Страна Королей. Арнор в Вестеросе.

— Ещё одно письмо в Винтерфелл, ваше высочество? — Да, спасибо Рендил, – ответил Арафант хозяину птичника. За последние восемь месяцев Арафант отправил немало писем на Север, Лиарре, но так и не получил ответа. Дело дошло до того, что Арафант задался вопросом, не игнорирует ли она его, поскольку все его письма после первого, в котором он сообщал ей, что скоро женится, остались без ответа. Арафант также не верил, что кто-то мог намеренно прервать их переписку, ведь на письма Элладану и другим друзьям из Винтерфелла он получал ответы. Похоже, Лиарра была настолько расстроена известием о его предстоящей свадьбе, что решила прекратить общение, чтобы справиться с разбитым сердцем. Арафант не мог ее за это винить, но все равно продолжал надеяться на возобновление их переписки. — Ваше высочество, вы уверены, что хотите продолжать попытки связаться с принцессой? Разве она не дала понять, что больше не желает с вами общаться? – поинтересовался хозяин птичника. Под пристальным взглядом Арафанта он отступил: — Простите меня. Это не моё дело. Арафант печально улыбнулся: — Не стоит извиняться, всё в порядке. Возможно, это будет в последний раз. В конце концов, я скоро женюсь. В соответствии с волей своего отца, Арафант начал уделять больше внимания ухаживаниям за высокородными дамами Арнора. В настоящее время его выбор сузился до принцессы Идриль из Дол Амрота и леди Аредель из Минас Анора. Обе они происходили из рода Элендиля и принадлежали к древним и могущественным домам Арнора. К своему удивлению, Арафант обнаружил, что эти дамы обладают многими замечательными качествами. Они были умны, красивы и обладали благородными манерами. И все же, несмотря на все их достоинства, сердце Арафанта принадлежало другой. Его мысли часто возвращались к принцессе с зимними розами в волосах, и он не мог полностью отдаться новым чувствам. Покидая птичник, Арафант не заметил, что его хозяин оставил письмо в своём столе, вместо того чтобы отправить его, как следовало. *** Его зовут Боромир, сын Анамира, хоть род его и не был столь знатен, благодаря благосклонности короля Араваля к его отцу, юный Боромир стал одним из ближайших друзей Арафанта, наследника престола. Среди друзей Арафанта был и Элладан, но именно Боромиру он доверял больше всего. Однако Боромир предал это доверие, рассказав королю о тайных встречах Арафанта с Лиаррой. Он видел, как чувства его друга к Лиарре со временем переросли в глубокую любовь, но сам Арафант не мог признаться в этом ни себе, ни другим. Он поставил долг выше дружбы, и это стоило ему всего. Принц больше не благоволил к нему, и Боромиру пришлось покинуть Амон Эрайн, оставив позади роскошь и почет. Его дворянское происхождение позволило ему снять скромную комнату в гостинице и вскоре найти работу в городской страже. Это был далёкий от прежней жизни путь. Когда-то он был близким другом будущего короля, но теперь служил в страже. И все же, в этой честной работе он находил утешение, хоть и не мог забыть былого величия. Ночами же, когда воспоминания о прошлом становились невыносимыми, Боромир приходил в таверну, чтобы заглушить боль одиночества. Заказав несколько кружек эля, Боромир откинулся на спинку табурета, надеясь, что хмель поможет заглушить жгучую боль стыда. Дунэдайн славились выносливостью, и чтобы ощутить действие крепкого напитка, требовалось немало времени. Когда он уже начал чувствовать себя немного легче, раздался знакомый голос. — Боромир? Что с тобой случилось? Боромир обернулся и увидел Калмасила. Когда-то они были близкими друзьями, но теперь Калмасил, оставшийся в Винтерфелле, наверняка уже всё знал. — Что тебе нужно, Калмасил? – спросил Боромир, голос его звучал хрипло. Калмасил удивлённо посмотрел на него: — О чём ты говоришь, Боромир? — Разве ты не слышал? Я предал принца и был изгнан из Амон Эрайн. Калмасил покачал головой: — Не могу в это поверить. Ты? Предать? Ты всегда был самым верным из нас. Боромир горько усмехнулся: — Да, год назад я бы и сам не поверил, что окажусь в такой ситуации. — Что же ты наделал Боромир, чтобы так разозлить принца?, - с ноткой осуждения в голосе спросил Калмасил. — Я сообщил королю о близких отношениях принца Арафанта с принцессой. Он был очень недоволен мной из-за этого. — Я не могу сказать, что ты поступил правильно, но и не могу осуждать тебя. Все мы видели, как близки они стали. Однако только у тебя хватило смелости сказать об этом королю. Зная теперь о последствиях, ты бы все равно пошёл на это? — Возможно, а возможно, и нет. Я бы точно не стал сообщать королю первым. Полагаю, я бы просто посоветовал ему самому сказать об этом королю. — Значит, ты по-прежнему предан Арафанту? – осторожно спросил Калмасил. Боромир задумался. Последний приказ Арафанта был ясен: больше никогда не появляться на его глазах. Но если бы принц позвал его обратно... Неужели он смог бы отказаться? — Если бы принц нашёл в себе силы простить меня и призвать обратно к себе, тогда я снова был бы ему верен. Калмасил кивнул, его взгляд оставался недоверчивым, но этого было достаточно, поскольку затем он сообщил Боромиру о своей истинной цели возвращения в Аннуминас. — Ты ведь шутишь, да? – недоверчиво спросил Боромир. — Хотел бы я, чтобы это была шутка. Ты не хуже меня знаешь, что только один человек способен на такое. Да, Калмасил был прав. Только один человек во всём Арноре был способен на то, о чём он рассказал. Страх быть пойманным этим человеком вынудил Калмасила попытаться найти более тайные способы связаться с принцем. Он осторожно поспрашивал в округе и нашёл Боромира в таверне. — Ну что, Боромир, ты поможешь мне? У него был только один ответ, который он мог дать. — Конечно, у меня есть ещё несколько дел в Амон Эрайн. Я могу провести нас. Он сделает всё, чтобы оправдать себя в глазах своего принца. *** Вернувшись с тренировки, Арафант обнаружил, что в покоях его ожидает гость. Это было странно. Никто не имел права заходить сюда без его разрешения. Прижимая к бедру кинжал, он осторожно отворил дверь. В покоях его ждал Боромир. Гнев вспыхнул в Арафанте. — Я же говорил тебе... – начал он, но Боромир перебил его. — Я знаю, принц. Прости меня, но это важно. Послушай, что он скажет, – указал он на своего спутника. В полумраке комнаты стояла фигура в капюшоне. Медленно подняв руку, незнакомец откинул капюшон, и перед Арафантом предстало лицо Калмасила, одного из ближайших друзей, который сейчас должен быть в Винтерфелле. Что привело его сюда? — Боромир совершил ошибку, Арафант, но он искренне раскаивается. Он помог мне добраться сюда незамеченным, – сказал Калмасил. — Зачем тебе скрываться? Разве ты не имеешь права свободно передвигаться по Амон Эрайн? – недоверчиво спросил Арафант. — Арафант, мы не получали от тебя ни строчки. Все письма, что приходили из Аннуминаса, были сухими и официальными, – голос Калмасила звучал твёрдо. Арафант отшатнулся, словно его ударили. — Это... это не может быть правдой. Я писал вам всем, и принцессе тоже. Я получал ответы. — Ответы? – переспросил Калмасил с недоверием. Он внимательно посмотрел на него, – Арафант, во всех наших письмах мы спрашивали почему ты нам не пишешь. Мы были удивлены, что даже на письма принцессы ты не ответил. Слова Калмасила прозвучали как удар. Арафант застыл на месте. — Что ты имеешь в виду под письмами принцессы? – спросил Арафант хриплым голосом. — Принцесса была в отчаянии. Она писала тебе почти каждый день, но все ее письма оставались без ответа. Король Брандон в конце концов запретил ей писать тебе. Благодаря Калмасилу Арафант узнал всю историю. Ни одно из его писем не дошло до Винтерфелла. Королю Брандону, по-видимому, было отправлено частное письмо, и долг за все строительные работы, которые Арнор помогал финансировать, используя это как удавку, чтобы Брандон не дал Лиарре узнать, почему Арафант не отвечает на её письма, никому не позволяя отправиться в Арнор, чтобы поговорить с ним, по крайней мере, до его свадьбы. Брандон сдался, когда увидел отчаяние в глазах своей дочери, и признался во всём. Затем он позволил Калмасилу тайно вернуться в Арнор, чтобы сообщить об этом Арафанту лично. Гнев Арафанта нарастал, и он точно знал, на кого его направить. — Я знаю, кто это сделал, – прорычал Арафант. В конце концов, единственным человеком, который мог иметь право подделать письма наследника короля, был сам король. *** — Где они? – потребовал Арафант, его голос дрожал от гнева. Он шагнул ближе к столу отца, его кулаки сжались. — О чём ты? Конкретизируй. Я бы также посоветовал тебе следить за своим тоном, когда разговариваешь с королём, Арафант, – холодно сказал его отец, даже не потрудившись оторвать взгляд от документов на своём столе. — Ты знаешь, о чём я говорю! Где письма Лиарры? — Тот факт, что ты обращаешься к принцессе по имени, уже говорит о том, почему я скрыл их от тебя. Вряд ли мужчине у которого есть невеста, подобает писать письма другой женщине. — Ты не имел права! — Напротив, я имел полное право принять такие решительные меры, когда ты, мой сын и наследник, решил пойти на поводу чувств и подвергнуть опасности наше королевство. — Ты не мог знать, что я так поступлю со своим долгом. Ты просто предположил, а потом… потом ты вторгся в мою личную жизнь и утаил письма, адресованные мне. — И что из того? Оправдались ли мои предположения? Почему ты так зол? Ты злишься даже не из-за того, что были подделаны письма твоих друзей, совсем не так сильно, как я ожидал. Неужели тебя больше всего задело то, что я скрыл от тебя письма этой северянки? Арафант отмахнулся от него: — Несмотря ни на что, ты не имел права читать мою личную переписку. Это предательство, отец. — А лгать мне в лицо, когда я спрашивал тебя об отношениях с этой девушкой? Это разве не предательство? Ты в замешательстве, ты не можешь понять, что же чувствуешь. Позволь мне сказать тебе, Арафант, что чувства которые ты испытываешь - это не любовь, а просто страстное увлечение. Они пройдут, как утренняя роса, и когда это произойдет ты поймёшь, что всё, что я делаю, я совершаю для Арнора, – сказал Аравал, поднимаясь со своего места. — Когда-то ты чувствовал то же самое, верно? – сказал Арафант, осознав это. — Жениться на матери никогда не было твоим желанием, но, наблюдая, как дедушка чахнет в потворстве своим желаниям, ты решил взять её в жёны из чувства долга, чтобы сохранить трон. — Это урок, который я хочу преподать тебе, пока не стало слишком поздно. Если ты будешь упорствовать в своём неповиновении, в один прекрасный день ты вполне можешь жениться на этой девушке. Но представляешь ли ты чего это тебе будет стоить? Пуристы никогда не признают полукровку своим королём, независимо от того, отменю я Закон о престолонаследии или нет. Лютиэль будет настаивать на восхождении своего сына, и Арнор погрузится в хаос. Кровь тысяч людей будет на твоих руках, королевство погрузится в гражданскую войну. — Ты не можешь знать этого наверняка. Реформисты обладают значительной властью в Совете. Если бы нам удалось заручиться их поддержкой, мы могли бы отменить Закон о престолонаследии мирным путем. При достаточной поддержке даже пуристы не осмелились бы сопротивляться. Ты укрепил власть короны больше, чем пять предыдущих правителей. Мы можем это сделать. Гнев Арафанта постепенно утих. Он понимал, что необходимо убедить отца в мирном решении. Отец вздохнул и откинулся на спинку стула. — Риск всегда будет присутствовать. Даже если мы отменим Закон при поддержке реформистов, пуристы не смирятся с этим так легко. Возможно, нам удастся отложить конфликт на время, но я опасаюсь, что в конечном итоге столкновение станет неизбежным. — Я бы хотел найти другой путь, – ответил Арафант. – Мы могли бы постепенно ограничивать влияние пуристов, проводя умеренные реформы. Но если война действительно неизбежна, то ... необходимо несколько пожаров, чтобы выжечь гнилой лес и дать возможность роста новым росткам. Аравал снова вздохнул, прежде чем открыть ящик своего стола и выложить на него пачку писем. — Чего бы это ни стоило, я не планировал скрывать их от тебя вечно. — Нет, только до тех пор, пока я не был бы крепко связан брачными узами с женщиной, которую ты одобрил, и не стало бы слишком поздно что-либо предпринимать, – язвительно парировал Арафант. — Арафант, если ты действительно любишь эту девушку и намерен жениться на ней, тогда иди с моим благословением, каким бы неохотным оно ни было. Однако, я должен тебя предупредить: если тебе не удастся заручиться достаточной поддержкой в Совете, чтобы отменить Закон, у меня не будет другого выбора, кроме как лишить тебя наследства. *** 2976 год от В.Э. Пять лет спустя Винтерфелл был богато украшен по этому случаю. Северяне редко позволяли себе такую роскошь, но свадьбы всегда были особым исключением. Со своей стороны, Арафант испытывал странное волнение. Он любил Лиарру всем сердцем, но предстоящий брак вызывал в нем не только радость, но и тревогу. Возможно, это было связано с долгим ожиданием и тем, что их союз был омрачен многими препятствиями. А может это был страх перед будущим? Он любил Лиарру, действительно любил, но их союз был не просто браком по любви, но и политическим событием. Пять лет они ждали, пока будет отменен Закон и они смогут быть вместе. И хотя он был рад этому исходу, он не мог не думать о том, что их брак возможно спровоцирует новые раздоры в королевстве. Ведь пуристы и некоторые реформаторы не одобряли их брак. Тем не менее, раздоры всегда были возможны, и в глубине души Арафант боялся, что обрёк Арнор на гражданскую войну. Именно поэтому он сейчас стоял перед дверью Старой Мэгги. Арафант нерешительно постучал в дверь. Мэгги быстро открыла её, как будто ждала этого стука — Чего ты хочешь, сын Аравала? – спросила она. — Я ищу твоего совета, – ответил ей Арафант. — И с чего бы принцу Арнора приходить за советом к морщинистой старухе? – насмешливо поинтересовалась Мэгги. — Потому что ты зеленовидящая, не так ли? Старуха подняла брови, её глаза сверкнули в полумраке комнаты. Она отошла в сторону, пропуская его в комнату. — В последний раз, когда ты разговаривал со мной, перед тем, как я покинул Винтерфелл, ты сказала мне, что я совершаю ошибку. Что ты имела в виду? — Жизнь полна противоречий, – вздохнула Мэгги. — Ты всегда стоишь перед выбором: сердце или разум, долг или любовь. Когда ты решил покинуть Винтерфелл, ты совершил ошибку, отказавшись от любви ради долга, и если бы ты продолжал следовать этому пути, то, вероятно, был бы несчастен всю свою жизнь. Однако, вернувшись в Винтерфелл, ты совершил ещё одну ошибку, на этот раз отказавшись от долга ради любви. Вопрос в том, какую ошибку ты предпочёл бы совершить? Арафант заколебался со своими следующими словами, отчаянно желая узнать ответ, но в то же время опасаясь того, каким он будет: — Не совершаю ли я сейчас ошибку, беря Лиарру в жёны? Не обрекаю ли свой народ и своё королевство на войну? Вместо ответа Мэгги спросила: — Ты задаешь сложный вопрос, принц. Знаешь, почему Дозорные клянутся не заводить жён и детей? Потому что… — Они отказываются от любви, потому что любовь - это смерть долга. Проклятие чести. Ибо что такое долг по сравнению с любовью женщины? Что такое честь в сравнении с новорождённым сыном, которого ты баюкаешь на руках? – закончил Арафант. — Это сказал Кирион. Уж он должен был знать, – печально сказал Арафант. — Он был самым знаменитым и любимым командиром, которого когда-либо знал Ночной дозор, а ведь он был принцем. В какой-то степени это была любовь, которая сбила его с пути, а не просто амбиции, как можно было бы подумать из истории. Любовь к отцу, которая сподвигла его отомстить за смерть, любовь к брату, которая заставила его доверять ему, когда он предал его доверие. Иногда самые благородные намерения приводят к самым трагическим последствиям, – сказала Мэгги. — Значит, я повторяю ошибку Кириона? Позволяю ли я любви затуманить мой разум настолько, что не вижу предстоящих трудностей? Неужели я обрекаю свое королевство на войну ради личного счастья? — Страх перед будущим — естественное чувство. Даже для меня будущее неопределенно. Независимо от того, женишься ты на Лиарре или нет, убеждения пуристов всё равно привели бы твоё королевство к краху. Я могу лишь сказать, что, несмотря на все трудности, всегда есть шанс на лучшее будущее. Она не совсем точно ответила на вопрос. Но Арафанту и этого было достаточно. — Спасибо, – сказал он перед тем как уйти. Успокоившись, Арафант в тот же день всё же решился на этот шаг. Свадьба состоялась в Богороще Винтерфелла. Принцесса Лиарра сияла в нежно-голубом платье, украшенном сверкающими снежинками. На её волосах покоилась изящная корона из белых роз, словно сошедшая со страниц древних легенд. Мэгги попросили провести церемонию. Сердце разрывалось, когда она видела, как они произносят клятвы, наблюдала как Арафант снимает плащ с лютоволком с плеч Лиарры и одевает на нее плащ со Знаменем Элендила - Белое древо под Короной и Семь Звезд. Она не смогла заставить себя рассказать Арафанту правду. Несмотря на все усилия, Арафант не сможет предотвратить кровопролитие. Это будет кровавая война, и она не знала, кто в ней победит. *** 2978 год после В.Э Арафант метался по коридору, как зверь в клетке. Его не пустили в покои, и всё, что он мог сделать, это прислушиваться к отчаянным крикам Лиарры. Рядом были друзья, отец и братья Лиарры, но их присутствие не могло заглушить нарастающее беспокойство. Каждый её стон отзывался в его сердце. Мэгги тоже пришла и ждала вместе с ними, единственная кто сохранял спокойствие. Было невыносимо слышать крики Лиарры в течение последних нескольких часов, зная, что он ничем не может помочь. Наконец, после долгих часов тревожного ожидания и мучительных криков, они услышали долгожданный плач. К ним вышла акушерка и сообщила, что роды прошли успешно, мать и ребёнок здоровы. Арафант вошёл первым, за ним последовала семья Лиарры. Остальные остались снаружи, чтобы не слишком теснить внутри покоев. — Арафант, подойди, познакомься с нашим сыном, – прошептала Лиарра, её глаза сияли от счастья. Ошеломленный, он медленно подошел к кровати. Там, на руках у Лиарры, лежал их маленький сын. Его сердце переполнилось нежностью, когда он увидел крошечное существо, в котором соединились их любовь и надежды. Лиарра осторожно протянула ему младенца. Легкие пучки чёрных волос украшали его маленькую головку, а глаза, серые, как зимнее небо, смотрели на него с невинностью. Это был их ребенок, доказательство их любви. — Он прекрасен, Лиарра. Как нам его назвать? – прошептал Арафант не отрывая взгляда от сына Именно в этот момент заговорила Мэгги, и её слова были предзнаменованием грядущих ужасных событий. — Назови его Арведуи, ибо он может стать последним королём из династии Элендила. Выбор предстоит дунэдайн, если они выберут путь, который окажется иным, то твой сын сменит имя, и Арнор возродится. Если же нет, то Землю Королей ждёт долгая ночь, полная страданий, боли, лишений и раздоров.