Game of Thrones: Prince Reborn / Игра престолов: Перерожденный принц

На следующее утро, когда солнце едва пробивалось сквозь плотные облака, Давос вошёл в палатку Джона. Он застал его за протиранием меча, явно погружённого в мысли. Давос кашлянул, чтобы привлечь внимание. — Видел ночью Сансу, — сказал Давос, присаживаясь на табурет у входа. — Она отправляла ворона. Джон поднял голову, остановив движение руки. Он молчал, лишь коротко кивнул, побуждая Давоса продолжать. — Не знаю, кому она писала, но мне это показалось странным, — добавил Давос, внимательно следя за реакцией Джона. Джон положил меч на стол рядом и задумчиво спросил:— Как северяне относятся к вольному народу? Давос выдохнул и покачал головой.— Тяжело. Они не могут найти общий язык. Одичалые считают северян слабыми, а северяне видят в одичалых лишь дикарей. Джон нахмурился, не сказав ни слова. — Но ты должен знать, — продолжил Давос, — одичалые начали готовиться к бою с самого утра. Как только проснулись, сразу взялись за дело. — Тормунд командует? — спросил Джон, слегка нахмурившись. Давос усмехнулся.— Он не только командует, но и заставляет остальных слушаться. Джон потер подбородок, его голос звучал обеспокоенно:— Теперь я ещё больше переживаю. Тормунд никогда не придерживается плана. Давос поднял руку, чтобы успокоить его.— Он делает всё как нужно. Даже лучше, чем можно было ожидать. За пределами палатки послышался грохот и треск. Джон встал и вышел наружу. У подножия горы он увидел гиганта, Вун Вуна, который нагружал огромные камни в повозку. Каждый камень был больше человеческой головы. Одичалые подгоняли лошадей, которые тащили повозку к лагерю. Джон остановился, наблюдая за происходящим. Давос подошёл рядом и тихо сказал:— Они работают с рассвета. Камни и колья уже подвозят, а рвы начали копать ещё ночью. Джон молча кивнул, наблюдая, как гигант с лёгкостью поднимает очередной валун и грузит его на повозку. В этом движении было нечто успокаивающее и одновременно внушающее уважение. Джон стоял у входа в палатку, наблюдая за шумной деятельностью в лагере. Давос, стоявший рядом, уловил его задумчивый взгляд и хотел нарушить тишину. — Как думаешь, что ещё нужно для победы? — спросил Джон, не отводя взгляда от гиганта, который нагружал очередной камень. Давос почесал подбородок, задумавшись.— Не помешала бы кавалерия. Станнис всегда гордился своей кавалерией. Джон горько усмехнулся, словно вспомнил нечто болезненное.— Я хорошо помню, на что была способна его кавалерия. Давос посмотрел на него с любопытством, но ничего не сказал. Джон продолжил, теперь уже более серьёзно:— Может, и будет кавалерия. Кто знает? Санса ведь не просто так писала кому-то. Она хочет мести. И сделает всё, чтобы её получить. Давос прищурился.— Ты думаешь, она что-то задумала? Джон кивнул и, чуть понизив голос, ответил:— Я хорошо знаю свою сестру. Если она что-то делает, то в первую очередь для своей выгоды. С тех пор как она пришла в Чёрный замок, я заметил, что Санса сильно изменилась. Она... стала другим человеком. Давос нахмурился, обдумывая услышанное.— Ты считаешь, что она действует против нас? Джон покачал головой.— Нет. Она действует за нас. Но её цели — месть. Она хочет этого больше всего на свете. Давос кивнул, соглашаясь.— Слишком много боли выпало на её долю. — Не только на её, — добавил Джон. — Рикон тоже изменился. Он слишком мал, чтобы так жаждать мести, но... я вижу это в его глазах. Все, что с нами произошло, сделало его другим. Давос вздохнул.— Похоже, в вашей семье месть теперь часть крови. Джон отвёл взгляд к лагерю, где одичалые и северяне заняты подготовкой к бою.— Всё стало слишком сложным, — тихо сказал он. — Мы все вынесли слишком много боли. Санса быстро подошла к Джону, взгляд её был напряжённым.— За пределами лагеря стоит человек, посланный Рамси. Он не приближается, просто ждёт, — сказала она. Джон кивнул, стараясь не показывать эмоций.— Понял. Сейчас поедем к нему. По пути к лошадям Джон заметил Эрла, который что-то обсуждал с одним из варгов.— Эрл, есть ли кто-то ещё, кроме него? — спросил Джон, останавливаясь рядом. Эрл пожал плечами.— Нет, только он. Проверял трижды. Когда Джон, Санса и Давос уже стояли у лошадей, к ним подошли Тормунд и Лианна. Тормунд с любопытством посмотрел на собравшихся.— Что тут происходит? — Там посланник от Рамси, — объяснил Джон. — Мы собираемся встретиться с ним. Тормунд ухмыльнулся, уже предвкушая встречу.— Тогда и я пойду. Никогда не знаешь, что у таких за пазухой. — И я тоже, — спокойно заявила Лианна, глядя на Джона твёрдым взглядом. Джон не стал возражать. Он знал, что спорить с Лианной бесполезно. Эрлу поручили остаться в лагере, и небольшая группа направилась к месту, где их ждал посланник. Посланник Рамси был закутан в тёплый плащ, а лицо его почти полностью скрывала меховая накидка. Увидев прибывших, он достал письмо и, не говоря ни слова, передал его Давосу. Давос же передал письмо Джону. Джон открыл письмо, его лицо оставалось спокойным, пока он читал. Бастард,Ты проник в мой дом, как крыса, и забрал пленника. Я предлагаю тебе сдаться и признать меня законным лордом Винтерфелла и хранителем Севера. Если ты встанешь на колени и поклянешься в преданности, я прощу твоё дезертирство из Ночного дозора. Если же нет — твоё ничтожное войско будет уничтожено. У меня шесть тысяч бойцов, а у тебя в три раза меньше. Ты обречён. Джон передал письмо Давосу, чтобы тот тоже мог прочитать, затем поднял глаза на посланника.— Подожди здесь. Мы сейчас напишем ответ, — спокойно сказал он. Посланник кивнул, не выказывая эмоций, и остался стоять. Джон развернулся к своим спутникам.— Пойдём, обсудим, что ответить. Джон, Санса, Лианна, Тормунд и Давос молча вернулись в лагерь. По пути к палатке Давоса они шли плотной группой, каждый углубился в свои мысли. Джон держал письмо Рамси, слегка смяв его в руке. Когда они добрались до палатки, Джон приподнял полог и жестом пригласил всех внутрь. Внутри палатка была обставлена просто: несколько скамеек, стол с разбросанными картами и свитками, пара факелов, горящих на стенах. Воздух был пропитан запахом пергамента и древесного дыма. Джон сел за стол, положив письмо перед собой. Санса села напротив, скрестив руки на груди. Лианна осталась стоять, облокотившись на одну из скамеек, а Тормунд присел на табурет в углу, закинув ногу на ногу. Давос занял место рядом с Джоном. — Ну? — начал Тормунд, нарушая тишину. — Что мы ему ответим? Джон посмотрел на письмо. Его голос был тихим, но твёрдым:— Он хочет, чтобы я сдался. Признал его право на Винтерфелл и Север. В обмен он обещает простить моё дезертирство и пощадить нас. — Он лжёт, — резко вставила Санса. — Рамси никогда не держит обещаний. Если ты сдашься, он убьёт тебя. А затем убьёт всех нас. Лианна кивнула, глядя на Сансу.— Старшая леди права. У такого, как Рамси, нет чести. Тормунд хмыкнул, поглаживая бороду.— Сдача? Не для нас. Мы уже знаем, как он «прощает». Его «прощение» обернётся для всех столбами. — Согласен, — добавил Давос. — Мы не можем сдаться, но ответ всё равно нужен. Если мы промолчим, он может подумать, что напугал нас. Джон задумчиво провёл рукой по щетине на подбородке. Его взгляд метнулся к Сансe.— С анса, ты хорошо знаешь Рамси. Что он хочет на самом деле? Санса стиснула губы, будто боясь сказать лишнее.— Он хочет власти. И развлечений. Он заставит тебя страдать, Джон. И будет наслаждаться каждой секундой. Джон вздохнул и посмотрел на письмо.— Значит, мы ответим ему так, чтобы он понял , что мы не боимся. Но что именно написать? — «Мы придём за тобой», — предложил Тормунд с широкой улыбкой. — Коротко и ясно. Лианна покачала головой.— Это глупо. Он подумает, что мы просто бросаем слова на ветер. — Тогда что? — спросил Джон, глядя на Лианну. Она выпрямилась, её юное лицо стало суровым.— Напиши, что Север помнит. Напиши, что его время заканчивается. Это не угроза, это факт. — Мне нравится, — сказал Давос, кивая. — Это звучит по-северному. И это напомнит ему, что у нас есть сила, которую он недооценивает. Джон посмотрел на Тормунда.— Что скажешь? — Если тебе нравится играть словами, валяй, — усмехнулся тот. — Но мне всё равно хочется, чтобы мы уже начали рубить его людей. Санса встала и подошла к столу.— Напиши, что он будет сожалеть о каждом своём поступке. Что ни один человек на Севере не поддерживает его по-настоящему. Мы покажем ему, что он не может рассчитывать на нашу слабость. Джон подумал ещё несколько мгновений и кивнул. Он взял лист пергамента, погрузил перо в чернильницу и начал писать. Рамси,Север помнит. Ты будешь сожалеть о каждом своём поступке. Мы не боимся тебя. Твоё время заканчивается. Закончив, он поставил свою подпись и передал письмо Давосу.— Отнеси это посланнику. Пусть передаст Рамси. Давос взял письмо, его лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение. Он кивнул и вышел из палатки. Тишина повисла между оставшимися. Тормунд разорвал её своим грубоватым смехом:— Ну, теперь дело за тобой, Джон. Надеюсь, ты не разочаруешь его, когда он придёт за нами. Джон поднялся.— Не разочарую. Мы будем готовы. Тормунд, всё ещё сидя на своём табурете, ухмыльнулся, поглаживая густую бороду. Его ярко-синие глаза блеснули в свете факела, и он покачал головой, словно обдумывая что-то. — Север помнит, — повторил он, словно пробуя слова на вкус. Его голос стал глубже, почти медитативным. — Это звучит... сильно. Мне нравится. Джон посмотрел на него с лёгким удивлением. От дикаря нечасто можно было услышать признание в уважении к северным традициям, особенно выраженное так прямо. — Правда? — спросил Джон, приподняв бровь. — Не думал, что ты такой ценитель слов. Тормунд фыркнул, будто отмахиваясь от подколки.— Это не просто слова. Север помнит — это как обещание. Или... проклятие. Когда ты это говоришь, люди чувствуют, что за этим стоит что-то большее. Он постучал себя по груди, словно подчеркивая свои слова.— Это не как у нас, у вольного народа. Мы всё больше мечами и топорами разговариваем. А вы, южане, говорите вот так, и это пугает. Потому что каждый верит, что за вашими словами придёт что-то настоящее. Лианна, которая до этого стояла молча, прислонившись к краю стола, посмотрела на Тормунда с любопытством.— Ты понимаешь больше, чем кажешься, — сказала она. — Север помнит — это не просто слова. Это правда. Север не забывает предательства. И не прощает врагов. — А я и не враг, девочка, — ответил Тормунд с лёгким смешком. — Я на вашей стороне. Это ведь вы нас позвали, чтобы мы вместе с вами убивали Болтонов. — Мы позвали вас, чтобы сражаться за свободу, а не для личной мести, — резко парировала Лианна. Тормунд усмехнулся и покачал головой.— Разве это не одно и то же? Болтон — это цепь на шее, будь он твоим лордом или нашим врагом. Снять эту цепь — вот свобода. Джон поднял руку, чтобы остановить спор, пока он не разгорелся.— Хватит. Мы все понимаем, почему мы здесь. Болтон угрожает всему Северу, и мы должны показать ему, что он не может рассчитывать на нашу слабость. Тормунд снова провёл рукой по бороде, его улыбка чуть угасла, сменившись серьёзным выражением.— А мне всё равно нравится. Север помнит. Это как клич. Даже я чувствую его силу. — Хорошо, что тебе нравится, — ответил Джон, и на его лице мелькнула лёгкая улыбка. — Потому что именно это мы собираемся показать Болтону. — И он это запомнит, — сказал Тормунд, и его голос прозвучал как обещание.