Дети Терры

      День, когда атланты узнали о союзе 3-ей колонии с медиумами, запомнился Джоши надолго.       Хрупкое спокойствие и, казалось бы, устоявшийся мирный уклад рухнули в бездну хаоса. Смятение в считанные дни переросло в панику, разумные домыслы превратились в сплетни, и застарелый страх перед медиумами оплёл атлантов паутиной липкого ужаса, порождая химеру.       — Недобитые империалисты! Как они вообще оказались на Терре? Да ещё и целой колонией!       — Неужели их правда поддерживают медиумы? Нам конец.       — А что, если медиумы среди нас?..       Стоило этой нелепой, хоть и не лишённой здравого смысла идее, облететь колонию, как градус подозрительности по отношению к ближнему возрос до небес. Самые пугливые и необразованные атланты стали всюду выискивать медиумов: в своих соседях, в их привычках и быту, в поведении проходящих мимо незнакомцев. Неудобств они доставляли достаточно, главным из которых была заразность паранойи. Так что даже владеющие собой атланты стали задумываться над заговором и оглядываться в поисках врагов.       Чтобы отвлечься от угнетающе однообразных будней, Джоши вызвался сходить за покупками. И хоть Анлуан возражал почти до хрипоты: «Ты больше не слуга, и позорить моё имя не смей», Джоши всё же добился своего.       Однако его постигла неудача в виде особо голосистой парочки, вздумавшей обсуждать в магазине «проблему медиумов». Когда Джоши надоело выслушивать популярный ныне бред, он демонстративно прошёл мимо них, и парень с девушкой замолкли. Проводили его взглядами, а когда он обернулся, пугливо шарахнулись. Или ему всё же показалось?       Джоши потёр виски. Уж не признали ли в нём яхшаса? Нет, не может этого быть. Джоши отвернулся от недалёкой парочки, успокаивая растревоженное сердце. О яхшасах атланты, хвала Айину, не знали, иначе Джоши вместе с Риговой сворой пришлось бы туго. Не стоит сходить с ума по пустякам, у него и без взглядов проходимцев проблем набралось неподъёмный ворох.       Но избавившись от одного навязчивого внимания, он тут же оказался под сальным взглядом продавца — его бегающие глазки вперились в Джоши, мазнув по лицу языком подобострастной собаки. Джоши содрогнулся, отделавшись от очередного липкого чувства и подтащил телегу с покупками.       — Господин Ноа Джоши, — растянулся в улыбке продавец, а Джоши мысленно выругался.       Дни, когда он мог свободно разгуливать по колонии, и вслед ему не оборачивались, безвозвратно ушли. С возвращения с пустоши Джоши стал знаменит едва ли не меньше, чем его «названный брат», и узнаваем каждой собакой. Вроде этой. Он выжидательно уставился на продавца, но с расчётом тот не торопился. Перегнувшись через прилавок, тощий мужичок с бегающим взглядом сглотнул и понизил голос до светящего шёпота:       — Вы не подумайте, я ни в коем случае не сомневаюсь, — «вы» резануло по ушам не меньше «господина», но Джоши уговорил себя не морщиться. Если он хотел вернуть княжеское имя, пора было привыкать к высокому обращению. — Но правда ли, что князь Вхарат в самом деле не знал о… — потливая заминка, вновь забегавшие по сторонам глаза, — о том, что этот Кайер Рай, и остальные в самом деле империалисты? Что 3-я колония не наша?       Вот, значит, что говорили теперь об Анлуане. Впрочем, Джоши не удивился. Он и сам задавал Анлуану этот вопрос. В конце концов, как можно было не заподозрить подвоха, наведываясь в колонию по несколько раз в год?       — Вы не подумайте, — вновь засвистел продавец, — о князе ничего такого не думают, но ведь странно же, да?       Он с надеждой поглядел на Джоши, будто одобрение названного брата поруганного князя могло очистить его душу. Джоши скользнул мысленным взором по сознанию продавца и всё же скривился. Всучил ему покупки и хмуро произнёс:       — Делай своё дело.       Выйдя из магазина, он ещё пару кварталов не мог отделаться от вязких мыслей продавца. Не он один думал о том, что Анлуан прикидывался непричастным, а на деле прекрасно знал о предательстве 3-ей колонии и том, что она кишмя кишит сторонниками императора. Ведь род Вхаратов — «опальных князей» — всего сорок лет назад служил императору. И вдруг по волшебству оказался на Терре, в самом стане его врагов. Случайно ли? О том, что продавец подумал на счёт «господина Джоши», Джоши предпочёл не вспоминать, отмыться вряд ли удастся.       Словом, развеяться у него не получилось.       Вскоре, чтобы унять назревающие во 2-ой колонии беспорядки, правительство увеличило длительность комендантского часа. И если раньше общественные работы назначали лишь после третьего нарушения, то теперь это наказание полагалось за первое.       Ввели и другие ужесточения. Собираться группами больше тридцати атлантов отныне запрещалось. За разжигание недовольства на почве угрозы медиумов предполагалось от месяца до трёх лишения свободы. За подстрекательство к бунту, хоть такого ещё не случалось, обещали до года заключения в управлении безопасностью колонии.       И, хотя все знали, что система наказания колоний не предполагала большого числа камер, что в значительной степени умаляло угрозы правительства, кому-то этого места всё же хватит, и никто не хотел оказаться в числе первых. Так что всколыхнувшаяся было риторика на тему «медиумы среди нас» сбавила накал, хоть и не исчезла полностью.       Однако запертые в колониях и разозлённые атланты недолго маялись бездельем. Они нашли другой способ выплеснуть гнев и несогласие, и, по мнению мыслящих представителей правительства, было бы лучше, продолжай они выискивать медиумов.       Страх перед медиумами трансформировался в уже некогда существовавшую и воскресную вновь идею: атланты сочли, что джэбаты, лишённые свободы, воли и разума, представляют если не ту же, то схожую с медиумами угрозу.       За три недели, прошедшие с выступления генерала Сена, случаев избиения и даже убийств джэбатов стало так много, что их перестали регистрировать. Чтобы не подпитывать и без того раздутый страх жителей колонии и уменьшить потери, кахибы вывели джэбатов из сул, а их подземные части закрыли на замки.       Однако поселение, в котором служители Шай-Котара проживали совместно с джэбатами, оказалось не готово принять такое количество бессвязно лопочущих безвольных кукол. Поэтому генерал принял не столь уж и сложное, если задуматься, для атланта решение: пожертвовал половиной джэбатов в угоду общему спокойствию.       Понимание, что джэбатов убили лишь потому, что для них не нашлось места, довершило болезненную картину мира Джоши и послужило лишним напоминанием, почему Шай-Котар должен быть уничтожен.       В довершение всего, Анлуан перестал уделять ему внимание. Ему приходилось защищать свою честь, отбиваясь от обвинений в том, что он, соперник Кайера Рая и любитель погостить в 3-ей колонии, был обязан если не знать, то подозревать неладное. Нападки варьировались от остроумных и претендующих на справедливость упрёков до смехотворных и гнусных обвинений в сговоре с 3-ей колонией. Не обошлось без припоминаний Анлуановой любви к людской культуре.       Даже сознавая это, Джоши сделался мнительным и невнимание Анлуана расценивал как холодность к себе. Стоило получить то, о чём Джоши мог только мечтать, как в нём поселилось чувство собственничества. Он понимал, что кроме любовных дрязг над ними нависали по-настоящему серьёзные проблемы, и объяснение в чувствах могло подождать. Но, с другой стороны, могло ли? Каждый день угрожал стать для Джоши последним. Собираясь к Иэну в сопровождении четырёх киборгов, которых отрядил для его охраны Урэй, он не знал, вернётся ли обратно. В такой ситуации Джоши ощущал острую необходимость знать, что в сердце Анлуана он один. И больше всего боялся понять, что это не так.       В обиде ревнивца он пропустил момент, когда Анлуан стал вновь задумываться об опиуме. Сосредоточившись на собственных бедах, Джоши отгородился от Анлуана и перестал читать его мысли, ощущая себя одновременно и одиноким, и свободным. Он пропускал совместные завтраки, обеды и ужины, но это обстоятельство не вернуло ему внимание Анлуана. Словно тому было всё равно, где и как питался Джоши, почти не выходящий за пределы особняка и варящийся в безысходности.       Джоши всколыхнулся, лишь заметив, что Анлуан стал выглядеть хуже. Он снова похудел, а его дневная вялость, так хорошо сочетавшаяся с неизбывными кругами под глазами, натолкнули на мысль, что сон Анлуана, каким бы плохим он ни был до этого, мог вовсе покинуть его.       Но подойти, чтобы поинтересоваться, Джоши не решился, как и заглянуть в мысли. Что толку от пустого любопытства? Джоши оставался их единственным козырем, но был бесполезен, как новорожденное дитя. На него возлагали надежды, оправдать которые Джоши чувствовал себя не в силах.

***

      Озеро Окичоби было большим настолько, что примостившаяся у его вод 2-ая колония тянулась по береговой линии во всю длину. Если бы кому-то вздумалось размазать колонию тонким слоем по берегу, озеро бы всё равно не закончилось.       Жилой сектор плотно жался к береговой линии. Сравнительно небольшой квартал Знати отгораживался от секторов простолюдинов парковой зоной, ходить в которую последним не возбранялось, но и не приветствовалось.       «От этого места слишком воняет снобизмом», — это лишь малое, что можно было услышать в ответ.       Камалу такой расклад приходился на руку. Он забрался как можно дальше от квартала Знати — в парк на окраинах жилого сектора, соседствовавшего с сельскохозяйственным. Стояла тёплая ночь, от воды распространялась прохлада, а набегающий с озера ветер колыхал листву деревьев. Он пристроился у дерева, освещённый лишь светом полумесяца, отражающимся в водной глади.       Фонари в парке горели через один. Не будь в колонии нарушителей комендантского часа вроде Камала, патрульным не понадобился бы свет, чтобы выискивать их, и уличное освещение отключали бы полностью, сосредоточившись на экономии энергии. Но такие, как Камал были всегда, и бдеть за ними приходилось пристально. Камал не сомневался, что в парке найдётся не один-два патрульных — слишком привлекателен он для азартных подростков, ищущих уединения или острых ощущений. Однако по пути Камал заметил лишь патрульного, лениво рассевшегося на деревянной лавке. Камал прошёл в опасной близости, но патрульный оказался настолько сонным, что не заметил бы и медведя. Оставалось надеяться, что тот, кого поджидал Камал, не встретит более ответственных блюстителей порядка. Но если встретит, тоже не беда. Ягику и не такое по плечу.       Он увидел Джоши издали. Многолетняя работа на Рига привила Камалу внимательность и сноровку, и подобраться к нему незамеченным не смог бы даже ягик. Джоши и не пытался, наоборот, Камалу показалось, что его убежище так и осталось нераскрытым.       Камал удивлённо вскинул брови и отделился от дерева, замаячив на берегу.        — Не понимаю, зачем Риг вытащил нас среди ночи, — недовольно поморщился Джоши, остановившись рядом. — В конце концов, он мог просто послать мысленную весть.       — Мог, — ответил Камал, отступая вслед за Джоши в тень деревьев. — Но тогда ты не получил бы этого, — он протянул свёрток, до тех пор прятавшийся подмышкой.       — Что это?       — Без понятия, — Камал украдкой потёр большим пальцем ладонь, наблюдая, как Джоши разворачивает тряпки, в которых прячется узкая коробка. По лицу Джоши пробежала тень неприятных воспоминаний, когда он открыл коробку и взболтнул плотно закупоренный пузырёк с прозрачной жидкостью. Видимо, решил, что блокатор. Что ж, разубеждать его указаний не поступало.       — Подробности, я полагаю, Риг сообщит тебе мысленно, — заметил Камал, подняв олений взгляд. Незнакомый с его ипостасью лжеца, Джоши принял слова Камала за чистую монету.       — Не понимаю. Я мог прийти к Ригу днём, поговорить и забрать это, — ответил Джоши.       Ну что за наивность. Камал позволил себе беззлобную усмешку:       — Ты? К Ригу? Днём? Кахибы бы очень заинтересовались.       — Я мог прийти ночью, и никто бы меня не заметил.       Сказав это, Джоши поймал грустный взгляд стальных глаз Камала. Но не успел и слова сказать, как Камал устало спросил:       — Неужели ты думаешь, что каждому шпиону Рига известно о его революционных умонастроениях? Даже я знаю далеко не всё. Тебе не следует попадаться на глаза яхшасам Шай-Котара, тем более, светиться рядом с Ригом. Это может дойти до Урэя Гахаарита и насторожить его.       — Куда ещё больше? Он и так боится меня до кишечных колик.       — Если он начнёт бояться ещё и Рига, долго мы не протянем, — без намёка на иронию сообщил Камал.       — Хочешь сказать, не все яхшасы Рига верны ему?       Вопрос Джоши повис в воздухе. Камал смерил его взглядом, в котором сквозило недоверие. Потом драматично схватился руками за живот, задыхаясь от беззвучного смеха. Отсмеявшись, выпрямился и встретился с мрачным взглядом Джоши.       — Ты что, правда думаешь, что Урэй полный кретин, который будет чувствовать себя в безопасности, если за Ригом никто не присмотрит? Проклятье, Ноа Джоши, не разочаровывай меня.       — В таком случае, откуда уверенность, что за нами не присматривают прямо сейчас? — раздражённо бросил Джоши.       Возможно, не стоило поддевать его, но Камал с трудом владел пустившимися в пляс чувствами. Всё-таки последовать совету Рига и отпустить Джоши оказалось не так просто, как хотелось.       — За нами следят только бестолковые патрульные, — отозвался Камал.       — С каких пор ты стал телепатом?       — А с каких пор ты перестал им быть? — из взгляда Камала окончательно пропала улыбка, а из голоса — ирония. — Ты даже меня не заметил, пока я не показался.       Джоши прошёлся внимательным взглядом по Камалу, задержавшись на его губах и скользнув по посеребрённым луной волосам, и у Камала засосало под ложечкой.       «Не смотри на него, тебе это не нужно», — рассердился на себя Камал.       — Прости, — выдавил Джоши. Язвительный тон сменился раздосадованным. — Ты не должен терпеть моё дурное настроение.       — Да уж, — подтвердил Камал. — Вне стен борделя точно.       Джоши виновато потупился. В последнее время он не прибегал к услугам Камала, и Камал догадывался почему. Едва ли они снова встретятся в борделе, и от этого на душе Камала заскреблись голодные кошки.       — Я всё равно рад тебя видеть, — смущённо улыбнулся Джоши.       — И ты меня прости, — откликнулся Камал, — я тоже рад тебя видеть. Однако на счёт шпионов Урэя я серьёзно, учитывай это, пожалуйста, если не хочешь попасться. И Риг просил передать ещё кое-что.       Джоши заинтересованно поднял взгляд.       — Он напоминает о вашем разговоре, — Камал притворился отстранённым, — и передаёт, что к тому моменту, когда ты выполнишь свою часть сделки, он обеспечит тебе сторонников.       — У меня есть сторонники? — нахмурился Джоши.       — Ты понял, о чём речь.       — Не уверен. Что Риг собрался делать?       — Риг собрался? Он занят сбором маленького отряда для тебя, — сделав упор на последних словах, ухмыльнулся Камал.       Джоши нахмурил лоб ещё сильнее.       — Мне не нужен никакой отряд. Ни маленький, ни большой. Предел моих сегодняшних мечтаний — спастись из этого места, а не устраивать революцию.       — Сегодняшних, возможно, — кивнул Камал. — Но ты прекрасно видишь, что яхшасы на последнем издыхании. Я не верю, что ты просто сбежишь.       В голосе Камала прозвучала тщательно отрепетированная вызывающая нота.       — Я должен сохранить свою жизнь и жизни тех, кто мне дорог. Это главное, — ответил Джоши, на что Камал снисходительно покачал головой.       — Да уж, до идеалиста тебе далеко. Хорошо, о какой сделке говорил Риг? — он снова притворился ветошью. — Что ты ему пообещал?       Джоши повёлся и ответил, защищая интересны Рига:       — Ты прав, до идеалиста мне далеко. Я бы с радостью перебил верхушку Шай-Котара, но этого недостаточно, чтобы развалить орден. Если Риг не сказал тебе, пытайся выведать. Из кого он планирует набирать свой отряд?       — Из яхшасов, конечно же, — Камал какое-то время рассматривал Джоши. Потом медленно, словно вспоминая давно минувший сон, сказал: — Когда они поняли, что Шай-Котар принялся избавляться от джэбатов, предложение Рига, нашёптывающего о пришествии ягика, стало ещё более притягательным.       Джоши резко выдохнул и отвернулся. Камалу оставалось смотреть на его тяжело вздымающиеся плечи и ждать. Прошло несколько минут, прежде чем он снова повернулся, и его взгляд полыхнул бессильной яростью.       — Я не ягик, — прорычал Джоши. — Но я постараюсь сделать то, о чём говорил Риг.       — На том пока и сойдёмся, — не стал настаивать Камал. Ягик Ноа Джоши или нет, действительно неясно. Но Риг был прав: телепатами такой силы не разбрасываются.       Всё, что требовалось обсудить, они обсудили, и находиться в парке в нарушение комендантского часа больше не было необходимости. Настала пора расходиться, чтобы бесшумными тенями проскользнуть мимо патрульных и скрыться в безопасности домов.       Грустный, немного виноватый взгляд Камала, скользнул по Джоши. В сердце вновь всколыхнулась болезненная тоска. Камал до последнего надеялся, что Анлуан Вхарат не сможет дать Джоши желаемого, и тогда бастард князя Ийлиса вернётся за утешением к нему, шпиону и куртизану.       Камал усмехнулся и попытался вернуть себе бодрость, но призрак упадничества скользнул по его лицу и оставил блёклый отпечаток. Джоши заметил его.       — Нет, — резко бросил Камал. — Не читай мои мысли.       — Не стану, — согласился Джоши, и без того всё понимая.       — Спасибо.       Камалу следовало помнить, что он — талантливый психокинетик и превосходный шпион. Такому как он нельзя мешать личное с делами. Пришло время одуматься: провести черту между чувствами и долгом, простолюдином-шпионом и высокородным князем.       Губы Камала растянулись в фальшивой улыбке, и Джоши притворился, что поверил в его силу, позволив сохранить лицо. Когда Джоши ушёл, Камал долго стоял у Окичоби, слушая тихий плеск воды и глядя на аллею, поглотившую атланта, вызывавшего в нём непростительно сильные чувства.