Львы в драконьем логове

      Герион и представить не мог, как сильно Красный Замок всполошит новость о предстоящей свадьбе принцессы Дейллы. Каждый его уголок ожил и зашевелился, готовясь к торжеству. Пажи и служанки носились по его коридорам, выполняя веления короля и королевы; лорды и леди прибывали со всех концов страны; свободных покоев оставалось всё меньше, а несчастные повара и кухарки сбивались с ног, пытаясь прокормить всех этих людей.       Он и сам стал частью этого переполоха. Мать и младшая сестра постоянно находили ему какие-то задания, отправляли его в город за только им понятными безделушками и требовали постоянного его присутствия рядом с Таймондом. — За принцессу я не волнуюсь, она спокойно восприняла новость о столь скорой свадьбе. А вот твой брат может начать сомневаться, как только с него сойдет радость от победы над соперником. Проследи за тем, чтобы он не натворил глупостей, — просила его мать, в очередной раз отправляя к старшему брату.       И Герион послушно исполнял её просьбу. Потому что он знал, что мать была права. Пока Таймонд наслаждался свалившимся на него вниманием и увлеченно рассказывал любому, кто готов был его слушать, о том, как ему повезло быть выбранным в качестве супруга принцессы Дейллы. Он с радостью принимал королевских швей, отправленных королевой для того, чтобы сшить для него наряд для свадьбы. Таймонд сопровождал Дейллу на все встречи придворных дам, исправно играя роль влюбленного жениха. Но Герион видел, что брату это начало надоедать. В этом он был похож на их непостоянного отца, который не выносил скуки и предсказуемости. — Это просто невыносимо!       Герион отмечает раздражение на лице брата, вернувшегося с ужина, устроенного королевой Алисанной для её детей и их спутников. — И кто же испортил твоё настроение? — Интересуется Герион. — Леди Джоселин не сумела удержать язык за зубами? Или, может, принцесса Алисса опять донимала тебя скабрёзными шутками? — Нет, — отмахивается Таймонд, грузно приземляясь на одно из кресел. — На этот раз принц Эймон решил завуалированно намекнуть на то, что мне не поздоровится, если я посмею огорчить Дейллу. — Разве ты не сказал бы то же самое, если бы дело касалось Мариссы и её будущего мужа? — Конечно, сказал бы, но между Мариссой и Дейллой есть разница. Дейлла — принцесса. И у её отца и братьев есть драконы. Я был бы идиотом, если бы посмел как-то навредить ей. — Не будь у них драконов, ты бы стал обижать Дейллу?       Таймонд бросает на брата недовольный взгляд. Он наливает себе вина из кувшина и одним махом осушает его. Герион терпеливо ждет. Тяжелый вздох Таймонда говорит громче любых слов. — Боги, нет! — Обречённо отвечает Таймонд. — Как её вообще можно обидеть? Ты же сам видел её. Маленькая, словно птичка, и такая тонкая, что мне порой кажется, что я могу одним неосторожным движением переломать её косточки. Матушка учила, что нельзя обижать тех, кто слабее тебя. И я не собираюсь отступать от этого. — Ты говоришь о слабости её тела. Но что насчет её духа? — Не унимается Герион. — Сможешь ли ты не ранить её чувств? — О чём ты? — Не придуривайся, Таймонд. Я знаю, о том, что люди матушки возвращали тебя в твои покои, когда ты пытался выскользнуть в город и найти себе шлюху на ночь.       Гериона радует то, что Таймонд нашел в себе хоть каплю стыда и отвёл взгляд. — Здесь ты и сам себя сдерживаешь. Потому что боишься, что об этом узнают король и королева. Но что будет, когда принцесса станет леди Ланнистер, и вы вернетесь в Утес Кастерли? У королевской четы хватает забот, вряд ли они будут следить за тем, чтобы муж их дочери хранил ей верность. Да и Эймон с Бейлоном вряд ли станут требовать от тебя беспрекословного исполнения супружеских обязанностей. Что будет тогда? Ты продолжишь развлекаться со своими шлюхами из Ланниспорта? — Герион задает вопросы, ответы на которые хотела узнать его мать. — А если и продолжу? — Зеленые глаза Таймонда на мгновение вспыхивают гневом. — Матушка сказала, что принцесса не должна забеременеть в первые годы брака, иначе она может погибнуть в родах. А поить её лунным чаем после каждой близости не хочу я сам. И что же мне делать? Хранить целибат два года из-за хрупкого здоровья моей невесты? Этого вы все от меня ожидаете?       «Матушка была права. Надеюсь, принцесса знает, что её ждет в этом браке», — думает Герион, глядя на раскрасневшееся от злости лицо брата. — Нет, я не ожидаю от тебя подобного, брат. — Герион осторожно похлопывает Таймонда по плечу, пытаясь успокоить его гнев. — Немногие лорды позволили бы своей жене избегать супружеского ложа ради её здоровья и безопасности. Прости, если я задел тебя. — Это ты меня прости. — Качает головой Таймонд. — Я просто устал от всей этой суеты. Скорее бы вернуться домой. — Осталось совсем немного. Скоро мы все вернёмся в Утес Кастерли. — Я надеюсь. — Спокойной ночи, Таймонд. — Спокойной ночи.       Герион уже стоит у двери, когда слышит тихий голос брата. — Сможешь сопроводить принцессу завтра утром на чаепитие с королевой? Я хочу отоспаться. — Конечно, Таймонд.       Герион возвращается в свои покои и засыпает почти мгновенно, устав от событий прошедшего дня. Утром следующего дня он привычно встает с первыми лучами солнца и направляется на тренировочную арену. Разогнав кровь по жилам и размяв мышцы, он возвращается в свои покои. Приняв ванну и освежив одежду, он идет к покоям принцессы Дейллы, чтобы проводить её на чаепитие. — Сир Герион? — Удивляется принцесса, когда видит его. — Доброе утро, Ваше Высочество, — улыбается он принцессе. — Простите меня за мою реакцию, сир. Просто я ожидала увидеть моего жениха. — Таймонда задержали швеи, шьющие его свадебный наряд. Поэтому он попросил меня сопроводить вас к вашей матушке. — О, конечно. Эти примерки так выматывают. Я готова хоть сейчас выйти замуж, только бы это прекратилось. — Думаю, Таймонд с вами абсолютно солидарен.       Он предлагает ей свою руку, и они медленно направляются к богороще, в которой королева Алисанна велела накрыть столы для высокородных дам. По дороге между ними завязывается непринужденная беседа, и Герион с удивлением осознает, что ему интересно слушать принцессу. Они обсуждают поэзию и музыку, и Герион охотно делится с ней своими предпочтениями. Дейлла с присущей ей скромностью делится своими успехами в астрономии, и Герион заверяет её в том, что с самой высокой башни Утеса Кастерли она сумеет разглядеть гораздо больше звёзд, чем из окон Красного Замка. Это заявление вызывает у неё радостную улыбку, и Герион удивляется тому, что подобная мелочь может обрадовать девушку королевских кровей, которая никогда ни в чём не нуждалась. Дейлла продолжает беседу, которая оказывается для Гериона намного приятнее, чем он ожидал. Она говорит тихо, но уверенно, и он думает о том, как её мягкий голос подходит её внешности.       Принцесса вся была…мягкой. Она словно была вылеплена рукой мастера, не любившего острых углов. Глаза её были круглыми, с грустно опущенными вниз уголками, а серебристые дуги бровей делали её взгляд наивным и невинным. Маленький нос, лицо в форме сердца и мягкие линии губ, так отличающихся от привычных ему капризных изгибов Ланнистеров, напоминали Гериону о куклах, с которыми в детстве возилась Марисса. Когда она рассказывала об их с Мариссой шалостях, её глаза вспыхивали радостью, вызывая у Гериона улыбку.       Но чем больше Герион смотрит на принцессу, тем больше он понимает, насколько Дейлла далека от представлений Таймонда об идеальной женщине. Для того, чтобы разглядеть её красоту, нужно вглядываться, улавливать появление очаровательных ямочек на щеках, замечать, как забавно принцесса морщит нос, рассказывая о чём-то «непристойном», следить за тем, как взлетают её брови, когда что-то её удивляет. Таймонд не любил вглядываться. Он любил красивых женщин, но их красота должна была быть броской, яркой. Только так можно было привлечь внимание лорда Ланнистера. Герион с сожалением осознает, как тяжело придется в этом браке и принцессе, и его брату.       «Остается надеяться, что матушка придумала, как они будут с этим справляться», — думает Герион. — Вот мы и пришли. — Объявляет Дейлла, отвлекая его от невеселых мыслей. — Спасибо, что проводили меня, сир Герион. — Это я должен благодарить вас за столь приятно проведенное время, моя принцесса. — Искренне отзывается Герион. — Я рад, что вы совсем скоро станете моей сестрой, и мы сможем намного чаще радовать друг друга подобными беседами. Грусть, на мгновение отразившаяся в светлых глазах принцессы, удивляет его. — Я сказал что-то не то, моя принцесса? Почему вы расстроились? — Рука Гериона сама тянется к ладони Дейллы, чтобы успокоить её. Ощущение её крошечной ладони, утонувшей в его руке, почему-то заставляет его сердце запнуться на мгновение. — Вы не сделали ничего плохого, сир. — Улыбка, обращенная к нему, полна необъяснимой печали. — Я тоже рада тому, что совсем скоро смогу называть вас добрым братом, сир Герион.       Она вынимает руку из его пальцев и направляется в богорощу. Герион сжимает пальцы в кулак, словно не желая забывать прикосновение принцессы. Деликатное покашливание со стороны, заставляет его обернуться. Дейнора Веларион, одна из фрейлин принцессы, смотрит на него с ухмылкой на губах. — Что вас так развеселило, леди Веларион? — Спрашивает он. — О, не обращайте внимания, сир Герион. — Отмахивается она, но Герион улавливает насмешку в её взгляде. — Меня просто умилило то, с какой нежностью вы относитесь к будущей жене вашего брата. — Принцесса совсем скоро станет леди Ланнистер и моей доброй сестрой. Конечно, я буду относиться к ней со всей добротой и уважением, которые она заслуживает. Это мой долг, — отвечает Герион, пытаясь понять, почему слова Веларион его так зацепили. — Несомненно, сир Герион. Это ваш долг. — Дейнора приседает в коротком реверансе. — Прошу меня извинить, я должна быть рядом с принцессой.       Герион наблюдает за её удаляющимся силуэтом, пытаясь понять, что только что произошло. Не сумев разгадать причин поведения фрейлины, он решает потренироваться. Тренировки всегда помогали ему избавиться от ненужных мыслей.