Семестр нераскрытых преступлений

      Соседнее княжество Ворсинг.       Мамочки, да это же скорпионы! Я дёрнулась от неожиданности. Скорпионы, пауки, сколопендры — ненавижу их!              Пятнадцать минут назад, когда я вошла в зал собраний публичной библиотеки, в первом ряду заметила респектабельную даму. На её коленях стояла корзинка, полная причудливо изогнутых веток и сухих жёлто-коричневых листьев. Странно, конечно, решила я, но, может, чайный сбор или какие-нибудь лечебные травы. Встреча с читателями началась, но мой взгляд то и дело возвращался к загадочной корзинке, пока я вдруг не поняла, что там лежат вовсе не травы.              Впрочем, чему удивляться: со своими читателями я знакома давно и привыкла к их некоторой эксцентричности. Так уж вышло, что я пишу для газет и журналов рассказы на довольно своеобразные темы, прямо скажем, на любителя.              Если, конечно, вам нравятся детальные, иногда даже слишком, описания реальных преступлений, то вам непременно стоит их почитать.              Тьфу-тьфу-тьфу, любители есть, пусть и не так много, как хотелось бы, но я не жалуюсь. Просто встречаться с людьми, которым нравится читать про убийства с реками крови, разлагающимися трупами и другими неаппетитными подробностями, любопытно, но капельку страшновато.              — Виола, милая, что-то давно в твоих рассказах никого не расчленяли. Неужто так больше не делают? Удобно ведь, потом ещё мясо с костей снять можно, чтобы в дело пустить, да и от тела легче избавиться, — заговорила милая опрятная старушка с чёрным бархатным бантом в волосах. Выглядела она как человек, который заинтересуется скорее рецептами яблочных пирогов, чем описаниями преступлений. На несколько мгновений я потеряла дар речи.               Хорошо, брат отвлёк всех от моего замешательства: вскочил налить мне стакан воды, но споткнулся и пролил её прямо на себя. Очень ругался. Это дало мне небольшую передышку, и я смогла взять себя в руки. А заодно сделать пометку в записной книжке: «Снимать мясо с костей». Нет, идея-то занятная, просто от старушки не ожидала.              — Что вы, ни в коем случае, расчленяют постоянно. Так часто, что я засомневалась, будет ли вам интересно, — уверенно затараторила я. — Но если хотите, то обязательно упомяну диссекцию в следующих историях.              — Кого? — недоуменно переспросила старушка.              — Расчленение. Диссекция — это медицинский термин.              Взгляд старушки стал враждебным, вероятно, она сочла ответ излишне заумным. Я оглядела зал: на встречу пришли человек семь, и все они сейчас смотрели недовольно.              — Понимаете, наш отец — патолог, — раздался голос брата с заднего ряда. Зрители повернулись к нему, и он, помахав рукой, ослепительно улыбнувшись. — Отец работает при больнице, и всех, кто умер не своей смертью, отвозят к нему. Мы с Виолой с детства насмотрелись на мертвецов. Бывало, забежишь к папе после школы: он у трупа со вскрытой грудной клеткой стоит, а иссеченные внутренние органы на секционном столе разложены в рядок по мере убывания размера. Нас таким не удивить.              Брат пожал плечами, а я подхватила:       — Отец всегда разрешал нам читать медицинские энциклопедии, поэтому иногда у меня проскакивают специфические термины. Но зато и рассказы ярче выходят. Одно дело, когда пишешь: «Труп лежит в луже крови», и совсем другое — «Лежит труп с вырванной селезёнкой, а из вены, ведущей к ней, капает тёмная, вязкая, почти чёрная кровь».              Многие в зале закивали, и выражение лица старушки стало дружелюбнее. Нервозность отпустила: я нежно люблю своих читателей и ни за что бы их не обидела. Люблю и побаиваюсь, чего уж греха таить. Ведь глупо недооценивать людей, которые разгуливают по городу с корзинкой скорпионов.              Ближе к концу встречи дама со скорпионами спросила:       — Мисс Барнс, скажите, вы решили продолжить образование?              Образование? Я? Да я и первый диплом получила со скрипом. Лицей с его лекциями и экзаменами вспоминается как страшный сон. Но читателям, наверное, этого лучше не знать.              — Никогда не поздно учиться, верно? — осторожно ответила я. — Но вроде пока не планировала.              — Почему тогда на вас галстук Магической Академии Кольера?                     Жеваный крот, что значит галстук Магической Академии Кольера? Да, я видела галстуки похожей расцветки на студентах и преподавателях в Хоршеме, но никогда не разглядывала расцветку. И неужели Академия настолько известна, что ее форму узнают в соседнем княжестве?              — Случайность, абсолютная случайность, — я покачала головой. — Просто он лучше всего подошел к наряду.               — Вы учились в Магической Академии? — не унималась дотошная дама.              — Нет, я... нет.              — Тогда откуда у вас форменный галстук? Его выдают только студентам и преподавателям. Постойте, вы преподаёте там? — В её голосе послышался восторг. — Вы преподаёте на сверхсекретном факультете, который готовит будущих Дознавателей, да?              Сверхсекретный факультет. С этим можно работать.              — Понимаете, суть секретности в том, чтобы не распространять тайную информацию, — многозначительно сказала я, глядя на даму.              — Простите, мисс! Я — могила! — Она сделала вид, будто зашивает себе рот. А ведь на первый взгляд казалась приличной, если не считать корзинку со скорпионами.              Впрочем... «Зашитый рот», — накорябала я в записной книжке. Ещё одна отличная идея от читателя. Не зря мы отправились в это путешествие, вот не зря. И окрестности графства посмотрели, и в соседнее княжество успели заехать. Не перестаю удивляться, что мои рассказы печатают не только в Хоршеме.              Сначала идея этой поездки показалась мне глупой. Одно дело — писать рассказы, и совсем другое — встречаться с читателями. Но Хьюго настаивал, что такие встречи помогут лучше понять аудиторию. Как мой агент, он делал всё, чтобы находить новых издателей и увеличивать тиражи.              После нескольких встреч стало понятно, что брат оказался прав: читатели приходили послушать истории из первых уст, а я получила множество запросов и идей для работы.              Кроме того, я завела неожиданное знакомство с владельцем того самого галстука.

***

             Два часа назад.              Я открыла тяжелую, уже нагревшуюся на солнце, дверь. Дверной колокольчик звякнул, и я шагнула в блаженную прохладу и тишину кофейни.              Всю дорогу от гостиницы солнце светило мне в ничем не прикрытую спину, и, кажется, я успела обгореть. Сначала я радовалась теплу, но через десять минут у меня на висках выступили капли пота.              Местные жители, казалось, не замечали жары, разгуливая в длинных многослойных нарядах. Говорят, к такому климату со временем привыкаешь.              Я оглядела просторное помещение: много пустых столиков, и я — единственный гость. За прилавком стоял мастер кофе, миловидный молодой брюнет примерно моего возраста. Его лицо выражало смесь высокомерия и недовольства.              Интересно, ему никто не рассказывал, что если клиентов встречать с улыбкой, то доходы у кофейни пойдут вверх? Впрочем, это не мое дело. Мое дело выпить кофе.               — Доброе утро. Большую чашку кофе с молоком, пожалуйста. И добавьте сразу два эспрессо, если вас не затруднит. — Три эспрессо я как-то не решилась заказать. Может быть, выпью ещё чашку на обратном пути.              Мастер кофе даже не взглянул на меня, отвернулся и начал протирать лакированную столешницу барной стойки. Я постаралась сдержать раздражение, кашлянула и повторила громче:              — Простите, могу я заказать кофе?              Никакого ответа. Он повернулся ко мне лицом, продолжая нехитрую уборку, но на меня не смотрел. Жеваный крот, он что, глухой?! Подавив острое желание хлопнуть дверью и уйти, я помахала перед ним рукой, пытаясь привлечь внимание, но снова тщетно.              Может, он не хочет наливать мне кофе из-за того, что я пришла одна? Вдруг это одно из тех консервативных мест, где женщин без сопровождения не обслуживают? Но снаружи не было ни вывески, ни таблички, предупреждающей об этом. У нас в Хоршеме такого не допустили бы: при входе всегда висит множество запрещающих знаков. Любят у нас правила, хотя они касаются собак и применения магии, а не женщин и одежды. Сейчас в Элларе женщины получают образование наравне с мужчинами, работают кем угодно и уж точно могут заказать кофе самостоятельно.               Однако, скорее всего, дело не в том, что я женщина. У местных дам вся одежда в пол. Проклятье, кажется, я промахнулась с нарядом! Но, с другой стороны, это же курортный город, как-то ожидаешь, что все будут спокойнее относиться к тому, кто как одет. Подумаешь, спина и плечи открыты, зато юбка приличной длины!               Неожиданно мне стало неуютно, а раздражение внутри сжалось в тугой комок. Что теперь делать? В кофейне ни души, и некого попросить помочь с заказом.              Пойду обратно в гостиницу. Позавтракаю там холодным завтраком, дождусь встречи с читателями в публичной библиотеке, а потом уеду из этого проклятого всеми тёмными богами места.              Я уже повернулась к двери, как вдруг в кофейню вошёл посетитель. Его темный блейзер скорее походил на одежду элларской аристократии, чем на местные балахоны. Удача! Попрошу его заказать мне кофе, заплачу за нас обоих и спокойно пойду купаться, как и планировала.              — Доброе утро, сэр. Простите, могу я… — начала я, но замолчала, подыскивая правильные для этой абсурдной ситуации слова.              — Мисс..? — Незнакомец выжидательно посмотрел на меня. Его взгляд гипнотизировал.              — Да, — я мотнула головой, сбрасывая морок, — простите, не могли бы вы заказать мне кофе? — Заметив, как у незнакомца приподнялась бровь, я добавила: — Я заплачу сама, и за ваш кофе тоже.              — Купить вам кофе, но заплатите вы? — повторил он за мной.               — Да, именно!              — Вас не обслуживают?              — Да, видимо, я неподобающе одета для этого места, и мастер кофе старательно меня игнорирует.              — Понимаю. — Он посмотрел в сторону прилавка, на его лице мелькнула настороженность, но выражение сразу вернулось к нечитаемому. — Пойдемте. — После этих слов он направился к мастеру кофе.               — Мне с молоком, — робко проговорила я, подойдя ближе, и осознала, насколько он высокий. Моя макушка едва доставала ему до плеча.              Незнакомец сделал заказ и отошёл от стойки, за которой мастер кофе уже начал приготовление: отмерил кофейные зёрна, насыпал их в мельницу и принялся крутить ручку. Послышался хруст. Такими темпами кофе будет готов минут через пятнадцать, подумала я с лёгким разочарованием. Ну, подождём.              — Вот деньги за кофе, возьмите, пожалуйста. — Я протянула незнакомцу пару медных монет, надеясь, что не ошиблась с их номиналом .              Но вместо того, чтобы взять мои деньги, незнакомец отошел за угол слева от прилавка, молчаливо призывая последовать за ним. Мы оказались в закутке с парой столиков и какой-то дверью.              — Вам нужно одеться, причем быстро. Если, конечно, вы не решили посетить местную тюрьму в качестве туристического аттракциона. В таком виде вас туда заберут минимум на пару суток. — С этими словами он снял блейзер и протянул мне. — Надевайте.              Кажется, я катастофически недооценила местные традиции.              — Быстрее. У нас мало времени.               Я накинула блейзер и застегнула пару пуговиц.              — Так пойдет?               — Нет. Всё равно видно, что вы под блейзером раздеты, а стражники уже на полпути сюда.              — Какие еще стражники?              — Стража благопристойности. Мастер кофе вызвал их минут пять назад, как только вы начали приставать ко мне.              — Но я не видела, как он их вызывал! — Я задумалась, но тут до меня дошла вторая часть его высказывания. Меня накрыло волной негодования из-за необоснованности этих обвинений. Щеки затопило румянцем, и я выпалила: — Не приставала я к вам!              — У нас нет сейчас времени обсуждать это. Вас нужно одеть, если вы не хотите в тюрьму.              Он осмотрелся, подошел к двери и толкнул её. Та поддалась, приоткрывшись с едва слышным скрипом              Тем временем в голове у меня билась единственная мысль: «Мамочки, я не хочу в тюрьму!» Уйти? А если встречу стражников на обратном пути? Вызвать экипаж? А что, может сработать! — Вы можете вызвать мне экипаж?  — Только с помощью мастера кофе.  — Боюсь, тогда он отвезет меня сразу в тюрьму, — пробормотала я. Больше разумных вариантов не осталось. Приступим к неразумным.              Дальше я не думала, потому что иначе точно бы испугалась.              Я подошла к двери, распахнула ее, одновременно взяв незнакомца за манжет, и потащила за собой. Мгновение — и мы оказались в какой-то кладовке, тусклый свет пробивался через небольшое окно, находящееся почти под потолком              — Дайте мне свою рубашку. — Тут было настолько тесно, что мы стояли в паре дюймов друг от друга, едва не соприкасаясь. Незнакомец смотрел на меня как на опасную сумасшедшую. — Пожалуйста! Я не хочу в тюрьму.              Мой аргумент сработал, и он начал развязывать галстук. Локтем задел пару стеклянных банок на полке, их стенки звякнули, столкнувшись.              Страх, напряжение и осознание своей ошибки скручивались плотным клубком где-то у солнечного сплетения.               Незнакомец протянул мне галстук и приступил к рубашке: пока он быстро и уверенно расстёгивал пуговицы, я смогла оценить его руки. И восторженно выдохнула, надеюсь, незаметно. У каждого из нас есть маленькие слабости, и у меня это руки. Мужчина может быть каким угодно красавчиком, но если у него толстые или короткие пальцы, длинные ногти или просто неухоженные кисти, то для меня он потерян. Но незнакомец сдал этот экзамен на «отлично»: длинные пальцы, чуть проступающие вены, ползущие вверх к предплечьям. И всё это в нескольких дюймах от меня. Тёмные боги либо наказывают меня за грехи, либо вознаграждают за что-то!              Мой восторг длился недолго — под рубашкой был еще слой нижней одежды.              Боги, и не жарко ему? Минуту назад я накинула на себя его блейзер и уже еле дышала. Ладно у нас в Элларе, там в таком наряде комфортно, но здесь? Похоже, в Ворсинге требования к одежде одинаково строгие как для женщин, так и для мужчин.               Незнакомец продолжал раздеваться, а я — рассматривать его. Тёмные, практически черные волосы чуть длиннее, чем это принято, оттеняли светлую кожу. Неудивительно, что он такой бледный, учитывая миллион слоев одежды. Наверняка, на солнце ещё шляпу надевает, подумала я и мысленно хихикнула. Мысли о незнакомце чуть отвлекали от клубка тревоги внутри.              А вот к его лицу, в отличие от одежды, придраться не получалось. Правильные черты, если бы не выдающийся нос. Он его не портил, скорее даже добавлял индивидуальности. Цвет глаз в полутьме кладовки я не разобрала.              Пока я разглядывала незнакомца, он успел приступить к манжетам. Вдруг он задел меня рукой, и я буквально подпрыгнула от случайного прикосновения. Незнакомец бросил на меня предостерегающий взгляд, но стал двигаться аккуратнее, более сдержанно. Я в свою очередь вжалась в дверь, потому что места катастрофически не хватало.              — Дайте мне блейзер. Я подожду вас снаружи. — Он протиснулся к выходу, надел блейзер и вышел, прикрыв дверь за собой.               Рубашка ещё хранила тепло его тела, когда я накинула её и стала застегивать тысячу пуговиц. Хоть из-за спешки у меня дрожали руки, а каждая пуговица давалась с трудом, я справилась.               Остался галстук. Не было ни одного шанса, что я вспомню, как его завязывать. Я вышла из кладовки и вернула галстук моему незнакомцу. Клянусь, он на мгновение закатил глаза, прежде чем сказать:              — Носите хотя бы мою одежду, как полагается. — Мой незнакомец накинул на меня галстук и начал завязывать его. Он уже убирал руки, когда я потянулась чуть расслабить узел. Наши пальцы соприкоснулись, и мое дыхание сбилось на мгновение. По его лицу невозможно было прочитать никаких эмоций.              Теперь мы оба выглядели вполне благопристойно.              С галстуком и рубашкой, заправленной в юбку, я была похожа на гувернантку или молодую учительницу. Незнакомца выручила нижняя рубашка — с ней отсутствие рубашки и галстука не бросалось в глаза.              Мы вышли из кладовки и приняли вид заскучавших от долгого ожидания клиентов. Как бы невзначай я выглянула из-за угла и увидела, что мастер уже разливает напиток по чашкам. При этом в кофейне стало на несколько человек больше — прибыла стража. Вовремя мы успели выйти. Желудок завязался в узел от одной мысли, в какую передрягу я чуть не угодила.              Мой невольный спутник тоже заметил стражу. Он подошёл к мастеру кофе и приказал так, как умеют только те, кто рос со слугами:              — Мы будем на террасе. И вызовите экипаж. Благодарю.              Он предложил мне локоть, я взялась за него. Мы двинулись к выходу, но тут стража всё-таки решила подойти:              — Сэр, городская стража Ворсинга приветствует вас. Мы получили сигнал о неподобающем одеянии дамы. — Я опустила взгляд, в притворном смущении.               — Простите? — Мой спутник холодно посмотрел на стражников.              Стражник бегло оглядел мой наряд. Видимо, он нашёл его вполне приемлемым, потому что после этого извинился за беспокойство и отошел к мастеру кофе. Судя по интонациям, он там явно не завтрак заказывал, злорадно подумала я.               — Если вы не хотите поговорить с господами стражниками ещё раз, то нам лучше уйти.              Я бросила взгляд на мастера кофе, который отдал поднос с чашками подавальщику, и вышла на улицу. Мой незнакомец вышел следом.              — Возьмите свой кофе и идите уже переодеваться, — проговорил он устало и передал мне чашку. Я машинально взяла её и отпила глоток. Невозможно прекрасный напиток! У меня даже промелькнула постыдная мысль, что этот кофе стоил всего представления с переодеванием.              Подъехал экипаж. Я повернулась к моему незнакомцу, чтобы поблагодарить, но его уже не было рядом. Что ж, видимо, сегодня не лучший день для благодарностей.              Его пустая чашка осталась на столике кофейни.       

***

             Встреча с читателями закончилась: неудобных вопросов больше не задавали, и вскоре мы уже возвращались на постоялый двор в наёмном конном экипаже. Не привычный моторный кэб, но хоть не пешком. На коленях у меня стояла корзинка с сушеными скорпионами, которую мне после встречи подарила дама с первого ряда. На мой робкий вопрос, для чего они нужны, дама ответила: «Для вдохновения, конечно!»               Экипаж вез нас по центральным улицам Ворсинга, в том числе мимо злополучной кофейни. Ощущение нереальности произошедшего не покидало меня с того момента, как я вышла оттуда.              Но чужая одежда на мне была реальной, как и её владелец. Интересно, откуда этот галстук у Моего Незнакомца (так я решила его называть, потому что не знала его имени). На студента он не похож, слишком уверенный в себе, явно привык командовать. Да и по возрасту не подходил. Скорее, преподаватель.               Мои размышления прервал брат:       — Ви, я тут маленько поразмыслил над этой историей с Академией. Может, идея пойти туда поучиться не такая дурная. — Он поймал мой скептический взгляд, но это его не смутило. — Смотри, ты сейчас пишешь только о преступлениях – описываешь, где нашли тело, как оно выглядело, способ убийства, а если виновного уже поймали, то и мотивы указываешь. Но, что если добавить описания расследований? Мне было бы интересно почитать, как работают Дознаватели.              — Предположим, мне тоже, — задумчиво кивнула я.              — Про трупы у тебя складно получается, но там какой опыт! Описание расследования можно придумать, но читатели хотят реальных подробностей. Нам бы хоть одно расследование с Дознавателями посмотреть… Жалко, что отец редко принимал в них участие.              — Да, он обычно отправлял к Дознавателям помощника.              — Вот именно. Нам нужно разузнать побольше о работе Дознавателей.               — Можем напроситься к Дознавателям, скажем, что это для газеты, — предложила я.              — Я попробую, но если с ними ничего не выйдет, остается только вариант с Академией.              — Ты предлагаешь мне пойти выучиться на Дознавателя?! Хью, это несколько лет! И то если поступишь.              — Не тебе, нам. Вдвоем всегда проще. А курс слушателя вообще рассчитан всего на год и вступительные, говорят, проще, чем для студентов.              — Я подумаю.              — Но Ви!              — Сказала же, подумаю! — буркнула я. Мне нужно пожить с этой идеей. У Хьюго есть предпринимательское чутье, поэтому скорее всего эта затея действительно будет полезной для работы. Но год лекций и домашних заданий... Внутренне я содрогнулась.              Хотя, возможность заполучить в преподаватели кого-то вроде Моего Незнакомца, немного примирила меня с этой идеей.

***