Myriad Nights

Когда приходит время Джонхан протягивает руки вперед и смотрит, как большие ладони мужчины обхватывают его пальцы. Министр обрядов обматывает сплетенные руки красной тканью, знаменуя переход к заключительной части церемонии. Выпитые ранее три чаши свадебного вина разливаются теплом, но пальцы отчего-то остаются холодными. Джонхан поджимает губы, чувствуя, как тело импульсами сводит от напряжения. Принц наверняка заметил его дрожь. Джонхан не решается смотреть в лицо тому, с кем переплетает свою жизнь на глазах у всей столицы. Вблизи мужчина еще выше — роста Джонхана едва ли хватает, чтобы достать ему до плеча. Скованный по рукам и ногам волнением, он не может себя пересилить и поднять голову. Даже в момент, когда обряд требует встречи возлюбленных взглядом, Джонхан видит перед собой лишь красную ткань на руках. Министр замолкает в красноречивом ожидании. Пожалуйста, остановите это. Джонхан кусает губы и чувствует, что не может… Как вдруг мужчина мягко проводит большими пальцами по его запястьям. Скрытое от чужих глаз за красной тканью движение побуждает юношу вскинуть голову и удивленно взглянуть на принца. На суровом мужественном лице мелькает тень улыбки. — … отныне и вовеки, — громкий голос министра обрядов вновь звучит над их головами. Джонхан пропускает оставшиеся слова мимо ушей, полностью поглощенный соприкосновением их взглядов. Его грудь начинает чаще вздыматься и опускаться, а пальцы невольно дергаются. Мужчина крепче сжимает ладони, снова проводя шершавыми подушечками пальцев по холодной коже. Джонхан ловит вторую, едва заметную улыбку, и сам слабо улыбается в ответ. К концу обряда его руки согреваются, а спазм, прежде сжимающий горло, спадает. Принц кажется добр к нему, от чего в душе Джонхана вспыхивает искорка надежды. Быть может, этот человек выслушает его просьбу. Свадебный пир длится до самой ночи. За длинным столом, заставленным лучшими блюдами, Джонхан сидит по левую руку от принца. Поздравления принимает мужчина, а он лишь благодарно кивает подходящим к ним гостям. Украдкой пытается найти взглядом семью, но не находит. В зале слишком много людей. Может быть, он просто не видит их за чужими лицами — Джонхан молча успокаивает себя, водя палочками по тарелке. — Еда тебе не по вкусу? — спрашивает мужчина, отпустив чиновника с длинным списком пожеланий всего наилучшего. — Простите, Ваше Высочество, — тихо произносит Джонхан, не зная, куда себя деть. Дома отец всегда злился на него, если он копался в еде. — Не ешь, если не хочешь, — голос мужчины ровный, в нем не слышно ни осуждения, ни раздражения. Юноша кидает настороженный взгляд в сторону, и замечает, что тарелка с едой его мужа тоже стоит нетронутой. Может быть, стоит попытаться сейчас? — Ваше Высочество, — тихо обращается Джонхан, откладывая палочки и опуская руки на колени. Но продолжить говорить ему мешает подошедший к столу очередной чиновник. — Ваше Высочество, примите поздравления от семьи Юн, — раздается до боли знакомый голос отца. Принц благодарит в ответ, а внутри Джонхана все скорчивается. Горькая обида поднимает свою голову и мешает, мешает выглядеть равнодушным. — Поздравляю со свадьбой, сын мой. Отец смотрит на него. Улыбается так знакомо, будто его не гложет собственный поступок. Как будто это не из-за него Джонхан сидит сейчас здесь. — Где матушка и сестры? — Они пожелали остаться в поместье, — отец и бровью не ведет. Ложь! — В таком случае, — каждое следующее слово дается юноше с трудом. — Передайте им, что у меня все хорошо, и пусть… не волнуются. — Всенепременно. Джонхан наблюдает, как отец кланяется и отходит в сторону. Вот так просто отворачивается от него. В который раз. Неужели он не позволил им прийти? Беспокойство горечью ложится на языке. Пока Джонхан здесь, ему не узнать, как обстоят дела дома. Занятый своими мыслями, он не замечает на себе внимательного взгляда. Нужно что-то предпринять. Джонхан пытается сосредоточиться на словах, которые скажет принцу. Он должен подобрать такие слова, которые заставят мужчину отпустить его. Пускай бракосочетание уже проведено, но, в конце концов, друг для друга они остаются свободными, пока не скрепят союз. Джонхан останавливается на варианте, где благородный шестой принц жалеет новоиспеченного больного супруга, и отправляет доживать свои дни в храме, в надежде на излечение. Такая версия событий должна прийтись по душе столичной знати. Всем известно, что со здоровьем младшего сына семьи Юн что-то не ладное. Можно разослать весть, якобы после свадьбы ему стало хуже. Пожертвовать любовью ради благополучия — подобные истории любят и легко принимают. Джонхан даже представляет, какие храмы есть поблизости, но потом решает, что лучше выбрать менее известный. Где-нибудь в глубинке. Из такого места он сможет незаметно уйти спустя время. Никто не станет искать. Став свободным человеком, он решит, как устроить свою жизнь. Тихо и незаметно навестит семью, а после… после он что-нибудь придумает. Не найдя в плане изъянов, Джонхан заметно успокаивается, чувствуя, как к нему возвращаются крупицы уверенности. Поглядывает на принца — мужчина отпивает вино из золотого кубка и перехватывает его взгляд. Желая убедиться в том, что доброе расположение не причудилось, Джонхан приподнимает уголки губ. Принц внимательно смотрит на него, прежде чем ответно улыбнуться и кивнуть. Неужели все может получиться?

~ ~ ~

Когда время близится к полуночи, слуги сопровождают молодых супругов в брачные покои. Теперь от праздничного пира их отделяет вереница коридоров, ведущая к самой отдаленной части дворца. Их оставляют одних, дабы позволить насладиться ночью и скрепить союз. Джонхан наполовину с нетерпением, наполовину с ужасом, провожает взглядом последнего слугу. Впервые оказаться наедине с мужчиной страшно. Юноша некоторое время смотрит на закрытые двери, слушая постепенно стихающие шаги. В покоях горит множество свечей. Брачное ложе по традиции застелено красным, а на столе в центре комнаты находятся вино и фрукты. Джонхан оборачивается, наблюдая за тем, как принц подходит к столу. Мужчина вынимает из волос шпильку, скрепляющую корону, и оставляет ее рядом с кувшином. Далее избавляет предплечья от наручей и развязывает широкий пояс, позволяя верхним одеяниям свободно струиться по телу. — Подойди. Низкий голос мужчины гонит волну дрожи по телу и Джонхан послушно ступает ближе. Мысленно принимается повторять отрепетированные слова. — Я помогу тебе снять украшения, — предупреждает принц, становясь перед ним и дотрагиваясь пальцами до волос. Джонхан согласно молчит, собираясь с духом. — Ваше Высочество, — отсчитав три удара сердца, произносит он, пока мужчина расплетает его волосы. — Мы с вами не знакомы и этот брак…полная неожиданность для нас обоих, — мысленно подбадривает себя и продолжает говорить. — Мы выполнили официальную часть, однако, между нами нет взаимной симпатии и… и чувств, которые предполагаются в браке. Поэтому я хочу… Я хочу сказать, что нам нет необходимости заставлять себя… Его голос дрожит. Чем дальше он заходит, тем сильнее мужчина хмурится. Джонхан видит, как меняется его выражение лица, а во взгляде все ярче проступает холод. — Мы м-можем быть свободными, если выберем иной п-путь. Как вам известно, у меня не лучшее здоровье. Мы могли бы воспользоваться этим, чтоб- — Замолчи, — тихо обрывает его мужчина, складывая последнее украшение на стол. Принц медленно выдыхает и смотрит сверху вниз на юношу. Джонхан прогладывает слова, стараясь сохранять спокойствие. Что-то пошло не так, но, быть может, у него еще получится… — Ты ведь осознаешь, где находишься? — Ч-что? Джонхан не понимает, злится принц или нет. Его голос звучит спокойно, но выражение лица кажется отчужденным.Между ними повисает тишина. Мужчина смотрит выжидающе. — Ты знаешь, что нам необходимо сделать? — спустя время спрашивает он, отходя в сторону. Джонхан видит, как перекатываются под одеждой напряженные мышцы. Мужчина садится на край постели и вновь окидывает его задумчивым взглядом. Юноша сгладывает. Есть ли у него шанс выбраться отсюда свободным? — Да, Ваше Высочество. Нет. Нет. — Тогда подойди сюда, — низкий властный голос действует подавляюще. Джонхан чувствует, как воля потихоньку оставляет его: ноги слабеют, руки больше не могут удерживать даже ленту с пояса. Начинается? То, что с ним происходит — влияние альфы? Джонхан читал про это в одной из тех постыдных книг, что прятал в библиотеке. Прежде он думал, что когда настанет момент — он будет к этому готов. Вот только страх все равно покалывает на кончиках пальцев. Он делает шаг. Затем еще один — сам не замечает, как останавливается подле принца. Их колени практически соприкасаются. — Садись. Мужчина говорит спокойно, однако тело Джонхана реагирует на слово, как на приказ. Он опускается рядом, буравя взглядом руки. Он проиграл. Собственное тело предает. Ему впервые настолько страшно. Мужчина тихо вздыхает. Быть может, он видит, в каком состоянии находится его молодой муж. — Не так, — уже мягче добавляет он, после чего руками обхватывает тонкую талию и перетаскивает юношу себе на колени. Джонхан замирает, чувствуя под собой мощные бедра мужчины. Скрытая за одеждами кожа горит от прикосновений. — Что вы делаете? — лепечет, не решаясь поднять взгляд. — А говорил, что все знаешь. Джонхан чувствует, как горячая ладонь ложится на талию. — Нет, — жалобный шепот срывается с искусанных губ. — Мы же… Нам же… Я имею в виду, — Джонхан в отчаянии, ибо слова разбегаются в разные стороны. — Нам не нужно этого делать. Если вы откажетесь от меня- — Не откажусь. — Но... Почему? Мужчина медлит с ответом. Не в силах выдержать подобную муку, Джонхан осторожно находит взглядом темные глаза. — Прости, но все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Я не могу позволить нам этого. Юн Джонхан, я не могу отказаться от тебя. Нет. Нет. Не говори так. Нижняя губа начинает дрожать, когда Джонхан слышит приговор от человека, который был для него последней надеждой на избавление. Мужчина пальцем стирает одинокую слезу с его щеки и хмурится. Почему он тоже выглядит расстроенным? Почему его холодный взгляд кажется Джонхану печальным в этот самый момент? — Ты боишься, — тихо произносит принц, начиная поглаживать его по спине. Джонхан елозит своими бёдрами, пытаясь отстраниться. Ладонь мужчины останавливается, но отклониться назад не позволяет, с умеренной силой давя на лопатки. — Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь, но я могу пообещать, что рядом со мной тебе не будет плохо. Джонхан подавленно молчит. Не уйти. Ему отсюда не уйти. Сейчас он согласится со словами мужчины, а дальше согласится со всем остальным. Наивный. Все такой же наивный мальчишка, не способный увидеть картину целиком. — Пожалуйста, — тихо молит он. Принц не отвечает — дает свыкнуться с мыслью о неизбежном. Постепенно Джонхан и сам понимает, как жалко сейчас выглядит. Ему никто ничего не обещал. «Рядом со мной тебе не будет плохо», — единственное, чем он может распоряжаться. Слабое утешение от незнакомца, который по воле судьбы стал его мужем. Джонхан упрямо не хочет верить, что на этом все закончится. Он вновь заглядывает в лицо мужчины. С близкого расстояния становятся заметны длинные темные ресницы и морщинки в уголках глаз. Принц смотрит на него в ответ, молча ждет, пока Джонхан договорится сам с собой. Ладонью продолжает успокаивающе водить по спине. Не улыбается. Джонхан обращает внимание на шрам, который прежде видел лишь мельком. Неровные рубцы спускаются по скуле и прячутся в вороте одежды. Несмотря на шрам, шестой принц не выглядит отталкивающе. Его мужественное лицо по своему красиво, а в суровых чертах нет высокомерия. По терпеливому, но твердому взгляду принца, юноша понимает — мужчина серьезен в своих намерениях. Сминая пальцами ткань свадебных одежд, Джонхан прикрывает веки и медленно вдыхает пропитанный благовониями воздух. Он должен смириться. Потому что дела дворца для него — тайна, покрытая мраком. Он не знает, что стоит за скорой свадьбой и какое именно соглашение его семья заключила с императорским двором. Непреклонность принца твердит о том, что за каждым решением, приведшим сюда, скрывается нечто большее. Ведь будь все иначе, принц согласился бы отпустить его, правда? Потому что, какой альфа захочет навсегда связать себя с нелюбимым омегой? Сидя на бедрах мужчины, Джонхан весь сжимается и до крови закусывает губу. Если он сейчас откажется, то неизвестно, какой катастрофой это обернется для дорогих ему людей. Он лишь хочет, чтобы все жили мирно и счастливо. Смирись. Если не ради себя, то ради тех, кого ты любишь. Бледные пальцы юноши дотрагиваются до плеча принца. — Что я должен сделать? Раздеваться совсем не хочется, пускай Джонхан и понимает, что должен. Принц тем временем неспеша гладит его по волосам, отводит локоны за спину, открывая тонкую шею. — Мы сделаем только то, что необходимо. Я не стану требовать большего, можешь не снимать одежд. Джонхан напряженно кивает. — Посмотри на меня, — просит мужчина, — слуги рассказали тебе, как проходит этот обряд? Джонхан поднимает на него глаза и кивает еще раз. — Хорошо. Нам будет удобнее, если ты сядешь ко мне лицом. Принц помогает ему, придерживая за талию, пока Джонхан неловко перекидывает ногу через бедра мужчины. Колени упираются в одеяло по обе стороны, ладони ложатся на широкие плечи. Оказавшись в более открытом и беззащитном положении, Джонхан хочет сбежать, но мужчина ладонями давит на поясницу. — Не пытайся отстраниться, — тихо говорит он и прижимает трепещущее тельце к своей груди. Юноша смиренно кладет подбородок на плечо принца, чувствуя, как теперь их тела соприкасаются друг с другом сквозь многочисленные слои одежды. Он слышит стук собственного сердца — быстрый и хаотичный. Подобно пойманной птице, ему не хватает сил, чтобы пошевелиться в чужих руках. Так нужно — твердит он себе. Это естественно. Это правильно. Мужчина ждет некоторое время, позволяя юноше привыкнуть. Джонхан чувствует, как его снова принимаются гладить. Слабая попытка успокоить, но, наверное, лучше так, чем совсем без чувств. Он находит взглядом расшитую узорами подушку, лежащую у изголовья, и концентрирует на ней внимание — лишь бы не сойти с ума от окутавшего разум страха. Принц аккуратно обхватывает его шею пальцами, открывая путь к трепещущей жилке. Забывая дышать, Джонхан смотрит только вперед. Испокон веков слияние альфы и омеги наполнено болью и кровью. Мужчина прижимается губами к шее, а затем, не медля, одним точным движением погружает в бархатную кожу свои клыки. Раздается тихий звук разрывающейся плоти. Как больно. Джонхан отчаянно дергается и скулит, изо всех сил напрягая бедра в попытках вырваться, но мужчина держит крепко, не позволяя совершать лишние движения и усугублять боль. Сердце заходится в безумном ритме, а шею окутывает пламя — Джонхан больше ничего не видит за наполнившими глаза слезами. Так продолжается несколько мучительных мгновений. Нужно время, чтобы укус смог сформироваться в метку, а не остаться обычной раной на шее омеги. С каждым судорожным вздохом Джонхан чувствует, как его тело наполняет жар. Альфа проникает под кожу, раз и навсегда лишая единственного, к чему стремилась душа. Отныне свободы для него нет. Джонхан не может сказать, сколь долго длится его пытка. Объятый жаром, он чувствует, как начинает слабеть. Руки плетьми висят вдоль тела, а ноги безвольно разъезжаются в стороны, из-за чего он сильнее наваливается на мужчину. Глаза бездумно закрываются, и только чужие губы на шее, да острая боль, заполняют создание. Спустя время мужчина осторожно вынимает клыки из юного тела и мажет по месту укуса языком. Почувствовав, что его больше не держат, Джонхан из последних сил отталкивается и валится на кровать. Ему плохо и жарко. Преград, сдерживающих внутри его горе, больше не существует. Комнату наполняют частые всхлипы. Юноша жмурится, отползает подальше и подтягивает колени к груди. Он не видит, как сидящий на краю постели мужчина горбится, низко опускает голову, упираясь локтями в колени, и тоже крепко зажмуривает глаза.

~ ~ ~

Утро не приносит ничего, кроме боли. Джонхан с трудом разлепляет опухшие веки и морщится, когда шею пронизывает боль. Он не помнит, как провалился в сон. Свечи потушены, пускай за окнами еще не встало солнце. Рассвет только собирается. Джонхан осторожно садится, стараясь не делать резких движений, и оглядывается по сторонам. Фрукты с вином унесли. Украшения по-прежнему одиноко лежат на столе, а красные свадебные одежды висят у окна. Джонхан запоздало понимает, что остался в одних лишь штанах. Его мысли текут медленно и вяло.Он хмурится, продолжая осматривать комнату. Где же тот человек, который раздел его? Где этот человек? Куда он ушел? Подушка и покрывало рядом с ним смяты. Значит, спали они все-таки вместе. Юноша не успевает погрузиться в свои мысли, как дверь бесшумно открывается, и в покои заходит принц. Мужчина уже переоделся в темные одежды. Он останавливается и смотрит на проснувшегося Джонхана. — Как ты себя чувствуешь? Пересекает комнату в несколько шагов и останавливается у постели. Взгляд падает на шею омеги, густые брови хмурятся. — Больно, — апатично отвечает Джонхан. Он на удивление спокоен. В душе разверзлась пустота, в которой тонут любые эмоции, будь то гнев, плач, или крик. Он потерянно осматривает свои руки, затем скользит взглядом по одеялу вокруг себя. — Она плохо останавливается? — спрашивает, будто это не его кровью испачканы ткани. Мужчина хмурится сильнее и молча садится на край постели. Протягивает к юноше руку, чтобы отвести слипшиеся волосы от шеи. Метка опухла и кровит — недобрый знак. — Я попробую залечить ее еще раз, если ты позволишь. Джонхан безразлично молчит. В голове продолжают вспыхивать и таять мысли. Что-то о том, что он навсегда связан с этим человеком. — Ваше Высочество, — спустя долгую паузу произносит юноша. Смотрит в темные глаза напротив и поджимает губы. Он сам позволил этому случиться — какой смысл теперь искать виноватых. Взгляд продолжает соскальзывать к столу, на котором среди прочих украшений лежит его шпилька для волос. Достаточно острая, чтобы прекратить боль раз и навсегда. Он выполнил то, что должен был. Теперь, чтобы с ним не случилось, никто из его семьи не понесет ответственность. Ведь больше он не часть семьи Юн. — Джонхан? — зовет принц, заметив, что юноша ушел в себя. Мужчину это настораживает. То, каким убитым и в то же время безразличным выглядит его супруг. Джонхан ненадолго прикрывает глаза, после чего слабо кивает. — Можете попробовать еще раз, Ваше Высочество. Мысли о шпильке не желают покидать голову вплоть момента, когда мужчина мягко касается пальцами его шеи, убирая прилипшие волоски, и затем прижимается губами к коже, смачивая ее слюной. Джонхан выше поднимает подбородок, закрывает глаза и громко дышит. Его тело отзывается теплом на прикосновения, и боль действительно немного стихает. Теперь так будет всегда? Его тело будет реагировать подобным образом, напоминая, насколько он зависим? — Наверно, придется повторить так еще несколько раз, прежде чем окончательно заживет, — отстранившись, произносит принц. У него на губах смазана кровь, а взгляд ни на секунду не покидает супруга. — Да, Ваше Высочество. Джонхан чувствует, как приятное тепло по крупицам рассеивается, и в образовавшейся пустоте вновь возникает облик нефритовой шпильки. Он может физически ощутить ее холод. Однако, представив, как этот холод острием впивается в его шею, юноша вздрагивает и морщится. — Заболело сильнее? — напряженно спрашивает мужчина. — Нет, Ваше Высочество. — Хорошо. Джонхан слабо приподнимает уголки губ. В их ситуации нет ровным счетом ничего хорошего. Между ними вновь образуется тишина — Джонхан? — зовет принц спустя время. Юноша поднимает на него взгляд. — Да, Ваше Высочество? — Когда мы наедине, ты можешь звать меня по имени. Сынчоль. Запретное имя шестого принца незамедлительно проносится в голове. Джонхан старался не называть его так даже мысленно. Однако теперь он действительно может себе это позволить. Все равно никуда не уйти от этого человека. Так почему бы не дать ему имя. Бледная улыбка появляется на изможденном после ночных переживаний лице. — Я понял, Сынчоль, как вам будет угодно. Мужчина улыбается в ответ, берет Джонхана за руку и мягко гладит хрупкое запястье. — Мы справимся с этим, — дает обещание, от которого пустота внутри юноши крошится на мелкие кусочки. Чувства, что до этого казались очень далекими, возвращаются, сжимая сердце в тиски. Ничего не будет хорошо — в этом он точно уверен