I'm the flame | Я - пламя

— Так надо, Ванесса, — Патрик нежно погладил жену по щеке и взял за руки. — Так надо. Это для её же блага. Мы сейчас поговорим с Альпином. Может быть, они соберут Совет или что там у них еще. Мы что-нибудь придумаем. — Придумаем? Ей семнадцать лет, Патрик. Они за все это время не смогли ничего придумать. Ты же знаешь, что с Линой не все так просто, и даже предугаданные действия порой дают обратный эффект. Ванесса спорила, хотя прекрасно понимала, что муж прав, но все же, она не могла решиться на такой поступок. Её мучила совесть, ведь за столько лет она впервые посмотрела на Лину как на дочь, а не как на объект исследований. И это съедало ее изнутри. Ей отчаянно хотелось верить, что сегодня на собрании она услышит те самые заветные слова. Мы спасем ее. Все будет хорошо. Но, каждый раз представляя этот момент в своей голове, Ванесса сама же одергивала себя. Она прекрасно понимала: никто ее не спасет. Лина сама должна со всем этим справиться, и лучшее, что они могли сделать для нее — это просто быть рядом. — Я знаю, просто… Наверное, ты прав. Сейчас нельзя полагаться на одни только чувства. Если Мэри сказала правду, то её дочь была одержима. Значит, что-то случилось с Зеркалом. И вряд ли об этом знает Совет. Да что там! Мне кажется, даже Высшие ничего не заподозрили. Они ведь думают, что все в шоколаде. — Они ещё подростки. Не вини их. — А я и не виню их. Если они считают себя Высшими и даже смеют так называться, почему же они до сих пор не смогли придумать ничего, чтобы помочь Лине? Она одна несет это на себе! Ванесса последний раз взглянула на себя в зеркало, замечая следы детских пальцев на его гладкой поверхности, но не обращая внимания на свое серое поникшее лицо. Даже муж не видел её усталого взгляда и натянутой улыбки. Конечно, ведь она так старалась все это скрыть, но в душе, как и любая другая женщина на её месте, она не была сильной. И ей как никогда хотелось теплых слов и объятий. Хотелось почувствовать себя нужной и любимой женой и матерью. — Нас ждут. Пора. — Патрик крепко обнял жену и взял ее за руку. На платформе раздался громкий гул, оповещающий о том, что поезд скоро тронется, и они сели в вагон. Весь путь они провели в молчании. Был слышен лишь грохот колес и иногда задувал сильный ветер. Через два часа поездка подошла к концу, дальше нужно было добираться самостоятельно. Они сошли с дороги и направились в сторону леса, следуя по одной единственной тропинке. — Когда мы были здесь в последний раз, Ванесса? — Я думаю, лет десять назад точно. Думаешь, мы не найдем дерево? — Нет. Думаю, насколько там все изменилось. Тогда город был очень красивым, помнишь? В ответ она лишь ухмыльнулась. Еще через час они вышли к месту, где их уже ждал Джейсон. — И стоило тебе так далеко ехать? — Ирен сказала, вы можете заблудиться. Мне не сложно вас проводить. Хотя я сам, конечно, этим входом не пользуюсь. За огромным трехсотлетним деревом (его нетрудно было найти среды остальных деревьев) Митчеллы и Джейсон спустились в холодную темную пещеру. Мертвецкую тишину нарушал лишь хруст шагов. Здесь было очень трудно дышать и передвигаться из-за плотного, пыльного воздуха, в котором явно не хватало влаги. С каждым шагом им все больше казалось, что они идут по холодному, но от этого не менее обжигающему пламени. И с каждым шагом все меньше становилась их уверенность в том, что они делают правильный выбор. С этой мыслью быстро приходит другая — у них нет выбора. Им не дали право выбирать. И никогда не давали. Ни когда дали амулеты, ни когда подарили ребёнка. Подарили? Да, хорошее определение. Но только в том случае, если «подарок» желанный. Света в пещере постепенно становилось все больше, а стены вокруг все меньше походили на сваленные в груду огромные камни. Еще немного — и они достигли назначенной цели. Перед ними стояло огромное, заслоняющее дальнейший проход зеркало, от которого исходил холодный голубоватый свет. Его поверхность казалось жидкой и все время куда-то «плыла», будто кто-то создавал на этой поверхности едва уловимые волны. Время пришло. Патрик и Ванесса надели на шею медальоны в форме глаза — только так они могли преодолеть поверхность зеркала. А вот Джейсону медальон был не нужен — зеркало итак знало, что он не чужак. Каждый из них сделал шаг вперед, навстречу своему отражению, медленно преодолевая холодную тягучую отражающую субстанцию. Еще шаг, и можно открывать глаза. Да-да, здесь было на что посмотреть. Втроем они оказались на пороге точно такой же пещеры, в которую спускались часом ранее, но уже смотрели на выход. Их взгляд (а особенно Ванессы и Патрика) не знал, на чем остановиться: на шумных водопадах, хвойных лесах, или городских фонтанах и роскошных домах, построенных в викторианском стиле. Прогулка по городу к Башне Света была бы более жизнерадостной и полной впечатлений, если бы не причина, по которой Митчеллы приехали сюда. — Джейсон? — Позвала Ванесса. — Что нам ему сказать? — Скажите ему то, о чем хотели сказать, когда ехали сюда. Или у вас появились другие новости? — Я знаю, тебя не было на последнем собрании Совета. Но, может быть… Как ты думаешь, у Лины еще есть шанс жить нормальной жизнью? Джейсон вздохнул. — Вы же понимаете, что она не была рождена для того, чтобы жить нормальной жизнью. И не вините себя. В какой-то момент все бы произошло именно так, как происходит сейчас: вспышки эмоций, потеря контроля, трещина на Зеркале… Так или иначе, этого было не избежать с самого начала. Могли поменяться лишь причины. Но, повторюсь, рано или поздно, это бы случилось. И сейчас мы должны научиться жить с этим, а не убегать и откладывать то, что уже невозможно отложить. — Мы даже не представляем, как все это ей рассказать. Она не поверит. Джейсон никак не стал комментировать эту фразу, потому что они пришли. Перед ними возвышался огромный трехэтажный особняк. Его стены были выкрашены в молочно-белые оттенки, а каждый из углов был старательно украшен выложенными серыми кирпичами. Слева у особняка был небольшой одноэтажный пристрой, накрытый стеклянной крышей с узором в виде медовых сот. Сам особняк был окружен чудесным садом: прямо перед ним располагался прямоугольной формы небольшой фонтан, по левую сторону от него был лабиринт из живой изгороди, в конце которого цвело пышное дерево с розовыми листьями, а по правую сторону возвышались стройные ели. Чтобы найти вход на первый этаж, здание нужно было обойти — он располагался с противоположной стороны. — Проходите. — Джейсон открыл дверь, пропуская Митчеллов войти. Втроем они оказались в прихожей. Пол был отделан серым холодным камнем, и, когда кто-либо делал хоть один шаг, стук обуви сразу оповещал о присутствии характерным звуком, немного отдающимся эхом. На второй этаж вела лестница, но они, обогнув ее, начали спускаться вниз в темный каменный коридор, изредка освещаемый настенными подсвечниками. Вперёд по коридору, затем направо, пока перед ними не вырастает тяжелая железная дверь. — Дальше вам нельзя. Я позову. — Джейсон исчез за дверью, которая, открываясь, на удивление, не издала ни единого звука. Патрик и Ванесса пытались прислушаться к тому, что происходило за дверью, но их окружала лишь мертвая тишина и их собственная паника. Через минуту Джейсон пригласил войти. Они оказались в каменном зале, посреди которого в форме полукруга были выставлены стеклянные столы, расписанные черными узорами. За каждым столом было по два стула, некоторые из которых оказались заняты знакомыми и незнакомыми им лицами. Первым, кого вспомнили Митчеллы, оказался Альпин — низкий, будто немного сплющенный старик в длинной коричневой мантии, больше напоминавшей старый потертый халат. Его полупустые серые глаза смотрели в одну точку, а белая лохматая борода небрежно висела на уровне его ключиц. Дождавшись разрешения, Патрик и Ванесса заняли свободные места. — Я думаю, все в сборе теперь. — Начал Альпин. Его голос был тихим, и, чтобы разобрать хоть что-то, нужно было действительно приложить усилия. — Ну что ж, думаю, всем понятно, что мы собрались сегодня не для хороших новостей, даже пригласили Митчеллов, чтобы вся ситуация была ясна. Как мне сказал Джейсон, в городе, где живут Митчеллы, появилась Мрачная Душа, и девушка, знакомая с Четвертой, была одержима. Что еще мы знаем по этому случаю? Ирен, Марк, какие новости? — Мы собрали все данные, к которым смогли получить доступ. — Произнесла девушка. В ее речи был слегка заметный ирландский акцент. Патрику даже пришлось повторить ее слова у себя в голове, чтобы до конца уловить весь смысл. — По всей Канаде уже около шестисот обращений в больницы и полицейские участки с жалобами на симптомы, очень напоминающие одержимость — черные глаза, изменение поведения, агрессия, некоторые даже сбегали из дома и пропали без вести. — Да, некоторых из тех, кого объявили в розыск, позже нашли на пути к городу Сент-Джонс. — Добавил Марк. Патрик и Ванесса внимательно вслушивались в разговор, с осторожностью осматривая присутствующих в зале. Насколько они знали, Ирен и Марк тоже были Высшими, как и Джейсон. Ирен показалась им довольно милой. Несмотря на то, что она была старше Джейсона, она явно не выглядела на свои двадцать два. Ее лицо было круглой формы и, хотя она не была полной, когда она улыбалась, из-за щек можно было подумать, что ей не больше шестнадцати. Внешние уголки ее серых и мокрых, как ил, глаз были опущены, словно она всегда грустила. А ее русые идеально гладкие волосы (Лина бы позавидовала) были всегда собраны в низкий хвост, из которого то и дело выбивались передние пряди. Марк был самым старшим. В мае ему исполнилось двадцать три, и он старался держать позицию лидера в их троице. К его мнению всегда прислушивались, с ним всегда советовались, прежде чем принять важное решение. Джейсон уважал его, но иногда искренне верил, что Марк высокомерный и нудный. Взгляд его голубых, как соленое море, глаз, всегда был серьезным, а его светлые волосы всегда были уложены и расчесаны. Марк считал, это делало его более авторитетным в глазах других членов Совета. Ну, и, безусловно, в глазах всех тех чародеек, с которыми он успел подружиться. — Шесть сотен… — Альпин будто пытался представить масштаб возникшей проблемы. — Шесть сотен пробралось сквозь крохотную трещину на этом чертовом Зеркале. — Зеркало… треснуло? — Удивилась Ванесса. — Совсем недавно, буквально на днях. — Ответила Ирен. — Что ж, давайте посмотрим, что мы имеем по сообщению Авы Тейлор… — Альпин прокашлялся. Казалось, ему тяжело говорить. Это было естественно, ведь он проживал уже сто одиннадцатый год своей жизни. — Ванесса, Патрик, я вас слушаю. Патрик долго не мог подобрать нужных слов, поэтому Ванесса сама начала рассказ. — Чуть меньше месяца назад Ава была у нас после очередного приступа, сказала, что Феникс стал сильнее, и он отторгает сыворотку, которую Лина все это время принимала. Мы стали давать ей препараты, которые контролируют выброс сильных эмоций, но не уверены, что это решит проблему. Альпин усмехнулся. — Ава, как всегда, на редкость изобретательна. Конечно, какие-то таблетки не решат проблему. — Он глубоко вздохнул, помялся, подумал и продолжил. — Зеркало треснуло. Значит, осталось совсем мало времени. Мрачные Души возвращаются сюда сквозь трещины, и скоро их станет слишком много. И даже несмотря на то, что ключ все ещё у Лины, мы должны быть готовы в любой момент дать отпор. Теперь бесполезно что-либо предпринимать. Сдерживать Феникса больше нет необходимости. Напротив, мы должны дать ему свободу, чтобы в нужный момент Ангелина знала, как его контролировать. — Но она не готова! — Теперь это не важно. У вас ровно два дня. И ни днем больше. Мы начнем подготовку. — Два дня? — Ванесса была в ярости. Такого решения она не ожидала даже в самом плохом раскладе в ее голове. — Но кто даст ей то, что все это время у нее пытались скрыть и даже… отнять?! Пламя не заменить никаким препаратам. Это невозможно. И научить ее тому, чему остальные учились с детства за два дня — вы серьезно? Это же абсурд! Это бред! Вы сами-то верите в это?! Джейсон вслушивался в спор, не желая принимать в нем участие. Скорее всего, Альпин был прав, и другого выхода у них действительно не было. Теперь, когда решение принято, нужно действовать, а не пытаться придумать новое из воздуха (за семнадцать лет ни нашли ничего нового, и тут — бац! — за пять минут придумают план спасения мира и Лины заодно). И как раз в тот момент, когда Джейсон размышлял об этом, его телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. [Надо поговорить! СРОЧНО!] Лина будто прочитала его мысли. — Успокойтесь, миссис Митчелл. — Альпин настаивал на своем. — Если вы больше не хотите сотрудничать с нами, то и мы не нуждаемся в вашем участии. С вами или без вас, через два дня Ангелина должна быть здесь, и она должна быть в курсе всего происходящего. Пока это — наша главная цель. Достигнем ее, будем двигаться дальше. На этом все. Собрание окончено. — Я помогу. — Глаза всех собравшихся в зале, уже собирающихся уходить, устремились на Джейсона. — Отлично. — Одобрил Альпин и подозвал двух людей, сидевших по обе стороны от него, чтобы они помогли ему встать. Джейсон набрал ответ: [Понял. Буду через час]