"Сюаньлун - сокровенный дракон"

      В храме служило большое количество жрецов и жриц, кто разделит ложе с драконом решал жребий. Так по крайней мере было записано в уставе храма, но низменные человеческие желания: ревность, зависть и власть, не обошли стороной и его. Большинство молодых людей и девушек даже не видели дракона за все время своей службы и уходили на покой, унося с собой только положенную им, при достижении 25 лет, пенсию. Взятки и личные предпочтения старших жрецов решали, кому «кормить» Великого дракона.       Чэнь Чонлин прибыл в храм из деревни, располагавшейся на юге горной системы Куньлунь. Его семья была бедна, юноша был младшим в семье, кормить растущий пятнадцатилетний организм стало непосильным трудом. Мальчик сам решил отправиться в храм Великого дракона, служить ему было честью, а отношения с мужчинами в то время были обыденным делом. Если бы он родился в более богатой семье, его, скорее всего, выдали бы замуж за какого-нибудь градоначальника или другого высшего чиновника провинции. А так он мог претендовать только на место любовника, хорошо, если его будут учить, кормить и одевать бесплатно, в противном случае единственное на что он мог претендовать — это кусок хлеба, чтобы не сдохнуть с голоду.       При храме также была школа, где обучали грамоте, рисованию, каллиграфии и музыке. За дополнительную плату в ближайшем городе можно было пройти обучение боевым искусствам у мастера. Помимо всего прочего, жрецы и жрицы получали заработную плату, а при достижении двадцатипятилетнего возраста выходили на пенсию с немалой суммой в кармане. Часто девушкам даже находили мужей, ну, а если не получалось, то выдаваемая при освобождении сумма давала возможность приобрести дом или дело и жить безбедно не только бывшему служителю храма, но и следующему поколению. Именно это и сподвигло Чэнь Чонлина отправиться в храм Великого дракона.       Юноша без труда прошел отбор на место вышедшего недавно на пенсию жреца и зажил хорошей жизнью. Помимо занятий в школе жрецы и жрицы проходили обязательную подготовку, включающую в себя умение доставить дракону удовольствие, не только физическое, но и эстетическое. Говорили, дракон был ценителем искусств и с удовольствием мог посмотреть танцы, послушать музыку. Чэнь Чонлин собирался поразить дракона другим искусством, не только же из-за первородства дракона называют Великим. Молва о его боевых подвигах и умениях гремела не меньше, чем о первородстве и красоте. Все свободное время юноша проводил в городе, изучая боевые искусства у лучшего мастера провинции. А вечером, как и все, молился богам, чтобы ему выпал жребий идти к дракону.       Прожив в храме три года, юноша рисковал вообще не увидеть дракона, чем старше становился жрец или жрица, тем меньше у них шансов попасть на ложе к дракону. Но как говорится: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». В ходе развернувшейся борьбы за власть между двумя главными жрецами один из них решил сделать пакость другому и отправить к дракону совсем не того, кто «заплатил». И так получилось, что в момент раздумий проказника на глаза ему попался возвращавшийся из города Чонлин. Юноша был невероятно красив: статная фигура, длинная красивая шея, плавная походка. Главный жрец увидел в юноше танцора. Посчитав его хорошим развлечением для дракона, он подошел к юноше и узнал его имя.       Как приходит любовь к мистическим существам, спросите вы? Великий дракон Сюаньлун вам скажет, что она приходит со словами: «Я хочу сразиться с Великим драконом на мечах».       Чонглин вошёл в комнату, она была огромной, в центре ее располагался круглый бассейн, вода в него поступала из озера. В бассейне росли лотосы и плавали карпы. Следующим привлекающим внимание объектом была кровать. Она тоже была большой, имела круглую форму и оснащалась полупрозрачным балдахином. В противоположной от кровати части комнаты располагался низкий столик с большими подушками вместо циновок. В углу рядом располагались разнообразные музыкальные инструменты.       На краю бассейна спиной к входу сидел мужчина свесив ноги в бассейн. Услышав шаги, он повернулся и удивлённо приподнял бровь. Ибо видел много красивых мужчин и юношей, сначала при прохождении отбора, потом уже в храме, но этот мужчина был несомненно самым красивым из всех. Мужчина развернулся полностью, встал и подошёл к юноше. Двумя пальцами приподнял голову за подбородок, покрутил ее из стороны в сторону и довольно ухмыльнулся прищурив глаза. Ловким движением руки развязал широкий пояс Чонглина, распахнул верхнюю ханфу и скинул ее с плеч. Не переставая смотреть в лицо юноши, ожидая появления признаков смущения.       — Скучно, — капризно протянул мужчина. — Мог бы и смутиться для приличия, — мужчина развернулся спиной и направился к столику, лег на подушки у стены, облокотившись на руку. — Подойди ближе, знаешь, я не такой уж и половой гигант, как все представляют, поэтому сегодня мы остановимся только на визуальном наслаждении. Чем ты меня будешь развлекать?       — Я хочу сразиться с Великим драконом на мечах, — ответил юноша.       Мужчина поднял голову и посмотрел на юношу как на незнакомца, будто видит его первый раз. В голове промелькнуло осознание: вот она, истинная любовь. На мгновение ему показалось, что они одни в целом мире. Затем его охватило желание защитить, спрятать его, заботиться, отдать ему свою жизнь, свободу, всего себя без остатка. Внезапно его охватило всепоглощающее чувство счастья. Он встал и вышел из комнаты, к нему устремился один из слуг, стоящих на страже у комнаты.       — Принесите пару деревянных мечей, — потребовал дракон.       — Простите, Великий дракон, но в храме не держат оружия, — слуга упал на пол уронив голову.       — Мгм, тогда приносите две палки, хоть от метлы, неважно, — слуга вскочил на ноги и умчался во двор.       Слуги, оставшиеся стоять у комнаты, не шевелились, но удивлённо пересматривались, впервые за сотни лет дракон вышел из комнаты во время посещения жреца и впервые он что-то попросил. Слуга быстро вернулся, неся на плече две палки, которые он выдернул из метлы и грабель. Дракон взял в каждую руку по палке, взмахнул ими, когда руки опустились, палки приобрели вид мечей. Существо вернулось в комнату, на ходу развязывая пояс и скидывая верхнюю одежду. Юноша уже присел к столику и достал доску с камешками для вэйцы.       — Ты и в вэйци умеешь играть, — довольно заметил дракон, юноша поднялся и уставился на существо. Нижнее ханьфу было сшито из тончайшего шелка и не скрывала великолепно сложенное тело. — Тебе нравится? — усмехнулся дракон, заметив взгляд, скользящий по своему полуприкрытому телу.       — Я совру, если скажу, что Великий дракон некрасив. По моему скромному мнению, Вы красивейший из людей, — ответил юноша, склонив голову, продолжая меж тем разглядывать мужчину из-под ресниц. Дракон был счастлив.       — Лови, — дракон вскинул правую руку, бросая юноше меч. Тот ловко его поймал и покрутил, проверяя его вес и баланс, затем довольно хмыкнул. — Понимал бы что, — промурлыкал дракон себе под нос улыбаясь.       Противники вышли в центр комнаты и заняли позиции, встав вполоборота, держа меч в правой руке. Дракон выставил левую руку и сделал призывный жест, юноша сделал выпад, противник отошёл. Чонглин снова напал, мужчина снова отступил. Бой с самого начала был неравным, но дракон быстро вошёл в ритм с юношей, отбивая все атаки. Свои же выпады он подстраивал под скорость и умения юноши, чтобы не унижать его самолюбие и избежать скучного боя. Не забывая при этом любоваться своим противником.       Движения юноши были изящны, но при этом преисполнены силой, было видно, что занимался он со всей отдачей, а мастер его обучавший знал свое дело. Дракон впервые за несколько сот лет наслаждался, давно ни одно занятие не приносило ему удовольствия. И вот прекрасный бой, прекрасный юноша. Движение его мышц, огонь в глазах, сжатые в нетерпении губы, движение крупного кадыка на длинной тонкой шее, желание теплой волной устремлялось вниз живота, завязываясь в узел. Не только дракон любовался своим противником. Чонлин восхищенно следил за безупречными выпадами дракона, мечтая самому достичь подобного мастерства, пока не заметил взгляд, скользящий по его телу.       Восхищение сменилось смущением, сменившееся удовольствием, граничавшим с самодовольством. Наблюдая, как темнеют глаза дракона, как он облизывает сухие губы и тяжело сглатывает, юноша и сам начал возбуждаться. Бой отошел на второй план, хотелось ощутить прикосновения сильных рук на своей коже, насладиться чужими поцелуями, почувствовать жар чужого тела… Сердце бешено застучало, во рту внезапно стало сухо, дышать стало тяжело. С приоткрытых губ сорвался чуть слышный стон, когда, опустив взгляд, Чонглин заметил оттопыренную ткань штанов в районе паха своего противника. Дракон, следивший за изменениями в поведении юноши, за темнеющими глазами, на миг потерял голову, услышав стон, набатом прогремевший в его голове. В сиюминутном порыве страсти он отбросил меч в сторону и рванул в сторону юноши, резко остановился сделав шаг и отвернулся, сжимая зубы, он корил себя за несдержанность.       — Достаточно, — резко бросил дракон.       — Почему? — искренне удивленно тихо спросил юноша.       — Что почему? — уточнил дракон, не поворачиваясь.       — Почему Вы остановились? — с обидой и вызовом уже громче спросил юноша.       — Уже поздно, ты наверняка устал за день, — ответил мужчина, подошел к мечу и подобрал его.       — Я не об этом… Вы же хотели… хотели… — смущаясь мямлил юноша.       — Я сказал, что сегодня не настроен на это, — ответил на незаданный вопрос дракон.       — Но Ваше тело этого хочет, — тихо, но уверенно возразил Чонлин. — И мое тело хочет этого, — громко, с вызовом подняв голову, произнес он. Дракон резко развернулся и уставился на того, кто заставил его сердце бешено колотиться, того, кто вытесняет все мысли из головы, того, кто стал центром его жизни.       — Не в моих правилах забывать сказанное, — твердо сказал дракон. — Давай лучше сыграем в вэйци, познакомимся.       — Как будто мы сможем еще увидеться, — пробормотал себе под нос юноша, усаживаясь на подушку и очищая доску. Дракон стрельнул глазами в сторону юноши.       — Сколько ты живешь при храме? — спросил дракон, в руке он держал белый камень и задумчиво смотрел на гобан.       — Три года, — дракон оторвался от доски и рассеянно положил руку, камешек выскользнул из пальцев и упал в одну из клеток, дракон раздраженно цыкнул.       — И как же за три года ни разу не выпал твой жребий? — шутливо спросил дракон, наблюдая, куда юноша поставит свой камень.       — Ха, Великий дракон и правда думает, что это слепой жребий решает, кто войдет в его покои? — с усмешкой спросил юноша, не отрывая взгляда от доски. Удовлетворенно улыбнувшись, он положил свой камень на доску и поднял глаза на противника. Красивое лицо окаменело, в глазах заблестела злость, испугавшись юноша упал на колени. — Простите, простите, — лепетал он. — Простите, Великий дракон…       — Тебе не за что просить прощения, — твердо сказал дракон. — Садись нормально, продолжаем играть, — мужчина улыбнулся и подмигнул юноше, поднявшему голову. Держа в пальцах белый камень и внешне улыбаясь, внутри дракон полыхал злобой. Нет, он не злился на главных жрецов, он злился на себя. Ведь это он согласился на постройку этого дурацкого храма, все чего он хотел — честности, но человеческая жадность снова победила. В раздражении он махнул рукой, камешек выпал и рандомно встал на линии пересечений. — Ты — удивительный человек, — рассмеявшись сказал дракон, юноша удивленно посмотрел на него. — Я хорошо провел сегодняшний вечер, проси чего пожелаешь, — дракон склонил набок голову в ожидании просьбы.       — Я хочу еще раз посетить покои Великого дракона… — юноша с вызовом посмотрел на собеседника, его расширенные зрачки говорили больше слов, дракон ухмыльнулся.       — Когда захочешь и сколько захочешь, — пообещал он. — Еще поиграем или хочешь отдохнуть?       — Поиграть, поболтать, — ответил Чонлин доставая камешек из чаши, внимательно смотря на доску, поводил над ней рукой и наконец поставил камень на выбранную позицию.       Они просидели за доской до самого утра. Чонглин рассказал о своей семье, о месте, откуда приехал в храм. Открыл глаза на царящую коррупцию в храме. Дракон уже остыл, и теперь все вызывало у него лишь улыбку. Особенно его позабавило желание девушек, прибывших в храм только лишь для того, чтобы зачать дитя от Великого дракона. Они жаждали стать матерями драконов, жаждали славы и власти, которые им обещали эти дети.       Юноша с удивлением взирал на хохочущего до икоты дракона, упавшего на подушки. Успокоившись, тот объяснил, что драконы «чистые», то есть бесплодные существа. Новые драконы не рождались, подобно людям или зверям, так как женщин-драконов попросту не существует, просто в один день в жилище одного из драконов появлялось яйцо. Получатель, которого обязан следить за ним и вырастить вылупившегося дракона.       Следующий приступ смеха вызвала информация, что главные жрецы поили девушек противозачаточными отварами, даже тех, что платили за ночи с Великим драконом и соответственно за возможность стать матерями новых дракончиков. В этот раз свою веселость дракон объяснил тем, что предупреждал о своей бесполезности, как возможного отца драконов, но видимо ему так никто и не поверил.       Когда дракон сказал, что закроет храм, Чонглин успокоил его словами, что хоть многие жрецы и жрицы не попадали к нему, но все же жизнь при храме давала им корм, знания и последующую безбедную жизнь. Это приободрило существо, но внутри он понимал, этот храм с самого начала был плохой идеей. И если раньше он хотя бы служил источником духовных сил для него, то теперь, когда его сердце занял сидевший перед ним юноша, желание делить ложе с кем-то, помимо него, исчезло, а вместе с этим и дальнейшее существование храма.