Game of Thrones: Prince Reborn / Игра престолов: Перерожденный принц

Серый туман оседал на улицах, и мокрая брусчатка блестела под слабым светом. Девочка, с растрёпанными волосами, бежала, не оглядываясь. Она была босой, её ноги порой скользили по влажным камням, оставляя за собой пятна крови. Её дыхание сбивалось, превращаясь в хриплые, болезненные вдохи. Одна из ран на её руке начала кровоточить сильнее, темные капли падали на землю, смешиваясь с грязью и дождевой водой. Каждый шаг давался ей с трудом, но она продолжала бежать, будто её жизнь зависела от скорости. Она бросалась между прохожими, толкая их в стороны. Кто-то выкрикивал ругательства, кто-то лишь молча отступал, испуганно глядя на её измождённый вид. Лицо девочки было грязным, покрытым сажей и полосами слёз. Её глаза метались, выискивая путь среди тесных переулков. Позади неё, не отставая, бежала другая девочка. Она была старше и выглядела не менее решительно. Её ноги тоже скользили по камням, но она упорно держалась на расстоянии всего двадцати метров. Её длинные волосы развевались за спиной, а взгляд был прикован к бегущей впереди фигуре. В отличие от первой девочки, на её лице не было страха — только ярость и решимость. Прохожие разлетались в стороны, когда обе девочки пробегали мимо. Женщина, несшая корзину с фруктами, не успела отступить в сторону, и первая девочка, налетев на неё, сбила корзину из рук. Яблоки рассыпались по мостовой, но девочка не остановилась. Она лишь быстро поднялась, бросив короткий взгляд назад. Её преследовательница тоже едва увернулась от женщины, но лишь ускорила шаг. — Стой! — выкрикнула вторая девочка. Её голос был звонким, но полным злобы. — Ты не уйдёшь! Раненая девочка, услышав это, ещё сильнее рванула вперёд. Боль в теле слилась в одно целое с паникой, наполняя её движением. Она свернула в узкий переулок, где почти не было света. Её ноги едва не запутались в выброшенных тряпках, но она удержалась на ногах, не теряя темпа. Вторая девочка вбежала в переулок следом, не давая преследуемой ни малейшего шанса скрыться. Их шаги гулко раздавались между каменными стенами, будто отбивая ритм их погони. Девочка впереди споткнулась, почти упала, но вновь устояла, опираясь рукой о холодную стену. Однако от этой опоры её ладонь оставила на камне кровавый след. Она знала, что силы на исходе. Каждое движение отзывалось болью, а перед глазами начинала мельтешить тьма. Но она не могла остановиться. Не сейчас. Не здесь. Она знала: если остановится — всё закончится. Навсегда. Узкие улочки, изрезанные светом тусклых факелов, казались девочке бесконечными. С каждым шагом её дыхание становилось всё тяжелее, а грудь болезненно сжималась от усталости. Она не знала, сколько ещё сможет бежать, но знала наверняка: остановка означала смерть. Каменные мостовые под её ногами становились всё холоднее, а туман, стелящийся по земле, будто стремился опутать её ноги и замедлить её бег. На её рваной одежде, перепачканной грязью и пылью, темнели пятна крови. Они не были большими, но рана на боку продолжала сочиться, каждая капля оставляла за собой чёткий кровавый след на мостовой. Лунный свет пробивался через облака, освещая её заплаканное лицо и дрожащие губы. Она оглянулась раз, другой — её глаза блестели от страха, но никого не было видно. И всё же интуиция подсказывала ей, что опасность ещё рядом. Добравшись до района заброшенных домов, девочка замедлила шаги и, наконец, остановилась, прижавшись спиной к одному из старых зданий. Это место давно покинули его обитатели, оставив гнилые деревянные ставни скрипеть на ветру, а обшарпанные стены — покрываться трещинами и мхом. Слабый запах сырости и разложения наполнял воздух, но для девочки это было лучше, чем снова услышать топот преследователя. Она старалась дышать как можно тише, прислушиваясь к каждому шороху. Поднимающийся вдалеке ветер заставлял ветки деревьев стучать по стенам домов, издавая звуки, похожие на шаги. Девочка резко повернула голову, оглядывая тёмный переулок позади, но никого не увидела. Несмотря на это, её сердце продолжало бешено колотиться. Она знала, что это была не просто охота. Это был чей-то приказ. Пальцы девочки судорожно потянулись к поясу, где висели ножны. Она вытянула тонкий меч, его клинок блеснул в тусклом лунном свете. Оружие было изящным, как будто сделанным для ребёнка, но это не делало его менее опасным. Тонкий, как игла, меч был предназначен для быстрых и точных ударов, и девочка знала, как им пользоваться. В её глазах мелькнуло что-то, кроме страха — решимость. Она осмотрелась ещё раз, прислушиваясь к звукам ночного города. Её взгляд скользнул по полуразрушенным домам. Каждый из них был пуст, но она чувствовала, что внутри может скрываться кто-то, кто ждёт момента для нападения. Девочка осторожно сделала шаг назад, прикрывая мечом свою левую сторону, где находилась кровоточащая рана. В голову ей пришла мысль: если она найдет её, то здесь придётся дать бой. Она тяжело сглотнула, затаив дыхание, а её пальцы крепче сжали рукоять меча. «Если придётся сражаться, я не сдамся», — сказала она себе, стараясь подавить страх, который всё ещё цеплялся за её сознание. Она сделала глубокий вдох, позволяя ночному воздуху заполнить лёгкие, и с этим вдохом обрела частичку спокойствия. Её взгляд стал холодным и расчётливым. Она знала, что для выживания в этом мире нужно быть сильной. Девочка с раной на боку двигалась осторожно, но быстро, её каждый шаг был пропитан болью. Кровь продолжала сочиться из её раны, и она знала, что времени у неё мало. Сердце гулко стучало в ушах, но её мысли оставались ясными. Она не собиралась умирать сегодня. Добравшись до первого заброшенного дома, она схватилась за старую деревянную ручку двери, оставляя на ней кровавый след. Это была её хитрость: она намеренно размазывала кровь на дверных ручках, отмечая несколько входов, чтобы запутать своего преследователя. Она знала, что времени мало, но всё же двигалась методично. Рывком открыв дверь, девочка заглянула внутрь, убедилась, что дом пуст, и тут же захлопнула её обратно, продолжив свой путь к следующему зданию. Она перебегала от одного дома к другому, касаясь дверных ручек своими окровавленными пальцами. Её руки дрожали от усталости, но она продолжала размазывать кровь, будто оставляя загадочный след. Дома здесь стояли вплотную друг к другу, их фасады были серыми и облупившимися. Некоторые из дверей были полуразрушенными, другие обиты ржавыми железными пластинами, но это её не останавливало. Она отметила одну дверь, потом другую, создавая хаотичный узор следов, который мог бы сбить с толку любого. Наконец, выбрав один из домов с наименее потрёпанной дверью, девочка осторожно её приоткрыла и быстро зашла внутрь. Внутри было темно и тихо. Запах гнили и сырости наполнил её ноздри, но она не обратила на это внимания. Закрыв дверь за собой, она отошла в глубину помещения, прислушиваясь к звукам снаружи. Её дыхание было рваным, а тело трясло от напряжения, но она сжала зубы, заставляя себя успокоиться. На улице тем временем вторая девочка замедлила бег. Она дошла до середины улицы и остановилась, оглядываясь вокруг. Её длинные волосы развевались на ветру, а глаза ярко блестели в лунном свете. В руках она держала небольшой кинжал, которым играла, крутя его пальцами. Её лицо не выражало усталости или сомнения, только сосредоточенность. Она заметила кровавые следы, тянущиеся вдоль улицы, и взгляд её упал на первую окровавленную дверную ручку. Потом на вторую, третью. Она молча осматривала двери одну за другой, понимая, что её добыча пыталась её запутать. Её взгляд сузился. Вместо того чтобы спешить, она остановилась и начала внимательно осматривать улицу, анализируя расставленные ловушки. Она сделала несколько шагов вперёд, подошла к одной из дверей и провела пальцами по кровавому следу. «Умная,» — подумала она, но в её глазах не было ни одобрения, ни презрения, только холодный расчёт. Кинжал, который она держала, замер в её руке, как продолжение её воли. Она остановилась на секунду, подняла голову и посмотрела на другие двери. Её поза говорила о том, что она готова ждать. Её цель не могла далеко уйти, особенно с такой раной. Теперь ей оставалось лишь решить, в какую из дверей зайти первой. Девочка с кинжалом в руке начала медленно шагать по улице, её шаги почти не издавали звука. Она двигалась осторожно, словно хищница, вынюхивающая добычу. Её острые глаза скользили по каждому окну, каждой трещине в стенах старых домов, а уши ловили малейший шорох. Лунный свет падал на её лицо, придавая ему зловещий вид. Она замерла на мгновение у одной из дверей, прижавшись ухом к деревянной поверхности. Тишина. Девочка слегка нахмурилась, но не теряла терпения. Она знала, что её цель где-то здесь. С каждым её шагом напряжение на улице становилось ощутимым. Даже ветер, казалось, затаился, боясь нарушить эту зловещую тишину. Её пальцы крепко сжимали рукоять кинжала, готовые в любой момент нанести удар. Тем временем, за одной из дверей, раненая девочка стояла в полной темноте. Её дыхание было тихим, но прерывистым. Боль от раны с каждым ударом сердца становилась всё сильнее, но она заставляла себя стоять неподвижно, даже когда ноги начинали подкашиваться. В её руке был тонкий меч, который она держала так крепко, что пальцы побелели. Она старалась дышать медленно, глубоко, чтобы шум дыхания не выдал её местоположение. Каждый звук снаружи отдавался эхом в её сознании. Скрип гравия под чужими шагами, едва слышное шевеление ткани — всё это казалось громче, чем должно быть. Она знала, что её преследователь близко. Отчаянно пытаясь сохранять самообладание, девочка пыталась не думать о том, что произойдёт, если её найдут. Напряжение было невыносимым. Время, казалось, замедлилось. Девочка за дверью крепче сжала меч, её мышцы напряглись, готовые к рывку или удару. Её тело дрожало, но не только от страха, а и от адреналина, бушующего в её венах. Она знала, что у неё один шанс. Если дверь откроется, она должна будет действовать быстро. Снаружи вторая девочка продолжала своё неторопливое движение. Она подошла к другой двери, отметила следы крови на ручке и остановилась. Прислушалась. Опять ничего. Но она не спешила. Её лицо выражало уверенность и холодное спокойствие. Она подняла голову, посмотрела в сторону лунного света, будто проверяя, не видит ли кто её со стороны, а затем снова вернулась к своей охоте. Две девочки, разделённые лишь тонкой деревянной дверью, находились на грани схватки. Одна затаилась в темноте, сжав оружие и пытаясь не думать о страхе, другая методично прочёсывала каждую дверь, как опытный охотник. Тишина усиливала напряжение, и казалось, что весь мир затаил дыхание в ожидании того, что вот-вот произойдёт. Дверь дома скрипнула, когда девочка с кинжалом осторожно вошла внутрь. Её движения были плавными, почти кошачьими, а взгляд — острым, словно она видела всё, даже в темноте. Слабый лунный свет, проникавший через трещины в стенах, отражался от стали её оружия. В воздухе висел запах сырости и застоявшейся крови. Она остановилась у порога, прислушиваясь к каждому звуку, напряжённо ожидая малейшего шороха. Вдруг её взгляд упал на открытую дверь в глубине комнаты. Она нахмурилась, словно что-то почувствовала или услышала. Её рука крепче сжала кинжал, и она сделала медленный шаг вперёд. Подойдя к двери, она замерла, вглядываясь в темноту. Затем, словно повинуясь инстинкту, она резко занесла кинжал и ударила за дверь с силой и точностью. Клинок вошёл в дерево с глухим звуком, едва не задев сидящую за дверью раненую девочку. Удар прошёл выше её головы, едва не рассёк её волосы. Раненая девочка с трудом подавила крик, её сердце бешено колотилось, но она не потеряла самообладания. Стиснув зубы, она подняла свой тонкий меч и, воспользовавшись моментом, резко ударила вперёд. Лезвие меча пронзило грудь нападавшей девочки, пробив кожу и оставив неглубокую рану. Та охнула от боли и отшатнулась назад, её глаза широко раскрылись, но она не выпустила кинжал из рук. Кровь начала пропитывать её одежду, но она уже была в бою, так что не могла остановиться. В ответ она бросилась вперёд, размахивая кинжалом, целясь в лицо и шею противницы. Раненая девочка встала на ноги, несмотря на слабость и боль. Она с трудом держала меч, но в её глазах был не страх, а ярость. Она встретила атаку нападавшей, парируя удар кинжала своим мечом. Звук стали, сталкивающейся со сталью, эхом разнёсся по комнате. Девочки кружили друг вокруг друга, их дыхание стало частым и рваным. Нападавшая сделала резкий выпад, пытаясь девочку в бок, но та ловко увернулась, хотя её шаги были неуклюжими из-за ранения. В ответ она сделала широкий взмах мечом, но нападавшая отскочила назад, оставляя между ними дистанцию. Затем нападавшая резко рванулась вперёд, атакуя с новой силой, несмотря на рану в груди. Она двигалась с бешеной скоростью, её кинжал мелькал в лунном свете. Девочка с трудом защищалась, её меч казался тяжёлым, но она продолжала отбиваться, сдерживая каждую атаку. Бой был ожесточённым и беспощадным. Удары наносились быстро, почти наугад, каждая из девочек пыталась найти слабость в защите другой. Кровь капала на пол, оставляя алые следы на старых деревянных досках. Комната наполнилась шумом: удары стали, резкие вдохи и сдавленные крики. Напряжение в воздухе было почти осязаемым. В узком пространстве дома, где мебель была перевёрнута, а пол усеян осколками дерева, две девочки вели отчаянную схватку, равную по силе и навыкам. Их дыхание сливалось с глухими звуками ударов, а кровь обеих уже оставила тёмные следы на стенах и полу. Каждая из них знала — эта битва закончится только смертью одной из них. Девочка с кинжалом действовала яростно и безостановочно. Она атаковала стремительными ударами, каждый из которых был быстрым, точным и опасным. Её кинжал, короткий и лёгкий, идеально подходил для боя в тесном помещении. Она стремилась навязать противнице свой ритм, загнать её в угол, измотать постоянным напором. Её соперница, с тонким мечом в руках, понимала, что находится в невыгодном положении. Меч был длинным, что делало его неуклюжим в узких коридорах дома. Она не могла позволить себе только защищаться — каждый шаг назад мог оказаться роковым. Вместо этого она чередовала атаки и удары, используя всё своё тело как оружие. Когда меч был недостаточно удобным, она не стеснялась бить кулаком в лицо или ногой в колено. Это выглядело необычно и даже хаотично, но её стратегия имела смысл — она пыталась компенсировать слабости своего оружия. Кинжал мелькал в лунном свете, как змеиный язык, и раз за разом находил свою цель. Меч часто лишь с трудом успевал парировать эти удары, но девочка с мечом не сдавалась. Она внезапно сделала выпад, целясь в плечо соперницы, но та легко уклонилась и ответила быстрым ударом в бок. Лезвие кинжала оставило ещё одну рану, и её соперница вскрикнула, но тут же ударила ногой, попав в бедро противницы. Удар был неожиданным и заставил девочку с кинжалом потерять равновесие. Она пошатнулась, но удержалась на ногах, сделав шаг назад, чтобы восстановить позиции. Её взгляд был полон ярости, но в нём мелькнуло уважение к стойкости соперницы. — Ты хорошо дерёшься, — прохрипела она, тяжело дыша. — Но это ничего не изменит. Вместо ответа девочка с мечом вновь пошла в атаку, используя силу всего тела. Она делала выпады мечом, чередуя их с ударами локтями и коленями, когда расстояние между ними сокращалось. Одним из таких ударов она выбила кинжал из руки противницы, но та тут же схватила его другой рукой, словно уже была готова к такому повороту. Девочка с кинжалом изменила тактику: теперь она стала целиться в руки и ноги соперницы, чтобы заставить её потерять контроль над мечом. Она двигалась быстро, её удары были беспощадными, но девочка с мечом не отставала. Она парировала один удар за другим, а затем неожиданно нанесла удар кулаком в лицо. Удар оказался достаточно сильным, чтобы соперница отступила на пару шагов, схватившись за нос, из которого хлынула кровь. Но это не остановило её. Девочка с кинжалом бросилась вперёд с новой яростью, словно ранение лишь раззадорило её. Она атаковала без перерыва, стараясь измотать соперницу. Девочка с мечом отбивалась, но каждый её удар был всё более медленным, дыхание сбивалось, а силы уходили. Их битва была похожа на танец, исполненный на грани жизни и смерти. Каждая из них искала слабость в другой, но не находила её. Казалось, они были равны во всём: скорости, хитрости, силе. Однако обе знали, что это не может продолжаться вечно. Одна из них должна была сделать решающий шаг, последний удар. Вопрос был только в том, кто успеет первым. Когда девочка с мечом вновь промахнулась, её напряжение и усталость достигли предела. Лезвие меча соскользнуло мимо противницы, вонзившись в стену, оставив глубокую трещину в дереве. Этот промах стоил ей равновесия, но вместо того чтобы отступить, она развернулась и, стиснув зубы, ударила окровавленной ладонью по лицу своей соперницы. Хлопок был громким, и на лице девочки с кинжалом остался яркий, размазанный кровавый отпечаток. Кровь начала стекать с её лица, затекая в глаза и застилая обзор. Она яростно зажмурилась, вытирая лицо свободной рукой, но этого времени оказалось достаточно для новой атаки. Девочка с мечом, воспользовавшись моментом, шагнула вперёд. На её лице была смесь боли, ярости и отчаяния — она знала, что этот бой нельзя затягивать. Однако вместо того, чтобы использовать меч, который был неудобен в таком узком пространстве, она нанесла ещё один удар ладонью, на этот раз кулаком прямо в грудь своей соперницы. Этот удар был решительным и точным. Сила удара заставила девочку с кинжалом пошатнуться назад, хватаясь за грудь. Но, прежде чем она успела восстановиться, последовал второй удар, теперь уже мечом. Лезвие вошло глубже, чем раньше и ближе к сердцу. Противница замерла, глаза её расширились от боли и осознания. Она инстинктивно схватилась за клинок, который всё ещё торчал из её груди. Из её губ вырвался хриплый, короткий стон, как будто воздух внезапно покинул её лёгкие. Она попыталась что-то сказать, но слова так и не вырвались наружу — вместо этого изо рта потекла кровь. Девочка с мечом, тяжело дыша, отпустила рукоять и отступила на шаг, наблюдая за своей раненой соперницей. На мгновение время словно остановилось: казалось, что и девочка с кинжалом, и та, что держала меч, одновременно осознавали, что исход боя стал очевиден. Кинжал с глухим стуком упал на пол, выскользнув из ослабевшей руки раненой девочки. Её лицо исказилось в странной смеси боли и спокойствия, и, несмотря на торчащий из груди меч, она вдруг улыбнулась. Её голос прозвучал хрипло, но уверенно, словно это были слова триумфа: — Теперь ты стала Никем. На мгновение в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь глухими ударами сердца Арьи, словно отголосками в пустых стенах. Девочка с мечом в груди опустила глаза, а затем снова подняла их на свою противницу. Арья стояла перед ней, тяжело дыша. На её лице было столько эмоций: боль, ярость, но главное — гордость и твёрдость. Её голос был твёрдым, холодным, как зимний ветер: — Я не Никто. Я — Арья Старк из Винтерфелла. И я возвращаюсь домой. С этими словами девочка, смертельно раненая, качнулась вперёд, словно пыталась что-то сделать, но силы оставили её. Её тело рухнуло на пол с глухим звуком, глаза застекленели, а губы замерли в бесшумной улыбке. Она умерла. Арья смотрела на неё ещё мгновение, не отводя глаз. Затем, стиснув зубы, она уверенно схватилась за рукоять своего меча. Вытащив лезвие из тела, она вытерла его об одежду своей поверженной соперницы, как будто стирала с него не только кровь, но и остатки своей жизни в Браавосе. Медленно, но уверенно она вышла из дома. Снаружи улица была всё такой же пустой, окружённая тенями заброшенных домов. Холодный ветер трепал её волосы. Возле одного из разрушенных домов она заметила кошку. Маленькая серо-чёрная кошка с янтарными глазами сидела на разбитой каменной плите, внимательно наблюдая за ней. Арья остановилась перед ней, опустилась на колени и протянула руку. Кошка взглянула на неё с особым взглядом, а затем мягко ткнулась мордочкой в ладонь Арьи. — Кэт, — тихо сказала Арья, проводя рукой по мягкой шерсти. В её голосе слышались тёплые нотки, которых она не чувствовала уже много лет. — Мы едем домой. Кошка мягко мяукнула, как будто соглашаясь. Арья поднялась, крепче закуталась в плащ, который нашла и, держа кошку на руках, направилась к выходу из улицы. За её спиной остались тени, кровь и боль. А впереди её ждал дом.