Когда зацветёт пурпурник

Дорога у Стадиона была выложенна деревянными досками, которые натужно скрипели под тяжёлыми ботинками чужака. Им давно уже было пора найти замену, так как солдатская обувь никогда не отличалась долговечностью. Редкие местные жители, встречающиеся на пути, не стеснялись оглядываться, попутно оцениявая гостя недоверчивым взглядом. Среди ярких национальных костюмов натланцев ранее незнакомая военная форма выглядела довольно вычурно и очень контрастировала с общим пейзажем. Учитвая, что как таковой военной формы в Натлане не было, столь специфичная одежда не могла не зацепить взгляд. Возможно, такая реакция была связана с тем, что жители этой страны не могли покинуть свои территории, поэтому с тем, что находилось за их пределами были знакомы лишь по различным свиткам и слухам, которые приносили с собой торговцы Тейвата и редкие путешественники, решившие посетить регион войны. Натлан славился своими курортами, но из-за участившихся нападок Бездны поток туристов был практически сведён к нулю. Но туризм не был приоритетным направлением политики страны, куда важнее было взаимодействие с другими областями в отношении технологического развития и обмена теми или иными ресурсами. В условиях не прекращающейся войны Натлану было жизненно необходимо сотрудничество с более развитыми регионами, которые могли предложить использование современных технологий в борьбе с врагом в обмен на ресурсы, которыми эта страна изобиловала. Каэнри’Ах не был исключением в данном международном обмене, именно поэтому дипломаты этой страны присутствовали практически в каждом регионе Тейвата, включая Натлан. Воин шёл неспешно, ему некуда было торопиться — он был всего лишь частью военного контенгента, прибывшего в качестве сопровождения дипломата прямиком из Каэнри’Ах. Пока высший чин в этой дипломатической миссии находился на Стадионе Священного Пламени, волноваться было не о чем — в Натлане не найти места, безопаснее этого. К тому же, часть солдат осталась там, а часть разбрелась по окресностям с позволения пиро архонта. После долгой дороги местные курорты казались для солдат непозволительной роскошью, да и жители региона не сильно стремились доверять «людям со звёздами в глазах». Какие бы слухи не ходили про искусных дахрийских мастеров, как бы не были востребованны их научные достижения, для основного мира они так или иначе оставались чужаками. Не желая далеко отходить от Стадиона, солдат решил расположиться под раскидистой яблоней, которая так удачно произрастала неподалёку. Не гнушаясь гостеприимством архонта, он без зазрения совести ухватил одну из веток дерева рукой, срывая с неё самое привлекательное на первый взгляд яблоко. Чуть потерев его о форменную звезду на груди, он надкусил фрукт и тут же выплюнул — гнилое. Ну и дрянь. В голове сразу же возникла аллегория с регионом войны. На первый взгляд и правда казалось, что никакой войны здесь и не было. Причудливые зверьки, (здесь их, кажется, зовут заврианами) ходят туда-сюда, лениво нежась в солнечных лучах. Дул слабый ветерок, но даже он, казалось, нёс в себе стихию пиро, приятно обжигая бледное лицо. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь крону дерева, игриво прыгали по длинным прядям угольно-чёрных волос, часть которых забавно торчала у висков, будто бы уши чёрного кота. Такие моменты приносили ему душевное умиротворение, которого в солдатской жизни было не так уж и много. Он был совсем молодым, на вид никто бы не дал ему больше двадцати, но не смотря на столь юный возраст, о боевом опыте ярко свидетельствоал шрам на половину левой щеки. Форменные наплечники придавали образу юноши внушительность, хотя и без них его телосложение могло дать повод позавидовать многим натланским ровесникам. Из раздумий его выдернул плавно нарастающий гул где-то неподалёку. Нехотя открыв глаза, он предпринял попытку осмотреться, приподнимаясь с травы на локтях. В шагах тридцати, на порядком вытоптанной поляне виднелась толпа, из раза в раз скандирующая что-то невнятное. Не скрывая своего разочарования по поводу так и не удавшегося отдыха, не в силах преодолеть своё любопытство, мужчина поднялся, и, отряхнувшись от остатков травы, направился в сторону людского сборища. Подойдя ближе, он наконец-то смог различить то, что так усердно в один голос выкрикивала толпа — Мавуика! Мавуика! Мавуика! В основном здесь была молодёжь, не сильно старше его самого. Все их взгляды были направлены в центр поляны, откуда то и дело слышался лязг мечей, ударающихся друг о друга. «Вот он — народ Натлана» — тут же промелькнула в голове мысль, — «ни дня не могут провести без сражений, даже друг с другом». Протиснувшись вглубь толпы, он всё пытался разглядеть войнов, за сражением которых все так пристально наблюдали. Увиденное на несколько секунд лишило его дара речи — девушка? Определённо, это была девушка, ловко отражавшая удары копья двуручным мечом. — Ты ещё не устал? Не планируешь сделать перерыв? , — крикнула она своему оппоненту, по виду которого было ясно — красоваться на поле ему оставалось недолго. Одним взмахом меча она заблокировала очередную атаку, заставляя соперника отступить назад. Казалось, что её огненого цвета волосы действительно загорелись, и, подхватив меч второй рукой, девушка, напирая на него всем телом, заставила копьё противника отлететь в сторону на пару метров. Толпа мгновенно разразилась аплодисментами и свистами, поздравляя «огненную девочку» с очередной одержанной ею победой. Было видно, как ей нравилось людское внимание, она заулыбалась, уперев руки в бока. Из толпы вышел ещё один человек, вновь начался бой. Всё это время юноша заворожённо смотрел на неё, наблюдая за точными и отлаженными движениями воительницы. В его родной стране девушка-воин была редким явлением, память не могла воспроизвести ни одной соотечественницы, которая могла также умело обращаться с мечом, тем более с двуручным. Не каждый взрослый мужчина сможет так легко владеть этим увесистым оружием, что уж говорить о хрупкой девушке. И действительно — она не выглядела как стереотипная воительница-валькирья, в которой от женственности была лишь принадлежность к женскому полу. Нет, она была не такой, она будто бы танцевала со своим мечом, превращала бой в в её личное предствление, вынуждая противника сражаться по её правилам. И у неё это прекрасно получалось — очередной неудачливый вояка лежал перед ней на лопатках, с досадой смотря на её оружие перед своими глазами. Вновь аплодисменты, вновь восхищённые возгласы соотечественников. Насладившись собственным триумфом и выждав около минуты, она выкрикнула — Ну, кто ещё хочет попробовать?! , — Мавуика оперлась локтём о рукоять меча, окидывая взглядом притихшую толпу, — Неужели больше нет желающих? Где же ваш дух войнов? Где ваша жажда сражений? В толпе резко взметнулась рука, стоявшие рядом натланцы с удивлением смотрели на её обладателя. Он сам не знал, зачем это сделал, но в душе будто что-то само толкало его на этот бой. Ни разу до этого юноша не сражался с женщинами, в какой-то мере он считал это неправильным, но для региона, где правит война, скорее всего, это было в порядке вещей. Толпа расступилась, давая ему выйти вперёд. Отовсюду слышался шёпот — явно говорили про него. Он шёл навстречу девушке, которая лучезарно улыбалась, не стесняясь смотреть ему прямо в глаза. В какой-то момент мужчина поймал себя на мысли, что начинает улыбаться в ответ, попытка чего сразу же была пресечена. — Я не встречала тебя раньше, можем ли мы узнать твоё имя? , — обратилась к нему Мавуика от имени всех собравшихся — Разве это настолько важно? Если позволите, я предпочту не называть своего имени. Он не хотел как-либо заявлять о себе, попросту не видел в этом смысла. Тем более юноша заранее знал, за кем на этот раз останется победа. — Как пожелаете, неизвестный герой. Девушка вновь улыбнулась, разведя руки в стороны. Она подняла с земли оружие, принимая боевую стойку, всем видом показывая свою готовность к сражению. Дахриец, не отставая от неё, одним движением вынув из ножен личный одноручный меч. Его сталь благородно блеснула на солнце, отражая в себе огонь красных локонов соперницы. Мавуика напала первая. В одну секунду она сорвалась с места, замахиваясь тяжёлым мечом для удара.Мужчина ловко увернулся, выставляя перед собой собственное оружие — раздался лязг металла: лезвия прошлись по поверхности друг друга, неприятно скрипя и не уступая этот удар ни одному из них. В моменте, надавив на рукоять, он оттолкнул её, от чего девушка была вынуждена отступить на несколько шагов назад. Не давая друг другу ни секунды на передышку, клинки вновь сошлись, тщетно пытаясь нанести сокрушительный удар их хозяину. Один удар, второй, блок, очередной — никто из них не хотел уступать друг другу, в моменте казалось, что от каждого удара летели искры. Он наблюдал за ней, изучал её тактику, используя её приёмы против неё самой. Реакция Мавуики была ясна без всяких слов — в её глазах будто бы загорелся огонь, пламя настоящей битвы, желание одержать победу захлёстывало её с головой, заставляя наносить новый удар, вкладывая в него всю свою ярость. Дахриец же был абсолютно спокоен, его ценизм лишь раззадоривал девушку, тогда как он парировал все её выпады с выверенной арситократичной точностью, не давая её пламени добраться до него самого. Вновь она бежит на него, готовая к новому удару, вновь он предугадывает её манёвр, отпрыгнув в сторону, выставляя меч вперёд. Вся их битва со стороны напоминала танец: точные движения, будто бы они заранее их заучили, показывая публике своё представление. И никто из двоих в этом представлении не хотел отдавать главную роль кому-то одному. Их дуэт приковывал к себе взгляды, не давая никому оторваться от этого зрелища. Очередной удар, они практически столкнулись лицом к лицу, смотря друг на друга в упор. Их взгляды столкнулись как огонь и лёд, Мавуика впервые в жизни видела человека с такими необыкновенными глазами: сине-голубые цвета, они отдавали чистотой и холодом, не ясно, на что они больше были похожи — на частичку неба, которую он так нагло забрал у богов, или же на чистейший лёд, который она видела лишь на картинках. В Натлане никогда не было ни снега, ни льда. Пыл ли региона, или же самих его жителей не давали наступить здесь зиме — не ясно. Но самой необычной чертой были его зрачки — вместо обычной круглой формы была белая четырёхконечная звезда. Откуда он? Кто он вообще такой? Отвлёкшись на пару секунд Мавуика допустила роковую ошибку — в одно мгновение она оказалась на земле, а чужой клинок уже был направлен в её сторону. Толпа безмолвствовала, никто не решался сказать первое слово. Юноша стоял посередине поля, с мечом, направленным к земле, не зная с чего начать. Ему было крайне неловко чувствовать на себе столько взглядов. Видимо, он только что победил того, кого не следовало побеждать чужаку. Обратив взгляд на девушку, дахрийцу невольно стало её жаль. Проиграть чужеземцу, которого никто никогда здесь не видел, скорее всего было ударом по её репутации. Может, не стоило в это ввязываться? Практически без раздумий он подал ей руку, чтобы та с его помощью встала с земли. Его ладонь была вдвое больше её. С недоверием посмотрев на неё, девушка, оперевшись на собственное колено, встала без его помощи. Молчание сохранялось, переходя в крайне неловкую стадию. Было заметно, как люди переглядываются, кто-то из них шептался между собой. Мужчина понимал — он совершил невероятную ошибку. Будучи профессиональным войном, который обучался военному искусству с детства, который является солдатом Каэнри’Ах, где военное искусство ценилось столь же высоко, как и наука, он одержал победу не только над простым войном местного племени, но в первую очередь над женщиной. Он не имел на это никакого права, не имел права вступать в бой, исход которого мог предопределить заранее. Дахриец схватил девушку за руку, подняв её вверх вместе со своей, демонстрируя общую победу. Мавуика с изумлением посмотрела на него, тогда как толпа наконец-то разразилась аплодисментами. Оба воина выдохнули, и наконец опустили руки.

***

— Не стоило, — произнесла девушка, когда убедилась, что вся толпа зевак разошлась, — это была обычная тренировка, я просто убедилась в том, что мне нужно тренироваться ещё больше, чтобы одержать победу в Паломничестве. — Ваша тренировка всегда оборачивается в представление для целой толпы? , — юноша до сих пор чувстовал себя неловко после произошедшего, — в любом случае мне не стоило вмешиваться. Я не знаком с вашими правилами, а вы не знакомы с моими. Эта битва изначально была несправедливой, Вы заслужили беззаговорочную победу. Сражение с женщиной не делает мужчину мужчиной — для меня это бесчестный выигрыш. Вот только последняя фраза явно задела Мавуику куда сильнее, чем недавний проигрыш. — Вы можете думать всё, что захотите, но я никогда не позволю ставить под сомнение как мои способности, так и способности остальных воительниц Натлана. Если победа надо мной для Вас бесчестна, то Вы крайне непроницательный воин. Она поджала губы, всем своим видом показывая, что для неё этот разговор окончен. Сегодня один и тот же человек умудрился не только подпортить её авторитет, как война, но ещё и унизить как женщину. Нет, она может принять проигрыш в сражении, но жалость к себе не допускала никогда. — Извините, я не хотел… — пока это единственное, что он мог сказать в ответ. Сейчас юноша наблюдал, как девушка с ярко-рыжими волосами быстро пропадает из его поля зрения.

Кажется, её зовут Мавуика.