Дети Терры

      Поразмыслив, Анлуан пришёл к выводу, что без Джоши ему будет проще разрешить проблему с Зеном, но Джоши выразил безапелляционное желание сопровождать его. Возможно, потому что на вечер была приглашена Лалит, но Анлуану это могло лишь показаться. В последнее время он стал слишком мнительным во всём, что касалось Лалит и Джоши. Особенно, их нахождения в одном помещении.       Стараясь спрятать беспокойство о растущем недоразумении между ним, Джоши и Лалит, Анлуан облачился в ставший привычным белый костюм из туники и брюк тончайшего хлопка и спустился в холл. Джоши выпрямился, отойдя от навершия балюстрады, завершающего композицию лестницы.       — Выглядите неважно, — заметил он, пряча следы бессонных ночей на собственном лице той же косметикой, что пользовался Анлуан. Им подобало выглядеть свежо. В представлении военной элиты не укладывалось предположение, что Анлуан и его названный брат могут быть чем-то вымотаны или подавлены. Разве что лаврами славы. Ведь о них, захватчиках Зеро, говорила вся колония.       — Ты тоже, — отозвался Анлуан, оглядев его чёрный костюм. На контрасте друг с другом они будут выглядеть вызывающе броско.       «Хочет привлечь внимание», — подумал Анлуан, представляя, какой будет реакция Лалит. Заметив отстранённый взгляд Джоши, Анлуан лишь убедился в своём предположении.       Что ж, хотя бы один из них был способен четно признаться в своих желаниях. И одним из желаний Джоши было явное нежелание делить Анлуана с кем бы то ни было, и в особенности с Лалит. Пока что Джоши об этом не заговаривал, ограничиваясь косыми взглядами, едва уловимыми вздохами и вынужденной необходимостью сопровождать Анлуана на встречи, на которых он прекрасно справился бы сам. Но Анлуан не сомневался, молчать долго Джоши не станет.       О намерении Анлуана поговорить с Зеном Джоши, видимо, не догадывался. Что ж, так даже лучше. Однако мысль о том, что придётся ненадолго оставить его, вызывала в Анлуане неясную тревогу. Он не сомневался, что они найдут друг друга. Или Джоши подойдёт к Лалит, или Лалит к Джоши. Анлуан не знал, хотел ли он, чтобы Лалит догадалась об их связи, или боялся этого. Лалит была способна на многое, но это не умаляло того факта, что она не заслуживала оказаться в ситуации, в которой оказалась. Ни одна женщина этого не заслуживала. Однако и Джоши, вынужденный молчаливо сносить их публичное милование, не был достоин такого отношения.       Они вышли из дома, сопровождаемые мрачным взглядом Хемы. Она наблюдала за ними, пока они не ушли достаточно далеко, чтобы она могла их видеть.       Анлуан свернул на соседнюю улицу, окинул взглядом ряды стройных особняков, и поморщился. Квартал Знати не изменился. Да и с чего ему было меняться? От того, что изменился Анлуан, мир вокруг него не должен был перестать быть прежним.       Они предпочли пешую прогулку телепорту. Не столько от нелюбви Анлуана к этому средству перемещения, сколько из желания отсрочить появление в гостях очередного лизоблюда нового правительства.       Хуже необходимости присутствовать на этом вечере было только то, что вечер устраивал Агрэ Сенан — командир эскадрильи Анлуана, униженный тем, как его атланты были использованы Анлуаном для нападения на Зеро, а он сам — отодвинут на задний план. Раздавленный тем, сколько почестей пришлось на ударный отряд, состоящий из младших лейтенантов и рядовых, в то время как он, капитан эскадрильи, остался в тени. И обозлённый на то, что проклятый Анлуан Вхарат снова его обставил.       Это был первый вечер, устраиваемый им с начала осады, и Анлуан искренне не понимал, что могло заставить Агрэ позвать его.       Дом Агрэ Сенана располагался в квартале Знати, на самой удалённой от Окичоби улице, что свидетельствовало о низком статусе его владельца и его сравнительно тощем кошельке.       Об истинном положении дел Агрэ судить было сложно. С тех пор как Гоупта Базат, благодаря которому Агрэ получил заём на покупку дома, попал за решётку, его дела должны были складываться не лучшим образом. Потому устраиваемый им вечер вызывал у Анлуана вопросы.       Анлуан и Джоши остановились у ворот его дома. Это были простые кованные ворота, через которые просматривался двухэтажный дом без каких-либо излишеств с крохотным приусадебным участком. Участок был настолько мал, что от ворот до парадного входа Анлуану и Джоши пришлось сделать всего семь шагов. Ни цветочных бордюров, ни пышных клумб, ни розариев не было. Но у двери их встретил нанятый на вечер швейцар.       — Прошу, — швейцар пригласил их внутрь, но Джоши задержался на пороге.       — Агрэ Сенан дружен с Гоуптой, — пояснил он Анлуану. — Вы не сомневаетесь, переступая порог этого дома?       Анлуан нахмурился. То, что Гоупта лишь по чистой случайности не убил Джоши, невозможно было забыть.       — Едва ли Агрэ к этому причастен, — ответил Анлуан. — И едва он всё ещё дружен с Гоуптой. Трудно поддерживать связь с пожизненно заключённым.       — Если бы, — тихо выговорил Джоши, всё же переступая порог.       Если бы Гоупта Базат и впрямь был заключён пожизненно. Его отец вряд ли оставит сына в тюрьме дольше нескольких лет. Слишком сильно было влияние богатейшего внешнего посла Дебрана Базата.       Они оказались в скромном холле. Земли на всех аристократов не хватало, и знатным семьям приходилось ютиться на небольших, в сравнении с другими колониями, участках. Однако дом Агрэ был мал даже по меркам 2-ой колонии, и довольно скромно обставлен. Ни статуй, ни лепнины, ни декоративных элементов. Всё в доме подчёркивало его незначительность.       В банкетном зале, небольшом и скромном, могло разместиться и чувствовать себя комфортно не больше тридцати атлантов. Это был самый скромный приём, на котором успел побывать Анлуан. Гостей было и того меньше, поэтому их появление заметили сразу. Агрэ Сенан одним из первых.       — Добро пожаловать, — Агрэ вышел навстречу и коснулся рукой груди в традиционном атлантском приветствии. — Насколько я помню, ты впервые посещаешь мой дом, капитан.       Было трудно не заметить желчи в его голосе. Агрэ не мог признать Анлуана равным себе. Он ни за что бы не пригласил его, если бы мог игнорировать оказываемые Анлуану почести. Но Агрэ не мог позвать атлантов, участвовавших в захвате Зеро, и не пригласить их командира.       «Выскочка», — читалось в его глазах, хоть на губах застыла улыбка.       Было трудно не заметить и то, что на Джоши Агрэ внимания не обратил совсем. Однако Джоши не позволил себе опуститься до его уровня и поприветствовал Агрэ, отчего его лицо скривилось в презрительной гримасе: для большинства аристократов и видных деятелей 2-ой колонии Джоши оставался слугой Анлуана.       Агрэ не удостоил Джоши словесного приветствия, лишь коротко кивнул, как если бы был аристократом и оказывал знак внимания дворецкому. Однако Агрэ забывал, что дом, приобретённый в квартале Знати, не делал его аристократом, и он оставался мещанином. Сам Агрэ, как и круг его ближайших знакомых, считал, что шансы пополнить ряды многочисленной знати у него были, для этого нужно было всего лишь найти подходящий повод. В конце концов, каждый второй аристократический род начинал историю от простолюдина, сумевшего понравиться своему сюзерену.       Джоши понимал это не хуже Анлуана, подавил импульс отвращения и отвернулся. Его взгляду не пришлось долго блуждать по зале, он сразу столкнулся с зелёными глазами Лалит, глядящей на него с плохо скрываемой неприязнью.       «Ей стоило бы сделать более приятное лицо», — подумал Джоши, понимая, что их явная нелюбовь друг к другу не лучшим образом отражается на репутации Анлуана.       Джоши злило, что Лалит об этом никогда не задумывалась, как будто не собиралась становиться женой Анлуана и носить его имя, а вместе с ним — позор, который сама же на него навлекала. Хотя в последнее время Лалит стала менее рьяно окучивать Анлуана, что не могло не радовать Джоши, ослабление её интереса пугало его. Для него намерения Лалит использовать Анлуана были как на ладони все те годы, что Джоши прожил в колонии. И пока она любила его, Джоши, как ни странно, было спокойнее. Теперь же Лалит как будто отказалась от идеи заполучить его любовь. Его титул — по-прежнему да. Но не любовь.       Джоши мог бы обратить на это внимание Анлуана, чтобы целиком и полностью завладеть им. Однако холодная голова Лалит делала её ещё более опасным противником, и Джоши не знал, что хуже: иметь в числе врагов влюблённую разъярённую женщину или хладнокровную корыстолюбивую хищницу.       Второе однозначно было хуже.       Джоши поморщился, наблюдая, как Лалит пересекает зал неспешной плывущей походкой. Не он один обратил на неё внимание. Анлуан подобрался. Мужчины в зале проводили её внимательными, оценивающими, восхищёнными и плотоядными взглядами. Лалит была в обтягивающем бордовом платье — людская мода постепенно проникала в быт атлантов. Но выбор Лалит был осознанным. Как невеста внешнего посла, часто бывавшего среди людей и известного своей тягой к ним, ставшей под вопрос после дерзкого и жестокого нападения на пустошь Хильдермана, Лалит хотела подчеркнуть вкусы Анлуана.       Ей это удалось. Анлуан встретил Лалит восхищённым взглядом. Платье подчёркивало достоинства её стройной пышногрудой фигуры гораздо лучше, чем с этим справлялись привычные атлантам туника и штаны.       Женщин, кроме Лалит, на приёме не было, и можно было без преувеличения сказать, что внимание всего зала оказалось прикованным к ней. Под завороженные шепотки и звуки лёгкой музыки Лалит подошла к Анлуану и чувственно поцеловала его. Потом стрельнула взглядом в Джоши.       «Посмотри, как он доволен мной, — насмешливо сощурились её глаза. — Посмотри и подавись».       Анлуан и впрямь выглядел восторженным. Уныние, которым были пропитаны последние недели его жизни и нерешительность Джоши, боявшегося беспокоить его в таком состоянии, лишили Анлуана всякой радости. Но стоило Лалит улыбнуться ему, отбросив внешние условности, заразив его своей жизнерадостностью, как Анлуан преобразился. Понять, что жизнь не остановилась, это, возможно, единственное, в чём он сейчас нуждался.        Джоши отругал себя за то, что сам до этого не додумался. Анлуан хотел, чтобы кто-то вытащил его из болота отчаяния, а не стоял в стороне, скорбя о его боли.       На лице Джоши ничего не отобразилось, но пальцы его левой руки сжались в кулак.       — Рада снова видеть тебя, — проворковала Лалит, словно не устраивала Анлуану скандалов, разозлённая его холодностью и потаканием Джоши. — Выглядишь уставшим. Ты хорошо спишь?       Джоши отвернулся, не в силах выносить её ласкового голоса и пышущего здоровьем вида. Лалит, как обычно, была красива и казалась воодушевлённой. Однако буйство, с которым Анлуан отреагировал на уничтожение пустоши, оставалось для неё мучительной загадкой. И хоть Лалит не знала, что Анлуан не собирался громить замок, а скорбь его всерьёз была вызвана жертвами среди медиумов, она чувствовала неладное.       Лалит нужно было понять происходящее. Однако Джоши сомневался, что у неё получится. И поскольку выносить их милование у него не было сил, Джоши отошёл, довольно быстро обнаружив Зена Гоору, но предпочтя держаться от него на расстоянии.       Зен окинул Джоши нечитаемым взглядом и внезапно направился к нему сам. Допустимо ли было покинуть залу, прикрывшись поисками уборной, когда на него так самоуверенно шёл аристократ, давший понять, что желает его общества, Джоши не знал, и сбежать от Зена у него не хватило духа. Чтобы лишить Лалит возможности подслушать их разговор, он пошёл навстречу.       Они остановились у одноногого из столиков, и Зен поймал официанта, прихватив с его подноса два бокала с белым вином. Один он вручил Джоши, со второго пригубил сам, оглядывая залу, по которой разгуливали, разговаривая и смеясь, атланты. Будто в их жизнях ничего не поменялось.       — Отвратительное решение — устраивать вечера в нашем положении, — сказал Зен, и Джоши, всё ещё сомневавшийся, что Зен заговорит именно с ним, обратил внимание к нему. — Не читай меня, — угрожающе прорычал Зен.       — Я не читаю. Просто удивлён, что вы выразили желание постоять рядом со мной.       Зен уничижительно хмыкнул и отпил ещё вина, продолжая оглядывать залу с яркими люстрами, разодетыми гостями и столами, пусть и не такими пышными, какие могли быть у него, но всё же не скудными. Как неуместно, вульгарно и дико выглядел это праздник жизни в осаде.       — Они делают вид, что забыли о положении, в котором находятся, и о том, что генерал приказал убрать с Линии смерти кислородные маски, лишая нас возможностей прорваться из окружения, — продолжил Зен, и в его голосе зазвучало презрение. — Они как будто забыли, что воздушное пространство над колонией теперь столь же небезопасно, как и переход через Линию смерти. Нам не выбраться из колонии никаким путём. Мы все здесь заложники. Но мы ходим на приёмы, пьём и веселимся.       — Атланты не предполагали, что когда-нибудь окажутся в окружении. Мы не были к такому готовы, — ответил Джоши, не уверенный, что ему давали право голоса.       Но Зен не возражал. Его мысли были целиком захвачены положением атлантов на Терре, и даже то, что Джоши мог подслушать его, отошло на задний план.       Распоряжения Рейнана Сена, назначенного главнокомандующим колониальными силами Терры, у одних вызывали восторг, у вторых — трепет, а у третьих — ужас. Третьими были военные из числа высшего командования и немногие гражданские, которые хоть сколько-нибудь смыслили в тактике. Зен относился к последним.       Его ужас был вызван простым пониманием: колонии не готовы к длительной осаде. Самодостаточные, они были спроектированы так, чтобы обеспечивать своих жителей едой и питьевой водой до бесконечности. Для этого колонии строились на озёрах, реках, прудах — любых крупных источниках питьевой воды. Для этого под сельское хозяйство в каждой колонии отводился целый сектор. С источником энергии проблем тоже не предвиделось — реакторы были первыми постройками, возводившимися в колониях при их основании.       Слабым звеном в идеально спроектированной системе колоний оказались сами атланты. Воинственная раса, разжиревшая и обрюзгшая на вольных хлебах мирного неба, не смогла пережить факт своего бессилия перед уступающими им в военной мощи и технологиях людьми.       «Временного», — говорил генерал Рейнан Сен.       «Окончательного», — тряслись остальные атланты.       Если раньше никто не верил, что колонии могут оказаться осаждены, то теперь никто не мог поверить в то, что кольцо окружения можно снять или хотя бы пробиться сквозь него. Трупы, выложенные штабелями по ту сторону Линий смерти, были тому красноречивым доказательством.       — Может быть, генерал позволил нам жить привычной жизнью, чтобы подавить панику? — предположил Джоши, удостоившись стремительного взгляда Зена. — Трупы у Линии смерти, невозможность покинуть колонию и военное положение не добавляют атлантам оптимизма. Жизнь в страхе уничтожила бы колонии изнутри.       Зен не ответил. Казалось, он и впрямь не собирался разговаривать с Джоши, а между тем, тема для разговора у них всё же имелась.       Джоши впился в него испытующим взглядом и спросил:       — Почему вы молчите? — изменившаяся интонация его голоса подсказала Зену, что речь уже не об осаде. — Вы мучите его. Скажите, как долго вы намерены молчать, прежде чем расскажете генералу о том, что видели в замке?       Зен перевёл на него потемневший взгляд.       — Я всё ещё считаю его предателем, — прорычал Зен, — ещё более омерзительным от того, что он спелся с такими как ты, и предал нас ради таких как ты.       Джоши покоробило, но он сдержался от того, чтобы броситься на защиту Анлуана. Как мало Зен знал, но как самоуверенно судил! Повторил бы он эти слова, расскажи Джоши, каких мук Анлуану стоило решение объединиться с Иэном Хильдерманом? Как долго он страдал и не мог решиться на это, даже для того, чтобы спасти свою жизнь! И как страдает теперь.       — Но я не тупица, и не шелудивый койот, не знающий благодарности, — продолжил Зен. — В день захвата орбитальной станции я не погиб благодаря тебе. Это ведь ты повредил наши с Анлуаном самолёты?       Джоши знал, что Зен догадается. Однако он сделал это не ради Зена, что тот тоже должен был понимать. Джоши не мог позволить другу детства Анлуана погибнуть, не успев объясниться за тот ужас, что произошёл между ними в замке Хильдермана.       — К тому же, он был моим другом задолго до твоего появления, — словно читая мысли Джоши, продолжил Зен. — Им и остаётся. Несмотря на отвращение, которое вызывает во мне его предательство и связь с тобой, — Зен поморщился, задержавшись на Джоши достаточно, чтобы он мог понять, о какой связи речь. — Если я узнаю, что ты используешь его в своих целях, убью.       — А прежде вы в этом не сомневались.       — Не дерзи! — рявкнул Зен. — У меня было время это обдумать.       — Значит, вы ничего не расскажете?       — Ты полнейший идиот, если думаешь иначе.       — Вам бы радоваться, — осклабился Джоши, — мои сомнения говорят о том, что я не читал ваши мысли.       Однако Зена было трудно провести. Он знал, что Джоши прочёл его мысли, а разговор завёл лишь для того, чтобы убедиться в их правдивости. Ноа Джоши, с которым Зен познакомился три недели назад, ни за что бы не позволил разгуливать по колонии атланту, который мог выдать его тайны и обвинить Анлуана в предательстве.       — Я атлант чести, — резко бросил Зен. — И если тебе знакомо это понятие, ты понимаешь, о чём я.       Оглядев Джоши, он счёт их разговор исчерпанным. Бросив взгляд на Анлуана, пристально за ними наблюдавшего, Зен нахмурился и сделал то, о чём раздумывал до него Джоши: вышел из залы.       Анлуан проводил Зена встревоженным взглядом, но Джоши тут же послал ему мысль: «Всё в порядке. Зен нас не выдаст» и улыбнулся Анлуану.       Пухлые губы Лалит поджались, и Джоши отвернулся с осознанием: даже будучи с ней, Анлуан продолжал искать его. И пусть отвлечься от Лалит его вынудила необходимость, Лалит этого не знала, и в душе Джоши расцветало злорадство.       Однако остаток вечера Анлуан всё же провёл с ней. Джоши не мог покинуть приём без Анлуана, и был вынужден наблюдать за счастливой с виду парой. Но, даже зная, насколько далека эта иллюзия от правды, как неприятно Анлуану одиночество Джоши и собственная нерешительность, вынуждающая его разрываться между Джоши и Лалит, Джоши не мог подавить растущее внутри чувство ненужности. Он всегда был в тени дома Вхаратов и на вторых ролях, тогда как ему по праву рождения принадлежал княжеский титул, и когда ему хотелось быть первым в жизни и сердце Анлуана.       Стиснув зубы, он дождался, когда Анлуан покинет дом Агрэ Сенана под руку с Лалит, и вышел следом. Анлуан послал ему мысленную весть о том, что проводит Лалит и вернётся, но Джоши не ответил, энергично зашагав к особняку Вхаратов.

***

      Анлуан вернулся позже, чем предполагала простая прогулка к дому Лалит.       Джоши изнывал в духоте своей комнаты, сидя у окна в полной темноте, тишине и неподвижности в надежде хоть как-то облегчить свои страдания. Физические — ловя изредка залетавший в комнату ветерок, — и душевные — выглядывая, когда же в воротах дома появится Анлуан.       Следить за ним при помощи парапсихической силы Джоши не решился. Не дождавшись его через полчаса после расставания, потом через час, а потом и через два часа, Джоши представил, чем он мог бы заниматься. Это причинило ему ещё больше страданий, чем жара, муки совести и преследование Шай-Котара вместе взятые.       Поэтому, когда Анлуан всё-таки объявился, Джоши встрепенулся и вяло поглядел на наручный браслет. Было одиннадцать ночи. Проследив, как Анлуан входит в дом, он едва удержался от того, чтобы по привычке заглянуть в его мысли, но вовремя спохватился. Нет, ему ни к чему знать о причинах столь длительного отсутствия Анлуана.       Сознавая, что последние несколько часов он провёл, точимый червём ревности, не только не желая раздавить его, но ещё и подкармливая, Джоши с изрядной долей презрения к себе поднялся и потянулся к вороту пропитанной потом туники. Даже сменить одежду не удосужился. Тот еще претендент на возвращение княжеского имени!       Однако тунику он так и не снял. Перед глазами встала воображаемая сцена любви, которой Анлуан предавался с Лалит, и Джоши ощутил подступивший к горлу ком гнева.       Он сжал кулаки, помотал головой, но избавиться от наваждения не смог. Всё в нём кипело от злости и обиды. От желания обладать Анлуаном единолично, устранив со своего пути любую преграду. Даже если для этого придётся свернуть шею прелестной гадюке, что подобралась к самому сердцу его возлюбленного, чтобы ужалить в неожиданный момент и тем самым убить.       О, как же Джоши ненавидел эту женщину! И ненависть его была тем крепче, чем меньше о семье Лалит знал Анлуан.       Может быть, стоило, наконец, рассказать ему?       «Нет, — оборвал себя Джоши, — рассказав сейчас, я лишь усугублю его страдания. Сейчас он может совершить ужасную глупость».       Поняв, что он так же бессилен против Лалит, как и двенадцать лет назад, Джоши сдавленно зарычал и проклял день, когда принял решение не говорить ни о чём Анлуану. Если бы он рассказал ему, что на самом деле представляет из себя семья Россов, когда Анлуан ещё не был так привязан к Лалит, возможно, их жизни сложились бы совершенно иначе. Гораздо лучше.       Джоши сжал губы в тонкую нить и вышел в коридор. Ноги сами принесли его к комнате Анлуана. Он открыл дверь, юркнул внутрь и захлопнул её, впившись в Анлуана взглядом.       Анлуан обернулся и устало поинтересовался:       — В чём дело?       Вместо ответа Джоши решительно пересёк комнату и остановился рядом. Ближе, чем было дозволено брату, нарушая приличия и вынуждая Анлуана глядеть ему в глаза. Он был натянут как струна, а взгляд — твёрже камня. Казалось, даже воздух вокруг Джоши уплотнился и стал более спёртым и жарким.       — Ты не можешь любить меня и быть с ней, — отрезал Джоши, словно взмахнул топором.       Анлуан не шелохнулся. Он с самого начала не питал иллюзий на счёт завершения этого вечера. Стоило Лалит поцеловать его на глазах у гостей, как этот разговор превратился из ожидаемого в неизбежный.        — Я знаю, — ответил Анлуан. — И понимаю, что наше положение…       — Нет никакого нашего положения, — перебил его Джоши. — Ты любишь либо меня, либо её.       Анлуан содрогнулся. Металл в голосе Джоши, его напористость и категоричность были непривычны и сбивали с толку. Хоть Анлуан находился в своём доме, в своей комнате, он внезапно почувствовал себя беспомощным заложником. Вырваться из оков пронизывающего взгляда Джоши было непреодолимо сложно.       — Требуешь, чтобы я сделал выбор? — спросил Анлуан.       Джоши сделал шаг навстречу и притянул его за талию.       — Я — твой выбор. Мы оба это знаем, — он наклонился, словно собирался поцеловать, но передумал, остановившись в дразнящей близости от губ Анлуана.       Анлуан почувствовал его своим телом, считав его голод по близости с вздохов и жестов. Ощущать нетерпение Джоши было до дрожи волнительно.       — Я не могу видеть, как она дотрагивается до тебя, — прошептал Джоши, почти касаясь губ Анлуана. — Даже самый невинный жест приводит меня в ярость, — дыхание Джоши обожгло его, и Анлуан приоткрыл губы в неосознанной надежде на поцелуй. Он так изголодался по ласке, что теперь тянулся к ней, как странник в пустыне тянется к самой ничтожной капле воды. — Ты позволяешь ей целовать себя, а меня держишь на расстоянии вытянутой руки, — продолжал Джоши. — Но разве её губы приятнее моих? Скажи, что не хочешь меня, и я уйду.       Пелена сладкого дурмана спала с Анлуана. Он отстранился и поглядел на Джоши с подозрением, сменившимся недоумением.       — Ты не знаешь? Проклятье, Джоши, ты бываешь невыносимым! — всплеснул руками Анлуан. — Лезешь в мою голову по любому поводу, а когда это действительно необходимо, притворяешься немощью? — он впился в Джоши пытливым взглядом. — В чём дело? Думаешь, я хорошо провёл время?       — А разве нет?       — Ты волен узнать это сам, — отрезал Анлуан, сбрасывая руки Джоши со своей талии. Весь его вид говорил о возмущении, граничащем с оскорблением.       Больше он ничего не говорил и не ждал ответа от Джоши, оставив его стоять посреди комнаты. Анлуан подошёл к торшеру и выключил единственный источник света, намереваясь избавиться от пропитанной потом туники и переодеться в домашнюю одежду. Однако он замешкался, вспомнив, что за последнее время отношения, связывающие его с Джоши, претерпели значительные изменения, и раздеваться в его присутствии было бы неправильным.       — Нет. Я не хочу знать, что произошло, — Джоши обнял его со спины, прижавшись щекой к взмокшей белёсой макушке. Не одному Джоши было жарко этой душной июльской ночью. — Не сейчас.       — Капитулируешь без боя?       — Я не намерен сражаться с тобой. Я был неправ, прости меня.       Анлуан не видел ничего удивительного в ревности Джоши, но она полоснула его по сердцу, как отравленный клинок. Джоши было больно. Анлуан приласкал его, но продолжал встречаться с Лалит. Хуже того, он не мог дать чёткого ответа, что именно испытывал к Лалит, а что — к Джоши. Джоши решил, что он провёл это время с ней. Так и было, только увеселительной эту встречу назвать не поворачивался язык.       — Нет, это ты меня прости, — прошептал Анлуан. Руки Джоши грели его талию, спина взмокла от тепла прижимающегося к нему тела. Три недели назад Анлуан не позволил бы Джоши подойти так близко. Неделю назад посмотрел бы с осуждением. Вчера отстранился бы от него, напрягши волю и скрепя сердце.       Но сегодня Анлуан не мог противостоять желанию вновь ощутить мягкость его губ. Он был так одинок в эти дни, сливающиеся в бесконечный кошмар из реальности и жутких сновидений, что даже лёгкого намёка на ласку хватило, чтобы сломить стену его отчуждения.       В памяти всплыли воспоминания об их ночи, захватив Анлуана, будто он не гнал их, как бешеных собак, прочь. Будто им было место в том аду, что они разверзли на пустоши Хильдермана, и среди отупения, захватившего колонию. Будто Анлуан имел право на любовь, и ещё удивительнее — имел право её получить. Он, истребивший несколько сотен медиумов, и удостоенный за это почестей и лавров!       — Я хочу, — коротко выдохнул Анлуан.       Джоши тут же впился в его губы, грубо и жадно терзая и кусая их. Анлуан ответил на поцелуй с жаждой, граничащей с остервенением, и они схлестнулись, словно в состязании: кто кого больней сожмёт, укусит или вдавит в стену.       Анлуан ударился об стену головой, но не обратил на боль внимания. Руки Джоши разорвали на нём белую тунику, скользнули за пояс штанов и стиснули ягодицы. Анлуан застонал и вжался в него бёдрами, игнорируя резкую боль от зубов Джоши, впившихся в его шею, и напрочь забывая про чувство самосохранения. Здесь и сейчас для него существовали лишь губы, язык и зубы Джоши. Ему хотелось, чтобы Джоши терзал его. Он жаждал принять всё, что Джоши мог ему предложить, и даже причинённая боль казалась естественной и желанной. Анлуан не хотел, чтобы Джоши сдерживался, и не собирался сдерживаться сам.       Он схватил Джоши за грудки и словно играючи швырнул на кровать. На мгновенье Джоши растерялся. Они так давно не тренировались вместе, что он успел забыть, как силён и ловок Анлуан, несмотря на унизительно низкий рост и отсутствие горы перекатывающихся мышц.       Однако Джоши быстро опомнился. Он стянул свою тунику, обнажая стройное подтянутое тело, к которому хотелось прикасаться и которое хотелось целовать, и продвинулся на середину кровати. Лёг на подушки, и в полутьме душной комнаты Анлуану почудилось, что его пухлые губы изогнулись в лукавой улыбке. Джоши просунул руку под штаны и принялся ласкать себя, не отрывая глаз от Анлуана.       Такого Джоши Анлуан никогда раньше не видел. Он так открыто и бесстыдно предлагал себя, так развратно соблазнял его, что у Анлуана пересохло в горле. Неужели это был тот Джоши, что ходил за ним попятам, боясь выказать лишнюю эмоцию? Невозможно. И в тоже время, это был он. Облизнув губы, Джоши провёл протезированной рукой по своему телу, от ключиц до бёдер, продолжая ласкать себя и глядеть на Анлуана. Снова облизнулся, призывно приспустил края штанов и обнажил ягодицы.       От такого Джоши невозможно было отказаться, даже если небеса грозились рухнуть на землю, и жить им оставалось всего несколько минут. Особенно, если им оставалось всего несколько минут. Анлуан ни за что не упустил бы возможности провести их на краю блаженства.       Он залез на кровать и навис над Джоши. Глядя в его глаза, Анлуан внезапно подумал, что им следовало объясниться раньше. Столько ночей, которые могли быть такими же жаркими, как эта, были упущены. Столько лет без его любви прошло впустую.       — Ты уверен? — спросил Анлуан.       Он не хотел тратить ни минуты, но предчувствие нашёптывало, что Джоши с бо́льшим удовольствием предпочёл бы овладеть им, чем отдаться самому. Анлуан хотел взять его, но то, как заманчиво Джоши предлагал себя, смущало его.       Однако ещё больше он смутился, когда Джоши стянул с себя штаны и нижнее бельё, отбросил их в сторону и зорко посмотрел на Анлуана. В этот миг Анлуан вспомнил, что находился в постели с телепатом. И что его мысли были для Джоши как на ладони. Включая несознаваемый страх оказаться на его месте.       — Я хочу тебя, — твёрдо заявил Джоши. — Чтобы ты взял меня. Сейчас же.       Он потянулся к штанам Анлуана, намереваясь стянуть их, как вдруг дверь в комнату отворилась, описала полукруг и ударилась о стену.       Анлуан и Джоши встрепенулись. Уставившись в дверной проём, они увидели Хему, застывшую с каменным, но отнюдь не удивлённым лицом. Кроме нарочитой холодности на нём читалось отвращение.       — Пока вы не приступили к самому интересному, спешу сообщить, что в холле тебя ждёт солдат внутренней безопасности, — отчеканила она. — И если вы бы не были так поглощены друг другом, то, может быть, услышали звонок в дверь, — свет из коридора бил Хеме в спину, делая её силуэт на фоне тёмной комнаты пугающе мрачным.       Теперь Анлуан и Джоши заметили, что Хема была в ночной сорочке с накинутым поверх и тщательно завязанным пеньюаром. Видимо, ей пришлось самостоятельно открывать входную дверь, так как прислужник, что обычно оставался в доме на ночь, взял выходной. Сами спала как убитая, Айга Вхарат не утруждала себя больше необходимого, а Анлуан с Джоши так ошалели от страсти, что оказались слепы и глухи ко всему остальному.       Анлуан сглотнул образовавшийся в горле ком, подтянул штаны и слез с обомлевшего Джоши. Он уже спустился с кровати, когда Хема вдруг усмехнулась. Коротко и звонко.       — Не тебя, — уточнила она, глядя Анлуану в глаза. — А его, — Хема перевела взгляд на Джоши, чью постыдную наготу изобличил ворвавшийся из коридора свет.       Потрясение от того, в каком виде он предстал перед Хемой, лишило Джоши дара речи и способности хоть как-то отреагировать. Хема, которая была ему как сестра, и которая питала к нему нежные чувства, имела несчастье убедиться в его страсти к Анлуану самым очевидным и не терпящим возражения способом.       Анлуан перевёл взгляд с Хемы на Джоши. Подобрал с пола его тунику, набросил её на бёдра Джоши и перекрыл собой обзор Хеме.       — Я тебя понял. Закрой дверь, — Анлуан постарался, чтобы его голос прозвучал мягко. Но холод в его словах сделал эту попытку тщетной.       Дверь закрылась. В комнате снова стало темно.       Джоши молча поднялся, подобрал вещи и оделся. Потом так же молча направился к двери, но был остановлен Анлуаном.       — Ты не пойдёшь один.       — Он хочет видеть меня.       — Возможно. Но это мой дом, а ты под моей опекой. Больше никто не заберёт тебя у меня, — отчеканил Анлуан.       — Возможно, — без уверенности сказал Джоши. — Тогда объяснись с Хемой и догони меня.       Он подошёл к Анлуану и поцеловал его в губы. После чего открыл дверь и исчез в коридоре.       Анлуан по-прежнему стоял у кровати обнажённым по пояс, а Хема снова оказалась в проёме и смотрела на него уничтожающим взглядом. Анлуан повёл плечами, ощущая такую неловкость, будто он был раздет догола, а Хема застала их в разгар секса.       Хоть это было не так, того, что она увидела, оказалось достаточно, чтобы желать провалиться сквозь землю. Пусть Хема давно поняла, что за отношения связывают Анлуана с Джоши, видеть их плотское проявление ей было ни к чему. Анлуан должен был оградить её от этого, но поступил, как совершенный идиот, решив придаться любовным утехам в своём доме, не заперев при этом дверь.       — Хема, я…       — Заткнись.       Слово ударило его, словно пощёчина. Анлуан поморщился, пробуя его на вкус и медленно приходя в себя.       Он был неправ, а Хема имела право злиться. Но он оставался старшим братом Хемы и действующим главой дома Вхаратов. Позволить кому-то из его членов разговаривать с ним в таком тоне означало умалить его авторитет и уважение, которым Анлуан обладал когда-то, но за последние годы растерял. В одно мгновенье перед глазами Анлуана пролетели годы его жизни, от мальства Хемы, до рождения Сами, их взросление и то, что произошло сейчас. Он чётко увидел, как день за днём, поглощённый конфликтом с Шай-Котаром и своими проблемами, отдалялся от семьи и терял уважение в глазах Хемы. Как был несправедлив к ней, обманывая себя и её на счёт своих чувств к Джоши.       У Хемы было право злиться. Но не было права подвергать авторитет Анлуана сомнению.       Он гордо выпрямился и посмотрел Хеме в глаза. Посмотрел так, как глава семьи должен был смотреть на оступившегося младшего члена.       — Хема Вхарат, — твёрдо произнёс Анлуан. — Тебе пора осознать, что значит принадлежать к древнему роду. Как бы сильно ни обнищала умом современная аристократия, мы, Вхараты, не опустимся до уровня базарных торговцев. Я не позволю оскорблять никого из членов нашей семьи. Никому. Тебе следует вспомнить, за чей счёт ты живёшь, и на чьих плечах лежит ответственность за твоё благополучие. Запомни: никто, кроме меня, не защитит тебя, твою сестру и нашу мать. Не тешь себя надеждой, что вы нужны кому-то за пределами этого дома. Поэтому в следующий раз, когда задумаешь повысить на меня голос, вспомни своё место в этом доме.       Анлуан отвернулся, не считая нужным дожидаться ответа Хемы. Он достал из платяного шкафа свежую тунику, надел её и вышел из комнаты, потеснив с порога остолбеневшую сестру и закрыв дверь прямо перед её носом.       — Отправляйся в свою комнату, — приказал он.       Спускаясь по лестнице, Анлуан усиленно думал. Наглость и неуважение Хемы яснее прочего показало ему, как неправильно он себя вёл в последнее время. Дом был его крепостью. Члены семьи — кирпичиками этой крепости, а он — её фундаментом. Разве можно было ожидать стойкости от членов семьи, если он сбился с пути и потерял себя? Анлуан должен был вспомнить, что он — не только глупец, совершивший ряд непростительных ошибок, и убийца, но ещё и глава дома Вхаратов, древнего аристократического рода. Унизительное самобичевание, за которым он не видел ничего, кроме жалости к себе, было непозволительной роскошью, с которой Анлуан должен был распрощаться.       Спускаясь, он думал о Хеме и был уверен, что она не заведёт двусмысленного разговора об увиденном. Не будет бросать на него или Джоши колкие взгляды. Она поняла его. Она поведёт себя как благоразумная младшая сестра. Потому что у одной семьи может быть лишь один глава. И этот глава — он.       Одолев большую часть лестницы, Анлуан увидел Джоши рядом со стоявшим в парадных дверях ночным визитёром и перестал думать о Хеме. Его шаг стал твёрже и резче. Он быстро пересёк холл и остановился рядом с Джоши и солдатом внутренней безопасности, одетым, по обыкновению, в коричневую форму.       Анлуан сходу привлёк к себе внимание обоих мужчин.       — Что привело вас в мой дом? — спросил он солдата. Его голос был твёрдым и злым.       Солдат перевёл на него удивлённый взгляд, а Джоши вздрогнул, растерявшись от стали, прозвеневшей в голосе Анлуана.       Анлуан посмотрел на Джоши, и тот почувствовал лёгкую дрожь в теле, смешанную с восторгом, какой мог почувствовать волчонок при виде вожака. Джоши больше не нужно было выглядеть сильным перед солдатом внутренней безопасности. Его охватила слабость, и он с благодарностью отступил на шаг, оказавшись позади Анлуана.       Солдат подобрался и перевёл резкий взгляд с Джоши на Анлуана.       — Я должен передать послание для Ноа Джоши, — сказал он.       — Чьё послание? — Анлуану не понравилось, как солдат посмотрел на них. По всей видимости, он был киборгом, посланным внутренней безопасностью, а значит, Шай-Котаром. В прошлый раз подобный визит кончился для Джоши заключением.       — Я должен говорить лишь с Ноа Джоши.       — Вы будете говорить со мной или не будете говорить ни с кем, — отчеканил Анлуан. — Время для визитов слишком позднее, и вы должны принимать за милость то, что я готов вас выслушать, а не выдвигать свои условия.       Анлуан ощутил, как Джоши за его спиной вдруг напрягся. Он не послал ему никакой мысли, просто замер, словно антилопа, прислушивающаяся к шуршанию травы в надежде убедиться, что присутствие хищника ей только померещилось. Однако прошла всего пара мгновений, и Джоши неожиданно смело выступил вперёд, поравнявшись с Анлуаном. Его ярый взгляд впился в солдата, и он прошептал сквозь зубы:       — Это не просто киборг. Это телепат.       Анлуан застыл, сознавая, что это могло означать. До сих пор они встречали на службе Шай-Котара только киборгов или только яхшасов, и отчего-то решили, что идея объединить их кахибам в головы не придёт.       Было очень глупо не подумать о такой возможности. Разве Шай-Котар отказался бы от столь беспроигрышной комбинации физической силы и парапсихических способностей?       Анлуан испытал прилив отвращения к стоявшему перед ним солдату. Он казался химерой, чем-то, чего не должно было существовать в природе. Анлуан знал, на что способен модифицированный хотя бы на треть киборг: такого никому, даже самому умелому воину не одолеть без оружия в руках. На что же был способен солдат с силой киборга и способностями яхшаса? Анлуан предпочёл бы этого не выяснять.       Солдат ждал, пока Джоши сверил его взглядом, раздумывая, стоит ли ломать блокаду на его разуме. Что-то в облике этого атланта казалось Джоши неправильным, выделяющим его из числа киборгов, виденных им в тюрьме внутренней безопасности. Он был не такой, но в чём, Джоши никак не мог понять. С одной стороны всё, как надо: могучее тело, крепкие мышцы, прямая осанка. И в тоже время что-то не так.       Анлуан сумел распознать это первым.       «Нет военной выправки, — подумал он, и Джоши вспыхнул, прочитав его мысли, — он держится уверенно, но не как солдат».       Только теперь Джоши обратил внимание его на манеру держаться. Он глядел прямо на них, но подмечал всё вокруг, внимательно, вдумчиво и чересчур осознанно для солдата, чья обязанность заключалась в чётком следовании приказам.       Этот атлант был приучен думать и принимать самостоятельные решения. Как то, что он принял сейчас, постучавшись в сознание Джоши и предложив ему свои мысли: «Вслух я передам послание Шай-Котара, но то, что я скажу сейчас, лично для тебя: ты должен явиться завтра в полночь в бордель Рига».       Джоши решил, что это послание было просьбой Камала, куртизана и по совместительству шпиона Рига.       «Риг об этом знает?» — спросил Джоши.       «Риг послал меня».       Удивление, отобразившееся на лице Джоши, выдало их мысленный диалог Анлуану. Анлуан нахмурился и занял выжидательную позицию. Он был уверен, что Джоши передаст ему суть разговора.       Джоши потребовалось время, чтобы привести мысли в порядок. Для чего, во имя Айина, он мог понадобиться Ригу? Яхшасу, возглавлявшему шпионскую сеть Шай-Котара, в единственном обращении к которому Джоши угрожал пропустить его мозги через задницу?       — Хорошо, — сказал атлант в форме внутренней безопасности, поглядев на Анлуана, — я скажу при вас, но передам господину Урэю, что вы отказались слушаться его. Он требует, чтобы Ноа Джоши явился завтра к полудню в штаб внутренней безопасности.       — Зачем? — оскалился Анлуан. — Чтобы его снова посадили за решётку?       — Это мне неизвестно. Однако господин Урэй дал понять, что это не просьба.       А приказ. И Урэй знает, что Джоши не посмеет ослушаться.       Джоши ещё раз посмотрел в глаза телепату-киборгу и убедился: перед ним был один из шпионов Рига, наряженный в форму солдата. Возможно, он действительно служил во внутренней безопасности. Но был ли этот шпион внедрён туда в обход Шай-Котара? Знал ли Гахаарит Урэй о существовании в своих рядах телепата-киборга, передающего тайные послания без его ведома? В том, что приказ явиться в штаб внутренней безопасности исходил от Урэя, Джоши не сомневался. Как и в том, что просьба Рига была Урэю явно неизвестна.       Выполнив поручение, солдат прошёл по дорожке вдоль азалиевых бордюров и вышел в отпертые ворота, услужливо притворив их за собой.       Анлуан замер в изумлении.       Ворота, надёжно закрывающиеся на ночь, были отперты.       Анлуан был уверен, что Хема не стала бы открывать их посреди ночи. Она сказала, что услышала звонок в парадную дверь. Стоило задуматься о ненормальности происходящего после этих слов. И Анлуан задумался бы, не будь его разум затуманен похотью.       Теперь он стоял, глядя на ворота, и волосы на его затылке шевелились от ужаса.       Ни Анлуан, ни Джоши, ни Хема не подумали о том, как этот атлант оказался во дворе дома.        — Он точно знал, что сегодня в доме не будет прислуги, — сказал Анлуан. — Он проник во двор и принудил Хему спуститься. Этот подонок залез в голову моей сестры и заставил её открыть дверь, — голос Анлуана понизился до хриплого рычания. — Он хотел, чтобы мы поняли, кто он на самом деле. Но мы, будь всё проклято, так и не поняли!       — Нет, он хотел не этого, — парировал Джоши. На мгновенье он замешкался, не уверенный, что Анлуану стоило знать послание от Рига. — Я всё равно понял бы, что он телепат, из того, что он передал мне мысленно, — продолжил Джоши. — Он сказал, что завтра в полночь Риг будет ждать меня. Поэтому у этого фарса с проникновением была другая цель, — он помедлил, прежде чем озвучить пугающую мысль, — они хотели показать, насколько иллюзорна наша безопасность. Это ещё одно послание Рига.       — Риг, — ехидно передразнил его Анлуан. — Если это был один из шпионов Рига, зачем он вырядился в форму внутренней безопасности?       — Ты сам это понял, — отрезал Джоши.       Они переглянулись, и во взгляде Анлуана Джоши прочёл подозрения: Урэй мог не знать о присутствии шпиона Рига в рядах внутренней безопасности, считая своего посланца обыкновенным киборгом без каких-либо скрытых способностей. Он думал, что целиком и полностью контролирует Рига и его яхшасов.       Но так ли это? Знал ли Урэй, о чём на самом деле думает Риг?       — Ты должен пойти, — сказал Анлуан. — Риг может оказаться не тем, за кого мы его принимаем.       Анлуан не представлял, чтобы яхшасы могли с радостью служить Шай-Котару, но понимал, что страх перед ним делал их рабами. А чего жаждет любой раб?       Свободы.       Они вернулись на второй этаж слишком возбуждёнными, чтобы уснуть. Анлуан проследовал за Джоши в его комнату, и они проговорили несколько часов, прежде чем Джоши отпустил его.       — Ты точно хочешь, чтобы я пошёл к Ригу? — спросил Джоши, остановив Анлуана на пороге.       Прозвучало как напоминание, в котором Анлуан не нуждался, поскольку никогда не забывал, что в борделе Рига работает Камал.       — Мне всё равно, — отозвался Анлуан. — Ты же не думаешь, что на фоне происходящего это имеет для меня какое-то значение?       «Это».       Неприязнь к Камалу и обида на Джоши. Едва ли Анлуан хотел новой встречи с Камалом, но он был прав. Это не имело значения. Он мог не обращать внимание на чувства, поставив превыше всего безопасность своей семьи, себя и Джоши. Анлуан умел объяснять себе важность будущего, что помогало ему не увязать в ревности к тому, что уже не повторится. Он с лёгкостью проделывал то, чему Джоши не смог научиться за двенадцать лет: отбрасывал ревность как нечто, не имеющее смысла. Его разум брал контроль над чувствами, что никогда не удавалось Джоши.       Сердце Джоши болезненно сжалось, а после забилось с удвоенной силой. Он бросил на Анлуана взгляд, полный немого восхищения, и хотел остановить его, но не успел. Анлуан вышел в коридор, где до него донеслось тихое: «Я люблю тебя». Однако его рука уже толкнула дверь, и та по инерции закрылась, оставив Джоши одного. Открывать её снова Анлуан не стал.