Семестр нераскрытых преступлений

      Магическая Академия Кольера впечатляла. Каменные стены с чугунными готическими воротами отделяли её территорию от остального города.              Массивный замок из песчаника, с внутренним двором и круглыми угловыми башнями с зубчатыми навершиями, выделялся суровой, подавляющей красотой. Когда я впервые увидела его у меня перехватило дыхание, а на глазах, сама не знаю почему, появились слезы.              Замок окружал столетний парк и сад, цветущий круглый год. Климат там поддерживали студенты факультета Ведовства и чар. Говорят, у них даже был специальный предмет, практические работы по которому проходили в саду.              Наступил сентябрь. Водоворот учебных хлопот поглотил нас с Хью: утро и день мы проводили в замке Магической Академии Кольера, а по вечерам делали домашние задания. В свободное время мы спали.              Утром в понедельник мы надели форму и, лично у меня было ощущение, что до пятницы ни разу не снимали её. Блейзер с рубашкой и галстуком, к слову, сидели просто замечательно, постоянно напоминая, как уютно я себя чувствовала в одежде Моего Незнакомца.              Первую неделю учебы мы постоянно опаздывали. Поскольку Академия располагалась в старинном замке, который веками переделывался и достраивался, то разобраться во всем многообразии проходов, лестниц и башен было непросто.              Но деваться некуда, и вскоре мы разведали все тайные поднырки (там мы называли между собой узкие, незаметные проходы), позволяющие приходить на занятия вовремя.              – Ви, ты идешь? – Поторапливал меня брат. Последней лекцией пятницы у нас стояло Сыскное дело. Мы не знали, куда идти: пока занятий по этому предмету у нас не было.              – Минуту, сейчас проверю аудиторию. – Я поставила открытую сумку на колено, и принялась искать в ней расписание.              – Точно говорю, Восточная башня. – Настаивал Хью, но я все равно хотела проверить. Наконец, я выудила расписание и пробежала его глазами в поисках нужного занятия.              В зависимости от факультета слушатели и студенты обязаны посещать предметы по своей специальности, но по желанию могут выбрать и другие занятия.              Всего в Академии четыре факультета: Лекарского дела и магической медицины, Дознания, Ведовства и чар, и Теологии и магической этики.              В моем расписании стояли обязательные дисциплины факультета Дознания: Магическое Право, Сыскное дело, История Дознания, Менталистика и Запрещенные чары. Из любопытства я еще записалась на пару Лекарских предметов.              Теология нас не интересовала, да простит нас Святая Бригида.              В отличие от занятий факультета Ведовства и чар. Но они нам недоступны: туда принимали только слушателей и студентов, внесенных в реестр магически одаренных жителей королевства.              Мы с Хьюго имеем немного магических способностей, но всегда скрывали это. В нашей семье обязательная государственная служба считалась скорее наказанием, чем желанной целью.              Чарам нас обучали дома, отрывисто и непоследовательно. В итоге, мы мало что умели и применяли магию крайне редко. Полезно было бы послушать пару предметов по чарам, но раскрывать свои секреты мы не собирались. Еще отправят куда-нибудь на границу с Ворсингом.              – Западное крыло. – Хьюго взвыл, потому что нужный кабинет находился в противоположной стороне замка.              – Ну ладно тебе, хорошо проверили, иначе точно опоздали бы. – Кое-как я засунула расписание в сумку и застегнула ее со второй попытки.              Пока мы неслись по извилистым коридорам в сторону Западной башни, мимо мелькали уже знакомые нам кабинеты. В течении первой недели учёбы мы побывали практически на всех предметах, кроме Сыскного дела.              Мы успели войти в аудиторию с остальными учащимися. Брат плюхнулся на длинную полукруглую скамейку на втором ряду и достал тетрадь для записей. Я последовала его примеру, тяжело дыша после неожиданной пробежки.              Аудитория представляла собой амфитеатр, уходящий вверх рядов на десять. Длинные полукруглые столы и мягкие скамейки были разделены лестницами на три сектора.              Неделя выдалась тяжелой и сил почти не осталось, но в воздухе витало волнение. Основной предмет в программе нашего факультета, к тому же ведет его сам господин Прокурор – лекция обещала быть интересной.              Естественно, я тоже волновалась, но не столько из-за предмета, сколько из-за преподавателя. Внутри меня бушевали противоречивые эмоции: смущение от того, как мы познакомились, негодование и обида от брошенного им «это ничего не значит», и глубоко внутри радость от предвкушения новой встречи.       

***

             – Мое имя профессор Норт. Я буду преподавать у вас Сыскное дело.              Высокая фигура моего Незнакомца приковала к себе внимание всех присутствующих. Как всегда он выглядел безупречно: черный блейзер, белоснежная рубашка. Темные волосы, стали чуть длиннее, чем в нашу предыдущую встречу, но ему это шло. Шум в аудитории стих и он продолжил:              – На моих занятиях вам нужно соблюдать всего два правила. Те студенты, – его взгляд прошелся по аудитории, казалось, он не узнал меня, – и слушатели, кто нарушит их, будут отстранены.              Звенящая тишина, все взгляды устремлены на господина Прокурора. Мое сердце стучало где-то в горле.              – Правило номер один: вы всегда выполняете приказы. На занятиях мы имеем дело не только с теорией, но и с практикой. – Он замолчал и сложил руки на груди, – Невыполнение приказов может помешать расследованию. И подвергнуть вас опасности.              Он стоял на кафедре без единого движения. Казалось, он гипнотизирует нас. Мне стало неуютно, будто он заглянул мне прямо в душу.              – Правило номер два: вы должны присутствовать на занятиях. Всегда. Без исключений. Если вы больны – сходите к лекарю и приходите на занятие. Если у вас проблемы личного характера – вам придется отложить их. Невозможно стать хорошим Дознавателем, если работать вполсилы, давать себе поблажки. Вы должны отдаваться своему делу целиком, без остатка.              Профессору Норту даже не требовалось повышать голос – его и так все слушали, затаив дыхание.              – Вас будут боятся те, кто виновен. На вас будут рассчитывать, те, кто пострадал. Ваша задача – восстановить справедливость. Не подведите тех, кто надеется на вас. Защитите тех, кто уже не может защитить себя сам.              В аудитории наступила абсолютная тишина. Сейчас каждый студент и слушатель обещал себе быть лучшим, не обмануть ожидания. Все взгляды были направлены на господина Прокурора. Он продолжил:              – На теоретических занятиях вы изучите основы мастерства Дознания на примере множества преступлений, совершенных и раскрытых в прошлом. На практических занятиях и семинарах вы поучаствуете в реальных расследованиях. Своими глазами увидите, как работают Дознаватели.              Мы с братом переглянулись: о такой роскоши, как участие в действующих расследованиях мы и не мечтали!              – Вы познакомитесь с международными практиками Дознания и охраны правопорядка: это новая область учебной программы. Её добавили после того, как стало понятно, сколь скудны бывают познания о зарубежных законах и традициях, – профессор Норт окинул взглядом аудиторию, задержавшись на мне на долю секунды дольше, чем на других.              Я почувствовала, как жар румянца расползается по шее к лицу: он никогда не забудет происшествие в кофейне. Помяните мое слово, еще и расскажет на лекции, как важно правильно одеваться в некоторых странах.              – На этом завершаем вступительную часть и приступаем к первой теме – «Классификация преступлений».              Послышался шорох раскрываемых тетрадей: все в аудитории приготовились слушать первую лекцию.       

***

             – Мисс Барнс, – по окончанию лекции профессор властным жестом подозвал меня к себе. Я поймала пару удивленных взглядов однокурсников, – Мой брат хочет поговорить с вами. Насколько я понимаю, вы опять оказались не в то время не в том месте.              – Да, профессор, это так, – я крепко сжимала ремешок сумки, стоя перед ним.              – Дознаватели будут ждать вас в моем кабинете сегодня в пять вечера.              – Хорошо. Где он находится?              – В Северной башне Академии. Придете туда к указанному времени и вас встретят, -– я молча кивнула, собираясь с мыслями для следующего вопроса, но меня опередили, – Это всё. – Мой Незнакомец переключил внимание на бумаги на столе, подозрительно напоминающие материалы расследования.              – Всего доброго, – я развернулась и пошла к двери. Чертов гоблин, опять включил своё высокомерие! Пару раз я глубоко вдохнула и недовольство отпустило.              Теперь меня мучил только один вопрос: как дожить до пяти вечера и не умереть от любопытства?       

***

             В Северную башню я поднялась заблаговременно, в запасе у меня оставалось сорок минут.              Во-первых, я боялась заплутать в Академии и опоздать.              Во-вторых, у меня была куча времени после учебы. Я успела сбегать домой перекусить творожной ватрушкой, которую оставила миссис Хиггинс (храни ее святая Бригида), но ничем другим заниматься не могла. Мои мысли то и дело возвращались к предстоящей встрече с Дознавателями. Что им от меня нужно, и, самое главное, зачем они пригласили Прокурора графства на опрос обычного свидетеля?              Поэтому я вернулась в Академию. Нужную башню я нашла без труда, некоторые сложности вызвала широкая винтовая лестница. Она показалась мне бесконечной. Снова и снова она поворачивала, не думая заканчиваться.              По всей лестнице висели картины, в основном, зимние пейзажи: заснеженные горы; укрытый снегом лес; затянутая льдом река; ледяные колоссы на замерзшем озере. Это ледяное многообразие разбавляло несколько портретов снежных лордов. Очень тематическая лестница. Интересно, как украшена Южная башня?              Во время подъема, пару раз я останавливалась, чтобы восстановить дыхание. Свидетелями моей плохой физической подготовки стала пара портретов лордов и леди с белоснежными волосами.              Наверх я поднялась сильно раньше назначенного времени, поэтому меня никто не ждал. Придется самой поискать кабинет профессора Норта. Вряд ли это будет сложно: на дверях висели таблички с именами.              Как я ошибалась. С первой попытки найти нужный кабинет мне не удалось. Пришлось обойти коридор еще раз, перечитывая имена на табличках. Снова ничего.              Когда я уже собралась на третий заход, одна из дверей распахнулась, а на пороге стоял Мой Незнакомец.              – Я так знал, что это вы топчетесь в коридоре. – Он стоял на пороге в рубашке с закатанными рукавами, волосы немного взъерошены. Совсем не похож на профессора «застегнутого на все пуговицы», который читал лекцию пару часов назад.              – Я не топчусь, а ищу ваш кабинет. Это не так уж и просто, учитывая, что вашего имени нет на табличках.              – Вам было сказано прийти в пять, вас бы встретили. – Профессор продолжал стоять в дверях, держась за ручку. Как будто не мог решить, пустить меня или захлопнуть дверь перед моим носом.              – Боялась заблудиться. Обычно я выхожу раньше, чем нужно. Лучше подождать, чем опоздать, – ответила я тоном примерной ученицы.              – Похвально мисс Барнс, – в тон мне ответил профессор Норт, – В таком случае, не буду вам мешать ждать. – Он сделал вид, что поворачивается, чтобы закрыть дверь, но меня это ничуть не смутило. Я шагнула назад и достала из сумки учебник по Сыскному делу с конспектами лекции, заложенными в середину. Оглядела коридор в поисках места, куда присесть.              – Морриган меня пощади, – Профессор закатил глаза, – Вы, наверное, единственная учащаяся в Академии, кто носит с собой учебник, чтобы скоротать время. Заходите. – Увидев, что я колеблюсь, он добавил, – Рекомендую поторопиться, пока я не передумал.              Решив не испытывать судьбу, и профессор закрыл за мной дверь. Я тут же почувствовала чужой тяжелый взгляд где-то между лопаток.              – Присаживайтесь. – Напротив его стола стояли три темных бархатные кресла, мне понравилось правое.              – Чай, кофе? – он обошел меня и подошел к столу, но пока не стал садиться.              – Кофе, пожалуйста, – Аккуратно я положила сумку у кресла и начала осматриваться. Кабинет был похож на своего хозяина: на первый взгляд, чопорный и официальный, но если приглядеться, то можно заметить мелочи, показывающие профессора с более человечной стороны: раскрытая книга, перевернутая корешком вверх, пустая чашка на подоконнике, какие-то мелочи, расставленные рядом с корешками книг на полках.              Профессор щелкнул пальцами и на столе появился поднос с двумя чашками кофе, молочником, сахарницей и горой пышных ароматных печений с каким-то джемом посередине. Я взяла в руки чашку кофе, пытаясь найти что-то привычное и безопасное, чтобы совладать с волнением. Находиться в обществе Моего Незнакомца мне нравилось только в фантазиях. В реальной жизни он меня пугал.              – Как прошла ваша первая неделя в Академии? – наконец он сел за стол и поставил локти на подлокотники кресла.               – Очень хорошо, спасибо, что поинтересовались, – вежливо ответила я и сделала глоток кофе, – Конечно, нужно время, чтобы привыкнуть, но мне все нравится.              – Вот как, – профессор смотрел на меня своими темными глазами и я не знала, куда мне спрятаться от этого взгляда.              – Учиться тому, что действительно интересно – непривычно для меня. В лицее было так много лишних предметов! Одна каллиграфия чего стоила. Часами рисовать закорючки в альбоме. Зачем? Как это пригодилось мне в жизни? Примерно никак.              – Считается, что каллиграфия помогает разрабатывать уникальный, приятный глазу почерк.              – И это нужно для того, чтобы..? – я выжидательно посмотрела на профессора Норта. Он посмотрел на меня в ответ и, неожиданно, рассмеялся:              – Сдаюсь, мисс Барнс. Каллиграфия и правда чаще всего пустая трата времени. Почерк должен быть понятным, это все, что от него требуется.              – Вот видите! – победно улыбнулась я и сделала еще один глоток. То ли из-за смеха, то ли из-за привычного горьковатого вкуса, я расслабилась почувствовала себя свободнее. Мой незнакомец откинулся на спинку стула, тень улыбки оставалась на его губах.              – К слову о почерке. Мне кажется, это ваше. – С этими словами он достал из ящика стола какую-то книгу и протянул мне.              Машинально я взяла ее. Прошла пара мгновений, прежде чем я узнала мой пропавший ежедневник. Как он оказался у Моего Незнакомца!?              Словно подслушав мои мысли, он заговорил:       – Во время нашей первой встречи в кофейне на улице Кувшинок вы в спешке ушли и забыли вашу записную книжку. Я заметил это не сразу: её цвет практически в точности совпадал с цветом скатерти.              Мой Незнакомец замолчал, взял свою чашку и сделал глоток. Поморщился так, будто выпил смолы. Изящной чайной ложкой зачерпнул сахар и высыпал в кофе. Затем еще раз, и еще. В итоге в чашке оказалось пять ложек сахара. Жеваный крот, пять!              Жидкость поднялась почти до ободка чашки, грозя вылиться. Кто мог подумать, что суровый господин Прокурор пьет сироп вместо кофе?              – Почему вы не отдали мне её раньше? – задала я вопрос, наблюдая, как он собирается пить то, что было в чашке. Назвать эту бурду кофе у меня не получалось.              – Я планировал занести её в кофейню и передать через хозяина. Но вы сами знаете, чем все закончилось. В дальнейшем я просто о нем забыл.              Мне ужасно захотелось на него поругаться, но я взяла себя в руки. Я сама виновата, что забыла ежедневник в кофейне. Он его нашел.              – Спасибо, что вернули его, там вся моя жизнь. Рабочая по крайней мере. – Профессор Норт вопросительно посмотрел на меня. Ладонью он обхватил чашку со своим сиропом, отпивая оттуда время от времени. Дохлый гоблин, даже не поморщился!              – В ежедневнике я собираю идеи для моих историй. Увидела что-то занятное – записала. Абсолютно перестала запоминать их. – Мой незнакомец улыбнулся уголком рта. – Вы смеетесь, а у меня этим летом случился творческий кризис. Я написала буквально две истории и те пришлось собирать просто по крупицам.              Тут в дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, в кабинет зашел брат господина Прокурора.              – Мисс Барнс, вы уже здесь. Рад видеть. Как ваша учеба? – господин Дознаватель стремительно подошел, взял мою руку, поцеловал тыльную сторону ладони и настолько заразительно улыбнулся, что я просто не могла не улыбнуться в ответ.              – Дэниэл, – Господин Прокурор молча кивнул и указал на свободное кресло. Дальнее от меня. Но Моргана ни капли не смущал тяжелый взгляд брата, он плюхнулся на соседнее кресло и продолжил:              – Через пару минут придет клерк, чтобы вести протокол нашего разговора. Тогда и начнем.              Не спрашивая разрешения, он потянулся через весь стол за кофейником, увидел, что третьей чашки нет, хмыкнул и пошел куда-то вглубь кабинета. Назад он вернулся с чашкой и заговорил, пока наливал себе кофе:              – Нам сегодня нужно обсудить убийство в гостинице, но в присутствии Дэниэла. Мы пока не решили, в каком направлении вести расследование, поэтому пока работаем вместе.              Примерно этого я и ожидала. Расскажу Моему Незнакомцу про своего неведомого любовника, с которым я должна была встретиться в гостинице. И правда почему нет. Пусть знает, что у меня есть… поклонники.              Жеваный крот, кого я обманываю, мне нравится Мой Незнакомец и последнее, чего мне хочется – это врать ему про несуществующих любовников.              Без клерка, записывающего разговор, еще можно по секрету рассказать про встречу с потенциальным издателем. Но я не буду рисковать: контракт пока не подписан и мы держим переговоры в тайне.              Видимо, на лице у меня отразилась досада, которую Господин Дознаватель интерпретировал по-своему:       – Наш разговор не займет много времени, Виола, не волнуйтесь. – Он похлопал меня по руке, в попытке поддержать. Мой Незнакомец смерил его таким взглядом, что даже мне стало не по себе. А тому, хоть бы что. Сразу чувствуется опыт близкого общения.              Занятно, что от прикосновений Моргана мое сердце не замирало так, как от одного взгляда его брата.              Мои размышления прервал стук в дверь: в кабинет вошел клерк. Тот, кому я отдала одежду господина Прокурора.              По всей видимости, он меня тоже вспомнил, потому что негромко проговорил «Здравствуйте, мисс Бранс», затем коротко поздоровался с коллегами и сел на свободное кресло.              – Что же, начнем. Мисс Барнс, как я уже упомянул, мистер Бриджуотер будет вести протокол нашей беседы. –Я кивнула, вежливо улыбнувшись, и он продолжил, – Господин Прокурор читал ваши показания, но мы хотим услышать о дне убийства в гостинице из первых уст.              – Хорошо, джентльмены, – я окинула собеседников взглядом, – Вы хотите, чтобы я рассказала вам, что помню, либо у вас подготовлены вопросы?              Вопросы несомненно были, но ни господин Прокурор, ни господин Дознаватель не собирались раскрывать свои карты раньше времени.              – Отлично, тогда все вопросы в конце. – После глубокого вздоха я приступила к рассказу о том вечере. Когда описывала, как заглянула в конюшню - запнулась. Что-то царапнуло меня тогда, насторожило и сейчас. Я закрыла глаза в попытке сосредоточиться. Мысли побежали сами собой.       «Серая лошадь в стойле. Солома и опилки на полу. Запах сухой, немного прелой травы, и лошадей».       Точно! Запах лошадей – в соседнем стойле были свежая лошадиная куча. От неё даже шел пар. Резко открыв глаза, я выпалила:       – В конюшне были лошадиные экскременты!              Если я и удивила моих собеседников, то они не подали виду. Господин Дознаватель бегло просмотрел протокол осмотра места преступления и подтвердил:       – Все так, в конюшне стояла лошадь хозяина по имени Свиное ребрышко.              – Да нет же! Свиное ребрышко стоял в закрытом стойле, а лошадиные экскременты лежали практически у выезда из конюшни. На улице было свежо, а от них шел пар.              Теперь на меня смотрели с непониманием. Гоблин их раздери, они что мозги проглотили?! От волнения я сползла на самый край кресла и подалась вперед.              – Гостиница. В ней никого, только труп хозяина. При этом в конюшню дверь открыта: одна лошадь в закрытом стойле, а вторая явно только что ушла. – Тень понимания мелькнула в глазах господина Прокурора. – Понимаете, о чем я?              – Вы полагаете, что некто был в гостинице прямо перед вашим приходом, но вышел через конюшню, а затем уехал верхом? – медленно проговорил он, постукивая пальцами по полупустой чашке, – Морган, у тебя есть снимки конюшни?              Злость и чувство несправедливости накрыли меня: я им зацепку нашла, а меня перепроверяют. Резко откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и задала вопрос:       – Не доверяете моей памяти, господин Прокурор?              – В расследовании любые факты требуют подтверждения, - спокойно ответил он и моя злость угасла.              – В отделении есть дагерротипы, мы сняли всю гостиницу. Они весят целую тонну, если хочешь, можешь сам поднять их по той небольшой лестнице, которая ведет к тебе в кабинет. Или зайди к нам в архив.              – Дагерротипы? Серьезно? Какой сейчас век в мире Дознавателей? – удивилась я. Уже несколько лет в ходу были фотографии: легкие, удобные, не занимающие много места. Тяжелые, хрупкие дагерротипы считались безнадежно устаревшими.              – Соответствующий бюджету, который нам выделяют. – Едко ответил господин Дознаватель и я улыбнулась Чтобы чем-то занять руки, я взяла свою чашку, но так как кофе в ней больше не оставалось, то переключилась на печенье. Рассыпчатое настолько, что крошки сразу посыпались на юбку. Одним движением, я смахнула их, но не подумав, сделала это в сторону господина Дознавателя.              Пара крошек попала ему на брюки. Нахмурившись, он посмотрел так, будто они нанесли ему личное оскорбление. Он встал, решительно отряхнул штанины, осмотрел сидение кресла, смахнул оттуда видимую только ему крошку. И только после этого сел обратно.              Мой незнакомец тяжело вздохнул, глядя на брата, и сказал:       – Продолжайте, мисс Барнс. Куда вы пошли после конюшни?              – Наверх. – Одержимость младшего Норта чистотой, отвлекла меня, и я, продолжая жевать печенье, не подумала сгладить следующую часть рассказа. – Моя встреча была назначена в одной из комнат. Я предположила, что хозяин, приводит ее в порядок, поэтому не слышит меня.              Лицо Моего Незнакомца окаменело. Меня уколола его реакция, но я продолжила. Рассказ завершился тем, как я вызвала Патрульных с помощью сигнальной кнопки. Господин Дознаватель сразу задал вопрос, который я ожидала с самого начала встречи:              – Мисс Барнс, с кем вы встречались в той комнате? – после инцидента с крошками он явно потерял свое хорошее расположение духа. Удивительно, кто бы мог подумать, что он такой чувствительный.              – Господин Дознаватель, когда я нашла труп, я была одна. Это все, что касается следствия, – Конечно, не совсем так, ведь мой вымышленный любовник мог прийти раньше, убить хозяина гостиницы, а затем сделать вид, что опоздал. Но эту версию отложим до подписания контракта с издательством.              Господин Прокурор откинулся на спинку кресла, оставив локоть лежать на столе. Размышляя, он медленно крутил в руке черный перстень, который обычно носил на указательном пальце. Темные камни, расположенные по всему ободку кольца, матово поблескивали. Его движения гипнотизировали.              Вдруг он посмотрел на меня и задал единственно верный вопрос:       – Какие отношения связывали вас с человеком, с которым вы планировали встретиться? – его пальцы замерли и он сжал перстень в кулаке.              – Рабочие. – Я посмотрела ему в глаза и улыбнулась. На душе потеплело: приятно, когда в тебя верят, а не думают сразу самое худшее.              Господин Дознаватель просто взорвался, подпрыгнув на сидении:       – Вы говорили, что… – но я не дала ему закончить.              – Я ничего вам не говорила, вы все додумали сами, господин Дознаватель. Вероятно, по вашему мнению, все, чем можно заниматься в съемных комнатах – это встречи с любовниками. Но я вас огорчу: я давно живу одна и в моем распоряжении есть целый дом. На случай необходимости. – Я наслаждалась тем шоком, в который повергла этих троих. Хотя, если присмотреться, то двоих. Господин Прокурор не клюнул на мой отвлекающий маневр. Он посмотрел на меня долгим, пронизывающим взглядом, и, тоном не терпящим возражений, приказал:              – Бриджуотер, остановите запись. Оставьте нас.              – Да, сэр. – Мужчина закрыл журнал с протоколом и вышел из кабинета, притворив дверь с тихим щелчком.              – Теперь, когда запись не ведется, я хочу услышать честные ответы. Почему ваша рабочая встреча проходила тайно?              Теперь мне предстояло решить: рассказывать обо всем или продолжать юлить. Врать дознавателям – идея так себе. Не нужно забывать, что передо мной не просто два моих знакомых, с кем я познакомилась на танцах, а Прокурор и Дознаватель. Представители правосудия королевства. Мне стало капельку не по себе и, чтобы справиться с волнением, я отвлеклась на привычное дело - налила в чашку кофе. И прихватила пару печений. Наконец, я решилась:              – У меня была назначена встреча с представителем издательством «Вэбб и сыновья». С нынешним издателем у меня не клеится, поэтому мы рассматриваем разные варианты. Само собой в тайне.              – С кем конкретно из этого издательства вы должны были встретиться?              – С мистером Томасом Веббом, старшим сыном. Господин Дознаватель видел, как он приходил в гостиницу. – Для поддержания духа я откусила от печенья: на этот раз не упало ни единой крошки.              – Что еще вы хотите нам рассказать о том вечере?              – Ничего, но у меня есть пара вопросов. – После своей откровенности, я рассчитывала получить что-то взамен.              Господин Прокурор посмотрел на меня, как мне показалось с восхищением. Иначе почему он не выставил меня за дверь, а сказал:              – Слушаю вас, мисс Барнс. Удивите нас.              – Как был убит хозяин гостиницы?              – Он задохнулся. Его горло, дыхательные пути, рот и даже желудок были забиты перьями. По объему – практически целая подушка. Патолог полагает, что они и стали причиной смерти.              – Перья? Святая Бригида… – проговорила я задумчиво. Ужас сменился профессиональным любопытством, – Вы можете показать отчет патолога? Никогда не встречала ничего подобного.              – Мисс Барнс, я надеюсь, вы понимаете, что писать об этом случае в своих произведениях вам нельзя?              – До окончания расследования, верно? – с обезоруживающей улыбкой спросила я.              – Именно, – с неохотой признал Дознаватель.              – В таком случае, вы можете, например, показать мне отчет патолога, как слушательнице Академии! – С энтузиазмом предложила я, доедая третье печенье.              – Мисс Барнс, – поморщился господин Дознаватель, – это текущее дело, которое должно расследоваться в режиме секретности.              – Но ведь практическая часть наших занятий по Сыскному делу, подразумевает работу над действующими расследованиями?              – Да, она подразумевает работу над действующими, затянувшимися, зашедшими в тупик расследованиями. Которым невозможно помешать неумелыми действиями студентов.              – И чем вы рискуете? Студенты и так под заклинанием неразглашения, вы просто покажете нам материалы дела в рамках практики. – Чашка звякнула о блюдце, когда я поставила ее. Понимая, что разговор подходит к концу, я взяла свой ежедневник, чтобы не забыть его снова.              – Мисс Барнс, – начал было господин Дознаватель.              – Мы подумаем над этим, – перебил его Мой Незнакомец, – Это максимум, что я могу вам обещать.              – В таком случае, я зайду к вам в понедельник за предварительными материалами для практической работы. – Откуда во мне столько смелости? Дохлый гоблин, я сама себя боюсь. – Отличных выходных, джентльмены!              И не скрывая триумфальной улыбки, я покинула кабинет профессора Норта, крепко прижимая к груди вновь обретенный ежедневник.       

***