I'm the flame | Я - пламя

Лина шумно выдохнула. В ее голове молния застегнувшегося чемодана четко разделила ее жизнь на «до» и «после». Джейсон поднял чемодан. Сама Лина вряд ли решилась бы это сделать. Она выглядела неуверенной, словно готова была в любую секунду развернуться, расстегнуть его и вернуть все на свои места. Он уже готов был вынести чемодан за дверь, когда заметил, что Лина не сдвинулась с места ни на сантиметр. — Нам пора, Лина. — Я знаю. Я просто хотела подождать Роксану. Она скоро вернется из школы, и… Раздался щелчок дверной ручки. Лина бросилась в коридор. Она стояла на пороге, неуклюже снимая с плеч объемный розовый рюкзак с радужным пони. Ее волосы были слегка потрепаны, а платье для танцев, очевидно, запачкалось, когда она садилась в машину. Лина бросилась к сестре, ни сказав ни слова. Обняла ее так сильно, как только могла, вложив в эти объятия всю свою любовь, тревогу и грусть от расставания. Роксана пахла чем-то сладким. А когда ее тонкие ручки обняли Лину в ответ, она улыбнулась. — Я скучала по тебе, зайчик. — Сказала Лина, ослабив, наконец, объятия. — Ты же не злишься на меня? — Нет. Смотри, я нарисовала тебя. — Она протянула ей милый рисунок, где Лина была изображена в окружении цветов, бабочек и сердечек. — Можно я заберу его? Рокси ненадолго задумалась. — Ладно. Я себе еще нарисую. Джейсон терпеливо и молча ждал, пока Лина, хлопая в ладоши, посмотрит танцевальный номер Роксаны. Наблюдал, как они вместе проводят время за обедом, за просмотром новой серии мультфильма. Ждал, пока Лина поможет сестре нарядить ее кукол для Барби-вечеринки в маскарадном стиле. Рокси даже доверила ему выбор наряда для одной из своих самых любимых кукол. Если бы я могла остановить время… — Лина. — Она обернулась на голос Джейсона за ее спиной. Он пальцем постучал по запястью левой руки, показывая, что задерживаться больше нельзя. Лина бросила взгляд на настенные часы — почти четыре. — Мне пора, Рокси. — Она нехотя отложила в сторону Барби и встала с пола. — Но мы же еще не поиграли. — Мы обязательно поиграем. Когда я вернусь. На улице дул холодный ветер. Лина была безумно рада, что догадалась одеться потеплее. Но в то же время она была настолько грустной, когда за ней закрылась дверь ее дома, что даже не спросила Джейсона, куда они идут уже десять минут. Ей, собственно, было почти все равно. Пока они не остановились у ограды знакомого дома. Она провела здесь множество самых веселых и запоминающихся дней своего детства. Они с Томасом дружили много лет, и его дом был местом, наполненным прекрасными, теплыми и уютными воспоминаниями. О том, как она выбила ему молочный зуб; как они жарили на сковороде чипсы и чуть не спалили дом; как вместе устраивали бардак, а мама Тома возвращалась и отчитывала их длинными монологами. Не дожидаясь родителей одного из них с работы, они ели холодные сосиски из холодильника; играли в ресторан – готовили друг для друга салаты из самых несочетаемых ингредиентов. Лина вдруг осознала, как давно она не видела друзей. Не позвонила им, не написала, чтобы сказать, что она в порядке. У нее даже не возникало мыслей, что она вообще могла бы им сказать. «Эй, простите, я пропала, потому что вдруг оказалось, что я хранитель огня и мне предстоит спасти мир» звучало, возможно, и красочно. Но ни капли не правдоподобно. — Разве мы не спешили? — Спросила Лина, заметив, что Джейсон уже собирается нажать на дверной звонок. — У тебя есть ровно час. — Это все, что он успел сказать перед тем, как дверь открылась, и на пороге появился Томас. — Ого! — Воскликнул он, обнимая друзей по очереди. — Сегодня точно пойдет снег! Заходите, мы вас уже заждались. Что-то в его взгляде Лине показалось странным. Никаких «Боже, Лина, где ты была? Мы так переживали». Можно было подумать, он и сам знал ответ на этот вопрос. Словно Лина все это время никуда не пропадала, не прогуливала уроки целую неделю. Они прошли в уютную гостиную, наполненную огромным количеством комнатных растений. Лина была готова поклясться, что своими собственными глазами увидела, как зацвел старый сухой, уже готовый к смерти, кактус, когда они вошли. Джейсон, заметив ее удивленный взгляд, подмигнул и улыбнулся. В комнате уже собрались Лизи, Тори, Эндрю (старший брат Томаса), его мама Ана и Рон. Они расположились на полу возле старого дивана и играли в «Монополию». Судя по всему, в игре уже наметился победитель, и это была Ана. Увидев Лину, она поднялась с пола и обняла ее. — Давно ты к нам не заходила. Я уже думала, мои оладьи тебе совсем надоели. Садитесь играть с нами. От нее, как всегда, пахло корицей и теплым тестом. Ана была отчаянным кулинаром, и каждый раз пыталась удивить своих сыновей чем-то новым и интересным. Однако несмотря на ее многочисленные попытки, вкусной у нее получалась только выпечка. — Есть! — Громко закричала Лизи. В этой игре она вышла победителем. — Ну все, теперь можно и обниматься. Лина поздоровалась с каждым по очереди. Теплые объятия одно за другим вызывали в ней приятные эмоции, и она не могла не улыбаться. Перед началом следующего раунда Ана позвала всех пить чай с кексами. Безусловно, все взгляды были устремлены на от-меня-пару-дней-ни-слуху-ни-духу Лину. Она не могла признаться в этом даже себе, но она чувствовала это напряжение в воздухе. То самое, которое появляется, когда в голову каждого из присутствующих закрадывается одна и та же мысль, но никто не осмеливается первым озвучить ее вслух. — Ну что, подруга, можно тебя поздравить? — Радостно спросила Лизи, не до конца прожевав откусанный кусочек кекса. — С чем поздравить? — С переездом, конечно же. Правда, мы все были слегка расстроены, что Джей нам все рассказал, а не ты сама. Лина была в недоумении и почти поперхнулась чаем. Что такого Джейсон мог рассказать друзьям об ее отсутствии, чтобы ее можно было поздравлять? Она вопросительно посмотрела на Джейсона. — И что же такого он вам рассказал? — Ну как что? — Томас усмехнулся. — Про родителей, про переезд. Кстати, я видел твою маму в школе, когда она приходила забрать твои документы. Сказать, что Лина была в шоке, было бы, мягко говоря, недостаточно. Они все сделали сами, без нее. Просто убрали ее из своей жизни, как будто она там никогда не появлялась. Она была расстроена, однако не подала виду. В любом случае, своей версии объяснений ее отсутствия у нее не было. Оставалось только надеяться, что версия Джейсона была достаточно правдоподобной и недостаточно завуалирована откровенной ложью. Лине не хотелось врать друзьям, учитывая, что она знала, насколько неприятно оказаться на месте обманутого близким человеком. — На самом деле, мы поначалу даже думали, что вы двое тоже пропали. — Вдруг сказал Рон. — Ой, Рон, перестань. — Отмахнулась Тори. — Это все сказки. Я не верю, что где-то открылась черная дыра, и все, кто прошли мимо, просто исчезли с лица земли без видимых следов. — Да, но об этом даже в новостях показывали. — Осторожно подметила Ана. — Не стоит недооценивать ситуацию. Мало ли что могло произойти. Видели же, какие напуганные все вокруг. И я жду, что вы все будете очень осторожны. Перед уходом Лина попрощалась со всеми друзьями. Они спрашивали, когда она вернется или хотя бы приедет их навестить, но понимали, что, учитывая ситуацию с родителями, она может не вернуться вообще. Им не хотелось ее отпускать, ведь за столько лет Лина стала незаменимым человеком в их команде. Она была настоящим другом для них; небольшим, но таким теплым и нужным лучиком света в пасмурный день. Когда Ана закрыла за Линой и Джейсоном дверь, перед этим подарив им самую теплую и наполненную любовью улыбку, Лина скрестила руки на груди и, подняв высоко брови, приготовилась слушать рассказ Джейсона. Увидев ее взгляд, он слишком серьезно произнес: — Не делай так, морщины появятся. Пошли, расскажу по дороге. Он все еще катил за собой ее чемодан. Его колеса противно гремели, натыкаясь на небольшие камешки на дороге. Этот звук разбавлял тишину. — Ты что, сказал им правду? Он ненадолго задумался, пытаясь привести в порядок мысли. — И да и нет. Пришлось немного извертеться в объяснениях. Нелегко придумывать, когда не можешь врать. Я приходил сюда еще вчера вечером. Сказал, что ты поссорилась с Рэем, а потом узнала, что твои родители — не твои родители, и что они много лет обманывали тебя. Ты переехала в другой город, и… — И? Что дальше?    Джейсон вздохнул. — Да, я подозревал, что эта часть тебе не понравится. — Джейсон? — У тебя хорошие друзья, Лина. Я боялся, что они начнут расспрашивать тебя, а ты не будешь знать, что ответить. Но они ни разу не упомянули ничего из того, что я им рассказал. Это классно, когда друзья настолько тебе доверяют и не хотят давить на тебя, если ты не готова делиться. — Ты что-то недоговариваешь? — Да, но, повторюсь, хорошие друзья ждут, когда ты будешь готов сам рассказать, если о чем-то… — Все-все, я поняла. Ты ничего мне не скажешь, да? — Не сейчас. Придет время, и ты сама все поймешь. Лина внимательно наблюдала за Джейсоном. Он смотрел куда-то вдаль, а она молча рассуждала. Сколько бы она не пыталась, ей никогда не удавалось понять, о чем он на самом деле думает и почему поступает так, и никак по-другому. Она постепенно складывала кусочки паззла из недавних событий. Джейсон был единственным, кто остался с ней рядом, когда она потеряла сознание после укола Ванессы. Он дал ей время побыть наедине с матерью, хотя, по ее словам, это было запрещено, а затем позволил провести время с младшей сестрой. Ведь, как никто другой, он понимал и знал, что происходит, когда тебе приходится оставить близких за пределами своей жизни. Лина не знала этого, но именно Джейсон уговорил Альпина позволить ей увидеться с родными. Более того, он в тайне от всех связался с ее друзьями и даже придумал, как объяснить отсутствие Лины, не повесив лапшу им на уши. Он внимательно следил, чтобы Лина не повредила себя во время тренировки с боксерской грушей в зале; делился с ней любимым шоколадом, зная, что это была последняя спрятанная от Марка плитка. Лина даже не догадывалась об этом. Но того, что она знала, было вполне достаточно, чтобы теплое чувство благодарности наполнило ее с головы до кончиков пальцев. Это чувство будоражило ее и даже немного пугало. Осторожно покусывало ее кожу так, что та покрывалась мурашками. Пряталось, стесняясь, за ее глупой неуверенной улыбкой. И, что самое удивительное, этим чувством хотелось делиться, а не прятать его, как Лина привыкла это делать. Это было так необычно ощущать, но Лина вдруг подумала о том, как ей захотелось обнять Джейсона, выразив благодарность за его поступки по отношению к ней. Но она не решилась. Лишь представила этот момент в своей голове, отчего на ее лице невольно появилась улыбка. — О чем задумалась? — Вдруг оторвал ее от мыслей Джейсон. — Да так. Неважно. Джейсон усмехнулся. — Ты когда много думаешь, у тебя между бровей морщинка появляется. — Очень смешно. Боишься, я быстро состарюсь? — Ладно, я думаю, мы уже достаточно далеко отошли. — Джейсон оглянулся. — Вокруг никого нет. Пора возвращаться. — А разве мы не должны были встретиться с Ирен и Марком? — Они вернулись почти два часа назад. Марк написал мне. Нам тоже давно пора. — Он протянул Лине руку. В другой уже лежала монета. Когда Джейсон подбросил Портату в воздух, Лина не стала закрывать глаза. Ей хотелось, чтобы это место как можно лучше отпечаталось в ее памяти. Знакомые улочки и дома вокруг них закрутились с бешеной скоростью, смешиваясь в серые оттенки. И, когда скорость вращения начала снижаться, а в серой массе появились зеленые оттенки сада и очертания знакомого особняка, Лина сразу пожалела о своем решении не закрывать глаза. Как только картинка остановилась, Лина невольно присела на землю, пытаясь скрасить сильную тошноту и головокружение. Помогло не сильно. — Эй, космонавт, решила похвастаться отменным вестибулярным аппаратом? — Она почувствовала руки Джейсона на своих плечах. Он помог ей медленно подняться. Лина не могла объяснить, но у нее появилось странное предчувствие. Вокруг не светило солнце. На небе были тучи, дул сильный ветер, как в Сент-Джонсе. Сад выглядел зловещим и темным. Тут явно было что-то не так. Она была уверена, что и Джейсон это заметил — он оглядывался по сторонам, его взгляд стал серьезным и внимательным. — Что происходит? — Пока не знаю. Дай подумать. — Джейсон закрыл глаза и глубоко вздохнул, словно пробуя воздух на вкус. Он слегка отдавал электричеством, пылью и сыростью, словно недавно прошел дождь. И только спустя минуту он почувствовал едва уловимый запах крови. Его зрачки расширились, в его глазах читался страх. — Джейсон, что случилось?! — Пошли. У нас гости. Джейсон шел быстро, но бесшумно. Ни одна травинка не хрустнула под его ногами. Он внимательно смотрел по сторонам и прислушивался, как только мог, но ничего и никого подозрительного он не заметил. Лина, видит Бог, старалась полностью повторять его поведение, однако ей явно не хватало ловкости, скорости, внимательности и еще много чего, чему научился Джейсон за все годы, проведенные в Деноме. Вот он. Они наконец-то услышали звук. Это был шум воды, и чем ближе к главному входу они находились, тем громче становился шум. За ним появились звуки ударов и странные животные крики. Джейсон увеличил скорость, все еще оставаясь за стеной и не понимая, что происходит. Вдвоем они осторожно выглянули из-за угла. То, что увидела Лина, повергло ее в сильнейший шок. Ирен и Марк, искусно орудуя ножами, сражались с людьми. Нет, они определенно не были людьми. Их кожа была серой и слегка покрытой пеплом, их глаза были черными, как смоль, и из них тонкими струйками вытекала черная кровь. Получая на себя удар ножом, который для любого другого мог бы оказаться фатальным, они издавали тот самый раздражающий перепонки вопль, но не переставали атаковать. Их число слегка переваливало за десятки, но, казалось, ребят это совсем не останавливало. Джейсон сразу бросился на помощь. Он еще на бегу достал из своего ботинка небольшой кинжал и вонзил его в спину одному из чудовищ. А вот Лина осталась стоять в стороне. Ей было страшно. Она не понимала, что происходит, но еще больше она боялась, что ничем не может помочь. Она с тревогой наблюдала, как прекрасно они втроем работают в команде: Джейсон заставил огромные острые осколки сухих мертвых деревьев вырасти из-под земли, а Ирен поднялась высоко в воздух, забрав с собой несколько Одержимых, а затем отпустив их с большой высоты так, что их тела насаживаются на колы, обездвиженные. — Они боятся света, Лина! — Крикнул Марк, заметив ее лицо за углом, одновременно утапливая несколько тел, заставляя их жадно ловить воздух до тех пор, пока их конечности не перестают трястись. Но она не до конца понимала, что может сделать. Ее последний «урок по защите от темных искусств» закончился тем, что Джейсон буквально вывел ее на эмоции, чтобы она загорелась. Эмоции! Ну конечно! Лина закрыла глаза, пытаясь погрузиться в себя. Все, что она могла почувствовать в данный момент — это страх. Холодный и мерзкий. Он стеной отгораживал ее от всего происходящего вокруг. Страх нарастал, но огонь так и не появлялся. Наоборот, ей становилось холоднее с каждой секундой. Почему я не могу помочь, когда я так нужна? Что если вспомнить что-то еще? Когда я последний раз испытывала сильные эмоции? Первое, о чем она вспомнила, оказалось весьма интересным событием. В ее памяти вдруг всплыл тот самый момент, случившийся буквально несколько минут назад. Лина вспомнила о своих размышлениях о Джейсоне. О том, как она благодарна ему за все, что он сделал для нее. Она начала прокручивать эти события в своей голове одно за другим, пока холод в грудной клетке не сменился теплым покалыванием и внезапным воодушевлением. Она представила, как внутри нее словно лепесток за лепестком раскрывается бутон, готовый открыться в полную силу в любую секунду, очаровав всех своей красотой и ароматом. Через минуту она уже была уверена — она готова свернуть горы. Лина смело вышла из-за стены. Ее руки загорелись ярким сочным пламенем, готовым превратить в пепел все, чего она коснется. Она была готова светить так ярко, как только сможет себе представить. Ей хватило всего секунды, чтобы пламя охватило все ее тело с головы до кончиков пальцев, но этого было мало, чтобы заставить Одержимых отступить. Она сильнее проникалась тем чувством, что зародилось у нее прямо в груди, и оно сильнее подпитывало ее пламя. С каждой секундой она становилась все ярче, а огонь вокруг нее — больше и опаснее. Одержимые, зажмурив глаза, наконец, обратили на нее внимание. Некоторые из них сделали несколько уверенных шагов к ней, но Лина разгоралась сильнее. Они остановились, им даже пришлось отвернуться — ее свет, словно самый острый кинжал, резал их глаза, оставляя внутри острые осколки, заставляя вопить от боли. Постепенно Лина разгорелась настолько, что каждый Одержимый, попавший под ее пламя, сгорал заживо, оставляя в воздухе едва заметные крупицы пепла. Она чувствовала, что ее силы на исходе. В какой-то момент она просто на секунду отключилась, а когда открыла глаза, вокруг не было ни души. Мягкое вечернее солнце, привычный теплый воздух и Марк, протягивающий ей руку, чтобы помочь встать. Пламя постепенно потухло. Лина не совсем понимала, как ей удалось разгореться настолько, чтобы убить большую половину всех тех тварей, что были здесь. Она протянула руку Марку, и в тот момент, когда ее пальцы коснулись его кожи, она почувствовала сильный удар током, но не смогла одернуть руку. Что-то будто мешало, не отпускало ее. В эту секунду произошла яркая вспышка. Ее белый свет слепил глаза, поэтому оба сильно зажмурились. Стоило Лине открыть глаза, Марк тут же одернул руку. На его лице сияла смесь удивления, злости и недопонимания. Лина не успела подняться на ноги, когда Марк начал кричать: — У тебя все хорошо с головой?! — Что? Я же… — Лина не понимала причину такого поведения. В чем она была виновата? Она ведь помогла им! — Никогда, слышишь, никогда больше так не делай! Переполненный гневом Марк тут же ушел. Ирен и Джейсон смотрели ему вслед, но не пытались остановить. Они подошли к Лине, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, но не успели ни о чем ее спросить. — Что я такого сделала? Ребята переглянулись. — Он имеет право злиться. — Сказала Ирен. — Ты чуть не убила его. — Что?! Да я ему, можно сказать, жизнь спасла! — Нет, Лина. Я не знаю, как тебе это удалось, и почему, но, чтобы образовать такой мощный поток света, когда ты прикоснулась к Марку, ты забрала часть его энергии. Возможно, даже всю. Это называется конвергенция. — Что это значит? — Это значит, вы с Марком связаны. — Ирен видела ничего не понимающий взгляд Лины и не стала продолжать. Она подняла с земли упавший кинжал. — Ладно, позже расскажу об этом. Нам всем не помешает немного отдохнуть. — Девушка действительно выглядела уставшей. Ее волосы были растрепаны после битвы, над бровью виднелся небольшой порез, а на руках — многочисленные синяки и ссадины. Ирен медленно поплелась ко входу в кухню. Сейчас ей не хотелось исполнять роль мамочки и объяснять что-то Лине. Битва отняла у нее много энергии и сил. Все, что ей сейчас действительно хотелось сделать — это съесть что-нибудь калорийное, принять душ и лечь спать. Лина осталась наедине с Джейсоном. Ее недопонимание всего происходящего сильно тормозило ее, заставляло прокручивать в голове диалог с Марком, чтобы понять, где же она накосячила. — Не слушай их. Ты молодец. Я горжусь тобой. — Джейсон приобнял ее и осторожно поцеловал в лоб. Внезапно появившаяся боль на спине заставила Лину вскрикнуть и сесть на землю. Было ощущение, будто на ее плечи кто-то вылил несколько литров кипятка, и она вспомнила о том дне, когда ей наносили знаки. Этой адской боли она не забудет никогда. — Ты чего? Все хорошо? — Джейсон присел рядом и, увидев, как Лина руками пытается дотянуться до источника боли на ее теле, помог ей снять куртку. — Ну? Что там? Это ожог? — Не совсем. — Джейсон почти улыбался. — Твои знаки проявились. Лина с большим интересом принялась рассматривать свою спину, но без зеркала это было сделать практически невозможно. Тогда она, оставив Джейсона одного, поднялась в ванную комнату и, закрыв за собой дверь и раздевшись до пояса, принялась рассматривать знаки. То, что она увидела на своей спине, одновременно напугало и удивило ее. Это были два ангельских крыла, берущие начало между ее лопаток и простилающие самые тонкие и длинные перья до конца предплечья. Будто наполненные раскаленной лавой, крылья выглядели почти живыми. Лине даже показалось, что они шевелятся вместе с ней. Однако спустя несколько минут, пока Лина с интересом разглядывала новую изюминку своего тела, они побледнели, а затем и вовсе исчезли.