизнь? Твоё детство, молодость? Кто были твои родители? — спросил он, внимательно глядя на Эндрю. — И как ты познакомился с Нилом? Эндрю вздохнул, стараясь собрать мысли, прежде чем начать свой рассказ. В комнате повисла тишина, в которой каждый присутствующий чувствовал, что это непросто для него — делиться воспоминаниями, которых он обычно избегал. — Мой отец был главнокомандующим. Это звучит так… грандиозно, но на самом деле это просто означало, что он был человеком, который всегда держал всё под контролем. Мы жили в главном дворце, потому что его профессия требовала этого. — Эндрю на мгновение замолчал, словно подбирая слова. — А моя мать была психиатром. Она умела видеть в людях то, чего они сами о себе не знали. Он взглянул на стол, проведя пальцами по краю чашки. — Моё детство было прекрасным. — Его голос стал теплее, мягче. — У меня были любящие родители. Отец, которым я восхищался. Я мечтал быть таким, как он: сильным, способным защитить не только нашу страну, но и самое важное —