Дети Терры

      Джоши сел в электромобиль, припаркованный за воротами дома. Риг разместился на заднем сидении вместе с ним, и, когда машина тронулась, посмотрел на Джоши уничтожающим взглядом. Голосом Рига можно было резать сталь, когда он сказал:       — Это был поступок, безнадёжно тупой даже для пятнадцатилетнего мальчишки. В твоём положении выйти из колонии… Ты мог позабавиться с ним на снятой квартире, если так сильно хотелось.       В глазах у Джоши потемнело. Он схватил Рига за расшитый ворот тёмно-зелёной туники, подходящей ему, как вторая кожа, и прижал к спинке сидения.       — Будешь лезть в мои отношения… — прорычал Джоши.       — И ты пропустишь мои мозги через задницу? — усмехнулся Риг, покосившись на стискивающие руки, но не выразив и малейшего желания их сбросить. — Ты уже говорил это как-то раз.       Джоши сжал зубы, испытав порыв избить ненастоящее лицо Рига и добраться до того живого, что в нём осталось. Но ограничился лишь тем, что сжал горло протезированной рукой.       — Не пойми меня неправильно, — прохрипел Риг с непринуждённостью атланта, ведущего чайную беседу. — Я не против, чтобы ты спал с кем угодно, но я хочу, чтобы ты делал это с умом. Ты не то, чтобы глуп, хотя порой я сожалею, что Айин отметил благословением именно тебя. Но, когда ты с ним, ты делаешь глупости.       Хотел бы Джоши не согласиться.       — Мои отношения тебя не касаются, — он сжал в кулаках тунику Рига и почти ласково добавил: — И да, я с удовольствием пропущу твои мозги через задницу.       — Не касаются? — сардонически усмехнулся Риг. — Я говорил, что ты находишься под прицелом, только дай повод спустить курок. Иэн Хильдерман скоро сдастся. От тебя же в этом деле пользы ровно как от барахтающегося в ведре котёнка, так что Урэй всерьёз подумывает над твоим будущим. Держи.       Риг достал из кармана штанов маленький шприц и поднёс к лицу Джоши. К шприцу крепилась булавка, которую легко приколоть к одежде.       — Антидот к блокатору. Может пригодиться, — пояснил Риг.       Сомнительный подарок вернул Джоши в реальность, в которой он ехал на встречу с Урэем, прождавшим ночь. Мост, по которому шёл Джоши, разваливался на щепки, и следующий шаг мог сорвать в пропасть.       Он виновато отпустил Рига, а тот поправил тунику и отдал шприц.       — Ты должен понять то, что давно поняли я и Урэй. Анлуан Вхарат — твоя слабость. Он может погубить тебя, а вместе с тобой всех нас.       — Я не ягик, — слабо возразил Джоши.       — Мне плевать, кем ты себя считаешь, — поделился Риг. — В тебе есть сила, которая поможет сбросить владычество Шай-Котара. Поэтому я больше не позволю рисковать из-за него.       Джоши вскинул насмешливый взгляд.       — Интересно узнать, как ты это сделаешь.

***

      Джоши проверил, хорошо ли держится шприц, прикреплённый к штанине с тыльной стороны бедра, и смахнул пот со лба.       — Постарайся не делать глупостей, — напутствовал Риг, дав понять, что Джоши придётся справляться одному.       Раздражённо цыкнув, Джоши вышел из машины и с силой захлопнул дверцу. Пока он разменивал один коридор на другой, шприц с тугим колпачком тёрся о бедро, напоминая об опасности. Всё в этой тюрьме напоминало об опасности быть искалеченным или убитым, но Джоши не мог, как ни хотел, повернуть назад.       Перед дверью директора тюрьмы он застопорился, уговаривая себя быть сильным, но приходящие на ум доводы лишь усилили желание сбежать. Худшим аргументом, чтобы броситься домой и затолкать собрать семью Вхаратов в подземных лаз, была глупая, как выразился Риг, вылазка. От того, что в глубине души Джоши ни секунды о ней не жалел, становилось тепло и страшно одновременно.       — Ты опоздал, — приветствовал Урэй. Взгляд его водянистых глаз полыхнул неприкрытой злостью. — На четырнадцать часов и двадцать три минуты. Где ты был?       Урэй сложил руки на столе, угрожающе переплетя узловатые костлявые пальцы, и Джоши вспомнил, как его истязали, выбивая зубы и ломая рёбра, орудуя кулаками, как отбойным молотком. По телу прошла дрожь отвращения и страха: меньше всего Джоши хотел повторения этой истории.       — Выпивал, — тихо отозвался он.       Урэй откинулся на спинку кресла, взяв в руки ручку и принявшись постукивать по столу, усиливая нервное напряжение Джоши.       — Я тебе не верю.       Подготовленная ложь поворочалась на языке, соскользнула в горло и застыла. Не в силах выдавить и слова, Джоши решил промолчать, заведя руки за спину, и предоставив Урэю самому придумать и озвучить причину его задержки.       «Останется только согласиться», — подумал Джоши, надеясь, что собственному сочинению Урэй поверит с большей охотой, чем его, и забывая, что их разделяли не пятьдесят и даже не сто лет жизненного опыта.       Так что поддаваться на избитые уловки Урэй не спешил. Вместо этого он насмешливо улыбнулся и подозвал охранявшего дверь киборга.       — Я думал, ты научился отвечать на вопросы без стимулов, — его узловатые пальцы выпустили ручку, и та прокатилась по столу, уперевшись в кипу документов. — Оказывается, нет.       Киборг остановился рядом с Джоши и отдал честь Урэю. Как военному советнику, а не кахибу Шай-Котара, но чутьё подсказало Джоши, что перед ними не солдат Внутренней безопасности, а один из вышколенных яхшасов Рига. Содрогнувшись, он отчётливо понял: если не скажет что-нибудь похожее на правду, его будут бить до тех пор, пока не выбьют все зубы.       — Я был в борделе, — Джоши бросил непроизвольный взгляд на сильное тело киборга, и его замутило. — Этого достаточно, или хотите услышать подробности?       В следующее мгновенье его лёгкие покинул весь воздух, и Джоши согнулся пополам, пытаясь справиться с болью в солнечном сплетении. Что ж, модифицированные яхшасы Рига совершенно точно превосходили киборгов Урэя, но не сказать, чтобы Джоши испытал прилив воодушевления, убедившись на личном опыте.       — Хочу услышать подробности, — снизошёл до ответа Урэй. — Где, с кем, в какие часы.       Его цепкий взгляд впился в Джоши, и тому не осталось ничего, кроме как прохрипеть, прерываясь на шумные вдохи:       — Бордель Сина, с восьми вечера до утра.       Если Урэй надумает проверить наспех состряпанную выдумку, Син её неминуемо опровергнет, но запас прочности костей Джоши был не так уж велик, чтобы позволять себе обдумывать более надёжные варианты в столь нерасполагающей к разговорам компании.       — Судя по всему, Вхарат довольно щедр, раз ты в состоянии снять проститутку на всю ночь, — губы Урэя сжались в тонкую сухую линию. — Почему Син?       Джоши прокашлялся, восстановил дыхание и выпрямился, заведя руки за спину.       — С недавних пор я испытываю к Ригу некоторое недоверие, — место удара болело, но продолжать гнуть спину становилось до тошноты противно.       — Понимаю, — Урэй погладил пальцами подбородок. — Этот мальчишка так похож на Вхарата. Использовать его подло, но подобные чудные совпадения игнорировать не стоит. Теперь к сути: твои дела таковы, джэбат, что, если ты не прекратишь изображать полудурка, тебя им сделают. Верховный ха-гэ в курсе твоего положения.       Джоши никогда не встречал ха-гэ и почти не слышал о нём, но узнать, что главный кахиб Шай-Котара не просто осведомлён о его существовании, но ещё и в курсе положения — чтобы ни имел ввиду Урэй — оказалось пугающе неприятно.       Урэй поднялся с кресла, заставив сердце Джоши биться чаще.       — На этот раз мы отправимся к Иэну Хильдерману вместе, — сказал он. — И ты либо окажешься полезным, либо отправишься обратно в лаборатории.       «Он приказал убить тебя, как только ты закончишь с Хильдерманом», — вспомнились слова Рига, и по телу Джоши прокатилась волна отвратительной дрожи. Он метнул обнадёженный взгляд на яхшаса-киборга, но тот взял его под локоть, незатейливо и грубо, совсем не по-королевски, толкнув к двери.       Если бы Джоши мог, то обязательно посмеялся над уверенностью Рига. Какой ягик позволял толкать себя взашей, избивать и травить? Разве ягик стал бы преклонять колени перед кахибами? Если Джоши и впрямь был отмечен судьбой, мог заявить, что станет последним королём яхшасов и самым жалким из них.       У него осталось ещё меньше боевого духа, когда в палате Иэна обнаружились пять кахибов, киборги Урэя и знакомый яхшас-врач, сжавшийся при их появлении.       Урэй обошёл койку Иэна, остановился напротив Джоши и покровительственно развёл руки.       — Ты знаешь, что от тебя ждут.       Джоши опустил взгляд, чтобы встретиться с впалыми глазами Иэна Хильдермана. Тот опирался на подушки, глядя с пониманием неотвратимости несущейся на них катастрофы. Кто бы ни сломался, результат будет один: разрушатся чужие жизни.       У Джоши потемнело в глазах. Он знал, что у Иэна больше причин сражаться, чем у него — проиграть, всеми чувствами ощущая, что сдаться будет справедливо. На чаше весов Джоши балансировали всего лишь две семьи, тогда как за молчанием Иэна стояли судьбы медиумов всей Терры и, возможно, существование Альянса. Но Джоши слишком любил отца и брата, которых не знал, и семью Вхаратов, чтобы опустить руки, пройдя столь долгий путь.       И всё же растерзанные медиумы из кошмаров Анлуана встали подле него, цепляясь за ноги и дёргая окровавленными пальцами, и Джоши содрогнулся, всерьёз задумавшись о том, сколько умрёт, если он поднесёт Шай-Котару знания Иэна. Тысячи, десятки тысяч? Нет, больше.       Иэн хранил миллионы людских жизней. Миллионы против двух семей на чаше весов. Такое ли Джоши чудовище, каким считал его Шай-Котар? Этого ли он хотел, отбирая у смерти каждый прожитый год?       В его поднятых на Урэя песочно-карих глазах плескалась ненависть, копившаяся все эти годы.       — Зря не убил тебя, когда была возможность, — процедил Джоши.       В ответ Урэй поглядел на него как на щенка, осмелившегося тявкнуть в сторону хозяина.       — Рад слышать, что ты учишься на своих ошибках. Но учишься весьма избирательно.       Джоши ждал удара, но не подлого пинка под колени, вынудившего упасть.       — Правильно ли я понял: работать для Шай-Котара ты отказываешься? — осведомился Урэй.       Руки киборга стиснули плечи Джоши, придавливая к полу, и в этот момент Джоши впервые по-настоящему ясно осознал, что его единственное будущее — стать джэбатом.       — Отказываюсь, — расписался в нём Джоши.       — Как я и сказал, — холодно повторил Урэй, — ты учишься избирательно. Но это поправимо.       Он потянулся к наручному браслету, и нутро Джоши сжалось от дурного предчувствия. Несколько манипуляций, и на голографическом экране появилось фото, при взгляде на которое сердце Джоши оборвалось.       Казаир Ийлис. Младший брат, которого Джоши видел впервые за семнадцать лет, но сразу признал — вылитый отец и слишком похож на него самого, чтобы ошибиться.       Молодой и красивый, он сидел в инвалидном кресле.       «Ты хочешь увидеть своего брата в инвалидном кресле, а любовника — на Линии смерти?» — пронеслось эхом в голове Джоши.       Урэй тряхнул рукой с браслетом, и фотография пошла мелкой рябью.       — Не люблю, когда меня водят за нос, — пояснил Урэй. — Это наказание за то, что вздумал дурачить меня заигрываниями с Зеро. А это… — он сменил голографию и на браслете отобразился дом Вхаратов, рядом с которым стоял один из киборгов, знакомых Джоши по тюремному заключению.       Выдержав паузу, Урэй с нескрываемым удовольствием проследил за сползающей с лица Джоши краской злости, и проступающей сквозь золотистый загар бледностью и закончил:       — Это гарантия того, что ты возьмёшь себя в руки. Как ты и говорил, ничем не подкреплённые угрозы перестают действовать.       Джоши дёрнулся, но крепкие руки киборга удержали его, до боли впившись в мышцы. Новая попытка также не увенчалась успехом, но в этот раз киборгу пришлось приложить больше усилий, схватив Джоши за шею и нагнув в унизительном поклоне.       Отдышавшись, Джоши услышал металлический голос Урэя:       — Имей ввиду, решишь предупредить Вхарата о засаде, и Казаира Ийлиса похоронят первым.       Он уже считал себя победителем. Его слова сочились ядовитой насмешкой над страданием Джоши, и Урэй упивался властью, дарующей возможность распоряжаться чужими жизнями. Она кружила голову, а осознание, что яхшас, способный убивать мыслью, стоит перед ним на коленях, приводило Урэя в экстаз.       Сокрушив яхшаса, который мог назваться ягиком, он доказал, что владычество Шай-Котара нерушимо.       — Твой выбор невелик, — Урэй наблюдал за Джоши, силящемся поднять удерживаемую в поклоне голову. — Убить Казаира Ийлиса и Анлуана Вхарата или принять служение Шай-Котару. Решайся, мои киборги не будут долго ждать.       На чаше весов вновь оказались миллионы людских жизней против жизни брата и атланта, чьё сердце долгие годы билось в унисон с сердцем Джоши. Он ощутил во рту привкус крови, представив, как не когда-нибудь, а прямо сейчас на его глазах умрёт Анлуан Вхарат.       — Я убью тебя! — взвыл Джоши, неистово забившись в крепких механических руках. — Клянусь Айином, я убью тебя!       Урэй осклабился, усаживаясь на подготовленный яхшасом-врачом стул.       Джоши зацепился отчаянным взглядом за врача, словно в его ссутуленной спине и расширенных от ужаса глазах можно было найти успокоение. Перевёл взгляд на киборга Рига и увидел в его глазах своё отражение — яхшаса, горячо сожалеющего о собственной глупости.       Зря Риг заставил Джоши поверить, что Шай-Котару можно противиться. Единственное, что должен был сделать Джоши, это забрать из сейфа паспорта и деньги и увести всех через лаз, пока была возможность.       Он поднял налитые кровью глаза на Урэя и прорычал:       — Зачем ты потратил на меня столько времени? Разум Хильдермана всё равно ослабеет, и ни на что не способные выродки вроде тебя и твоих телепатов смогут прорвать блокаду. Я никогда не был тебе нужен, тварь ты законченная! Зачем ты издевался над нами? — проорал Джоши, уперевшись руками в пол и уронив голову.       Лицо Урэя озарилось покровительственной улыбкой, но так покровительствовали лишь юродивым.       — Я должен был убедиться, что ты можешь претендовать на роль, которую приписывают тебе толкающиеся из уст в уста шепотки. В самом деле, ты больше угроза, чем подспорье в делах, но есть кое-что ещё. Думал, я не знаю, с кем ты спелся? — его насмешливый взгляд вонзился в Джоши. — Думал, не имею ни малейшего представления о том, что творится за моей спиной? Огорчу тебя, ваше сопротивление не так уж трудно заткнуть. Тебя изучат, обещанная надежда, и, может быть, подарят смерть, если у ха-гэ не возникнет желания сделать из священного ягика обыкновенного джэбата.       Новая волна гнева зажгла румянец на щеках Джоши. Урэй не верил никому, и больше всех — Ригу, играя жизнями яхшасов, как пешками на шахматной доске. Создавая иллюзию свободы, но оставляя их рабами, у которых всего два пути: подчиниться или умереть.       Джоши тоже был рабом, осознавшим положение слишком поздно — за его глупость успел поплатиться Казаир. Знай Джоши его чуть лучше, выл бы подстреленным койотом, как будет выть, если…       Нет. От мысли, что Анлуан может умереть, его грудь сдавливало в тисках. Глупость Джоши исчерпалась несчастным Казаиром. Если он и был чьей-то надеждой, то Анлуана, успевающего спуститься в лаз. Джоши выиграет время. Ослабит бдительность своих тюремщиков и предупредит его, пусть даже ценой жизни Казаира.        Он поднял ненавидящий взгляд на Урэя.       — Я убью тебя в любом случае, — голос Джоши прозвучал твёрдо. — Но, если ты тронешь его, я найду тех, кто дорог тебе, и сделаю с ними то же самое.       Урэй сложил руки на коленях, равнодушно посмотрев на Джоши, за спиной которого стояли киборги, вооруженные пистолетами с транквилизатором. У Джоши не было шансов навредить ему: ни в этой палате, ни за её пределами. И Джоши понимал это, как и то, что на смену Урэю придёт сотня других кахибов. Но не мог противиться желанию раздавить того, кто причинил ему столько боли, просто чтобы больше не думать о мести.       Но прежде всего он должен выиграть время.       — Отпусти меня.       Урэй кивнул удерживающим Джоши киборгам, и они отступили к стене, держась за пистолеты.       Джоши поднялся на ноги, ощутив, как шприц с антидотом прижался к бедру и повис на штанине. Руки дрогнули, захотелось отвернуться, только бы не видеть пронзительных глаз Иэна.       — Я не стану просить прощения, — сказал Джоши, его хриплый голос надломился. — За такое не прощают, как и за то, что я сделал с твоим домом. Я должен...       — Если сможешь, — перебил Иэн.       Джоши стиснул зубы, надеясь не выдать себя пятерым кахибам во главе с Урэем. Он никогда не сталкивался с неподдающейся блокадой и не имел ни малейшего представления, как нападать. Вмешиваться в мысли кахибов-телепатов получалось легко, словно толкнуть плечом дверь и распахнуть. Иногда — с одного раза, иногда — приложив больше усилий, а иногда и с разбега. Но двери вылетали из петель, впуская его в незащищённые разумы.       Блокада Иэна ощущалась стальным монолитом даже после нескольких месяцев подавления. Броситься на неё — всё равно что расшибиться в лепёшку: глупо и заведомо обречённо. Импровизировать в присутствии Урэя хотелось ещё меньше.       Размышляя, Джоши упустил из виду главное — намерения Иэна. Поэтому простую истину — источник его непобедимости, крывшийся не только в силе, но и в жестокости, которая Джоши даже не снилась, — понял слишком поздно.       Иэн нанёс удар первым, намереваясь уничтожить Джоши так же, как уничтожил сотни людей и атлантов до него, воспользовавшись, недооцененным и потому упущенным из виду обстоятельством.       «Слишком молод и неопытен», — с сожалением отметил Иэн, без труда соскребая с Джоши позолоту отваги и обнажая ослабляющий волю страх.       Душевные страдания и страхи подрывали парапсихические силы и создавали лазейки, через которые легко проникнуть даже в самый защищённый разум. Напрягшись, Иэн увидел в глубине сердца Джоши настоящий подарок — монстра, разъедающего души, как кислота расправляется с металлами — вину за увечье брата и угрозу жизни Анлуана Вхарата. Джоши был пропитан ей до кончиков волос, она отравляла кровь и вгрызалась в сердце. В нём не осталось ничего, нетронутого виной, и каждый уголок его души кричал от боли.       Озабоченный лишь будущим медиумов, Иэн без зазрения совести сунул руку в почти истончившуюся защиту Джоши, и разорвал её, открыв проход в разум.       В тот же миг Джоши рухнул на пол. Его падение длилось всего секунду, но каждый яхшас, присутствовавший в тюремной палате, знал, что за эту секунду в мире мысли и пространства мог пройти час, а могла и целая вечность.       Что Иэн Хильдерман сделал с Джоши за это время, и отчего Джоши упал, не пошевелившись, было известно им одним.       — Остановите его! — закричал яхшас-врач, метнувшись к Иэну Хильдерману в попытке спасти то, что ещё осталось от Джоши. Судорожный вскрик вырвался быстрее, чем он осознал, что делает. Врач замер, как вкопанный, закрыл рот рукой и тут же отдёрнул, понимая, что продолжает себя выдавать.       Но Урэй не заметил, во все глаза уставившись на триумф атлантов над Иэном Хильдерманом, чудовищем, столько лет державшем их в страхе. Урэй не верил в Ноа Джоши. Это для них, выродившихся яхшасов, он был слишком силён, но не для Иэна Хильдермана, великого Зеро медиумов. У Джоши не было и шанса сокрушить его, но Урэй всей душой надеялся, что Иэн Хильдерман рассудит иначе.       И он рассудил, совершив худшую в жизни ошибку: напав на Джоши и открывшись пятерым кахибам, стоявшим под стенами комнаты с единственной целью — выжидать. Фиалковые одеяния тихо зашелестели, когда кахибы набросились на Иэна, как стая волков на ещё живую добычу. Они терзали его, отрывая память по кускам: прошлое, настоящее и будущее, которому уже не случиться.       Потому что теперь Шай-Котар получил, что хотел.       Врач не успел отдёрнуть рук ото рта, а в мире мысли прошла ещё одна вечность. Урэй знал, что кахибы вырвали из Иэна Хильдермана всё, что в нём было. Через несколько минут Урэй позовёт их и писаря в кабинет директора. Он лично переворошит память кахибов, убедившись, что они выложили всё до последней мелочи, и убьёт. Потом убьёт и писаря, а напоследок — молодого врача, оставшегося бы целым, не вздумай скулить над бессознательным телом Ноа Джоши.       Урэй поднялся. Врач отшатнулся, а кахибы повернулись, склонив головы.       — Получилось, господин Урэй, — сказал кахиб, чьё одеяние выделялось более тёмными красками и служило признаком высокого ранга.       Урэй перевёл взгляд на утонувшего в подушках Иэна, и удивился, обнаружив его живым. Иэн отдал все силы на атаку, принёсшую лишь поражение, и если ещё дышал, то по случайности. Глаза замерли под закрытыми веками, а дыхание едва улавливалось. Вскоре он умрёт сам или от руки Урэя, удостоверившегося, что с него больше нечего взять.       — Прощай, великий Зеро, — лицо Урэя осветила широкая улыбка.       Никто не видел, чтобы военный советник Гахаарит Урэй когда-нибудь так улыбался. Старческое тело наполнилось возбуждением, о котором он уже не мечтал, сбившееся дыхание и горящие глаза вернули в молодость. Казалось, жизнь Урэя началась заново и теперь его положение в Шай-Котаре, наконец-то, улучшится.       Он опустил взгляд на распростёртого на полу Джоши.       — Живой, — сообщил один из киборгов.       «Хорошо», — подумал Урэй, протягивая киборгу шприц с блокатором и распоряжаясь:       — В камеру. И этого тоже.       Он кивнул в сторону врача, руки которого затряслись крупной дрожью.       — Не надо, — просипел врач, — прошу вас, не надо!       Но его уже скрутили и вкололи блокатор. Другой киборг уколол Джоши, переступил через него и повесил на плечо, как внушительного размера мешок с костями.       Ничем другим Джоши для Шай-Котара больше не был. Просто ещё один джэбат.

***

      Урэй выполнил всё в точности, как задумывал: бросил за решётку Ноа Джоши и яхшаса, приставленного к Иэну Хильдерману, выслушал доклад кахибов за закрытыми дверьми, впустил киборгов и избавился от свидетелей, а документ, написанный каллиграфическим почерком, свернул в трубку и перевязал бичевой.       Теперь Урэй смотрел на него, сидя в опустевшем кабинете директора тюрьмы, и видел свой второй визит в Гималаи. Информацию ценой в золото нельзя передавать через ненадёжных телепатов, только лично. Чтобы ни у кого, кроме посвящённых, не было сведений, за которые Урэй чуть не поплатился головой.       Когда Урэй набрался смелости рассказать уважаемому ха-гэ, что по его вине на свободе расхаживает телепат, чья сила сопоставима и, может, даже превосходит силу призрачного Зеро, ха-гэ не убил его лишь потому, что Ноа Джоши требовалось удерживать в узде, а у Урэя получалось. От воспоминаний его шея покрылась испариной, а тело зачесалось, будто под лапками сотен маленьких жуков.       Однако теперь Урэй рассчитывал на большее, нежели простое помилование. В его руках оказались сведения, которые полностью оправдывали провинившегося вассала перед ха-гэ.       О том, кто кроме Иэна Хильдермана возглавлял медиумов Терры, и где располагались их базы. Об истории Альянса и об оружии «Бессмертных», созданных на основе атлантских истребителей.       Но главное, что узнал Урэй, — Смотрящие не забыли о ненависти. За возможность ослабить их, отобрав драгоценного ягика, ха-гэ щедро одарил бы любого.       Урэй не будет просить слишком много, лишь соответствующую заслугам должность в Шай-Котаре и возможность стать тем, кто разрушит мечты Смотрящих. Может, ха-гэ позволит ему прислать старейшинам полоумного джэбата Ноа Джоши, чтобы они посмотрели на плоды своей глупости и поняли, что великая надежда, питавшая амбиции Смотрящих, угасла.       Урэй откинулся на спинку кресла и сложил руки на впалом животе. По его лицу расползлась мечтательная улыбка.

***

      Когда солнце лениво поползло с вершины небосклона, Анлуан отложил стопку писем и тяжело вздохнул. Он не мог сосредоточиться, перечитывая по несколько раз, но не улавливая сути. Скорее всего, очередные приглашения на званые вечера. Анлуан усмехнулся при мысли, что где-то беззаботно веселятся такие же аристократы, как он. Но Анлуан, в отличие от праздных гуляк, желал лишь одного: возвращения Джоши.       Он вышел из рабочего кабинета, и тревога потянулась за ним. С тем же успехом он мог остаться за рабочим столом, но Анлуан закрылся в спальне и огляделся: выволоченные из шкафа вещи разбросаны, кровать смята, лёгкая газовая штора разорвана и колышется на горячем ветру как призрак утраченного равновесия.       Анлуан не помнил, как устроил погром, но лица жавшихся друг к другу Хемы и Сами до сих пор стояли перед внутренним взором. Впрочем, не впервой.       Он протяжно вздохнул и прошёл вглубь комнаты. Сердце до того устало бояться, что казалось, ещё немного, и устанет биться. Но пока оно гулко ударялось о грудную клетку, наполняя каждый вздох болью, Анлуан жил.       Он толкнул на место распахнутую дверцу вещевого шкафа и остановился у окна. Отведя в сторону изодранную штору, Анлуан посмотрел на плывущий над Окичоби солнечный диск, поражаясь царящей вокруг тишине. Она давила, сокрушая в пыль остатки равновесия и побуждая бесноваться, но Анлуан стоял, сложив руки за спиной, и ждал.       Пока позади не послышался шорох. Анлуан выхватил из-за пояса нож и обернулся, скользнув взглядом по стремительно приближающейся тени. Светловолосая макушка мелькнула перед носом, и Анлуан взмахнул ножом, но промахнулся, запоздало ощутив впившийся в шею дротик.       Его взгляд затуманился, а ноги подкосились, но Анлуан успел разглядеть нежданного визитёра.       — Ты… — яростно выдохнул он и упал на пол.       Его тут же подхватили крепкие руки и поволокли из дома.