Дети Терры

      Время начало играть против Альянса.       Для людей война началась в день, когда пал замок Иэна Хильдермана. Совсем не так, как планировал Альянс, и не тогда, когда ему было удобно. На руках Альянса были планы на орбитальную станцию и силу Иэна Хильдермана. А на руках колониального правительства — орбитальная станция и сам Иэн Хильдерман. Ещё никогда человечество не боялось его так сильно, как теперь, даже в дни пятнадцатилетней войны.       Марк перебирал пальцами шнуровку лётного костюма, вспоминая инструктаж Наана Каси для группы захвата. Он отлично знал историю появления атлантов на Терре и даже больше этого, потому необходимость делать умное лицо раздражала Марка, отвлекая от мыслей об операции и своей роли в ней. Спокойствие, с которым Наан рассуждал о захвате станции, вызывало у него презрение. Внутренняя уверенность Наана в том, что безопасности 2-ой колонии ничего не угрожает, затмевало в нём скорбь по Иэну Хильдерману, своему боевому товарищу и другу. Марку хотелось растоптать эту уверенность и бросить в лицо Наана со словами: «План Иэна живее всех живых, и я тот, кто его исполнит!» Но Марку следовало держаться официальной роли, и он молчал, делая вид, что речь Наана ему хоть сколько-нибудь интересна.       Тридцать четыре года назад атланты прибыли на Терру на кораблях-носителях, в которых уместились не только они сами и их скарб, но и многочисленное оборудование и техника. Всего кашалотов, как прозвали корабли-носители, было двенадцать. Эти двенадцать кораблей с их экипажами представляли для Альянса такую же угрозу, как и орбитальная станция. Но если станция была угрозой в краткосрочной перспективе, то экипаж гигантских транспортников — в будущем.       Захватить станцию и выиграть несколько лет до столкновения с армадой подкрепления не хотелось. Но именно это ждало Альянс, если не позаботиться о кашалотах до того, как со станции поступит сигнал бедствия — сигнал к отправке одного или двух гонцов на Сафид.       Если же Альянсу удастся захватить корабли-носители, которые могут держать осаду десятилетиями, то помощь, даже если она придёт, пробиться сквозь них сумеет не скоро.       Проблема заключалась в том, что кашалоты стояли на Луне. Чтобы добраться до них, нужно было проскользнуть мимо орбитальной станции незамеченными. Контроль над ней осуществлялся девятью колониями разом, но главенствующая роль принадлежала 2-ой.       Когда Иэн Хильдерман предложил Альянсу план по захвату орбитальной станции, кашалотов и уничтожению 2-ой колонии, совет принял первые два пункта, но отверг последний.       Сегодня, несмотря на старания старого и молодого Каси, все три пункта плана Иэна будут выполнены. Оправленный два дня назад лунный десант благополучно миновал станцию и подлетал к Луне, а значит, пришло время отправляться на орбитальную станцию.

***

      Орбитальная станция, чтобы ни значилось в её названии, была полноценным космическим кораблём и могла при необходимости покидать поле притяжения Терры. Её главное оружие, боевой спутник, было спроектировано как отдельный модуль. В этом было его преимущество и в то же время недостаток: потеря корабля-носителя означала потерю орбитального орудия. Однако сбивать станцию, чтобы избавиться от орбитального орудия, никому бы в голову не пришло, поскольку взрыв ядра орудия мог привести к катастрофе, избавляющей атлантов от необходимости осваивать Терру.       На станцию отправлялись десятеро: четыре медиума и шестеро атлантов. Исай Березин настаивал на уменьшении числа членов команды, ведь именно ему предстояло укрывать их иллюзией. Но Наан Каси остался глух к его просьбам, не доверяя словам человека Иэна. Он опасался, что Иэн мог поручить Исайе исполнить свой план, а потому с него нельзя было спускать глаз. Знал бы Наан, что следил не за тем человеком!       Исайю такой расклад сильно нервировал, но полёт на шаттле на время вытеснил из его головы тревожные мысли. Перегрузка, действующая вдоль направления «грудь — спина» переносилась легче, чем «голова — ноги», а благодаря специальным костюмам Исай почти не чувствовал давления. Лёжа в автоматическом кресле, он наблюдал за прорывом линии Кармана, покачиваясь при изменении траектории полёта.       Когда шаттл пристыковался к станции, экипаж замер в ожидании открытия шлюза. Их должен был встретить подчинённый господина Уэна, главы представительства 3-ей колонии на станции. Шлюз открылся, и они увидели хорошо сложенного атланта лет семидесяти, глаза которого озадаченно забегали по пустому коридору. За ним стояло ещё несколько атлантов в одинаковой форме.       «Это он», — мысленно обратился к команде захвата Марк, и связался с присланным атлантом. Недоумение на его лице сменилось будничным выражением. Отдав распоряжение о разгрузке грузового транспортника, он развернулся и пошёл в обратную сторону. Взволнованная группа захвата миновала рабочих в форме и вступила на станцию.       Они оказались в куполообразном зале, тянущемся в длину на сотни метров. Исай не представлял, как нечто настолько громоздкое может свободно находиться в космосе. Вместе с тем ангар был всего лишь частью этого грандиозного сооружения. Он был почти пуст, по пути им встречались атланты, спешащие на помощь с разгрузкой. Здесь стояло несколько летательных аппаратов габаритами почти как атлантские истребители. Исай с интересом разглядывал их конструкцию, зная, что эти самолёты — полноценные корабли на одного-двух пилотов для полётов в космосе. Вот только летать на таких могли лишь атланты, рождённые на Сафид. Родившиеся на Терре не обладали способностью выдерживать перегрузки на скорости, которую умели развивать эти космолёты в безвоздушном пространстве. Впрочем, на станции не было ни одного атланта младше пятидесяти лет. Это означало, что все они были уроженцами Сафид.       Несмотря на колоссальные размеры корабля, все системы на нём были автоматизированы, и требование к количеству персонала снижалось до минимума. Поэтому обитатели станции им почти не встречались.       В отличие от шаттла, где искусственная гравитация поддерживалась на уровне земной, на станции гравитация превышала привычные землянам значения. Рождённые на Сафид атланты редко спускались на Терру, и условия жизни в космосе подстраивались под них. Избавиться от угнетающего действия излишка гравитации уроженцам Терры помогли компенсирующие браслеты наподобие тех, что носили атланты на Терре.       «На Терре», — подумал Исай, внутреннее содрогнувшись. Он не до конца осознавал, что оказался за пределами планеты. Помещения, которые они проходили, были лишены иллюминаторов, а без напоминания о том, что находится снаружи, могло показаться, что под ногами у них всё ещё надёжная твердь. Но на этом удивительные открытия человека, раньше не бывавшего в космосе, не заканчивались.       Станция совершала оборот вокруг Терры за сто минут, и атланты встречали восходы и закаты от четырнадцати до двадцати раз в сутки. Шаттл покинул планету девяносто минут назад. На Терре солнце только восходило, но здесь дело близилось к закату. Исай мог поклясться, что перед переходом на станцию увидел в иллюминаторе макушку светила, кажущегося крохотным по сравнению с необъятной поверхностью Терры. На мостике их ждал ещё один восход, а может быть и закат.       Всё это походило на сюжет фантастического фильма, а для жителей станции было реальностью. Когда следовало ложиться спать? Как можно было ориентироваться сутках? И сколько длились сутки космических жителей, если само это понятие было приурочено к обращению планеты вокруг оси? Не бывало ли у них приступов паники? Исай пробыл в космосе совсем недолго, но восторг, охвативший его поначалу, уже успел смениться тревогой.       Между ним и пустотой под ногами был лишь тонкий слой материалов, о происхождении которых Исай имел весьма смутное представление. Обшивка защищала от радиации, искусственная гравитация спасала от космической болезни и дарила иллюзию обыденности, но не могла избавить от мыслей, что это место враждебно к человеку. Космос завораживал, но оставался смертельно опасным. Большие умы работали над тем, как не дать живому существу погибнуть в нём, но страховок от ошибок не существовало. Это пугало Исайю не меньше, чем предстоящая встреча с господином Уэном.

***

      Исай не представлял, как должен был выглядеть мостик. Но рассматриваться ему было некогда. Едва двери открылись, внутрь проникли атланты, которых нужно было укрыть завесой иллюзии. Исай лишь краем глаза видел, как падали замертво те, кто носил нашивки вражеских колоний. Остался только Уэн, а рядом с ним Мархвил, окружённый тремя атлантами и пристальным вниманием Марка Крысолова. Мархвил был главой представительства 2-ой колонии, единственным, кто мог нажать на кнопку запуска орбитального орудия.       Когда дверь на мостик закрылась, Исай убрал завесу и встряхнулся. Тогда он, наконец, смог разглядеть открывшуюся перед ним картину. И от увиденного у него закружилась голова. Он испытал малодушный порыв схватиться за что-нибудь надёжное, если на куске металла, болтающегося в космосе, могло быть что-то надёжное.       Мостик имел форму застывшей капли. Остекление тянулось от пола до потолка, открывая панорамный вид на Терру с крохотными огоньками городов, соединяющимися в линии. Святящаяся диадема над планетой возвещала о наступлении нового дня. Это был рассвет, навстречу которому они стремительно двигались из ночи.       На фоне этого зрелища высились две могучие фигуры. Казалось, что Уэн и Мархвил были представителями другого, усовершенствованного вида атлантов: слишком высокие даже для своих, идеально сложенные, оба с золотистыми волосами и песочно-карими глазами, с широкоскулыми лицами и мощной костью.       «Если такой ударит — мигом вылетишь в космос, — подумал Исай. — Неужели здесь таких много?»       «Только девять, — ответил ему Марк. — Это элита среди атлантов, совсем не то, что ты видел на Терре, особенно, среди генетически изменённых, — его мысли были полны восхищения. — Они обладают не только невырожденной внешностью, но и умственными способностями. Не стоит их недооценивать».       Исай вновь посмотрел на Мархвила. Сомнительно, чтобы заморыши, которых они привели с собой, управились с таким титаном.       К счастью, Мархвил был спокоен и не выражал намерения вступить в бой. Он переводил взгляд с Уэна на пришедших, и в его глазах читалось презрение. Он спрашивал себя: «Что Уэну пообещали за предательство?», но не находил объяснения. За атлантами будущее, а значит, Уэна неминуемо настигнет расплата. Мархвил верно истолковал повод, толкнувший медиумов на столь безумную авантюру, — намерение использовать орбитальное орудие. Но его лицо оставалось бесстрастным, когда он повернулся к Уэну и сказал:       — Ты был моим другом.       В его золотистых волосах проглядывала едва заметная седина, кожа была не такой подтянутой, как у Уэна, а у глаз и губ врезались морщины. Это означало, что Мархвилу перевалило за сотню.       — Прости меня, — отозвался Уэн. Его взгляд упал на тела погибших, каждого из которых он знал. Но Уэн так же знал о делах Шай-Котара, и о том, как появляются джэбаты. Думая о них, он отвёл взгляд от мертвецов и встретился глазами с непоколебимым, будто совсем не тревожащимся Мархвилом.       — Вы собираетесь заставить меня использовать орбитальное орудие? — напрямую спросил Мархвил.       Атланты, уроженцы Терры, настороженно переглянулись. У Исайи вспотели ладони. Марк Крысолов выступил вперед, такой крохотный и щуплый на фоне Мархвила, что казался игрушечным.       — Нет, — твёрдо заявил он. Глядя в проницательные глаза атланта, Марк подумал, что тот видит его насквозь, но всё равно остаётся спокойным. Словно знает что-то, чего не знают остальные. Марк пробежался по его мыслям, без особого удивления отметив мастерство, с которым Мархвил прикрывал по-настоящему значимые размышления поверхностными. Это была защита разума, овладеть которой можно лишь упорным трудом. — Мы не такие, как вы, — закончил Марк, ощущая себя лгуном, каждое слово короткого знают наперёд.       Уэн перевёл его слова на атлантский.       — Тогда какова ваша цель? — уточнил Мархвил. — Захватить станцию и бояться, что она может быть отвоёвана, а вы — уничтожены оружием, которого гнушаетесь сами? Вас мало, вы не выберетесь, — подытожил он.       Марк почувствовал, как за шиворот стекает струйка холодного пота. Он не мог выдержать искрящегося взгляда Мархвила и отвернулся. План Рокхана Каси казался смешным любому трезвомыслящему человеку и атланту. Мархвил был прав, поверить в то, что они не станут использовать орбитальное орудие, было невозможно. Вот Мархвил удивился бы, если бы Марк вдруг решил отступиться и не казнить целую колонию, а вместе с ней себя!       Но у Марка не было права отступать. Его руки задрожали, а в глазах потемнело, но он всё равно должен был проникнуть в разум Мархвила и заставить его нажать на кнопку. На глазах у всех. У Исайи Березина, который так же, как и Наан Каси, вздохнул с облегчением, думая, что 2-ая колония, а вместе с ней и Иэн, вне опасности. Что предпримет Исай, когда поймёт намерения Марка? А что предпримут солдаты Наана?       Какая разница, что будет потом? Главное успеть. Всё остальное Марку было не интересно, потому что Марка, которого все знали, скоро не станет.       Он поднял покрасневшие глаза на Мархвила. Мархвил отвёл от него взгляд, укоризненно покачав головой. Понял, что будет после, и не стал сопротивляться, открывая Марку свой разум. Подумать о противоестественной покорности Мархвила у Марка не было времени. Его трясло от страха быть изобличённым и от ненависти к своей судьбе. Он наспех лишил Мархвила воли и подвёл к панели управления.       Станция продолжала двигаться навстречу новому дню. Солнце освещало уже треть планеты. Марк усилием воли заставил себя посмотреть в панорамное окно. Над поверхностью планеты завивались облака. К побережью Флориды, над которым они оказались волей случая, приближался циклон. Что он с собой принесёт? Тропический ливень или ураган? А может быть пройдёт стороной, взбеленив океан? Жители 2-ой колонии не узнают. Марк был уверен в этом, как и в том, что он лишится рассудка.       Он сжал кулаки, стараясь не думать, что 2-ая колония — это не только улей Шай-Котара и сосредоточение лучших умов нового правительства, но ещё и дети, не успевшие достичь того возраста, когда их неясные стремления оформились бы в намерения, способные причинить кому-либо вред.       Что это сотни тысяч атлантов, которые ни разу в жизни не задумывали ничего серьёзнее кражи пары булочек из буфетной: простые ремесленники, торговцы, работники десятков сфер, никак не связанных с войной, у которых не было и не могло быть причин желать человечеству гибели. Возможно, тысячи атлантов из тех, кого Марк готовился лишить жизни, присоединились бы к Альянсу, будь у них достаточно информации о Шай-Котаре и свобода выбора.       Но у них не было этой свободы. Смотрящие лишили их прав, как некогда лишились прав они сами. Смотрящие готовы были пожертвовать невинными, чтобы осуществить свою месть и приблизиться к тому, что они считают идеальным будущим. Будущим, в котором не останется прогнивших насквозь кахибов, геноцида яхшасов и нескончаемой борьбы за власть.       Марк был всего лишь орудием в этой войне. Отвращение, которое он от этого испытывал, могло сравниться только со страхом за собственное будущее. Но у Марка, так же как и у атлантов 2-ой колонии, не было прав и свобод. Их у него отняли Смотрящие.       Марк судорожно вздохнул, прочёл отходную молитву и отдал мысленный приказ Мархвилу.

***

      Во 2-ой колонии было три часа дня. Генерал Рейнан Сен сидел в своём кабинете и разбирал жалобы внешних послов. По его лбу стекали капли пота, и он привычным движением смахивал их, иногда откидываясь на спинку стула, чтобы передохнуть.       На лицо Рейнана пробралась ухмылка. Жаловались все, кроме Анлуана Вхарата. Решение назначить его послом было хорошим. Возможно, стоило отдать ему что-нибудь посерьёзнее хлопка. Цемент Торла, например? Или, может быть, углепластик Дебрана Базата?       Базат сдавал позиции. История с его сыном Гоуптой плохо отразилась на репутации его дома. Не будь Гоупта таким мелочным, Рейнану не пришлось бы размышлять над тем, как лишить его отца золотой жилы. Князь с очернённой репутацией не мог иметь столько денег и власти. Позволь Дебран казнить Гоупту, его репутация была бы восстановлена. Но какой отец предаст единственного сына смерти? Рейнан понимал его, но не мог оставить Базата безнаказанным. Гоупте сохранили жизнь, но он никогда не выйдет на свободу, а его отец не сможет жить, как прежде.       От размышлений над судьбой богатейшего княжеского рода колонии Рейнана отвлёк сигнал, поступивший на его браслет. Это был сигнал, который мог получить только генерал 2-ой колонии и который Рейнан надеялся не услышать никогда. Его сердце болезненно ударилось о грудную клетку. Он вскочил из-за стола и опрометью кинулся к потайному ходу, ведущему в подземные помещения.       «Четыре минуты, — колотилось в его мозгу. — У меня всего четыре минуты!»       Следом за ним по узким ступеням сбежал следователь внутренней безопасности, один из тех яхшасов, что преданно служили Шай-Котару. Благодаря ему Шай-Котар удостоверился, что импульс, заставивший Рейнана действовать, его собственный, а не внушённый медиумами или, о, Вечность, — своими же яхшасами.       Когда Рейнан вошёл в подземную комнату, в которой стоял стол с голографическим экраном, он вымок до нитки. Оглянулся на следователя и посмотрел на часы.       Полторы минуты. Так мало времени на такое важное решение! Ситуации, при которой нужно было принимать такое решение, не должно было возникнуть. Но Рейнан был здесь, значит, медиумы сделали свой ход.       Следователь-яхшас кашлянул. Он так же, как и Рейнан, поглядывал на часы, но Рейнан не знал, что если он промедлит, то его заставят действовать.       Полминуты.       Рейнан потянулся и нажал на кнопку на голографическом экране.

***

      Избавившись от внушения Марка, Мархвил непонимающе моргнул. Не только он, но и остальные замерли в нерешительности. Вдруг лицо Мархвила озарила улыбка, и даже Уэн не мог объяснить, отчего. Как и то, почему залп заряженного орудия так и не состоялся.       — Нет, — прошептал Марк, не сознавая, что говорит вслух.       От боевого спутника отделалась капсула. Зависнув на несколько секунд, она начала клониться к Терре, потом приобрела скорость и отлетела от корабля, устремляясь прочь. Марк знал, что находилось внутри, но рассказывать об этом не решался.       На помощь ему пришёл Мархвил.       — Неужели вы думали, что контроль за использованием орбитального орудия возложат на одного атланта? Уэн, тебе следовало быть внимательнее к тому, что я говорил, — Мархвил перевёл взгляд на Марка Крысолова, зная, что тот читает его мысли и в переводе с атлантского не нуждается: — Вы потеряли орбитальное орудие и контроль над ситуацией. Не оказывайте сопротивление и вам сохранят жизни.       Дверь, под которой дежурили медиумы-психокинетики, содрогнулась от удара извне.       — Это вряд ли, — осклабился Марк. — Неужели вы думали, что мы явились в гости неподготовленными?

***

      Бои развернулись не только на орбитальной станции, но и на поверхности Терры. Колонии, окружённые системами противовоздушной обороны и бортами Нулевого отряда, подняли в небо истребители, которые были сбиты, едва покинули защитные купола.       Спустя пять часов в космосе произошёл взрыв, озаривший планету яркой вспышкой. Это был прощальный подарок ядра орбитального орудия, покинувшего станцию в капсуле. Против воли Мархвил рассказал, что на территории 2-ой колонии хранилось ещё одно. Невозможно описать, какое облегчение испытали Марк Крысолов от того, что ему не удалось исполнить задуманное. Ведь тогда он погубил бы не только колонию, но и треть населявшего планету человечества. Подумать только, взрыв такой бомбы на поверхности!       — Помирать, так с песней? — выплюнул Марк. Он воспрянул духом, и жизненные силы вернулись к нему. — Сукины дети!       В этот день война началась для атлантов. Не так, как они планировали, ценой потери орбитального орудия и, быть может, орбитальной станции.       В этот день было много смертей. Колонии продолжали посылать свои самолёты в небо, пока Рейнан Сен не взял на себя обязанности главнокомандующего и не приказал перейти в режим обороны. Внутренние границы колоний оказались оцеплены, кислородные маски убраны с пропускных постов Линий смерти, воздушные карманы в куполах защитных барьеров закрыты. Барьер запустили на полную мощность. Теперь разрушить их не смогло бы и самое передовое оружие атлантов, но вместе с тем они оказалась изолированы от внешнего мира. Их окружили не только в небе, но и на земле. Стягивающиеся к колониям людские армии превосходили атлантов численностью.       Альянс продемонстрировал, что колониальному правительству есть чего опасаться.

***

      — Я сам, — сказал Рейнан Сен и Урэй Гахаарит понял, что сейчас не время для спора. Рейнан закончил переговоры с генералами других колоний и был готов предоставить отчёт колониальному правительству.       После того, как Рейнан Сен распорядился обороной, у наместника нового правительства и ха-гэ не должно было возникнуть претензий к его самоуправству. Рейнан Сен провозгласил себя главнокомандующим без оснований и без спроса, но это помогло сохранить основные силы колоний и призвать их к порядку. Наместник останется доволен. Насколько возможно быть довольным в начале войны с навязанными условиями.       «Он прав, — подумал Урэй, — он должен сделать это сам».       Если раньше Урэй был тем, кто дёргал за ниточки, теперь он понял, что властью придётся делиться. Ведь Урэй ничего не смыслил в войне. Впервые за тридцать лет он почувствовал себя тенью генерала колонии, за которым всё это время приглядывал. А ведь раньше ему казалось, будто Рейнан Сен, а до него предыдущий генерал — его тень, и так будет всегда.