Карт-бланш

***58*** Брок вернулся к своим гостям, которые ждали только его, чтобы сесть за стол. За ужином сложных разговоров не вели, как и принято у нормальных воспитанных людей. Все отдали должное вкусному ужину и прекрасному вину, а вот позже, когда раскурили сигары и разлили по бокалам виски, разговор пошел совсем на другие темы. — Завтра первое слушание по делу Дамблдора, — сказал Скримджер. — И какие прогнозы? — поинтересовался Брок. — Херовые, — Руфус поморщился. Все аналитики, что были в его подчинении, все сыскари рыли носом землю в расчете найти что-то повесомей помощи Петтигрю, может, связи с другими Пожирателями, но, увы, либо Альбус зачищался после преступлений, как заправский шпион, либо он не нарушал закон так, чтобы его можно было не только привлечь, но и осудить за это, что он и рассказал присутствующим. — В принципе, за Петтигрю, которому он помог избежать правосудия, как мне сказал мой адвокат, — Брок затянулся ароматным дымом с вишневым привкусом, сделал глоток виски и продолжил: — Так вот, ему грозит заключение в Азкабане от года до трех лет максимум. Укрывательство, недонесение, а он еще и Верховный Чародей, за что может схлопотать еще немного. Кстати, а у вас как считают? Путем сложения наказаний или большее перекрывает меньшее? — Второй вариант, — кивнул Скримджер. — Но суд будет учитывать не только совокупность преступлений, но и безупречную репутацию, примет во внимание звание победителя Гриндевальда и долгие годы работы без нареканий. К тому же большинство членов Визенгамота когда-то учились у него. Так что я бы не рассчитывал на многое. — Мне хватит того, что он потеряет власть, — пожал плечами Брок, у которого не было идеи фикс уничтожить, наказать или унизить. Ему и в самом деле хватило бы ухода Дамблдора с политической арены, тем более что возрождения Волдеморта уже не будет, так что для полного выполнения задания от Демиурга осталось «избавиться» от Дамблдора. — Уже потерял. С поста директора Хогвартса его «ушли», с поста Верховного Чародея тоже, потому что не может стоять во главе человек с подмоченной репутацией. Даже если его оправдают, то в должности точно не восстановят. Из МКМ тоже пришла бумага, что нужен новый представитель от магической Британии, потому что Дамблдор дискредитировал себя, — сказал Скримджер. — Вот и чудненько, — Брок позвал Кричера, велев принести еще несколько бутылок виски — компания не маленькая, мужики все здоровые, к тому же пьянели волшебники тяжелее, чем маглы. — За это и выпить не грех. Кстати, а притянуть ту пещеру с инфери в обвинения нельзя? — Увы, мы думали и даже обследовали ее, но никаких вещественных доказательств после Адского Пламени не осталось, всё выгорело в пыль. Можно, конечно, спросить, когда он будет под Веритасерумом, но тогда придется объяснять членам Визенгамота, откуда информация. — Нахуй, — качнул головой Брок, не желающий делиться с общественностью своими знаниями. Перетопчутся! — По миссис Лестрейндж что-то узнал? — перевёл тему Сметвик. — Это Малфой мутит, но не сам, а с подачи Нарциссы, — ответил Брок. — Ну да, сестра же, — понимающе кивнул Янус. — Консилиум будет послезавтра, если есть желание присутствовать… — Нет, — качнул головой Брок. Не то чтобы он не хотел, чтобы Беллу, если там всё и в самом деле плохо, перевели в Мунго, но видеть ее в Азкабане почему-то желания не было. Или он просто в Азкабан не хотел? — Если она сумасшедшая, то перевод в Мунго мы оформим сразу. И заберем ее в этот же день, — сказал Янус и повернулся к Скримджеру: — Руфус, подсобишь? — Без проблем, — кивнул Скримджер, а Брок добавил: — Вот в Мунго и навещу. — Думаешь, она и в самом деле не в себе? — спросил Сметвик. — Уверен, ма…дам Вальбурга подтвердила, — Брок едва успел сориентироваться и не назвать Вальбургу мамой, что прозвучало бы фактически как признание, что он и Сириус lll Орион Блэк один человек. — Брок, — позвал его Северус. — Могу я увидеть Поттера? — Долго? — Брок понимал, что просто так Северус не стал бы спрашивать, значит, клятва давила нешуточно. Стоило подумать о том, чтобы попытаться хотя бы ослабить ее. — Пару минут, — ответил Снейп, которому нужно было просто удостовериться, что с Поттером всё в порядке. Не то чтобы он думал, что Брок может сотворить с ним что-то, просто так легче жилось. Он с ужасом вспоминал те годы, что Поттер жил у маглов, а он мучился от невозможности исполнить клятву и присматривать за мальчишкой хоть иногда. Его крутило, как под Круцио, но Дамблдор так и не сказал, где прятал Поттера все эти годы, а Снейп почему-то не додумался до самого простого и очевидного варианта. — Без проблем, — кивнул Брок и велел Кричеру привести крестника. — Ты меня звал? — спустя пару минут Гарри влетел в курительную, где устроила посиделки их компания, и, оглядевшись, с достоинством склонил голову и поздоровался. Уроки этикета, что ему давали и Локи, и Регулус, не прошли даром. — Звал. Хотел, чтобы ты познакомился с гостями, — ответил Брок. Он представил Гарри Скримджера, Тикки и Сметвика, а тот подходил к каждому, говорил приличествующие случаю слова и пожимал руки, гордый тем, что крестный знакомил его со взрослыми. Потом Гарри пожелал всем хорошего вечера и умчался к Регулусу, с которым они разбирали астрономию. Оказалось, что скучнейшие уроки могли на самом деле быть очень интересными. Регги еще и зельями с ним обещал позаниматься! — Спасибо, — кивнул Снейп, когда за Гарри закрылась дверь, а Брок только плечами пожал. — А зачем тебе его нужно было видеть? — спросил Сметвик. — Клятва присматривать и оберегать, которую я дал его матери и которая будет действовать до совершеннолетия Поттера, — ответил Снейп, не собираясь скрывать свои мотивы, чтобы ни у кого не возникло дурных мыслей или подозрений. Пожалуй, этот вечер был первым, когда их посиделки не закончились приключениями. *** Как ни противился министр Фадж тому, чтобы сделать допрос Дамблдора публичным, но у него так ничего и не получилось. Всё произошло при полном собрании Визенгамота, а не малым составом, на который он рассчитывал. Фадж опасался, что Альбус все-таки умудрится даже сквозь Веритасерум наговорить лишнего, впрочем, не только он этого опасался, но и многие другие члены Визенгамота, наверное, именно поэтому список вопросов был крайне небольшим и очень конкретным, почти полностью исключающим развернутые ответы. Но если честно, то напрасно они все боялись, Дамблдор хоть и не кристальной честности маг, но оказался и не злодейским злодеем, прикидывающимся волком в овечьей шкуре, по крайней мере, всё выглядело именно так. Эпизод с Петтигрю — самое серьезное, что ему вменяли, но и его он смог объяснить так, что складывалось впечатление, что он не сделал ничего ужасного. Дамблдор рассказал о клятвах, которые стребовал с Питера, сказал о том, что сам был связан долгом по отношению к тете Питера, в уплату которого и помог. Все понимали, что долги в магическом мире не то, что можно игнорировать. — Вы знали, что Питер Петтигрю — Пожиратель? — Узнал, когда он пришел ко мне просить помощи, — ответил Дамблдор. — Почему вы не сдали его в Аврорат? — У меня был Долг перед его тетей, в уплату которого она потребовала помочь спрятаться ее племяннику. — Почему вы спрятали его у Уизли? — Мне показалось это самым безопасным местом. — Вы знали, что Сириус Блэк невиновен в предательстве Поттеров? — Понял, когда Питер пришел ко мне. — Почему не инициировали пересмотр дела? — Не мог, тогда пришлось бы сказать о Питере. — Кто наколдовал Бомбарду, от которой погибли двенадцать маглов? — Питер Петтигрю, он сам мне признался. Подлец — несомненно, оставить невиновного в Азкабане на пожизненный срок — это, по крайней мере, бесчеловечно. Остаться на высоких должностях после такого говорило о Дамблдоре как о человеке с низкой моралью и никакой ответственностью. Порой такое пренебрежение к собственным обязанностям приводит к плачевным последствиям, что и случилось с Дамблдором. Но осудить его за это на долгий срок было сложно и значило обнулить все его заслуги перед обществом. Да и выносить всю информацию за пределы зала заседаний никто не стремился. Да и по Хогвартсу предъявить толком было нечего, ну не за халатность же судить победителя Гриндевальда! Да, было нецелевое растрачивание, но опять же не на себя, просто Дамблдор оказался хреновым хозяйственником. Признаться в этом он не мог, поэтому управлял как умел, а умел он никак. Например, он ежегодно ремонтировал холл, Большой зал, Больничное крыло, аудитории, где проводились занятия и к которым у Дамского комитета претензий не нашлось, а представить, что дети могут жить в неподобающих условиях и что в гостиных тоже нужен ремонт, он не мог. Как трансфигуратор, он не видел проблемы в обустройстве жилья на свой вкус и не понимал (или успешно делал вид, что не понимает), что дети не могут колдовать так же, как он. Скримджер, сидя на месте наблюдателя, скрипел зубами, но под Веритасерумом не лгут. Дамблдор монотонно давал показания, которые его не оправдывали, нет, но по ним нельзя было дать большой срок. Год, максимум два, как и говорил Броку мистер Спенсер, но всё же это будет срок в Азкабане — других тюрем в волшебной Британии не было, а там совсем не курорт, да и Дамблдор в таком возрасте, что этот год сожрёт немереное количество здоровья. — Вывернется, Альбус это всегда умел, — незнакомый маг сел рядом с Руфусом и кивнул на Дамблдора, который теперь разительно отличался от себя прежнего. — Мы знакомы? — Сметвик повернулся к магу. — Нет, — улыбнулся тот. — Позвольте представиться, Ханс Грубер. — Руфус Скримджер, — взаимно представился он. — Мистер Грубер, а вы здесь потому?.. — Мне хотелось видеть падение этого колосса, — пожал плечами Грубер. — И, если вы не возражаете, то просто Ханс. — Тогда — Руфус. Почему мне кажется знакомым ваше лицо? — Руфус смотрел на Грубера и не понимал, где он видел такой же пронзительный взгляд, такую же гордую осанку, подбородок, нос. Вот когда он дошел до носа, то едва усидел на месте, потому что этот профиль он точно видел на другом лице. — Я впервые в Англии, — дернул уголками губ Грубер, а Скримджер видел перед собой лицо Снейпа. Старше, немного другой овал лица, стрижка, светлые волосы, карие глаза, гораздо светлее, чем у Снейпа, но похож был так, как не бывают похожи просто родственники, так бывают похожи очень близкие, как отец и сын. — А у вас здесь нет родственников? — спросил Руфус. — Если только очень дальние, — пожал плечами Ханс. Близких родственников у него не было, молодость была потрачена на войну и Гриндевальда, в рядах которого он был, а потом как-то не сложилось. — Вы надолго к нам? — Задержусь, — Ханс улыбнулся. — Хочу присутствовать на вынесении приговора. — Уверены, что он будет обвинительным? — Надеюсь, — ответил Ханс. — Тогда до встречи на следующем заседании, — сказал Руфус, попрощался и вышел из зала заседаний.