Дети Терры

      Тем же вечером Джоши без стука вошёл в комнату Анлуана, обмахиваясь рукой и мечтая об опахале. Зной отступил под давлением приближающихся дождей, но занявшая его место дьявольская влажность не давала продыху.       — Прости, что задержался в саду.       Сидевший у окна Анлуан перевёл на него утомлённый взгляд и покачал головой.       — Это я вернулся раньше обговоренного. Находиться в компании матери и сестёр, когда девочки изо всех сил стараются казаться непринуждёнными, но их попытки разбиваются о ледяную гримасу Айги Вхарат, испытание не для слабонервных.       — В таком случае жаль, что концерт тебе не понравился.       — Не концерт, — сказал Анлуан, поднимаясь со стула и уничтожая разделяющее их расстояние, — он-то как раз был хорош.       — А что тогда?       — Идея вывести всех в свет. Одновременно, — он наклонил Джоши, преодолевая разницу в их росте, и поцеловал. Легко и свободно, как будто делал это каждый день. И поскольку дела обстояли ровным счётом наоборот, насладившись поцелуем, Джоши смерил Анлуана подозрительным взглядом.       — Всё хорошо? — спросил он, задумавшись, зачем только давал слово не читать мысли без веской причины.       Анлуан похлопал Джоши по плечу и вернулся к окну, усевшись на стул и закинув ногу на ногу.       — Хочу пожить немного для себя, — признался он. — Будет печально умереть, не получив от жизни удовольствие.       — Ты собрался умирать? — Джоши смерил его скептическим взглядом.       — Нет, кончено, но исключать этого не стоит, поэтому…       Он дождался, когда Джоши подойдёт. Вскинул взгляд исподлобья, и вместо привычной щегольской мерзлоты в нём отразилась… игривость? Джоши решил, что померещилось, но Анлуан потянул его тунику, медленно, но настойчиво вынуждая склониться на уровень глаз.       — Удовольствие, говоришь? — хмыкнул Джоши, с трудом сознавая, что перед ним тот же Анлуан, что держался на расстоянии вытянутой руки двенадцать долгих лет.       Будь они обыкновенными безалаберными аристократами, Джоши наплевал бы на злословие и целовал Анлуана при каждом удобном случае: наедине и на глазах у всей колонии, пусть даже всего мира, чтобы как можно скорее наверстать упущенное. Но жизнь распорядилась иначе, и каждый Анлуановый жест навстречу воспринимался как удивительный дар. Уже то, что он позволял стоять настолько близко, касаться своего тела и напрашивался на ласку, кружило Джоши голову, вытесняя важные мысли.       Анлуан притянул его за ворот, словно сам был телепатом и разбирался в желаниях Джоши без чьих-либо подсказок. Впрочем, чтобы разобраться в них, мудрёных талантов не требовалось. Анлуан облизал его губы и наградил новым поцелуем: не таким непринуждённым, как прежний, но и недостаточно жарким, чтобы распалить взволнованные чувства Джоши.       Джоши запустил руку в поистрепавшийся хвост Анлуана, расчесал спутанные волосы и слегка оттянул вниз, запрокидывая голову. Анлуан соблазнительно выдохнул и открыл глаза, в которых остались лишь малые осколки льда. Испарялся полностью он лишь под горячими ласками Джоши, и Джоши не терпелось зажечь взгляд Анлуана жадным пламенем вновь.       Но, очевидно, не сегодня.       Анлуан сплёл их пальцы, выпутав проказливую руку из своих волос, и улыбнулся.       — Мать настаивает на женитьбе, — сообщил он без тени волнения. — Она думает, у нашего дома большое будущее, и судя по всему, ждёт внуков, — усмехнулся, покачав головой. — Придётся рассказать ей о Шай-Котаре, иначе вытащить Айгу Вхарат из колонии будет сложнее, чем меня — удержать в ней.       Джоши осоловело моргнул, воскрешая похороненное в памяти наваждение. Внуки?       Ясир Эль Захра так старался вызволить его из комы, что приоткрыл завесу будущего, в котором похожий с Анлуаном как две капли воды юноша звал Джоши дядей и хвастался дикими даже для медиумов достижениями. Придя в себя после комы, Джоши успешно забыл о ребёнке. Правда же, откуда взяться потомкам, когда он намеревался безраздельно завладеть Анлуаном? Да и груша, возникшая в ладонях юноши из ниоткуда, доверия видению не прибавляла. Провернуть такое в физическом мире было попросту невозможно.       Однако после разговора с Ригом Джоши меньше сомневался в способностях Ясира Эль Захры. Что, впрочем, не мешало испытывать скребущуюся ревность при мыслях о детях Анлуана. Делить его с кем бы то ни было, даже ради продления рода? У Вхаратов в распоряжении имелись две вполне здоровые молодые женщины.       Отодвинув историю с женитьбой и рождением ребёнка на второй план, Джоши сосредоточился на главном.       — Ты правда решился бежать? Я не ослышался?       Недоверие в его голосе задело гордость Анлуана. Впрочем, заслуженно. Странно, что без ёрничества, ведь этого можно было ожидать.       — Правда, — отозвался Анлуан. — Как и то, что я люблю тебя и не свяжусь узами брака с кем-то другим.       Он взял Джоши за руку и проводил на кровать. В голову Джоши вновь полезли шальные мысли, но Анлуан его вновь осадил:       — Риг в самом деле верит в скрытые возможности джэбатов? — он опустился на жёсткий матрац, приглашающе похлопав рядом с собой. — Но ты не знаешь, как попасть за мифическую стену в их сознании, так?       Джоши сел на край кровати, с сожалением признавая, что разговор, который он оттягивал с разведки в замок Хильдермана, обрушился не в самый подходящий момент. О Ясире Эль Захре нужно было рассказать гораздо раньше, а теперь придётся импровизировать.       Они переглянулись, и в образовавшейся тишине Джоши припечатал:       — Есть вещи, о которых я не рассказывал.       Анлуану его тон не понравился.       — Хочешь рассказать?       — Должен. Когда мы в первый раз летали на пустошь Хильдермана, ты нашёл меня без сознания, помнишь?       Да уж, такое попробуй выкини из памяти. Джоши мог только догадываться, сколько заинтересованных взглядов собрал Анлуан, пока тащил его, босого и потрёпанного, от машины до гостиницы, с их-то разницей в росте и впечатляющими размерами Джоши.       — Я тогда не просто уснул, — пояснил Джоши. — Точнее, спал не всё время.       Анлуан заинтересованно изогнул бровь и привычным жестом закинул ногу на ногу.       — Риг говорит, что некоторые медиумы обладают даром, который яхшасы утратили тысячелетия назад, — продолжил Джоши. — Правда ли, не знаю, я о таком раньше не слышал, но сдаётся, что так. Эти медиумы могут перемещать своё сознание вне тела, и я могу поклясться, что именно такой нашёл меня в Англии, — он набрал в грудь побольше воздуха и шумно выдохнул: — Этот медиум, Ясир Эль Захра, сказал, чтобы я не приближался к Зеро, пророчил мне его место. Ещё… Он считает меня ягиком.       Анлуан лениво опёрся ладонями на кровать. Джоши изучил его обманчиво небрежное выражение лица, однако, такое же непроницаемое как стена, и ощутил укол раздражения. Удержаться от естественного порыва подглядеть мысли Анлуана оказалось непросто, но он пересилил себя и заговорил снова:       — За последний год я дважды спускался в сулу, и оба раза джэбат предрекала появление ягика. Не думаю, что это совпадение. О ягике не заговаривали десятки тысяч лет.       Джоши ждал, когда Анлуан хоть что-то ответит, но молчание затягивалось, а от въедливого взгляда становилось всё больше не по себе. Наконец, Анлуан поднялся с кровати, прошёлся по комнате и вкрадчиво поинтересовался:       — Тебя не удивляет, что обыкновенный медиум знает о яхшасах гораздо больше, чем сами атланты, и говорит о возвращении ягика?       Джоши устало развёл руками и упёрся в кровать позади себя. Откинул голову и закрыл глаза.       — Я думаю, он не обыкновенный медиум.       После разговора с Ригом Джоши убедился, что Ясир Эль Захра — Смотрящий, и был рад, что Анлуан мыслит в том же направлении. Однако его задело, что Анлуану потребовалось пять минут, в то время он игнорировал простейшую догадку месяцами. Ясир не притворялся кем-то другим и особо не скрытничал. Джоши совершил досадный промах, но признаваться Анлуану было не обязательно.       Анлуан изучил его вздёрнутый подбородок, сильные плечи и высоко вздымающуюся грудь. Прошёлся взглядом по подтянутому торсу, опустился на бёдра и длинные рельефные ноги.       — Что именно говорила джэбат? — спросил он.       Джоши поднял голову и мышцы его спины и предплечий напряглись.       — Что я — ягик. Но я в это не верю.       — Почему?       — Я не могу им быть, — Джоши выпрямился, снова впившись руками в край кровати. — Я простой яхшас.       — Неужели? — Анлуан подошёл и забрался на Джоши, обхватив его бёдрами. — То есть, кахибы до сих пор не убили тебя, потому что ты заурядный яхшас? Ты серьёзно об этом никогда не задумывался?       «Зато ты, по всей видимости, задумывался», — оторопел Джоши. Как от сказанного, так и от поведения Анлуана. В его полуприкрытых глазах совсем не осталось мерзлоты, он облизнул губы и придвинулся ближе, почти стерев расстояние между их распаренными телами.       Неужели эта мысль так раззадоривала его?       — Мы выяснили, что с верой в себя у тебя большие проблемы, Ноа Джоши, — прошептал Анлуан. — Ягик, пожалуй, слишком громко, но могу поклясться, ты не простой яхшас.       Он обхватил лицо Джоши ладонями и поцеловал. Жарко, жадно и головокружительно. Джоши позволил увлечь себя, теряясь от неуместного напора чувств, но приглашение Анлуана будоражило кровь, и не ответить казалось преступлением. Джоши целовал его, забираясь руками под влажную тунику, скользя по потной коже и поддаваясь головокружительной доступности, предлагающей осмелиться на большее.       Окунуться в искушение и расстаться с волей было проще простого. Анлуан жался к нему, ни жестом, ни взглядом не возражая против рук Джоши на ягодицах. Его возбуждало предположение о потаённой силе бывшего слуги, пошло названного братом, и оказавшегося таким же князем, как сам Анлуан. Не безродным, не униженным, не покорным. Своевольным и сильным. Такому не зазорно отдаться. Проклятый самонадеянный гордец.       Джоши взвыл от досады, стиснул его бёдра и опрокинул под себя.       — Да ты рехнулся, Анлуан Вхарат! Я не ягик, оставь эти мысли, — он сел, оттирая пот со лба. — Ты хочешь верить в то, чего нет, потому что это обнадёживает. Но это призрачная надежда.       — И во что же я, по-твоему, верю?       — В то, что я могу с этим справиться. Но какой бы колоссальной не была моя парапсихическая сила, она не противоядие от всего на свете. Паспорта, что ты добыл, и подземный ход, который построил твой отец, помогут гораздо больше.       Анлуан раздражённо высвободился и облокотился о подушки. Какое-то время они сидели в молчании. Раскрасневшееся лицо Джоши остывало, дыхание выравнивалось, и Анлуан мог с точностью пересказать его мысли, внутренне крича от обиды и несправедливости. Хотелось, чтобы они были за пределами 2-ой колонии, свободные и вольные распоряжаться жизнями по собственному усмотрению. Но понимание, что это лишь грёзы, раздавливало Анлуана. Если удастся выбраться из колонии, они не смогут зажить свободно. Тюрьма прошлого не отпустит Джоши, он слишком хорошо знает, что происходит с яхшасам. Когда-то спасения собственной жизни ему было достаточно, но теперь Джоши захватывала идея добиться свободы для всех.       В подтверждение этих мыслей, он положил руку на грудь Анлуана и сказал:       — Ясир Эль Захра поможет решить проблему со стеной джэбатов. Он научит, как проникнуть в их сознание или попытается отыскать стену в моём. Ведь в этом смысле я такой же джэбат, как и остальные.       Анлуан не находил в Джоши сходства с джэбатами, сомневался в существовании стены и в способности медиумов перемещать сознание. Однако говорить об этом было бессмысленно. Как и о подозрениях относительно информатора Джоши — Рига. Анлуан не мог довериться Ригу, но мог довериться тайному ходу и сбережениям в долларах. Это успокаивало, однако Джоши нуждался в успокоении не меньше.       — Было бы хорошо, согласись Ясир Эль Захра помочь, — сказал Анлуан. — Но ты уверен, что открывать ему сознание безопасно?       Рука Джоши ещё лежала на груди Анлуана. Он погладил её и задумчиво ответил:       — Для начала нужно добиться его согласия. Это будет непросто.

***

      Руки у Хемы дрожали. Она крепче перехвалила ключ, и двумя руками вставила его в замок. Старый, отличный замок, который не открыть ни одной отмычкой. Отец знал, как защитить подземелье.       Хема повернула ключ и оглянулась. Тишина. Джоши ещё в комнате Анлуана, и ей впервые наплевать, что они спят в одной кровати. В дрожащих руках Хемы ключ, и важнее всего не спугнуть собственную решимость.       Хема повернула ключ ещё раз, и замок поддался. Руки затряслись сильнее, стоило полоске приглушённого света проникнуть в тёмный холл. Этот свет испугал Хему больше, чем тайное проникновение в комнату Джоши, потому что только теперь Хема осознала: до сих пор ей ничего не угрожало.       Она положила ключ на пол, и удобнее перехватила нож. Лезвие заходило ходуном в дрожащих руках, а зубы застучали друг о друга. Уйти, пока никто не заметил, было правильным решением. Но Хема сжала зубы, вцепилась в рукоять и сделала шаг в подземелье.       Прохлада коридора встретила незваную гостью предупреждающей тишиной. Хеме показалось, что её дыхание и гулко бьющееся о рёбра сердце слышны всему дому. Уши заложило, как будто она погрузилась в озеро, зато зубы вдруг перестали стучать. Странно.       Хема кралась по подземелью, вздрагивая и прислушиваясь у каждой двери, но испуганный взгляд следил лишь за одной — распахнутой настежь. Она остановилась под стеной у самого входа, боясь заглянуть в угрожающую черноту. Сжала нож. Сглотнула вязкую слюну так громко, что если не дыхание, то это точно выдало бы её. Но Хема не могла пойти на попятную. Она должна была понять, что за атлант её брат.       Вдохнув влажный воздух, она с отчаянным безрассудством шагнула внутрь. Но ничего не произошло. Тусклый свет из коридора выхватил полоску комнаты. Хема стояла как в свете прожектора, оцепеневшая от страха и собственной глупости. Нож со звоном выпал из ослабевших рук и ударился о каменный пол. Ноги Хемы подкосились, и она обессиленно привалилась к стене.       В этот момент кто-то выпрыгнул из темноты, и короткий визг Хемы оборвался. Единственное, что она запомнила, это пара разъярённых глаз, удар головой о стену, сноп искр перед глазами и темнота.

***

      Анна убедилась, что девушка без сознания, подхватила нож и опрометью кинулась к выходу.       Железобетонная дверь оказалась приоткрыта. Пьянящий запах свободы вскружил голову, сердце заколотилось в бешенном ритме. Ещё чуть-чуть! Всего три ступени до ненавистной двери. Анна толкнула её, едва не вскрикнув от восторга: холл встретил беглянку торжественной тишиной.       Она метнулась вперёд, не видя ничего, кроме парадной двери, и слыша лишь гул крови в ушах. Выскочив в сад, Анна рванула к воротам, продолжая сжимать в руке нож и веря, что всадит его в любого, кто встанет на пути к долгожданной свободе. Как вдруг кто-то схватил её за плечо, грубо дёрнул назад и зажал рот мозолистой ладонью. Анна яростно взвилась, наугад взмахнула ножом, но вспорола лишь воздух. Пнула своего мучителя, услышав сдавленное шипение, но в сведущее мгновенье уверенные пальцы пережали её сонную артерию, и Анна потеряла сознание.

***

      Анлуан выразительно поглядел на бесчувственное тело в своих руках, и в это время из дома подоспел Джоши.       — Это была Хема, — отчитался Джоши. — Я отнёс её в комнату.       Вернув Анну в подземелье, они поднялись на второй этаж и закрылись в спальне Хемы.       — Как это случилось? — процедил Анлуан.       — Она пробралась ко мне. Но как нашла ключ, не понимаю, он был спрятан надёжно.       — Значит, недостаточно надёжно.       — Я усыпил её, — предупредил Джоши, покосившись на распростёртую на кровати Хему. — Похоже Анна приложила её об стену.       Анлуан подошёл и осторожно ощупал голову сестры. Крови не было, но на этом хорошее заканчивалось. Он отвернул стул от трюмо, сел и провёл рукой по лицу.       — Она видела Анну.       Слова повисли в воздухе. Джоши не решился ответить, а Анлуан — продолжить. Хема была не из тех, кто сделает вид, что ничего не произошло, если её попросить. Анлуан слишком хорошо знал бунтарский характер сестры: родовое упрямство Вхаратов и истеричную ноту, унаследованную от матери. Она сожрёт их с потрохами, припомнив всё, чем Анлуан и Джоши не угодили. А угождать они не слишком стремились.       — Ты можешь изменить память Хемы, — рассеянно проговорил Анлуан.       Он сидел спиной к окну и слабый свет луны очерчивал силуэт, утопающий в собственной тени. Джоши не видел лица Анлуана, и, наплевав на обещание, читал его мысли.       — Нет, — парировал Джоши. — Я не стану этого делать. Она твоя сестра, член семьи. Она важна для меня, я не могу так поступить. Даже если ты этого хочешь.       — А я хочу?       Джоши закусил губу. В голове Анлуана, как и в его собственной, клубился хаос. Найти выход из положения, не совершив очередной ошибки, казалось невозможным. Джоши следовало остановиться, пока сила не сломила его волю, убедив, что он может всё, что угодно. А Хема должна была проснуться и вспомнить, отчего у неё дико болит голова.       — Если я поступлю так с Хемой, — голос Джоши предательски дрогнул, — это станет шагом к вседозволенности. Я обладаю слишком большой силой, и ты не представляешь, как опьяняет власть, которую она даёт.       Джоши поднял взгляд, и Анлуан понял: речь о годах самодисциплины и маске, которую Анлуан стремился сорвать, потворствуя эгоистичному «хочу» и полагая, что степенность Джоши сама собой разумеется, а сам он — лишённый желаний и импульсов атлант из стали.       Конечно нет. Джоши приходилось связывать себя, чтобы не поддаться соблазнам, в особенности, главному, которым был для него Анлуан.       — Я могу получить всё, что хочу, — продолжил Джоши, найдя в Анлуане понимание. — У такого, как я, должен быть внутренний ориентир, цепи, если хочешь, чтобы не сорваться. Иначе я начну злоупотреблять силой, чтобы добиваться милостей, и отбирать волю у других по своему желанию. Понимаешь?       Он вскинул на Анлуана взгляд, совершенно чётко говоривший: «Если ты снимешь с меня эти цепи, то рано или поздно я превращусь в одно из чудовищ, которых боятся атланты». Джоши хотел, чтобы Анлуан понял, как это важно для него — не преступать собственных ограничений.       — Я не стану, — отрезал он. — Прошу, не делай из меня большее зло, чем я есть.       Анлуан отвернулся, и лунный свет очертил контуры его профиля. Нахмуренные брови, сморщенный нос. Полный бардак в мыслях, и слабая, тонущая в отчаянии попытка прислушаться к Джоши. А по другую сторону лежащая без сознания Хема.       Джоши подошёл к Анлуану, опустился на колени и впился пальцами в его бёдра.       — Я не поступлю так, — сказал Анлуан, положив руку на голову Джоши и погладив смятые волосы. — Ни с ней, ни с тобой. Прости, что заставил усомниться. Ты вообще ни в чём не виноват. Всё началось с меня.       Джоши хотел возразить, но Анлуан приложил палец к его губам и покачал головой.       Так они и сидели — Анлуан на стуле, положив руки на плечи Джоши, а Джоши на полу, опустив голову на его колени — в ожидании утра, которое не несло дому Вхаратов ничего хорошего.

***

      Иэн слишком долго пробыл в опустошающей темноте. Ноа Джоши не навещал его, чтобы вырвать из плена собственного разума. Или навещал, но Иэн об этом не знал. Казалось, с последнего разговора прошла вечность.       Вечность, проведённая в заточении. Некогда великий, а ныне угасающий разум терзал Иэна воспоминаниями, перемешанными с бредовыми видениями. Он потерялся не только во времени, но и в себе, перестав сознавать, где заканчивалась настоящая жизнь и начинались фантазии.       Открыв глаза в очередной раз, Иэн удивлённо сморгнул, поразившись правдоподобности остановившегося рядом с кроватью призрака. Присмотрелся: как настоящий. Нет, похоже, это и правда был Никки. Знакомые тонкие черты, худощавая фигура, золотистые кудри, забавная ухмылка на губах и огонёк в озорных глазах — всё, как и прежде. Такой же молодой, каким был когда-то Иэн.       Никки оглядел палату, растянувшегося под капельницами Иэна, покачал головой и с грустью спросил:       — Как так вышло, дружище?       Словно в беспокойные дни их молодости. Вечной для Иэна, застрявшего в прошлом, и Никки, навсегда оставшегося молодым.       — Это не ты, — прохрипел Иэн. — Тебя нет, ты давно умер.       — Но ты-то жив, — напомнил Никки.       — Я уже ни в чём не уверен.       — Почему?       Иэн всмотрелся в родные, почти забытые черты. Как давно это было. Сколько лет они не разговаривали? Прошлые видения были до того эфемерны и обрывочны, что у Иэна не хватало фантазии вообразить, будто всё происходило взаправду, но сейчас… Никки стоял перед ним словно живой и до последней смешливой морщинки настоящий. Обмануться нереальностью слишком легко, и Иэн позволил себе забыться.       — Давно не виделись, — улыбнулся Иэн, уходя от ответа. — Ты ничуть не изменился.       — Я не мог измениться. Сам сказал, меня давно нет.       Как жестоко. Неужели надо было вспоминать, что Никки мёртв, а Иэн сошёл с ума?       — С кем же я говорю? — поморщился Иэн.       — С воспоминанием.       Никки заинтересованно поглядел на Иэна и прошёлся по палате.       — Что ты намерен с этим делать? — серьёзно, будто у него в самом деле были шансы что-либо сделать, поинтересовался Никки. — Неужели сдашься? Иэн Хильдерман, которого я знал, никогда не сдавался.       — Иэн Хильдерман, которого ты знал, был на семнадцать лет моложе и на столько же сильней.       — Прошло семнадцать лет? — на лице Никки отобразилось неподдельное удивление. — Так много.       — Слишком много.       Иэн закрыл глаза. Наблюдать за видением было невыносимо. Сознавать, что пропасть между ними никогда не сомкнётся, ещё невыносимее. Иэн старался гнать призраков прошлого, но они всё равно возвращались. Чем дальше, тем чаще. Теперь ему вовсе некуда деваться. Из счастливого воспоминания лучший друг превратился в кошмар, терзающий сердце и разум. Иэн хотел и не хотел прогонять его.       — Знаешь, я слишком часто пользовался силой во зло, — протянул Иэн, не размыкая глаз. — Пока ты был жив, и после твоей смерти. Удивительно, что расплата пришла только сейчас. Ты был прав, меня это не порадовало. Самое страшное, что я не могу умереть, — Иэн открыл глаза и впился взглядом в Никки. — Я вынужден терзаться бреднями и разговаривать с мертвецами. Это хуже, чем ты говорил. Я хочу, чтобы ты ушёл. Хотя бы ты, оставь меня в покое.       Никки склонил голову набок, с лица сошла улыбка. Глаза стали холодными, точно глаза Михаила, а ведь при жизни они никогда такими не были.       — Не могу, я здесь не по своей воле, — равнодушно отозвался он. — Я соткан из обрывков твоих воспоминаний, так что это даже не я, а то, каким ты меня видел. Ты выбрал меня карой, и мы оба от этого не в восторге.       — Что же, будешь терзать меня до смерти?        Никки поглядел холодным прищуром, от которого у Иэна оборвалось сердце. Нет, это не мог быть Никки из воспоминаний. Слишком чужой, слишком ненастоящий. Если уж мириться с сумасшествием, пусть оно будет хотя бы отдалённо похожим на правду.       — Уверен, что хочешь, чтобы я ушёл? — спросил Никки.       Иэн был ни в чём не уверен. Прогнать призрак и остаться наедине с собой или того хуже — дождаться кого-то другого, менее близкого и родного? Пожалуй, пусть лучше будет Никки, пусть даже несовершенный.       — Не уходи, — отозвался Иэн. — Побудь ещё немного.

***

      Когда Иэн открыл глаза снова, то вместо Никки увидел лицо яхшаса-врача, снабжающего его ежедневными инъекциями.       Вернулся в реальность оказалось тошно.       — Это ты, — хрипло выдавил Иэн. Разочарование в голосе вынудило яхшаса поднять бровь.       — К сожалению, это я. Или к счастью, — ответил он, обтирая лоб Иэна прохладным полотенцем. — Ты проспал несколько дней, я начал беспокоиться. А ещё тебе нужно есть что-то, кроме этого.       Он махнул рукой в сторону капельницы, но Иэн не потрудился проследить. Слишком много стараний для слабого тела. Вместо этого он перевёл на яхшаса тяжёлый взгляд из-под прикрытых век. Шире глаза пока не открывались.       — Какой в этом смысл? — медленно выговорил Иэн.       — Смысл в том, чтобы не умирать.       — Какой смысл жить?       Яхшас бросил перебирать ампулы для очередной инъекции и посмотрел Иэну в глаза, без улыбки и привычной вежливости. Как будто собирался сообщить неизбежность, которую Иэну следовало понимать и принимать без разъяснений.       — Смысл есть. И хоть ты уже не оправишься, всё равно должен жить.       — Потому что этого хочет твой хозяин?       Яхшас вернулся к подготовке раствора для инъекций, но спустя пару минут намочил полотенце, подошёл к Иэну и вновь обтёр лоб, ещё не успевший вспотеть.       — Потерпи ещё немного, — тихо прошептал он.       А после последовала инъекция, погрузившая Иэна в очередной кошмар.