Дети Терры

      Осознав, что Анлуан не просто скрывал от него часть своих мыслей, но даже обманывал, Джоши почувствовал себя разбитым. Анлуан недолюбливал, да что лукавить, ненавидел эту способность — читать мысли. Конечно, он хотел от этого отгородиться.       «Если он сумел утаить приказ об уничтожении замка, значит, может скрывать что угодно. Может искажать свои истинные мысли до неузнаваемости».       Эта мысль крепко взяла Джоши за грудки, встряхнула и не отпускала с самого разговора с Урэем. Он чувствовал себя обманутым. У него как будто отобрали что-то важное, даже сокровенное, без чего жизнь стала казаться тусклой и пресной. Во что Джоши теперь верить? А главное, как понять — тот ли Анлуан перед ним, которого он знал?       К чему притворяться? Уж себе-то Джоши мог признаться — не тот. На заре их дружбы Анлуан не догадывался о способностях Джоши, и был с ним искренен. Проклятье, даже узнав правду, он оставался искренним! Как он злился и требовал от Джоши соблюдения личных границ! Но со временем его пыл угас и Джоши решил, что Анлуан смирился, а он, оказывается, научился лгать. Подумать только, каким самоконтролем нужно обладать, чтобы лгать телепату!       Джоши заперся в своей комнате и ходил по кругу. Заламывал руки, усаживался, чтобы через минуту вскочить и продолжить ход, точно пони на цирковой арене. Всё ему претило, во всём виделась фальшь. Пару раз он останавливался перед дверью, возвращаясь в центр комнаты и ругая себя за бесхребетность. Ну, выскажет он Анлуану всё, что думает, и рассорится с ним вконец. Кому от этого станет легче?       Надо думать о Хильдермане. В свете сказанного Урэем вопрос с тем, что же всё-таки предстоит сделать, стал ещё более актуальным. Едва ли Анлуан, подобно самому Джоши, всерьёз намеревался выполнить приказ. Иначе Урэю не пришлось бы требовать его контроля с Джоши.       И всё же, если они не сравняют замок с землёй, отец и брат Джоши окажутся в опасности. Что ожидает семью Анлуана, тоже было загадкой, которую Джоши предпочёл бы не разгадывать.       Об этом стоило подумать и найти способ, который устроил бы всех. Устроил бы Анлуана. Примирил бы его с величественным дедом, на которого Анлуан стремился походить, с собственной совестью и самой обыкновенной человечностью, которая виделась в его решении ограничиться захватом Иэна Хильдермана, оставив пустошь целой, а её жителей невредимыми.       Но стоило Джоши подумать об Анлуане, как его мысли сбивались с поиска верного решения и возвращались к обретённой Анлуаном способности обесценивать его великолепные таланты. Подумать только, научился скрывать мысли! Это знание свербело во сто крат хуже комариного укуса, и что с этим делать Джоши не знал. Их и без того поломанную дружбу стоило поберечь, но Джоши еле сдерживался от того, чтобы ворваться к Анлуану и наброситься с упрёками. Подобное недоверие, зародившееся задолго до выстрела в голову, до стиснутой Анлуановой шеи и ледяных взглядов, было сложно простить. Их союз начал трещать по швам именно тогда, когда Анлуан принял решение научиться отгораживаться от Джоши, ничего ему не сказав.       Джоши стиснул кулаки и сдавленно прорычал:       — Проклятье…       Нужно было остановиться. Охладить горячую голову и успокоить растревоженное сердце. Джоши должен был думать о другом, о том, как отговорить Анлуана от его безумного похода. Ведь то, с чем Джоши ещё недавно готов был примириться, стиснув зубы и закрыв сердце на замок, сегодня стало неприемлемым. Их поставили перед ужасающим выбором.       Убить сотни ни в чём не повинных людей. Детей, улыбки которых Джоши видел своими глазами, когда побывал на пустоши.       Или не подчиниться и сгубить родного брата. А с ним, может быть, и Хему с Сами.       Этот выбор сделать было невозможно. Тот, кто поставил их перед этим выбором, был истинным чудовищем. Против него, а не против Иэна Хильдермана, изо всех сил старавшегося сохранить своих людей, должен быть направлен гнев Джоши. И гнев Анлуана тоже. Пусть он не яхшас и не может разделить скорбь Джоши по своим братьям, но он может понять боль пустой утраты. Он должен это понять. И донести до него это может лишь Джоши. Даже если ради этого придётся пожертвовать осколками разбитого доверия.

***

      Когда Урэй разрешил использовать для нападения на замок Хильдермана эскадрилью Агрэ Сенана, Анлуан поставил условие, что будет командовать ею сам. Агрэ Сенан, всё ещё пребывающий в недоумении и каменеющий при взгляде на Анлуана, и без того мнительный и амбициозный, воспринял приказ верховного командования как нож в спину. Начальство для чего-то отрядило эскадрилью под операцию, суть которой ему, командиру эскадрильи, объяснить не потрудились. Да ещё и временно отдали его атлантов под руководство пусть и не самого обыкновенного, но всего лишь старшего лейтенанта.       Отвратительнее всего было сознавать, что Анлуану Вхарату позволили самому отобрать личный состав и запретили разглашать не то, что подробности, но даже направление операции. Это выводило Агрэ из себя, вынуждая думать, что Анлуан Вхарат может занять его место раньше, чем Агрэ готов будет его освободить. Поэтому он присутствовал на сегодняшнем отборе, наблюдая за солдатами, которых выбирал Анлуан, и пытаясь понять ход его мыслей.       Конечно же, первыми были названы имена Зена Гооры и Лалит Росс — командиров отрядов, которым Вхарат доверял если не безгранично, то точно больше, чем остальным. Однако всё же не настолько, чтобы раскрыть им тайну операции раньше других. Лалит Росс, бывший командир из эскадрильи Баота, лишь недавно занявшая место запертого в тюрьме Гоупты Базата, выглядела растерянной, а Зен Гоора, друг детства Анлуана, — взбудораженным и заинтригованным.       Да уж, лишившись Гоупты, Агрэ, наконец, в полной мере осознал, насколько одинок стал в своей эскадрилье. Три командира связаны крепкими узами. Отряды, как правило, больше прислушиваются к своим командирам, чем к капитану эскадрильи. Поэтому капитан, которому не удаётся выстроить крепкие отношения со своими командирами, всегда оказывается за бортом. Его, конечно же, слушаются. Но случись войне, и случись Агрэ на ней оступиться, или влезть в конфликт интересов с командирами, такие солдаты выберут сторону своих командиров. А война близко.       От этой мысли Агрэ стало холодно в удушающей жаре июля. Больше всего ему не хотелось вступать в войну в чине капитана эскадрильи. Но если не удастся добиться повышения, то именно это и случится. В случае если Вхарат, конечно же, не скинет его с поста раньше. А не скинет до войны, всегда сможет сделать это во время неё. Он капитан, которого любят. Те, кто не любят, исподволь восхищаются. А таких, кто, как и Агрэ, видят в нём заносчивого щенка, в его эскадрилье мало. И Вхарат, выбирая состав для своей секретной операции, умело обходил их стороной. Знал, мерзавец, кто ему не рад, и умел этим пользоваться.       С таким врагом страшно иметь дело. Улыбается, обращается по чину, а думать не перестаёт. Вертятся в его голове мысли без конца, и не знает Агрэ, к чему они приведут. А потому нельзя делать его своим врагом. Нельзя, но поздно. Вхарат ни на грамм ему не доверяет. Не после того, как Агрэ годами привечал Гоупту Базата, едва не убившего Ноа Джоши, а потом попытавшегося отравить самого Анлуана. Повезло ещё, что эта светлая голова не заподозрила, будто бы это он, Агрэ, желал его смерти. Хотя может, не заподозрила как раз потому, что светлая. Видит его насквозь, и не верит, что Агрэ способен на решительные меры. Да и к чему? Разве был у Агрэ повод?       Не был, но мог появиться. Если Вхарат вернётся с операции, в чём бы она ни заключалась, победителем, не видать Агрэ спокойствия. Всё время будет думать, как бы верховное командование, оказавшее Вхарату такие почести, не поставило его на место Агрэ.       Анлуан смахнул пот со лба и оглядел солдат, стоявших рядом с Зеном и Лалит: из их отрядов и своего собственного. Они выглядели озадаченно, но были исполнены гордости, проскальзывающей в лукавых переглядываниях и сдерживаемых улыбках.       Зато оставшиеся стоять в поредевшем строю не улыбались. Они глядели на отобранных солдат, на Анлуана, но чаще — на Агрэ за его спиной. Они были озадачены, но кроме этого ещё и недовольны. Для чего бы ни понадобилось собирать команду, предприятие наверняка обещало выгоду или хотя бы развлечение, и тот факт, что их не взяли, разбередил в их сердцах недовольство. А уж в тех, кто и раньше недолюбливал Анлуана, и вовсе обиду и злость. Анлуан видел это по глазам, и мысленно улыбался тому, что сделал правильный выбор, оставив недовольных не у дел. Эти точно подвели бы на пустоши. Эти — атланты Агрэ, и Анлуану следовало бы оставить их капитану.       Он обернулся к Агрэ и кивнул, что означало: «Забирай остальных, я больше не помешаю вашей тренировке».       «Вашей» больно укололо Агрэ, но он принял независимый вид и увёл солдат к ангарам с самолётами.       Анлуан остался на пустом поле рядом с аэродромом, под палящим солнцем и возбуждёнными взглядами избранных. Их было двадцать, и если не считать его самого, Зена и Лалит, выходило по шесть атлантов на отряд. Отряды получились меньше, чем в эскадрилье, но больше Анлуану было не нужно.       Ему вообще не нужны были самолёты, он не собирался бомбить замок по плану, разработанному им самим благодаря выкраденным из внутренней безопасности отчётам о замке Хильдермана. Но рискнуть заявить об этом Урэю, не собрав ударную команду, Анлуан не решился. Не знал, решится ли там, на пустоши, не последовать приказу, ведь Урэй так и не сказал, что ждёт за неповиновение. Анлуан рассчитывал, что сможет усмирить гнев военного советника, если отдаст ему Иэна Хильдермана. Глупо, но что ещё можно сделать, он не знал. Не убивать же людей ни за что?       Его размышления неожиданно грубо прервал Зен:       — Что это было?       На них уставились несколько десятков пар глаз, перебегающих с Зена на Анлуана. И Зен, и Анлуан в званиях старших лейтенантов, оба командиры отрядов, но, исходя из только что сыгранной Анлуаном роли, большинство рассудило, что в их маленькой компании Анлуан главнее.       Так и было, поэтому Анлуан поторопился намекнуть об этом Зену, выбрав завышенный, слегка повелительный тон:       — То, о чём я скажу, должно остаться между нами. Как на время нашей небольшой кампании, так и после неё.       При упоминании некой кампании солдаты оживились и зажужжали, как улей с пчёлами, а вот взгляд Зена наоборот потемнел. Он выступил вперёд, но Лалит удержала его за запястье, незаметно, но властно, и качнула головой.       «Сохраняй субординацию», — сказал её взгляд, в котором так же, как и у других, просматривалось непонимание. Однако она, в отличие от Зена, поняла установленную иерархию сразу же. Сжав зубы, Зен остался на прежнем месте.       Удостоверившись, что он готов слушать, Анлуан продолжил:       — От вас не потребуется рисковать жизнями. Вероятность встретить сопротивление врага стремится к нулю. Вы должны понимать, что выбраны для секретной операции и с этого момента обязаны хранить молчание. Позже я ознакомлю вас с планом, следовать которому вы подписываетесь строго по моей команде. Вот бумага, подтверждающая мои полномочия и вашу ответственность в случае нарушения приказов.       Он отдал заверенную печатью гербовую бумагу в руки стоявшему рядом солдату. Польщённый доверием, он просиял, и вокруг него быстро собралась группа. Однако цепкий взгляд Анлуана отметил, что некоторым было не интересно содержимое бумаги. Это были атланты из его отряда, летавшие с ним несколько лет и привыкшие доверять своему командиру на слово. Некоторые из них были слишком умны, чтобы не задаваться более важными вопросами.       «Сопротивление врага стремится к нулю, но не равняется ему. Выходит, это не разведывательная миссия, из тех, что предпринимают регулярные части армии?»       Видя, что в их глазах появляются призраки сомнения, Анлуан прочистил горло и чётко, с расстановкой сообщил:       — Данная операция является военной кампанией. Кроме того, она подразумевает денежное вознаграждение.       «Которое вы не получите, если не избавитесь от своих подвесок», — с горечью подумал Анлуан, но расстраивать их раньше времени не стоило. Часть денег солдатам всё же выплатят. А вот что сделают с Анлуаном, лучше было не думать, но мысли лезли в голову против воли, так что противиться им не было сил.       Его лицо скривилось, но это почти никто заметил. Все были заняты азартным перешёптыванием об участии в военной операции. Никто из атлантов, рождённых на Терре, ещё не бывал в настоящих боях. Они будут первыми! Это честь. И поведёт их Анлуан Вхарат — ас, уже несколько лет удерживающий титул лучшего пилота девяти колоний, и стратег, в навыках которого они успели убедиться, летая крыло к крылу. Кое-кто из присутствующих был уверен, что однажды Анлуану достанется должность капитана.       Сомнения Анлуана увидели только Зен, Лалит и ещё несколько сообразительных товарищей. Однако у них хватило ума и на то, чтобы промолчать. Отпустив всех на тренировку, Анлуан задержался взглядом на оставшихся на местах Лалит и Зене, и едва уловимо качнул головой.       — Не сейчас. Я поговорю с каждым в отдельности, поскольку вам предназначены разные роли.       Ответ не удовлетворил их, но Анлуан выглядел слишком уставшим, если не изнурённым, чтобы продолжать допрос. Тяжёлый, наполненный горячей влагой воздух, не добавлял никому энтузиазма, поэтому трое товарищей в мирном молчании поплелись прочь с открытого пространства, к ангарам с самолётами, чтобы постараться влезть в облегающие высотно-компрессионные костюмы и подняться в воздух, где всегда царила прохлада.

***

      Возвращаясь с тренировки, Анлуан ощущал себя вымотанным и сильно удивился, когда обнаружил на своём письменном столе чашку только приготовленного холодного кофе. Его аромат ещё не успел разнестись по комнате, но Анлуан уловил знакомые ноты с самого порога.       Бросив вещевую сумку на пол, он с сомнением покосился на чашку. Соблазн осушить её разом был велик, тем более что кофе, приготовленный Джоши, Анлуан не пил уже давно. И тем удивительней было видеть эту чашку.       Но каков бы ни был соблазн, Анлуан для начала принял душ, смыв с себя пот и впечатавшуюся в лицо и волосы пыль, после чего вернулся в комнату посвежевшим и обновлённым. Настроение улучшилось, и он с наслаждением выпил молочный кофе с корицей и солью, обдумывая причины, побудившие Джоши на эту маленькую милость, бывшую некогда ежедневным ритуалом.       Покончив с кофе, Анлуан направился к его комнате, уверенный, что Джоши томился в ожидании. Поборов ещё один соблазн — войти без предупреждения — он постучал, хотя знал, что Джоши, пусть и не читал его мысли, но отказывать себе в небольшой слежке не собирался, что доказывал кофе, приготовленный за несколько минут до возвращения Анлуана.       Джоши сидел у окна, обернувшись на Анлуана с непринуждённым видом. Лишь беспокойно глядящие глаза выдавали напряжение.       — Давно ты этого не делал, — заметил Анлуан, останавливаясь в дверях. Джоши неопределённо пожал плечами. — Чего-то хотел?       Он не стал отпираться и лукавить. Взгляд потемнел и стал ещё более тревожным, спина выпрямилась.       — Хотел.       И замолчал, собираясь с мыслями.       Анлуан прошелся по аскетичной комнате, остановился у стола. Джоши стоило больших усилий выдержать его взгляд, подрагивающие руки сжались в кулаки, а пухлые губы — в прямую линию. Анлуан задержал внимание на губах, и щёки Джоши не к месту порозовели. Осознав это, он провёл рукой по лицу, словно смахивая морок, и посмотрел в окно.       — Вам не понравится.       — Это не новость.       — Я хочу предложить изменения в плане.       — В каком?       Джоши вскинул на него взгляд из-под бровей.       — А как вы думаете?       — Думаю, снова будешь пытаться отговорить меня идти на Хильдермана.       — Буду.       Брови Анлуана изогнулись дугой.       — Предлагаю отправить меня вперёд, — сказал Джоши, вперившись в него изучающим взглядом. Лицо Анлуана оставалось ровным, он ждал продолжения. Скорее всего, не воспринимал Джоши всерьёз. — Одному мне будет проще проникнуть на пустошь и добраться до Хильдермана незамеченным. Я поговорю с ним и расскажу правду о Шай-Котаре и яхшасах.       — Думаешь, он увидит тебя и радушно пригласит на чай? — усмехнулся Анлуан. — Как ты собираешься пережить нападение Иэна Хильдермана?       — Постараюсь убедить его этого не делать.       Снова смешок. Джоши стиснул зубы.       — Если он поверит мне, возможно, согласится сотрудничать и нам не придётся…       — Если! — раздражённо бросил Анлуан.       Он прекрасно понимал, о чём думал Джоши. Если обратить Иэна Хильдермана в союзника, они смогут перебраться на пустошь или куда-нибудь ещё, подальше от колоний, и выжить. Джоши от этого только выиграет: сбежит от Шай-Котара и получит возможность поквитаться. А Анлуан? Для Анлуана всё останется по-прежнему: он станет предателем, обернётся против сородичей, товарищей, и хуже всего — против семьи. Такими темпами он лишь окончательно утопит имя Вхаратов в черни.       Однако так они смогут забыть об угрозе Шай-Котара. Не придётся выступать простив Зеро и выполнять постылый приказ Урэя.       — Слишком многое поставлено на «если». Твоя жизнь, в конце концов, — закончил Анлуан.       Джоши уставился на него в молчании. Свет летнего дня бил ему в спину, и в собственной тени впалые светло-карие глаза Джоши казались почти чёрными. В них не было и толики уверенности, лишь усиливающаяся с каждой минутой тревога.       До Анлуана начал доходить смысл того, что задумал Джоши.       — Подожди, ты собираешься открыть ему свой разум?       Джоши облокотился о подоконник. Закинул ногу на ногу, как часто делал Анлуан, подпер щёку кулаком и иронично поинтересовался:       — Вы же не ждёте, что Зеро поверит мне на слово?       Анлуан на мгновенье замер. Потёр виски, оперся о крышку стола и внезапно расхохотался.       — А если ему наплевать на тебя и на всех яхшасов? Если он скажет «спасибо» за угодливо предоставленную информацию, в том числе и о том, что мы собирались на него напасть, прикончит тебя, а за нами вышлет медиумов?       — Я собираюсь отрыть ему лишь часть воспоминаний, — отозвался Джоши. — Он не узнает о нападении. И если не станет помогать, выстрелю из транквилизатора. Вы начнёте беспорядочно атаковать барьер, чтобы не пробить его, но отвлечь медиумов, а я вынесу Зеро.       Глаза Анлуана подозрительно сощурились.       — Атаковать барьер?       Джоши понял, что оступился. Глупо и совершенно не вовремя.       — Ты читал мои мысли? — а в голове сквозило: «Неужели я недостаточно хорошо таился?»       — Нет, — поспешил разуверить его Джоши. В его голосе снова появились ироничные ноты. — Вы хорошо выучились лгать мне. Не делайте вид, что не понимаете. Мне интересно, как вы смогли, но сейчас не время. О приказе уничтожить замок я узнал от Урэя. Он потребовал, чтобы я проконтролировал вас.       Анлуан опешил. Не столько от того, что Джоши раскрыл его обман, этого он опасался. Даже не от того, что Урэй решил перестраховаться. Его потрясло выражение, с которым Джоши об этом сообщил. В его выпрямленной спине, приподнятом подбородке и властном взгляде снова отобразился отголосок дня, в котором они подорвали доверие друг к другу.       Джоши подошёл к Анлуану и возвысился над ним на полторы головы.       — Он угрожал моему отцу, послу Ийлису, и его сыну. Как считаете, я способен принудить вас к выполнению требований Урэя?       — Ты не станешь. Из нас двоих ты больше радеешь за будущее медиумов, и я могу понять почему, — несмотря на уверенность в своей правоте, Анлуан почувствовал побежавший по коже холодок.       — За будущее своего отца и брата я радею тоже.       — Не морочь мне голову! Ты ни за что не станешь жертвовать невинными жизнями. Наверняка уже придумал, как вывезти семью посла и моих сестёр из колоний на случай, если переговоры с Иэном Хильдерманом пройдут успешно.       Жар, с которым Анлуан бросился на защиту душевных качеств Джоши, отрезвил его. Джоши отошёл на пару шагов.       — Я рад, что вы так думаете.       — Проклятье, я же сказал, пока ты снова что-нибудь не вытворишь, я буду тебе доверять, — процедил Анлуан. — Сколько нужно повторить?       Не успел Джоши воодушевиться, как следующая фраза ударила его хлёсткой пощёчиной:       — Даже если я соглашусь, ты не справишься в одиночку.       — А вы согласитесь?       Анлуан замолчал. Он не мог скрыть замешательства, в которое его повергло безрассудное, но вопреки всему привлекательно предложение Джоши. Часть его жаждала тут же согласиться, и была готова отправиться с Джоши, чтобы увеличить шансы на успех. Но другая часть упиралась. Бросить надежды на возражение дома Вхаратов? Отказаться от мечты сравняться со своим великим дедом Нером Вхаратом, фаворитом самого императора, преданным и растоптанным им? Доказать, что в роду Вхаратов ещё не перевелись сильные духом мужчины?       Вдруг Анлуана пронзил знакомый леденящий душу страх. А был ли он силён духом? Был ли наследником Нера Вхарата или всё-таки пошёл в его малодушного сына? Проклятье, как же он порой ненавидел самого себя! Анлуан должен был вернуть своему униженному, несправедливо развенчанному и опозоренному дому славу, но обстоятельства, в которые его поставила жизнь, угрожали превратить его самого в звероподобное ничтожество. Не такой ценой должна была быть возвращена слава. Не костьми невинных людей должна была быть выстлана дорога к процветанию.       Ощутив прикосновение к своей похолодевшей коже, Анлуан вскинул голову и обнаружил стоящего рядом Джоши. Тепло его ладони согрело щёку Анлуана.       — Вы пытаетесь найти правильный путь для самого дорогого, что у вас есть. Нер Вхарат делал то же самое, искал лучшую долю для своих потомков, и гордился бы вами оттого, что вы идёте его путём. Но счастье, выстроенное на чужом несчастье, долгим не будет. Ваш дед это понимал.       — А понимал ли? Не потому ли моя семья оказалась там, где оказалась, что дед выстраивал своё счастье на костях поверженных врагов?       — То была междоусобная война. У него не было иного выбора.       — Это тоже война.       — Но у вас выбор есть.       Вопреки обнадёживающим словам Джоши посмотрел на него так, словно готовился смириться с худшим решением, и Анлуан был уверен, что Джоши примет его. Он не мог понять, ради чего Джоши упорно забывает о себе, наступает на горло своим принципам лишь бы идти в ногу с Анлуаном, даже если дорога ведёт к пропасти. Анлуан не мог понять его самопожертвование, потому что сам на такое не был способен.       — Вы не обязаны возвеличивать свой род, — в ответ в глазах Анлуана полыхнул яростный огонёк, но Джоши упредил его выпад, приложив руку к его губам. — Выслушайте меня. Счастье вас и вашей семьи не обязательно должно быть в том, чтобы Вхаратов признали и восстановили в правах. Разве жить в мире в окружении любимых не счастье? А бороться за правду и быть уверенным, что когда наступит пора отвечать перед совестью, не придётся опускать глаза и посыпать голову пеплом? — Джоши приблизился, продолжая удерживать ладонь на губах Анлуана, ощущая его тёплое дыхание. — Ваши сёстры любят вас. Мать, какой бы она ни была, печётся о вашем благополучии. Я тоже люблю вас. Никому в этом мире вы не можете доверять так, как нам. Наше счастье в том, чтобы мы были живы и пребывали в гармонии с собой. Но никто из нас не в гармонии. И вы знаете, что разлад в наши сердца вносите вы — центр нашего мира. Никому из нас не будет хорошо до тех пор, пока плохо вам.       Джоши провёл ладонью по его щеке, освобождая его, но отойти не успел, так и застыл, глядя в широко распахнутые глаза Анлуана. Он неотрывно следил за Джоши, переосмысливая не только события последнего года, но всех своих сознательных лет жизни. От момента, когда он впервые, ещё при живом отце, загорелся идеей вернуть дому величие, встретив в глазах Серджа Вхарата тот же тревожный блеск, что стоял теперь в глазах Джоши. Мягкие увещевания отца Анлуан считал проявлением слабости, а его безропотное смирение с положением «опального князя» — пораженчеством, недостойным наследника Нера Вхарата. Ещё тогда он решил, что не будет как отец. Но, может быть, отец был всё-таки прав? Может, счастье куда ближе, чем Анлуан думал? И для того, чтобы приблизиться к нему, не нужно было никого обрекать на мучения?       Почувствовав в Анлуане сомнения, Джоши осторожно, словно ступая по тонкому льду, проговорил:       — Прошу, ради тех, кто вам дорог, примите верное решение.       И только тогда отстранился, уловив ответное неловкое движение Анлуана. Анлуану как будто не хватило момента близости, и он неосознанно подался вперёд, уже после сообразив, как этот жест выглядел со стороны.       Джоши отвернулся. Отчуждение, которым были пропитаны последние недели их жизни, повисло между ними незримой стеной. Преодолеть её у Джоши не хватило сил.       — Простите мой эгоизм, но я настаиваю на выступлении в авангарде, — сказал он, глядя в сторону. — Я не хочу потерять вас, и единственным способом избежать этого вижу союз с Иэном Хильдерманом.       Джоши ожидал, что Анлуан вспылит, но вместо этого он подошёл и крепко обнял Джоши. В этом успокаивающем и тёплом объятии не было горячности, но и целомудренным его назвать было трудно. Проглотив образовавшийся в горле ком, сотканный из задушенных слов, Джоши высвободился, не давая себе повода для надежды.       — Спасибо, — улыбнулся Анлуан. Джоши услышал его улыбку в голосе и ощутил согревающим теплом на своей коже. — Тебе не нужно беспокоиться о приказе Урэя, я не стану уничтожать замок. Но и в авангард тебя не пущу. Мы войдём на пустошь вместе, как и планировали. Зен поможет, — Джоши хотел возразить, но снисходительный взгляд Анлуана уговорил его промолчать. — Я ценю твою заботу. Но я не отступлюсь.       Джоши развернулся к Анлуану спиной, опустив руки по швам. Сердце постепенно заполнялось чернильной пустотой. Она заползала в самые отдалённые уголки души, не оставляя место надеже. Все его старания были напрасными.       Анлуан мог умереть. Нелепость этой смерти сводила Джоши с ума. Так же, как и нелепость его жизни.       Проклятье! Анлуан всё ещё не знал, какой паутиной лжи была опутана его жизнь, и как потешался паук, наблюдая за трепыханиями своей жертвы. А Джоши продолжал молчать, как и прежде, хотя теперь на карту было поставлено гораздо больше, чем юношеские мечты и шалости. Перед тем, как идти на смерть за тех, кто и волоса с его головы не стоил, Анлуану нужно было узнать правду. О своём развенчанном роде и о тех, кто продолжал держать его в ежовых рукавицах. Может, тогда Анлуан и принял бы его предложение?       Стиснув зубы, Джоши обернулся через плечо и расчётливо, чеканя каждое слово, повторил то, о чём однажды уже пытался сказать:       — Вы серьёзно заблуждаетесь. Не император предал дом Вхаратов, убил вашего деда и сломал волю вашего отца.       Анлуан резко вскинулся, его серые глаза потемнели.       — О чём ты? Отец своими глазами видел, как солдаты императора ворвались в поместье и перебили всю нашу семью. Зачем ты лжешь? Надеешься пошатнуть мою уверенность?       Джоши с усилием выдохнул. Заставил себя сдержаться и не ответить, ведь он на самом деле надеялся поколебать Анлуана. Только ложью во спасение его слова не были.       — Вы сказали, что будете доверять мне. Поэтому прошу, подумайте над тем, кто стоит за колониальным правительством, и кому на самом деле вы служите. И обдумайте моё предложение на счёт Зеро ещё раз.       Анлуан смерил его мрачным взглядом. Когда он ушёл, Джоши сел у окна и обхватил голову руками. Он понимал, что Анлуан не станет его слушать.