Семестр нераскрытых преступлений

      Как я смог остановиться вчера? Только благодаря осознанию, насколько Виола дорога мне. Я не мог использовать её уязвимость – ненавидел бы себя за это. Мысли о ней не давали покоя всю ночь.              В 8:30 утра я сидел за столом в комнате для завтраков. Один. Похоже, после вчерашнего мои гости решили поспать подольше. Не могу их винить.              – Мистер и мисс Барнс не говорили, во сколько собираются завтракать? – спросил я у горничной, которая накрывала на стол.              – Они уже позавтракали, сэр, – ответила она, не глядя мне в глаза. – В шесть утра забежали на кухню, выпили кофе и ушли.              – Куда?! – буквально прорычал я, не в силах сдержать ярость. Горничная вздрогнула, словно от удара, и на мгновение потеряла дар речи. Она привыкла к моему спокойствию и сдержанности. Наконец, собравшись, она выдохнула и, вежливо, но с явной растерянностью, сказала:       – Они не отчитывались мне. Сэр, вам подать кофе?              Я не ответил, потому что уже заходил в портал. Точно знал, куда направились эти двое. Мгновение и я оказался в Барсучьем тупике.              Ну конечно. Дверь и окна нараспашку, во всем доме горит свет, слышится звон осколков, которые кто-то подметает. Безголовые, безответственные дети! Держу пари никто не удосужился проверить дом перед тем, как заходить туда.              – О, господин Прокурор, доброе утро! – мистер Барнс помахал мне рукой с зажатым в ней пирожком. – Хотите кофе с выпечкой? Миссис Хиггинс считает, что голодный желудок не способствует борьбе с трудностями. Видимо, разгром нашего дома – не больше, чем очередная трудность.              – Ваш дом цел, его нужно просто прибрать, – прокричал женский голос из глубины дома, приближаясь, – Поверьте, когда я пришла сюда впервые, всё было куда хуже.              – Позвольте представить вам миссис Хиггинс, главный оптимист нашего дома, – Хьюго шутливо указал на невысокую даму с седыми волосами. Та присела в книксене и, подняв взгляд, спросила:              – Могу я вам чем-нибудь помочь?              – Рад встрече, – кивнул я ей, не желая вести себя невоспитанно с той, кто заботится о Виоле, – Где я могу найти мисс Барнс?              – Она наверху, в своей комнате. Вас проводить?              – Не нужно, я знаю, куда идти.              Увидев, как округлились ее глаза, я почему-то почувствовал необходимость оправдаться:       – Вчера я был на месте преступления.              – Да-да, конечно, – ответила она, отступая в сторону и открывая проход к лестнице на второй этаж. Ее лицо оставалось бесстрастным, но взгляд стал настороженным, словно она внезапно уловила нечто большее в моих словах.              Просто так к лестнице было не подойти. Приходилось обходить мебель и ее обломки, сваленные в беспорядочные кучи. Неровные края досок цепляли полы пальто. Пару раз я останавливался, чтобы высвободить застрявшую ткань. В конце концов я снял пальто и понес его в руках.              Мельком я заглянул в кухню. Верхние ящики, вырванные из стен, теперь стояли прислоненными к нижним, терпеливо ожидая, когда их повесят обратно. Кухонный стол заставлен уцелевшей посудой. Пол успели частично подмести, но грязь все равно оставалась, как навязчивое напоминание о хаосе.              До второго этажа уборка еще не добралась. Пока я шел к спальне Виолы под ногами хрустели осколки и обломки. Дверь была приоткрыта, но я все равно постучал костяшками пальцев по косяку.              Виола сидела прямо на полу и сортировала ворох бумажных обрывков по нескольким кучкам. На плече у неё сидела эта ее странная бабочка.              – Мисс Барнс, – я кивнул ей, внутренне испытывая облегчение. Хвала Темным Богам, она цела.       – Господин Прокурор, – она подняла на меня взгляд, но сразу опустила его, продолжив заниматься сортировкой. Медленно и методично она рассматривала каждый обрывок. – Проходите, пожалуйста. Чем обязана?              – Вы покинули дом на рассвете без каких-либо объяснений, я не знал что и думать. – Шагнув внутрь комнаты, я притворил за собой дверь. – Виола, я волновался.              – Не стоило. Нам с Хью не спалось и мы решили вернуться пораньше, чтобы начать приводить дом в порядок. До конца каникул осталось не так много времени, и хорошо бы успеть всё сделать до начала учебы. К тому же я очень волновалась за Барбару, – она кивнула на бабочку на плече.              Учеба, дом и непонятное насекомое ее волнуют больше, чем собственное благополучие. Конечно, я не удивлен. Об этой девушке заботятся все, кроме нее самой. Негодование заклокотало где-то внутри и я проговорил чуть резче, чем собирался:       – Вы понимаете, что находиться здесь пока небезопасно?              – Почему? Вы наверняка наложили охранные заклинания на дом после вторжения. На мне ваша защита. Просто мы не знали, что Итан настолько сумасшедший, что решит проникнуть сюда, вот и не обезопасили дом заранее.              Она внезапно замолчала и с преувеличенным усердием продолжила сортировать обрывки. Жеваный крот, зачем она это делает?              – Но мы не знаем с кем имеем дело. Что если этих охранных заклинаний не хватит? Об этом вы подумали?              – Нет, – легкомысленно покачала головой она, – Я верю в ваши силы!              Я не нашел, что ответить. В груди вспыхнуло тепло, которое окутало меня и, несомненно, повлияло на настроение. Святая Морриган, меня приворожили.              – Вам следует быть осторожнее, пока мы не найдем, кто это сделал, – сказал я уже мягче. Мне стало неудобно: она занята делом, а я просто стою рядом. Незанятые руки сразу стали тяготить, и я почувствовал, что нужно хоть чем-то помочь. Подошел к окну, дотянулся до оторванного карниза и аккуратно поднял его на прежнюю высоту.              Выдох. Магия заструилась по венам, заколола кончики пальцев и воздушной волной пробежала по карнизу, возвращая ему целостность и прикрепляя обратно к стене.              Виола все это время не смотрела на меня, продолжая сортировать бумажные обрывки. Лишь когда я закончил, она подняла взгляд и, улыбнувшись с благодарностью, сказала:       – Не думаю, что следует тратить силы на поиски виновных. Это Кёрринг.              – Сейчас ваши обвинения безосновательны. Доказательств нет. Как Прокурор графства, я не могу заниматься охотой на ведьм.              Я посмотрел на карниз: шторы сбились в одну сторону. К ним прилип мелкий мусор, поэтому я пару раз встряхнул их, перед тем как расправить.              – Зато я могу. Это он. Мне нужны не доказательства, а мотив.              – Вам не кажется, что мотив довольно прозрачен? Вы его отвергли.              – Вы отвергли меня, однако, я не вламываюсь в ваш дом, чтобы уничтожить всю корреспонденцию и библиотеку.              В этот момент я наклонился, чтобы перевернуть кресло, которое обычно стояло у письменного стола. Ее слова поразили меня. Она думает, что я отверг ее. Грудь сдавило тугим обручем – слишком многое осталось невысказанным. Я не мог признаться ей в своих чувствах. Но и позволить ей верить в свой отказ – тоже.              – Виола, все не так.              – Я не готова обсуждать наши взаимоотношения. Не сейчас. Я упомянула их, чтобы показать – отверженные влюбленные так себя не ведут.              – У него на лицо обсессия вами.              Она смотрела на меня, будто решаясь на что-то. Наконец, она заговорила, но более сбивчиво и торопливо, – Сегодня утром я встретила Итана по пути сюда. Он выглядел таким довольным собой. Говорил, как приятно вернуться домой.              Ножка кресла треснула. Я поочередно качал их, проверяя на прочность. Переборщил с одной, отломив, когда Виола сказала о встрече с Керрингом. Исподтишка посмотрел на нее: полностью погружена в свои бумажки. Отлично.              Чуть заметное движение пальцев, еле слышный щелчок – и последствия небольшой утраты контроля исчезли, словно их и не было. Немного магии, и всё снова в порядке.              О том, что я сделаю с Керрингом, когда поймаю, я подумаю позднее. Нельзя принимать решения в ярости. Виола продолжила говорить:       – Мне нужно понять: это просто обсессия или нечто большее? На каникулах мы обсудили с отцом эти убийства. В общих чертах, без нарушения конфиденциальности, конечно. Его версия: преступления связаны не только с профессиями жертв, но и с нашей семьей. Все три тела нашел кто-то из нас. Совпадение? Возможно. Но когда рядом крутится поклонник с обсессией, нельзя быть ни в чем уверенным. Вдруг все куда хуже?              Виола раскраснелась, и в её глазах снова загорелась искра. Она обвела рукой комнату, указывая на беспорядок, и добавила:       – Поэтому я проверяю что пропало. С вещами разобралась, но с бумагами всё сложнее.              – Позвольте помочь вам. В конце концов, магические способности должны служить обществу. – Ободряюще улыбнувшись, я продолжил, – Я смогу соединить листы, правда, сначала их придется рассортировать.              – Так я и подумала, поэтому уже начала разбирать их.              Перед тем, как присоединиться, я повесил пальто на спинку отремонтированного кресла. Подумав, снял блейзер и закатал рукава рубашки. Нашел чудом уцелевший чистый лист. Быстро написал сообщение, чтобы сегодня меня не ждали на службе. Дважды сложил его, сжал в кулаке и записка пеплом осыпалась на пол, чтобы появиться целой на столе моего ассистента в Прокуратуре.              И вот я сижу на полу, плечом к плечу с Виолой, и смотрю на горку бумажных обрывков.              – Какая у вас система сортировки?              Виола объяснила, что сначала она делит обрывки по цвету бумаги, а затем – по шрифту. Далее начинается более кропотливая работа по соединению фрагментов текста. Мы долго сидели в тишине, лишь шелест бумаги нарушал её. В какой-то момент она заговорила, и было видно, что слова даются ей с трудом.              – Еще Кёрринг похвастался, что уже почти договорился о возвращении в Академию. Это правда?              – Трупом мёртвого гоблина он вернётся туда, – не смог я сдержать гнев, – Что именно он вам сказал? И почему вам вообще пришло в голову разговорить с ним? Вам мало разрушенного дома?              Виола поморщилась и не глядя на меня, ответила:       – Он заявил, что мои обвинения беспочвенны. Но, раз я так много думаю о нем, то хорошо, что он возвращается в Академию. Куратор все подтвердил, осталось договориться с ректором. Но по сути это формальность.              – Виола, – я закрыл глаза ладонью, – Вы же не обвинили его во взломе дома?              – Не то чтобы обвинила. Может, ему показалось, что я это сделала. Никогда не знаешь, как человек трактует твои слова, верно? – залепетала она.              – Предлагаю договориться о следующем: вы всегда приходите ко мне с любыми версиями. Не к подозреваемому. Ко мне. Как минимум, потому что курс по Допросам у вас начнется только в этом семестре.              Виола просияла:       – Вы не представляете, как я его жду! Я прочитала первые пару глав учебника просто взахлеб. Кто будет вести «Допросы»? – Темные боги, мозг этой девушки работает по неведомым для меня законам.              Она повернулась ко мне. Наши плечи соприкасались, лица были в нескольких дюймах друг от друга. Что будет, если я сейчас…              – Что будет вести? – в комнату вошел Хьюго. – Я не помешал? А то у вас тут, - он оценивающе оглядел нас, – Интимненько. Правда музыки не хватает. Включить?              Не дождавшись ответа, он вышел из комнаты и вернулся с переносным граммофоном. Конверт с пластинкой он зажал подмышкой.              Поставил его на письменный стол и открыл. Как он уцелел здесь? Может, на нем стояла магическая защита от повреждений?              Хьюго тем временем достал из конверта пластинку, положил ее на деку и опустил иглу. Раздалось теплое потрескивание, за которым последовала незамысловатая джазовая мелодия. Казалось, она неуместна в такой момент. Но с другой стороны, не в характере Барнсов было унывать.              Работа пошла быстрее – Хьюго явно лучше меня разбирался в бумагах Виолы. Подгреб к себе охапку клочков, лёг прямо на пол и начал раскладывать их по кучкам, время от времени вглядываясь в текст, слегка прищурившись.              Пару раз мы делали перерыв, когда миссис Хиггинс приносила нам кофе и пирожки. Весьма годные. Нужно будет послать мою кухарку за рецептом тех, что с малиновым вареньем.              Мы сортировали бумаги, затем я соединял обрывки вместе с помощью магии. Снова и снова. Целые листы мы складывали на письменный стол. Через несколько часов на полу почти не осталось клочков, при этом стопка на столе значительно выросла. Несколько листов остались неполными, с будто выгрызенными кусками, но я уверен, что после завершения уборки недостающие части найдутся.              – Не думал, что у нас получится, – с облегчением выдохнул Хьюго и растянулся на полу.              – Признаться, я тоже. – Я встал с пола и потянулся, разминая застывшие мышцы.              – Мы молодцы и заслужили пару сэндвичей. Держу пари, миссис Хиггинс не оставила нас без перекуса.              – Спасибо. – Тихо проговорила Виола, – Вы не представляете, как много для меня значит ваша помощь. – Она подошла и порывисто обняла одновременно меня и Хьюго. Наши лица оказались в пугающей близости. И если к Виоле я был совсем не против приблизиться, то вот ощущать горячее дыхание Хьюго на своей щеке в мои планы точно не входило.              Не зная, что ответить, я отстранился первым. Хьюго, чмокнув сестру в щеку, умчался вниз и уже звенел тарелками где-то на первом этаже. Виола повернулась к столу и махнула рукой:       – Вы идите, а я быстренько проверю, все ли бумаги на месте.              Внизу нас ждал сюрприз. Пока мы были заняты бумагами, миссис Хиггинс сотворила с первым этажом что-то невероятное.              Мебель пусть и сломанная, стояла на своих местах. Экономка без сомнения понимала, что магией все можно починить за несколько минут. Главное собрать вместе обломки.              Пол был идеально чистым – никаких осколков, щепок или рассыпанных круп и муки.              Но основные чудеса произошли на кухне. Она была практически прежней. Только шкафчики, которые еще не успели повесить, выдавали произошедшую беду.              На плите уютно кипел чайник. Многоуровневое блюдо стояло на кухонном столе, усыпанное аккуратными треугольниками сэндвичей и пирожками. В стороне – малиновый пирог с открытым верхом, украшенный тонкими полосками теста. Жеваный крот, а я-то думал, мы были заняты наверху.              – Ради вас миссис Хиггинс особенно расстаралась, – усмехнулся Хьюго, указывая на стол, заодно умыкнув один из маленьких пирожков.– Перекусим?              – Позднее. Сначала давайте я магией починю, что смогу?              – Отлично, воля ваша. Но пирожок возьмите, – Он протянул мне румяную выпечку. - Чините все, что увидите, только не ходите в сад. Там все так, как и было. Взломщик не при чем. Просто небольшой летний проект, который я не успел закончить. – Он по-мальчишески улыбнулся и взлохматил волосы на затылке, – Помочь с мебелью?              Мы начали с кухонных навесных шкафчиков, одному неудобно их поднимать. Повесив первый, мы уже выравнивали второй, когда вернулась Виола. Она спустилась с лестницы и бесшумно подошла к нам, с восторгом осматривая первый этаж.              – Ви, глянь, пожалуйста, ровно? – прохрипел Хьюго. Он слишком сильно задрал свой угол и шкафчик накренился в мою сторону.              – Чуть правее. Слева повыше. – Мы послушно выполняли команды, пока она не воскликнула, – Ровно!              Выдох. Магия окутала шкафчик и прочно сцепила его со стеной. Думаю, теперь его можно будет снять только вместе с куском дома.              Мы стояли у следующего шкафчика, восстанавливая дыхание. Хьюго картинно потирал поясницу. Виола посмотрела на него, усмехнулась и заговорила:              – Я выяснила, чего не хватает. Моего ежедневника и листов с заметками по расследованиям.              – Что было в заметках? – Спросил я, поднимая свою часть следующего шкафчика. Двойного.              Мы повторили уже знакомые действия: поднять, выровнять, повесить. Тем временем Виола присела на край стола и ответила:       – Только общие описания мест преступлений, мои комментарии. Ничего такого, чего нет в других источниках.              – А в ежедневнике?              – О, там было море информации, но это просто заметки для моих историй. Например, что после смерти заостряется нос и, что трупы с длинными ресницами смотрятся просто по-ангельски, – Она помедлила и виновато добавила,– Еще там было краткое описание убийства мастера кофе.              – Мило.              – Не вижу повода для сарказма. Это моя работа, описывать преступления.              – Отлично. Таким образом, основная пропажа это записи по убийствам. Только по последнему или по всем трем?              – По всем трем, но информации там было немного. Я брала основную рабочую тетрадь с собой, чтобы поработать на каникулах.              Наконец, мы закончили с ящиками и сели за кухонный стол. Абсолютно без сил. Правильно оценив наше состояние Виола достала уцелевшие, хоть кое-где побитые чашки. Критически осмотрела – результат ее удовлетворил. Она поставила их перед нами и налила туда молока, а затем горячий, крепко заваренный Эрл Грей.              – Я бы не стал списывать ежедневник со счетов, – подал голос Хьюго, отхлебнув чая. О манерах он благополучно забыл. – Ви иногда записывает там свои мысли. Возможно, что-то показалось взломщику важным.              – Кроме этих записей и ежедневника ничего не пропало?              – Только моя юбка, в которой я была на Кленовом балу, – тихо ответила Виола, обхватив чашку двумя руками.              – У Кёрринга явно не все дома, – резко бросил Хьюго, словно озвучивая мои мысли. Я сжал чашку чуть сильнее, чем следовало, и по фарфору тут же побежала тонкая трещина. Я сразу провёл большим пальцем по линии разлома, стирая его магией.              – У него навязчивая идея, связанная с вашей сестрой. Я наложил несколько охранных заклинаний Виолу и на ваш дом, но этого не хватить. Поэтому пока мы его не поймаем, будьте начеку.              – Принято, сэр. Отныне, мышь не проскочит к Ви в комнату без моего ведома.              Виола покраснела. Я подозрительно взглянул на Хьюго, но он лишь серьёзно смотрел на меня в ответ, ни единым жестом не выдавая желания нас поддеть.              Допив чай, с новыми силами мы приступили к гостиной. Я снова и снова соединял части мебели, разглаживал порезы на диванных подушках, склеивал корешки книг. Несложное, но выматывающее упражнение, если повторять его десятки раз. Похоже обратно я поеду в кэбе, на портал моих сил не хватит.              Наконец, первый этаж обрел свой прежний вид. У Виолы снова был дом.              – Господа, похоже, я здесь больше не нужен. Боюсь, пора возвращаться на работу, – Хьюго пожал мне руку, поблагодарив, и с облегчением завалился на диван. Я пошел в сторону входной двери, Виола последовала за мной.              – Спасибо вам еще раз. Вы нас просто спасли.              – Хочется сказать, что на моём месте так поступил бы каждый, но, боюсь, не хочу, чтобы это было правдой. До свидания, мисс Барнс.              – Увидимся в Академии. До свидания, господин Прокурор.              Она протянула мне руку, и я осторожно пожал её. А потом она привстала на цыпочки и мягко поцеловала меня в щёку.              Улыбаясь, я вышел на улицу и огляделся в поисках кэба. Ничего.              Здание Юстиции отсюда всего в нескольких кварталах – прогуляюсь. Как раз то, что нужно перед тем неприлично огромным количеством работы, которое я запланировал. Надеюсь это поможет отвлечься от мыслей об одной моей ученице, которая постоянно влипает в неприятности.

***