Проклятье Фортуны

Следующие дни прошли в странном молчании, где каждый шаг, кажется, был тщательно выверен, а атмосфера вокруг становилась всё более угнетающей. Стелла, казавшаяся всегда спокойной и уверенной в себе, теперь часто озиралась, чувствуя, как её преследуют чуждые взгляды и неизведанные опасности. На первый взгляд, они могли бы наслаждаться некоторым спокойствием, но тени, которые двигались и исчезали, создавали напряжённую атмосферу, словно всё это место было чуждой реальностью. Авантюрин всё чаще проваливался в сон, его поведение становилось более вялым и отрешённым. Он спал почти постоянно, и было трудно понять, спал ли он вообще или просто пребывал в состоянии полусна. Иногда его дыхание замирало на несколько мгновений, и Рацио ловил себя на том, что прислушивается, ожидая следующего вздоха. Но не только он чувствовал себя странно. Всем было плохо в этом месте. Лёгкая слабость преследовала их с самого прибытия, будто воздух здесь был разреженным, недостаточным, но одновременно тяжёлым, как вязкий туман, что заполнял лёгкие. Стелла, не понимая, что с ними происходит, всё больше концентрировалась на окружающем мире, выискивая в деталях ответы. Она ловила мельчайшие изменения – как свет по-другому преломляется в окнах, как сквозняки приносят едва уловимые звуки, которых не должно быть. Они решили задержаться в укрытии ещё на пару дней. Лечебница, хоть и не внушала доверия, оставалась единственным местом, где можно было переждать и попытаться разобраться в происходящем. Авантюрин был не в состоянии двигаться дальше, а Рацио не мог позволить себе тащить его силой. Здесь, по крайней мере, было тихо. Пока что. Каждую ночь всё чаще мелькали фигуры с рыбьими головами, которые мелькали в углах, как только свет факела касался тени. Эти существа быстро исчезали, как если бы их не было вовсе. И, несмотря на попытки убедить себя, что это всего лишь игра воображения, интуиция подсказывала, что за этими явлениями скрывается нечто большее. Рацио ссутулился над берегом, вперив взгляд в воду, будто мог загипнотизировать её и заставить выдать ему хоть какую-то добычу. Он уже минут десять стоял на одном месте, держа в руках палку с примитивной петлёй на конце, но каждый раз, как только краб или моллюск попадался в поле его зрения, добыча либо исчезала в глубине, либо оказывалась слишком быстрой для его рефлексов. Он тихо выругался себе под нос, чувствуя, как солнце припекает шею. «Ну и зачем я согласился на это?» – думал он, вытаскивая очередной пустой разочарованный взгляд на петлю. Каждый раз, когда ему казалось, что вот он, идеальный момент, краб, словно издеваясь, убегал, оставляя за собой след пузырей в воде. Веритас даже не оборачивался, чувствуя, как кто-то наблюдает за ним. Кто-то прожигал взглядом его спину – наверняка Стелла. Её смех он мог различить из тысячи, даже если она делала вид, что просто мимо проходила. «Она хочет снова посмеяться надо мной», – хмуро подумал он, вытягивая палку с порванной петлёй. Ещё раз осмотрев мелководье, он тяжело вздохнул, и, выпрямившись, потер руки. Конечно, моллюсков и крабов он не нашёл, зато нашёл себе лишний повод разозлиться на весь этот бесполезный процесс. – Почему ты оставила Авантюрина одного? – спросил Рацио, решив поскорее перевести тему. Стелла пожала плечами, её лицо стало серьёзнее. – Я кое-что заметила. Хочешь пойти со мной? Веритас неохотно согласился, понимая, что это, скорее всего, нечто важное. Стелла редко вела себя слишком серьёзно. Они вернулись туда, где совсем недавно случилась схватка с существами. Рацио мгновенно узнал это место – его взгляд зацепился за скалы, которые в темноте казались ещё мрачнее, и за изгиб дороги, отмеченный стёртыми следами. Но что-то было не так. Место казалось почти нетронутым, словно никто и никогда здесь не проходил. От монстров, которых они с трудом одолели, не осталось ни единого следа. Не было ни тел, ни тёмных пятен на земле, ни сорванных веток или следов борьбы. Даже камни, запачканные в крови монстров, казались совершенно нетронутыми. – Они не могли просто исчезнуть, – произнесла Стелла, осматривая землю, пытаясь найти хоть какие-то признаки. Страннее всего было осознавать, что они действительно были здесь. Каждая деталь подтверждала это: чуть выступающий валун, на который он опирался, когда вынимал кинжал из ножен, и поврежденная лиана, возле которой Авантюрин прицеливался. Всё было на месте… но при этом чего-то важного не хватало. Воздух был неподвижен, гнетущий, и казалось, будто само место ждёт чего-то. Веритас нахмурился, ощутив, как внутри растёт странное беспокойство, но он не мог объяснить его природу. Вместо этого он молча шагнул вперёд, и звук его сапога, коснувшегося земли, эхом разлетелся, казалось, громче, чем следовало. Он не мог найти логического объяснения этому. – Может, монстры покрупнее съели останки? Это могло бы объяснить, почему здесь пусто. Стелла, однако, не согласилась с этим. – Нет, слишком мало времени прошло. Если бы такие монстры появились, тем более группой, мы бы точно их заметили. Они не могли бы просто исчезнуть, не оставив следов. Веритас задумался, он не был уверен, куда ведёт этот разговор. – К чему ты клонишь? – спросил он, чувствуя, что Стелла что-то скрывает. Она смотрела на него с напряжённым выражением лица, её глаза проницательно осматривали местность, и когда она заговорила, её голос звучал, как будто она говорила о чём-то секретном. – Возможно, все эти монстры были ненастоящими. Просто галлюцинации, – сказала она, её взгляд зафиксировался на одной из движущихся теней, которые казались почти неприглядными и пустыми. Веритас удивлённо заметил, что та тень, на которую она указала, действительно исчезла, едва он её заметил. – Такая вероятность может быть, – признал Рацио, обдумывая этот вариант. – Я обратил внимание, но решил, что это игры разума. Стелла чуть наклонила голову, её взгляд стал ещё более напряжённым, и её голос стал тише, словно она боялась, что кто-то слышит. – Но это ещё не всё. Я думаю, что Авантюрин тоже может быть частью этой иллюзии, – произнесла она, и слова её повисли в воздухе, как громкий удар. – Если так подумать, его не было с нами изначально, он неожиданно появился из неоткуда. Мне кажется, что его поведение очень странное, особенно сейчас. Иногда уходит по ночам в капеллу, в редкие ночные часы, когда его никто не видит. Рацио застыл, не зная, как реагировать не это шокирующее предположение. Он не мог понять, как именно это может быть возможным, но чувствовал, как в его голове образуется пустота. – Ты решила пошутить? – спросил он, пытаясь скрыть тревогу в голосе. – Это звучит как бред. Стелла встретила его взгляд, её лицо было сосредоточено и настороженное. Веритас тоже молчал, но слова Стеллы словно застряли в его сознании, навязчивые и липкие, как паутина. Они заполняли пустоты, складывая всё происходящее в уж слишком ясную картину, а после прорастали в голове, медленно и болезненно, связывая всё вокруг в единую, пугающую цепь. Ощущение постоянного наблюдения, от которого он никак не мог избавиться, даже если оглядывался. Тени, что, казалось, плясали в углах его зрения, исчезая, стоило ему повернуться. Появление Авантюрина из неоткуда, с этими странными ранами, которые то выглядели свежими, то будто бы годами зажившими. Его поведение, всё более чуждое: то чрезмерная активность, то почти бесконечный сон, наполненный невнятным бормотанием, которое заставляло Рацио вслушиваться в страхе услышать что-то, чего он не хотел знать. Эти следы неизвестной цивилизации – всё вокруг, от узоров на стенах до механизмов, которые явно принадлежали чему-то, о чём даже легенды не говорили. Монстры, появляющиеся и исчезающие так, словно они были частью этого места. И сам корабль, который, казалось, затерялся в этом огромном пространстве, потемневшем и постаревшем, словно его годами разъедала соль, хотя они были здесь всего несколько дней. Всё это укладывалось в одну навязчивую, логичную теорию. Всё это могло быть иллюзией. Галлюцинацией, ловушкой, созданной этим местом. А Авантюрин… Мысль резанула его, как нож. Нет. Всё это могло быть галлюцинацией. Всё, кроме Авантюрина. Рацио крепко сжал зубы, словно пытаясь физически вытолкнуть эти мысли из головы. Это не мог быть обман. Не мог быть иллюзией человек, ради которого он прыгал по обрыву, человек, который с ухмылкой шутил про его «рыбацкие навыки», после того, как неловко принял помощь. Этот Авантюрин, с его насмешливым взглядом, странным везением и привычкой выводить из себя, был слишком обычным. Слишком настоящим. Рацио резко выдохнул, будто вырвался из чужого сна. Эти мысли были не его — скользкие, прилипчивые, оставляющие неприятный осадок. Авантюрин был единственной неизменной точкой в этом зыбком, искривлённом мире. И пока это оставалось правдой, остальное не имело значения. "Скорее я поверю, что Стелла – галюцинация," – пронеслось в голове Рацио. Её уверенность, её спокойствие – всё это слишком вязко ложилось на сознание, будто пыталось размыть границы между реальным и поддельным. Он стиснул зубы, стараясь выкинуть навязанные мысли из головы. – Чего ты добиваешься? – В его взгляде блеснуло что-то между вызовом и яростью. – Если кто и выглядит подозрительно, так это ты... Однако разговор оборвался на полуслове, когда со стороны их временного укрытия донёсся странный шум. Рацио и Стелла переглянулись, мгновенно осознав, что Авантюрин остался там один. Без лишних слов они бросились обратно. Добравшись до капеллы, они увидели Авантюрина в центре комнаты. Вокруг него лежали три тела странных существ – помесь волка и рыбы. Их кожистые плавники и зубастые пасти выглядели неестественно, а вокруг них разливались тёмные лужи крови. Двух монстров капитан убил кинжалом Рацио, который теперь валялся рядом с его ногой, а третий был застрелен – на полу виднелась одинокая гильза. Но самое пугающее – Авантюрин стоял, тяжело дыша, держа в руках пистолет. Его взгляд был устремлён на оружие, но казалось, что он смотрит сквозь него. Что-то в его выражении лица заставило Рацио почувствовать ледяной укол страха. – Авантюрин! Что ты делаешь?! – Рацио ринулся вперёд, почти вырывая пистолет из рук капитана. Авантюрин медленно поднял на него глаза, и в этих глазах было что-то неестественное, пугающее. Их обычно насмешливый блеск исчез, уступив место странной смеси пустоты и боли, будто капитан только что заглянул в бездну и вернулся, но не целиком. Его губы дрогнули, а затем растянулись в слабой, болезненной улыбке. Это была улыбка человека, который пытается скрыть свои чувства за фасадом лёгкости, но трещины в этом фасаде уже слишком глубоки, чтобы их не заметить. Это было неправильно. Всё было неправильно. Рацио замер, едва не выронив пистолет, который только что почти вырвал из рук капитана. Он не сразу понял, что именно не так, но нутро уже вопило, что что-то ужасное только что произошло. Авантюрин медленно поднял голову, его плечи вздрогнули – то ли от усталости, то ли от смеха. Он посмотрел на Рацио с каким-то леденящим весельем, которое не доходило до его глаз. – Помесь волка? – хрипло выдохнул он, сделав едва заметный жест рукой в сторону тел. – Волки? В этом месте? Рацио проследил за его движением. Монстры лежали там же, где и были секунду назад. Но… В горле встал ком. Авантюрин снова усмехнулся и пнул ближайший труп, носком сапога. Рацио не смел отвести взгляд от тела. – Смешно. Она же больше всех мешала. Рацио моргнул, пытаясь осознать смысл сказанных слов. Он перевёл взгляд на Стеллу, которая стояла позади, сжимая биту. Но её уже не было. Там, где всего мгновение назад стояла девушка, теперь зияла пустота — лишь её безжизненное тело покоилось под ногами, а ровное пулевое отверстие точно в центре лба не оставляло места для сомнений. Рацио сделал шаг назад, но ноги стали ватными. В голове всё ещё звучал голос Стеллы – её слова, её дыхание, её сдержанный страх. – Что… ты сделал? – прохрипел он, но голос его был тихим, каким-то чужим. Авантюрин слегка покачал головой, словно его это не слишком волновало. – Ты ещё не понял? – он снова усмехнулся, опуская взгляд на пистолет в руках Веритаса. – Или притворяешься? Рацио не осознавал, что делает. Его тело двигалось само по себе, а пальцы мёртвой хваткой сжимали рукоять револьвера. В одно мгновение оружие было направлено на Авантюрина, и единственное, что отделяло его от выстрела – крошечное давление на спусковой крючок. Авантюрин тихо хихикнул. Без страха, без тревоги – как будто ему было искренне забавно. Он медленно поднял руки, играючи, будто только что его поймали на какой-то мелкой шалости. – О, так ты решил избавиться от меня? – его голос прозвучал насмешливо, но небрежность в нём была притворной. В глубине его глаз теплилось что-то тёмное, что-то неестественное. Голос Стеллы вновь пронзили сознание Рацио. "Я думаю, что Авантюрин может быть частью этой иллюзии". Его дыхание сбилось. Ошибся ли он? Разве мог? Всё это время он наблюдал, анализировал, сомневался – но если он и правда ошибся… если капитан поддельный… или… Или поддельная была Стелла? Голова раскалывалась. Рацио стиснул зубы, но не заметил, как Авантюрин шагнул ближе. Плавно, словно танцуя, капитан приблизился, толкаясь грудью прямо в дуло пистолета. – Ну же, – шепнул он, его голос был почти ласковым. – Если ты так уверен, стреляй. Рацио не мог пошевелиться. Его пальцы судорожно сжались, но не сделали последнего движения. Авантюрин склонил голову, его губы изогнулись в безумной ухмылке. – В чём же проблема? Голова пульсировала так, будто в череп вбивали гвозди. Мир вокруг Рацио плыл, очертания искажались, и всё, что он мог слышать – это стук собственного сердца. Он чувствовал, как холодный металл рукояти давит на его ладонь, но пальцы не могли разжаться. – Зачем? – хрипло выдавил он, стараясь не моргать, не отводить взгляда от Авантюрина. Капитан не ответил сразу. Он двигался плавно, слишком медленно, как будто всё происходило под водой. Его руки легли поверх оружия, холодные, цепкие, сжимая револьвер так, чтобы Рацио не мог его отвести. – Неужели ты ничего не слышишь? – прошептал Авантюрин, наклоняясь ближе. Он выждал небольшую паузу. В абсолютной тишине не слышно было даже дыхания. — Этот проклятый шёпот... он сводит меня с ума. Веритас нахмурился, вглядываясь в лицо капитана, но не услышал ничего, кроме гнетущей, почти осязаемой тишины. Воздух вокруг казался холодным, словно пещера выжимала из него тепло. – Авантюрин, – начал он, но слова застряли в горле, когда нечто странное пронзило его сознание. Сначала это было едва различимо – словно далёкий отголосок чужих шагов или ветра, гуляющего по пустым залам. Но вскоре звук усилился, заполнив разум. Это были слова, подобные шёпоту множества голосов, звучащие одновременно отовсюду и ниоткуда. Они бормотали что-то непонятное, их интонации тревожно переливались, будто манили и отпугивали одновременно. Веритас сжал кулаки, стараясь сосредоточиться, но этот шёпот заполнял его разум вязким, удушающим туманом. И вдруг, среди всех этих чуждых голосов, он отчётливо услышал голос Авантюрина. Тот говорил спокойно, почти равнодушно, но губы капитана больше не двигались. Веритас замер, его взгляд метнулся к Авантюрину, который стоял перед ним, выглядя таким же озадаченным, будто сам услышал что-то новое. – Это единственный способ избавиться от бремени, – говорил голос. Авантюрин усилил хватку на револьвере. – Я вымотан, Веритас. Ты даже не представляешь, сколько времени я скитался в этом кошмаре, чтобы найти тебя. Теперь только ты можешь положить всему этому конец. Рацио застыл. Он чувствовал, как его тело будто окутано паутиной, не дающей ему пошевелиться. Он смотрел в глаза Авантюрина – они светились странным фиолетовым светом, тусклым и затуманенным. Авантюрин умело вращал барабан пистолета в руках Веритаса, словно игра в русскую рулетку была для него детской забавой. – Это единственный выход, – и его слова прозвучали, словно последний штрих перед выстрелом, расколовшим тишину. Щелчок. Выстрела не последовало. Пуля не покинула револьвер. Рацио, наконец, вырвавшись из оцепенения, с яростью отшвырнул пистолет в сторону. – Что ты творишь, Авантюрин?! – его голос сорвался на крик. Капитан замер, улыбка сошла с его лица, оставив выражение усталости и пустоты. Он отступил назад, словно пытаясь осознать, что только что произошло. В это время в комнату вбежала Стелла, её лицо выражало смесь удивления и тревоги. – Что тут за переполох? Я всего на минуту отошла за моллюсками, а у вас уже драка намечается! Её слова оборвались, когда она увидела пустую комнату и ничего больше, будто ожидая объяснения и осматриваясь. Тела монстров и её собственное исчезли, словно их здесь никогда и не было. На каменном полу виднелись глубокие следы от когтей и битвы, которые странным образом вписывались в общий рисунок трещин и изломов. Казалось, будто они всегда были частью этого места, словно именно их раньше не хватало для завершения общей картины. В углу валялась брошенная гильза, отбрасывая слабый блеск в свете тусклого фонаря. Авантюрин стоял у стены, тяжело дыша, с отрешённым, почти пустым взглядом. – Полчаса меня не было. Кто-нибудь объяснит, что здесь творится? – тихо спросила Стелла, медленно проходя мимо глубоких трещин, её взгляд скользнул по комнате, обращая внимание на то, что Рацио и сам не сразу заметил. Капелла была чужой, неправильной. Витражи, некогда казавшиеся ему просто старыми и покрытыми пылью, теперь будто начинали светиться изнутри. Но свет этот был ледяным, чуждым, и на изображениях, едва различимых под трещинами, угадывались не фигуры святых, а что-то другое – образы, которые Рацио не мог назвать. В углу стоял фонарь, чей свет казался недостаточным, чтобы осветить все углы комнаты, как будто тени нарочно избегали его. – Это место стало ещё более жутким? – пробормотала Стелла, её голос звучал непривычно осторожно. Она обернулась к Рацио, который молчал, его взгляд теперь был прикован не к витражам и даже не к стенам, а к Авантюрину, а позже к брошенному на пол оружию. Веритас проматывал в голове всё, что произошло. Он медленно опустился на одно колено, подбирая брошенное на пол оружие, только сейчас замечая лёгкую дрожь в руках. Он подошёл к брошенному кинжалу, что совсем недавно забрал жизни двух монстров и провёл пальцем по лезвию кинжала, удивляясь его чистоте – ни следа крови, будто её никогда и не было. Кровь исчезла вместе с телами монстров. Опустив взгляд, он обратил внимание и на злополучный револьвер, лежащий неподалёку, и потянулся за ним. Барабан оказался почти полным. Четыре пули. Он опустил взгляд на гильзу, которая блестела в свете фонаря. Почти пять. “Он использовал револьвер”, – пронеслась мысль в голове Веритаса. Его взгляд на мгновение задержался на Авантюрине, но тут же отвернулся, как будто сама мысль о том, чтобы смотреть слишком долго, могла стереть образ капитана и растворить в воздухе. Рацио вспомнил, как всегда держал этот кинжал возле себя. Рука сжала рукоять чуть крепче. Этот кинжал был неотъемлемой частью его образа, предметом, который всегда оставался при нём, как продолжение его самого. Он знал его вес, знал, как лезвие ложится в ладонь, но сейчас всё это казалось чуждым. Если бы капитан выбрал кинжал, а не пистолет… Эта мысль пронзила его, как холодный клинок. Рацио вздрогнул, чувствуя, как по спине пробежал холод. Воздух в капелле был неподвижным, но откуда-то тянуло могильной сыростью. – Оставил себе шанс, – прошептал Веритас, поднимаясь. – Что? – бросила Стелла, бросая короткий взгляд на Авантюрина. Тишина окутала комнату, словно её заполнили невидимые воды, сдавливающие каждое движение. Стелла нахмурилась, но ничего не сказала. Она пыталась сложить обрывки того, что здесь произошло, но ответа не было, только бесконечное множество вопросов. Сделав глубокий вдох, она решила запомнить всё до мельчайших деталей. Веритас медленно выпрямился, забрав оружие с собой. – Нужно уходить, – сказал он, поднимаясь на ноги. Стелла кивнула, словно отмахиваясь от чего-то в своей голове. Но когда Веритас посмотрел в сторону Авантюрина, он понял, что капитан не сдвинулся с места. Его плечи всё так же касались стены, а взгляд был устремлён куда-то мимо них. – Авантюрин, – тихо позвал Рацио, подходя ближе. Тот не шевельнулся. Капитан стоял неподвижно, словно не слышал их. Его глаза, затуманенные, казались пустыми, и всё в его позе было неестественно отстранённым, будто его что-то удерживало здесь. – Эй, ты слышишь меня? – повторил Рацио, осторожно касаясь его плеча. Тот медленно поднял взгляд, но казалось, что он смотрит сквозь них, видя что-то далёкое, за пределами этой комнаты. Веритас перевёл взгляд на Стеллу, словно ожидая от неё какого-то ответа. На этот раз её лицо, хоть и отражало непривычное беспокойство, выглядело куда более нормальным. Она снова напоминала ту самую Стеллу, к которой он успел привыкнуть – волевую, с пронзительным взглядом, который, казалось, проникал в самую суть вещей, замечая то, что другие упускали. И всё же в её глазах была лёгкая тень сомнения, словно она тоже пыталась понять, насколько всё это реально. – Ему стало хуже? Из-за этого такой переполох? – пробормотала она. – В любом случае мы не должны были здесь задерживаться. Веритас кивнул. – Здесь небезопасно. Если эти монстры вернутся, или если это место действительно... – он замолчал, не желая озвучивать слова: «играет с нами». – Мы не сможем защититься. Стелла нахмурилась, но затем её взгляд упал на гильзу, блестевшую на полу. – Это место как-то влияет на нас, – тихо сказала она. – Эти исчезающие монстры, звуки, которые никто не слышит... – Это всё галлюцинации? – спросил Рацио, но его голос был полон сомнений и иронии. – Не знаю, – призналась она. – Но ты сам видел, как Авантюрин бормочет что-то. Он... – её голос стал осторожнее, – на него это влияет сильнее. Веритас вздохнул и крепче сжал плечо Авантюрина. – Значит, нужно вытащить его отсюда, пока не стало хуже. – Согласна, – сказала Стелла. – Но для начала нам нужно знать, куда идти. Рацио кивнул и посмотрел в сторону выхода с территории лечебницы. В этот момент он заметил что-то странное – свет от их фонарей едва касался дальнего угла, где, казалось, что-то двигалось, но не растворялось в темноте, как обычно. – Ты видела это? – спросил он, его голос был сдавлен. Стелла повернулась, следуя его взгляду. – Нет... но я чувствую, что там что-то есть. Темнота зашевелилась снова, сильнее. Рацио сглотнул, когда заметил очертания – высокую, худую фигуру, чья вытянутая голова блестела, словно покрытая влажной, гладкой чешуёй. Тень дрогнула, и он разглядел её слишком длинные конечности, которые двигались с неестественной плавностью, как у подводного хищника. – Что за... – начала Стелла, но слова застряли в горле. Фигура чуть наклонилась, будто присматриваясь к ним, и Веритас заметил блеск двух круглых, холодных огней, напоминающих глаза без зрачков. В ту же секунду существо двинулось, срываясь с места, будто волна темноты, которая вот-вот их захлестнёт. Тень двинулась быстрее. Рацио схватил Авантюрина за плечо и рывком развернул. – Бежим! Тварь издала низкий, утробный звук, от которого у Веритаса по спине пробежал холод. Оно гналось за ними, каждый шаг звучал как влажное шлепанье, эхом отзываясь в обломках коридоров. Рацио знал, что обернуться было бы самой страшной ошибкой. Он просто толкал Авантюрина вперед, чувствуя, как тяжелеет воздух за их спинами, будто сам мрак пытается их схватить. Позади раздался резкий металлический звук – что-то царапало камень. Тварь не просто бежала, она ползла, цепляясь за стены молельни своими когтями, оставляя глубокие борозды за собой. Веритас почувствовал, как ужас обжигает его разум, но, стиснув зубы, он продолжал бежать, пока не почувствовал сырой воздух открытой двери. Но прежде чем они успели достичь выхода, дверь словно растворилась во мраке, и на пороге проявились ещё две фигуры. Рацио резко остановился, его дыхание перехватило, а рука инстинктивно метнулась к кинжалу. Твари двинулись вперёд, и свет сталактитов вскрыл их истинную природу. У каждой из них вместо головы был уродливый мешок из влажной плоти, плотно натянутый на череп, покрытый узловатой чешуёй, будто изломанной тиной. Из отверстий, напоминающих глаза, сочился мутный блеск, словно изнутри их прожигал незримый огонь. Но настоящую дрожь вызвали их конечности. Вместо рук – извивающиеся, как умирающие змеи, склизкие щупальца, каждое из которых заканчивалось острым когтем. Они тянулись к троице, оставляя на полу длинные липкие следы, будто сама земля пыталась удержать этих существ. Существа двигались, разрывая воздух хлюпающими, влажными звуками, их тела переливались, словно только что вышли из самых глубоких и зловещих морских глубин. Они не бежали – они скользили, плавно и жутко, окружая троицу с пугающей решимостью, как хищники, которые уже знают, что их добыча обречена. – Чёрт возьми... – прошептал Рацио, его голос едва звучал на фоне их зловещего шипения. Щупальца одной из тварей поднялись, извиваясь в воздухе, как готовящиеся к удару копья. Существо издало утробный, рычащий звук, похожий на гул далёкого шторма, и двинулось вперёд с ещё большей скоростью. Ещё одна тварь, перекошенная и зловещая, почти прилипла к стене, её когти оставляли глубокие борозды на камне, пока она кралась сбоку. Рацио почувствовал, как его сердце сжимается. Его пальцы дрожали, но он поднял кинжал. Бежать было некуда – их окружили. – Держись! – закричала Стелла, в её голосе отслеживались нотки страха, но решимость не покидала её. Она нанесла удар своему ближайшему противнику, бита рассекла плоть твари с влажным, отвратительным звуком, словно рвущийся слой мокрых водорослей. Но та лишь ненадолго отползла, почти моментально восстанавливаясь. Рацио крепче сжал кинжал, чувствуя, как холодный пот струится вдоль позвоночника. Свет сталактитов слабо дрожал, словно сам боялся этих созданий. Их мутные, блестящие глаза, словно покрытые плёнкой, неподвижно смотрели на них из тьмы, а из отверстий вместо ртов доносилось низкое, утробное шипение, как будто вода бурлила в их гнилых глотках. Авантюрин, казавшийся до этого отстранённым, внезапно оживился, будто смертельно опасная ситуация разбудила его ото сна. Его рука дернулась к оружию, что всё ещё оставалось у Рацио – револьверу, покрытому гравировками. Тот самый «Золотой сокол». – Стой! – Рацио попытался перехватить его, но был слишком медленным. Щелчок, за которым последовал оглушающий выстрел, разорвал вязкую тишину подземного свода. Вспышка выстрела на мгновение осветила их окружение: влажные тела существ блестели в резком свете, щупальца извивались в агонии, а стены отразили страшный рык, словно этот крик принадлежал не одному, а сотне голосов сразу. Ближайшая тварь, которой попала пуля, содрогнулась всем своим телом. Её искажённая плоть, покрытая чешуёй и наростами, вздрогнула, а затем рухнула на каменный пол. Её рот, напоминающий щель, растянулся в неестественной гримасе, издавая рвущий душу вопль, будто эхо самого океана проклинало их. Из раны твари вытекала густая, тёмная жидкость, напоминающая смесь гниющей воды и песка. Остальные создания на миг остановились, их тела застыли, а глаза яростно вспыхнули мутным светом. Но лишь на мгновение. Почувствовав боль своего сородича, они с хищной яростью метнулись вперёд, двигаясь ещё быстрее. Их щупальца хлестали воздух, когти оставляли глубокие царапины на каменных стенах. Теперь это были не тени – это были воплощённые кошмары, желающие одного: уничтожить. – Они разозлились! – закричала Стелла, её бита вновь обрушилась на одну из тварей, но та уже была готова к атаке. Рацио с ужасом смотрел на шевелящихся монстров, понимая, что убийство только раззадорило их, словно кровь привлёкшая акул. Авантюрин, с затуманенным взглядом, но холодной решимостью, поднял пистолет. Его рука оставалась неподвижной, словно вытесанная из камня. – Осталось двое, – коротко бросил он, и палец плавно нажал на спусковой крючок. Выстрел прогремел оглушительным эхом, заставляя стены содрогнуться. Пуля, словно золотая молния, вонзилась в грудь ближайшего монстра. Существо отшатнулось, издав отвратительный клекочущий вой, его изуродованное лицо исказилось, а из пробитой раны начала сочиться густая чёрная жидкость, пахнущая гнилью. Монстр вздрогнул, а затем рухнул на пол, корчась в агонии, пока тело не начало медленно растворяться в зловонной луже. – Осторожнее! – хрипло выкрикнула Стелла, глядя, насколько опаснее стал последний монстр. Его движения, ранее хаотичные и звериные, теперь стали пугающе целенаправленными. В его горящих глазами отражалась лишь одна цель – человек с золотым револьвером в руке. Монстр прыгнул вперёд, а его когти оставляли глубокие царапины на камне, словно это был мягкий песок. Авантюрин, прищурившись, поднял оружие, но существо двигалось слишком быстро, его размытая фигура словно ускользала от взгляда. Пальцы капитана крепче сжали рукоять револьвера. Рацио стоял позади, наблюдая, как существо приближается всё ближе. Его пальцы сжались в кулаки, когда он заметил, как Авантюрин поднимает оружие. – Подожди! – резко выдохнул Рацио, шагнув вперёд. – Ты не можешь тратить... – Не мешай, – холодно отрезал Авантюрин, даже не повернув головы. Его голос прозвучал ровно, почти пугающе спокойно. Капитан поднял револьвер, прицеливаясь. Монстр уже был слишком близко, его когтистые лапы растопырены, словно он собирался схватить свою жертву в один прыжок. Рацио не мог отвести взгляд, видя, как хищник с каждым мгновеньем сокращает расстояние. Он ждал. Секунды тянулись невыносимо долго, когда существо внезапно сделало резкий бросок, оказавшись почти в шаге от него. Авантюрин, стоя на месте, чуть склонился вперёд, как будто предугадывал движение врага. Тишина ударила сильнее любого звука. Даже сам воздух казался напряжённым, как струна, готовая лопнуть. Резкий выдох. Выстрел. Золотая пуля пробила череп монстра, пронзив его насквозь. Тело существа остановилось в прыжке, затем рухнуло на пол, перекатываясь ещё пару шагов, прежде чем окончательно замереть. Авантюрин опустил револьвер, не демонстрируя и капли эмоций. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалось что-то опасное, чего Рацио раньше не видел. – Ты... – Рацио хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. – Не трать время, – тихо произнёс капитан, зачем-то проверяя наличие последнего патрона. Он говорил спокойно, но с таким холодом, что Рацио невольно почувствовал себя так, словно ему дали приказ. Стелла тяжело дышала, рука сжимала биту, испачканную мерзкой слизью, капающей на каменный пол. Она бросила взгляд на пистолет в руке Авантюрина – изящный, с замысловатыми узорами на золотой поверхности, но страшно мощный. – Что это за револьвер? – спросила она, вытирая лоб тыльной стороной ладони. Голос звучал напряжённо. – Я смогла лишь немного задеть этого ублюдка, а ты их просто уложил... Почему ты не пользовался им раньше? Авантюрин взглянул на неё, и в его глазах не отразилось ни капли эмоций. Он неторопливо переложил оружие в другую руку, затем спокойно убрал его в кобуру. – Не твоё дело, – холодно бросил он. – Нам пора уходить. Рацио уже открыл рот, чтобы возразить, но в тот же момент ветер донёс до них низкое, гортанное шипение. Далеко, в глубине руин, что-то двигалось, что-то большое. Вонь гнили и крови стала гуще. – На запах крови уже должны были среагировать другие, – тихо сказал Авантюрин, напряжённо вслушиваясь в тишину. Стелла и Рацио переглянулись. – Значит, убираемся, – шёпотом подтвердила Стелла, сжимая биту крепче. Они двинулись дальше, стараясь ступать как можно тише. Каменные плиты под ногами кое-где были покрыты тёмной, липкой жижей, что осталось от монстров. В воздухе повис глухой, гортанный звук, словно кто-то царапал каменные стены когтями. Тёмные руины будто жили собственной, зловещей жизнью. Воздух здесь был густым и влажным, липким, словно обволакивающим тело. Вдохи давались тяжело, как будто каждая частица воздуха была пропитана смертью. Шорохи раздавались то слева, то справа, будто тени вокруг шептались между собой, готовясь к чему-то. Каменные плиты под ногами становились всё более скользкими – их покрывала какая-то мерзкая плёнка, напоминающая кровь или чёрную жижу, которая едва не липла к обуви. На стенах пятна вытягивались вверх, напоминая отпечатки когтей, что царапали камень в бессильной ярости. Эхо шагов казалось слишком громким, и Рацио начал ловить себя на мысли, что оно словно опережает их. Эти звуки становились всё ближе, всё отчётливее. Место будто наполнялось дыханием чего-то огромного и невидимого, готовящегося прорваться сквозь стены. Авантюрин шёл первым. Его шаги были ровными, дыхание – таким же спокойным, как всегда, он двигался резко и слишком уверенно. Позади Стелла и Рацио старались не отставать, избегая смотреть вглубь коридоров, где тени казались слишком плотными, чтобы быть лишь отсутствием света. Скоро стало ясно, что что-то не так. Звук, доносящийся из глубины руин, становился всё громче. Сначала это был незаметный шум, но теперь он перешёл в низкий, вибрирующий рёв, от которого стены слегка дрожали. – Они близко, – прошептала Стелла, её голос звучал напряжённо, но не испуганно. Авантюрин внезапно поднял руку, останавливая их. Его глаза быстро оглядели коридор перед ними. Шум нарастал, становился угрожающим, будто место предупреждало о скором приходе чего-то жуткого. Он не сказал ни слова, лишь указал жестом двигаться влево. Сам же без лишних звуков шагнул к ближайшей колонне и скрылся в её тени. Рацио почувствовал, как его сердце сжалось от странного предчувствия. – Быстрее, – прошептал Авантюрин, его голос был ровным, но чуть резче, чем обычно. – Мы должны уйти отсюда. Сейчас же. Рацио и Стелла двинулись за ним, но не успели сделать и нескольких шагов, как за спиной раздался ритмичный, гулкий звук – топот, идущий из глубины руин. Он был тяжёлым, свирепым, и напоминал марш хищных лап. – Чёрт, – выдохнула Стелла, схватив Рацио за руку, чтобы потянуть его за собой. Они торопились, не осмеливаясь оборачиваться, но ощущение, что нечто огромное уже вырвалось из мрака, преследовало их с каждым шагом. Крики монстров слились с гулким эхом, которое всё сильнее заполняло руины. Их тяжёлые шаги – звук когтей, царапающих камень и массивных лап – приближались. Авантюрин обернулся на мгновение, его глаза задержались на Рацио и Стелле, словно проверяя, успевают ли они за ним. Капитан не сказал ни слова, лишь бросил резкий взгляд вперёд. Тёмный проход уходил вдаль, но каждый шаг по нему отдавался болезненным ощущением, что времени у них почти не осталось. Тени за ними становились всё гуще, словно сами стены начали сжиматься, замыкая их в ловушке. С каждым рывком ноги Рацио утопали в скользкой грязи, а холод, поднимающийся от каменных стен, проникал под кожу. Густой воздух забивал лёгкие, но он всё равно бежал, цепляясь за Стеллу, которая вела их вперёд. – Торопитесь! – Авантюрин, скользнув за угол, показал на узкий лаз, еле заметный в слабом свете. За их спинами что-то рыкнуло, и звук был настолько близким, что Рацио невольно пригнулся. Тишину разорвал громкий хруст, и земля под ними задрожала. Камни начали обрушиваться сверху, поднимая клубы густой пыли. Рацио почувствовал, как его рука инстинктивно потянулась к кинжалу, но он знал, что сейчас это бесполезно. Они юркнули в лаз, оставляя позади глухие звуки разрушающегося мира. Где-то вдалеке донёсся оглушительный рёв, пробирающий до мурашек. Авантюрин задержался у входа, его силуэт застыл в полумраке. На миг в его глазах мелькнула смесь сосредоточенности и ледяного спокойствия, словно он всерьёз обдумывал возможность остаться и встретиться с монстрами лицом к лицу. Но это было мгновение – он резко отвернулся и шагнул в тёмный проход, не оборачиваясь, оставляя опасность позади. Дальше шли молча, с каждым шагом углубляясь в тёмные руины. Воздух стал плотным и удушающим, словно сам город пытался удержать их внутри. Тишина была пугающей – неестественной, будто мир затаил дыхание. Даже звуки их шагов казались слишком громкими. Но монстры остались позади. Авантюрин шёл уверенно, не оглядываясь, пока вдруг не остановился. Он не произнёс ни слова, не подал никаких сигналов – просто резко замер на месте, вытянул револьвер и, молча, свернул за ближайшую колонну. Рацио и Стелла переглянулись, не понимая, что происходит. – Там что-то есть? – прошептала Стелла, её голос звучал глухо в этой давящей тишине. Рацио покачал головой, чувствуя, как внутри нарастает тревога. – Не знаю… но он шёл слишком уверенно. Что-то не так. Они осторожно подошли ближе, но Авантюрин, опершись на колонну, не двигался. Он поглядывал в даль, сжимая револьвер. Его взгляд был сосредоточенным и холодным, но губы сжались в напряжённой линии. Рацио поднял взгляд, пытаясь понять, что вызвало реакцию Авантюрина. И тут он заметил. Два силуэта. Далеко, на границе видимости, там, где свет сталактитов едва касался горизонта, двигались фигуры – двое, один повыше, другой явно женского телосложения – медленно двигались вдоль стены, изучая здание. Они шли неторопливо, словно что-то искали. Рацио невольно напрягся. – Там... люди? – прошептал он, в его голосе прозвучала едва заметная тень потрясения. Стелла, услышав это, прищурилась, вглядываясь в темноту. На мгновение её глаза расширились, и она застыла, словно время вокруг неё остановилось. – Знакомые? – холодно, почти отрывисто, спросил Авантюрин, едва бросив на неё взгляд. Его тон напоминал сталь, а взгляд был столь же острым и чуждым. Стелла ответила не сразу. Она стояла в тени разрушенной колонны, пристально наблюдая за парой незнакомцев. Женщина, с ярко-фиолетовыми волосами, заплетенными в косу, держалась уверенно, двигаясь с точностью и грацией хищницы. На её лице играла лёгкая, почти насмешливая улыбка, от которой становилось не по себе. Она шла впереди, явно ведущая в этой паре. Мужчина с чёрными волосами держался чуть позади, наблюдая за окружением, его рука то и дело ложилась на рукоять клинка. Она не могла обознаться. – Это... – Стелла замялась, пытаясь разобраться в своих мыслях. – Я знаю, что её зовут Кафка. Мы встречались однажды, но я почти ничего о ней не знаю. Авантюрин не отрывал взгляда от незнакомцев. – И ты уверена, что это твоя знакомая? – Да, – ответила Стелла, но её голос звучал неуверенно. – После кораблекрушения, до того как меня нашла моя команда, она нашла меня, но вскоре исчезла. Рацио нахмурился. – И ты считаешь её безопасной? – Не знаю, – ответила Стелла, её взгляд неотрывно следил за парой. – Она... внушает доверие, но одновременно с этим я не уверена, можно ли ей верить. – Доверие – вещь сложная, – пробормотал Авантюрин, облокачиваясь на стену. Кафка вдруг остановилась, её взгляд устремился прямо на них, хотя она не должна была их заметить с такого расстояния. – Кто бы вы ни были, – сказала она громко, её голос прозвучал мелодично и уверенно, – вам лучше выйти. Прятаться бессмысленно. Стелла задержала дыхание на мгновение, прежде чем решительно шагнуть вперёд. Она мельком взглянула на Рацио и Авантюрина, подавая им едва заметный знак следовать за ней. Веритас бросил взгляд на капитана, но, не заметив возражений, молча двинулся следом за Стеллой, выходя из укрытия. Женщина, стоявшая перед ними, улыбнулась ещё шире, её взгляд вспыхнул искренним любопытством. Она слегка наклонила голову, изучая их, но особенно её внимание задержалось на Стелле. – О, мы встречались раньше? – Да, – подтвердила Стелла. – После кораблекрушения в западных водах. Кафка сделала шаг вперёд, сложив руки на груди. – Значит, это снова ты. Забавно, тогда у тебя были проблемы, и, похоже, сейчас ситуация тоже в меру проблемная. – Кто вы? – вмешался Рацио, его взгляд скользнул между женщиной и мужчиной позади неё. Кафка оценивающе посмотрела на него, чуть склонив голову, словно изучая что-то невидимое. Её губы тронула лёгкая полуулыбка, но в глазах читалось нечто более заинтересованное, чем просто вежливый интерес. Она как будто рассматривала его, как книгу, страницы которой только предстояло перевернуть. – Ты предпочитаешь задавать вопросы, не так ли? Но, может быть, начнём с вас. Представитесь? – Мы первые задали вопрос, – холодно сказал Авантюрин. Мужчина за спиной Кафки сделал шаг вперёд, его присутствие стало ощутимее, но он не сказал ни слова, лишь наблюдал. – Не нужно лишних угроз, – сказала Кафка, её тон стал мягче, но не менее хитрым. – Мы все здесь застряли, верно? Может, лучше работать вместе, а не устраивать сцены. Стелла нахмурилась. – Теперь я чётче вспоминаю нашу первую встречу. – Ты тоже совсем не изменилась, – усмехнулась Кафка, бросив взгляд на Авантюрина. – И компания у тебя... необычная. Авантюрин фыркнул. – Ты тоже не промах. Смотри-ка, даже с охраной ходишь. Кафка усмехнулась, но не ответила. Её взгляд скользнул по руинам, задержавшись на лечебнице. Стелла и остальные тоже проследили за её взглядом. Они прошли немалый путь, но теперь казалось, будто лечебница всё это время была почти рядом. Расстояние до отправной точки оказалось куда меньшим, чем должно было быть, словно само пространство здесь играло с ними. – Это странное место. Уж не здесь ли вы решили обосноваться? Рацио покачал головой. – Мы были здесь временно, пока искали выход. – Ну что ж, – Кафка наклонила голову. – Тогда, возможно, наши интересы совпадают. Её слова прозвучали мягко, но в них скрывалось нечто, что заставило Рацио насторожиться. Он посмотрел на Стеллу, надеясь увидеть в её лице уверенность, но вместо этого заметил сомнение. – Допустим, – сказал Рацио. – Но не думайте, что мы вам доверяем. Кафка улыбнулась, словно ожидала именно этого ответа. – Конечно. Доверие нужно заслужить. Туман вокруг старинной башни в центре города, куда они вскоре добрались, был густым, словно пытался скрыть её от посторонних глаз. Узкая тропа, ведущая к башне, извивалась среди полуразрушенных стен и затопленных подземелий, которые выглядели как зияющие раны на теле времени. Всё это место дышало загадкой и опасностью, но группа двигалась вперёд, ведомая странной парой: Кафкой, которая улыбалась, как будто знала что-то, чего не знал никто, и мрачным, как грозовая туча, спутником, чьё молчание больше походило на предупреждение. – Мы знаем, как отсюда выбраться, – сказала Кафка, её голос звучал мягко, почти завораживающе, но в словах чувствовалась сталь. – Но нам могут понадобиться лишние руки… или ноги. – Или головы, – добавил незнакомец с холодной ироничностью, не оборачиваясь. Кафка бросила на него взгляд, её улыбка расширилась. – Конечно, Блэйдик, головы тоже. Дорога привела их к старым развалинам – самым большим здесь, которые выглядели так, будто их давно забыл даже сам бог. Полуразрушенные арки и провалившийся купол зияли в тумане, а под часовней виднелась огромная пещера, залитая водой. Именно там, со слов Кафки, обитал "большой рыбный друг", охраняющий это место. – Он не слишком рад гостям, – протянула Кафка, указывая на пещеру, и обернулась к спутнику. – А теперь, Блэйдик, твоя очередь отвлечь его? – Я справлюсь, – коротко ответил он, от чего Стелла недовольно хмыкнула. – А что насчет нас? – спросила она, сложив руки на груди. Блэйд резко развернулся, его взгляд был холодным, словно лезвие меча. – Если умрешь – спасть не стану. Авантюрин склонил голову набоок, оставаясь таким же спокойным. – А если выживем – не разочаруешься? Кафка тихо рассмеялась. – О, капитан, я бы многое отдала, чтобы увидеть печального Блейдика. Редкий кадр. Авантюрин сузил глаза. Он не помнил, чтобы представлялся, но Кафка, похоже, знала о нём больше, чем должна. – Хотя, знаешь… – она улыбнулась, будто ни о чём не заботясь. – Для некоторых целей требуется куда больше сил, чем может показаться. Её слова ложились невесомо, но смысл ускользал, как и она сама. В них было слишком многое: тонкий намёк на то, что Блэйд редко сожалеет, что спасение не всегда продиктовано благородством, и, возможно... что Авантюрин сейчас скорее обуза, чем союзник. Рацио, который всё это время молчал, наконец подал голос. – Тогда я пойду. Стелла повернулась к нему, прищурив глаза. – Ты? Да ты даже моллюсков привлечь не можешь, а теперь думаешь, что справишься с монстром? – Зато у тебя просто замечательно выходит раздражать, так что монстр точно не пройдет мимо, – хмыкнул Рацио. – Если задача – выманить его к Блэйду, то как-нибудь справимся. Блэйд бросил на Рацио быстрый взгляд, окинул его с ног до головы и, не сказав ни слова, направился к часовне. – Я ждать не буду. Рацио и Стелла молча последовали за ним, а Кафка с лёгким наклоном головы, словно в благодарность за их смелость, смотрела им вслед. Через некоторое время раздался звук колокола с дальнего конца города. Гулкий и низкий, он прокатился по затопленным руинам, словно сама башня ожила. Вода в пещере под замком вздрогнула, и оттуда вырвался глухой, угрожающий рёв. Волны разошлись по поверхности, отражая слабый свет луны, когда из воды поднялся монстр. Огромное, покрытое чешуёй существо, его форма была одновременно рыбьей и звериной: массивное тело с плавниками, длинный хвост, острые, как кинжалы, зубы, и глаза, сверкающие ледяным блеском. Рацио стоял у края часовни, стараясь не показать страха. – «Большой рыбный друг»? – пробормотал он, бросая взгляд на Блэйда. – Давай его сюда, – коротко бросил тот, уже готовясь к следующему шагу плана. Монстр, огромный и древний, выполз из своей пещеры, двигаясь к источнику шума. Его массивное тело, покрытое чешуёй, поблёскивало тусклым светом в воде. Кафка быстро махнула рукой Авантюрину, указывая путь в глубь замка. Они скользнули в разлом стены, который вёл к главному входу. Замок выглядел как древняя раковина, покрытая зелёными наростами и плесенью. Мраморные колонны были наполовину разрушены, ступени лестниц стерты, а стены покрывали странные фрески, изображающие людей с рыбьими головами, поклоняющихся огромному идолу в форме морского чудовища. – Очаровательно, правда? – сказала Кафка с усмешкой, оглядывая изображения. – Идеальное место для сказки о жадности и проклятии. – Ты ведь не думаешь, что эта баллада... – начал Авантюрин, но Кафка перебила его: – О, я ничего не думаю. Мне важно только то, что мы найдём в этой башне. Но если ты хочешь верить в древние сказки, почему бы и нет? Авантюрин хмыкнул, но промолчал. Они пересекли длинный коридор, где стены были испещрены глубокими трещинами, словно камень сам медленно умирал, осыпаясь под весом времени. Влага сочилась из расщелин, стекая тонкими струйками по стенам, а воздух был тяжёлым, пропитанным сыростью и застоявшейся пылью. В конце зала возвышался трон. Некогда великолепный, теперь он казался заброшенным и забытым. Его массивные подлокотники были покрыты причудливой резьбой, а по спинке извивались узоры, теряющиеся под вековым слоем пыли. Однако сквозь эту пыль, едва уловимо в тусклом свете фонаря, всё ещё мерцали драгоценные камни, вкраплённые в отделку. Они поблёскивали, словно призрачные огоньки, стоило Кафке чуть повернуть свет. Авантюрин медленно огляделся, взгляд скользнул по полу, усыпанному монетами, кубками и прочими признаками богатства, нетронутого временем. Ни одного следа мародёров, ни одного разбитого украшения. Всё осталось так, как было в тот день, когда здесь ещё жили люди. – Это место было замком? – предположил Авантюрин, разглядывая пыльные, но нетронутые сокровища. Кафка остановилась, поднеся фонарь ближе к трону. Она пробежалась пальцами по его спинке, смахнув пыль с одной из драгоценных вставок. Камень заискрился в свете, как будто только что был вставлен сюда умелой рукой ювелира. – Может быть и нет, – почти мурлыкнула она, склонив голову набок. – Похоже, никто не успел забрать своё богатство. Или не смог. Её слова повисли в воздухе, и они продолжили путь, поднявшись по полу сломанной лестнице. Чем выше они поднимались, тем сильнее становился холод. Ветер свистел через трещины в камнях, и замок казался живым, будто наблюдающим за ними. На верхнем уровне башни находился зал с огромными витражами, через которые лился слабый свет. В центре зала стоял каменный алтарь, покрытый раковинами и кораллами. На стенах мерцали таинственным светом витражи, запечатлевшие образы правителей, канувших во времени и памяти людей навсегда. На одном из них был изображён молодой мужчина с короной, а рядом – женщина с глазами, полными ярости. – А вот и наш принц, – тихо сказала Кафка, подходя ближе. – Говорят, он пленил ведьму с суши, чтобы сделать её своей женой. Авантюрин скользнул взглядом по потемневшему от времени портрету, на котором мужчина с суровыми чертами смотрел прямо перед собой, словно даже сквозь века не теряя надменности. – И она отказала ему, – пробормотал капитан, почти задумчиво. – Поэтому он заточил её в башне. – Верно, – Кафка усмехнулась, заметив, как его взгляд задержался на портрете женщины рядом. – Но самое интересное – это сделка, которую она заключила с морским дьяволом. Авантюрин чуть прищурился, переводя взгляд обратно на Кафку. – Ты веришь в это? – Секрет, – подмигнула Кафка. – Нас интересует, что осталось от этой сделки. Она повернулась к витражу, который изображал нечто похожее на огромное морское чудовище. Оно держало в руках светящийся цветок, вокруг которого плясали рыбы-монстры. – Даже если эта легенда хотя бы наполовину правдива, – продолжила Кафка, – в этой башне должна быть вещь, которую искал каждый, кто здесь был. – А если это всего лишь сказки? – спросил Авантюрин. Кафка оглянулась на него с улыбкой. – Тогда мы просто уходим отсюда, оставаясь в дураках. Хотя с “большим рыбным другом” возникнут проблемы. В этот момент внизу раздался глухой рёв. Башня слегка вздрогнула. Кафка и Авантюрин переглянулись. – Кажется, наши друзья нашли способ занять этого «рыбного принца», – сухо заметила она. – Но у нас не так много времени. Пошли. На вершине башни время словно застыло. Комната, некогда служившая тюрьмой для ведьмы, сохраняла странное ощущение чужеродной силы. Здесь все было слишком идеально сохранено – на полках пылились книги с кожаными обложками, в углу стоял небольшой столик с треснувшим зеркалом, а на кровати до сих пор лежало выцветшее покрывало. Тяжелый воздух, насыщенный запахом соли и старой магии, окутывал их, как невидимая пелена. Кафка скользила по комнате, её взгляд выискивал в полумраке детали, которые могли бы остаться незамеченными. Она почти не касалась вещей, изучая их скорее взглядом, чем руками, но, подойдя к столику, вдруг замерла. Среди разбросанных бумаг и мелких артефактов её внимание привлекла серьга в форме якоря. Золотая, тонкой работы, она сверкала так, будто её только что выковали. Кафка медленно подняла украшение, покрутила в пальцах, задумавшись. – Хм… Любопытно, – негромко протянула она, словно что-то обдумывая. Авантюрин скользнул взглядом по её находке. – Что-то ценное? Кафка не ответила сразу. Она продолжала вертеть серьгу в пальцах, словно проверяя её вес или ощущая что-то незримое. – Скорее... полезное, – наконец сказала она, всё так же задумчиво. Затем перевела взгляд на капитана. – Скажи, ты ведь не очень ладишь с сиренами? Авантюрин нахмурился, явно не ожидая такого резкого перехода. – С чего ты это взяла? – спросил он, скрестив руки. – Просто мысли вслух, – Кафка прищурилась и, усмехнувшись, добавила. – Тебе стоит быть внимательнее. Сирены – создания вредные, они всегда оставляют не приятные воспоминания. Иногда им достаточно просто невзлюбить тебя. Может, в тебе есть что-то, что их так злит? – Будут ещё версии? – Авантюрин и сам догадывался, что его нрав не всем по вкусу, но не счёл нужным уточнять. Кафка продолжала лениво обыскивать всю комнату, подмечая важные детали, пока на улице разгорелась жестокая битва. – Знаешь, чем сирены отличаются от русалок? – спросила она, не поднимая глаз. – Русалки – дети моря, его любимцы. У них есть и сила, и свобода. Они могут жить в глубинах, питаться рыбой и чувствовать себя частью океана. А сирены?.. Авантюрин промолчал, ожидая продолжения. Кафка чуть наклонилась ближе, её голос стал тише, почти завораживающим. – Сирены – это те, кого море пленило. Когда-то они были людьми, но утонув, океан не дал им найти покой. Теперь они принадлежат ему. Сирены не могут просто жить под водой, как русалки. Им приходится кормиться страхом, болью... и иногда – человеческой плотью. – Не замечал у себя рыбьего хвоста, – едко ответил Авантюрин. – Правда? Уверен? – Кафка наклонила голову, её улыбка стала почти издевательской. Капитан проигнорировал издёвку, а Кафка заговорила вновь: – Сирены всегда завидуют. Не только русалкам, но и тем, кто с рождения связан с морем. Тем, кто вырос на островах, кого оно признаёт своими. Даже живя на суше, такие люди чувствуют зов волн, а море отвечает им. А сирены? Они навсегда привязаны к воде, без права выбора. Вынуждены скрываться в тумане, подстерегать жертву в открытом море, цепляться за тех, кто ещё может свободно дышать. – Ну да, прямо трагедия, – усмехнулся Авантюрин, явно не ощущая ни капли жалости к сиренам. Авантюрин вновь замолчал, его взгляд невольно скользнул к серьге в руках Кафки. Маленький золотой якорь будто притягивал внимание, и теперь, когда Кафка держала его ещё ближе, он не мог не заметить, как её пальцы почти ласково скользили по металлу. Она чуть пожала плечами, словно всё происходящее было для неё не больше чем мимолётной шуткой. – В любом случае, сирены капризны, – произнесла она лёгким тоном. – Но всё это лишь мои догадки. Может, ни то, ни другое к тебе не относится… а всё дело просто в твоём характере. Подойдя к капитану, Кафка небрежно протянула ему серьгу, её губы тронула лёгкая, почти невинная улыбка. – Кажется, она тебе будет к лицу. Авантюрин прищурился, но не взял украшение. – Что ты имеешь ввиду? Кафка наклонила голову, словно раздумывая, но затем пожала плечами: – Сейчас всё поймёшь. Она не дала ему времени на возражения. Одним резким движением она перехватила его руку, когда та поднялась, пытаясь оттолкнуть её, и в тот же момент второй рукой ловко проткнула серьгой мочку уха. Авантюрин вздрогнул, резкий выдох сорвался с его губ, но было уже поздно – тонкая, холодная игла впилась в кожу, пронзая её с пугающей лёгкостью. На миг мир будто замер, сжался до одной точки – крошечной, пульсирующей в его ухе. Тонкая струйка крови скользнула по линии челюсти, оставляя за собой алый след на бледной коже. Он машинально потянулся к уху, пальцы на мгновение коснулись свежей раны, но тут же замерли в момент осознания. Глаза, затуманенные странным фиолетовым свечением, вдруг прояснились. Будто плёнка, окутывавшая его разум, мгновенно спала. Он глубоко вдохнул, осознавая, как тяжесть, к которой он почти привык, отступает. Кафка довольно улыбнулась, отступая на шаг, но в её взгляде всё ещё читалась та же загадочная насмешка. – Хорошо. Значит, серьга работает. Авантюрин смотрел на неё, но в его взгляде не было благодарности – скорее подозрительность, смешанная с лёгким раздражением. Он не любил, когда с ним что-то делали без предупреждения. – Надеюсь, ты это как-то объяснишь, – хрипло спросил он, стирая пальцами кровь. Кафка лукаво качнула головой. – Скажем так, у меня было хорошее предчувствие. Авантюрин медленно убрал руку от уха, но его взгляд оставался холодным, отстранённым. Он знал, что Кафка чего-то добивается, и не спешил играть по её правилам. – Ты всё это знала заранее, – сухо заметил он, озвучивая давно хранящиеся в мыслях подозрения. Кафка усмехнулась, но не ответила, вместо этого неторопливо обвела взглядом комнату. – В любом случае, – протянула она, легко переключаясь, – пора сосредоточиться на главном. Мы ведь ищем выход, не так ли? Она сделала шаг вперёд, скользнув пальцами по потрескавшемуся деревянному столу, и вдруг остановилась, её взгляд зацепился за что-то. – Ведьма заключила сделку с Морским Дьяволом, – начала она, словно продолжая забытый оборванный разговор. – Она отдала ему свою душу, которую он заточил в хрустальный цветок, а души жителей – в стеклянный шар. Они стали заложниками её ярости и его силы. Авантюрин не изменился в лице. Ему было всё равно, какие сказки рассказывала Кафка. Ему нужно было одно – выбраться отсюда. Кафка остановилась у полки, её пальцы скользнули по краю стеклянного шара. На первый взгляд – обычный артефакт, но стоял он небрежно, словно кто-то недавно держал его в руках, а потом спешно бросил. Внутри стеклянных стенок скрывался крохотный замок, точная копия того, что окружал их сейчас. Но его очертания дрожали, искажённые, словно отражение в воде. Серебристый туман медленно струился сквозь миниатюрные коридоры, наполняя их зыбкой дымкой. В этой дымке метались тени – призрачные силуэты, беспокойные, движущиеся без конца, будто в поисках выхода. На мгновение одна из фигур замерла. Контуры её вытянулись, стали чётче, и странное ощущение охватило пространство вокруг. Было ли это лишь игрой света? Или чей-то невидимый взгляд встретился с их собственным? – Вот оно, – тихо сказала Кафка, осторожно беря шар в руки. Авантюрин подошёл ближе, всматриваясь в странное зрелище. В мягком свете, преломлявшемся в стеклянной сфере, что-то неуловимо дрогнуло, словно внутри пряталась тень. – И что теперь? – спросил он, отрывая взгляд от шара. Кафка, не глядя на него, ловким движением спрятала находку в свою сумку. – Теперь мы должны поспешить. Её голос оставался лёгким, но в пальцах скользнул едва заметный жест — Авантюрин мог бы подумать, что это просто игра света, но… он был почти уверен: в тот же миг, когда Кафка убирала шар, её рука скользнула к чему-то ещё. На краткое мгновение в её ладони мелькнуло нечто хрупкое, переливчатое, напоминающее лепестки льда. Она не сделала акцента на находке, не замешкалась ни на секунду — если бы он моргнул, то не увидел бы вовсе. Но Авантюрин видел. Хрустальный цветок. Снаружи раздался грохот, от которого стены башни слегка задрожали. Монстр, отвлечённый Рацио и Блэйдом, возвращался к своему логову. Кафка неспеша обернулась к углу комнаты, где стояло зеркало, скрытое в тени. Оно было повернуто стеклом к стене, будто его намеренно отвернули, чтобы никто не смог случайно заглянуть внутрь. Рама, некогда богато украшенная, теперь казалась выцветшей, а металлические завитки, покрытые слоем пыли, напоминали иссушённые корни, обвивающие нечто скрытое. Но главным было само стекло – или то, что когда-то им было. Теперь поверхность, скрытая от взгляда, выглядела непроглядно чёрной, будто застывшая тьма поглотила его изнутри. Не было ни бликов, ни намёка на отражение – лишь бездонный провал, от одного взгляда на который в воображении рождались тревожные мысли. – Ещё кое-что, – сказала она, осторожно подбирая плотную ткань с одного из стульев. – Что ты делаешь? – спросил Авантюрин, наблюдая, как она аккуратно оборачивает зеркало. – Зеркала – это ворота, – ответила Кафка, завязывая узел. – А иногда – ловушки. Это не то, что стоит оставлять открытым. Она осторожно подняла свёрток, словно оценивая его вес, а затем, с самым невинным выражением, протянула его Авантюрину. – Держи. Оно тяжёлое. Только осторожнее, – её голос стал чуть тише, мягче и таинственнее, – не смотри в него, хорошо? Авантюрин резко дёрнул уголком рта, глядя на неё исподлобья. В её голосе звучала игривая нотка, а в глазах мелькнула хитрая искорка. Он уже знал этот тон. Она прекрасно понимала, что после таких слов ему захочется сделать ровно противоположное. – Чудесно, – буркнул он, перехватывая свёрток покрепче. – Обожаю такие просьбы. Кафка лишь улыбнулась, продолжая собирать вещи, пока он с явным раздражением перекладывал тяжёлую ношу поудобнее. Вместо дальнейших расспросов он прислушался к звукам, доносившимся снаружи. – Шум приближается. Что делать теперь? Кафка неспешно поправила рукав и, бросив последний взгляд на зеркало в его руках, снова улыбнулась. – У нас ещё есть время. Но не слишком много. Пошли. Когда Кафка и Авантюрин вышли из руин замка, воздух казался тяжелым, будто сам мир затаил дыхание. Лёгкий, но пронизывающий холод скользнул по коже, пробираясь под одежду, как невидимые пальцы. Всё вокруг выглядело странно неподвижным – ни ветра, ни шума. Только далёкий, едва различимый рёв нарушал застывшую тишину. Авантюрин прищурился, оглядывая местность. И тогда он увидел их. На потрескавшейся мостовой, среди обломков древних стен, Блейд, Рацио и Стелла яростно сражались с монстром, чьё тело, уродливое и покрытое отвисшими клочьями чешуйчатой плоти, казалось искажением самой природы. Гибрид рыбы и человека, чудовище, вырванное из кошмаров, бесновалось, пытаясь прорваться к замку. Его рот, усеянный кольцами острых зубов, разрывался в беззвучном крике, а лапы, похожие на уродливую форму плавников, дробили камень под ногами. Блейд двигался быстро, его клинок рассекал воздух, оставляя после себя размытые тени. Рацио сжимал кинжал так, что побелели костяшки пальцев, его лицо было искажено напряжением. Стелла с окровавленной битой бросилась вперёд, отвлекая монстра на себя, но тот лишь дёрнул массивной головой, будто сбрасывая с себя ненужную муху. Авантюрин сделал шаг вперёд, инстинктивно сжимая в руке револьвер. Но прежде чем он успел что-то предпринять, Кафка мягко, но уверенно дёрнула его за плечо. – Оставь, – её голос был спокоен, даже ленив, но в нём звучала твёрдая решимость. – Здесь пули бесполезны. И прежде чем он успел спросить, что она задумала, она сдёрнула ткань с зеркала. В этот миг мир будто перевернулся. Авантюрин не смотрел прямо в зеркало – но ему хватило доли секунды. Отражение в стекле не было простым. Это была не просто сцена, что развернулась перед ними. Оно было глубже. Острее. В отражении, в самом центре, он увидел себя – но не таким, каким был сейчас. Что-то чужое пронзило его взгляд. Воздух вокруг него задрожал, словно стал плотнее. Холод проник глубже, сводя мышцы судорогой. В ушах зазвенело, и на одно мгновение ему показалось, что кто-то прошептал его имя. Монстр был уже в нескольких шагах, когда Кафка резко развязала узлы ткани. Перед принцем предстало большое кованое зеркало с чёрным стеклом, его поверхность будто засасывала свет. Монстр замер, и вместо очередного прыжка его ярость словно испарилась. Гигантское существо остановилось, его злоба сменилась странным спокойствием. Он медленно наклонился, чтобы рассмотреть своё отражение. – Пора осознать свои грехи, – прошептала Кафка, но её голос звучал твёрдо, как приказ. Монстр издал последний пронзительный крик, и его тело начало трескаться. Сначала лапы, затем туловище, а вскоре и голова рассыпались на осколки, словно разбитое стекло. В конце концов, он полностью исчез. – И что это было… – начала Стелла, но Кафка её перебила. – Быстрое знакомство с его высочеством. Пока-пока, большой рыбный друг. Она ловко завернула зеркало обратно, как будто не произошло ничего необычного, а затем, не глядя, указала Блейду забрать его. Тот молча принял ношу, держа его с подчеркнутой небрежностью, но в напряжённой линии его плеч читалось нечто иное – словно он ощущал вес зеркала гораздо сильнее, чем оно было на самом деле. Кафка же, не теряя времени, скользнула рукой в сумку и достала стеклянный шар. – Надоело быть туристом, – с усмешкой сказала она, поднимая шар над головой. – Подожди! Что ты делаешь?! – воскликнул Рацио, но Кафка уже с размаху разбила его об каменную плиту. Раздался треск, но не только от разбитого стекла. Вся башня задрожала, вокруг них начали расходиться трещины, и мир начал искажаться. Сначала исчезли стены башни, затем выцветший свет из окна стал темнеть, превращаясь в абсолютную тьму. Последнее, что они услышали, был тихий смех Кафки.

***

Вечер после побега из тюрьмы На пустынном берегу, освещённом мягким светом луны, стоял некий торговец. Его силуэт выглядел расслабленным, но глаза насторожённо сканировали тёмную гладь воды. Едва заметное движение в волнах заставило его улыбнуться. – Как долго ты собиралась скрываться? – произнёс он, не поворачивая головы. Из воды появилась девушка, её темные волосы спадали на плечи мокрыми прядями, отражая лунный свет. Её глаза были яркими, глубокими, и от взгляда веяло странной смесью притяжения и опасности. – Не так долго, как ты, Сампо. – Её голос звучал мелодично, но в нём слышалась лёгкая насмешка. – Правда ли, что ты заключил сделку с этим... человеком? – Сделка – громкое слово, – пожал плечами Сампо. Он развёл руками с притворной невинностью. – Скорее, взаимовыгодное соглашение. Ну, ты знаешь, как я люблю такие штуки. – Ты всегда увиливаешь от прямых ответов, – сирена нахмурилась, её голос стал чуть холоднее. – Но зачем тебе этот капитан? Его кровь связана с коренными жителями. Сампо усмехнулся: – Люблю риск, знаешь ли. Но мне любопытно, зачем ты наложила на него своё проклятие? Ведь ты могла просто... игнорировать его. Она молча посмотрела на него, затем вздохнула, будто бы ему стоило уже знать ответ. – Это был мой каприз, – коротко ответила она, не утруждая себя объяснениями. – Или, может, это предупреждение. Её слова повисли в воздухе, будто звук её голоса задержался дольше, чем мог. Затем девушка развернулась к воде. – Не хочу встречаться вновь, Сампо. Прощай. – Правда? – Его голос был полон насмешки, но в нём едва уловимо звучала серьёзность. – Боюсь не оправдать твои надежды. Сирена не обернулась. С её движением волны накрыли её фигуру, и вскоре поверхность стала снова гладкой, как зеркало. Сампо остался на берегу, глядя на пустоту, где она только что была. Его улыбка стала шире, он поправил ворот своей куртки и тихо сказал: – Что ж, до встречи, моя капризная подруга. Его рука небрежно скользнула в карман, проверяя, всё ли на месте – а потом, с явным удовлетворением, он вытащил сложенный вчетверо листок бумаги. Быстро, почти лениво, он прижал его к ближайшему камню, оставляя послание для одного весьма строгого человека. "Моему дражайшему другу Гепарду Ландау, самому добросовестному стражу, С благодарностью за гостеприимство и, разумеется, за любезную компанию. Тюрьма – это, конечно, славное место, но, увы, не для меня. Надеюсь, ты не сильно расстроишься из-за беспорядка. С самыми тёплыми пожеланиями – Сампо Коски." Этот камень – старый, покрытый морской солью, и его уже давно прозвали "Часовым камнем", потому что здесь часто стояли дозорные, всматриваясь в горизонт. Когда Гепард придёт сюда утром, чтобы окинуть взглядом спокойную воду после беспорядков, он заметит нелепо прикреплённый листок – прижатый обломком морской ракушки, оставленной будто бы нарочно, чтобы ветер не унёс записку слишком рано. Он слегка прищурился, любуясь собственной работой, а затем с лёгкостью вернул руки в карманы и обернулся, уходя в тень. Его шаги были неслышны, а фигура постепенно растворялась в ночи, словно он никогда здесь и не был.

***

Рацио очнулся от ощущения лёгкого покачивания корабля. Потолок над ним был знакомым, но свет, пробивающийся сквозь окно, показался слишком ярким. Он резко сел, осматриваясь. Всё было как обычно – его каюта, корабль, запах соли в воздухе. Единственное, что смущало, часы на стене показывали утро, а он даже не помнил, как оказался здесь. Его сердце забилось быстрее. Выбравшись из постели, он поспешно натянул камзол и, толком не осознавая, что делает, вышел на палубу. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом. Вокруг всё было странно… обыденно. Матросы занимались своими делами, Бен, как обычно, разливал ром, а где-то недалеко хихикали другие бездельники. Рацио резко обернулся и почти сразу встретил взгляд Стеллы. По её лицу он сразу понял – это был не сон. Или по крайней мере, он видел его не один. Они не сговариваясь поспешили в сторону капитанской каюты. Дверь была приоткрыта. Авантюрин сидел за столом, закинув ноги на его поверхность, лениво перебирая в пальцах золотую монету. Он не спеша перекатывал её между суставами, то подбрасывая, то ловя обратно, словно время не имело для него никакого значения. Перед ним на столе был развернут старый журнал судовых записей, но создавалось ощущение, что он не читал его, а просто скучал, позволяя глазам бесцельно скользить по строкам. Рядом стоял недопитый бокал рома, а в воздухе витал лёгкий аромат табака – на краю стола тлела позабытая сигара. Ни следа усталости, ни намёка на недавние приключения – только абсолютное спокойствие, будто ничего из этого вообще не происходило. Заметив растерянные лица незваных гостей, он приподнял бровь и ухмыльнулся: – Вы что, призрака увидели? Рацио и Стелла переглянулись, но прежде чем кто-то из них успел заговорить, Стелла нахмурилась: – Почему ты так спокойно сидишь? Авантюрин отложил монетку, ухмыляясь. – А с чего бы мне быть неспокойным? Он на секунду задумался, будто вспоминая что-то, а затем слегка прищурился, глядя на них с интересом. – Всё нормально? Или вам после вчерашнего тумана кошмары приснились? Рацио и Стелла переглянулись, их взгляды были наполнены сомнением и лёгким беспокойством. Всё это казалось слишком странным. – Ты правда ничего не помнишь? – спросила Стелла, скрестив руки на груди. Авантюрин, выглядя предельно расслабленно, бросил на неё короткий взгляд и усмехнулся. – Неужели мне стоит что-то помнить? Он откинулся на спинку кресла, возвращая внимание к журналу, словно ничего не случилось. Рацио нахмурился, его взгляд скользнул к уху капитана. – А что насчёт серьги? Авантюрин машинально коснулся украшения и усмехнулся. – Нашёл в шкатулке вчера вечером, – ответил он с привычной лёгкостью. – Красивая? Рацио не ответил, но на мгновение задержал взгляд на нём, будто пытался найти хоть какой-то намёк на лукавство. За стенами каюты слышались голоса матросов. По всей видимости, на палубе обсуждали очередной нелепый случай. – Говорю вам, он как увидел призрака – сразу грохнулся в ящики! – раздавался громкий смех. – Да какой призрак, это же Лиам в белой рубашке в тумане был! – Ну, для Джека это уже достаточно страшно! Раздался дружный хохот, а затем чей-то голос добавил: – Лиам, напугал ты старика, теперь он неделю к рому не притронется! Авантюрин усмехнулся, слушая этот разговор, и перевёл взгляд обратно на Рацио и Стеллу. – Ну? Вы и дальше собираетесь так на меня смотреть, или мне уже можно вернуться к своим делам? Тем временем корабль медленно приближался к сердцу Вечноцветущего архипелага Пушкара. На горизонте уже вырисовывались очертания города Сагадат, золотые купола которого отражали солнечный свет, а узкие улочки, петляющие между пышных садов, скрывались в тени высоких пальм.