Game of Thrones: Prince Reborn / Игра престолов: Перерожденный принц

На рассвете, когда первые лучи солнца только начинали окрашивать горизонт, Джон наблюдал за тем, как Санса и Рикон, сопровождаемые десятью рыцарями дома Мормонтов, уезжали к Гловерам. Несмотря на утренний холод, Санса выглядела уверенной, её гордая осанка подчёркивала силу воли и неутомимое желание защиты семьи. Рикон же, напротив, выглядел молчаливым и задумчивым, словно осознавал тяжесть происходящего. Джон долго смотрел им вслед, пока их фигуры не исчезли за холмами, а затем направился к войску. Давос, уже с самого утра занятой подготовкой армии, отдавал команды и проверял, чтобы все были на своих местах. В рядах чувствовалось напряжение, но люди держались стойко. Большинство вооружились луками и мечами, хотя у некоторых были копья или щиты. Джон подошёл к Давосу и кивнул в знак одобрения. — Всё готово? — спросил он. — Почти, — ответил Давос, вытирая пот со лба. — Мы оставили лошадей в лагере, как ты просил. Для твоего плана они действительно не понадобятся. Джон посмотрел на построение войска: воины выстроились в плотные ряды, каждый держал оружие наготове. Они выглядели собранными, хотя было видно, что многие из них никогда прежде не сталкивались с таким численным превосходством противника. — Тогда двигаемся, — сказал Джон. Армия двинулась к месту битвы. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом сапог по промёрзшей земле и глухим звуком передвижения повозок с камнями. Когда войско достигло места, где, по расчётам Джона, их позиции будут оптимальными, он поднял руку, давая сигнал остановиться. Впереди, на расстоянии около 300 метров, уже стояла армия Болтонов. Их ряды были чётко организованы: щитоносцы впереди, копейщики за ними, а лучники занимали позиции позади. Над их армией развевались знамёна Болтонов — красный ободранный человек, распятый вниз головой на белом косом кресте на чёрном фоне. — Нужно подойти ближе, — сказал Тормунд, нахмурившись. — Иначе наши стрелы до них не долетят. Джон отрицательно покачал головой, прищурившись, чтобы лучше рассмотреть дальние позиции врага. — Нет. Мы не знаем, какие у них луки. Если Болтоны получили помощь от Ланнистеров, у них могут быть большие луки, стреляющие на 200-250 метров. Если подойдём ближе, дадим им преимущество. Тормунд замолчал, глядя на противника с недовольным выражением, но возражать не стал. Он доверял Джону, пусть и не всегда понимал его стратегию. Войско Джона замерло на месте, выжидая. Лучники держали стрелы наготове, но никто не выпускал ни одной — слишком большое расстояние. Напряжение росло, и тишина становилась всё более гнетущей. Вдалеке доносились приглушённые звуки команд из лагеря Болтонов, но их армия пока тоже не двигалась. В это время к войску Джона подъехали несколько повозок, нагруженных камнями. Гигант Вун Вун, который до этого стоял на краю лагеря, увидев их, оживился. Он шагнул к повозкам, громыхая каждым шагом, и начал перекладывать камни своими огромными руками. Люди вокруг невольно замерли, наблюдая за этим зрелищем. — Вот так, Вун Вун, — крикнул Тормунд, улыбаясь. — Покажи этим щитоносцам, что такое настоящий северный ураган! Гигант издал низкий рык, но, кажется, понял слова Тормунда, ведь на его лице появилась своего рода улыбка. Джон, наблюдая за этим, обернулся к Давосу.— Напомни всем держать позиции. Пусть будут готовы, но не двигаются без моего приказа. Мы не можем позволить себе ошибок. — Понял, — кивнул Давос и поспешил передать указания. Тишина вновь опустилась на поле. Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы его свет пробивался сквозь лёгкий утренний туман, создавая зловещую атмосферу. Обе армии стояли напротив друг друга, как хищники, готовые броситься в бой. Джон ощущал тяжесть момента, но знал, что скоро эта гнетущая тишина сменится громом битвы. Напряжение на поле боя продолжало расти. Обе армии стояли на своих позициях, пристально наблюдая друг за другом. Прошло уже двадцать минут, но ни одна сторона не делала первого шага. Тишина, нарушаемая лишь редким звуком ветра, становилась невыносимой. Люди переминались с ноги на ногу, чувствуя холод утреннего воздуха, но удерживали свои позиции. Тормунд нарушил молчание, ворча себе под нос:— Когда уже начнём убивать? У меня яйца мерзнут, — пробурчал он громко, не скрывая раздражения. Джон обернулся к нему, но ничего не сказал. Он знал, что Тормунд всегда был нетерпелив, особенно в битвах. Однако Джон не хотел рисковать. Каждый человек в его войске доверился ему, и любое поспешное действие могло обернуться катастрофой. — Вун Вун, — наконец сказал Джон, повернувшись к гиганту. — Как ты думаешь, сможешь добросить один из этих кольев? — Он указал на толстые деревянные стволы, вбитые в землю, которые они приготовили как преграду против кавалерии Болтонов. Тормунд усмехнулся, услышав вопрос.— Легко. Да он и дерево может докинуть до середины расстояния между нами, — сказал он, смахнув снежинку с бороды. Джон удивлённо посмотрел на него, но ничего не сказал. Рядом с ним замерли и другие северяне, не принадлежащие к вольному народу. Они явно не ожидали услышать о такой силе. — До середины? — переспросил Джон, почти не веря своим ушам. Тормунд хмыкнул.— Ты сильно недооценил нашего друга. Он легко справится с этим. Джон кивнул, всё ещё переваривая сказанное.— Хорошо. Вун Вун, принеси несколько бревен из лагеря, — попросил он, повернувшись к гиганту. Вун Вун фыркнул, будто выражая своё согласие, и развернулся к лагерю, его массивные шаги раздавались громким гулом по земле. Люди раздались в стороны, пропуская гиганта, который направился за необходимым. Пока гигант был занят, армии продолжали молча смотреть друг на друга. Время текло медленно, и с каждой секундой напряжение нарастало. Тормунд, явно измотанный ожиданием, не выдержал и начал громко ругаться. — Чего вы ждёте, трусливые ублюдки! — закричал он в сторону армии Болтонов, сжав кулаки. — Идите сюда, дайте мне посмотреть в ваши жалкие глаза! Его голос, конечно, не мог достичь ушей врага, но сам факт, что он высказался, немного его успокоил. Джон бросил на него строгий взгляд, но не стал ничего говорить. Давос положил руку на плечо Тормунда, чтобы успокоить его.— Ты только играешь на руку Болтонам, — сказал он спокойно. — Они считают одичалых животными. А животные, по их мнению, не способны ждать. Они хотят, чтобы мы сделали первый шаг. Тормунд помолчал, но это лишь усилило его злость. Он отвернулся, сердито перебирая бороду, и начал что-то бормотать себе под нос. Его гнев, казалось, вот-вот прорвётся наружу, но он сдерживал себя, зная, что Джон и Давос правы. Джон посмотрел на своих людей, заметив, что многие начали нервничать. Он понимал, что ожидание играет на нервы не только Тормунда, но и всей армии. В голове Джона мелькнула мысль: Рамси в чем-то прав. Вольный народ — это хищники. А хищники не сидят и не ждут, когда кролик перед ними начнёт плясать. Он сжал рукоять меча и глубоко вдохнул, пытаясь сохранить спокойствие. Каждое решение должно быть выверенным, каждый шаг обдуманным. Но Джон знал, что долго так продолжаться не может. Джон стоял на месте, его взгляд был прикован к армии Болтонов. Они не двигались, так же как и его люди. Тишина продолжала давить, и каждый прошедший миг казался вечностью. Он знал, что первым ходом можно выиграть или потерять всё. Он задумался, пытаясь просчитать все возможные варианты. В голове мелькала одна идея за другой, но каждая имела свои риски. "С чего начать?" — думал он, глядя на безмятежное поле между армиями. "Поверить Тормунду и в силу гиганта... Да, это может сработать," — решил он, вспоминая слова своего друга о способности Вун Вуна бросить бревно на большое расстояние. "Первым делом нужен ориентир для лучников." Джон прикинул, что нужно выставить заметный маркер на поле, чтобы его люди могли точно наводить стрелы. Это должен быть их первый шаг — показать противнику, что они готовы к бою. Но стрелять по пустому полю бессмысленно. "Нужно спровоцировать их и отделить кавалерию," — размышлял он дальше. Кавалерия Болтонов — их главный козырь, и если её удастся разделить или обезвредить, пехота станет лёгкой добычей. Его мысли перешли к лучникам противника. "Если их лучники начнут наступать и приблизятся на 100 метров, это станет проблемой. Их стрелы могут нанести нам значительный урон. В таком случае придётся отступить к лагерю." Джон взглянул на позиции позади себя. Там были укрепления, и если отступление станет неизбежным, у них будет шанс перегруппироваться и защититься. "Но к тому времени должна прийти Санса с армией Долины," — подумал он с лёгкой надеждой. В голове Джона уже выстраивался сценарий: если они смогут выдержать первый натиск и дождаться подкрепления, то бой можно будет повернуть в их пользу. Джон прищурился, глядя на строения за спинами Болтонов. "А если после кавалерии они отправят пехоту, это даже лучше. Их пехота станет лёгкой мишенью для наших лучников. Болтоны понесут большие потери, прежде чем смогут подойти к нам." Но что, если Болтоны решат отступить? Джон обдумал и этот вариант. "Если они уйдут в Винтерфелл, тут всё будет зависеть от того, придёт ли армия Долины. Если она появится вовремя, тогда они смогут догнать отступающую пехоту и перебить их на поле. Если нет, придётся брать замок в осаду." Он нахмурился, думая о том, что осада — это худший сценарий. Болтоны не смогут продержаться долго, их люди устанут и будут нуждаться в ресурсах. "Если до этого дойдёт, тогда нужно будет воспользоваться тайным ходом," — вспоминал он. Этот путь может позволить им проникнуть в замок и перевести битву внутрь стен, где Болтоны потеряют своё преимущество. Однако каждое из этих решений требовало времени и координации. "Слишком много вариантов..." — подумал он с лёгким раздражением. Каждое действие зависело от того, как поведут себя Болтоны. Он глубоко вдохнул, пытаясь очистить разум. Впереди был день, который мог изменить всё, и каждая деталь имела значение. Джон поднял голову и взглянул на Тормунда, который всё ещё злился, глядя на врагов. Джон продолжал обдумывать свой план, стараясь просчитать всё до мельчайших деталей. Но внезапно его осенила мысль: "А что если, даже победив на поле, мы не сможем войти в замок? Что, если Болтоны заблокируют все ворота и продержатся достаточно долго, чтобы дождаться подкрепления?" Эта мысль не давала ему покоя. Он понял, что должен быть подготовлен к любому развитию событий. Джон подошёл к Давосу, который стоял рядом с лучниками, внимательно наблюдая за противником. — Я отлучусь ненадолго, — тихо сказал Джон. — Если они начнут движение, вы знаете, что делать. Давос кивнул, хотя в его взгляде читался вопрос. — Хорошо, но не задерживайтесь, — ответил он, не отводя взгляда от армии Болтонов. Джон развернулся и направился обратно в лагерь. Он двигался быстро, обходя палатки и проверяя каждую, пока, наконец, не нашёл то, что искал. В своей палатке, свернувшись в углу, спал Призрак. Белая шерсть волка почти сливалась с тканью палатки, но его мощное дыхание выдавало присутствие. Джон подошёл ближе и опустился на колени рядом с волком. — Призрак, — тихо сказал он, кладя руку на его густую шерсть. Волк медленно поднял голову, его ярко-красные глаза встретились с глазами Джона, словно подтверждая, что он слушает. — Нам нужен Винтерфелл, — продолжил Джон, стараясь говорить уверенно, но спокойно. — Проберись туда. Убивай их охранников. Столько, сколько сможешь. Тихо и быстро. Сделай это для меня. Призрак выпрямился, его взгляд стал внимательным и сосредоточенным. Казалось, волк понял каждое слово. Он поднялся на лапы, потянулся и, не издав больше ни звука, исчез из палатки, сливаясь с окружающими тенями лагеря. Джон вздохнул. Он знал, что Призрак сделает всё, как нужно. Волк был его верным союзником, и в его силе он никогда не сомневался. Вернувшись к Давосу, Джон увидел, что на поле боя ничего не изменилось. Армии всё ещё стояли напротив друг друга, словно испытывая терпение противника. — Ничего нового? — спросил Джон, подойдя ближе. — Ничего, — ответил Давос. — Кто первым потеряет терпение, тот и проиграет. Джон задумался на мгновение, вспоминая, как нетерпелив был Тормунд, и как его собственный план зависел от сохранения хладнокровия. — Куда ты уходил? — вдруг спросил Давос, бросив на него короткий взгляд. — Убрал один из возможных вариантов, — ответил Джон. — Я отправил Призрака в Винтерфелл через тайный ход. Он должен убить охрану у ворот. Если всё пойдёт по плану, и армия Рамси отступят, то никто не откроет им ворота. Давос слегка приподнял бровь, удивлённый таким решением, но затем кивнул: — Это было умно. Джон, нахмурившись, продолжил: — Я не хочу терять своих людей. На Севере нас поджимает Король Ночи, на юге — Серсея, а здесь — Болтоны. Враги везде. Затем он повернулся к Тормунду, который стоял рядом с Вун Вуном, и коротко кивнул. — Вун Вун, — громко сказал Джон, обращаясь к гиганту, — брось один из тех колов в их армию. Гигант медленно повернулся к Джону, затем к Тормунду, который, услышав приказ, улыбнулся. — Легко, — ответил Тормунд, довольный тем, что его друг наконец сможет показать свою силу. Вун Вун подошёл к ближайшему колу, вбитому в землю, который они приготовили для защиты от кавалерии, и с лёгкостью выдернул его. Это было больше похоже на бревно, чем на оружие. Гигант поднял его над головой и, сделав несколько шагов вперёд, размахнулся. Люди вокруг затаили дыхание. Когда гигант метнул кол, он с ужасающим свистом полетел через поле. Казалось, воздух разрывался от звука его движения. Кол врезался в землю в нескольких десятках метров от переднего ряда армии Болтонов, подняв облако пыли и земли. В армии Болтонов началось движение. Кто-то упал назад от неожиданности, кто-то инстинктивно поднял щит, хотя в этом не было необходимости. Джон внимательно наблюдал, оценивая их реакцию. — Если они не потеряют терпение, — сказал он Давосу, не отрывая взгляда от противника, — то Вун Вун станет единственным кто сможет убить в этой войне. Давос кивнул. Напряжение продолжало нарастать. Джон внимательно наблюдал за движениями армии Рамси. Он увидел, как Болтон, стоя на возвышении, начал отдавать приказы. Кавалерия врага начала перестраиваться, увеличивая расстояние между всадниками, чтобы избежать массовых потерь от гигантских колов. — Они начали двигаться, — тихо сказал Давос, стоявший рядом с Джоном. Джон обдумывал свои действия и понял, что не может упустить шанс усилить давление. — Вун Вун, ещё раз, — приказал он. Гигант подобрал другой кол, более длинный и тяжёлый, из ближайшего укрепления. Он снова размахнулся, и кол полетел с ужасающей силой. На этот раз бросок оказался ещё более точным: кол врезался в голову лошади из первого ряда кавалерии Болтонов, мгновенно убив её, а затем пронзил ногу всадника, сбив его на землю. От крика раненого затряслись нервы у ближайших солдат. В рядах армии Болтонов началось движение. Люди заметно заволновались. Джон мог видеть, как страх постепенно овладевал ими. Вой гиганта, его невероятная сила и точность заставляли даже самых стойких воинов задуматься о том, смогут ли они выжить. На лице Рамси читалась ярость. Он видел, как его люди начали терять самообладание. Паника росла, и он понимал, что если страх перед гигантом превзойдёт страх перед ним, дисциплина рухнет, и его армия может попытаться бежать или, хуже того, убить его. — Нет, — пробормотал Рамси, поднимая руку. Он не мог позволить этому случиться. Лучше начать атаку, чем потерять контроль. — Кавалерия, вперёд! — громко крикнул Рамси, размахивая своим оружием. Кавалеристы тут же пришпорили своих лошадей, переходя на рысь, а затем на галоп, устремившись к армии Джона. Со стороны Джона движение врага было замечено сразу. Давос сжал рукоять меча, но Джон поднял руку, жестом показывая всем сохранять порядок. — Выпустите стрелу, — приказал он одному из рыцарей рядом. Рыцарь натянул тетиву, поджёг наконечник стрелы и выпустил её в воздух. Стрела пронеслась над полем боя, оставляя за собой огненный след, и упала в землю перед врагом. — Это наш ориентир, — сказал Джон. — Лучники, приготовиться! Рыцари с факелами уже начали движение между рядами. Их работа была отточена до мелочей. Между каждым рядом лучников стояли по пять рыцарей с факелами, которые поджигали стрелы, чтобы те не теряли времени. Они чередовали стороны, с которых начинали. — Первый ряд — слева, второй — справа, третий — снова слева, и так далее, — напоминал один из командиров, следя за порядком. Когда рыцари с факелами доходили до конца своего ряда, они переходили в следующий, передавая свои обязанности дальше, чтобы потери времени были минимальными. Последний в цепочке возвращался в первый ряд, замыкая круг. Сзади Вун Вун, понимая, что его очередь ещё придёт, отошёл к последнему ряду. Там он нашёл большое бревно, которое использовалось для укрепления лагеря. Его размеры внушали трепет: бревно было больше, чем любое копьё, и больше походило на дубину, которую могли бы использовать только гиганты. Гигант легко поднял его, закинув на плечо, готовый действовать по команде. Армия Джона была готова к первому столкновению. Джон стоял на своём месте, наблюдая за приближающейся кавалерией Рамси. Лошади мчались, всадники уже взяли оружие наизготовку, а расстояние между двумя армиями быстро сокращалось. Джон повернулся к Вун Вуну и спокойно, но твёрдо произнёс: — Приготовься. Как только они достигнут стрелы, брось бревно прямо в их ряды. Они не успеют остановиться. Потом возьми другое бревно и брось в другую сторону. Гигант кивнул, держа бревно, словно обычное копьё. Его огромная фигура внушала страх и уверенность одновременно. Кавалерия Рамси приближалась к ориентиру — горящей стреле, торчащей в поле. — Ещё немного, — сказал Джон, его голос был холоден и сосредоточен. В тот момент, когда кавалерия пересекла линию стрелы, он поднял руку. — Стреляйте! Лучники выпустили первую волну горящих стрел, и в тот же миг Вун Вун бросил бревно с невероятной силой. Бревно, вращаясь в воздухе, врезалось в первые ряды кавалерии, сбив сразу двух лошадей. Всадники рухнули на землю, их лошади завизжали и упали. Ряды сзади не успели среагировать: разогнавшиеся кони начали врезаться в тела упавших животных и людей. Паника стремительно распространялась. Всадники кричали, пытаясь удержать контроль над лошадьми, но те, почуяв страх и хаос, выходили из повиновения. Падения становились массовыми: передние ряды заваливались, а сзади люди и кони продолжали наезжать друг на друга. — Вун Вун, снова! — крикнул Джон. Гигант уже поднял второе бревно, подошёл ближе и метнул его в другую часть кавалерии. Бревно снова поразило цель, расколов ряды с другой стороны. Тем временем горящие стрелы продолжали сыпаться на поле боя. Огненные наконечники попадали в людей и лошадей, обжигая плоть и кожу. Лошади, испуганные огнём и хаосом, начали метаться по полю. Они врезались в своих товарищей, сбрасывали всадников на землю. Те, кто падал, оказывались под копытами, некоторые из них погибали мгновенно. На поле боя начался настоящий хаос. Линии кавалерии Рамси, которые должны были разорвать строй Джона, теперь превращались в беспорядочные толпы. Поле боя озарялось вспышками огня, дым поднимался в воздух, смешиваясь с криками умирающих и ржанием перепуганных животных. Джон хладнокровно наблюдал за происходящим, понимая, что его план сработал. Впереди врага ждала ещё одна волна стрел, а следом — клинки его пехоты. Линии лучников снова натянули тетивы, выпуская еще одну волну стрел. Горящие наконечники снова полетели в сторону врага, впиваясь в тела, землю и оставшиеся лошадей. — Бедные лошади, — произнёс Тормунд с ноткой грусти в голосе. Джон повернулся к нему, заметив, что обычно бесстрашный одичалый выглядит подавленным. — Я понимаю, — ответил он. Тормунд, выросший в суровых условиях за Стеной, знал ценность каждой лошади. Для вольного народа они были не только средством передвижения, но и источником тепла, пищи, силы. Утрата лошадей в зимних условиях могла означать смерть. Тем временем на поле боя началась новая фаза хаоса. Всадники, сбитые с лошадей, начали медленно подниматься, многие шатаясь и раненые. Некоторые пытались укрыться за телами павших товарищей, другие отползали в сторону, опасаясь новых стрел или ярости гиганта. Освободившиеся лошади, лишённые всадников, метались по полю, всё ещё напуганные шумом битвы. Многие из них бежали прочь, но в суматохе сталкивались друг с другом, вызывая новые падения. Поле боя превратилось в кровавое месиво. Мёртвые тела — и людей, и лошадей — громоздились друг на друга. Земля была пропитана кровью, создавая зловещую картину, на которую страшно было смотреть. — Они отступают, — произнёс Давос, внимательно наблюдая за врагом. И действительно, всадники, оставшиеся в живых и лишившиеся лошадей, начали медленно отходить назад. Их лица выражали ужас, а шаги были нерешительными. Они видели, что смерть в этом бою была не только неизбежной, но и ужасной, и многие из них начали сомневаться, стоит ли продолжать сражение ради Рамси. Всадники, которые ещё не вступили в битву, замерли, наблюдая за кровавой картиной перед собой. Они не смогли приблизиться, но видели, как их товарищи погибли. Страх овладел ими, и это начало разъедать боевой дух всей армии Болтонов. — Несколько сотен мёртвых, а они даже не успели нас коснуться, — сказал Тормунд, оглядывая поле боя. Джон молча кивнул. Он видел, что план сработал, но знал, что это только начало. Рамси, хоть и жестокий, был умён. Теперь нужно было готовиться к следующему ходу. Джон осмотрел поле боя, прикидывая оставшиеся ресурсы. Затем обратился к Давосу: — Сколько стрел у нас осталось? Давос быстро взглянул на рыцаря, который подсчитывал запасы. — Примерно пять тысяч, — ответил он. Джон нахмурился, осознавая серьёзность ситуации. Они уже использовали половину своих стрел, а потери противника всё ещё оставались сравнительно малы — не более тысячи солдат. — У Рамси осталось около трёхсот кавалеристов, — продолжил Давос. — Думаю, они отступят в замок. Им нужно перегруппироваться и придумать новый план. Сейчас его люди напуганы, им нужно время, чтобы прийти в себя. Если он попытается их запугать, они могут и дезертировать. Давос заметил, как на другом конце поля началось движение. Спешившаяся кавалерия Болтонов, отступив к своей линии, вдруг оказалась под обстрелом. Лучники Рамси, без колебаний, начали стрелять по своим же людям. Солдаты, лишённые лошадей, мгновенно осознали, что это означало: они были списаны как расходный материал. Паника охватила их, и, не видя другого выхода, они побежали в сторону армии Джона, надеясь на быструю смерть. Давос сжал губы. — Это ловушка, Джон. Не спеши с решением. Но Джон был настроен иначе. — Я не хочу тратить стрелы, — ответил он, твёрдо глядя на Давоса. — Мы перехватим их на нашей половине. — Ты хочешь лично повести их навстречу? Это слишком рискованно! — возразил Давос. — Если что-то случится, вы сможете командовать Тормундом и остальными? Вольный народ не будет слушать никого, кроме него или меня. Джон понимал, что Тормунда тоже приходилось держать под контролем. Одичалый, давно жаждущий сражения, выглядел почти разочарованным, что до сих пор не пустил в ход свою силу. Его терпение было на исходе. Когда расстояние между спешившейся кавалерией Болтонов и армией Джона сократилось до ста метров, Джон, не теряя времени, повернулся к Тормунду: — Сейчас твой час. Возьми пару сотен одичалых. Тормунд ухмыльнулся, явно радуясь, что наконец сможет вступить в бой. Джон поднял меч и указал вперёд: — Вперёд! С ревом одичалые бросились в атаку. Джон шёл впереди, его клинок блестел, а сердце стучало всё быстрее. Они пересекли поле боя, чтобы встретить своих врагов и сдержать их, пока остальные ждали сигнала для следующего хода. Джон и Тормунд выделялись на поле боя словно буря среди хаоса. Каждый их шаг, каждый взмах оружия придавал остальным воодушевления, даже несмотря на ужасы сражения. Тормунд орудовал своим огромным топором, словно мясник на скотобойне. Его движения были быстрыми, сильными и безжалостными. Лезвие рассекало плоть, пробивало доспехи, а звуки ударов разносились по всему полю. Он махал топором почти без остановки, словно не уставал вовсе. Все время Тормунд что-то кричал — яростные, разгорячённые возгласы, но из-за громкого лязга металла его слова терялись в шуме боя. Рядом с ним Джон сражался с грацией и точностью. Его техника фехтования была отточенной, каждая атака — рассчитанной. Он двигался с невероятной лёгкостью, словно танцуя между врагами. Его меч с хрустом рассекал воздух, опускаясь на врагов. Джон сражался молча, сосредоточенно, с холодной решимостью в глазах. Солдаты Болтонов были похожи на побитых псов. Их страх был виден в каждом движении, но у них не было выбора. С низким моральным духом они шли на явную смерть, пытаясь забрать с собой хотя бы одного из врагов. В их глазах читалось отчаяние, но отчаянные удары редко достигали цели. Однако битва забирала своё. Среди армии Джона начались потери. Одичалые, видя, как их товарищи падают мёртвыми, начинали рычать и кричать, их гнев становился ощутимым, почти физическим. Они шли вперёд с ещё большей яростью, словно дикие звери, набрасываясь на остатки солдат Болтонов. Когда последний противник пал, поле боя утонуло в тяжелом, пропитанном кровью воздухе. Одичалые, едва отдышавшись, собрали тела своих павших. Потери были ощутимы — 24 человека. Это был удар для их отряда, но они не показывали слабости, лишь ещё больше гнева и решимости. Джон и Тормунд вернулись вместе с ними, молчаливо провожая взглядом тела, которые несли назад. Они знали, что впереди — ещё больше крови и смерти, но сейчас у них не было времени для скорби. Каждый погибший приближал их к конечной цели — победе. Рамси, наблюдая за ходом битвы, понял, что время для прямого нападения пришло. Он начал перестраивать свои войска. Вперед выставили щитоносцев, которые выстроились плотной стеной. За ними двигались копьеносцы, а последними следовали лучники. Это была классическая стратегия, рассчитанная на сдерживание врага и одновременное продвижение вперед. Джон, наблюдая за движениями армии Болтонов, подошел к Давосу, который уже внимательно изучал перестроение врага. — Похоже, Рамси понял, что у нас осталось не так много стрел, — сказал Давос, не отводя взгляда от вражеских рядов. — Как думаете, что он собирается делать с оставшейся конницей? — спросил Джон, бросив взгляд на оставшиеся отряды кавалерии Болтонов, которые пока стояли в стороне. Давос нахмурился, на мгновение задумавшись:— Они могут попытаться обойти нас с флангов. Но щитоносцам будет нелегко карабкаться со щитами через груды тел, которые остались на поле боя. Джон кивнул, понимая, что поле, заваленное мертвыми, станет серьёзным препятствием для любой пехоты, особенно такой тяжёлой. Давос продолжил:— Как только они подойдут ближе, гигант начнет бросать в них камни. У них будет выбор: идти на нас, рискуя погибнуть, или бросить щиты и попытаться отступить. Я не знаю, что они выберут. Джон бросил взгляд на врагов, а затем остановил взгляд на командующем отрядом Болтонов — Маленьком Джоне. Его крупная фигура выделялась среди остальных. Это был опытный воин, который вел своих людей с решимостью. — Их ведет Маленький Джон, — тихо сказал Давос, заметив, куда смотрит Джон. Джон долго всматривался в своего противника, изучая его. Он понял, что отступление не входит в планы врага. Маленький Джон был слишком горд и слишком предан Рамси, чтобы отступить. Он шел в бой с уверенностью, которая передавалась его людям. — Они не собираются отступать, — наконец произнес Джон, сжимая рукоять своего меча. — Это будет ожесточенное столкновение. Давос молча кивнул. Войска Болтонов медленно приближались, глухо топая по земле. Щиты в передних рядах начали подниматься, готовясь принять первый удар, но Джон знал, что их ожидает гигант, готовый превратить этот строй в хаос. Увидев фигуру Маленького Джона, выделяющуюся среди приближающегося войска Болтонов, Тормунд ощетинился. Его глаза загорелись азартом битвы, и он стиснул топор так, что побелели костяшки. — Этот здоровяк мой, — решительно сказал он, указывая на Маленького Джона. — Никому не вмешиваться. Это мой противник! Джон коротко кивнул, понимая, что отговаривать Тормунда бесполезно. В этот момент к ним подбежал Эрл, запыхавшийся и взволнованный. — Сноу, — выпалил он, — приближается конница с знаменами Белого летящего сокола и месяца на синем фоне! И еще там… твоя сестра и брат! Джон резко обернулся, глядя в направлении, куда указывал Эрл. — Санса сделала свой ход, — сказал Джон, сдерживая эмоции. — Нам нужно продержаться до их подхода. Давос внимательно посмотрел на Джона, его взгляд был полон вопросов. Он знал, что Джон редко оставляет что-то на волю случая, но всё же ситуация казалась странной. Давос сомневался, что Санса пришла без предупреждения или что это не было частью какого-то плана Джона. Джон, чувствуя на себе взгляд Давоса, спокойно сказал:— Вун Вун, бросай камни в их щитоносцев! Гигант, стоявший неподалеку, кивнул и схватил огромный валун. Тормунд резко обернулся к гиганту, подняв руку, словно пытаясь остановить его. — Не бросай в того здоровяка! — предупредил он, указывая на Маленького Джона. Гигант молча кивнул, уважая просьбу Тормунда, и размахнулся. Валун полетел с ужасающей силой, словно снаряд из осадной машины. Он врезался в ряды щитоносцев, разрывая строй. Щиты треснули с глухим звуком, и несколько солдат рухнули замертво, словно тряпичные куклы. Но сила удара была настолько велика, что валун не остановился на щитоносцах. Он снес копьеносцев, отправляя их тела в воздух, а затем врезался в лучников, разбивая их позиции. Некоторые из камней, пролетая дальше, пробивали несколько солдат насквозь, оставляя за собой кровавые следы. Сцена была ужасающей и незабываемой. Крики раненых смешивались с боевыми кличами, а поле боя превратилось в арену хаоса. Солдаты Болтонов, видя силу гиганта, начали колебаться. Многие замедляли шаг, глядя на эту кровавую мясорубку, но Маленький Джон продолжал вести своих людей вперед, не обращая внимания на разрушение. Тормунд, заметив, как Маленький Джон не остановился, хищно улыбнулся.— Посмотрим, на что ты способен, — пробормотал он, сжимая топор еще сильнее. Маленький Джон уверенно вел своих щитоносцев и копьеносцев вперед, его массивная фигура возвышалась над остальными солдатами. Несмотря на ужасающий урон от гиганта, он не показывал ни страха, ни сомнений. Его решимость подстегивала остальных, а крики приказов держали строй, пока их ряды сокращались под ударами камней. Лучники Болтонов начали колебаться. Один из них остановился, затем еще один, и вскоре вся линия лучников перестала двигаться. Они больше не подчинялись приказам Рамси и Маленького Джона— вид крови и ужаса сковал их волю. Теперь только несколько мечников остались рядом с ними, но даже они выглядели растерянными. Дистанция между армиями была критической: лучники не могли достать до армии Джона, как и наоборот. Видя это, Давос оценил ситуацию и обратился к Джону: — Лучники сейчас бесполезны. Лучший вариант — отправить вперед щитоносцев, копьеносцев и мечников. Пусть наши стрелки сэкономят стрелы. Джон кивнул, соглашаясь. Он повернулся к своим людям и отдал приказ. Щитоносцы начали выдвигаться вперед, выстраиваясь плотной стеной, за ними следовали копейщики и мечники. Некоторое замешательство возникло среди лучников Джона: некоторые начали бросать свои луки и передавать стрелы тем, у кого они еще оставались. Оружие ближнего боя извлекалось из ножен, звеня металлом, словно сигнал к наступлению. Тормунд, стоявший рядом с Джоном, широко улыбнулся и хлопнул его по плечу. — Пора снова идти в бой, — сказал он, размахивая своим топором. — В этот раз мы их прижмем! Щитоносцы Джона начали медленно двигаться вперед, а Тормунд и Джон снова заняли свои места в первых рядах. По мере приближения к врагу щитоносцы начали соприкасаться. Солдаты с обеих сторон, подгоняемые толпой позади, начали толкать друг друга, пытаясь сломать строй противника. Джон, находясь сразу за своими щитоносцами, громко крикнул:— Перестаньте толкаться! Удерживайте строй! Нам не нужно их ломать, просто замедляйте их и держите щиты вместе! Голос Джона прорезал шум боя, и его люди начали выстраиваться более дисциплинированно. Толкания уменьшились, и строй стабилизировался, становясь надежным барьером против надвигающихся Болтонов. Сражение превратилось в изматывающую схватку. Щитоносцы стояли стеной, копейщики пытались достать противника через ряды своих товарищей, а мечники, изнывающие от ожидания, ждали, когда враг даст брешь. Джон держал наготове свой меч, внимательно следя за движениями врагов. Маленький Джон, все еще находясь в авангарде армии Болтонов, ободряюще кричал своим людям, но отряд Джона удерживал позиции, не позволяя врагам прорвать строй. Тормунд не мог дождаться момента, чтобы броситься в схватку, но Джон продолжал удерживать его, ожидая подходящего момента для решающего удара. Сражение становилось все более ожесточенным. Джон, находясь в центре событий, отдавал команды, стараясь минимизировать потери и использовать тактику против плотно сомкнутого строя противника. — Ослабляйте строй! Пропускайте их дальше! — крикнул Джон своим щитоносцам. Его люди, следуя приказу, слегка размыкали щиты, позволяя щитоносцам Болтонов прорываться вперед. В этих моментах начиналась самая опасная часть битвы. Если враги проходили слишком глубоко, меченосцы армии Джона хватали их за щиты или плечи, оттаскивали внутрь своих рядов и закалывали мечами. Однако противники, понимая, что их пропускают в ловушку, ожесточенно сопротивлялись. Копейщики Болтонов били в открытые промежутки, нанося ранения и смертельные удары. Каждая такая стычка приносила потери с обеих сторон. Крики боли и лязг металла сливались в оглушительный шум. Джон не оставался в стороне: он сам закалывал врагов, прокладывая себе путь через их ряды, его меч бил точно и безжалостно. Рядом с ним Тормунд, раскрасневшийся от ярости и возбуждения битвы, обрушивал на врагов свой топор, прорываясь вперед с нечеловеческой энергией. Увидев Маленького Джона, который выделялся своей огромной фигурой, он закричал:— Эй, ты, здоровяк! Кто тебя назвал "Маленьким"? Ты разве в зеркало смотрел? Или ты настолько туп, что не знаешь, что такое маленький?! Тормунд продолжал громко насмехаться над Маленьким Джоном, пытаясь спровоцировать его. Это вызывало ожесточение среди солдат Болтонов, но и подняло боевой дух одичалых. Тем временем Давос находился позади основного строя, руководя лучниками и гигантом. Он внимательно следил за ситуацией, отдавая команды: — Экономьте стрелы! Цельтесь в лучников если те пойдут вперед! — говорил он лучникам. — Вун Вун, бросай камни только в лучников! В этот момент к Давосу подбежал Эрл, его лицо выражало волнение: — Старик! — сказал он, отдышавшись. — Говори, — коротко ответил Давос, не отрывая взгляда от поля боя. Эрл закрыл глаза и на мгновение замер, он сказал:— Винтерфелл почти наш. Призрак гоняется за последним стражем, остальные мертвы. Эти слова заставили Давоса широко улыбнуться. — Теперь отступать точно некуда, — произнес он, будто сам себе, затем повернулся к Эрлу. — Возьми несколько лучников, отправляйтесь через тайный проход в замок. Займите стены, но будьте осторожны. Я не хочу, чтобы вас заметили раньше времени. Эрл кивнул, но уточнил:— Мы поедем через лес на лошадях. Так будет быстрее. Давос одобрительно похлопал его по плечу.— Хорошо. Пусть все пройдет тихо и быстро. Эрл поспешил выполнять приказ, собирая небольшую группу лучников. Давос вернулся к наблюдению за битвой, уже предвкушая момент, когда стены Винтерфелла окажутся под контролем Джона и его армии. Вун Вун, гигант с могучими руками, неустанно продолжал бросать камни в строй противников, направляя их точно в лучников. Камни, мчались через поле, разрывая ряды противника и валя их на землю. Лавины камней, летящих с невероятной силой, принесли смертельные потери лучникам, и вскоре те начали терять терпение. В ответ на это, их командиры попытались организовать контратаку. Лучники быстро натянули тетиву и выпустили стрелы в сторону гиганта. Однако их попытка завершилась полным провалом. Стрелы, как и следовало ожидать, не достигали цели. Сила выстрела была слишком слабой, и они падали на землю, не доходя до Вун Вуна. Те стрелы, что все же попадали, попали в щиты противников или, по неосторожности, пронзали собственных союзников. Стрелы унесли жизни некоторых одичалых. Эта неудача возмутила Маленького Джона, который в ярости скомандовал: — Бросьте луки! Время для стрел прошло, возьмите мечи и идите в бой! Однако лучники, несмотря на приказ своего командира, не торопились подчиниться. Они были слишком напуганы и охвачены ужасом. Бросить луки означало бы стать уязвимыми для лучников противника, которые были еще в строю. Они бы сразу же подверглись атаке и это было бы почти наверняка фатальным. Солдаты, оставшиеся на поле, теперь находились на грани морального падения. Жуткий запах крови и горелой плоти, который заполнил воздух, лишь усиливал этот страх. Раны, видимые и невидимые, которые оставались на теле и в душе, сказывались на боевом духе лучников. Нервозность и беспокойство сковывали их. Когда Маленький Джон увидел, как его лучники колеблются и не могут решиться на решительный шаг, его терпение лопнуло. — Бросьте свои луки, трусы! — снова прокричал он, но его слова были наполнены гневом и разочарованием. — Или вы все хотите сдохнуть здесь, стоя в стороне?! Некоторые из лучников, наконец, начали следовать приказу, отбрасывая свои луки в сторону и доставая мечи, но даже среди тех, кто решился на бой, было видно, что в их глазах скрывается сомнение. Они шли в бой, но теперь уже не верили в победу, их сердца были заполнены сомнением. Лучники, которые поддались приказу Маленького Джона, бросили свои луки и с мечами в руках пошли вперед. Однако их порыв оказался катастрофическим. Горящие стрелы, выпущенные лучниками объединенной армии одичалых и знаменосцев Севера, начали падать прямо на них. Горящая смола на наконечниках стрел обжигала плоть, и вскоре поле боя наполнилось криками боли и агонии. Те, кто успел избежать попадания, остановились, оцепенев от ужаса. Увидев, как их товарищи горят живьем, лучники, стоящие дальше, тут же передумали идти вперед. Некоторые попытались вернуться к своим позициям, остальные остались стоять, обессиленные и лишенные решимости продолжать бой. Сзади слышались крики Рамси Болтона. Он выкрикивал приказы, но его слова не достигали воинов — шум битвы и хаос поглощали его голос. В этот момент с левого фланга объединенной армии одичалых и знаменосцев Севера показалась кавалерия. На ее знаменах был изображен белый летящий сокол и полумесяц на синем фоне — символ Долины. Впереди отрядов ехал сам лорд Робин Аррен вместе с рыцарями Долины. Их тяжелая кавалерия приближалась стремительно, словно лавина, готовая смести все на своем пути. Когда приближение подкрепления стало очевидным, в рядах армии Болтонов началась паника. Лучники, и без того потерявшие боевой дух, теперь окончательно сломались. В их глазах читался ужас, а дрожащие руки больше не могли держать оружие. Копьеносцы начали оглядываться, боясь удара в спину. Даже Маленький Джон, стоящий впереди, почувствовал, как его войско утратило уверенность. Рамси Болтон, осознав, что ситуация становится безнадежной, развернул оставшуюся кавалерию и поспешил к Винтерфеллу, надеясь укрепить замок перед надвигающимся штурмом. Его войска остались без лидера, и это стало началом их полного разгрома. Кавалерия Долины налетела на лучников Болтонов с неумолимой яростью. Конные рыцари врезались в ряды, словно живой смерч. Под копытами их коней гибли десятки. Лучники не успевали защищаться: мечи рыцарей сверкали в солнечном свете, разя врагов налево и направо. Вой и стоны умирающих заглушали топот коней. Копьеносцы Болтонов, осознав, что их тыл атакован, вынужденно переключились с щитоносцев противника на рыцарей Долины. Это стало роковой ошибкой. Оставшись без прикрытия копий, щитоносцы Болтонов утратили свою стойкость. Одичалые и знаменосцы Севера воспользовались моментом, усилив натиск. Щитоносцев Болтонов начали затаскивать в строй противника, где их закалывали мечами или пробивали топорами. Их ряды начали разрушаться, превращаясь в хаотичное скопление перепуганных солдат. Теперь ничто не мешало Тормунду. Его глаза сверкали дикой яростью, и он решительно направился к Маленькому Джону. Тормунд выкрикнул, указывая на него: — Ты называл себя Маленьким, но ничего в тебе нет маленького, кроме ума! Ну, посмотрим, какой ты на самом деле! Маленький Джон, не оставивший своего оружия и сохранивший спокойствие, повернулся к Тормунду. Он оценил противника взглядом, его лицо исказила гримаса презрения. Воины вокруг них расступились, создав место для дуэли двух гигантов. Схватка, казалось, обещала стать столь же жестокой, сколь и величественной. Тормунд и Маленький Джон встали друг напротив друга, окруженные хаосом сражения. Но этот момент был словно отрезан от остального поля битвы — все, кто находился рядом, инстинктивно отступили, чтобы не оказаться в зоне удара их мощного оружия. В руках Маленького Джона сверкал массивный двуручный меч, длиной почти с него самого, с широчайшим лезвием, идеально подходящим для сокрушительных ударов. Тормунд стиснул в руках двуручный топор, его лицо отражало ярость и решимость, смешанные с хищной улыбкой. — Ну что, Маленький, давай посмотрим, кто из нас настоящий воин! — громко крикнул Тормунд, размахивая топором.— Ты умрешь здесь, дикарь, — холодно ответил Маленький Джон, поднимая меч в боевую позицию. Схватка началась с размахов обоих воинов. Маленький Джон сделал шаг вперед и обрушил меч на Тормунда. Тот едва успел уклониться, и лезвие врезалось в землю, подняв брызги грязи. Тормунд, воспользовавшись моментом, рубанул топором в бок Джона, но тот выставил меч и отразил удар, от которого металл зазвенел, а оба бойца пошатнулись от силы столкновения. Маленький Джон снова перешел в наступление, обрушивая мощные удары. Его меч с шипением рассекал воздух, заставляя Тормунда отступать и уклоняться. Но Тормунд не терял самообладания — он держал топор наготове и ждал момента для контратаки. Один из ударов Маленького Джона задел плечо Тормунда, оставив длинную, но неглубокую рану, из которой начала сочиться кровь. Тормунд только оскалился, словно рана разозлила его еще сильнее. Тормунд сделал обманный маневр, показав, будто собирается ударить сбоку, но в последний момент резко сменил направление атаки. Его топор описал широкую дугу и врезался в броню Маленького Джона, оставив глубокую вмятину. Джон отступил, но тут же ответил мощным горизонтальным ударом меча. Тормунд не успел полностью увернуться, и клинок оставил порез на его бедре. Он зарычал от боли, но продолжил наступление. Бойцы были равны по силе, но различались в технике. Маленький Джон полагался на мощь и точность, выверяя каждый удар, тогда как Тормунд сражался как зверь, дико и непредсказуемо, не жалея ни себя, ни противника. После нескольких минут ожесточенной схватки оба воина уже дышали тяжело. Тормунд, заметив, что Маленький Джон начинает замедляться, решил пойти на риск. Он сделал шаг вперед и резко атаковал, нанося серию мощных ударов топором. Джон успел парировать первый и второй, но третий удар оказался слишком быстрым: лезвие топора Тормунда рассекло предплечье Джона, заставив его на мгновение выронить меч. — Ты проиграл, великан! — закричал Тормунд, бросаясь вперед. Однако Маленький Джон, стиснув зубы от боли, поднял меч другой рукой и попытался нанести последний удар. Тормунд уклонился, и меч прошел в считанных дюймах от его головы. Затем он развернулся и обрушил топор прямо на грудь Маленького Джона. Лезвие с оглушительным звуком пробило броню, пронзая грудную клетку. Джон замер, из его рта хлынула кровь, а меч выпал из ослабевших рук. Тормунд стоял над поверженным противником, его топор все еще был вонзен в тело Маленького Джона. Он вытащил оружие, тяжело дыша, и посмотрел на лежащего врага. Тело Джона дернулось в последний раз, затем затихло. — Маленький, говоришь? — усмехнулся Тормунд, отряхивая топор от крови. — Ты был большим, но не больше меня! Вокруг начали слышаться одобрительные крики одичалых, видевших победу своего лидера. Тормунд поднял топор над головой, демонстрируя триумф, и тут же повернулся к оставшимся щитоносцам Болтонов. — Кто следующий? — рыкнул он, готовясь к продолжению битвы. Смерть Маленького Джона стала символом краха армии Болтонов, чьи остатки уже начали отступать к Винтерфеллу, теряя всякую надежду на победу. Давос, стоя на возвышении, откуда он мог наблюдать за происходящим, поднял руку, привлекая внимание гиганта. Вун Вун, размахивая очередным камнем, посмотрел на него. — Эй, великан! — крикнул Давос, напрягая голос, чтобы его было слышно сквозь шум сражения. — Хватит кидать эти чертовы камни! Ты можешь попасть в наших! Гигант нахмурился, глядя на камень в своей огромной руке, а затем медленно положил его на землю. Он обернулся к полю боя, оглядывая остатки армии Болтонов. Вместо того чтобы искать следующий камень, его взгляд упал на большое бревно, оставшееся возле него. Гигант схватил бревно обеими руками, подняв его, словно это была игрушка, и начал размахивать им. Первый же размах бревна стал катастрофическим для армии Болтонов. Щитоносцы, стоявшие в плотном строю перед Вун Вуном, были буквально сметены с ног. Бревно разрывало их ряды, ломало щиты, кости и разбивало головы. Крики боли смешались с паническим ревом тех, кто оставался в живых. Щитоносцы армии Джона, находившиеся рядом, поспешно разбежались, понимая, что попасть под такой удар означало мгновенную гибель. Одичалые же, находившиеся за спиной гиганта, приветствовали его действия криками радости и воодушевления, видя, как он превращает вражескую линию в хаос. Некоторые из щитоносцев Болтонов попытались бежать, но их надежда на спасение была иллюзорной. Справа и сзади их уже окружала кавалерия Долины, несущая смерть с каждым новым наскоком. Слева их теснили Тормунд и одичалые, которые, видя распад строя противника, начали яростно наступать. Спереди же возвышался гигант, крушащий все на своем пути, а за ним выстраивались ряды одичалых, готовых добить тех, кто пытался прорваться. Щитоносцы Болтонов оказались в ловушке. Они метались в панике, осознавая, что им некуда бежать. Некоторые бросали оружие и вставали на колени, моля о пощаде, другие, напротив, с отчаянием бросались в бой, надеясь хотя бы забрать с собой врага. Но их сопротивление было недолгим. Тем временем Рамси, видя, что его армия гибнет, вместе с оставшейся кавалерией отступил к воротам Винтерфелла. Они мчались по полю боя, оставляя своих людей на произвол судьбы. Достигнув ворот, Рамси начал громко кричать: — Открывайте ворота! Это я, ваш лорд! Если не откроете, я вздерну вас всех на стенах! Но вместо ожидаемого звука открывающихся ворот он услышал свист стрел. На стенах замка появились лучники одичалых, которые начали выпускать стрелы по кавалерии Болтонов. Их прицельные выстрелы сражали всадников одного за другим. Лошади, взбесившиеся от боли и страха, сбрасывали своих всадников и неслись прочь, превращая поле перед воротами в месиво из людей и животных. Рамси, покрытый грязью и кровью, продолжал кричать и размахивать руками, требуя пробить ворота, но его никто не слушал. Паника и гнев начали охватывать его, но прежде, чем он смог придумать что-то еще, к воротам прискакал Джон. Джон ехал верхом на лошади, которую он захватил у одного из всадников Болтона. Его одежда была перепачкана кровью, меч в руке блестел, покрытый свежей кровью врагов. Джон смотрел прямо на Рамси, а его лицо выражало холодную решимость. Рамси, заметив Джона, резко остановился. Кавалерия уже разбежалась, она была дезорганизована и истощена, а теперь и Лорд-командующий Ночного Дозора, сражавшийся как простой воин, стоял перед ним. Джон медленно спешился, не отводя глаз от Рамси. Его шаги были уверенными и спокойными, несмотря на крики умирающих и хаос, развернувшийся вокруг. В руке Джона сверкавший меч казался тяжелее, чем когда-либо, но он был готов использовать его, чтобы положить конец правлению Рамси Болтона раз и навсегда. Рамси, впервые в жизни ощутивший страх. — Ты проиграл, Рамси, — тихо, но четко произнес Джон, медленно приближаясь к нему. — Сегодня твое правление закончился. Рамси сидел на своей лошади, судорожно соображая, как спастись. Ему в голову пришла мысль развернуть коня и попытаться скрыться. Но едва он дернул поводья, мимо него со свистом пролетела стрела, едва не зацепив шею. — Не будь трусом, Болтон! — раздался голос со стены. Это был Эрл, один из одичалых, что заняли Винтерфелл. Он стоял на стене, держа бурдюк с вином, и, небрежно потягивая, смотрел на Рамси. — Будь мужчиной! Или ты настолько ничтожен, что готов бежать, как испуганная лисица? Рамси выругался, оглядываясь в поисках стрелявшего, но потом, услышав смех Эрла, направил свою злость на него. — Замолчи, дикарь! — крикнул Рамси. — Твое место в грязи! Эрл, ухмыляясь, поднял бурдюк, словно делая тост. — Слышите? Это всего лишь скулеж дохлой собаки, — сказал он, обращаясь к другим одичалым, и те разразились смехом. Лицо Рамси перекосилось от ярости. Он резко спешился, выхватив из ножен меч, и, обратившись к Джону, начал выкрикивать оскорбления: — Ты думаешь, что победил? Ты ничтожество, бастард, плебей, ничто! Я уничтожу тебя так же, как сделал это с всеми до тебя! Джон не отвечал. Он молча стоял, сжимая рукоять Длинного Когтя, его взгляд был спокойным, но полным решимости. Рамси бросился вперед, размахивая своим простым одноручным мечом. Он бил быстро и хаотично, стараясь взять Джона натиском. Но каждый его удар Джон с легкостью парировал, двигаясь уверенно и экономно. Длинный Коготь, сверкающий в лучах солнца, каждый раз находил путь к блокированию атак Рамси. — Это все, на что ты способен? — произнес Джон спокойно после очередного удара, который отразил так, будто для него это было простейшей тренировкой. На стенах раздавались крики поддержки: — Джон! Покажи ему, кто здесь настоящий лорд! — Вперед, Сноу! — Ворона! Рамси, теряя самообладание, перешел от слов к более яростным атакам. Он снова бросился на Джона, пытаясь пробить его защиту, но его удары были неуклюжими и плохо рассчитанными. Джон же продолжал двигаться плавно, отбивая удары и заставляя Рамси отступать на шаг назад каждый раз. Джон, увидев брешь в защите Рамси, нанес удар. Лезвие Длинного Когтя рассекло воздух и вонзилось в бедро Болтона. Рамси закричал от боли и упал на одно колено, хватаясь за рану. Его лицо исказилось от гнева и отчаяния. — Ты проиграл, Рамси, — холодно сказал Джон, опуская меч. Но Болтон, даже с раной в ноге, попытался подняться. Его глаза горели яростью, и он бросился вперед с последним отчаянным криком, но Джон быстро ударил его ногой в лицо. Рамси рухнул на землю, его меч выпал из руки. Он попытался что-то пробормотать, но через мгновение потерял сознание. Джон стоял над поверженным врагом, тяжело дыша, но сохраняя хладнокровие. На стенах раздался радостный рев. — Вот так! — крикнул Эрл, поднимая бурдюк в знак одобрения. Джон не слушал. Его взгляд был прикован к Рамси. Сноу медленно наклонился, взял меч Болтона и отбросил его в сторону, чтобы враг не смог снова схватить его, если придет в себя. — Закуйте его в цепи, — сказал Джон, глядя на подошедших людей. — Ему придется ответить за свои преступления. Одичалые открыли ворота. Давос прибыл к воротам Винтерфелла уже после того, как схватка между Джоном и Рамси закончилась. Он спешился с коня, оглядывая поле, усеянное телами и следами недавнего ожесточенного боя. Одна из стрел одичалых торчала из земли рядом с местом, где лежал без сознания Рамси. — Жаль, что я пропустил это зрелище, — произнес Давос, снимая перчатки и подходя к Джону. Его голос был спокойным, но в нем слышалась легкая нотка разочарования. — Мне бы хотелось посмотреть, как ты его одолел. Джон вытер лицо рукавом и, облокотившись на Длинный Коготь, ответил с легкой усмешкой: — Это даже не была тренировка, Давос. Он слишком слаб в ближнем бою. Все его угрозы и ярость — только слова. Давос хмыкнул, оглядываясь на стены замка, где стояли лучники одичалых, переговариваясь между собой и иногда обмениваясь шутками. — Ну, он больше известен своей хитростью, чем силой, — заметил Давос. — Все-таки он тренировал собак, а не себя. Джон кивнул, соглашаясь, но через секунду его взгляд стал серьезным. — Это вы послали лучников на стены? — спросил он, слегка прищурившись. Давос поднял брови и улыбнулся. — Да, — сказал он. — Твой план был хорош, но я решил его доработать. Подумал, что в случае, если Рамси попытается укрыться за воротами, нужно будет не просто перекрыть ему путь, а загнать в ловушку. Джон посмотрел на Давоса, оценивая его слова, а затем покачал головой с легкой улыбкой. — Не могу с вами спорить. Вы оказались правы. — Привыкай, мой лорд, — с добродушной ухмылкой ответил Давос. Они переглянулись, и Джон вдруг рассмеялся. Давос присоединился к нему, хлопнув Джона по плечу. Их смех разнесся по двору, где одичалые и знаменосцы начали медленно наводить порядок после Призрака. — Мне еще многому нужно научиться у вас, Давос. Сегодня я допустил много ошибок, — сказал Джон, отсмеявшись. — Мне тоже нужно многому научиться, — ответил Давос с теплотой. Их разговор был простым, но в нем чувствовалось взаимное уважение и понимание, которое связывало их после всего, через что они прошли.