Запретный союз.

      Город демонов был словно ожившая тень кошмара, пропитанная атмосферой вечного сумрака. Узкие улицы вились, как змеи, вдоль полуразрушенных зданий из черного базальта. Улицы, вымощенные черными, потрескавшимися камнями, словно дышали под ногами. Огни, которые горели на домах, излучали не теплый свет, а опасный красный словно напоминание о том, что мир демонов не прощает слабости. Длинные тени ползли по стенам, дрожа, как если бы жили своей собственной жизнью, готовые в любой момент наброситься на того, кто осмелится здесь задержаться слишком долго. Огненные вывески тускло мигали над входами в таверны, освещая грязь, копоть и мерцание странных красных кристаллов, пробивающихся из трещин мостовой. Здесь воздух был густым, словно его специально сгущали, чтобы каждому незваному гостю было тяжело дышать. Нео шёл среди этого хаоса, чувствуя, как воздух словно сжимает его тело, пытаясь проникнуть под его кожу. Густая пелена ароматов — сера, горелая древесина, металл и едва уловимый запах крови — угнетала его сознание. Ему хотелось отбросить иллюзию, сбросить чуждый облик и вновь ощутить себя ангелом, но он не мог. Каждый встречный взгляд, каждый демон на углу чувствовал бы его истинную сущность, если бы Нео допустил хоть малейшую оплошность. Он вошел в таверну. Двери с оглушительным скрипом распахнулись, и тёплый алый свет затопил его лицо. Здесь было по-своему уютно, если можно назвать уютом массивные деревянные столы, покрытые шрамами от ударов ножей, и шкуры странных зверей, свисающие с потолка, как мрачный декор. В углу группа демонов играла в карты, шумно смеясь, но их смех был больше похож на скрежет.              — Ты определённо не свой. — Её голос донесся из угла таверны, резкий, насмешливый, и всё же в нём звучали нотки интереса. Нео обернулся. Она выделялась даже здесь, в этом мире, где всё создано, чтобы вызвать ужас. Ники Райт была воплощением контраста. Её белые, почти серебристые волосы мягко спадали на плечи, напоминая светлые лучи луны, пролившиеся в чуждое место. Они мерцали, отражая красный свет таверны, как едва заметное сияние. Глаза же у неё были яркими, как горящий рубин, от которых невозможно было отвести взгляд. Одежда — кожаный корсет, темный, с серебряными нитями, — идеально сидела на её фигуре, подчёркивая движения её гибкого тела. Ники смотрела на него, чуть приподняв тонкие брови. Тонкие линии её лица смягчались алым светом, отбрасываемым пламенем в центре зала. Углы её губ приподнялись, создавая усмешку, от которой стало холодно в груди, но жарко под кожей. Это была не радушная улыбка и не безразличная ухмылка — её взгляд словно испытывал его на прочность, выискивая слабости, о которых даже сам Нео не подозревал.               — Чужак, — произнесла она, её голос звучал хищно, с тенью иронии. — Ты это знаешь, а я это вижу. — Ники медленно шагнула вперёд. Каблуки её сапог коснулись пола, и в тишине это прозвучало неожиданно громко, будто удар, дающий сигнал к началу дуэли. — Ты ведь не думаешь, что я не почувствую этого, да?       Её движения были грациозны, но таили угрозу. Нео инстинктивно напрягся. Тонкая оболочка иллюзии, скрывающая его истинный облик, пульсировала, словно сопротивляясь. Но он не двинулся с места. Странное напряжение заполнило воздух между ними.               — Ты что немой? — насмешливо произнесла Ники приподняв голову так, чтобы её серебристые волосы блеснули в свете. — Или ты думаешь, что выдержишь мой взгляд?              Нео стоял неподвижно, как статуя, и пристально смотрел в её глаза. В её взгляде сверкало что-то первобытное, что-то дико непредсказуемое. Рубиновые глаза Ники, освещённые тусклым светом таверны, словно прожигали его насквозь, изучая каждый миллиметр его сущности. Она приближалась медленно, шаг за шагом, её движения были точно выверены, почти гипнотические, будто танец змеи, которая вот-вот бросится в атаку. Его дыхание участилось, но он продолжал держать лицо бесстрастным.              — Итак, ангел, что у нас здесь? Слишком смелый для чужака, слишком спокоен для жертвы.              Её голос обволакивал его, холодные и горячие ноты смешивались, словно лед и пламя. Нео чувствовал, как этот голос прокладывает себе путь в его разум, словно стальные когти, пробивающие его оборону. Но с каждой секундой он замечал в её поведении что-то… не демоническое. Притягательное. Почти человеческое. Воздух в таверне вдруг стал влажным и липким, как если бы между ними возникла невидимая преграда — она притягивала и одновременно удерживала на расстоянии. Ника не торопилась отходить, и Нео не спешил её отпустить. Кажется, между ними зашёл тихий бой, не словесный, а энергетический, в котором их вольнодумие пересекалось, искры от столкновения страстей касались друг друга. Она протянула руку, как будто собиралась коснуться его лица, но остановилась в считанных миллиметрах от его кожи. Нео не отступил и не отвёл взгляд. Её близость разожгла внутри него смешанные чувства. В её движениях не было агрессии — лишь любопытство, жгучее и даже болезненное в своей интенсивности. Она улыбнулась хищной, леденящей душу улыбкой, — я хочу знать, что под ней. И раз уж ты пришёл сюда, я это узнаю.       Нео выдержал паузу, позволяя её словам осесть в воздухе.              — Что если там нет ничего? Только это лицо. Только этот голос, — он сказал ровно, почти отстранённо, но в голосе его мелькнула дерзкая искорка.       Ники почувствовала лёгкую дрожь, когда его ответ, хотя и холодный, заставил её сердце на мгновение замереть. Она хорошо знала этот взгляд — взгляд тех, кто не просто встречается с ней, но и понимает, кто она есть на самом деле. Не чужие, не демоны, а те, кто за всеми её игривыми фразами и соблазнительными улыбками умеют разглядеть обострённое чувство риска, балансирующее на грани обрушения. И это заставляло её задыхаться, испытывая в то же время раздражение от того, что эти бесстрашные чужаки, уже чувствующие её тёмную ауру, редко задавались вопросом: а что если ты — моя добыча? Она обошла его кругом, не отпуская его взгляд и позволяя своим белоснежным локонам падать и соскальзывать вдоль плеч. Казалось, с каждым движением пространство вокруг становилось всё более готическим — их тени сливались и приобретали новые формы. Ника выглядела как кошка, уверенно подходящая к своему предполагаемому противнику, готовая в любой момент порвать его на части… но этот чужак был чем-то необычным. Её бесконечно доверчивая игра, без которой она не могла существовать, не поддавалась лёгкости. Затуманенные глаза, спрятанные за её маской проклятия, отражали любопытство — редкое чувство в её тёмной душе. Её рука медленно поднялась, но не коснулась его лица, лишь сдержала шаг в миллиметрах от его кожи, где невидимая граница ощущалась намного сильнее реальной. Он не отступил, его стойкость поражала её, но в этом было что-то слишком спокойное, что дало ей на мгновение понять: это не тот, кто сдается.       — Хм, — Ники легко улыбается, слегка приподнимая брови, а её голос становится зловещим, скрыто забавным. — Если ты настоящий, я буду бороться с тем, что ты мне принесешь. Ты умрешь, и никто не будет знать, кто ты на самом деле. — Это было больше предупреждением, чем утверждением. Нео был как ледяная маска, за которой скрывался не просто огонь. В его глазах горела безжалостная уверенность, совершенно не зависимая от её манипуляций, и это цепляло её в каком-то непривычном для неё ключе.       — Может быть, это именно то, зачем я здесь, — отголоском прошептал он, его глаза холодны, но его слова оказались ещё более пронзающими. И вот она начала понимать… он знает, как действовать. Не просто сторонний зритель, но человек, который вообще не изменит своего пути. Эта бессмертная смелость и незыблемость персонажа в этой игре заставляли Нику сразу почувствовать и восхищение, и гнев. Образ чужака, равнодушного ко всем её хаотическим силкам, — того, кто оставался несломленным и даже непоколебимым перед её постоянными проверками. Но нестерпимым было его спокойствие. Может быть, всё так и должно быть... Оно стало для неё анестезией от боли, которая стала ее собственным врагом. Нет, этот человек не собирается её сдерживать. Он думает, что его прохлада — его сила. Но когда разгадает её, поймёт, что тени и тёмные уголки не такие милые, как кажется.       Она повернулась на шаг, и уголки её губ искривились в том, что он мог бы назвать ловушкой — но ловушкой для тех, кто был слишком слаб для этой игры. Свежий аромат лаванды, лёгкий и ненавязчивый, смешивался с едва уловимым запахом дымного древесного угля — та эклектичная смесь создавалась, чтобы сбить с толку. И в этом воздухе не было ничего безопасного.       — Ты хочешь играть, правда? — её голос был по-прежнему мягким, почти ласковым, но в нём ощущались уголки морозной пустоты, будто её каждое слово было обрубленным кусочком льда. Он казался лишённым тепла, но сильнее привлекал внимание, чем всё остальное в этом темном мире.       — Ты сам решил появиться здесь, ангел. — её голос не был угрожающим, скорее, он был проникнут лёгкой насмешкой. — Ты ведь не думаешь, что, ты единственный, кто скрывает лицо и чужие тайны? Нет, ты не единственный. Но я все же заинтригована тобой.       Она подняла руку, почти поглаживая воздух в воздухе перед собой, будто воплощая в словах ту самую игру, которую она собиралась предложить.       — Так вот, — продолжала она, понижая тон, — Ты можешь верить, что ты скрываешься. Что ты больше, чем кажешься на первый взгляд. Но на самом деле, это не ты скрываешься. Это я выбираю, кто будет стоять передо мной с маской. Все свои тайны я достану так или иначе. Хочешь выиграть мою игру? Тогда вот тебе испытание.       Она наклонила голову, её взгляд встретился с его, и то, что отразилось в её глазах, было одновременно заманчивым и опасным.       — Ты раскроешь мне свою душу, показывая, что скрывается за твоими глазами и словами. Всё, что мне нужно — это узнать твой реальный облик, понять, кто ты на самом деле, что ты скрываешь. А я за это дам тебе своё доверие — я добуду всю информацию, которую хочешь ты. Мне не сложно, я знаю, как достать всё и сразу, но... сделаю это только в том случае, если сможешь подтвердить, что под твоими словами есть что-то большее. Твоя игра, твой выбор.       Нео чувствовал нарастающее напряжение, как натянутую струну, готовую сорваться. Она продолжала наблюдать его взглядом, полным предвкушения. Его ледяная маска стояла непоколебимо, но где-то в глубине его глаз — едва заметное, но отчётливое расплавление. Было трудно быть полностью уверенным, что никакая часть его не дрогнула перед её испытанием.       — Ты прекрасно держишься, ангел, — произнесла Ника в тихий момент, играя на контрастах между его холодностью и своим светоотражающим, липким гластым голосом. Слова звучали почти как признание, как если бы она подпитывала огонь его сдержанности.       Нео не сводил с неё взгляда, словно в туманном свете, который так ловко играла её фигура, он увидел только её. И все усилия вернуть реальность забывались. Он ощущал её мощь и саму попытку завести его в ловушку, но вместо страха внутри его только разгорался интерес. Она была опасной, но в её жестах, словах, взгляде скрывался вызов, с которым ему не хотелось расставаться. Ника притянула воздух вокруг них, все в комнате как будто замерло, пока она словно плавным движением не сделала шаг назад. Она развернулась, давая ему возможность понять, что она хочет больше, чем просто увидеть «его» — она здесь, чтобы обогнать его, чтобы втиснуть его в бездну её игры. Нео стоял неподвижно. У него не было желания отступать — такому разговору не хватало элемента фальши. В её вызове сквозила даже определённая нежность, как если бы она была уверена: он будет тем, кто пойдёт с ней. Лёгкий момент затишья между их мыслями, где его холодная уверенность и её скрытая агрессия сливались в одно. Битва, но без места для страха.